Toujours pur. Вальбурга Блэк (джен)

Маленькая девочка, неподвижно сидевшая в указанном ей кресле, бросила быстрый взгляд на лежащего на руках незнакомой женщины мальчика. Второй раз смотреть на него не хотелось. Она ненавидела младенцев. И своих маленьких братьев тоже избегала. Альфарду как раз исполнилось два, Сигнусу — чуть больше полугода. Оба были шумными, невыносимо шумными — просто отвратительно! Разумеется, она будет уважать братьев, но только когда они станут старше, когда превратятся в настоящих Блэков. Она будет уважать их и слушаться, как и подобает сестре.

Братьев рядом не было. Они остались дома, у няни. Вальбурга же была достаточно взрослой для гостей. Она вполне могла вести себя подобающе, чтобы присутствовать на этом большом семейном торжестве.

Собрались все Блэки. А также урожденные дочери семейства Блэк со своими мужьями. Ведь речь шла о наследнике рода.

Орион появился на свет неделю назад. Это был здоровый мальчик, гордость родителей.

Вальбурга знала, что ее собственный отец, Поллукс, не был рад вести о рождении этого мальчика. Если бы у Арктуруса и Мелании не оказалось сына, именно Поллуксу позволили бы воспитывать наследника рода.

После смерти Сириуса Арктурус станет главой семейства Блэк. Не родись у него сына, в качестве наследника выбрали бы старшего мальчика следующего поколения, чтобы тот вступил в права наследства после смерти Арктуруса. И этим старшим мальчиком стал бы Альфард.

Растить наследника рода считалось огромной честью. Вальбурга знала, какую гордость она бы испытывала, доведись одному из ее братьев стать главой дома Блэков — одной из самых чистокровных семей.

Но теперь об этом нечего было и думать.

Родился Орион, и именно он унаследует титул главы рода.

Взрослые полюбовались мальчиком, затем Мелания отпустила няню с ребенком.

Все снова сели, чтобы продолжить прерванные разговоры. Разговоры о чистоте фамильной крови.

Вальбурга прислушивалась к голосам взрослых, но ее взгляд скользил по комнате. Ей нравилось рассматривать дом, в котором проходило семейное торжество. Она его любила. Это был самый величественный дом — тот, в котором жили Арктурус и Мелания с Лукрецией и Орионом.

Лукреция сидела напротив Вальбурги. Ей было четыре года, всего лишь на два месяца меньше, чем Вальбурге.

Внезапно из другой комнаты дома раздался пронзительный плач. Плач Ориона. На лицах присутствующих появилось явное неодобрение.

Арктурус натянуто улыбнулся:

— Он скоро научится не кричать. Он научится вести себя достойно.

Наступило 31 октября 1930 года. Ориону исполнился год.

В фамильном доме Блэков собрались бабушки и дедушки с обеих сторон, дяди и тети, а также кузины с материнской стороны. Прибыли с родителями и Вальбурга с Альфардом.

Няня ненадолго внесла Ориона. Он по-прежнему был маленьким мальчиком. Вальбурга по-прежнему считала его отвратительным. Но скоро все изменится, в этом она была уверена. Ее отношение к Альфарду тоже переменилось. В свои три года он уже знал, что значит быть Блэком.

Орион тем более научится.

Няня снова унесла ребенка, и Сириус удовлетворенно кивнул:

— Он великолепно развивается. Как замечательно, что мы уже подобрали ему хорошую жену.

Он посмотрел на Вальбургу, остальные взрослые последовали его примеру.

Вальбурга изо всех сил постаралась сесть еще прямее. В глазах отца плескалась гордость. Она чувствовала эту гордость и безмерно радовалась ей.

Несколько недель назад была заключена помолвка между Орионом и Вальбургой. Арктурус и Поллукс собрались и все обсудили. В нынешние времена это было скорее исключением в среде чистокровных. Но здесь речь шла о наследовании рода. А кто станет лучшей супругой наследнику семейства Блэков, если не сама урожденная Блэк? Это будет, пожалуй, самый чистый брак из всех возможных для Ориона.

Вальбурга знала, что значит быть помолвленной, знала, что значит выйти однажды замуж, выйти замуж за Ориона.

Она была обещана этому мальчику. Она выйдет за него замуж, когда он станет достаточно взрослым для брака. Вальбурга надеялась, что однажды родит ему сыновей и будет их воспитывать. Она действительно будет когда-нибудь воспитывать наследника рода!

— Она станет ему прекрасной женой, — кивнул Поллукс.

Вальбурга видела, что Лукреция ей завидует. Завидует, что именно Вальбурга, наряду с Орионом, является этим вечером центром внимания, а не она сама. Лукреция завидовала, что ее отец, Арктурус, уже сейчас больше заботился о воспитании и обучении Вальбурги, чем собственной дочери.

Вальбурге было знакомо это чувство. Она сама завидовала Лукреции, ведь та выросла и жила в этом прекрасном доме. Но теперь она перестала испытывать зависть, потому что это она, Вальбурга, переедет сюда после свадьбы и будет жить в фамильном доме Блэков, воспитывая их общих с Орионом детей.

В конце концов, Лукреция и не заслуживала, чтобы на нее обращали внимание, подумала наконец Вальбурга. Потому что по Лукреции сразу было видно, что она завидует, значит, даром Блэков она так и не овладела. Потому что заметной должна быть гордость, а не зависть.

И Вальбурга гордо подняла голову еще выше. Как невеста наследника рода.

— Прошу прощения, что прерываю.

Вальбурга сидела в мягком кресле факультетской гостиной рядом с Лукрецией и двумя другими девочками, полностью поглощенная разговором о ТРИТОНах, которые придется сдавать уже через полгода. Замолчав, девочки подняли взгляд на Ориона, стоявшего перед ними с вежливой улыбкой. По телу Вальбурги пробежали мурашки. Она знала, что они означают: влюбленность. Она уже и раньше была влюблена, но никогда не придавала этому значения. Ей не положено было влюбляться. Она уже была помолвлена, но даже если бы не была: влюбленность — недостойное чувство. Оно свидетельствовало о глупости и слабости.

Но сейчас она снова была влюблена. В Ориона. Но и эта влюбленность не была для нее значимой. Это пройдет, как и все другие влюбленности до этого. Вальбурга уже давно подумывала, что сами по себе чувства — это, может, и нормально, вот только придавать им значение и показывать их было неправильным. Идеальным поведением для Блэков было держать чувства в узде, не давать им делать себя слабым.

Влюбленность в Ориона была нова. Он уже давно ее восхищал, и Вальбурга гордилась, что в один прекрасный день ей позволено будет стать его супругой. Черты лица Ориона отличались гармоничностью и, хотя в свои тринадцать лет он еще не достиг роста взрослого мужчины, благодаря какому-то внутреннему величию внешне казался выше, чем был на самом деле. Он казался сильным и вежливым, обходительным и отстраненным.

У него были лишь самые лучшие друзья, а в строгих дорогих костюмах он выглядел более чем взросло.

В руке Орион держал трость, похожую на те, которые обычно носили Малфои. Орион заказал ее еще на летних каникулах. Малфои по традиции получали трости после успешно сданных ТРИТОНов. Орион же получил свою уже сейчас — трость, которая выглядела в его руках так элегантно, будто он уже давным давно сдал все экзамены.

— Вальбурга. Я желаю поговорить с тобой, — сказал он, посмотрев по очереди на девочек и задержав наконец взгляд на невесте.

Вальбурга встала, извинилась перед подругами и последовала за Орионом в дальний угол гостиной, где можно было пообщаться без помех. Оказавшись наедине, Орион достал из кармана конверт.

— Я получил его только что. Прочти.

Вальбурга знала, что в нем, даже не открывая. Ее тетя с материнской стороны, Линда, уже несколько лет тяжело болела. Целителям удавалось продлевать ее жизнь, однако смерть была лишь вопросом времени. У Линды не было ни мужа, ни детей, лишь родители и сестра — мать Вальбурги. Поллукс, Ирма и Линда уже давно обсудили вопрос о наследстве. Обычной практикой было завещать большую часть детям мужского пола. Но Линда без раздумий согласилась с решением Поллукса составить завещание так, чтобы львиная доля состояния отошла Вальбурге.

Вальбурга достала пергамент, узнала четкий почерк своей матери и послушно прочитала письмо.

Уважаемый Орион, дорогая Вальбурга,

С чрезвычайным прискорбием сообщаем вам, что Линда Элеонор Крэбб вчера вечером скончалась.

Значительную часть состояния она завещала тебе, Вальбурга. По этой причине твои родители, Орион — вопреки установленным обычаям Блэков — приняли решение заблаговременно приобрести для вас сейф, в который будут положены ваши деньги. Ключ, Орион, ты получишь на Рождество.

Сообщи пожалуйста о сем трагическом событии своим братьям, Вальбурга.

Искренне ваши,

Поллукс и Ирма

Вальбурга не горевала о смерти тетки. Они не виделись уже много лет: болезнь не позволяла Линде принимать участие в семейных празднествах. Раньше она частенько присматривала за Вальбургой, Альфардом и Сигнусом, но это было так давно. К тому же Вальбурга уже давно знала, что тете в скором будущем предстояло умереть. Поначалу мысль об этом казалась странной, но факт оставался фактом.

Орион забрал из рук Вальбурги письмо и снова положил его в карман.

Вальбурга посмотрела ему в глаза.

Вообще-то у Блэков было принято получать собственные сейфы к совершеннолетию. У Вальбурги не было сейфа. Она была помолвлена, скоро должна состояться свадьба. Ей не нужен был личный сейф.

— Немедленно ступай к Альфарду и Сигнусу и расскажи им о письме. В конце концов, она была и их тетей.

Вальбурга кивнула:

— Конечно.

Она подождала, когда он отвернется от нее и уйдет. Лишь тогда и она могла удалиться. Но Орион остановился. Спустя минуту раздался его голос:

— Через неделю состоится вечеринка у профессора Слагхорна.

Они оба принадлежали к членам клуба профессора, точно также, как и Лукреция, Альфард и Сигнус. Фамильное имя открывало немало дверей, остальное решали великолепные отметки Блэков.

— Разумеется, мы отправимся на нее вместе, — продолжил Орион. — Как я уже говорил тебе, мне не понравилось платье, что ты надевала в прошлый раз. Даже не вздумай явиться на вечеринку на следующей неделе в подобном кошмаре. Иначе придется переодеваться еще раз, а тогда мы рискуем опоздать, не так ли?

— Конечно, Орион, — ответила Вальбурга.

Платье, которое она надевала в прошлый раз, ей самой казалось очень подходящим случаю. Ее отец несомненно приказал бы еще раз надеть его же. Но для нее приоритетным мнением уже давно считалось мнение Ориона. Для нее было важным то, что решал он.

Вальбурга уже подыскала себе платье для следующей вечеринки, с помощью Лукреции. Оно просто обязано было понравиться Ориону, чтобы тот мог испытывать гордость за нее, свою будущую жену.

Орион еще раз пренебрежительно кивнул.

— Ну, ступай к братьям.

Он развернулся и ушел. Вальбурга мгновение смотрела ему вслед — мальчику, который уже сейчас был идеальным мужчиной — и только потом направилась к группе четверокурсников, в центре которой сидел Альфард.

На свадьбу явились все чистокровные волшебники, да и вообще значимые в обществе лица.

Орион как раз закончил свое обучение в министерстве магии. Благодаря хорошим связям семьи Блэк обучение длилось не три года, а лишь два. Теперь Орион начал работать в отделе международного магического сотрудничества.

Они стояли в большом, празднично убранном зале, со всех сторон сыпались поздравления.

Вальбурга испытывала невероятную гордость. Наконец-то она стала женой Ориона Блэка. Она ведь так этого ждала. Годы! Ждала, что он выучится и обретет профессию, ведь жениться до этого было бы признаком дурного тона.

С тех пор, как Вальбурге исполнилось восемнадцать и она закончила Хогвартс с хорошими результатами, ее заданием стало вести дом и все больше и больше брать на себя полагающуюся ей роль в обществе. Вальбурга писала за родителей письма — те их лишь подписывали. Поначалу мать всегда диктовала, что писать, но постепенно Вальбурга начала справляться самостоятельно. Она выезжала на балы и другие празднества; пока Орион еще доучивался — одна, если только не было каникул, позже — сопровождая его в качестве невесты.

Теперь ей было двадцать пять, и она наконец дождалась. Сегодня вечером она не вернется в родительский дом, а переедет в фамильный дом Блэков, чтобы жить там. С Орионом и его родителями.

Вальбурга уже приобрела новый гардероб, который был размещена в новой спальне. Ее она пока не видела, это всегда была комната Ориона, а вот с сегодняшнего дня — и ее.

Подошли Лукреция с мужем и поздравили новобрачных. Лукреция была замужем уже более двух лет. Вальбурга как-то позавидовала кузине, потому что Лукреции так рано позволили выйти замуж. Но она постаралась выкинуть это чувство из головы. Потому что именно она, Вальбурга, заполучила лучшего мужчину. Почти идеального мужчину, да к тому же еще и Блэка.

Сигнус тоже прибыл с невестой. Они собирались в скором будущем пожениться. Вальбурга гордилась младшим братом, превратившемся за годы в настоящего Блэка.

Альфард был один. У него не было невесты. Не нашлось женщины, хотевшей связать себя с ним узами брака. Поллукс и Ирма никогда ничего не говорили по этому поводу. Может, им было достаточно того, что Вальбурга выходит замуж за Ориона?

Следующим к ним подошел Сириус. Ему было семьдесят три, но он по-прежнему считался неоспоримым главой семейства Блэк.

— Мои наилучшие пожелания.

Его холодный голос, в котором, однако, звенела гордость, заставил Вальбургу удовлетворенно вздохнуть.

— Благодарю, дедушка, — ответил Орион и склонился в легком сдержанном поклоне. Вальбурга сделала книксен.

— Это лучший союз, который когда-либо заключали Блэки, — продолжил Сириус. — Блэк с Блэком. Я ожидаю от вас правнуков с наичистейшей кровью — особенно если сравнивать с теми несчастными детьми, что появляются на свет в эти дни.

— Конечно, дедушка. Разумеется, мы позаботимся о продолжении рода, — ответил Орион, а Вальбурга присела в очередном книксене.

Она ничего не желала сильнее, чем продолжить род, чтобы сохранить чистую кровь.

Но одновременно с этим она испытывала страх. Этой ночью у нее впервые будет секс, то, чему она не могла научиться заранее. Ей никогда не разрешали иметь отношения с кем-то, не говоря уже о том, чтобы с этим кем-то спать. Она была невестой Ориона. Всю жизнь. И вот теперь Вальбурга боялась сделать что-то не так. Если она не понравится Ориону, он в любой момент может расторгнуть брак. Для него это не составит ни малейшего труда. А Вальбурга не хотела терять своего положения, которого ждала всю жизнь. Но самое главное — после расторжения брака она никогда не сможет больше называться Блэк. Если Орион по какой-то причине расстанется с ней, отец выжжет ее с фамильного гобелена. Без всяческих сомнений. И это будет заслуженной карой. Поэтому ей нужно во что бы то ни стало понравиться Ориону.

Ей было больно. По-настоящему больно. Но она не дрогнула и не показала своей боли. Она гордилась своей бесстрастностью.

Орион утолял свои низменные потребности грубо и неумолимо. Вальбурга не сомневалась, что у него секс явно не впервые. Но нисколько не осуждала. То, что позволено ему — одно дело. То, что разрешено ей — совсем другое.

Его лицо все время оставалось холодным, пока страсть не накрыла его целиком. Он еще жестче вдавил ее в матрас, еще грубее сжал, чтобы она не могла воспользоваться охватившей его слабостью. И хотя она презирала его за то, что он поддался страсти, ее восхищало, что он не дал ей перенять контроль над ним. Орион не потерял свою железную выдержку — несмотря на охватившую его страсть.

И ей с новой силой захотелось сыновей от этого мужчины. Может, их первый сын уже через год будет жить в стенах этого дома. Может быть... Она желала этого всей душой. Вальбурга не знала, долго ли сможет выдержать замужество без детей, как Лукреция, которая уже два года не могла забеременеть.

Но в свой первый раз Вальбурга и думать не могла, что ей понадобится куда больше, чем два года, прежде чем она сможет взять на руки долгожданного сына.

Орион отодвинулся от нее сразу же, как удовлетворил свои потребности, и лег рядом. Он казался довольным, и Вальбурга почувствовала гордость. Она была горда, что не показала боли. Горда, что не показала страха перед актом. Горда, что, являясь его женой, доказала: она заслужила это право.

Вальбурга закрыла глаза и погладила себя по животу. Вот только лучше бы там сразу зародился сын! Тогда она сможет гордиться собой еще больше. Тогда она принесет почет семье. Тогда родители и Орион будут ею довольны. Разве можно желать чего-то большего?

Вальбургу душил страх.

Она до глубины души презирала это чувство. Страх был самой большой из существующих слабостей. Страх делал ее неуверенной и уязвимой. Даже если она его не показывала, даже если по ней не было заметно — этот неизмеримый страх был, и она его чувствовала.

Первый ребенок Сигнуса и Друэллы появился даже раньше, чем спустя год после свадьбы. У них родилась дочь, но сейчас Вальбурга мечтала хотя бы об этом.

Игнатиус оказался бесплоден. Годами они с Лукрецией пытались зачать ребенка, прежде чем целитель вынес свой вердикт. Они не расторгли брак. Если бы выяснилось, что в бесплодии виновата Лукреция, все было бы по-другому: Игнатиус развелся бы, чтобы взять в жены другую чистокровную волшебницу — если таковая нашлась бы. Лукреция же, будучи разведенной женщиной, никогда не смогла бы выйти замуж во второй раз — несмотря на всю чистокровность.

После известия о бесплодии Игнатиуса Орион и Вальбурга тоже обследовались у целителя. Оба были здоровы. Ничто не мешало зачать ребенка. Однако долгожданная беременность не наступала.

Вальбурге исполнилось тридцать, а у нее по-прежнему не было детей.

Она боялась, что Орион разведется с ней. Между ними была чистейшая связь, которую только можно себе представить, но к чему она, если не в состоянии подарить им наследника? Зачем такая связь, которая не способна передать чистую кровь дальше?

Если Орион откажется от брака, для нее будет все кончено. Тогда она полностью обесценится, превратится в ничто. Думая об этом, Вальбурга буквально цепенела от ужаса и не знала, что предпринять.

Орион никогда не заговаривал с ней о ее неспособности забеременеть. Вместо этого его взгляд, направленный на нее, с каждым днем становился все пренебрежительнее.

Вальбурга ненавидела это. Она больше не ощущала гордость. Лишь стыд и страх.

Ее отец тоже перестал гордиться ею, она это знала.

Блэки все больше и больше страшились за сохранность рода.

У Альфарда не было ни жены, ни детей. Сигнус зачал трех дочерей. А иметь более трех детей по нынешним временам было недопустимо. Попросту неприлично. Вальбурга знала, как должен ненавидеть все это Сигнус. Наверняка он мечтал о сыне больше, чем другие. Если бы у него появился сын, будущее рода Блэк было бы спасено, он мог бы стать наследником рода, если у Ориона так и не родится сына. А вместо этого у Сигнуса всего лишь три дочери.

А имея лишь трех девочек Сигнуса и ни одного наследника мужского пола у Альфарда и Ориона род Блэков вымрет. Окончательно.

В 1959 году страхи Вальбурги немного рассеялись. Она наконец забеременела. А когда узнала, что будет мальчик, душа ее переполнилась гордостью, довольством и уверенностью.

Родители Ориона покинули дом, в котором отныне должен был расти наследник рода, а Вальбурга с Орионом нашли няню, поселившуюся с ними, чтобы посвятить первые два года воспитанию ребенка.

Так полагалось: няня позаботится о ребенке первые два года. Она даст ребенку все, что тому нужно, волей-неволей выстраивая с ним прочную эмоциональную связь. Разрыв связи с няней станет первым шагом ребенка в мир взрослых и в мир Блэков. Вальбурге сын достанется через два года, и она сделает из него достойного наследника Ориона.

Ей было тридцать четыре, а Ориону тридцать, когда 13 января 1960 года родился их долгожданный первенец.

Вальбурга лежала в постели. Комнату, где она разрешилась от бремени, уже привели в порядок, убрав все следы родов. Ребенка помыли, взвесили, измерили и завернули в пеленки. Няня осторожно вложила малыша в руки Вальбурги и незаметно отошла в дальний угол. Орион стоял рядом с кроватью и смотрел сверху вниз на своего сына, получившего имя деда. Сириус-старший умер восемь лет назад, с тех пор главой рода стал Арктурус. И только что родившийся Сириус когда-нибудь станет главой семейства Блэк.

Взгляд Ориона ничего не выражал. Даже гордость — хотя Вальбурга знала, что он ее испытывает.

Вальбурга сама невероятно гордилась собой. Но в душе зарождалось и еще что-то, когда она смотрела на сына в своих руках. Она всегда ненавидела младенцев. Они были шумными и так явно показывали свои чувства. Сириус же был очень тихим. Он закричал, едва увидев свет, но с тех пор не плакал, а спокойно лежал на руках с закрытыми глазами.

Вальбурга не ненавидела его. Она ощущала нечто другое. Но не пыталась дать этому чувству название. Она задвинула его в дальний угол сознания, заперла там и просто наслаждалась чувством глубокого удовлетворения и невероятной гордости за свои свершения.

Она действительно родила Ориону сына и будет растить его. Наблюдать за ним следующие два года, следить, чтобы няня как следует научила ребенка ходить и говорить. А потом сама займется его воспитанием. Найдет лучших педагогов, которые научат сына всему, что необходимо знать. И она будет направлять его в нужную сторону строгой рукой.

— Ты спустишься сегодня в салон и нанесешь имя на фамильный гобелен, — сдержанно приказал Орион.

Вальбурга посмотрела на него, прямо в глаза, и кивнула:

— Конечно.

— Я напишу письма родственникам. Они навестят нас на следующей неделе.

Писать письма было обязанностью Вальбурги. Орион их только подписывал. И этот его жест явственно показывал, что он горд. Что он гордится ею. Настолько, что дает ей время немного прийти в себя после родов.

— Они будут счастливы, когда увидят, насколько здоров Сириус, — сказала Вальбурга и вспомнила семейную встречу в честь рождения человека, так отстраненно стоявшего сейчас рядом с ней. Как она тогда его ненавидела и в какого достойного мужчину он превратился. Сириус должен стать таким же достойным человеком, как и его отец.

Орион коротко кивнул и вышел из комнаты.

Вальбурга подозвала няню и передала ей ребенка. После того, как няня с Сириусом ушли, Вальбурга вновь испытала это странное чувство — но опять задвинула его подальше.

С минуту она полежала, а потом с трудом поднялась с кровати.

Ей нужно пойти в салон и нанести имя Сириуса на фамильный гобелен.

Сириус Орион Блэк. Долгожданный сын. Наследник рода.