Арифмант (джен)

Двадцатого июня — Лито, день равноденствия. Вечером планируется большой Ритуал, как и всегда. Я его проводить буду вместе с Лестрейнджами, поскольку присутствие с родственниками обязательно только на Йоль, а днем решаю выбраться в маггловскую часть Лондона, но уже не как нищенка, а как вполне себе респектабельная мадам. С собой беру Тома.

Мы посещаем музей, что не вызывает у Тома никакого энтузиазма, и кафе. Кафе Тому нравится больше. Да и мне, если честно.

Жизнь начала ХХ века уже не кажется мне непривычной. Старомодные автомобили, невыносимо чадящие, печные трубы кухонь… Понятно, откуда взялся знаменитый лондонский смог…

День мне нравится.

Возвращаюсь домой в приподнятом настроении, и…

Первый вопрос, который возникает в голове, когда я оглядываю собственную комнату — откуда здесь разлили красную краску?

И противный запах, словно выпотрошили рыбу…

И лишь потом до меня доходит — не краска.

Кровь.

И запах — крови.

Вся моя комната заляпана кровью, а в углу скорчился Котенок. Кидаюсь к негритенку, но…

Я видела смерть. Но я видела рафинированную смерть — уже уложенную в гроб, с цветами, укрытую покрывалом… Не такую. Не в виде скрюченного тела безвинного мальчишки с перерезанным горлом.

Да что бы ни я не видела по телевизору, в Интернете, в новостях — вживую смерть не такая.

— Котенок, — говорит Том, указывая пальцем в угол.

Тьфу ты, Том! Ему ж нельзя смотреть!

— Так, — рассудок берет верх над эмоциями. У меня всегда так — в случае сильного стресса голова варит особенно хорошо. — Том, не смотри…

И в этот момент из главной части дома раздается детский плач. Не требующий, а надрывно-испуганный.

Бл…!

Кидаюсь в половину Лестрейнджей.

На полу, в луже крови рядом с какой-то тряпкой сидит перемазанный коричнево-красным Раймонд, притиснув к себе Ральфа, и оба голосят.

При моем появлении Раймонд поворачивается ко мне и бежит изо всех своих детских силенок, бросив брата. Ральф же пытается закопаться в тряпки…

Только это не тряпки. Это Жаннет.

Точнее, ее тело.

Окидываю взглядом комнату.

Не только ее — перевернутая коляска Родольфуса, беспомощно лежащая на спине Анна… обмякший Бастиан…

Черт подери…

Подхватываю подбежавшего Раймонда, кидаюсь к Ральфу… Блин, у меня же еще Том!

Выход один.

Хватаю с полки дымолетный порошок.

— Гильдия Арифмантов! — кричу в камин. — Маличка, забери детей! Срочно!

— Что случилось?! — отзывается голос Вектора. — Гонт, в чем дело?!

— Убийство, — хладнокровно отвечаю. Эмоции отключились абсолютно. — Лестрейнджей убили, в живых только дети, насколько я понимаю. Заберите детей, им здесь не место…

Продолжить не успеваю. Камин вспыхивает, и в комнате появляется Вектор. Обводит глазами комнату…

— Аврорат! — рявкает он в камин, в еще не утихшее пламя. — Гарри, группу! Тут убийство!

— Адрес? — тут же отзывается камин голосом неведомого Гарри.

— Ласточкино гнездо, гостиная, — торопливо говорю.

— Отойдите.

Отходим в сторону, и из камина шагают пятеро плечистых мужчин в алых мантиях.

— Ясно, — говорит один из них, едва увидев «натюрморт» в гостиной, и по голосу я узнаю этого самого «Гарри». — Лестрейнджи?

— Да, — киваю.

— Хорошо. Так, пока детей в Мунго, под присмотр колдомедиков, — распоряжается Гарри. — Рич, Саймон, Деннис — дети на вас. Марк, сопроводи леди и мистера Вектора в аврорат, пусть Крис возьмет с них показания. И вызовите Блэка, пусть воспоминания сольет.

Что ж хорошего-то?!

— Сделаем.

— Постойте! — возражаю. — Вы что, хотите Тома забрать? Я не дам!

— Мадам, — терпеливо говорит Гарри, — ничего с ним не будет. Вас сейчас допрашивать будут. У вас есть, кто за ребенком присмотрит?

Беспомощно гляжу на Вектора.

— Гонт, все в порядке, — ободряюще говорит мне Глава Гильдии. — Вашему сыну сейчас лучше попасть к колдомедику-менталисту. Он предупредит возможную психологическую травму и заодно возьмет воспоминания, что и как он увидел. Да и малышам-Лестрейнджам тоже.

Точно. Это же магический мир, это у нас психотравмы лечатся долго и не всегда успешно…

Провожаю взглядом исчезающих в камине авроров, держащих в руках детей. Том кажется куколкой.

Допрос в Аврорате — не чета нашей «ментовке». Меня накачивают зельями, привычно отвратительного вкуса, затем вызванный уже знакомый мне Сириус Блэк сливает у меня воспоминания, как я вошла в дом и что увидела. Сливает он и воспоминания Вектора, точнее, тот сам их отдает.

Названный Крисом аврор просит меня пару раз пересказать произошедшее, затем ныряет в Омут Памяти.

— Ну что я могу сказать предварительно, — говорит он, вынырнув. — Обычная кровная месть. Дело можно закрывать, собственно. Так и скажу Гарри.

— Можно закрывать? — не понимаю. — Но их же убили…

— Угу, — меланхолично кивает Крис. — Что и следовало ожидать. Удивительно, что они так долго продержались. А вы им кто, подруга, родственница?

А кто я им? Так, соседка? Или же подруга? Или работодатель? Кто я им вообще?

— Крестная мать одного из детей, — опережает меня Вектор.

— О… — удивленно вскидывает брови аврор. — Даже так… Ну хорошо, это я Гарри тоже скажу. Вы как, одного возьмете или второго тоже вам отдавать?

Не понимаю вопроса.

— Младший Лестрейндж теперь считается под вашей опекой, вы ведь ему крестная, — поясняет мне Вектор. — Но вот старший ребенок — не ваш крестник, и заботиться о нем вы не обязаны. Поэтому Крис у вас и спрашивает: вы второго тоже хотите забрать, или же ограничитесь только одним?

«…если что случится с нами, пообещайте не оставить других мальчиков…»

— Раймонда я тоже беру под опеку, — решительно говорю и вспоминаю один нюанс. Не знаю, стоит ли о нем упоминать. Но решаюсь. — Я поклялась Магией о нем позаботиться, если в этом возникнет нужда.

— О… — снова изумляется Крис. — Хм… это значительно упрощает дело. Значит, с этим никаких проблем не будет. Скажу Гарри. Хорошо, тогда счет за Мунго мы вам присылаем, мисс Гонт, за троих детей.

Счет за Мунго?!

Блин. Это же Англия, дура! Тут все платно!

— Хорошо, — обреченно киваю.

* * *

Детей возвращают к вечеру. Точнее, мы забираем их сами — я, Вектор и «саппорт» Вэнс. Дети притихшие, взгляды у всех троих слегка расфокусированные.

— Так. Как я понимаю, ночевать вы будете в Гильдии, — говорит Вектор, когда мы возникаем посреди холла, выйдя из камина.

— Ну да, не идти же мне… — вздрагиваю. Перед глазами — кровавая картина.

— Разумеется. К сожалению, я завтра занят с утра и до вечера, поэтому помогать вам будет Роман Брукс, Мастер. Я уже говорил вам, что Гильдия — это семья, и мы не можем оставить без помощи нуждающегося согильдийца. Особенно вас, Гонт.

— Спасибо, — искренне благодарю Вектора.

— Ну, когда-нибудь и вы поможете, — кивает он. — Вэнс, проводи мисс Гонт. Я пришлю Маличку устроить детей.

— А они долго будут… такие? — киваю на Тома, Раймонда и Ральфа, в глазах у которых пустота.

— А… нет, не долго. Отоспятся, и все пройдет. Как я понимаю, сегодня вы и ритуалить не будете… ладно, один раз пропустить не страшно, а амулеты вам в Гильдии Артефакторов почистят, они могут в любые дни это сделать.

— Спасибо, — еще раз говорю.

— Не за что, Гонт. Держитесь.

И короткое слово «держитесь» словно выдувает из меня всю силу. Я всхлипываю, ощущая всю тяжесть произошедшего.

— Мисс Гонт, мисс Гонт! — тревожно вскидывается Вэнс. — С вами все в порядке?

— Да, — умудряюсь взять себя в руки. — Все хорошо. Веди в свободную комнату, что ли…

* * *

Похороны — всегда хлопотно.

Роман Брукс оказывается пожилым седым мужчиной, но удивительно бодрым. Он с американским энтузиазмом улыбается во все тридцать два зуба растерянным Тому, Раймонду и Ральфу.

Кстати, с происхождением я угадываю — Брукс родом из САСШ. Женился на англичанке и перебрался в Британию.

И с неменьшим энтузиазмом и скоростью берется «разруливать» ситуацию.

Сперва он занимается чисткой дома, для чего приходится приглашать Ритуалистов. Нет, от крови он очищает комнаты парой взмахов палочкой. Но этого бы хватило, будь Лестрейнджи магглами — смерть же магов чревата огромной кучей последствий в доме, самым безобидным было бы появление привидений.

Привидения же вовсе не такие добрые няши, какие в Хогвартсе. Те, можно сказать, «ручные». Хогвартс — это большой артефакт, и лишь в его стенах и под его влиянием привидения сохранили свой разум и адекватность. Привидения, которые появляются в других местах, опасны. А для меня, малообученного мага — смертельно. Не говоря уже о мелких, в смысле детей.

— Хорошо, что Лито только вчера прошло, — комментирует Брукс, — очищающие Ритуалы выйдут мощными, не надо будет повторять.

Дом нам действительно очищают быстро — за три часа.

После этого, собственно, наступают непосредственно похоронные хлопоты.

Волшебники не предают тела земле — следуя древней традиции, умерших магов сжигают на костре. Лишь только некоторых, особенно достойных, хоронят в мавзолеях, склепах или гробницах.

Лестрейнджи в эту категорию не попадают. Нет, если я хочу, я могу их похоронить и в склепе-мавзолее, но на это уйдет астрономическая сумма.

Я не считаю, что на похороны нужно тратиться «по максимуму», поэтому решаюсь ограничиться необходимым минимумом. Какая разница, ведь это лишь тела…

Рабов же предполагается «утилизировать», а именно разделать на ингредиенты и продать, но… Но я не могу. Я хочу возложить их на тот же погребальный костер, что вызывает у Брукса неприкрытое недоумение — никто так не делает, да и доход был бы… Пару сотен галеонов точно.

Но, как говорится, кто платит, тот и заказывает музыку, поэтому, вздохнув, Брукс уступает моим требованиям.

Денег все равно уходит много. Мне повезло, что я крестная малыша Ральфа — допуск к остаткам денег Лестрейнджей мне дают без проблем, причем и к части Раймонда. Опеку умудряются оформить параллельно. Подозреваю, не без участия Вектора.

Денег мало. Ну как мало — четыре тысячи сто девятнадцать галеонов, восемь сиклей и три кната. На похороны уходит две с половиной.

Дым от погребального костра вздымается вверх черными клубами, трещит оранжевое пламя. Дети, напоенные Успокоительным (я, кстати, тоже), взирают на все это дело со спокойствием слонов.

Прощай, Анна. Ты была мне хорошей учительницей и, не побоюсь сказать, подругой.

Прощай, Родольфус. Грамотный и спокойный, оказавший мне немалую помощь в постижении законов магического мира, обычаев и просто жизни среди магов.

Прощай, Жаннет. Ясный лучик, освещавший неприглядную жизнь семьи, помогавшая мне в воспитании Тома.

Прощай, Бастиан. Мы так и не познакомились с тобой, студент шестого курса Хогвартса. Я очень бы хотела учить тебя в этом году, но… не доведется.

Прощайте, Хэнни и Окси. Обычные магглы, из-за превратностей судьбы оказавшиеся в магическом мире рабами. Я хочу думать, что ваша жизнь не была тяжелой, да и смерть быстрой.

Прощай, малыш Котенок. Прости меня, свою нерадивую хозяйку… Ты был для меня огромным подспорьем… Надеюсь, там ты будешь обычным подростком без какого-либо клейма…

Я клянусь воспитать Ральфа и Раймонда так же, как и Тома. И беречь их так же, как его.

* * *

Спустя три дня после похорон в Гильдию заявляется убийца Лестрейнджей.

Об этом я узнаю, когда ко мне обращается из рамы Максим Смирнов.

— Лина, там к вам пришли.

— Кто? — вскидываю голову, отвлекаясь от очередных расчетов. После похорон я с головой ушла в выполнение заказов — нудная рутинная работа, требующая сосредоточения, лучше всего подходит для избавления от ненужных мыслей.

— Некто Адриан Дюран, — отвечает портрет.

— И что ему нужно?

— Выплатить вам компенсацию.

— За что?! — недоумеваю.

— За что… Лина, вы сперва пообещайте, что не будете предпринимать поспешных решений и необдуманных поступков.

— В смысле?

Максим вздыхает, выжидающе смотрит.

— Ну ладно… — пожимаю плечами, так ничего и не поняв. — Обещаю.

— Адриан Дюран — один из тех, кто пострадал семнадцать лет назад от рук семьи Лестрейнджей. Он был в своем праве на кровную месть. Но в процессе… хм… мести, скажем так, он убил вашего раба… Поэтому он пришел предложить вам компенсацию за уничтоженное имущество.

— Чего?! — восклицаю.

Но несмотря на этот вопрос, сказанное портретом тут же входит в голову и начинает обрабатываться.

— Лина. Он в своем праве, — медленно говорит Смирнов, — поэтому не надо кипятиться. — Спросите у Питера, он объяснит.

— Я ему сейчас такое право покажу, — цежу сквозь зубы. — Он у меня кровью сам умоется…

Выскакиваю из комнаты.

— Не вздумайте чего-нибудь учудить! Вы пообещали! — Максим Смирнов следует за мной по рамам. — Лина! Это не ваш драный маггловский мир с маггловскими порядками! Вас посадят в Азкабан, если вы попробуете что-нибудь сделать Дюрану!

Увещевания портета не проходят даром. Когда я подлетаю к двери кабинета Главы Гильдии, разум берет верх над эмоциями.

Так. Английское спокойствие. Ты умеешь вести себя не как базарная баба, Лина. Поэтому…

Толкаю дверь.

— Мисс Гонт, — кивает мне Вектор.

— Мистер Вектор, — киваю Главе Гильдии.

— Мисс Гонт, это месье Адриан Дюран, бывший кровник семьи Лестрейнджей, — с упором на слово «бывший», представляет мне пожилого степенного мага в простой серой мантии Вектор. — Месье Дюран, мисс Лина Гонт.

— Мисс Гонт, я горячо сожалею, что поводом к нашему знакомству послужил столь скорбный мотив, — вежливо говорит месье Дюран. У него оказывается мягкий голос с едва заметным французским акцентом — у Лестрейнджей он был намного заметнее. — И хотел бы принести свои искренние извинения за свои действия. Мне очень жаль, что я причинил вам ущерб, чего совершенно не желал.

Вот ты какой, северный олень…

— Разумеется, я понимаю, месье Дюран, — вежливо отвечаю.

— Полагаю, шесть тысяч галеонов будут разумной компенсацией за нечаянно убитого мною вашего раба, мисс Гонт.

Шесть тысяч галеонов? Дядя, да я за шестьдесят тысяч не согласилась бы еще раз пережить то кровавое побоище, что ты устроил!

Да и как оценить человеческие жизни, что ты загубил, урод?!

Мое молчание Дюран истолковывает по-своему.

— Разумеется, все счета из Мунго я оплатил, — произносит француз по-прежнему мягко. — И… предлагаю еще пятьсот галеонов сверху, дабы компенсировать ваши переживания… Я понимаю, что пережитое вами было тяжело. Я сожалею, что вам пришлось иметь к этому отношение.

За спиной Дюрана Максим Смирнов, отпихнув в сторону владельца портрета, корчит страшные рожи, давая мне понять, чтобы я соглашалась. На лице Вектора, который видит все эти знаки, не дрожит ни один мускул.

— Хорошо, — решаюсь принять совет человека… ну ладно, пусть портрета, который лучше меня ориентируется во всех жизненных реалиях этого мира и этого времени. — Разумеется, месье Дюран.

На стол Главы Гильдии ложится мешочек. Ну как мешочек, в трехлитровую банку влезет.

— Шесть с половиной тысяч, мисс Гонт.

— Хорошо, — повторяю. Увы, если я попытаюсь сказать еще что-то, то это будет не совсем цензурно.

— Благодарю вас, мисс Гонт, — вежливо говорит месье Дюран, словно и ожидал от меня такой реакции. — Надеюсь, этот досадный инцидент не омрачит наши отношения.

Молча киваю еще раз.

Мужчины прощаются, француз уходит.

— Стоять, Гонт! — командует Глава моей Гильдии, когда я собираюсь направиться прочь из кабинета. — Выпить.

На столе — склянка со ставшим мне знакомым Успокаивающим.

Пожимаю плечами, заглатываю зелье.

— Сядьте.

Сажусь.

— Вы знаете, почему Лестрейнджи обрели кровников? — интересуется Глава Гильдии, когда я успокаиваюсь до абсолютно фиолетового состояния.

— Знаю, — отвечаю. — Анна рассказывала.

Вектор вздыхает с видимым облегчением.

— Четырнадцать семей, — говорит он. — Четыре уничтожены под корень. Не осталось даже родственников по женской линии. Дюран — из тех, кто отказался от виры. Он остался один из семьи. Не пришел на празднование, поскольку… гм… сидел в Лё Тру. Это французская тюрьма. Погибли два его сына, три дочери, три внука и трехлетняя внучка. Больше у него нет потомков, нет братьев или сестер. И детей у него больше быть не может — Ле Тру в этом плане не лучше нашего Азкабана.

— Но виновата была же одна Пердри, — наконец-то могу сказать что-то более внятное, нежели короткие слова.

— Законы магов не такие, как у магглов, — пожимает плечами Вектор. — Да вы сами подумайте — если вашу семью изведут под корень, неужели вы будете сидеть и смотреть, как ее убийцы веселятся, рожают детей, живут, наконец?

Хмурюсь.

Вообще-то… Вектор прав. Я бы вряд ли жила спокойно.

— Вот и он не смог, — правильно понимает меня Вектор. — Да никто бы не смог. Потому он и убил всех Лестрейнджей, кто был жив на тот момент.

— А детей не тронул… — не понимаю несоответствия.

— Так дети позже родились, — пожимает плечами Вектор. — На них нет вины. Хотя, если брать глубокую месть, он должен был и детей убить… Но он не стал. С его стороны это очень великодушный поступок.

Молчу. Что говорить — хоть и маги, но дикость…

— Я понимаю, — произносит спустя минуту Вектор. — Вам непривычно. Но это больше чем обычаи — они обусловлены Магией. Они не ограничиваются ежегодными Ритуалами или простым Агуаменти вместо ведер воды из колодца. Дюран мог бы отказаться от мести… Но пришел кто-нибудь другой. И не факт, что он бы пощадил детей. Вы поступили необдуманно, согласившись стать крестной младшему мальчику… Но ничего не поделать. Теперь часть их Проклятия на вас.

— Что за часть проклятия? — навостряю уши. Мне о таком никто не говорил.

— Ай… — Вектор ставит локти на стол, устало вытирает лицо ладонями. — Несмотря на то, что вроде месть свершилась, и этим с Рода Лестрейнджей снята большая часть Проклятия, все равно последствия будут аукаться. Чтобы его сгладить… Вам придется прилагать большие усилия. Каждый из оставшихся мальчиков должен будет как можно раньше жениться и родить как можно больше детей — неважно, чистокровных или полукровок. Вы должны этому поспособствовать, но будет сложно. Вашему сыну, кстати, тоже. А если вы родите еще пару-тройку детей — вообще замечательно будет.

— В чем смысл проклятия-то? — не понимаю.

— Смысл… смысл в том, что Магия будет стараться извести Лестрейнджей еще несколько поколений. Это может выражаться по-разному. Бесплодие, шансы на раннюю смерть… Разрушить можно только одним способом, который, кстати, наиболее действенный — даже Предательство Крови снимает, правда, не сразу — завести как можно больше детей, как можно более ранний брак. Все. Только через «детскую магию».

Блин. Вот почему в каноне только Родольфус и Рабастан, причем брак Родольфуса и Беллы был бездетным! Но почему Том Риддл остался без детей?

— А другие, подобные Дюрану, не захотят… гм… глубокой мести? — вспоминаю термин, который употребил Вектор.

— Нет, — качает он головой. — Других… Других, Гонт, не осталось. Дюран последний.

— Но вы же говорили, что мог прийти кто-то другой…

— Да. Если бы он отказался, в дело вступили бы его крестники. Но он не отказался… поэтому месть считается свершенной. По сути, он ждал так долго, позволяя завести Лестрейнджам еще детей… В общем, Гонт. Вы должны это принять. И понять, хотя будет трудно.

Молчу. Потому что говорить тут нечего. Вектор прав — Магия — это не глупое махание палочкой. Это Обычаи, имеющие силу Закона.

— Ладно, — Вектор хлопает руками по столу. — Как я понимаю, вы больше не будете жить в том доме — полторы тысячи галеонов аренды многовато для вас одной. Поэтому я взял на себя труд решить вашу жилищную проблему. Поскольку вы будете работать в Хогвартсе, то подобрал вам домик в Хогсмиде. Стоит он пятьсот галеонов в год, но половину аренды берет на себя Гильдия. Не благодарите, вы мне все это отработаете, — опережает мои возражения Вектор. — Далее. Вам надо подумать насчет няни для малышей. С одним ребенком вы еще могли бы жить в Хогвартсе, Диппет согласился, но трех он уже не позволит.

— Спасибо, — бурчу, еще не отойдя от сведений про месть и «благородство» Дюрана.

— Но насчет няни думайте сами. Можете купить только рабыню, но не советую — дети маленькие, магия неконтролируемая. Лучше нанять няню-мага. Там же, где вы нанимали… мисс Лестрейндж. Ну, и рабыню для хозяйства купить, деньги у вас есть. Няне будет легче, платить придется меньше.

Закусываю губы. Кто же будет лучше тебя, Анна?

— Многие выпускницы Хогвартса, особенно магглорожденные, будут рады вашему предложению, — поясняет Вектор. — Но их брать… не советую. Поскольку дети ваши все-таки маги, а вы в магических обычаях и традициях плаваете даже спустя два года. Нет, кое-что вы знаете… но без помощи урожденного мага детей не воспитаете. Не дело чистокровным малышам быть необразованными, как маггловоспитанные.

Киваю.

— Спасибо, Вектор, — говорю мужчине.

Блин, если бы не он... Он очень меня выручает.