Чаша Жизни (джен)

На улице было по-прежнему темно, когда я начал выбираться из леса. Посветить себе чем-нибудь я не мог, но заблудиться не боялся — на такой маленькой территории это попросту невозможно.

Неестественная тишина, царившая вокруг, давила на уши; несмотря на то, что глаза уже привыкли к мраку, я периодически натыкался на торчащие корни и каждый раз, едва не упав, гневно пинал мешавшее идти препятствие: иногда оно отлетало и с треском падало, а иногда моим пальцам на ногах приходилось ох как несладко.

С каждым шагом я чувствовал, как нарастает злость. Она овладевала мной настолько быстро, что я понимал: еще чуть-чуть, и я просто взорвусь, как шарик, в котором слишком много воздуха. Я не знал, что с этим делать, и остановился, осознавая, что, если сейчас пойду домой, непременно сорвусь на Лили, а мне этого не хотелось.

Я помнил это чувство. Однажды со мной уже такое было — неверие, боль, пустота, снова боль и, наконец, злость — все сменяло друг друга в той же последовательности… Видимо, я переживаю смерти близких мне людей одинаково.

Я закрыл глаза, пытаясь вызвать воспоминания о прошлом разе. Как я справился тогда? Как сумел смириться с гибелью родителей? Память молчала, и я почувствовал еще большую злость, чем прежде. В ярости лягнув ногой воздух, я пошел дальше, с каждым шагом все больше и больше убыстряясь, и, в конце концов, побежал.

Двигаясь совершенно автоматически, я даже не сразу понял, что что-то изменилось. Лес вдруг стал виднеться отчетливее, хруст веток от моих ног — намного громче, а самое главное, появилось множество запахов. Мысль, внезапно пришедшая мне в голову, заставила меня резко остановиться и посмотреть вниз.

В первую секунду я подумал, что мне все-таки кажется. Во вторую, что схожу с ума. Однако я быстро понял, что это действительно произошло: спасаясь от злости и боли, я превратился в оленя; и тут же меня озарила другая внезапная мысль: именно так я спасал себя в прошлый раз…

И это действительно помогало. Я вдруг осознал, что злости уже почти совсем не осталось. Напротив, мне было легко, как никогда, и хотелось бежать дальше, но уже не для того, чтобы скрыться от неприятных чувств, а чтобы ощутить себя сильным и свободным.

Я глубоко втянул воздух ноздрями. Сколько же тут приятных запахов… Ударив копытом об землю, я помчался что было мочи, с удовольствием прислушиваясь к новым ароматам, которые окружали меня со всех сторон. Давно мне уже не было так хорошо… Я совсем забыл, каково это — быть животным…

Новый запах появился резко — я словно наткнулся на стену и остановился, нервно поводя головой, думая, что мне просто мерещится, потому что я очень хочу почувствовать этот аромат… Но он никуда не исчезал. Отбросив последние сомнения, я поскакал туда, где, как мне казалось, находился источник запаха. Я старался не думать о том, что снова ухватился за соломинку, и по мере того, как аромат становился сильнее, скакал все быстрее.

Человек в распахнутой черной мантии лежал с раскинутыми руками именно там, где я чувствовал эпицентр запаха. Он был бледен, глаза — закрыты, однако в первую очередь я обратил внимание вовсе не на это. Его грудь поднималась — едва заметно для глаз, но все-таки поднималась.

Я подошел к нему совсем близко и осторожно тронул рогами, боясь, что сейчас он растает. Вопреки моим опасениям, он никуда не исчез. Он лежал по-прежнему неподвижно, но это уже не имело значения. Я напряг всю свою волю, чтобы снова стать человеком, и уже через мгновение смог дотронуться до него по-настоящему и позвать по имени.

* * *

… Это произошло в одной из маггловских деревень, куда мы с членами Ордена отправились, когда до нас дошли слухи о творящихся там темных делах. Люди умирали, на первый взгляд, безо всякой причины, загадочно пропадали; впоследствии некоторые из них возвращались, но начинали вести себя очень странно… Поскольку министерство Магии не спешило разбираться в сложившейся ситуации, нам ничего не оставалось, как взять дело в свои руки. Сомневаться в том, что в деревне засели Пожиратели Смерти, не приходилось, и несколько тайных вылазок в населенный пункт окончательно подтвердили наши догадки.

Каждый день в деревню прибывало несколько приспешников Темного Лорда. Очевидно, это место стало для них отдушиной, где они могли в полной мере проявлять свои садистские наклонности. Чаще всего они заседали в местном баре: пили медовуху, пытали ни в чем не повинных магглов Круциатусом, накладывали на них Империус, чтобы заставить мучить друг друга, и творили другие безумные вещи.

Через несколько дней наблюдений нам стало ясно, что медлить больше нельзя и нужно отправляться туда, хотя мы так и не успели выработать полноценный план. Приходилось надеяться только, что к нашему появлению Пожиратели настолько накачаются медовухой, что одолеть их не составит труда, и они не успеют вызвать подкрепление. Мы собирались выкинуть их за пределы деревни и наложить защитные заклинания, чтобы они не смогли вернуться. Конечно, это требовало больших магических сил, но в нашем строю были весьма искусные волшебники.

… Патронус от Эдгара Боунса появился в штабе Ордена, когда было уже за полночь. Никто не спал, и мы тут же навострили уши, ожидая, что он скажет: пора ли уже отправляться отбивать деревню или Пожиратели пока остаются в слишком ясном сознании.

— Время пришло. Пока их одиннадцать, — коротко объявил серебряный орел и мгновенно растаял.

Мы с Сириусом быстро переглянулись и поднялись на ноги. Остальные, в том числе Римус, Питер и Лили, последовали нашему примеру.

— Помните, что я сказала, — обратилась ко всем Доркас Медоуз, оставленная за командира группы, — никакой суеты, никаких убийств. У нас есть преимущество: нас больше, мы трезвы и появимся внезапно. Сделаем так, чтобы Дамблдору не пришлось приходить к нам на подмогу, а магглам дальше терпеть издевательства. У нас все получится.

С этими словами она окинула нас решительным взглядом и кивнула на дверь. В штабе трансгрессировать было нельзя. Я протянул руку Лили и крепко сжал ее. Она стиснула мою ладонь в ответ и глубоко вздохнула, как бы настраивая себя на хладнокровие. После того похищения мы с ней уже не раз попадали в различные переделки, но я все равно волновался. Я знал, что теперь переживания за любимую будут постоянными.

На улице было морозно — как-никак середина января. Плотно скрытое тучами небо отлично прятало нас от любопытных глаз. Зажмурив глаза, я сосредоточился на месте, которое мы присмотрели заранее, — темной безлюдной деревенской улочке — и уже через несколько секунд мы с Лили оказались там. Сириус трансгрессировал совсем рядом с нами.

— Ну что? — бодрым шепотом обратился он ко мне. — Ты готов надрать задницы этим чокнутым маньякам?

— Еще как! — ответил я. Адреналин в крови кипел, несмотря ни на что.

— Тогда идем!

Согласно дальнейшей инструкции, мы направились в сторону бара, где Эдгар Боунс ждал нас, укрытый моей мантией-невидимкой. Благо, по дороге никто не попался. Волшебник сразу почувствовал наше приближение, на мгновение приспустил капюшон мантии, чтобы показать, где он, и тут же надел его обратно.

— Ну? — тихо спросила Доркас, вплотную подойдя к нему.

— Восемь из них все еще там, пьяны в стельку. Трое только что ушли в один из маггловских домов, так что надо спешить. К тому же есть вероятность, что сейчас сюда трансгрессирует еще несколько Пожирателей, — быстро отрапортовал Боунс.

— Ясно. Так… Поттер, Блэк, Эванс, Петтигрю — вы за теми тремя. Постарайтесь связать их магическими веревками или обездвижить. Эдгар, объясни им, какой именно дом. Остальные — в бар.

Медоуз всегда быстро ориентировалась. Я был рад, что она не стала разделять нас с мародерами и Лили. Правда, Римуса к нам не определила, но это было разумно. На трех пьяных Пожирателей хватит и нас четверых, а он пригодится в баре.

— Дом стоит в самом конце улицы. — Боунс снял капюшон мантии, подходя к нам. — Во-он там (в воздухе появилась рука, указывающая в сторону одного из особняков). Я не видел, кто именно туда пошел, они были в капюшонах, так что будьте осторожнее.

— Можете положиться на нас, — ответил Сириус, и без дальнейших разговоров мы бросились к нужному дому.

Уже метрах в пятнадцати от особняка мы смогли расслышать женские крики. Даже в темноте я увидел, как побледнела Лили.

— Давайте без выжиданий? — на бегу крикнула она. — А то может быть поздно…

— Конечно, — отозвался я, — заходим и сразу невербально всех оглушаем! Мне кажется, вряд ли они где-то в глубине дома…

Тихо поднявшись на крыльцо, мы переглянулись и приготовили палочки. «Начинаем?» — спросил я одними губами, и все кивнули. Тогда я взялся за ручку двери, дернул ее и мгновенно отскочил в сторону, чтобы не мешать заклинаниям друзей попасть в цель.

К сожалению, в этот момент в коридоре находился только один Пожиратель — он держал в воздухе над лестницей молодую женщину в ночной рубашке. Не успел он ничего сообразить, как в него попало сразу два заклинания, еще одно угодило в стену. Женщина, висевшая в воздухе, упала вместе с Пожирателем и, кажется, потеряла сознание, потому что перестала кричать.

В ту же минуту из глубины дома, с той стороны, где, вероятно, находилась кухня или столовая, показались два разноцветных луча — красный и ярко-фиолетовый.

— Сразу свяжи этого ублюдка! — крикнул Сириус Питеру, выставляя защитное поле, и оба луча полетели обратно.

Мы с Лили, пользуясь моментом, переместились от двери на более удобные позиции.

— Может, пойдем напролом? — еле слышно спросил Бродяга. — Иначе они могут удрать, вдруг там двери…

— Идем, — решительно ответила Лили и хотела броситься вперед, но я вовремя ее удержал: из проема, закрытого шторами, вновь полетел луч, на этот раз зеленый.

Лично мне этого хватило, чтобы окончательно потерять голову от злости и, не обращая внимания на остальных, я сделал то, от чего сам только что удерживал Лили: побежал в скрытую комнату, для подстраховки пустив в проем оглушающие заклинание. Оказалось, что не я один так поступил — одновременно с моим в комнату полетели еще два красных луча.

Ворвавшись в столовую — а это оказалась именно столовая — я увидел у окна две фигуры в капюшонах. Судя по всему, Пожиратели хотели выпрыгнуть.

— Инкарцеро! — быстро крикнул я, и оба повалились на пол, крепко связанные появившимися из воздуха веревками. — Экспеллиармус!

— Отлично, Джеймс! — оценил Сириус, влетевший в комнату сразу за мной.

Оставшись безоружными, Пожиратели не перестали вырываться, однако их старания оказались тщетными. Из-за масок было не видно, с кем именно мы столкнулись, и я решил это исправить.

— Так-так, — произнес я, довольный собой, — кто тут у нас прячется? Акцио, маски!

Обе тряпицы оказались в моих руках, и я тут же почувствовал, как радость сменяется ужасом. Лили за моей спиной охнула. Прямо перед нами было до боли знакомое лицо… Лицо Регулуса Блэка.

* * *

— ЛИЛИ! ЛИЛИ!

Я ворвался в дом, держа на руках по-прежнему остававшегося без сознания Сириуса. Ликование, заполнившее все мое существо, когда я только его увидел, сменилось едким, разъедающим душу страхом. Я попробовал сделать искусственное дыхание, попробовал другие известные мне методы оказания первой помощи, но Бродяга не приходил в чувство, и это не могло не пугать.

Лили выбежала из кухни по первому моему зову, на ходу рукавом вытирая с лица слезы.

— Слава Мерлину, я уже собиралась идти искать тебя! — начала она, но тут же умолкла, увидев, кого я держу на руках. Глаза ее широко раскрылись от удивления. — Не может быть, — через секунду потрясенно произнесла она.

— Некогда, Лили! Он без сознания, и я не смог ничего сделать… Пожалуйста, помоги, ты же знаешь разные способы, как привести в чувство человека…

Лили еще мгновение в замешательстве на меня смотрела, но на удивление быстро пришла в себя:

— Конечно! — выпалила она, быстро завязывая волосы в узел и закатывая рукава. — Конечно, неси его в комнату, положи на диван, сейчас мы что-нибудь придумаем…

Я взял Сириуса поудобнее — руки уже начали уставать — и пошел с ним в гостиную. Глаза Бродяги были по-прежнему крепко закрыты, но я верил, что Лили что-нибудь придумает. Бережно положив его на диван, я отошел в сторону.

Лили тут же присела на краешек дивана и первым делом пощупала пульс, затем прикоснулась ко лбу.

— Хм, странно, — задумчиво произнесла она. — Пульс в норме, жара нет, переохлаждения тоже… Такое чувство, что он просто очень крепко спит.

— Будь это просто сон, он бы давно проснулся, ведь я звал его.

— Я понимаю. — Лили слегка склонила голову, пристально глядя на Сириуса.

Так продолжалось несколько минут, и когда я уже начал терять терпение, она внезапно протянула руку к его лицу и приподняла одно веко.

Мы вздрогнули одновременно. Глаз не закатился, как это часто бывает при сне или обмороке, он смотрел прямо на Лили. Она быстро одернула руку и посмотрела на меня.

— Что это значит, Лил? — взволнованно спросил я.

— Я не знаю, Джим, — честно призналась она, — но мне немного страшно… Может, это как-то связано с тем, что он умер не от убивающего заклинания?

— Попробуй, приведи его в чувство, ты знаешь всякие методы, — настойчиво повторил я просьбу. — Я пробовал только трясти его и искусственное дыхание, помнишь, ты мне показывала? Наверняка можно еще как-то…

— Можно попробовать нашатырь.

— Наша… что?

— Нашатырь. Не знаю, появится ли он, если попросить. — Лили протянула руку и отчетливо произнесла: — Нашатырь.

Маленький пузырек тут же возник у нее в ладошке.

— Есть! Я не уверена, что поможет, но надо хотя бы попытаться…

С характерным звуком она вытащила пробку из емкости, и в нос мне тут же ударил резкий запах.

— Да эта штука мертвого разбудит! — заметил я, закрывая лицо рукой.

Лили едва заметно усмехнулась и поднесла пузырек к носу Сириуса.

Звук втягиваемого воздуха раздался настолько резко, что мы оба чуть не подпрыгнули. В ту же секунду Бродяга слегка приподнял голову с дивана и открыл глаза. Я ощутил, как подкашиваются ноги.

— Очнулся! — радостно воскликнула Лили. — Маггловские вещи тоже могут творить чудеса! Как ты, Сириус? Ты меня слышишь?

Пожалуй, его вид был еще более ошарашенный, чем мой. Он смотрел на Лили так, словно видел привидение. Она улыбнулась.

— Это правда я, ты не спишь и тебе не мерещится. Не веришь? Смотри.

С этими словами она протянула ладонь и осторожно провела по его щеке. Глаза Сириуса расширились еще больше, но он не убрал ее руку. Вместо этого он поднял свою и тоже дотронулся до Лили. Она продолжала улыбаться.

— Кажется, и правда не сон... — не веря себе, осторожно произнес Бродяга и вдруг закричал: — Лили!

В следующее мгновение он схватил ее в такие крепкие объятия, что она, рассмеявшись, воскликнула:

— Осторожней, задушишь!

Он тоже смеялся, повторяя «Лили, Лили», и я сначала не хотел разрушать эту идиллию, но желание увидеть его лицо, когда он поймет, что и я здесь, было сильнее. Взволнованно кашлянув, я внезапно охрипшим голосом произнес:

— А меня ты, значит, не рад видеть?

Ноги были ватными, но я сделал несколько шагов вправо, чтобы наконец попасть в поле его зрения. Наши взгляды столкнулись.

Сколько раз я представлял себе этот момент, но происходящее даже близко не напоминало то, что творилось в действительности! Мне кажется, мы закричали одновременно, бросились обнимать друг друга, может, даже заплакали; на самом деле, теперь я смутно помню подробности, ведь главное было не это — главное, что мы оба почувствовали, как снова становимся целыми, как падает камень с сердца, как возвращается давно забытое ощущение счастья. Счастья, что мы снова вместе. И в те минуты на свете не было ничего важнее этого.

* * *

Оставшись без маски, Регулус не опустил взгляд, но и не смотрел прямо на нас. Его глаза глядели куда-то в сторону. Я повернулся к Сириусу, готовый в любой момент удержать его от попытки броситься на брата. Однако он выглядел довольно хладнокровно, и если бы я не знал его, как самого себя, то мог бы подумать, что он действительно спокоен.

Тем временем второй Пожиратель, выглядевший не старше Регулуса, слегка заплетающимся языком произнес:

— О, какие люди! Рег, это же твой брат?

Тот ничего не ответил, продолжая смотреть в стену. Я почувствовал, как нарастает напряжение. Лили, похоже, тоже.

— Надо решить, что мы будем с ними делать, — сказала она, обращаясь скорее к Сириусу, чем ко мне.

Он ничего не ответил, сверля взглядом младшего брата. Мне показалось, что в нем идет внутренняя борьба.

— Я хочу остаться с Регом наедине, — наконец сказал он.

— Наедине так наедине, — согласился я и направил палочку на второго Пожирателя. — Остолбеней! Идем, Лили. Посмотрим, что там делает Питер, он где-то задержался.

Я протянул ей руку, и мы направились к выходу. Оказавшись за пределами комнаты, Лили прошептала:

— Это ужасно! Всегда боялась, что когда-нибудь это произойдет... Бедный Сириус.

Я не успел ответить, в этот момент перед нами возник сияющий Хвост.

— О, я как раз собирался к вам идти! Вы их одолели? А где Сириус? Я связал Пожирателя. И помог той женщине! — затараторил он. — Она расшибла голову, когда упала, и пошла кровь… Вы же знаете, как я не люблю кровь, но у меня был с собой бадьян, и я подумал — почему бы не помочь? В конце концов, от потери крови могут быть большие последствия…

Он умолк, слегка задыхаясь.

— Ты умница, — ласково улыбнулась Лили. Она всегда очень тепло относилась к Хвосту, считая, что мы его недооцениваем. — Да, мы одолели Пожирателей, но пока туда лучше не заходить. Потом расскажем, ладно?

Питер вопросительно посмотрел на меня, и я кивнул. Это его успокоило, и он перевел тему.

— Я сорвал маску с Пожирателя, но не узнал его. Посмотрите, может, вам он знаком.

Лили отошла с Хвостом, а я остался ждать Сириуса. Минуты текли мучительно медленно, однако я даже не думал прерывать беседу Бродяги с братом. Кто знает, может, это их последний разговор… Наконец мои размышления прервал донесшийся из столовой возглас: «Можете вернуться».

Пожалуй, я даже не удивился, войдя в комнату и увидев там только одного Пожирателя. Сириус был бледен, но посмотрел на меня решительно.

— Я так понимаю, один сбежал? — спросил я, за время ожидания догадавшийся, что так оно все и будет. — Наверное, отвлек тебя чем-то и трангрессировал? Мы ведь совсем забыли обезопасить себя от этого…

В глазах Бродяги появилась признательность, и он ответил:

— Да, именно так и было. Сам не знаю, как так получилось.

— Ну, раз ему удалось одурачить такого сильного волшебника, как ты, значит, так было нужно. Думаю, говорить больше не о чем.

— Не о чем, — подтвердил Сириус.

— Тогда забираем оставшихся Пожирателей и идем в бар? Возможно, там нужна наша помощь.

Бродяга кивнул и тихо добавил:

— Спасибо, Джим.

Я сделал вид, что не услышал этого. Взмахнув палочкой, поднял Пожирателя в воздух и направил его к выходу. В конце концов, раз Сириус отпустил Регулуса, значит, у него были веские на то причины. А сомневаться в друзьях и их решениях — это совсем не по мне. Главное теперь сделать так, чтобы остальные нам поверили... Но об этом я почти не волновался — как-нибудь выкрутимся. Благо, опыта в этом деле у нас предостаточно.