Вероятность (джен)

— Вы? — с трудом выговорил Стивен. — Здесь? Как…

 — Не совсем, — раздался ответ. — Не та я, о которой вы думаете, Стивен.

И по тону, по каким-то мельчайшим различиям в интонации Стивен понял, что перед ним — Древнейшая из этого мира, хотя выглядела она точно как та, которую он потерял.

 — Кажется, я убил вас, — заметил он, вжимаясь головой в подушку, чтобы немного унять пульсирующую боль в висках и затылке. — Рад, что вы все-таки живы.

 — Убили, — согласилась Древнейшая. — И действительно рады, что я выжила… Любопытный вы человек, доктор.

 — Потому что не радуюсь смерти?

 — Потому что не стремитесь к гибели врагов.

 — Формально говоря, вы никогда не были моим врагом, — сказал Стивен. — И я не причинил бы вам вреда, не напади вы первой. Однако… — он с трудом оторвал голову от подушки, — меня сейчас больше интересует не то, как вы выжили, а то, где я нахожусь.

 — Кажется, в больничной палате.

 — Потрясающая наблюдательность, — пробормотал он. Действительно, это была палата, причем достаточно хорошо оборудованная, хотя и с явным приветом из двадцатого века.

 — Что с вами? — участливо спросила Древнейшая.

 — Если вы подвинетесь, — отозвался Стивен, — я вызову медсестру и непременно ее об этом спрошу.

 — А сами не знаете? — она подняла вверх белесую бровь. — Вы же мастер мистических искусств, сильнейший чародей своего мира. Неужели не догадываетесь?

У Стивена не было ни одной догадки. На первый взгляд, с ним все было в порядке, не считая головной боли, но все-таки почему-то он свалился в обморок посреди рынка и пробыл без сознания достаточно долго, чтобы его доставили в больницу, вряд ли непальскую.

Впрочем, если доставила его Древнейшая, то ей хватило бы нескольких секунд.

 — Не имею ни малейшего понятия, — едко сообщил он. — Может, вы будете так любезны и просветите меня? Или хотя бы дадите мне позвать медсестру?

 — Медсестра… — протянула Древнейшая, — ничего вам не скажет, разве что про переутомление.

 — Значит, скажете вы? — найдя рычаг и подняв изголовье, чтобы смотреть на Древнейшую прямо, Стивен изобразил на лице живейший интерес. — Слушаю вас, доктор.

 — Паясничайте, сколько хотите, — ее лицо осталось бесстрастным, и снова стало невероятно сильно напоминать лицо его наставницы — тот же внимательный холодный взгляд, те же поджатые губы. Даже волос не было. — Этот мир… — она сложила руки на груди, — вам не рад.

 — Он был не против, когда я останавливал геноцид в отдельно взятой стране.

 — Вы его остановили, — кивнула она. — Больше вам здесь делать нечего.

 — Хотите сказать, мне пора домой? — фыркнул Стивен. — Благодарю, но я планирую подзадержаться.

 — Чтобы забрать с собой на смерть сильнейших магов этого времени? Думаете, мир позволит вам?

 — Полагаю, запретит он мне вашими руками?

 — Отнюдь, — она покачала головой. — Мне не нужно пытаться вас остановить, мир сделает это сам, — она отвела взгляд в сторону и сказал: — Такой странный обморок, правда? Внезапный. И у кого? У вас, доктора Стрэнджа, искусного мага, которого болезни и смерть обходят стороной.

 — Я не застрахован от смерти, — возразил он. — Меня можно убить.

 — Но вы не умрете сами… в своем мире. Здесь вы будете мишенью для всевозможных болезней. Мир сделает все возможное, чтобы вышвырнуть вас отсюда.

Стивен на мгновение прикрыл глаза, вздохнул и заметил:

 — Даже если бы у меня здесь не было никаких дел, я не могу вернуться. Пока нет. Чтобы переместиться сюда, я задействовал энергию шести Камней Бесконечности и уничтожил более двух сотен мощнейших артефактов здесь. Увы, у меня нет Тессеракта, чтобы скакать из мира в мир, из реальности в реальность.

 — У вас есть кое-что еще, — сказала Древнейшая, и Стивен мгновенно понял, что она имеет в виду. — Этот артефакт крайне опасен и очень мощен. Энергии от его уничтожения хватит, чтобы перебросить вас в любую точку любой реальности.

 — Исключено, — объявил Стивен. — Камень мне нужен.

 — Сколько лет до вашей битвы?

Он пожал плечами:

 — Около двадцати, надо считать точно.

 — Он вам не понадобится. К тому времени как в вашем мире начнется битва, вы здесь превратитесь в развалину, и никакой камень не поможет вам победить, — она поднялась. — Ритуал перемещения есть в «Песне Атлантиды». Советую воспользоваться, пока не стало слишком поздно… — она уже собиралась уйти, но Стивен окликнул ее.

 — Как вы выжили? Я похоронил вас.

 — Не только у вас есть контракты… — произнесла она задумчиво, сомневаясь, сказать правду или нет. — У меня семь жизней.

Стивен вспомнил взгляд своей наставницы перед смертью, еще раз посмотрел на Древнейшую из этой реальности и понял: эта — последняя.

 — Берегите их, — произнес он, и Древнейшая ушла в портал.

В палате стало тихо и пусто. Стивен выдохнул и снова закрыл глаза, надеясь избавиться от мучительной головной боли. Он был бы рад объявить слова Древнейшей ложью, но у него не было гарантий, что это так. Она могла пугать его, а могла сказать правду.

В любом случае, она ошибалась в главном — вернуться в свой мир Стивен пока тоже не мог, иначе в нем окажется сразу два доктора Стрэнджа, и лучше даже не думать о том, к каким последствиям это приведет. Как минимум, к тому, что сразу после смерти Древнейшей в той реальности контроль над храмами перейдет к нему, а не к тому Стивену. Тот Стивен не станет Верховным Магом, не сможет отразить множество угроз, возможно, погибнет… и временная петля разрушится.

За дверью палаты раздался какой-то шум, приглушенные голоса. Постучали.

 — Войдите! — велел он, вырываясь из поступавшей дремы.

Первым в палату вошел Снейп. У него лихорадочно блестели глаза, а вокруг виднелись черные синяки.

Следом за ним вошел Тони, остановился у изголовья кровати и замер, явно не собираясь ничего говорить. Потом подтянулись и остальные, причем Гермиона кинулась к Стивену, обняла за шею и заревела.

Он на мгновение замер, потом осторожно отодвинул девочку в сторону и сказал:

 — Вы на мои похороны собрались? Или объясните, в чем дело?

 — Откровенно говоря, вы доставили всем… определенное беспокойство, доктор Стрэндж, — недовольно проскрипел Снейп.

 — Сэр, профессор Снейп не мог привести вас в чувство несколько часов! Никакие заклинания не помогали! Вы пришли… Тоже бесполезно! Мы запаниковали. Вас ищут в Британии, поэтому в Мунго вам было нельзя, и тогда…

В очень подходящий момент, судя по рассказу Гермионы, посреди Камар-Таджа появилась Древнейшая и открыла портал сюда, в Госпиталь Кони-Айленд в Нью-Йорке.

 — Так, все, хватит, — сказал Стивен и протянул Гермионе носовой платок, позаимствованный где-то на другой стороне земного шара. — Я жив, возможно, здоров, так что перестаньте изображать этот траур!

 — Благодарность заметна, — фыркнул Снейп.

 — Непременно обниму вас в порыве чувств, профессор, как только встану, — заверил его Стивен, и Снейп отшатнулся в сторону с явным выражением ужаса на лице под дружный смех.

В больнице Стивен надолго не задержался, и на это были причины — именно в госпитале Кони-Айленд работал доктор Фрэнк Стрэндж, очень хороший кардиолог и дядя Стивена. Встретиться с ним в коридоре было бы, конечно, приятно (тем более, что он умер в две тысячи четвертом), но очень неосмотрительно.

Снейп удалил всему персоналу, который занимался Стивеном, воспоминания о нем, а Гермиона поработала с файлами, после чего все вернулись в Камар-Тадж.

И, рассевшись в гостиной на подушках, замолчали.

Стивен все еще чувствовал себя неважно, Снейпа передергивало от того, что Стрэндж его все-таки обнял, а вот дети что-то замышляли и переглядывались очень внимательно.

Наконец, когда тишина стала раздражать, Стивен сказал:

 — Выкладывайте.

 — О чем вы, сэр? — удивленно спросил Гарри, но его удивление вышло настолько ненатуральным, что Драко закрыл лицо рукой и пробормотал:

 — Поттер, молчал бы уже…

 — Сэр, — произнесла Гермиона, — для начала, мы все… то есть, — она взглянула на товарищей, — я хотела бы извиниться за то, в чем обвинила вас в прошлый раз.

 — Извинения приняты, — кивнул Стивен и, наклонившись вперед, добавил: — Это были совершенно оправданные обвинения, Гермиона.

На ее щеках проступили красные пятна.

 — Я не должна была так думать о вас, мастер.

 — Стивен, — поправил он ее. — И ты была права, так что — никаких обид.

 — В чем права? — лениво уточнил Снейп, который, конечно, сидел не на подушке, а в наколдованном кресле.

Ему никто не ответил, а Гарри, поднявшись, сказал:

 — Сэр, Стивен, мы долго думали с ребятами… — он кашлянул, — мы хотим вам помочь. С этим Таносом.

 — Исключено, — возразил Стивен.

 — Думаете, мы не справимся? — тихо спросил Невилл.

 — Нет, — подала голос Луна, как обычно, разговаривая с потолком, — доктор боится другого.

По спине Стивена прошли мурашки — ему нравились таланты Луны к магии, но ему однозначно не нравилось становиться объектом ее психоанализа.

 — Доктор не хочет, чтобы мы платили из своего кармана, — продолжила она, удивительно точно выразив его мысль. Пока остальные пытались понять, что она имела в виду, Стивен сказал:

 — Время. Дело во времени. До битвы с Таносом — почти двадцать лет, и, чтобы сразиться с ним, вам придется тренироваться все эти годы. А потом… — он замолчал.

 — Мы уже обсудили это, — сказал Гарри. — Но, если бы не вы, у многих из нас вообще могло бы не быть этого времени. Сколько бы погибло в войне с Волдемортом?

 — Это не то!

 — Вы сумасшедший, Стрэндж, — из своего кресла подскочил Снейп. — А вы, Поттер, просто безмозглый мальчишка.

Зельевара едва заметно потряхивало от злости, и Стрэндж понимал, в чем ее причина. Эти дети были его учениками, он опекал их, за Гарри присматривал особо внимательно. И теперь он не желал, чтобы они тратили жизни на борьбу с угрозой, которая даже их не коснется.

 — Мы с Тони долго считали, — произнесла Гермиона, — по всему выходит, что, если эти Камни так сильны, в нашем мире тоже погибнет половина людей… Почему вы считаете, что нашу реальность это не затронет?

 — Потому что я переместился сюда сразу после… — он осекся. Да, он переместился в этот мир сразу после щелчка, но он переместился назад во времени, разбив маховики. Эти миры развиваются параллельно, время в них, стало быть, тоже течет параллельно. И через двадцать лет, когда Танос щелкнет пальцами, половина населения этого мира тоже может погибнуть.

 — Через двадцать лет, — закончила его мысль Гермиона.

 — Это не только ваша война, Стивен, — пожал плечами Гарри. — И, честно говоря, я все равно не умею больше ничего, кроме как побеждать Темных лордов.

По комнате пронесся дружный смех, и Стивен просто кивнул.

Конечно, сейчас эти дети не то, что Таносу, они никому особенно противостоять не могут. Но у них есть время на тренировки и учебу.

 — А что с Хогвартсом?

 — От него мало толку, — ответила Джинни. — Никому нет дела до занятий, так что мы решили готовиться к экзаменам самостоятельно.

Тони подошел так, чтобы Стивен его видел, и показал: «Я смогу достигнуть мастерства без голоса?»

 — Так же, как я — без рук, — ответил Стивен, и Тони слегка улыбнулся. — И с твоим голосом еще не все потеряно.

«Все», — сообщил Тони, а Гермиона тут же встряла в беседу:

 — В Мунго сказали, что связки повреждены слишком темным проклятием. Целитель Сметвик и другие пытались даже вырастить их заново, но не вышло. Сэр, может, можно что-то сделать?

 — Мы будем пробовать.

Тони кивнул, кажется, почти не заинтересованный в возвращении голоса, а Стрэндж обернулся к Снейпу и спросил:

 — Что, профессор, не желаете ли присоединиться к обучению?

 — Предлагаете мне снова преподавать зелья? — скривился он.

 — Боюсь, педагогика — это не ваш конек. Может, лучше научитесь делать так? — и, проведя рукой перед собой, Стивен открыл портал во внутренний двор.

Кажется, Снейп выругался, но послушно прошел за Стивеном и принял из его рук двойное кольцо. А что на лице у него было написано мощное отвращение ко всему миру — так это же Снейп.

Правда, говоря откровенно, Стивен рассчитывал, что через некоторое время он все-таки вернется к преподаванию и поможет детям овладеть и местной магией, раз уж учеба в Хогвартсе их не устраивает.

Той же ночью он нашел упомянутую Древнейшей «Песню Атлантиды» и нужный ритуал — действительно, высвобождение такого количества энергии, какое было заключено в Камне Бесконечности, позволяло без труда сделать прокол в ткани реальности и открыть портал куда угодно. Но Камень был слишком ценен — Стивен подозревал, что именно он станет решающим аргументом в битве с Таносом, но даже если и нет — уничтожать его было бы кощунством.

Требовался другой носитель энергии, не менее мощный, но значительно менее ценный.

Заложив нужную страницу закладкой, Стивен решил, что займется этим позднее.

В конце концов, на поиски решения у него было двадцать мирных лет.

Двадцать лет спустя

Мощная стереосистема разносила по Камар-Таджу голос Бейонсе. Звук был настроен таким образом, чтобы проникать во все уголки старой школы мистических искусств, а надежное Интернет-соединение гарантировало, что музыка не прервется в какой-нибудь неподходящий момент.

На веранде, выходящей во внутренний двор, сидели трое магов.

Самым недовольным и бодрым был Снейп. Он то и дело подскакивал, встряхивая совершенно седыми, но такими же густыми, как раньше, волосами, и порывался заколдовать проигрыватель, но его заклинания неизбежно отскакивали от щитов.

 — Невыносимо, — бормотал Снейп. Он пытался скрыться от музыки в своей подземной лаборатории, но даже там, даже за слоями заглушек, слышались ритмы.

Древнейшая, напротив, не выказывала никакого неудовольствия — она пила чай маленькими размеренными глотками, изредка смежая почти прозрачные веки, и чем-то походила на греющуюся на солнце ящерицу. Возможно, и ее раздражала излишне громкая музыка, но она не показывала этого.

Стивен улыбался, глядя на Снейпа. Злить его никогда не надоедало — эдакий бесконечный аттракцион. И, в конце концов, он точно знал, что зельевару нравится музыка — просто он не может позволить себе это показать.

Прошедшие годы совершенно не затронули Древнейшую, лишь слегка посеребрили голову Снейпа, зато сполна отыгрались на Стивене. Древнейшая оказалась права. Несмотря на литры лечебных зелий, многочисленные операции и постоянные инъекции, тело Стивена буквально разваливалось на части.

Он потерял добрых двадцать килограммов, после с трудом вылеченного рака лимфы так и не отросли обратно волосы. Кожа пожелтела и стала тоньше пергаментной бумаги.

Артрит скрючил пальцы, варикоз почти что приковал к креслу. Если бы не верный Плащ, он бы совершенно не мог ходить.

Он был разваливающимся на части стариком. Не так он желал бы прожить свою жизнь. Но, похоже, только так мог победить Таноса.

Единственное, что осталось в совершенной неприкосновенности, это его разум — такой же быстрый, гибкий и восприимчивый, как много лет назад. И магическая сила, разумеется, была при нем.

 — Это когда-нибудь закончится? — уточнил Снейп с выражением танталовых страданий на лице.

Стивен бросил взгляд на часы:

 — Через семь минут.

 — Семь минут песни? — выдохнул Снейп.

 — Нет, семь минут до прибытия. Уже шесть, к вашему счастью.

На веранду вышел Тони. Из замкнутого подростка с невыразительным лицом он превратился в такого же мужчину. Десять лет назад он получил звание мастера мистических искусств и, будь на этой Земле храмы, несомненно возглавил бы один из них.

«Все готово, — показал он и, дождавшись от Стивена одобрительного кивка, тоже подсел к столу, налил себе чаю, сделал несколько глотков и сообщил: — Мне нравится музыка».

 — Хоть кто-то меня понимает, — вздохнул Стивен, и Тони коротко, почти незаметно улыбнулся.

 — Вы совершенно уверены в своем решении, Стивен? — спросила Древнейшая невпопад.

 — Уже обсудили, — отмахнулся от нее Стрэндж. — Не вижу смысла возвращаться к этой теме снова.

 — А напрасно, — проскрежетал Снейп. — Твой план…

 — Сработает, — резко прервал его Стивен. — И поверь, Северус, это все, что меня в нем заботит.

Снейп какое-то время помолчал, а потом сказал:

 — Это будет конец, понимаешь? Совершенный. Окончательный.

 — Да, в этом смысл, — хмыкнул Стивен. — Не то, чтобы я действительно мечтал продлить это, — он сделал неопределенный жест ноющей рукой, но Снейп, конечно, понял, что он имеет в виду.

Песня про сияние доиграла, и Стивен мысленным усилием выключил музыку.

 — Шести минут еще не прошло, — едко подсказал Снейп.

 — Щажу твои нервы, — парировал Стивен.

На самом деле, это был тот редкий случай, когда даже меломан хочет остаться в тишине, наедине со своими мыслями, хотя бы ненадолго. Дело было не в страхе или в нерешительности — он действительно принял решение очень давно, план составил безупречный и все для него подготовил. Это была просто минутная слабость, которой избежали бы только какие-нибудь супергерои. По правде сказать, с героями Стивен так и не познакомился — не считать же за одного из них заносчивого Старка, верно?

Стивен героем не был, так что мог позволить себе закрыть глаза и подумать о том, что совсем скоро его ожидает самая непростая встреча в жизни — встреча с Вечностью.

В положенное время во дворе замерцали порталы, и оттуда высыпались ученики — все семь человек. В последнее время они нечасто бывали в Камар-Тадже — у каждого были свои дела в разных концах света. Но в назначенное время все явились, и Стивен не видел на их лицах ни колебания, ни сомнений.

Первым к нему подлетел, конечно, Гарри — осторожно пожал руку и сказал, широко и добродушно улыбаясь:

 — Выглядите неплохо, Стивен. Как самочувствие?

Стивен скривился:

 — Выгляжу отвратно, и чувствую себя так же. Как темные маги?

 — Темные маги, — теперь скривился Гарри, — мелкие воришки и придурки, которые думают, что подкинуть навозную бомбу магглу — это смешно, вот и все темные маги.

Отодвинув Гарри в сторону, к Стивену подошли Невилл и Рон, оба — рослые здоровяки с громадными ручищами. Рон немного выше, Невилл — немного шире в плечах. Они возились с охраной каких-то гоблинских сокровищ в Перу и, в отличие от Гарри, на нехватку темных магов и зловредных заклинаний не жаловались.

Луна с Драко одинаково помахали Стивену руками — в последнее время они даже стали похожи, одинаково светлые, с одинаково задумчивыми взглядами. Оба половину жизни торчали на океанском дне и пытались наладить контакты с подводными цивилизациями. Успешно.

Джинни — недавно вышедший в отставку капитан английской сборной по квиддичу — расцеловала Стивена в щеки и дружелюбно помахала Снейпу.

Последней подошла Гермиона — мрачная и неулыбчивая, с ожогом на половину лица, который ни зелья, ни пересадка кожи не смогли убрать. Она занималась правами малых волшебных народов, но некоторые народы не желали никаких прав.

 — Как дела, Гермиона? — спросил Стивен.

Она пожала плечами и присела на скамеечку рядом с креслом Стивена. Какие мысли бродили в ее коротко остриженной голове, было решительно неясно.

 — Что ж, — Стрэндж откашлялся, — рад видеть всех. И особенно рад, что все вовремя.

Собственно, основную часть плана дети (да чтоб его! Какие дети?) знали уже давно, отработали много раз и были готовы к любым неожиданностям. Нужно было всего-навсего несколько уточнений, которые возникли совсем недавно, когда Стивен и Тони довели до ума то, что станет порталом в другую реальность.

 — Нам пора, — Стивен тяжело поднялся, и Плащ тут же подхватил его за плечи и понес в соседнюю комнату, где уже все было готово.

Гермиона первой заметила работу Тони и спросила нервно:

 — Что это?

 — Пентаграмма, конечно, — сообщил Стивен и, осмотрев ее еще раз, добавил: — Отличная работа, Тони.

 — Дрянная штука, Стивен, — сказал Рон тихо.

— Дрянная, согласен, — проговорил Стивен. — Но иначе нельзя. Нас разделяет слишком много миров, и мы не боги, чтобы строить Радужные мосты. Так что понадобится энергия, очень много энергии.

 — Как в могущественном артефакте? — взгляд Гарри переместился на Камень Смерти, который Стивен по-прежнему носил на пальце. — Но разве…

 — Артефакт еще пригодится, — согласился с ним Стивен, снял кольцо и протянул его Гарри. Тот послушно подставил ладонь, но все еще выглядел озадаченным. — Как в могущественном маге. И, предвидя твой вопрос, ты таковым пока не являешься. Как и все присутствующие, за исключением меня, разумеется.

 — Не обсуждается, — отрезала Гермиона. — Я не допущу, чтобы вы…

Дети — сорокалетние взрослые маги — загалдели наперебой, замахали руками. Только Тони молча стоял, сложив руки на груди, и смотрел в пол.

 — Тони! — рявкнула Гермиона. — Ты допустишь?

«Надо», — показал Тони, и Гермиона отвернулась от него.

Прошло почти полчаса, за это время Гермиона выдвинула сотню идей, Драко — еще столько же, Гарри, Рон и Невилл переругались до хрипоты, а Джинни едва не сломала Тони нос. Наконец, все обернулись к Стивену. Он улыбнулся и покачал головой — в конце концов, все было давно решено.

 — Мы рассчитывали эту пентаграмму очень долго, — он кивнул на Тони. — Учли все варианты.

 — Иногда чтобы обрести, — задумчиво произнесла Луна, — надо потерять… Да, Стивен?

 — В некотором роде, — расплывчато согласился он. — А теперь, если вы не против, займемся делом.

В конце концов, он видел, что это — самый выигрышный вариант, один из трех победных. К сожалению, он не знал точно, что будет в этом варианте дальше, потому что…

Встав на ноги и опершись на возникшую из воздуха трость, Стивен снял Плащ и протянул его Тони:

 — Присмотри за ним.

Плащ рванул обратно к хозяину, но Тони удержал его, попытался погладить по воротнику — артефакт не позволил. Он трясся и пытался вернуться.

 — Прости, приятель, — сказал ему Стивен, не будучи точно уверенным в том, что Плащ его понимает. Луна протянула руку, взяла за полу и что-то зашептала. Плащ затих.

Стивен еще раз оглядел своих учеников и сказал:

 — Я горжусь теми, кем вы стали. И теми, кем станете в скором времени.

 — Стивен… — пробормотал Гарри невнятно.

 — Сэр, а кто?.. — начал Невилл, но ему не пришлось договаривать.

 — Я сам. Врачи с болью на «ты».

Он вошел в пентаграмму. Остальные встали по кругу. Ложиться на пол было больно — спина ныла нещадно, — но ни капли страха Стивен не чувствовал. Он умирал уже так много раз, что совсем не боялся смерти.

Гермиона плакала, даже не пытаясь вытереть слезы. Луна обнимала Плащ. Джинни всхлипывала, а ребята держались, но, кажется, с трудом. Гарри достал из кармана мантию-невидимку, и теперь его частично не было видно. В руке — той же, на которой было надето кольцо — он крепко сжимал ту самую палочку.

Тони наклонился и показал жестами: «Я могу ударить. Вам так будет проще».

Если бы это предложил Гарри, Стрэндж отказался бы, но Тони действительно был способен нанести удар недрогнувшей рукой, метко, хирургически-точно.

 — Спасибо, Тони, — согласился Стивен, — ударишь в сердце, когда я закончу.

Он начал читать заклинание — это была смесь латыни и идиша, сложный мистический язык, доступный лишь немногим. Даже с его памятью, Стивену потребовалось несколько часов, чтобы выучить весь текст, и еще месяц, чтобы научиться произносить его без ошибок и без пауз.

На последнем слове он почувствовал, как из его рук и ног вырываются потоки энергии, а потом резкая острая боль прошила его тело в области сердца, в глазах потемнело — и все кончилось.