All You Need is Love (гет)

Единственный вопрос, который мучил меня в данную секунду, пока я давила стены своим весом: как он добрался сюда быстрее меня с самого эпицентра событий? Телепортировался? У него есть брат-близнец? Это место — сущий ад, и всё, что в нём происходит — мракобесие и мистика.

Парень напротив стоял в расслабленной позе — видимо, снял напряжение, поколотив того несчастного. Сразу перед глазами нарисовалась картина, как кулак лорда припечатывает скулу жертвы и изо рта брызжет кровь. Меня начало тошнить.

Белокурые волосы, местами белые почти до седины, спадали на высокий лоб неровными мятыми прядями. Руки опять в карманы, чёрная рубашка расстёгнута на две пуговицы сверху, а рукава засучены до локтя. Его хищный взгляд отражал любопытство. Вокруг не было ни души — все, скорее всего, отправились в столовую. Хлеба и зрелищ.

— Значит, новенькая? — заговорил он, чуть запрокинув голову. Он смотрел немного надменно, будто делает мне одолжение, что тратит на меня время, хотя даже на первый взгляд это казалось обманчивым.

— Любишь подслушивать чужие разговоры?

— Я не подслушивала, — так тихо, что не узнала своего голоса, прощебетала я. Я все смотрела на его руки: жилистые и, несмотря на обманчивую худобу, сильные. Если он так «потрепал» того парня, то что же он может сделать со мной?

— А что тогда ты делала вчера за дверью? — нарочито медленно произнёс лорд, делая шаг вперёд ко мне, и моё тело инстинктивно вжалось в стену ещё сильнее, но путей отступать уже не было. Он смотрел на меня сквозь длинную чёлку непослушных волос сверху вниз, и я ощутила себя самым маленьким человеком на планете.

— Подслушивала, разве не так? — ответил лорд за меня. Складывалось впечатление, что следить, как я дрожу от страха, было его забавой и приносило невероятное удовольствие. Ну, Шивон, что ты, в самом деле? Соберись уже!

— Вы говорили обо мне, — вылетело изо рта, и тут же я прикусила язык. Но справедливости ради, я не подслушивала намеренно, а когда это касается меня, то считается ли это подслушиванием?

Его рука уперлась прямо над моей головой, а я и глаз не смела поднять, всё смотрела на его рубашку, боясь, что его взгляд может оказаться для меня чистым ядом. Кажется, не дышала. Моё сердце грозилось выскочить из груди, и время замедлилось. Сбитые костяшки на второй руке лорда выглядели зловеще пугающими, перед глазами стали проноситься картинки недавней драки, как этот парень самозабвенно колотил лицо своего оппонента, а теперь стоит в неприлично близком от меня расстоянии, внимательно изучая моё выражение лица. Так, главное не подавать виду — если дать слабину, то он поймёт, что я сейчас упаду в обморок от стресса и шока.

Если ему взбредёт закопать меня на заднем дворе, то так оно и будет. Я подняла глаза наверх, посмотрела в его ледяные радужки, где плескались искорки дьявольского веселья, которые умножились, когда наши взгляды встретились. По всей видимости, вид мой был настолько жалким и молча просящим пощады, что это вызвало в лорде новую порцию самодовольства от ощущения своей силы и власти. Я закрыла глаза, ожидая своей кончины, и ни о чём более не могла думать.

— Тебе лучше не попадаться мне больше на глаза.

Последовал неожиданный смех. Лорд убрал руки обратно в карманы и поднялся по лестнице наверх, весело присвистывая. Это было предупреждение? Или все силы и запал были истрачены на искалеченного парня? Или же хищник предпочитает довести жертву до инфаркта?

Теперь я стремглав мчалась вниз по лестнице, на первый этаж, а оттуда во двор, куда-то в другое место, подальше отсюда. Сад, примыкающий к школе, больше походил на лес: мне кажется, что я бежала вечность, всё углубляясь в заросли ухоженных деревьев.

В глубине оказалась заброшенная беседка. Краска облезла, местами деревянные изгороди сгнили, но крыша всё ещё была на месте, а одну сторону закрывал пышно растущий плющ. Я забежала туда и присела на корточки от бессилия. Неужели пронесло? Этот парень сущий дьявол, король местной тусовки таких же мракобесов, как и он сам. И что это значит — «не попадайся на глаза»? Мне что, исчезнуть? В невидимку превратиться? И в конце концов, я ему не прислуга и не рабыня, я свободный человек, почему он должен мне указывать? Чувствую, что на место страха и ужаса пришло воспалённое чувство справедливости.

Если этот противный лорд так легко отделался и быстро смылся с места мордобоя, то либо отмазался, либо учителя закрывают на это глаза. Либо его так все боятся, что готовы любое наказание принять за него. Напыщенный изверг.

Я вскрикнула от неожиданности, когда мой гневный поток мыслей прервал неожиданно возникший передо мной белый платок. Я тут же поднялась и прижалась к перилам — если в школе был хоть кто-то посторонний, то в этом месте кричи не кричи, а всё равно не услышат. Передо мной стоял молодой человек, с первого взгляда приятной наружности. Брюнет, хотя они, к удивлению, составляют меньшую часть учащихся. Он слегка улыбался, извинительно качнув головой.

— Прошу прощения. Не хотел застать врасплох, но увидел, что ты плачешь, — он всё ещё продолжал протягивать мне платок, но я не торопилась принимать его. Потрогала лицо — мокрое. А я ведь действительно плачу, хотя не заметила этого. Слишком много мыслей было в голове.

— Зрелище было не для слабонервных, верно?

Парень смотрел по-доброму, манера его речи и поведения была приятной, с первого взгляда не определишь, но признаки аристократа — таких, какие они и должны быть и как мы их представляем, — налицо. Однако никому нельзя здесь верить, и попытка завести со мной разговор может быть простым любопытством, а то и ещё чем похуже. В конце концов, не нужно забывать, что это школа для знатных «плохишей».

Мой затравленный взгляд, видимо, кричал о том, чтобы он оставил меня в покое и что в таком состоянии заводить беседы я не намерена. А в голове у меня вентилировали мысли о том, как бы сбежать из этого дурдома. Попробую прорваться в этой жизни и без супер крутого диплома. В конце концов, миллионы людей по всему миру заколачивают свою карьеру сами. Иначе до конца года мне не дожить.

— Прошу меня извинить, я не представился, — кажется, что этому парню стоит попробовать себя в озвучке, потому что голос у него создан именно для этого. — Эдвард, можно просто Эд.

По его поведению казалось, что он либо стукнет каблуками своих ботинок друг об друга и резко склонит голову, в стиле бравого офицера, либо протянет мне руку и предложит прогуляться по саду, в стиле остиновских джентльменов. Так или иначе, его мягкое отношение заставляло проникнуться симпатией. Но я в ответ лишь кивнула, не сказав ни слова. После того, что произошло на лестнице, у меня пропал дар речи.

— Тебе не стоит бояться: тут не все такие, как Ричард. Я бы даже сказал, что он единственный, кого стоит остерегаться.

— Вероятно, потому что никто не может ему противостоять. — После того, как этот Эд представился, я своего имени так и не назвала. Наверняка вся школа уже знает, как меня зовут, да и у меня не было настроения беседовать с кем-либо.

Парень на мои слова только развёл руками, давая понять, что так и есть. Я быстро стёрла остатки слёз с лица, Эдвард услужливо протянул свой платок вновь. Теперь уже было неудобно отказывать. Белая шёлковая ткань была приятна на ощупь, в голове возникла мысль, что эта маленькая вещица может стоить дороже всей одежды, которая на мне.

— Почему ты решил подойти ко мне?

Эд поморгал, будто мой вопрос застал его врасплох и он не понял, почему у меня возникла такая мысль в голове. Причём искреннее.

— Я увидел, что ты плачешь. Новеньким бывает здесь сложно первое время, тем более после увиденного, — он убрал одну руку в карман, другую отвёл в сторону, как бы показывая на место драки, но в целом ему заметно стало неловко. Возможно, он действительно хотел помочь, а своими вопросами я просто поставила его в неудобное положение.

— К тому же... как ты уже, наверное, поняла, у нас тут контингент определённого круга, поэтому твоё появление — первая новость во всей школе.

— Да, — ответила я. — Всем любопытно узнать про меня больше.

— Нет-нет, я не из любопытства подошёл, — он начал махать руками, стараясь придать своему опровержению больше реализма. — Просто... просто увидел твой испуганный взгляд на драку.

— Всё в порядке, — что тут уже пугать, тот лорд уже явился предо мной во всей красе. Я даже не понимаю, откуда в нём столько агрессии и жажды крови, чтобы вот так с первого раза пытаться задушить незнакомого человека, тем более того, кто слабее. Этот человек маньяк!

— Спасибо за платок, — сказала я, слабо улыбнувшись, — и что подошёл.

Из школы раздался звонок — предупреждение о скором начале урока. Я двинулась в сторону здания.

— Послушай, — остановил меня Эдвард. — Ты будь осторожна.

— С чего такая забота к ближнему? — мне стало приятно, что хоть кто-то здесь не лишён сострадания, но всё равно пока местное общество не внушает доверия.

— Просто я по себе знаю, на что способна эта школа, и тем более Ричард. А так как ты почти из другого мира, то можешь пострадать ещё больше.

Его слова о другом мире меня вначале даже немного покоробили: мы все под одним небом ходим, разве можно так крепко выстраивать стену разделений в обществе? Но он был прав. Я не знаю их порядка, не знаю их жизни, их уклада. Я другая, без шикарного дворца, без машины с водителем, без громкой фамилии. Одна из толпы. Так что Эд говорил правильно — я из другого мира. Так или иначе, я твёрдо решила, что вместо того, чтобы стиснуть зубы и терпеть, я лучше вернусь в нормальную, спокойную школу для «бедняков». Осталось только решить вопрос с документами.

* * *

— Как это — перевод невозможен? — эти слова были как нож в сердце. Я с такой надеждой и приподнятым настроением после спокойных выходных пришла просить избавить «великую» школу Кенсингтона от левой крестьянки, а тут на тебе.

Миссис Барлоу деликатно поправила очки и несчастно вздохнула. Кажется, что выражение лица её сменилось на более мягкое впервые за то время, что я знала её.

— Мне отрадно видеть, что вы осознали, насколько наша школа не подходит вам по многим критериям. Однако приказное письмо гласит нам о том, что вы, мисс Ли, должны числиться в нашей школе в срок от шести месяцев. Что, как вы сами понимаете, означает, что вам придётся задержаться в этих стенах минимум на полгода.

Кажется, у меня подкосились ноги... Насильно запереть меня здесь — разве это справедливо? Остаётся только надеяться, что до конца срока мы с лордом не столкнёмся. Не хочу наживать себе проблем, хотя то, как он себя ведёт по отношению к другим, меня возмущает. Но лучше стиснуть зубы, опустить голову и сделать вид, что я ослепла. Но этот лорд... такой вонючка!

Я вышла из кабинета директора ни жива ни мертва. Шаркая ногами, двигалась по коридору, как ходячая мумия. Мне уже было всё равно, что остальные глазеют — придётся им привыкать видеть мою физиономию ещё долгое время. Но больше меня устрашали не любопытные взгляды, а один надменный, насмехающийся. Хотя была маленькая надежда, что он уже забыл обо мне. Это было похоже на тлеющий уголёк в давно прогоревшем огне.

Я шагала, никого не замечая, сжимая в руках свои принадлежности, будто это мой невидимый щит, мой плащ-невидимка, под которым я нахожусь, и никто не может пялиться, выпучив шары, на меня. Это уже и вовсе не прилично. Я была вся в своих мыслях, судорожно решая, как поступить дальше, и не замечая, что гул снова затих и толпа по большей части притаилась. Неожиданно меня толкнули — задели плечом будто случайно, но так очевидно, — и я не удержала равновесия и упала, рассыпая свои тетради, ручки и книги по всему древнему полу. Растянулась, как самая настоящая идиотка, думая, как могла докатиться до такой жизни, подтирая собой пол под всеобщее веселье толпы. И когда я повернула голову, чтобы увидеть, кто так яростно бранится нецензурной речью прямо над ухом, то кровь в моих жилах застыла — рядом со мной улеглось знакомое до ужаса тело — Ричард Виндзор, лорд как-его-там-терский. И по недоуменно-взбесившемуся фейсу было ясно, что сегодня я буду расчленена и скормлена охотничьим собакам на заднем дворе распрекрасного дворца наследника этого адского места.

— Опять ты? — буквально прорычал лорд, хотя довольно тихо, выпуская из носа горячий воздух и сдувая грязь с пола. — Ну теперь держись...