Алый взор шарингана (джен)

Нельзя сказать, что произошедшее десятого октября сломало Шисуи жизнь. Он никогда не любил Кушину, чтобы горевать по ней так, как следует вдовцу, но ему, определённо, было не по себе.

Теперь на его руках был новорождённый сын, который большую часть времени спал, и проблемы государственной важности. Наруто являлся джинчурики Девятихвостого, что повлекло за собой долгие и изматывающие дебаты о том, что же теперь с ним делать.

Клан Учиха, который представлял Фугаку, придерживался позиции оставления мальчика у них, тем временем как остальные были против. Хокаге же, которым вновь назначили Хирузена, молчал.

— Я не доверяю клану Учиха, — шипел глава клана Хьюга, недовольно прищурившись. — Нападение произошло в далеке от вашего квартала, практически никто из Учиха не пострадал.

— Потому что Учиха Кушина рожала в пещере, а не в поместье. Для её же безопасности, — огрызнулся Фугаку.

— Ну значит плохо вы безопасность обеспечили. А ещё полицией себя называете.

Шисуи видел, как в этот момент заходили желваки на лице старшего Учихи: тот явно имел много всего, что хотел бы высказать Хиаши, но сдерживался. Возможно, не обошлось бы и без пары тройки нелестных слов, но тут встал Хирузен. Он тяжело вздохнул и посмотрел куда-то в противоположную стену.

— Прошу всех успокоиться. В ту ночь пещеру охраняли АНБУ, а не полиция, Хиаши-сама, поэтому попрошу вас не кидаться ложными обвинениями. Никто не ожидал, что Девятихвостый Лис вырвется. Те разрушения и смерти, что он принёс, стали ударом для всех нас. Хочу напомнить, что погибли не только представители ваших кланов, но и простые жители, а также… моя жена, — последнее он произнёс каким-то надломленным голосом, и Шисуи стало жаль Хирузена: тот резко постарел на пять лет, а огонёк в его глазах потух. — Не думаю, что подобное нападение было спланировано Учихами: в конце концов Кушина была частью клана. Скорее всего, это оказался простой наш просчёт. Мы переоценили возможности Кушины и силу печати.

Хизаши недовольно поджал губы. Крыть ему было нечем. Сарутоби сел обратно в кресло и сложил руки на коленях, чуть прикрыв уставшие глаза.

— И что теперь делать с джинчурики? — спросил Инаку, глава клана Яманака. Он был уже не молод, но своего поста покидать не спешил. — Не думаю, что это хорошая идея — оставлять его на попечительство клану Учиха.

— Почему же? Наруто — член клана. Он должен воспитываться в клане и быть его частью, — твёрдо сказал Фугаку.

— Потому, что доверие к вам было подорвано. Я считаю, что лучше пусть юный джинчурики растёт сам по себе. Деревне не выгодно, чтобы в будущем он был на стороне какого-то одного клана, а не Конохи, — продолжил Яманака.

— Никто не любит Коноху больше, чем мы, — парировал Фугаку. — Сам Первый Хокаге так сказал, или вы уже успели забыть об этом?

— В вашу любовь сложно поверить. Особенно теперь. Глаза Лиса были красными. В них был шаринган.

— Я могу сейчас жизнью поклясться, что никто из клана Учиха не делал этого.

— Достаточно, — прервал их Хирузен.

Все замолчали и воззрились на него. Третий поставил руки на стол и тяжёлым взглядом оглядел присутствующих. На какой-то миг его глаза задержались на Шисуи, и тот едва заметно кивнул, как бы говоря, что с ним всё в порядке.

— Наруто… Этот мальчик совсем юн: ему всего пару дней, а жители Конохи его уже ненавидят. Наруто предстоит тяжёлое детство и, чтобы оно стало хоть капельку легче, пусть он остаётся в клане, однако, — он чуть повысил голос, прерывая чужое недовольство, — клан Учиха должен будет еженедельно предоставлять отчёты о том, что происходит с ребёнком, как на него влияет окружение, каковы его отношения со сверстниками и с самим кланом. Мы должны будем знать всё об окружении джинчурики, потому что именно от окружения зависит то, как формируется личность. Если будут найдены какие-либо отклонения или что джинчурики более предан клану, чем деревне, его тут же заберут из-под опеки, и он начнёт самостоятельную жизнь. А чтобы не было никаких прецедентов или попыток обмануть нас, дважды в месяц Наруто будет видеться со специальными людьми, которые будут проверять правдивость ваших отчётов на практике. Также за ребёнком будет установлена слежка.

— Я не желаю, чтобы кто-то пытался разнюхивать тайны моего клана.

— Что, их так много? — насмешливо поднял брови Хиаши.

— Не больше, чем у клана Хьюга, — припечатал Фугаку.

— Я понимаю, что тебе, как главе, не нравится подобная перспектива, а потому предлагаю сейчас разобраться с ограничением полномочий АНБУ на территории клана Учиха. Никто ни на чьи тайны не посягает, однако я прошу всех вас быть понимающими и отнестись к этой идее с должным уважением и разумным подходом.

Шисуи не был в восторге от идеи Третьего: он, как и Фугаку, берёг секреты клана. Ему тоже не хотелось, чтобы какие-то левые шиноби узнавали о тайных техниках и секретах шарингана. С другой стороны, это был наилучший выбор. Отрывать Наруто от клана Учиха нельзя. Хотя бы потому, что, когда пробудится его шаринган, ему нужна будет твёрдая рука, направляющая его по пути шиноби.

А ещё юноша не хотел отдавать сына чёрт знает каким людям, которые могут специально недоглядеть за ребёнком потому, что элементарно ненавидят его. Шисуи представлял, что ждёт Наруто: подобное он уже видел в других деревнях, и искренне не желал такой судьбы родному сыну.

— Что касается нападения Девятихвостого, мы проведём расследование.

Яманака что-то проворчал себе под нос, явно недовольное, но Третий проигнорировал его, переводя тему дискуссии. Теперь им предстояло выяснить, каковы будут границы свободы АНБУ на территории клана Учиха.

Это заседание было, пожалуй, одним из самых долгих в истории Конохи. Когда же оно закончилось, представители кланов разошлись по домам: доносить вести о принятых решениях остальным.

Несмотря на то, что внешне Фугаку демонстрировал абсолютное спокойствие, Шисуи знал его не первый год, чтобы заявить, что тот был зол, но сдерживался. Ровно до тех пор, пока они не перешагнули порог его комнаты в родном поместье. Тогда мужчина озлобленно сбросил со стола все вещи, наплевав на то, что бумаги разлетелись по полу, а какая-то ваза, поставленная здесь явно Микото, громко разбилась.

— Они нам не доверяют. Нет, ты представляешь: они нам не доверяют! — озлобленно произнёс тот, сжимая кулаки. — Они считают, что мы убили Кушину и взяли под контроль Лиса, чтобы тот разрушил деревню!

— Да, — согласился Шисуи. — Так и есть. Но у них есть причины так считать: отношение к клану Учиха после поступка Мадары стало натянутым, как струна. Боюсь, что произошедшее десятого числа заставило эту струну лопнуть.

Фугаку тяжело плюхнулся на стол, закрыв глаза руками. Он выглядел измотанным и уставшим: юноше стало интересно, сколько же он проспал за последние три дня. Наверное, всего пару часов.

— Знаешь, что самое отвратительное? — спросил мужчина. Это был скорее риторический вопрос, поэтому Шисуи не спешил на него отвечать, лишь слегка склонил голову на бок. — Они правы, когда говорят, что в ту ночь в глазах Девятихвостого был шаринган. Я сам видел его. И это страшно. Неужели в клане есть предатель? Кому-то не нравится тот факт, что я стал главой? Или же это давно затаённая злоба?

— Я не знаю, — честно ответил юноша. — Тот, кто это сделал… Мы должны найти его и представить на суд. Репутацию Учиха вряд ли что-нибудь ещё сможет спасти, но так мы покажем, что открыты перед деревней и что у нас нет тайн. Что мы честны и практически не имеем отношения к произошедшему.

— Ты прав. Ты прав, — повторил он. — Ты прав. Нам надо найти этого человека. Надо отдать приказ, чтобы приступали к поискам прямо сейчас. Проверены должны быть все члены клана: дети, старики, молодые, шиноби, не шиноби, находящиеся в тот момент в Конохе и отсутствующие — все.

Он встал, чуть пошатнувшись от усталости, но, сохраняя презентабельный вид, махнул Шисуи рукой, чтобы тот следовал за ним в комнату неподалёку. Юноша, не особо понимая, чего от него хочет глава, последовал за ним, не смея спорить.

Та другая комната оказалась детской. Там стояли две кроватки: в одной спал Саске, в другой — Наруто. В тот же день, когда Шисуи вернулся, было решено, что пока не наступит время ребёнку отказаться от грудного вскармливания, тот останется в доме Фугаку и его жены.

Микото, будучи близкой подругой Кушины и родственником Наруто, не могла оставить ребёнка. Она чувствовала за него ответственность и желала помогать ему хотя бы первое время: затем тот будет передан Шисуи, но даже тогда женщина пообещала навещать его.

Шисуи был ей безмерно благодарен: несмотря на то, что он десять месяцев готовился к рождению сына, он совершенно не представлял, что с ним делать: детский плач вводил его в ступор, а постоянное нахождение рядом утомляло. Ребёнок требовал внимания, но юноша боялся даже на руки его взять: он был таким маленьким и хрупким, что одно неверное движение — и всё. Шисуи боялся ему навредить, чувствуя себя рядом с сыном, как слон в посудной лавке.

— Они милые, когда спят, — произнёс он, рассматривая сына. Тот был сильно похож на Кушину: тот же лоб и подбородок.

— Да. Эти дети… Я надеюсь, что они будут не только братьями, но и друзьями, соперниками. Я желаю для них самого лучшего, но это самое лучшее надо им обеспечить прямо сейчас: не сможет из них вырасти достойных людей, если все в округе будут их презирать просто за их фамилию, — медленно проговорил Фугаку, указательным пальцем проведя по мягкой щеке маленького Саске. — Мы должны вернуть былое доверие, найти преступника и наказать его.

— А если мы его не найдём? — напряжённо спросил Шисуи.

— Найдём. Преступник будет найден.

Младший Учиха кивнул, понимая, что именно подразумевал глава клана: даже если окажется, что преступника среди них нет, то кто-то невинный станет им. Было ли это честно? Нет. Но, с другой стороны, а что бы сделал сам Шисуи, будь он на месте Фугаку?

Иногда ради защиты людей приходится кем-то жертвовать, и именно эта готовность принести жертву доказывала, что Фугаку достоин своего места.

— Я понял, — просто ответил Шисуи.

Более они не говорили.

Юноша присел на стул рядом с кроваткой Наруто и аккуратно протянул руку между прутьев, касаясь сына. Тот был укутан в простыню так, что только личико было открыто. Шисуи мягко провёл пальцем по носу, щекам и лбу малыша, нежно улыбаясь.

Это был его сын, его родной сын, и он, наверное, ещё не скоро примет тот факт, что стал отцом.

Наруто был удивительно похож на типичного представителя клана Учиха, но при этом разительно отличался: у него были чёрные волосы, которые чуть кудрявились, как у самого Шисуи, и тот не знал, останется ли это у ребёнка навсегда или же это только в детстве так будет. Глаза у Наруто были чёрные-чёрные, но вот черты лица явно не учиховские: челюсть была шире, чем должно быть, лоб казался большеватым, а нос был точь в точь как у Кушины. Перед тем, как заплакать, он кривился точно так же, как и его мать, когда съедала лимон. Но когда он был спокоен и безмятежен (обычно во время сна) — он напоминал своего отца.

— Учиха Наруто, — медленно и тихо произнёс Шисуи, будто бы пробуя это имя на вкус. — Что бы ни произошло, я всегда буду защищать тебя.

Примечания:

Бечено!