Toujours pur. Вальбурга Блэк (джен)

Вальбургу душил страх.

Она до глубины души презирала это чувство. Страх был самой большой из существующих слабостей. Страх делал ее неуверенной и уязвимой. Даже если она его не показывала, даже если по ней не было заметно — этот неизмеримый страх был, и она его чувствовала.

Первый ребенок Сигнуса и Друэллы появился даже раньше, чем спустя год после свадьбы. У них родилась дочь, но сейчас Вальбурга мечтала хотя бы об этом.

Игнатиус оказался бесплоден. Годами они с Лукрецией пытались зачать ребенка, прежде чем целитель вынес свой вердикт. Они не расторгли брак. Если бы выяснилось, что в бесплодии виновата Лукреция, все было бы по-другому: Игнатиус развелся бы, чтобы взять в жены другую чистокровную волшебницу — если таковая нашлась бы. Лукреция же, будучи разведенной женщиной, никогда не смогла бы выйти замуж во второй раз — несмотря на всю чистокровность.

После известия о бесплодии Игнатиуса Орион и Вальбурга тоже обследовались у целителя. Оба были здоровы. Ничто не мешало зачать ребенка. Однако долгожданная беременность не наступала.

Вальбурге исполнилось тридцать, а у нее по-прежнему не было детей.

Она боялась, что Орион разведется с ней. Между ними была чистейшая связь, которую только можно себе представить, но к чему она, если не в состоянии подарить им наследника? Зачем такая связь, которая не способна передать чистую кровь дальше?

Если Орион откажется от брака, для нее будет все кончено. Тогда она полностью обесценится, превратится в ничто. Думая об этом, Вальбурга буквально цепенела от ужаса и не знала, что предпринять.

Орион никогда не заговаривал с ней о ее неспособности забеременеть. Вместо этого его взгляд, направленный на нее, с каждым днем становился все пренебрежительнее.

Вальбурга ненавидела это. Она больше не ощущала гордость. Лишь стыд и страх.

Ее отец тоже перестал гордиться ею, она это знала.

Блэки все больше и больше страшились за сохранность рода.

У Альфарда не было ни жены, ни детей. Сигнус зачал трех дочерей. А иметь более трех детей по нынешним временам было недопустимо. Попросту неприлично. Вальбурга знала, как должен ненавидеть все это Сигнус. Наверняка он мечтал о сыне больше, чем другие. Если бы у него появился сын, будущее рода Блэк было бы спасено, он мог бы стать наследником рода, если у Ориона так и не родится сына. А вместо этого у Сигнуса всего лишь три дочери.

А имея лишь трех девочек Сигнуса и ни одного наследника мужского пола у Альфарда и Ориона род Блэков вымрет. Окончательно.

В 1959 году страхи Вальбурги немного рассеялись. Она наконец забеременела. А когда узнала, что будет мальчик, душа ее переполнилась гордостью, довольством и уверенностью.

Родители Ориона покинули дом, в котором отныне должен был расти наследник рода, а Вальбурга с Орионом нашли няню, поселившуюся с ними, чтобы посвятить первые два года воспитанию ребенка.

Так полагалось: няня позаботится о ребенке первые два года. Она даст ребенку все, что тому нужно, волей-неволей выстраивая с ним прочную эмоциональную связь. Разрыв связи с няней станет первым шагом ребенка в мир взрослых и в мир Блэков. Вальбурге сын достанется через два года, и она сделает из него достойного наследника Ориона.

Ей было тридцать четыре, а Ориону тридцать, когда 13 января 1960 года родился их долгожданный первенец.

Вальбурга лежала в постели. Комнату, где она разрешилась от бремени, уже привели в порядок, убрав все следы родов. Ребенка помыли, взвесили, измерили и завернули в пеленки. Няня осторожно вложила малыша в руки Вальбурги и незаметно отошла в дальний угол. Орион стоял рядом с кроватью и смотрел сверху вниз на своего сына, получившего имя деда. Сириус-старший умер восемь лет назад, с тех пор главой рода стал Арктурус. И только что родившийся Сириус когда-нибудь станет главой семейства Блэк.

Взгляд Ориона ничего не выражал. Даже гордость — хотя Вальбурга знала, что он ее испытывает.

Вальбурга сама невероятно гордилась собой. Но в душе зарождалось и еще что-то, когда она смотрела на сына в своих руках. Она всегда ненавидела младенцев. Они были шумными и так явно показывали свои чувства. Сириус же был очень тихим. Он закричал, едва увидев свет, но с тех пор не плакал, а спокойно лежал на руках с закрытыми глазами.

Вальбурга не ненавидела его. Она ощущала нечто другое. Но не пыталась дать этому чувству название. Она задвинула его в дальний угол сознания, заперла там и просто наслаждалась чувством глубокого удовлетворения и невероятной гордости за свои свершения.

Она действительно родила Ориону сына и будет растить его. Наблюдать за ним следующие два года, следить, чтобы няня как следует научила ребенка ходить и говорить. А потом сама займется его воспитанием. Найдет лучших педагогов, которые научат сына всему, что необходимо знать. И она будет направлять его в нужную сторону строгой рукой.

— Ты спустишься сегодня в салон и нанесешь имя на фамильный гобелен, — сдержанно приказал Орион.

Вальбурга посмотрела на него, прямо в глаза, и кивнула:

— Конечно.

— Я напишу письма родственникам. Они навестят нас на следующей неделе.

Писать письма было обязанностью Вальбурги. Орион их только подписывал. И этот его жест явственно показывал, что он горд. Что он гордится ею. Настолько, что дает ей время немного прийти в себя после родов.

— Они будут счастливы, когда увидят, насколько здоров Сириус, — сказала Вальбурга и вспомнила семейную встречу в честь рождения человека, так отстраненно стоявшего сейчас рядом с ней. Как она тогда его ненавидела и в какого достойного мужчину он превратился. Сириус должен стать таким же достойным человеком, как и его отец.

Орион коротко кивнул и вышел из комнаты.

Вальбурга подозвала няню и передала ей ребенка. После того, как няня с Сириусом ушли, Вальбурга вновь испытала это странное чувство — но опять задвинула его подальше.

С минуту она полежала, а потом с трудом поднялась с кровати.

Ей нужно пойти в салон и нанести имя Сириуса на фамильный гобелен.

Сириус Орион Блэк. Долгожданный сын. Наследник рода.