Ученица мастера марионеток (гет)

Мизуки в очередной раз мысленно повторила и воспроизвела все ручные печати и слова-активаторы для техники стихии воды, под названием "Водяные иглы". Техника отчего-то никак не хотела воспроизводиться так, как ей было положено, и неизменно все попытки её воспроизвести терпели крах. Хотя, казалось бы, всё должно было идти как по маслу с её-то предрасположенностью к данной стихии. Но, увы и ах, реальность шла вразрез с теорией.

Не лучше обстояли дела и с искусством кукольных игр. Нет, нити чакры живая кукла вполне неплохо освоила и могла ими пользоваться для связывания. Но вот при попытке управления боевым образцом опять начинались казусы в виде непроизвольных активаций скрытых ловушек. Со всеми вытекающими из этого последствиями. После нескольких таких случаев не особо удачных тренировок Хитоми с марионетками Господина, Он стал куда пристальнее изучать её. В особенности печать на спине.

Сегодня на её тумбочке появилось ещё несколько свитков с новыми водными техниками. И это было несколько подозрительно. Вообще взгляд Мастера в последнее время стал крайне задумчивым. Похоже, в ближайшее время она всё же должна была стать наконец-то искусством. Но эмоций это вызывало крайне мало. Не сказать, что близость собственной смерти Мизуки совсем не волновала. Кукла уже просто привыкла к этому факту. И даже смутно лелеяла надежду, что рано или поздно эти игры в "Учитель-ученица" закончатся, и она всё-таки станет жертвой.

Хитоми подняла взгляд на Господина, тот задумчиво разглядывал свои пузырьки с ядами, половина из которых была изготовлена ею лично. Но тут же получила ответный пристальный взгляд. Похоже, сегодня Мастер был в приподнятом настроении, раз затеял эти игры. Он ведь прекрасно знал, что она не выдержит и тут же отведёт глаза. Нет, Мизуки уже ни на что не надеялась, но всё ещё не могла избавиться от этого щемящего и горько-приторного, как Его голос, чувства. Однако полностью терять Господина из вида в её планы не входило. И об этом Он тоже знал. Её внимание не ускользнуло от его чуть прищуренных глаз, отчего на лице Мастера в очередной раз расцвела ядовитая усмешка.

Кукла задержала дыхание и досчитала до пяти. Её раздирало два диаметрально противоположных желания: чтобы Он отвернулся и чтобы продолжал окатывать своим ядовитым вниманием. И всё же она никак не могла привыкнуть к этому красивому лицу, с которым Кукловод совершал столь жестокие вещи. Увы, внешность и мораль редко были равнозначны друг другу. О моральной стороне вопроса даже задумываться не хотелось. Впрочем и тут Хитоми прекрасно понимала: для Него убивать и делать из людей кукол уже нечто естественное. А вот она не могла избавиться от старых привычек, отпуская души из не получающих упокоения тел.

Помнится, первое время Мастер показывал ей, кто в этой комнате хозяин, заламывая руки и прихватывая горло. Хотя, как судмедэксперт, Мизуки могла сказать, что и это было в крайне мягкой форме. Сейчас же себе самой она больше напоминала редкий коллекционный экземпляр, которым любуются, наряжают и осторожничают, чтобы не сломать. Крайне двоякое ощущение: и вроде бы приятно, и... Сверни Он ей уже шею, было бы проще...

Но — нет. Господин совершенно не собирался сворачивать ей шею. Единственное, что говорило о том, что Он всё ещё собирается её убить, — это изучение и уже порядком исписанная тетрадь. Но сколько Мастер собирался оттягивать этот финал, было сказать сложно. Хитоми вообще потеряла всякий счёт времени. Единственное, на что она могла опираться в своих расчётах, — скупые фразы Господина о сроках Его отсутствия.

Но Он перестал говорить хоть что-то о своём отсутствии довольно давно. Потому такое существование, казалось ей, длится уже целую вечность. Если придраться, то Мастер вообще почти перестал с ней разговаривать. Собственно, этого и не требовалось. За эту вечность Мизуки уже и без слов понимала, что Он от неё ждёт и желает. И, похоже, она и в самом деле достигла идеала в своём поведении. Идеала, который так ждал от неё Акасуна-но-Сасори.

Его имя оставляло на языке слишком пряный привкус. И кукла старалась не произносить его даже мысленно. Но всё же эти игры слишком затянулись. Порой ей казалось, что Господин слишком привязан к ней и каждый раз находит повод, чтобы оставить ей жизнь. Хотя, на её собственный взгляд, все положенные округлости у неё уже имелись и можно было не оттягивать момент. Но Мастер постоянно откладывал её превращение в искусство на потом и чрезмерно ей доверял. И это совершенно сбивало с толку: пряное и приторное ощущение, которое зачем-то подпитывало её абсолютно лишённую логики и смысла любовь.

Наверное, стоило бы дать Ему повод для собственного убийства... Но чёртова влюблённость не позволяла делать что-либо, разочаровывающее субъект воздыханий. Да и сам Он начал спускать ей некоторые огрехи... Даже её выходка с "печатью воспроизведения" не получила соответствующего наказания. Хотя Хитоми небезосновательно полагала, что подобное было сверхнелогичным и сумасшедшим. Но... Господин лишь озадаченно повёл бровью и забыл о прецеденте. Да и был тот уже достаточно давно...

И всё же. Для жертвы ей слишком много позволяли. И это сводило с ума. Пожалуй, рассудок — единственное, что осталось у неё от живого существа. В остальном же она уже не воспринимала себя иначе, как куклу. Специфичную куклу Мастера марионеток. Но и тут была проблема: для куклы ей тоже позволено было слишком много. Похоже, мозги её были совершенно вывернуты. И ведь без постановки печатей Господином... Именно им. Потому как на собственное сознание печати она ставила сама. Чтобы больше никто и никогда не мог копаться в её голове.

Тяжело выдохнув, кукла вернула свиток на место, молча встала и отправилась готовить себе ванну. Вода частично помогала отвлечься. К тому же представляла прекрасную возможность для тренировки по контролю чакры и нескольких новых техник. Кстати о последнем. Ещё одно подтверждение тому, что ей позволено непростительно много — недавнее происшествие с вышедшей из-под контроля техникой. А ведь последствия отразились и на целостности барьера.

Починку которого Господин даже не пытался скрывать. Однако брешь осталась. И теперь Хитоми размышляла — не было ли это предлогом для попытки побега?.. Или же Мастер настолько ей доверял, рассчитывая, что логика преобладает над безумием? В любом случае рваться за пределы барьера Мизуки не собиралась. Ей уже хватало приключений. Так что искать их ещё никак не тянуло. Тем более что сквозь брешь то и дело было слышно весьма нецензурные речи, к которым она старалась не прислушиваться. Но точно понимала: если попадёт в руки других обитателей базы, ей могут быть гарантированы такие приключения, последствия которых она не единожды описывала в своих отчётах в бытность Нежитью...

Однако как только черёд дошёл до той техники, что наделала дел прошлый раз, на край ванны присел Господин. Естественно, все тренировки Мизуки пришлось прервать в ожидании дальнейших действий Кукловода. Но Он не торопился что-либо предпринимать и лишь просто скользил взглядом по её обнажённому телу, задержавшись на том месте, где из-за горячей воды проступала "печать воспроизведения". А это означало, что Он всё-таки не забыл. И этот пункт их взаимоотношений заставлял Его о чём-то задуматься.

Вот только это Его задумчивое красивое лицо отчего-то побуждало протянуть руку и дёрнуть опущенную в воду кисть на себя. До безумия по-идиотски. Хитоми даже не сдержалась и, шумно выдохнув, прикрыла рукой глаза. Подобные мысли то и дело появлялись в её сознании и наводили на куда более прозаическую мысль: она совсем уже сошла с ума. Мастер едко хмыкнул и, наклонившись к самому её лицу, ядовито-сладко прошептал:

— Одевайся.

После чего удалился подбирать ей подходящую одежду, которой набрался уже целый шкаф... В её распоряжении были не только с десяток дорогущих кимоно, но и белоснежные халаты для проведения "очистки" тел будущих кукол, была и просто не сковывающая движений одежда, и неизменно красивое и явно недешёвое бельё. И этот факт так же заставлял куклу задуматься над вопросом о том, насколько Кукловод заигрался с ней. Сейчас Он выложил на кровати водолазку и обтягивающие брюки, которые она обычно надевала во время подготовки начинки для марионеток. В одежде в облипку она чувствовала себя первое время голой. Но практика показывала, что лучше так, чем лезущая везде и за всё цепляющаяся ткань более свободной одежды.

Для обычно масштабной перезарядки кукол цепляться было за что. Однако не в этот раз. Бросив рядом на кровать уже знакомое покрывало, в котором её носили на знакомство с Лидером, Господин вытянул из её волос шпильку и убрал на тумбочку. Итак, сегодня живую марионетку опять будут транспортировать промеж когтей. Но да хоть какое-то разнообразие.

— Хитоми, зрения будет достаточно, — готовя верёвку, меланхолично выдохнул Он. — Далее по обстоятельствам.

— Как прикажете, — чуть склоняя голову, отозвалась кукла, натягивая предложенную одежду.

Пока она заплетала доходящие уже до бёдер волосы в косу, Мастер собирал что-то в сумку. Но этот момент интересовал Мизуки куда меньше, чем то, насколько успели отрасти её волосы. И это при том, что Господин то и дело брался за ножницы и немного подрезал концы, забирая материал для своих исследований... Но даже так выходило, что прошло уже несколько лет?.. Сколько, было не то чтобы совсем интересно, но знать для успокоения души хотелось...

Закончив со сборами, Мастер уложил её на покрывало и ловко упаковал, перевязав верёвкой. А далее следовало то же, что и в прошлый раз: размещение на спине в соседстве с когтями, покачивание от шагов, два оборота ключа, скрип двери и вновь два оборота ключа.

А вот потом был небольшой сюрприз: через ткань ощутимо пахнуло улицей с её раздражающими нос запахами. Да и Господин явно перешёл на быстрый бег по веткам. Однако прошло не так уж и много времени, как кто-то пристроился бежать рядом с Кукловодом.

— Сасори-но-Данна, хм, — наконец заговорил бегущий рядом субъект, — нас вызывает Лидер, да.

В ответ Господин прищёлкнул языком и продолжил движение. Однако недоразумение со специфической манерой речи не торопилось отставать.

— Нам выходить на миссию через пару часов, мм. И для нас есть особые инструкции, хм, — не унимался обладатель голоса, чем-то похожего на голос Мастера, но более звонкий и резкий.

В общем-то, Хитоми уже слышала и этот голос и эту специфичную привычку говорить с добавлением "хм", "да" и "мм" в конце предложения. Пожалуй, она даже могла бы узнать этого парня по не менее специфичной манере стучать — в дверь их с Господином комнаты он стучал регулярно. И судя по последним сказанным сейчас словам, это чудо было новым напарником Мастера. Но тогда куда же делся Орочимару-сама?..

— У вас новая марионетка, Сасори-но-Данна, мм? — дружелюбно продолжал парень.

— Дейдара, — а вот тихий голос Кукловода был полон холодной ярости.

Да и от резкой остановки Мизуки едва не вписалась пяткой в один из острых концов когтей. В какой-то мере ей даже было интересно, что именно так сильно разозлило Господина. Однако Он развернулся и, источая гневную Ки, в прежнем темпе продолжил движение.

— Эта — особенная, хм? — вновь беспечно раздалось рядом.

— Особенная, — холодно отозвался Мастер, поправляя свёрток с навострившей уши куклой.

— Уж не из-за неё ли барьер на вашей комнате, мм? — беззлобно продолжил Дейдара, явно довольный собственной шуткой. — Если бы ваше тело не было марионеткой, решил бы, что вы там девицу прячете, да.

— Не суй свой нос в мои дела, — раздражённо парировал Господин.

И Хитоми была абсолютно уверена, что напарнику отвесили добрую порцию убийственных взглядов. А ей, кукле, оставалось лишь затаить дыхание и прикинуться куском дерева, ибо догадки парня были слишком близки к истине, но, похоже, он даже не представлял насколько. После чего всё же воцарилось молчание, а затем и воздух вскоре стал привычно затхлым, оповещая, что они вернулись на базу.

А вот теперь стоило побеспокоиться не на шутку: судя по количеству шагов и поворотов, времени на то, чтобы вернуть живую марионетку в комнату, у Мастера не было. И такими темпами скромная персона Мизуки должна была угодить на "ковёр" к Лидеру. Который умел копаться в чужом сознании. Совпадение ли? В этом Мизуки сильно сомневалась.

Вообще вся нынешняя ситуация выглядела крайне подозрительно. Начиная уже с того, что Господин впервые за последнее время вынес её из комнаты. Зачем?.. Хотя на этот вопрос существовал крайне логичный ответ: кукольная коробка стала тесноватой, из-за чего даже пострадал барьер. Следовательно, Кукловод собирался просто переместить её в другое, более надёжное, по Его мнению, место.

И этот факт вызывал стойкое желание горько вздохнуть: момент истины откладывался опять на неопределённый срок. Впрочем, факт того, что Лидер явно не позволил вынести куклу слишком далеко, также говорил не в её пользу. Организация уже использовала её в своих целях, передавая Мастеру то и дело материалы для сложных лекарств и препаратов. И похоже, не собиралась лишаться бесплатного работника. В том, что её труд вознаграждался чем-либо, кроме остатков расходных материалов, Мизуки сомневалась, иначе Господин не раздражался бы так каждый раз, принося ей подобные задания.

Итак, суть нынешней проблемы заключалась в том, что Лидер имел возможность вскрывать чужое подсознание. Эту проблему Хитоми вроде как решила, поставив на собственном сознании сеть печатей, блокирующих подобные поползновения. Без возможности их снять, не уничтожив мозг. Но это было полбеды: сейчас стоило поскорее лишиться возможности слышать, чтобы лишний раз не давать повода для проверок. Иначе ей явно грозили приключения, и на какое именно место — она не была уверена и даже представлять не хотела.

Потому, сконцентрировав внутри собственного тела чакру, кукла заблокировала все свои чувства, кроме тактильных ощущений и вестибулярного аппарата. Без участия рук направлять чакру к нужным точкам было несколько затруднительно, но шевелиться было нельзя, да и верёвка довольно плотно фиксировала тело и конечности в определённом положении.

Но сложно — это отнюдь не невозможно. И вскоре всё окутала бархатная темнота с пульсом собственной крови. Оставив лишь ощущение подвешенности и давления удерживающих её верёвок. Поэтому дальнейшее осталось для неё тайной, покрытой мраком. Нет, то, что в её сознание пытались проникнуть, Мизуки ощутила. Но, наткнувшись несколько раз на барьер, попытки прекратились.

Дальше она чувствовала, как её покачивает от шагов, привычное ощущение уже привычной постели, холодные пальцы Господина, бережно разворачивающие и ощупывающие затёкшее тело. И... Холодный лоб с щекочущими шею и плечо растрёпанными волосами. От такого ощущения даже без зрения и слуха бросило в специфическую дрожь. Особенно, когда кожей она почувствовала, как в довольной ухмылке растянулись Его губы. Пульс в ушах стал быстрее, и закружилась голова. А губы Господина растянулись ещё шире, касаясь её кожи, в то время, как холодный палец на плече вырисовывал слово "хватит".

Однако собраться с мыслями и остановить технику блокировки получалось с трудом, ведь Мастер и не думал сдвигаться и лишь продолжал щекотать шею волосами, при этом ухмыляясь, пока она подносила дрожащие руки к вискам и пыталась выровнять дыхание. Сердце безумно плясало в груди, несмотря на все попытки логики напомнить, что Кукловод лишь играет с ней. Ничего не будет. Но глупая влюблённость заставляла Мизуки едва не задыхаться от такого контакта.

— Я очень тобою доволен, Хитоми, — промурлыкал в шею Мастер, когда она подала знак, что техника отменена. — Как будешь в состоянии, я объясню тебе устройство запирающего эту комнату барьера, — наконец поднявшись, сообщил Он, довольно жмурясь. — А пока отдыхай...