Ученица мастера марионеток (гет)

Хитоми бесшумными шагами подошла к двери и также бесшумно открыла её, не задавая вопросов. Перед ней стояли трое мужчин: двое из них были из соседней деревни. За их спинами находилась повозка, покрытая чёрным покрывалом. Взгляд Мизуки безразлично коснулся чёрной ткани, отмечая, что клиентов как минимум два и как минимум странно, что повозка местная. Но да это не её дело… Хитоми закрыла за собой дверь и сделала шаг к своим поздним визитёрам. Двое чужаков в специфической форме следственного комитета ещё не имели с нею дела, но, судя по взглядам, явно были наслышаны, поэтому рефлекторно шагнули назад.

— Что, страшно? — устало усмехнулась Хитоми. — Таких клиентов я принимаю с другого входа, — лёгкий кивок в сторону повозки.

— Э-мм… — промямлил один из новеньких визитёров. — Нежить-сама… Э-мм…

— Что именно нужно? — усмехнулась Мизуки, услышав суффикс «-сама». — Вскрытие? Или простое приготовление к погребению? — приподняла она бровь.

Ответ был ясен ей изначально, но для проформы спросить стоило. В самом деле, стали бы ей тащить трупы из соседней деревни просто ради обычного приготовления к погребению… Да ещё люди из следственного комитета… Понятное дело, что придётся повозиться с отчётом и телом — ибо криминальные покойники всегда требовали особого «подхода».

— И то и другое, — мрачно ответил ещё один, исподлобья глядя на неё, как на до жути неприятную ему личность. — Результаты нужны к утру. Если успеешь, то оплата будет двойная за каждого, — мужчина повёл небритым подбородком в сторону повозки. — Всё согласно букве закона, поэтому с тебя подробные протоколы вскрытия, — в глазах мужчины читалась усталость и в какой-то мере уважение к ней. Как бы то ни было, Нежить была единственной, кто мог быстро и качественно разобраться с подобным делом. С этим спорить было сложно. Собственно, именно это и составляло почти весь её доход.

Звенящее в его голосе раздражение можно было смело списать на усталость. У местных следственных органов нынче выдалась «жаркая» неделя. Об этом она могла судить по количеству привозимых к ней на экспертизу тел. А судя по двухдневной щетине надзорного — справлялись они с трудом, если вообще справлялись. Собственно, её никогда не интересовали подробности его работы. Впрочем, это было обоюдно. Они были знакомы слишком долго. Но он так ни разу и не спросил её имя. Он уважал её как специалиста… Но… Как человек она внушала ему отвращение. И с этим Хитоми ничего поделать не могла.

Ещё раз усмехнувшись собственным невесёлым мыслям, чем вогнала двоих следователей в некоторую растерянность, Мизуки развернулась к визитёрам спиной и направилась к большой двустворчатой двери, ведущей в подвальное помещение. Живые… Они всегда видели в ней только ёкая. А тех, кто имел с нею дело, интересовал лишь результат её не слишком чистой работы.

Однако задерживаться сейчас тоже не стоило. В доме её ждали две весьма специфичные личности. И мало ли что им в голову взбредёт… В способности этих шиноби — превратить всех присутствующих в плохо опознаваемый фарш — Хитоми не сомневалась. Так что с приёмкой стоило закруглиться как можно скорее.

— Что, так и будете стоять? — развернулась к мужчинам Нежить, фиксируя створки двери в открытом положении. — Клиентов укладывать будете сами. В мою работу это не входит, — дабы добавить заказчикам прыти и желания убраться поскорее, она растянула губы в кривой кровожадной ухмылке, которая, как ей было известно, весьма внушительно смотрелась с её специфической манерой одеваться и внешностью…

* * *

Акацуки молчаливо стояли у окна и вслушивались в разговор их новой знакомой с людьми из деревни до тех пор, пока повозка не двинулась в сторону подвала, а трое следователей не скрылись вместе с телами и хозяйкой дома в пристройке. То, что «заказчиками» Нежити были следственные органы, не внушало ни доверия, ни особой радости. Однако если сложить все имеющиеся факты: пьяные россказни, повозку с весьма очевидным содержимым, поведение (притом даже весьма почтительное) государственных следователей и стойкий запах дезинфекции в доме… Выходило, что девчонка была хоть и изгоем, но и весьма важным экспертом в своём деле. А была она, судя по фактам, — патологоанатомом. Притом весьма квалифицированным, раз к ней заявлялись подобного рода гости. И если брать в учёт состояние ведущей сюда дороги — бывали они у неё весьма часто и с завидной регулярностью.

Когда в подвал были перенесены оба тела из повозки, Орочимару позволил себе облизнуть губы и, ухмыльнувшись, нарушить тишину:

— Надо же, какая занятная личность эта Нежить!

— У неё определённо есть талант, — впервые за всё это время высказался Сасори. — Скорее всего, она медик, как и её родители, — взгляд кукловода коснулся переплётов древних книг.

Орочимару, проследив направление взгляда напарника, на мгновение замер, также изучая переплёты потёртых фолиантов. Однако разглядеть полустёртые символы при таком освещении было сложно. Ещё пару мгновений он молча предавался раздумьям о том, насколько может быть полезным изучение такой информации, но потом всё же сделал решительный шаг и коснулся одной из книг. Его глаза метались от одной надписи к другой… И чем больше он узнавал о содержимом полки, тем сильнее на его губах проступала почти безумная улыбка.

— А у девчонки весьма редкая коллекция книжек, — с лёгким удивлением отметил Саннин. — Такое мало где найдёшь… Пожалуй, я нашёл себе достойное занятие, пока она «выпроваживает гражданских», — усмехнулся он, нежно поглаживая фолиант весьма древней книги и устраиваясь в кресле. Как оказалось, с этого места крыльцо и ворота просматривались ничуть не хуже.

Акасуна остался у окна, то поглядывая на дверь в пристройку, то осматривая гостиную. Даже при столь плохом освещении, можно было разглядеть, что помещение было обставлено крайне скудно ветхой мебелью, которая, видно по накрывающим её простыням, редко использовалась, за исключением кресла у камина и книжных полок. В остальном создавалось впечатление, что здесь никто не живёт.

Повозка тронулась прочь спустя полчаса, если верить настенным часам около камина. Сасори очень не любил ждать и терять время попусту. Но устраивать шумиху тоже было крайне нежелательно. Отчётливо было видно, что люди, сидевшие в повозке, с облегчением вздохнули, как только отъехали от этого дома. Можно было бы поспорить, чего они так боялись — хозяйки этой богадельни, или же девчонка рассказала своим товарищам о своих «гостях»-нукенинах… Но судя по поведению деревенских на начало визита… Да и не стоит забывать о чрезмерном количестве сплетен, что тоже были явно не на пустом месте и свидетельствовали о реальном мнении большинства. Всё же дело было в Нежити.

— Кажется, это действительно самое уместное место для ночлега, — усмехнулся Орочимару. — Ты посмотри, как её боятся. Но при этом уважают и высоко ценят, — Саннин задумчиво провёл языком по губам. — В этой девчонке определённо что-то есть.

Акасуна, пробежав взглядом по рядам книг, согласно кивнул. Но сейчас его, видимо, больше интересовало, что же именно умеет эта девчонка, нежели её коллекция. Тем временем Нежить уже закончила закрывать двери в покойницкую, ну хоть эти скрипели в соответствии с антуражем, и поднялась на крыльцо. Входная дверь открылась практически бесшумно и так же тихо закрылась. Пара минут и хозяйка дома вновь опустилась в кресло. Правда, теперь в то, что было накрыто простынею, ведь кресло у единственного источника света занял Саннин.

— Простите за ожидание, — устало выдохнула она, чуть склоняя голову. — И нет, я ничего о вас не сказала, — поймав на себе внимательный взгляд стоящего у окна Сасори, спокойно добавила Нежить. — Я их, конечно, недолюбливаю… — холодный взгляд вновь прошёл по чёрным плащам. — Но и не горю желанием тащить на тот свет за собой. Уж извините, но в благотворительность не верю. Особенно таких серьёзных людей, как вы, — на бледных губах появилась натянутая улыбка.

— Ахах, — не удержался от хрипловатого смешка Орочимару, — ты весьма проницательна. Особенно учитывая, кто твои «заказчики», — его змеиные глаза встретились с пустыми глазами Нежити.

— Значит, всё-таки пришли посмотреть на местное чудо… — устало потирая виски, прокомментировала девчонка. — Иначе знали бы, что я самый популярный патологоанатом в округе с подработкой в виде кладбищенского смотрителя и похоронных дел мастера. Нет, гробы я не делаю, — со вздохом заметила хозяйка дома, видимо, ощутив интерес во взглядах гостей.

— Мы вроде как об этом не спрашивали, — ядовито прошелестел Саннин, перелистывая очередную страницу одной из её книг.

— Спрашивают часто, привычка, — пожала плечами Нежить. — Итак, что же вы хотели узнать, господа шиноби? — голова кукольно склонилась к плечу, а взгляд пустых глаз уставился в огонь.

— Как давно ты здесь? — не отрываясь от чтения, поинтересовался Орочимару.

— Как давно?.. — глаза девчонки медленно заскользили по полкам, стенам и мебели. — Около семи лет, если мне не изменяет память… Сейчас мне тринадцать, — уже более чётко добавила она, заметив наклон головы кукольника. — Да, мои родители погибли на миссии, а я была слишком мала, чтобы самостоятельно покинуть эту деревню, — буднично сообщила Нежить в ответ на поднятый от исписанных страниц взгляд.

— И всё же ты знаешь обо мне, хоть и была «слишком мала», оставшись здесь одна, — криво усмехнулся Саннин.

— Хм… Один из моих родственников как-то сталкивался с вами мельком… — разминая тонкие пальцы, спокойно парировала девчонка. — Но судя по рассказам, вы даже не заметили, что едва не прихлопнули такую «мошку».

— Ахахах, — вновь не сдержался Орочимару, но в тишине этой комнаты его негромкий хриплый смешок прозвучал слишком отчётливо.

Нет, девчонка определённо не дура. И для её возраста ей более чем хватило ума и наблюдательности, чтобы правильно оценить ситуацию… И даже весьма неплохо вывернуться из не особо выгодного положения. Слишком редкие и слишком хорошие книги. Взгляд Саннина вновь опустился к строчкам медицинского справочника по ирьёниндзюцу⁽¹⁾. Слишком очевидный талант в сфере работы с трупами в таком юном возрасте. И это учитывая, что жила она всё это время одна. С шести-семи лет. Нет. Она явно не может быть из простой семьи медиков. Да и эта отговорка про миссию родителей выглядит натянуто. Девчонка точно лжёт. Но не столь явно, чтобы понять, что именно ложь в её словах. Тем не менее её нахождение в этой деревне в столь юном возрасте… Крайне подозрительно.

— Хорошо, а что ты знаешь о хвостатых зверях или биджу⁽²⁾? — в весьма своеобразной манере облизнув губы, уточнил Орочимару.

— Хвостатые звери?.. Биджу?.. — девчонка даже прикрыла глаза, напрягая память. — Это случаем не из раздела сказок о Рикудо… Сеннине?.. — бледные губы скривились в горькой усмешке. — Если да, то вроде в малолетстве что-то читала… Но уже не помню. Сказки плохо вязались… — тонкие пальцы подозрительно переплелись, — с медициной…

— А о джинчуурики⁽³⁾? — он взглянул на жертву с лукавым прищуром.

— Джинчуурики?.. — бледное лицо неестественно скривилось. — О жертвоприношениях ничего не знаю. Не мой профиль. Хотя живые, верно, говорят иначе…

— Живые? — впервые нарушил тишину низкий голос Сасори, что всё ещё стоял у окна.

— Всё же вырвалось… — устало вздохнула хозяйка дома. — Я фактически не общаюсь с живыми людьми, разве что вот так с заказчиками да при заказе гробов. Почти всё моё время уходит на покойников… — бледных губ коснулась натянутая улыбка. — Вы первые живые люди, с кем я нахожусь так долго, не обсуждая мертвецов…

— Раз уж ты об этом заговорила, — вкрадчиво произнёс кукольник, — может, продемонстрируешь нам своё мастерство, которое так высоко ценят местные следователи?

— Господа шиноби желают посмотреть на «мою работу»? — девчонка тяжело вздохнула, на мгновение прикрыв глаза рукой. — Да, конечно, — она медленно поднялась из кресла. — Следуйте за мной…

* * *

Нежить тихо подошла к камину и, взяв с него керосиновую лампу, на ходу зажгла её, всё так же бесшумно выскользнув в коридор. Свет выхватывал то выцветшие обои, то облупившиеся косяки, но в целом можно было сказать, что в доме весьма чисто. А ещё в тусклом свете лампы было отчётливо видно босые ноги с аккуратной маленькой стопой, которые мерно сверкали пятками у Кукловода под самым носом. Узкий коридор вскоре закончился тёмным провалом ведущей вниз лестницы. Спуск оказался на удивление долгим и оканчивался массивной металлической дверью, открывшейся вовнутрь с тихим неприятным скрипом. Девчонка явственно раздражённо цокнула языком по этому поводу, но останавливаться не стала.

Пройдя внутрь, Нежить сделала шаг в сторону. Раздался тихий щелчок. И помещение наполнилось ярким холодным светом. Керосиновая лампа была тотчас погашена и оставлена на тумбочке у входа… Рядом с расчёской и шпильками. Впрочем, расчёска тут же заскользила по чёрным, струящимся, словно шёлк, локонам, собирая их в высокий хвост, и вернулась обратно на место. Теперь в ход пошли ловкие тонкие пальчики, стягивающие волосы в жгут, сворачивая и закрепляя этот жгут в тугой пучок.

— Если не возражаете, мне нужно переодеться, — не оборачиваясь, вздохнула девчонка, заканчивая собирать волосы.

— Не возражаем, — хищно прошелестел Орочимару, опираясь спиной о стену.

Нежить на мгновение склонила голову и исчезла за ближайшей дверью, позволяя им осмотреть покойницкую. Комната была выложена белой плиткой и давила своей стерильностью, несмотря на старинную тумбочку с керосиновой лампой и расчёской да старенький кожаный диванчик, на котором местами выцвела от частой дезинфекции кожа. По сути, каждая из стен в этом помещении имела свою дверь или даже несколько таковых. Всего их Сасори насчитал шесть, включая «парадный вход» для клиентов, который можно было определить по массивным деревянным двустворчатым дверям. Ещё одни двустворчатые, но менее массивные металлические двери, скорее всего, вели к холодильной камере… Больше разглядеть Акасуна ничего не успел, так как из-за спешно прикрытой двери выскользнула девчонка. Сасори перевёл на неё взгляд и застыл от удивления.

Сейчас на хозяйке этой богадельни был аккуратный белый вполне новый халат, подчёркивающий хрупкость худощавого девчоночьего тельца. Похожие на чёрный шёлк локоны плотно забраны в тугой пучок, обнажая тонкую длинную шейку. Идеально пропорциональное красивое лицо, словно вылепленное рукой профессионального мастера: ровный, тонкий, аккуратный острый носик, мягкая линия скул, словно нарисованные бледные в меру пухлые губы. Тонкие чёрные дуги бровей. И большущие золотистые, словно стеклянные, глаза… В обрамлении пушистых длинных ресниц… Правда, картину портили тёмные круги под глазами и нездоровая худоба… Но всё это было легко поправимо, отметил про себя Акасуна, следуя за движением босых маленьких ножек.

Менее массивная двустворчатая дверь и впрямь вела к холодильной камере. Сверившись с данными из папки, что держала подмышкой, девчонка довольно ловко переложила покойника из шкафа на носилки и двинулась в сторону соседней широкой двери, за которой находилась секционная. Труп опять же весьма ловко «перекочевал» на секционный стол. Столик с инструментами был явно привычно подтянут босой ступнёй и уставлен лотками с инструментами…

А далее взгляд Сасори то и дело соскальзывал с порхающих над телом изящных маленьких кистей на узкие плечи, ровную узкую спину, босые ступни с маленькими изящными пальчиками, чёрные блестящие в ярком холодном свете волосы, тонкую шею и возвращался к доведённым до идеального автоматизма движениям и действиям. Девчонка и впрямь была высококвалифицированным патологоанатомом. Но отнюдь не её навыки и лишь одной ей понятные записи сейчас занимали его. Он никак не мог отделаться от стойкого впечатления, что смогла произвести на него эта хрупкая странная девчонка из захолустья…

Ты чем-то на куклу очень похожа…

Быть может, этой фарфоровой кожей?..

Быть может, чёрным шёлком волос?..

И уже готов с губ моих сорваться вопрос…

Но его я пока задавать тебе не буду.

Нет, я не забуду

Эти золотые глаза…

Встреча эта, как внезапная ночная гроза…

* * *

Орочимару откровенно скучал, наблюдая, как Нежить совершает внешний осмотр, берёт пробы на анализ, наконец делает характерный «Y»-образный разрез, изучает внутренности и делает невнятные пометки на специальной доске. Да, обращаться со скальпелем она умела более чем прекрасно да и в анатомии разбиралась на уровне профи. Но он ожидал увидеть нечто большее — техники и её умение обращаться с чакрой. Но девчонка и не думала демонстрировать нечто подобное. Она, как назло, действовала, как обычный человек. Да, она безусловно была талантлива в своём деле. Но ничего интересного Саннин в её действиях сейчас не нашёл.

Когда исследованное тело вернулось на носилки и было накрыто простынёй, Орочимару решил, что тратить здесь время не имеет смысла. Впрочем, убивать девчонку тоже было рановато. Мысль о том, что она умела прекрасно контролировать и скрывать свою чакру да ещё и была спрятана в такой глуши, упорно не давала ему покоя. Нежить явно скрывала свои истинные возможности. Об этом говорили и свежие следы на книжной полке. И наверняка не просто так она читала эти книжки. Впрочем, вспомнив о них, Саннин пришёл к выводу, что сейчас от них будет больше информации, нежели от самой девчонки.

— Что ж, с остальным ты, я думаю, и без нас справишься, — хрипло усмехнулся он, глядя, как Нежить открывает небольшую ёмкость и отправляет туда использованные ранее перчатки. — Тем более что твои «друзья» заявятся поутру. Тебе следует поторопиться. Ведь нам не нужен «лишний шум», — развернувшись к двери, Орочимару отметил, что напарник в отличие от него уходить не спешил.

Это означало лишь одно — кукольник собирался изучить жертву более подробно. Даже далёкому от его мании Саннину бросилось в глаза, что девчонка точь-в-точь фарфоровая кукла. Факт того, что нукенин Песка мог заинтересоваться Нежитью, как очередной «частью коллекции», абсолютно не радовал. Если она и впрямь медик, то будет совершенно бесполезна в качестве тех игрушек, с которыми сражался Сасори. А вот для опытов Орочимару девчонка придётся в самый раз. Даже если ничего не умеет, стоит покопаться в её геноме. Саннин нутром чуял, что дело с ней определённо нечисто. Однако если кукольник упрётся… То ему может не достаться даже тела для исследований. А вот отправить девчонку на тот свет… Кукловод, к неудовольствию Орочимару, мог в любой момент…

Ещё раз бросив взгляд на напарника и на Нежить, скрывающуюся за дверью с носилками, он расстегнул несколько клапанов плаща и вышел прочь. В гостиной было слишком много книг, требующих его внимания. А пытаться остановить Акасуна-но-Сасори… дело бесполезное…

* * *

В секционной сегодня было особенно холодно. И этот холод тонкой струйкой стекал по позвоночнику, замедлял движения рук и сводил судорогой пальцы босых ног. Впервые за последние семь лет она чувствовала себя не в своей тарелке, исследуя мёртвое тело. Хитоми сделала глубокий вдох и, сжав и разжав окоченевшие пальцы, убрала собранные для анализа образцы в специальный короб. Ими она займётся позже… Если вообще займётся. Криво усмехнувшись собственным мыслям, Мизуки вернулась к оставленному на секционном столе телу. Покойник был на редкость холёным и чистым: ни синяков, ни ссадин, даже выражение лица и то спокойное. Однако и причину смерти у таких оставалось искать разве что только внутри. Особенно когда привозили его из следственного комитета…

Острый, словно клинок, взгляд Змеиного Саннина не позволял расслабиться и заставлял поначалу взвешивать каждое действие. Можно было, конечно, куда проще разобраться со всей работой, использовав тот арсенал навыков, что достался от предков-шиноби… Но интуиция подсказывала, что делать этого не стоит. К тому же… Сейчас ей не стоило тратить чакру по таким пустякам. Нанесённый на кожу предплечья особыми чернилами рисунок отдавал неприятным холодком, тянущимся вглубь её собственного тела. Она была готова. Готова умереть в любой момент. Активационную печать она успела задействовать ещё при беседе… Отступники, если и заметили, то не придали этому значения. Это хорошо. Оставалось только направить в вязь узора чакру… И желательно — всю. Чтобы эффект был достаточно мощным. Тогда прервать технику будет невозможно. Технику… дезинтеграции… Ту самую… Внутри покалывало от этой мысли. Хитоми в очередной раз мысленно усмехнулась — всё-таки что-то человеческое в ней всё же осталось и она не совсем Нежить, раз ещё звучат отголоски давно забытого чувства — страха…

Мельком бросив взгляд на две фигуры у двери в холл, Мизуки пришла к ещё одному не самому радужному выводу. Если взгляд Орочимару-сама прошивал насквозь, и его намерения были вполне ясны ей… То впечатления от второго шиноби было не разобрать. Хитоми чётко ощущала его тяжёлый взгляд. Но не более. Впрочем, сутулая фигура этого шиноби с эксцентричной причёской тоже выглядела подозрительно. Весь он был какой-то «неправильный», непонятный и… неживой. Он был… Словно пустой оболочкой, вмещающей разум… Что именно было не так с этим «гостем», Хитоми отчётливо сказать не могла, но все её шесть чувств били тревогу, говоря о том, что судьба та ещё ироничная сволочь, решившая и тут ей устроить проводы в Ад…

Погрузившись в размышления, Мизуки-Нежить даже не заметила, как её тело расслабилось и уже по привычке действовало на автомате в соответствии с заученной до зубной боли схемой вскрытия. То и дело попадавшие в угол обзора лица чужаков были всё так же бесстрастны… Кажется, старый хрыч говорил, что умение держать это самое лицо — первейшее правило шиноби… Ну да и ладно. В тишине этой излишне светлой и стерильной комнаты каждое её движение, казалось, отдаётся эхом. Оказывается, ожидание неизбежной расправы порядком нервирует…

Змеиный Саннин решил-таки нарушить установившееся вязкое молчание лишь тогда, когда исследованное тело уже вернулось на носилки и было накрыто простынёй.

— Что ж, с остальным ты, я думаю, и без нас справишься, — хрипло усмехнулся он, глядя, как Мизуки скидывает грязные перчатки в ёмкость для обработки. — Тем более что твои «друзья» заявятся поутру. Тебе следует поторопиться. Ведь нам не нужен «лишний шум», — развернувшись к двери, Орочимару бросил косой взгляд на своего спутника, который в отличие от него уходить не собирался.

Это что… сейчас ей была дана отсрочка?.. Хитоми, воспользовавшись заминкой, вместе с носилками вышла прочь из секционной. Убедившись, что гости остались там, за дверью, и следовать за ней не собираются, она прикрыла глаза рукой и беззвучно рассмеялась. А ведь думала, что будет возможность отдохнуть… Хотя бы на том свете… Как же она устала… Уже неделю работать без сна с кратковременным отдыхом… За последние двое суток она даже поесть успела только дважды… Но чёрта с два!.. Работу всё-таки придётся выполнить. И сделать это в срок.

Сделав глубокий вдох и медленно выдохнув, Мизуки всё же взяла себя в руки и отправила покойника на прежнее место в холодильной камере. Надо делать дела, их никто не отменял. А сейчас ей предстояло отмыть секционный стол и убрать в обработку инструменты. Надо ещё составить отчёт… И заняться следующим трупом… Тяжело вздохнув, Хитоми-Нежить вернулась в секционную и, натянув перчатки, взяла ёмкость с заранее приготовленным чистым раствором и ветошью. Змеиный саннин удалился, вот только тяжёлая атмосфера никуда не делась — второй нукенин в чёрном плаще с алыми облаками, всё так же сгорбившись, неподвижно стоял у стены и следил за каждым её движением.

Тишина. Только капала вода из крана. Мизуки бросила в его сторону раздражённый взгляд: опять сломался и его надо чинить, но как?.. Хотя… имело ли это смысл сейчас?.. Её вроде как решили оставить в живых… пока что. Но как-то она сомневалась в гуманности людей, от которых разило смертью и кровью. Они не просто шиноби. И убивали не только врагов деревни или страны. Такие обычно просто убирают ненужных свидетелей и тех, кого им выгодно. С ней церемониться тем более не станут. Кто она такая, чтобы заслужить особого обращения?.. Вот и сейчас один из гостей всё ещё молча стоял и сверлил её спину взглядом. Её оценивали, решая, что делать дальше. Но… стоило ли показывать свои способности?.. Дед и отец частенько любили пугать её тем, что чужаки скорее пустят глупую девчонку на опыты... И почему-то при одном взгляде на Орочимару-сама сомнений в этом не возникало…

Инструменты со звоном были отправлены в ёмкость для обработки. Мокрая ветошь, едко пахнущая дезинфицирующим раствором, мягко заскользила по секционному столу, стирая разводы крови. Хитоми с трудом подавила громкий вздох: пока всё обошлось. Но сколько ещё будет идти эта игра в кошки-мышки со смертью?.. Оно, конечно, будоражит кровь и расцвечивает её жизнь новыми красками, но…

Палец обожгло болью. Опустив пустой взгляд вниз, Мизуки заметила, что глубоко вогнала в безымянный палец металлическую зазубрину, что осталась на одном из краёв стола… после одного из срывов старого хрыча. И вот надо было портить ему такое важное оборудование?.. Вот же старый… Гнев, всколыхнувшись где-то глубоко внутри мутной взвесью, осел назад. Нет, это она слишком рассеянна в последнее время. На мгновение мир вокруг стал мутным. Всего пара секунд, чтобы по-привычке увеличить темп циркуляции чакры и остаться в сознании. Ещё не время для отдыха. Хотя привычные уловки уже начинают давать сбои. Она слишком устала. Ещё одна порванная перчатка…

За спиной что-то щёлкнуло, или ей это показалось?.. Не важно. Встряхнув тяжелеющей головой, Хитоми убрала ветошь обратно в ёмкость с раствором, стянула рваную, успевшую окраситься розово-красным перчатку и осмотрела палец. Кровь уже остановилась, и ранка быстро затягивалась. Но медленнее, чем обычно. Пожалуй, ей всё же и впрямь нужна пара дней для отдыха… А то перчатки-то не бесконечные… Опять там, где стоит нукенин, раздалась серия щелчков. Не бесконечные… Впрочем, её никчёмная жизнь — тоже. И всё же там, за спиной, определённо что-то происходило… Вот только стоило ли проявлять любопытство?.. Наверное, надо было хотя бы сделать вид, что обратила внимание…

Однако попытка повернуть голову была тут же беспощадно подавлена накрывшей глаза холодной ладонью… А всё тело резко стало, словно совсем чужое… Вот она — разница между обычным человеком и шиноби… Хотя даже для обычных шиноби… Эта разница, верно, была бы ощутима. Ведь те, кого она сегодня впустила в дом, были отнюдь не рядовыми шиноби своих деревень… Её гости — отступники и опытные убийцы. Вот и она успела лишь краем сознания уловить движение… Когда было уже поздно…

Запястье травмированной при уборке руки обожгло болью от чересчур жёсткой хватки чужих холодных пальцев. А спиной даже через слой плотной ткани ощущался холодный торс со странным выпячивающим вперёд кругом… И ледяным провалом там, где должен быть живот… Холодные пальцы сжались на запястье, заставляя повернуть кисть так, чтобы был виден раненный палец.

— Регенерация, достойная разве что джинчуурики, — сообщил ей почти в самое ухо мягкий, бархатистый властный голос с нотками сарказма.

Лицо мужчины оказалось довольно близко… Но вот дыхания его Хитоми почему-то не ощутила… Да и этот голос… Совсем не тот хрипловатый бас, что был прежде. Но она была уверена, что никого, кроме того странного нукенина, здесь не было… И быть не могло. Разве что…

— Я не понимаю, о чём вы говорите, — изо всех сил концентрируясь на ощущениях, вздохнула Мизуки.

— Вполне возможно, но… — холодные пальцы мягко разжались, скользя вверх по её кисти и ощупывая каждую фалангу её пальцев. — Ты ведь тоже далеко не простой человек… И тебе есть что скрывать, — скорость, с которой эти холодные, но в то же время необычайно ловкие пальцы переместились к её локтю, задрав попутно рукав халата, просто поражала. — Итак, что тут у нас?.. — ощущения от скользящего по специфическому узору холодного пальца медленно, но верно разгоняли всю не к месту навалившуюся усталость. — Огненная печать для… самоуничтожения?.. — едкий смешок рядом с ухом. — Так вот почему ты не использовала чакру… Умно.

В горле окончательно пересохло. Да и на языке противно вертелся вопрос «Чего вы от меня хотите?»… Вот только задавать его было настолько глупо… Что Хитоми предпочла просто промолчать и делать выводы по дальнейшим действиям этого странного человека… Если он вообще был человеком.

— Такие тонкие изящные пальцы, — холодная ладонь наконец-то соскользнула с глаз, а сам нукенин отстранился.

Однако шея всё равно совершенно не слушалась, впрочем, как и всё тело, которое словно бы онемело. И это был не страх. Мизуки могла точно сказать, что сейчас её контролировали. Вот этот индивид у неё за спиной. Отступник… Пальцы которого сейчас мерно скользили по её предплечьям, ощупывали локти, изучали плечи, ключицы, позвонки и рёбра… Почему-то в голову пришла не очень приятная аналогия — совсем как она сама трупы… Разница была лишь в том, что она-то жива… пока что…

— Совершенная… — зачарованно выдохнул обладатель завораживающе бархатистого голоса, вытягивая шпильки и распуская её волосы одной рукой. Боковым зрением Хитоми видела, как его пальцы с окрашенными в темно-зелёный цвет ногтями оттягивают её локон, -…кукла.

Внутри всё похолодело. И на смену безразличной вялости пришло едкое раздражение… Так и колющее сознание вопросом: вы шутите, верно?.. Порой способность собственной памяти выуживать необходимые знания из самых тёмных и укромных мест… Дико нервировала. Вот и сейчас. Мозг сопоставил факты, а чёртова память опять услужливо напомнила… О ещё одном человеке, с которым, как ей говорили, не дай Бог столкнуться… Нет, там, конечно, был приличный список, и всё же… Если это действительно Он…

Ситуация начинала казаться бредовым сном. Как могло случиться, что сразу двое из этого списка случайно оказались у неё на пороге?.. И вместе… Насколько она помнила из рассказов матери, Орочимару был родом из Конохагакуре, а вот тот, что сейчас стоял у неё за спиной… Скорее всего, был из Сунагакуре… Так почему они оказались вместе?.. Мизуки хотела было встряхнуть головой, чтобы отогнать наваждение, но что-то упорно не давало ей это сделать. И это что-то, кажется, называлось — нити чакры…

О нитях чакры и кукловодах, что использовали вместо оружия кукол-марионеток, нашпигованных оружием и ловушками, Хитоми слышала не так много и не так часто. Да и запомнила лишь потому, что там было запретное слово «кукла»… Однако все эти рассказы приходились на весьма специфичные случаи патологоанатомической практики Мизуки Юичи ещё до переезда в Соншитсу. Да, об этих шиноби-кукловодах из знойных песков Страны Ветра ей как-то рассказывал дед. Да и то в подробности он пустился лишь потому, что «клиенты» были отправлены к ним одним и тем же отступником ранга S — Акасуна-но-Сасори. Характерным почерком которого были весьма сложные и невероятно токсичные яды, которыми, как рассказывал ей дед, он смазывал чуть ли не все детали своей куклы…

А ещё… Если припомнить… Старый хрыч, кривясь, ворчал, что шельмец-песочник так навострился работать с трупами, что делал из них своих кукол-марионеток и даже собирал коллекцию… Это, конечно, было важно… Но… Тогда Хитоми не очень интересовали такие вещи — конфликт с дедом был в самом разгаре, а она активно упрямилась воспринимать препарирование в качестве обучающей игры… Да и кукол ей хотелось самых обычных, не из мертвецов… А вот сейчас, кажется, пришла расплата за невнимательность…

Нет, это определённо был сон!.. Она просто свалилась с переутомлением, и всё это ей снится. В реальности таких чудес не бывает… Хотя кошмары имеют привычку периодически сбываться…

1) Ирьёниндзюцу — «Лечащая техника» — техники, при помощи которых пользователь может залечить свои раны или раны другого человека. Такие техники могут использовать только те люди, у которых прекрасный контроль Чакры. Для таких людей характерны знания в области медицины, лекарств и их состава.

Вернуться к тексту

2) Биджу — «Хвостатый зверь» — огромные сгустки чакры, которые воплощаются в облике зверей. Однако они во много раз больше, чем нормальные звери, и различаются количеством хвостов. Эти хвосты — показатели количества чакры, из которой состоят Биджу, и их силы. Чем больше у Биджу хвостов, тем больше чакры, из которой он состоит, и, соответственно, больше его сила. Биджу часто называют Демонами или монстрами из чакры.

Вернуться к тексту

3) Джинчуурики (Буквальное значение: Сила Человеческого Жертвоприношения) — это люди, в которых запечатаны хвостатые звери. Они обладают неординарной силой и в некоторых случаях даже сильнее, чем их демон сам по себе, так как обладают навыками, чтобы эффективно использовать его силу.

Вернуться к тексту