Фортуна наоборот (джен)

— Убить, — Танос мог и не произносить это вслух, Ванда и так поняла приказ. Властный голос, звучавший в её голове, продолжал его повторять и после того, как широкая спина титана скрылась из виду.

Мир перед ней был передернут синей дымкой: синее небо, синяя земля, синие деревья, синий… Старк.

Что-то не укладывалось. Этот человек не должен был быть синим, его спутнику, тоже казавшемуся Ванде знакомым, этот цвет подходил куда больше. Старку же должен был быть в красном! Да, точно! Ванда помнит этот цвет, красный, точнее, алый нравился ей куда больше. Но куда он исчез? Куда вообще исчезли все цвета?

Например, зеленый? Перед глазами встал огромный, неистовый зверь, однако Ванда его не боялась, наоборот, при мысли о нем в глазах начинает жечь. Имя… Она не помнит имя, зато помнит другой оттенок зеленого — изумрудный, как плащ у… На этот раз память подается и у Ванды есть имя. Локи. Мага в изумрудном плаще звали Локи, она чувствует, что подвела его, но в чём?

Кто она? Ванда? А кто такая Ванда и, почему, если она ассоциируется с алым, вокруг всё синее?

— Убить, — холодно напомнил голос. Этот голос, он принадлежал Таносу — этого она даже не помнит, а знает точно. Он фиолетовый, как и источник его силы, властный, безжалостный… враг. Так почему она должна слушать его? Люди перед ней… Они не атаковали, а стояли в растерянности, так почему она должна лишать их жизни?

— Убей! — Танос изменил тон на более настойчивый. Ванда поморщилась — тело пронзила острая боль, а затем отступила также быстро, как и появилась. Ей стало так легко и свободно, что хотелось прекратить задаваться вопросами и подчиниться приказу, чтобы только продлить это ощущение беззаботности.

Она подняла руки, концентрируя энергию на кончиках пальцев. Ванда делала это сотни раз, движения были привычными, но вот ощущение неправильности происходящего не желало покидать её.

— Убей, — обманчиво ласково шепнул голос.

Обманчиво… Для этого голоса эта интонация звучала противоестественно. Именно это позволило ей сдержать рвущуюся наружу энергию, что казалось просто мечтала о том, как бы испепелить людей перед ней… А ведь Ванда отчего-то была уверена: они не были врагами. Старк и… Она не помнила имени, но чувствовала симпатию, любовь, уважение… Ванда не хотела убивать друга. И тогда Танос разозлился.

Невидимая рука сжалась вокруг шеи, вместе с кислородом постепенно уходили и сомнения. Весь её мир сузился до тонувшего в сапфировом тумане голоса: только он был важен, только его стоило слушать, ибо всё остальное есть великая ложь.

И, повинуясь приказу, Ванда позволила своей силе обрести свободу, так что, попросту смяв попытавшиеся её было атаковать костюмы Старка, она запустила этот шарик металлолома обратно в их создателя. Тот атаку отбил, но куда ему тягаться с самой Алой Ведьмой…

Тот второй попытался оглушить её сзади, но Ванда опередила атаку, прочтя это в его мыслях. Он не хотел калечить её, лишь остановить, и ему было больно — увиденное в голове у… у Стива не понравилось Таносу, поэтому голос сразу велел ей "вынырнуть из чужих мыслей и кончать с этим".

И Ванда повернулась к Старку: голос не сказал, с кем разобраться сначала, а Стив… капитан Роджерс был ей симпатичнее.

Его хваленные технологии оказались бессильны перед магией, что была дарована ей одной из первозданных, первородных Сил Вселенной, Камня Бесконечности. Ванда решила убить быстро, без мучений, и потому направила смертоносную магию прямо в светящийся на груди Железного человека генератор, однако вместо этого красный луч вонзился в оттолкнувшего Старка капитана.

В тот момент синяя мгла расступилась, так что Ванда смогла увидеть, что натворила… в привычных красках. Дикий крик рвался из её груди, но безжалостный голос быстро обрубил его, словно кто-то щелкнул выключателем. Ванда вновь тонула в этой синей бездне, легким не хватало воздуха, а мозг, казалось, ничего не соображал.

Только на этот раз хватка была настолько сильной, что она практически не отдавала отчета в том, что делают её руки, как шевелятся губы, плетя новое смертоносное заклинание. Лишь магия… Её Ванда по-прежнему чувствовала.

Что ж, попытка номер два, только на этот раз между ней и Старком стал круг портала, из которого вышел… Вижен. Его она узнала сразу, уже вобравшие смертную мощь руки сами опустились.

Голос в голове неистово кричал, тело ломило болью, а хватка на шее по-прежнему была стальной, но Ванда опустила руки. Вижен — и этого было достаточно, чтобы вспомнить всё. И от этого взялись силы противостоять Таносу… Откуда-то сквозь синеву начали просачиваться багровые искры, откуда-то взялось понимание, что делать.

— Ты сможешь, — прозвучал в её голове уже другой голос, он был тише, однако перекрыл Таноса.

Стрэндж… В ней шевельнулась обида от понимания, что он знал…

— Прости меня, но иначе быть не могло, — и он легонько сжал её плечо.

Иначе быть не могло… Ванда подняла глаза на Вижена — тот стоял, готовый умереть от её руки. Старк склонился над капитаном, кажется Стив был ещё жив… «Не надолго», — больно кольнуло её осознание этого факта.

— Пора, Ванда. Сейчас или никогда, — произнес Стрэндж, отступая назад.

Действительно пора, Танос пока не понимал, что происходит, ведь их связь сейчас была до предела сильна, и этим нужно было пользоваться.

— Нет, Ванда! — вмешался в их мысленный диалог Локи, но было уже поздно.

Она освободила всю свою томящуюся в ожидании силу, всю боль, все страдания, благо их было много, слишком много… и ударила ими по Таносу. На ум отчего-то пришли слова Альтрона: «Я свободен ото всех оков».

Титан пытался закрыть связь, но было уже поздно — слишком глубоко он увяз в своем стремлении подчинить, что забыл, насколько эта связь обоюдоострая.

Ванда держала крепко, несмотря на то, что, уничтожая камень таким способом, она выжигала и себя. Впрочем, Таносу приходилось не лучше. Вот только что толку сравнивать тело смертной и титана! Ведьма лишь надеялась, что сумеет уничтожить камень, а с остальным пусть разбираются другие… А она наконец освободится от сдерживаемого внутри монстра… если повезет, даже воссоединится с Пьетро. Вот только Вижен… Если раньше она и сомневалась, то сейчас…

— Я тебя люблю, — Ванда успела признаться прежде, чем рассыпалась алым пеплом.

В то же время на другом конце поля яростно закричал Танос. Камень Разума взорвался прямо у него в руке — другие камни не пострадали, но вот перчатка да и сам титан основательно подкоптились.

* * *

— Стивен — неплохое имя… Как и Ванда, — горько улыбаясь Старку, заметил Капитан Америка.

Роджерс умирал у него на руках, и с этим ничего нельзя было сделать… Пятница и здравый смысл твердили одно, и только сам Тони отказывался верить. Этот… до тошноты благородный идиот принял удар, предназначавшийся ему. Это Старк должен был сейчас умирать, не он… Хотя нет, если бы не Стив, он уже был мертв — ведьма целила в генератор. Сейчас же выходило, что Роджерс умирает в муках… Черт, это значит он слышал… Ту запись… Его предсмертную записку. «Впрочем, — тут Старк болезненно скривился, — Он оттолкнул бы меня, и не зная о ребенке».

Тони не знал, что ответить. Ванда только что уничтожила себя и камень в перчатке у Таноса, оставив Вижена с кучкой алого пепла. Кругом была скорбь и боль. Капитан умирал, а он не знал, что тут можно сказать. Старк всё ещё злился, но не на Роджерса, а на себя, на ситуацию в целом… Проклятый Танос!

— Да, Стив — неплохое имя, — наконец выдал Старк, прибавив. — Только вот, боюсь, называть всё равно будет Пеп… Стив? — испугавшись, дотронулся он до его плеча. Капитан больше не отвечал.

То ли вздохнув, то ли застонав, Тони опустил голову на руки. Сейчас его почти не волновало кишащее ящерицами поле, и что в любой момент им могут захотеть подзакусить… Кажется, его кто-то прикрывал. Возможно, это был Питер или Нат с Клинтом, потому что пока никто из тварюг сюда не прорвался. Да и если бы прорвались… Смерть Брюса, Ванды и Стива что-то сломала и в нем. Какой-то очень важный механизм, без которого Железный человек уже не ощущал себя таковым.

Очнулся Старк от того, что рядом кто-то опустился. Это был Барнс, вот только былой ненависти он тоже не чувствовал. Тони вообще почти ничего не чувствовал.

Зимний Солдат не обратил на него внимания, взгляд его был прикован к мертвенно-бледному лицу Роджерса. Где-то вдали слышался гром и звуки битвы, но они казались Старку безумно далекими. С огромным трудом он заставил себя обернуться туда, где бился с Таносом Тор.

Как бы не было горько признавать, но Танос был не весовой категории Старка, однако… Капитан отдал жизнь, чтобы он жил, а значит, нужно было что-то делать… Если не в битве с титаном, то хотя бы в том, чтобы избавить громовержца от покусывающих пятки тварюг… Это Старк мог и не только он. Взгляд сам упал на склонившего голову Барнса.

— Идем, — позвал Тони, поднимаясь на ноги. — Мы ещё можем на что-то сгодиться.

Зимний Солдат недоуменно посмотрел на него. Он ничего не говорил, просто смотрел. Это продолжалось не больше минуты, но Старку этого хватило, чтобы окончательно усомниться в этой дикой затее и собраться уходить. Именно в этот момент Барнс, коротко кивнув, мягким движением прикрыл другу глаза и двинулся следом за Железным Человеком.

* * *

С Черным Орденом было покончено, причем не обошлось без неожиданностей в лице лучника, который с дуру решил, что Локи хочет причинить вред мальчишке. Вот только по иронии судьбы стрела прошла сквозь иллюзию и впилась во вполне себе настоящую Проксиму.

Не сказать, что Локи это расстроило. Но все-таки неприятно, когда ты вроде как ничего плохого не сделал, а в тебя все равно стреляют. Впрочем, в первый раз Бартон промахнулся, это бог обмана тоже решил учесть. Его это даже порадовало… как и нежелание мальчишки верить в его предательство. Такая вера… она подкупала.

Но притом существенно мешала делу. Проксима была уже не жильцом, но вот от оставшихся детей Таноса следовало избавляться быстро, пока никто не догадался доложить «отцу» о странном происшествии.

Также платой за более качественную и натуральную иллюзию неожиданно оказалась боль в том месте, где через двойника пролетела стрела. В добавок, паучок и лучник всё видели… Иллюзорный Локи приложил палец к губам, впрочем, не особо надеясь, что это подействует.

Так что он принял решению растворить двойника в гуще сражения в буквальном смысле… Мало ли куда Локи мог деться, а вот тратить энергию и дальше, когда его почитай раскрыли, было не разумно.

Он дожимал Черный Орден, однако слова мальчишки о том, что иначе Тору придется его убить, прочно засели в голове. Локи прекрасно понимал, что своим представлением практически не оставлял брату выбора, но… Поверить в слова Паркера всё равно было сложно. Это ведь тот Тор, который в том мире спускал Локи, если не всё, то очень и очень многое. Или нет? И здесь брат изменился? Стал жестче, сильнее, решительнее и… мудрее.

Бог обмана вздохнул. Здесь не было Свартальхейма, не было примирения на Сакаарском корабле… Здесь он сам воткнул брату под ребра клинок вместо приветствия. Это было ожидаемо — такая реакция. Так отчего так горько? Чего он вообще ожидал? И почему этот суртуров мальчишка так верно всё понял? Или всё-таки Паркер ошибался? Вряд ли… Такого чуткого и проницательного парнишку, как этот, надо было ещё поискать. А ведь он даже рад был, когда не увидел его на общем сборе в Башне.

Однако наивно было полагать, что паучок не прознает про готовящуюся масштабную заварушку и не попадет в Ваканду через какую-нибудь лазейку, у него же суртурово чутье! С него бы даже стало прилепиться к броне Старка… Как итог — в битве оказались задействованы двое подростков, почти детей. И если помочь раненной принцессе он успел, перенеся её несмотря на слабые возражения в зону эвакуации, то в случае с Питером оставалось надеяться лишь на тот скудный оберег, что вроде как был у него сегодня с собой.

Он практически покончил с Черным Орденом, оставался один лишь Корвус, когда Ванда попыталась подчинить Таноса, вот только вышло всё наоборот.

Стоит признать, что Танос выбрал далеко не худший вариант, просто натравив ведьму на Капитана Америку и Железного человека. Перед богом обмана пронесся его поход в Нью-Йорк, вспомнилось и то, как легко с помощью камня Разума можно было управлять людьми. От этих мыслей по спине у него пробежал холодок. Дальше вспомнились уже мстители, сражавшиеся друг против друга в том аэропорту, тогда до убийства никто не опустился. Хотя, Роудс не даст соврать, определенные потери были. Сейчас же Таносу вполне было под силу и стравить их насмерть, но он то ли не ведал об этом, то ли не успел освоить камень в полной мере.

Одно дело использовать камень бесконечности в огранке упрощающего использование и специально настроенного артефакта, будь то Скипетр, глаз Агамотто или куб Тессеракта, и совсем другое в Перчатке. Та хоть и была одним из величайших творений Эйтери, но имела универсальный характер, а потому часть особенных свойств камней становилась недоступна её обладателю. Ювелирная точность использования терялась, уступая место грубой мощи. Титана в первую очередь интересовало уничтожение половины Вселенной, и только потом другие свойства камней.

Сейчас Таноса в полной мере слушался камень Силы, из Души и Разума он также черпал энергию, что было с точки зрения Локи почти преступлением и бездарным использованием, но, стоит признать, титану этого с лихвой хватало. Да и Локи ли не знать на что способна лишь одна Алая Ведьма!

Капитан вот уже пал от её рук… Смерть его была благородна, но глупа… С точки зрения Локи, разумеется. Видно было, что Ванда даже под воздействием не хотела его убивать, что избрала она первой жертвой Старка, а не его. Тем более, что сразу же после случившегося Стрэндж выдал финт с Виженом. Проклятый чернокнижник! Неужели не мог поспеть раньше? О, к Стрэнджу у бога обмана накопилось много вопросов, за часть из которых так и вовсе хотелось всадить тому ножик, но не под ребра… Смертный же, помрёт ещё… Так в ногу, в руку…

Трюк с Виженом подействовал. Хоть Локи и не мог понять этой странной любви, но здесь чародей не ошибся. Узрев пред собой возлюбленного, ведьма опустила руки, синева в глазах постепенно уступила место багрянцу. Однако то, что произошло потом… Локи понял, что именно изначально задумал Стрэндж, слишком поздно.

Это было жестоко. Лучше бы он не отдавал камень Таносу, лучше бы…

Суртуров чернокнижник! Конечно, Таносу досталось от уничтожения камня таким жутким способом, но какой ценой?

Локи мог бы притвориться, что ему нет дела до глупой смертной ведьмы, но это было бы ложью. Ванда была его ученицей. То, что выпало на её долю, было слишком. Их судьбы во многом были схожи, и Стрэндж… Вряд ли у того был выбор. В таком случае, что уготовано самому Локи?

Знать ответа на последний вопрос бог обмана не хотел. Он понимал чародея, но желание вонзить в него пару ножичков от этого меньше не стало. Словно чувствуя его настроение, Стрэндж не показывался.

Что ж, по крайней мере, теперь, чтобы вернуть потерянное, титану нужен был камень Времени… Может, и правильно сейчас чародей где-то скрывается — нельзя, чтобы Танос добрался до него.

Сейчас с титаном бился Тор. Учитывая то, как потрепала того Ванда, получалось у братца неплохо. И всё же в одиночку ему было не справиться… Других вариантов, кроме как выйти против Таноса самому, Локи не видел.

Однако, когда он уже собрался активировать двойное кольцо (потому как отсвечивать Тессерактом он пока не хотел), бог обмана краем глаза уловил, что бьющуюся невдалеке Романофф вот-вот перекусят пополам.

Это Локи не вполне устраивало, тем более, что Тор пока справлялся один. Был ли это порыв благородства или что-то ещё — бог обмана не стал разбираться. Достаточно было того, что живой рыжая стерва была полезнее мертвой, а спасти её было несложно.

Когда он появился, одна из тварей уже намеревалась прокусить Романофф горло, так что Локи, не думая выпустил ледяные клинки, отчего кисти посинели, а иллюзия пошатнулась. Потому, решив, что таиться уже особого смысла нет, да и попросту желая напоследок повеселиться, он эффектным жестом сбросил личину Стрэнджа.

Вот только реакция спасенной оказалась… неожиданной.

— Ну и паршиво же ты, Локи, чародея изображал! — отряхиваясь, проинформировала его Романофф. — Кого-то ты этим трюком, может, и обманул, но дважды на одно и то же я не попадаюсь!

Локи пораженно молчал. Да уж, не такой реакции он ожидал… Криков, угроз, шокера под бок, удара под дых, или даже благодарности, но только не этого насмешливого спокойствия! Оно бесило.

— Ты собираешься выступить против него? — при этом вопросе из Романофф улетучилась вся показанная веселость.

— Да, — кивнул Локи и, вспомнив, что и так уже потерял на эту глупую смертную лишком много времени, активировал двойное кольцо.

— Тогда, олень, постарайся и на этот раз не умереть по-настоящему! —  успел услышать он сказанное вдогонку. И тогда, несмотря на обращение «олень», на губах у Локи появилась легкая улыбка, которая, впрочем, быстро увяла, стоило ему увидеть, чем обернулось его промедление.

В отличие от Мъёльнира, новое оружие Тора не обладало подобной преданностью, и Танос как-то сумел вырвать секиру и проломить ею грудь хозяина.

— Нет! — увиденное напрочь выбило и без того зыбкую почву из-под его ног. В этот момент титан, собравшийся было вытянуть из истекающего кровью Тора Эфир, обернулся.

— А, это ты… — с пренебрежением бросил Танос и уже хотел продолжить начатое, как был остановлен глухим рычанием Локи.

— Руки прочь от моего брата, больной ты ублюдок! — сказанное уже не напоминало шипение, нет… В этот момент Локи всерьез разозлился на себя, проклятую смертную, глупого братца, но больше всего на проклятущего Таноса! Страх уступил, оставляя после себя ноющую пустоту внутри и желание отомстить. Жутко бледный Тор уже не шевелился, только ярко-алая кровь и что-то, возможно, даже Эфир, продолжали толчками выходить из жуткой раны в груди.

Он убьет Таноса. Сам убьет. И никакого решившего отсидеться Стрэнджа ему не нужно. По крайней мере, фиолетовый ублюдок точно не получит Эфир.

Оскорбление подействовало — Танос отвлекся от Тора и оттого, что, помимо крови, сочилось из него.

— Ты разочаровал меня, асгардец, — заявил титан, поднимая руку, чтобы, видимо, прихлопнуть его как мелкого, но доставучего комара.

Вот только сам бог обмана себя таковым не считал, потому в этот момент могучего титана атаковал целый рой пчел. И ничего, что укусить они не могли — хватило и простого отвлечения.

Локи юркнул с линии огня и, очутившись за спиной у Таноса, послал в него несколько неприятных, но не смертельных заклинаний, подкрепив всё это дело зарядом из Гунгнира.

В ответ уже развеявший пчел Танос запустил в него секирой, но Локи успел скрыться, активируя Тессеракт. Теперь, когда в его тело хлынула энергия куба, бог обмана чувствовал себя, куда увереннее. Конечно, потом он расплатится за это сполна… если выживет.

— У тебя Тессеракт! — злобно выдохнул Танос, которого потеря секиры ни сколько ни смутила.

— Так точно, капитан Очевидность! —  осклабился Локи и, открыв для титана портал прямиком в бездну, попытался его туда столкнуть, выбивая из Гунгнира самый мощный из возможных разрядов… Который ушёл в никуда, закрывая из-за огромного количества энергии портал. Для такого громоздкого существа Танос показывал чудеса скорости.

Витиевато выругавшись сквозь сжатые зубы, Локи попробовал было атаковать, почерпнутыми у Старейшины проклятьями, но те попросту отскакивали от толстой кожи титана, так что бог обмана начал подозревать, что тот попросту впитал часть Силы фиолетового камня… Если так, то это было плохо. Суртуровски плохо.

— Отдай куб! — потребовал Танос, посылая в него заряд камня Силы, однако Локи вновь переместился и ответил уже куда более слабым выстрелом Гунгнира, копью требовалась перезарядка… Как и самому Локи. До бесконечности скакать вокруг Таноса, используя Тессеракт, он не мог, потому срочно нужно было что-то предпринять. Но что? Втянуть в себя Эфир? Нет, он не выдержит мощи сразу двух камней… Да и вытягивать его из Тора — это было как-то слишком.

Он не успевал уйти от следующего удара, только начать плести защитную сеть, однако фиолетовый луч разбился о другой, надежный щит мага. Стрэндж все-таки пришёл, на что Локи только слабо улыбнулся. Теперь перед Таносом были всё не достающие камни — лишь руку протяни…

— Ты мог и позже придти! — язвительно бросил бог обмана, на что Стрэндж лишь развел руками и снова исчез в портале, оставив его одного.

— Суртуров сын! Я ж пошутил! — зло крикнул Локи в след.

— Отдай мне камень, асгардец, и я пощажу тебя! — вновь попробовал договориться Танос. — Чародей бросил тебя, предпочел спасти собственную жизнь, ты для него лишь…

— Слушай, заткнись-а? — грубо оборвал его Локи, чувствуя, что проклятый чернокнижник буквально вынуждал его перейти к плану «Х». — Ты получишь Тессеракт только через мой хладный труп!

— Это меня более, чем устраивает, — кивнул Танос и, чувствуя свое превосходство, продолжил охоту на Локи.

Уклоняться и пытаться атаковать становилось всё сложнее, как и откладывать неизбежное. И когда бог обмана как никогда приблизился к определению «хладный», от отчаяния начав швырять в Таноса ледяными копьями, тогда он принял решение. Что ж, пусть одно зло истребит другое.

— Ты всерьез думаешь, что можешь победить меня этим, асгардец? — насмешливо поинтересовался у него Танос, раскрошив очередную брошенную в него «сосульку».

— Я — нет, а вот она… — тут Локи, глубоко вздохнул и, покрепче стиснув металл копья, открыл врата Хельхейма. — Вполне.

— Локи, нет! — в то же время окликнул его голос… Тора.

Не веря, он обернулся. Пред ним стоял вполне живой и здоровый громовержец. Стоял и с ужасом взирал на то, как из темной дыры в пространстве появляется Богиня Смерти.

— Скотина! — заорал на него Локи, тут же забывая и про Таноса, и про выползающую из гадюшника Хелу. Его прямо-таки трясло от негодования, праведного гнева и… облегчения. Тор — зараза… Живой. Кажется, только сейчас до него начал доходить весь спектр эмоций, который испытывал Тор, когда Локи сам так делал.

— Беру пример с тебя! Ты ведь тоже, смотрю, живой, поганец мелкий! — не остался в долгу громовержец, с обидой прибавив. — У меня в кои-то веки был план и план прекрасный, а ты… Эту-то зачем было выпускать?

— Я вам не мешаю, родные мои? — включилась в беседу Хела. — Локи, дорогой, ну и урод же ты со своими синими руками… Весь в папашу уродился! Но что открыл дверцу — молодец, хвалю, жаль, правда, что не сразу, но мамочка довольна! — тут она жутко рассмеялась, делая шаг к обомлевшему Локи.

— Не подходи, — загородил брата Тор. — А то поджарю, сестра.

На что Хела только сильнее засмеялась, опустив, однако когтистую руку.

— Жаль, прерывать ваши семейные дела, но мне нужны камни! Отдайте мне их, и никто больше не умрет, — напомнил о своем существовании тоже немного растерявшийся от такого поворота событий Танос.

— А, это ты, безумный титан… — обратила на него своё внимание Хела. — Тот что уничтожил Асгард, — тут улыбка богини превратилась в хищный оскал.

Дальнейшие события происходили очень быстро. Хела оттолкнула Тора, вырвала у Локи Гунгнир и Тессеракт и принялась за Таноса.

* * *

Ранее

Надеяться, что Локи провернул этот финт и украл камень не для того, чтобы отдать Таносу и купить тем самым жизнь, было в высшей степени глупо. Однако рассказ и вера паучка смогли заразить и его этой бессмысленной и ложной надеждой.

Тем больнее было видеть брата в свите врага, а Таноса — с новым камнем. Казалось бы, это уже должно доказать, что брат его Локи — совсем пропащий, но… Тор обещал мальчишке дать тому последний шанс. И он даст, не столько ради Локи, сколько ради своей, так и не угасшей любви к брату.

Танос не вступил сразу в бой, а вместе с ним и Локи. Жуткий момент истины откладывался, и Тор был этому рад. Можно было спокойно бить мерзких гадов, не думая, что в один момент одной из ползучих тварей, что нужно убить, может оказаться его заблудший брат.

После гибели Беннера Танос и его свита вступили в бой, но и здесь Локи отличился, куда-то отделившись от Черного Ордена и своего господина. Впрочем, куда бы там братец не подевался к Тору он не совался, а значит… ужасное решение пока откладывалось.

Танос продирался к нему. Что ж, Тор был полон праведного гнева за разрушенный дом, так что встречи с титаном попросту жаждал. Вот только кто вместо него будет рубить тех ящериц, что вот-вот проникнут в зону эвакуации? Нет, пусть уж лучше Танос сам к нему придет, а он тут ещё успеет подрасчистить местность.

Когда Ведьма пожертвовала собой, Тор понял, что больше отсиживаться с ящерицами нельзя. Танос был ослаблен, а остановить его здесь по силу только богу Грома.

Осложняло задачу громовержца то, что проклятый Танос был великолепным стратегом. Таким был Один да, пожалуй, и всё… Самому Тору до их уровня ещё работать и работать, причем не одну сотню лет да и то не факт, что получится. Однако что-то делать всё равно нужно было. И срочно.

Потому как титан предсказывал все его атаки и приемы, и Тор только терял силы и надежду. Это стоило прекращать. Но как? Тут взгляд Одинсона выловил знакомый рогатый шлем неподалеку, и в голову пришла идея, как убить сразу нескольких драконов…

Мыслить нестандартно? О, если то, что Тор сейчас задумал можно вписать в стандарты, то тогда он не бог грома, а бог розовых уточек или как там Джейн однажды про него выразилась, когда они… А, впрочем, сейчас было не время предаваться воспоминаниям, пусть и сладостным.

Это было так странно дать брату последний шанс его же монетой.

Что-то в этом было… И Тор окончательно укрепился в своем решении поступить так, как поступил бы не прямодушный бог грома, а коварный бог обмана. Такого от него Танос да и Локи не ожидают уж точно!

И, улучшив момент, Тор позволил Таносу вырвать секиру из рук и, пустив молнию для отвода глаз, сотворил иллюзию, скрывшись за пологом невидимости.

Зря всё были уверены, что богу грома не хватит ума освоить камень Реальности в достаточной мере. Тор был уверен: эта его иллюзия заставила бы Локи сходить с ума от зависти! Конечно, ведь на неё купился сам Танос да и бог обмана тоже…

Локи явился на удивление вовремя и весьма необычным способом, которым пользовался чародей… как его там, бишь? Стрэндж. Дальнейшее же просто превзошло все ожидания Тора. Причем настолько что он потом ещё несколько раз щипал себя за руку, чтобы убедиться, что и правда реальность, а не его вышедшая из-под контроля иллюзия или что ещё хуже шутки Эфира.

А ведь Тор лишь хотел успеть перегруппироваться и ударить Таноса исподтишка, ну и, конечно же, понаблюдать за реакцией брата на его «смерть». Танос и правда замедлился, склонился над его «телом», чтобы вытянуть Эфир, однако тут подоспел Локи. И тут уже Тор забыл весь свой план.

Потому что брат выглядел так, словно это его, не Тора, только что сразили его же оружием. Побледневший, хотя казалось куда уж более, он так смотрел на его тело, что громовержцу невольно захотелось прекратить весь этот фарс, но сдержался. Идти, так до конца…

Признаться, он ожидал другой реакции — от торжества и радости до безразличия и легкой грусти, но Локи… Братишка его удивил, воскресив в памяти все слова Питера о нем и самые смелые надежды самого Тора.

Локи назвал Таноса ублюдком, а его — братом… Это было прекрасно. Тор чувствовал, что вот-вот прослезится, но… Что, если это опять какой-то развод? Неприятный червячок сомнения не хотел уходить из сердца — слишком уж часто Локи его предавал.

Однако позволить Таносу его убить — он не мог. Несмотря на то, что так, возможно, было бы и лучше. Для всех. И в основном, потому что Тора могли раскусить, и всё это делается лишь с одной целью — вывести его, громовержца, на чистую воду. А Локи… Локи не скорбит, а просто очень хорошо играет, как бы ему ни хотелось верить в обратное… Нет, больше Тор не попадется! И он стал ждать.

Вот только ожидание оказалось невыносимым, Тор искусал губы в кровь, пока смотрел, как брат на полном серьезе сражается с Таносом. То, как он двигался, как нападал, защищался — видно было, что Локи в отчаянии и что за это время вырос не только Тор. То, как братец отточил свой навык волшебства за столь короткий срок, поражало. Одинсон даже почувствовал прилив гордости и почти поверил, пока Локи не достал Гунгнир и не стал пользоваться Тессерактом.

Эти артефакты… Копье вроде как слушалось Локи, но не до конца. Возможно, он подчинил его силой, но тогда, получается, отца… Нет, в это Тор тоже не мог поверить. Просто потому что не мог. А куб, страж сказал ему, что Один отдал его достойному асгардцу… Мог ли это в самом деле быть Локи? Мог ли отец знать и скрывать это от него? Вообще-то мог, в свете недавно открывшихся семейных скелетов, но… Что если брат украл Тессеракт, как и камень Разума? Что-то в этой головоломке не сходилось.

Между тем, дело принимало нешуточный оборот. Когда Танос едва не поджарил Локи, и только щит ненадолго появившегося Стрэнджа спас его, Тор понял: так притворяться невозможно.

Внутри у него все ликовало от радости, однако бросаться в колючие объятия он не спешил. Сперва нужно было придумать, как лучше всего ударить по Таносу.

Подобрав секиру, Тор решил, улучить момент и снести Таносу голову, уж её-то он камнем Силы вряд ли прилепит. Однако в этот момент выдал номер уже сам Локи… Что ж, в этом виноват был сам Одинсон. Слишком долго не верил, слишком долго возился и вот… Его бедный, доведенный до отчаяния брат открыл темницу Хелы. Замечательно.

Момент был упущен, и Тору ничего не оставалось, кроме как явить себя. Последовавший затем взгляд Локи, едва не заставил его передумать. О, если бы братец умел метать молнии взглядом, то вместо Тора осталась бы одна головешка. Эх, братишка, так убивался, а теперь совсем не рад видеть?

Впрочем, несмотря на готовность взорваться от праведного гнева, было во взгляде Локи и что-то похожее на облегчение. Потому Тор тоже выдохнул и встал на его сторону, когда сестрица Тора, а по совместительству нерадивая мать Локи, начала дискриминировать того по йотунской линии.

И что, что Локи бывает синим? Ну подумаешь, глаза красные… Зато от сосулек Танос весело побегал, так что, вон кругом один лёд крошенный.

Впрочем, опасность подскользнуться сейчас была наименьшей из зол. Тор понимал, почему Локи прибегнул к Хеле, но боялся, как бы братец не выпустил из темницы зверя куда страшнее, чем Танос.

Тот хоть половину Вселенной планировал пощадить, его же сестрица… Богиня Смерти совсем не жаловала жизнь, лишь бы править Вселенной. И вот сейчас эта опаснейшая из асинь, оттолкнула Тора и выдрала из рук Локи скипетр и Тессеракт. Причем сделала это так легко, что Тор пришёл в ярость, и несомненно вдарил бы по ней молнией, если бы не появившийся рядом Стрэндж.

— Не надо, — только и сказал он, и Тор понял, что Локи уже слышал это чуть ранее.

— Ты кто такая? — мрачно посмотрел на неё Танос.

— Я Хела, богиня Смерти, дочь Одина, царица Асгарда, который ты, ублюдок, разрушил. И твоя погибель, разумеется!

Дальнейшие события развивались очень быстро. Хела накачалась силы из Тессеракта, оживила мертвых ящериц и натравила их на Таноса. Им даже не пришлось ничего делать. Только смотреть, как стремительно дожимает уже порядком уработанного ими всеми Таноса богиня Смерти.

Асгард — источник её силы, а тот посмел его осквернить. Асгард был выстроен на золоте, добытого в метафорическом смысле из крови убитых Хелой врагов. Это Тор помнил и потому не удивлялся той ярости, однако ему было не по себе от того, что будет потом.

Странно, раньше он об этом не задумывался. Танос виделся несокрушимым, а сейчас, когда «потом» появилось, Тор очень надеялся что у местного чародея есть план, что у Локи есть план.

Громовержец обернулся на брата. Тот неотрывно смотрел на схватку двух монстров, интересно, что испытывал он, глядя на то, как его чудовищная мать сражается с… Тор не знал кем считать Таноса для Локи. Бывшим господином? Или бывшим мучителем? Врагом?

Скорее всего, верно и первое, и второе, и третье. Тор хотел подойти к нему и… И, Суртур возьми, наконец удостовериться, что это и, правда, его брат из плоти и крови, но в этот момент Хела издала жуткий победный клич и пронзила шею Таноса, выращенным прямо из руки клинком.

После этого на поле воцарилась тишина. Мертвая. Впрочем, оно практически так и было… Очень и очень многие погибли в этот день здесь. И присутствие Богини Смерти тягостно давило на всех.

Прежде чем кто-то успел хоть что-то сделать, Хела стащила перчатку с его мертвой руки, и брезгливо поморщившись, надела на свою. Конечно, та была ей не по размеру, но Тору всё равно стало нехорошо при одной только мысли, какой мощью теперь располагает его сестрица.

Он оглянулся в поисках Локи, Стрэнджа, хоть кого-нибудь, чтобы дать ей отпор, но никакого из не обнаружил. Особенно его волновало отсутствие брата.

И не зря, ведь тот обнаружился в двух шагах от Богини Смерти. И что, Суртур его дери, он собрался делать? Вновь предать их всех. когда Тор только поверил? Нет, это было бы слишком жестоко… И вполне в духе прежнего Локи. Суртур.

— Хела, у нас был уговор! — напомнил Локи, тем самым подтверждая худшие опасения Тора.

— Какой договор? — хитро сощурилась Богиня Смерти, сокращая и без того мизерное расстояние между ними.

Сейчас, когда эти двое стояли рядом, особенно четко было заметно их сходство. Правда, в сравнении со своею матушкой-матерой волчицей Локи выглядел молодым волчонком, но и у волчат есть зубы… Особенно у брошенных и озлобленных, потому что Тор с ужасом заметил, как в заведенной за спину руке Локи материализуется перекочевавший от Хелы Тессеракт. Что этот безумец задумал? Неужели.? Нет, уж лучше пусть опять предаст, чем…

Додумать Тор не успел.

— Тот договор, где ты отдал бы мне куб и копье, а затем мы бы вместе правили Вселенной, как мать и сын? — Хела холодно улыбнулась, кладя

свою когтистую руку на грудь Локи, тот ощутимо вздрогнул, но взгляда не отвел, как и не отодвинулся ни на сантиметр. — Нет, милый… Я знала, что ты глуп, но не думала, что ещё и столь наивен. Возможно, не прояви ты столь излишнее упрямство, то тебе бы нашлось место в тени моего величия, но ты… Ты показал себя не с лучшей стороны, а потому, сын, я дарю тебе аж целый Хельхейм — правь! — и прежде чем Тор успел хоть что-то сделать проткнула Локи насквозь кинжалом, выросшим прямо из руки, что лежала на его груди.

— Нет! — закричал Тор с явным намерением убить гадину, но… В этот момент позади сестрицы открылся портал, ведущий куда-то в бездну космоса, а затем Локи из последних сил толкнул туда не ожидавшую подобного поворота Хелу.

Портал уже захлопнулся, а вывалившийся при толчке Гунгнир покатился по земле, когда Тор добежал до места, как раз вовремя, чтобы успеть поймать оседавшего Локи.

— Живой, — с облегчением воскликнул Тор и уткнулся носом в плечо стремительно бледнеющего бога обмана. Вот только на этот раз он, похоже, никого не обманывал.

— Не беспокойся, это ненадолго, братец… — слабо улыбнулся Локи, однако Тору от этой его совершенно искренней улыбки стало куда больнее, чем от любого клинка, обильно смазанного ядом обмана. Ведь это было лишним напоминанием, что он в него не верил, что он, называвшийся его братом, оказался так слеп, так черств, что не разглядел то, что увидел знавший его меньше года мидгардский мальчишка.

— Да брось, это ж царапина, Локи, — попытался сдержать рвущиеся наружу эмоции Тор. — Стрэндж! Иди сюда, ты ж суртуров доктор, так сделай хоть что-нибудь! — проорал он, надеясь, что проклятый чародей услышит, а затем снова обратился к брату, чьи губы уже нехорошо посинели. — Локи, нет, не смей, ты слышишь! Я ж тебя сам тогда прибью!

Тор был в отчаянии. Он мог сотворить практически какую угодно иллюзию, налить бесконечное пиво, ненадолго изменить реальность, но остановить льющуюся из брата кровь не мог.

Некстати, вспомнилась собственная иллюзия. Кажется, именно такую рану он себе нафантазировал… О Всеотцы, какой же ты, Тор Одинсон, идиот! Если бы мог, Тор бы непременно побился головой об стену.

— Интересно, как, если я умру, глупый? — долетает до него насмешливо-печальный ответ. Тор же заметил, что голос Локи ещё больше ослабел.

— О, веришь или нет, братишка, но я найду способ достать тебя хоть в Хельхейме, — продолжая отвлекать брата всякой ерундой, говорил Тор. Впрочем, насчет последнего он не шутил. — Слышишь, я тебя не брошу, —повторил он, тихонько стиснув его за плечи.

Локи из объятий, вопреки обыкновению, не вырывался: то ли потому, что сил уже не было, то ли оттого, что просто не хотел.

— Хорошо, — вдруг сказал брат и сделал то, что шокировало Тора ещё сильнее, хотя казалось, куда уж более… Локи сильнее прижался к нему. — Холодно, — едва шевеля синими губами, объяснил бог обмана и прикрыл глаза, скорее всего, навсегда.

— Нет, — Громовержец легонько встряхнул его, отказываясь в это верить. — Нет, — повторил он, беспомощно оглядываясь по сторонам.

Рядом завис Старк, его шлем был поднят, и в ответ на немой вопрос Тора он только удрученно покачал головой.

— Нет! — уже зло воскликнул Тор и начал уже совсем не аккуратно трясти брата, отчаянно надеясь, что это его очередная, на этот раз совсем не смешная шутка. Раньше легко было не верить в смерть Локи, ведь у него не было тела, однако сейчас оно было и даже стремительно остывало в его руках.

— Локи! — в отчаянье ещё раз встряхнул его Одинсон. — Не смей уходить слышишь! Это ты выпустил Хелу, тебе её и ловить! Я не собираюсь вновь всё за тебя разгребать! Локи! — но даже угрозы не подействовали, в ответ заметно посиневший брат лишь безвольно покачался в его руках.

— Тор, хватит… — с непривычной для него мягкостью попросил «вовремя» прибывший Стрэндж. — Он умер.

И вот только после этого Тор прекратил трясти Локи, словно несчастную поломанную куклу, а просто зарылся ему в волосы и начал беззвучно рыдать. Естественно, он и не заметил, как внезапно засветилось золотым копье, как также, как и когда-то Мъёльнир в Нью-Мехико, Гунгнир протянуло к повисшей безжизненной руке Локи…

Однако Тор заметил золотую дымку, окутавшую брата. Заметил и узнал, не мог не узнать… Через секунду Локи снова задышал; его, а вместе с ним и сердце Тора забилось ровно и быстро; страшная рана тоже вскоре затянулась, оставив лишь уродливый рубец.

— Это не конец, — обрубил его радость Стрэндж, указывая на темную паутину, внезапно начавшую распространяться от рубца. — Эта стерва так его прокляла, что даже сила Всеотцов оказалась бессильна. Я могу запереть заклятие, но это временная мера. Нужно найти Хелу.