Мост в рассвет (джен)

Примечания:

Я вернулась! Написано 4.5 главы второй книги. Буду потихоньку выкладывать) С Хэллоуином!!!

Странный редактор, мой курсив получается без пробелов, если где-то пропустила, просьба прислать ПБ и простить

Явь

Свет искристо переливался в россыпях пузырьков, отражаясь от стеклянных стенок, — лазурные, лавандовые, бледно-розовые сполохи. Красиво… Ну, она говорила, что красиво, он и цветов-то таких не знает. Но ей нравилось, если могло вообще хоть что-то нравиться в такой жизни. ЭОС-36… Его ЭОС.

Рик с тоской поднял взгляд на спящую блондинку, парившую в капсуле. Милая, совсем юная — всего четырнадцать лет! — тоненькая и невысокая. Не та… Взгляд упёрся в табличку, которую Рик видел тысячу раз, и неприятно резануло несоответствие цифр привычному: “ЭОС-37”. Да, теперь в моде голубоглазые блондинки… Он предпочитал рыжих.

Протянув руку, он выключил радужный свет — всё равно некому оценить. Девушка в капсуле пошевелилась, взметнув несколько пузырьков, но не проснулась.

Эта ЭОС слишком много спит, а её предшественница жадно поглощала знания, будто надеялась выйти на свободу великой учёной. Будто надеялась выйти…

Рик методично начал снимать показания датчиков — температура, давление, насыщение кислородом, состояние фильтров… Руки делали рутинную работу, но мысли витали далеко. Что же стало с его ЭОС?.. Она даже ещё не выработала свой ресурс — оставалось ещё около семи лет, уж он точно знал! И за это время он бы что-то придумал! Но она исчезла так внезапно и таинственно… Его отправили вне графика на выходной, а когда он вернулся, напарник Пир только пожал плечами. Утилизировали раньше срока — приказ с самого верху. Но в неформальной обстановке после пары бокалов за счёт Рика он доверительно прошептал, что всё пошло не по плану. ЭОС хотели куда-то переместить, но она скончалась у них буквально на руках по неизвестным причинам. Нет, и откачать не смогли, хотя чуть рёбра экспонату не сломали. Да и, если вдуматься, давно никто не видел членов того звена…

— Так что зря я тут с тобой языком мелю, — подытожил он. — Прилетит ещё… — Он опасливо огляделся и залпом осушил кружку.

Утилизировали… Какое страшное, бездушное слово! Может, дело в той, другой блондинке, что часто стала навещать ЭОС-36, часами изучая её взглядом, пока та всё-таки спала? Эта блондинка была вхожа в любое время в любое место. И её саму можно было бы запихнуть в банку и показывать народу — настолько хороша! Холодной, негреющей идеальностью. И ведь не единого шрама на гладеньком личике! Механики и техники склонялись перед нею, как перед Главой. Вот он как раз редко стал посещать ЭОС. Видимо, нашлись дела поважнее… Но эта стала частой гостьей, и никто не смел её ослушаться. Все знали, что она говорит его голосом, хотя никто точно не мог предположить, кто она ему — жена, дочь, любовница, секретарша… Пир обмолвился, что именно она передала его приказ о досрочной замене ЭОС. И даже ни разу не взглянула на 37-ую. Хотя учёные лбы явно старались ей угодить и цветом волос, и миниатюрностью девочки.

Рик присмотрелся повнимательнее. Хорошее лицо. Совсем не как у этой, что всюду рассекала в белом, будто сияющем платье. Вот бы судьба этой девочки сложилась иначе, чем у его 36-ой… Кажется, что пятнадцать лет до отработки ресурса — это так много. Но на самом деле не успеешь вздохнуть, а 37-ой стукнет двадцать девять, и опять будешь кусать локти и давить неподобающие слёзы. Он и так долго держится на этом посту — подольше многих. Он застал последние четыре года 35-ой — мода тогда качнулась в сторону черноглазых пышных брюнеток. Она, казалось, не прочь была демонстрировать всем и каждому свои телеса. Смешливая, белозубая, она стреляла глазками из своей капсулы и часто вводила в смущение юного техника, коим был тогда Рик. А потом довольно булькала — только пузырьки струились вверх. И ведь не утилизировали же её раньше, хоть ранняя седина посеребрила паутинкой её роскошную шевелюру!

А до неё Рик смутно помнил отрешённую, высокую и атлетичную 34-ую с непритязательно русыми волосами — её он видел в свои семь лет в составе школьной экскурсии и помнил смутно. Потом уже рассматривал фотоснимки в старых журналах обслуживания… Делать это, конечно, категорически запрещалось. Оттуда он узнал, что 34-ая потеряла рассудок задолго до двадцати девяти лет. Но и ей дали выработать свой ресурс, не списали раньше.

А теперь уже ЭОС-37. Отслужит ли она свой срок? Хорошо, что её оголят только после совершеннолетия. Хоть какое-то достоинство у неё пока остаётся… И её пока ещё обслуживает женщина, а дальше как получится. Какая разница, кто мальчик, а кто девочка, если дети всё равно выводятся в пробирках, а каждый первый бесплоден? И хрупкая, как иссушенная бумага, кожа, не способствует экспериментам. Ох уж эта поломанная ДНК! Лучше бы белые халаты просиживали штаны в лабораториях над этим, а не над Хрустальным мором. Последнее можно пережить, если привык не выражать эмоции лицом и не смотришь в зеркало слишком часто… Но учёные, кажется, только годами спорят о том, какой цвет волос и глаз сделать следующей ЭОС! Спокойно, Рик… Ты продержался так долго, потому что был уравновешен и осторожен. И точно знаешь, как укротить камеры и микрофоны. И даже сумел завоевать дружбу ЭОС — единственного красивого существа их мира. Единственного нормального. А может, не только дружбу… Это он принёс ей несколько романов — это такие книги о любви, которые устарели вместе с самим чувством. Пришлось перепечатать их вручную, не могла же его ЭОС читать их прямо в воде, да и камеры не спят. А делать снимки — слишком серьёзная улика. В воде не видно слёз. Но он давно научился различать оттенки её эмоций, таких ярких, явных на фоне вынужденной сдержанности остальных… Со своими чувствами он определился уже давно. А вот 37-ая вызывала скорее братскую жалость и желание позаботиться. Бедная девочка…

Отъехала сзади дверь, и Рик привычно отпрянул о капсулы, чтобы не было лишних вопросов. Но не о чем беспокоиться. Это всего лишь…

— Привет, Рора.

Напарница слегка приподняла уголки губ в улыбке, и проявились чудом сохранившиеся на щеках ямочки. Она бы точно улыбалась больше и чаще — но все они приучены хранить мёртвое спокойствие на лице — иначе кожа может не выдержать и лопнуть. И привет, новые шрамы… Чёртова поломанная ДНК!

— Привет, Рик! Спит наша красавица? — кивнула Рора на капсулу.

— Ага.

Она вновь кивнула, открыла чемоданчик и начала готовить гигиенические принадлежности. Рик подошёл к пульту управления и пустил в воду сонную смесь, чтобы ЭОС случайно не очнулась в самый неподходящий момент. И через пять стандартных минут нажал на кнопку слива жидкости. Первое время рекомендовалось обслуживать ЭОС в бессознательном состоянии, чтобы не нервировать. Из небольших шлюзов в стенках капсулы выдвинулись опоры для обретшего истинный вес тела, которое безвольно осело на них — Рику показалось, что он расслышал сочный “плюх”, но это невозможно, стенки не пропускают звук, если не включён внутренний динамик.

По правилам, Рик должен был с особым тщанием наблюдать за всеми манипуляциями. Но он всё же отвернулся. Роре он доверял, ведь работал с ней уже не первый год (и не первую ЭОС) и знал как надёжного товарища. Вообще-то её звали Аврора, но это слишком красивое и вычурное имя для их мира. Она как-то по секрету рассказала Рику о странной выдумке своих данных родителей. Хотя это и не запрещалось, мало кто давал данным мальчикам имена больше одного слога, а девочкам — двух. А фамилии давно заменили цифры ветви рода…

— А ты никогда не думала зваться полным именем? — неожиданно спросил Рик, стоя спиной к Роре. — Красиво.

Им всем так не хватает красоты…

— А ты? — невинно ответила вопросом она. По голосу он почувствовал, что ямочки на щеках наметились снова. Красивый голос, если вслушаться. А имя Аврора… И правда слишком красивое для такого лица. Лучше всем общаться, стоя спинами друг к другу. Грубому, повреждённому лицу — грубое имя. Но вот рыжеватые короткие волосы генетическая болезнь не тронула.

— А я давно и официально Рик! — отшутился он. — Мои данные родители тоже были большими оригиналами, назвав меня Рюриком! Ну куда это годится?!

Он услышал за спиной незлой смешок. А потом вздох.

— Не знаю… Я всё думаю: может, мир изменится настолько, что мне захочется носить это имя, — негромко сказала Рора.

— Скорее скатится во тьму! — с внезапно прорвавшейся горечью выпалил Рик то, что ядом скопилось в душе́. Всё нормально, он поставил микрофону в той стойке непритязательный шум фильтров.

Повисло неловкое молчание, только Рора тихо делала свою работу, и вряд ли на её щеках теперь играли ямочки. Рик тяжело дышал, словно перестало хватать воздуха с правильным соотношением кислорода, азота и углекислоты.

— Ты тоскуешь по ЭОС-36? — проницательно спросила Рора, нарушив тягучую тишину.

Конечно, она же видела его у гроба… то есть у капсулы его ЭОС. Эти водяные гробы с живыми девушками внутри скоро будут преследовать его в кошмарах! Странно, что ещё нет.

Рик слегка повёл плечами, не соглашаясь напрямую, но и не отрицая.

— Я понимаю… — Он вздрогнул, когда её рука легла на плечо в дружеском утешении — телесный контакт был редок в их мире и только по необходимости. Повредишь кому кожные покровы, потом извиняйся и плати штраф… Но Рора всегда была хорошим другом, как сестра, если бы она существовала. Не стоит переносить на неё свою боль.

— А знаешь, друг… — с воодушевлением, которого не ощущал, начал Рик. — Я тут недавно прочитал одну книжицу с мифами — из архива исторического хлама естественно. Так вот там оказалось такое интересное совпадение! Что такое ЭОС у нас? Эталонный объект Sapiens. А там Эос — богиня утренней зари! Это у одних древних народов. А у других ей соответствует Аврора!

Рора позади недоверчиво хмыкнула.

— Получается, я — Эос? Незавидная участь.

Он хотел было возразить, что имел в виду совсем не это, но с щелчком захлопнулась крышка капсулы — Рора закончила обслуживание. И, повернувшись, Рик увидел, что ямочки на щеках расцвели вновь, значит, всё в порядке. Она нажала клавишу, жидкость быстро начала заполнять резервуар, подхватив бесчувственное тело. Ушли в шлюзы опоры.

— Зачем они это делают… — в который раз прошептал Рик, непроизвольно затаив дыхание, когда жидкость скрыла губы, а потом и нос девушки. Та судорожно и трудно сделала первый вдох не воздухом, но не проснулась.

Рора слегка вскинула рыжеватые брови в удивлении.

— Нам же говорили ещё в детстве: чтобы люди не забывали, как должен выглядеть настоящий, не обезображенный Хрустальным мором человек.

— Да-да… Но хватило бы фотографий, видео… А если нет, тогда почему в пару к ней, — Рик с ожесточением кивнул на слабо мерцающую капсулу, — не висит по соседству такой же парень? Для равновесия и равенства.

Рора пожала плечами, словно никогда не задумывалась об этом.

— Девушки эстетичнее? — предположила она, поразмыслив.

— Я не спорю. — Рик и сам рассматривал такой аргумент. — Но есть что-то ещё, я уверен… От этого веет чем-то архаичным, языческим… — Он помолчал, подбирая слова. — Ритуальным, как жертвоприношение.

— Да ну, — усомнилась Рора. — В наш век — и жертвоприношение?

— Я лишь только сравнил, — позволил себе чуть скривить губы Рик. Как-то он сделал это с излишним сарказмом, и болезненная трещина рассекла полщеки. Было очень больно, и кровь залила костюм. — Но если читать историю, которой сейчас никто не интересуется, то древним богам и духам всегда приносили в жертву самых красивых девушек.

Всё, что он когда-то читал, смотрел, слышал, ожило перед юным лицом новой ЭОС.

Сначала их отбирали среди чудом сохранившихся чуть лучше других, а теперь научились выращивать, успокоив тем свою совесть. Как раньше научились разводить домашний скот на пропитание растущей прорве людей. Белым халатам даже удаётся сделать их кожу более эластичной — чтобы она не трескалась по швам от улыбки. Но всё равно оберегают от малейшего контакта с реальностью — сначала держали за стеклом, потом, когда развились аспидовы технологии, — в капсуле с жидкостью. И как только эту технологию наконец отладили и девушки перестали захлёбываться, “расход” ЭОС упал в разы. Первые просто сходили с ума от изоляции в очень ограниченном пространстве — словно попадали в бронированный стеклянный гроб. Им могли бы предоставить комнату! Зачем такие ограничения?! Как будто кто-то специально издевался или мстил, вымещая зло на бедных девушках… Они плакали и бились там, и сверхпрочное стекло окрашивалось красным. Конечно, какой после этого может быть эталон. Рик раздобыл в архиве эти хроники в своём болезненном желании узнать о феномене ЭОС всё. И долго потом не мог взглянуть в глаза своей ЭОС. Почему никто не взбунтовался тогда? Уж он бы взял в руки хоть свои инструменты!.. Потерянные, загнанные в подземные бункера предки… Неужели они так боялись Главу? Говорят, в те годы он был ближе к народу, своими руками строил эти извилистые подземные ходы, налаживал пропитание…

— А ведь прошло без малого триста лет, — снова заговорил он, тяжело сглотнув, — с того дня, как остановились солнечные часы и всё пошло наперекосяк. Как будто разом сломалось всё на свете, если верить паническим очеркам тех лет… А в наше время остановились уже атомные часы, будто история повторяется… Как думаешь, не пора нам вылезать из бункеров? Может, наверху уже всё выгорело и зазеленело вновь? Светит солнышко без лишних рентген, поют птички с одной головой и двумя ногами, дует свежий ветер, резвятся счастливые, здоровые дети?

Рора отвернулась, будто он задел её за живое.

— Разведчики говорят, что ещё чуть-чуть, и всё нормализуется… — тихо сказала она.

— Сколько лет они так говорят?

Она невесело хмыкнула — поймал. Помолчала и призналась:

— Мне кажется, скоро всё изменится… Кожей ощущаю.

Теперь хмыкнул Рик. Кажется, ничего никогда не изменится в этом стоячем воздухе, где ветер — только из сквозняков, а солнце — плоское изображение на экране.

— Почему ты так думаешь?

— А ты заметил, что за последний год стали умирать реже? Хотя обычно процент после сорока высок.

Он не заметил. Его ЭОС погибла, а на остальных он мало обращал внимания. Ему всего тридцать, сорок маячили где-то далеко, казалось, срок нынешней ЭОС ближе.

— Ну… Наверное, это хорошо? Верной дорогой к светлому будущему?

Рора покачала головой.

— Не знаю… Они не выглядят счастливыми. Бледные, как тени…

— А кто выглядит?

И снова — поймал. Рора резко защёлкнула чемоданчик, готовясь уйти. Рик изучал игру бликов света на волосах ЭОС-37.

— Только не влюбляйся теперь в эту, — мягко прозвучал голос Роры, о которой он уже и забыл.

— Я и не думал…

— …а то моя очередь никогда не настанет, — со вздохом закончила она.

Он не успел обернуться, чтобы увидеть её лицо — тысячу раз виденное. И настолько привычное, что он бы вспомнил, не глядя, каждый шрам.

Закрылась автоматическая дверь. Рик мог бы назвать цвет глаз любой из ЭОС в любом порядке. Но не вспомнил бы, какого цвета глаза Роры. Да-а… В их-то откалиброванном по самой уродливой мерке мире — говорить о любви! Они часто работали в паре — и теперь Рик подозревал, что это не случайность. Он даже подумывал доверить ей свою самую потаённую мечту… А теперь можно ли ей доверять? Она не захочет счастья любой из ЭОС, потому что с любовью всегда в паре идёт ревность и желание обладать — у классика из архива литературы это прекрасно раскрыто. Только ЭОС, кажется, и можно любить безусловно.

Рик сжал пальцами переносицу — очень аккуратно — и подошёл к капсуле, где разметались золотистые волосы ЭОС-37. Её ресницы дрожали — вот-вот проснётся и снова будет беззвучно плакать. Он обнял капсулу. Его ЭОС каким-то образом улавливала добрые намерения… Может, и этой поможет…

Рик прижался саднящей щекой к приятно прохладному стеклу и отчаянно прошептал:

— Если уж я не спас её… То тебя обязательно отсюда вытащу! В лепёшку разобьюсь!

Он ощутил движение внутри, чуть повернул голову — на него в упор смотрели испуганные льдисто-голубые глаза.