Чаша Жизни (джен)

Несмотря на активные военные действия, жизнь шла своим чередом. Дамблдор забрал Гарри от Дурслей и назначил ему индивидуальные занятия, Снейп продолжил работать двойным агентом и дал Непреложный обет Нарциссе Малфой. Сириусу, ненавидевшему Нюниуса всю свою жизнь, было очень сложно теперь перестроиться и попытаться оценивать его поступки непредвзято.

Мы тревожились не меньше Гарри, когда ждали оценки СОВ, но, слава Мерлину, он все сдал довольно прилично. Лили, правда, немного расстроилась, что у него всего одна «Превосходно», но, как справедливо заметил Бродяга, эта оценка стоила больше всех других вместе взятых. Зато Гарри назначили капитаном команды по квиддичу!

— Наконец-то я смогу нормально посмотреть, как он играет, — проворчал Сириус и поддразнил меня: — Наверняка он еще лучше тебя, да, Джим?

Но я ответил серьезно:

— Он во всем лучше меня, не только в квиддиче.

Это была абсолютная правда.

Слава Гарри разрасталась шире, чем когда-либо. Теперь он был не просто Мальчиком, Который Выжил, но Избранным. Я честно говорил себе, что будь на его месте, загордился бы окончательно, а Гарри такое положение дел вовсе не радовало. Хотя, безусловно, он не мог не понимать, что это намного лучше времени, когда его считали ненормальным лгуном.

В общем, жизнь в Хогвартсе текла своим чередом, и если бы не юный Малфой с его планом притащить в школу Пожирателей Смерти и приближающаяся смерть Дамблдора, все было бы не так уж и плохо. По крайней мере, шестой курс начался намного спокойнее, чем четвертый и пятый.

Мне было интересно посмотреть, каким будет Снейп в роли профессора ЗОТИ. Уж кто-кто, а он немало знает о Темных Искусствах, а Гарри сейчас как никогда нужен сильный преподаватель. Жаль, что педагогические методы Нюнчика всегда вызывали у меня сильные сомнения. И мы не удивились, что в первый же урок не обошлось без конфликта. Фраза «Совсем не обязательно называть меня «сэр», профессор» вызвала у нас с Сириусом такой долгий приступ хохота, что Лили пришлось наорать на нас. Как примерная ученица, она не одобряла хамства в адрес преподавателя, ну а мы с Бродягой сочли выходку Гарри очень остроумной.

Но с особым нетерпением мы ждали начала уроков у Дамблдора. Интересно, чему он будет учить Гарри?

К нашему разочарованию, мы не смогли проникнуть за Гарри и Дамблдором в Омут памяти, и потому, когда они наконец вернулись, с жадностью прислушивались к каждому слову, пытаясь выстроить картину увиденного ими.

— Интересно, — задумчиво произнесла Лили, когда они закончили и наш сын отправился в спальню, — сыграло ли какую-то роль то, что Волан-де-Морт был зачат без истинной любви, под воздействием зелья? Может, поэтому он стал таким злым?

— Намного интереснее, зачем Дамблдор показал все это Гарри? — ответил Сириус. — Что это ему даст?

— Прошлое человека может достаточно сказать о его настоящем и будущем, — пожал плечами я. — Посмотрим, что будет дальше. Думаю, со временем все станет ясно.

— Да, наверное, — согласилась Лили. — Но я спала бы чуточку спокойнее, если бы Дамблдор начал обучать Гарри своим коронным боевым и защитным заклинаниям…

* * *

Хотя Сириус неизменно сидел с нами возле чаши и наблюдал за жизнью Гарри, я чувствовал, что его мысли часто витают где-то далеко. Красные следы на его руке почти сошли, и всё равно иногда Бродяга начинал непроизвольно потирать то место, где они были. Я знал, что ему по-прежнему снится лес, по которому он идет на чей-то голос, пока вдруг что-то не заставляет его проснуться.

Однажды ночью я снова услышал, как Сириус ходит по своей комнате, видимо, не в силах заснуть. В конце концов, он решил спуститься вниз, и я последовал за ним. Он был на кухне и оглянулся, когда я вошел. Я приложил палец к губам и тихо спросил:

— Снова этот лес и голос?

Бродяга кивнул и отпил из стакана с водой. Я немного помолчал и нерешительно начал:

— Сириус, может, все-таки ты перестанешь отрицать, что это может быть связано с Ре…

— Не произноси это имя, — резко прервал меня Сириус. — Я уже сказал: мой брат не имеет к этому никакого отношения.

Я недоверчиво на него посмотрел.

Версия о том, что с лесом как-то связан Регулус Блэк, казалась нам с Лили весьма правдоподобной, но Бродяга довольно резко ее отвергал. Он не захотел узнать, как в действительности умер его брат, и нас попросил не смотреть на это. Из уважения к его чувствам мы послушались. Тем не менее, мы остались при мнении, что Регулус может быть как-то связан с Аркой Смерти.

— Почему ты так категоричен? Ведь ты же отпустил его тогда.

— Не напоминай, — еще более зло ответил Сириус. — Я пожалел об этом, понятно? Я думал, что он услышал мои слова, думал, что я смог на него подействовать. Но все оказалось напрасно. Он на следующий же день снова отправился мучить людей Круциатусом. Я знаю это точно. Марлин МакКиннон мне сказала. Она видела его. Так что не надо больше говорить мне о Регулусе.

— Ты ведешь себя, как упрямый идиот, — рассердился и я. — Зачем ты так упорно отрицаешь столь правдоподобную версию? Вспомни, что было написано в книге. Арка притягивает души людей, совершивших достаточно тяжелые проступки. Что, если…

— Тогда Рег заслужил, — упрямо перебил меня Бродяга. — Он сам выбрал такую судьбу, пусть теперь расплачивается. Все, закончим на этом. Пойду дальше спать.

Он вышел из кухни, не оборачиваясь, а я остался стоять, напряженно думая и машинально взъерошивая и без того растрепанные волосы на голове. Нарушить или нет данное другу слово? Мы можем теряться в догадках сколько угодно, но сцена смерти Регулуса наверняка прольет свет на произошедшее с Сириусом. А если нет, то можно просто притвориться, что я по-прежнему ничего не знаю.

И я все-таки сделал это.

* * *

Не сказать, что сцена в чаше мгновенно пролила свет на последние события, скорее, наоборот — заставила меня еще крепче задуматься.

Волан-де-Морт что-то спрятал в пещере и тщательно окружил заклинаниями. Это напомнило мне историю с перстнем, который добыл Дамблдор. Регулус это что-то похитил, пожертвовав своей жизнью. Значит, в медальоне было сокрыто что-то настолько ужасное, что заставило отвернуться даже преданного Пожирателя смерти. Интересно, что это? Может, какое-то смертельное проклятие, как в перстне? Но зачем оно? Если есть Авада Кедавра…

Одно можно сказать уверенно — Регулус поступил совсем не как злодей. Скорее, история с домовиком отрезвила его, заставила задуматься о том, что такое его хозяин. Возможно, его поступок даже в какой-то мере искупил злодеяния (если он забрал у Волан-де-Морта нечто такое, что в злых руках могло бы погубить множество жизней). Мог ли он тогда попасть в мир Арки Смерти?

Наверное, все равно мог. Такую возможность нельзя исключать. Что если это он оставил следы на руке Сириуса? Что если это его голос зовет Бродягу? Что если он просит брата о помощи?

Я закрыл глаза и глубоко вздохнул, стараясь успокоить гулко бьющееся сердце и разбушевавшуюся фантазию. Все это весьма похоже на правду. Главное, суметь донести её до Сириуса.

* * *

Проснувшись утром, я не решился сразу завести с Сириусом разговор о Регулусе. Удобно устроившись на диване перед чашей, он предвкушал отборочные испытания в команду Гриффиндора и явно старался не думать о ночной бессоннице и нашем разговоре.

— Кубок школы должен был быть у нас, еще когда Гарри был на первом курсе, — сказала Лили, вытирая пыль со стола, на котором стояла чаша. — Ого, сколько народу! — удивилась она, случайно заглянув в сосуд.

— Что ты хочешь, — хмыкнул я. — Наш сын — настоящая знаменитость.

Наблюдать за испытаниями было довольно забавно, в особенности — за Гермионой, которая, похоже, не на шутку увлеклась Роном. Иначе она никогда не пошла бы на такую хитрость. В итоге Гарри набрал весьма неплохую команду. По крайней мере, мы с Сириусом сошлись во мнении, что у нее есть высокие шансы снова завоевать Кубок — при условии, что вратарь подлечит нервы. Правда, надо отдать Рону должное, сегодня он летал очень даже уверенно.

Когда спустя время троица уселась за уроки, я решил, что пришло время для разговора. Даже Лили я еще не успел сказать, что нарушил данное Сириусу слово, поэтому немного волновался.

Жена и друг перебрались из комнаты с чашей на кухню и пили тыквенный сок, мирно о чем-то беседуя. Увидев меня, нерешительно мнущегося в дверях, они сразу заподозрили неладное.

— У Джеймса нашкодивший вид, — заметила Лили, обращаясь к Бродяге, как будто меня тут и не было. — Как думаешь, он что-то натворил?

— Судя по виноватому выражению лица — да.

Я запустил пятерню в волосы и взъерошил их. Отступать было некуда.

— Ну, да, я натворил, — сказал я, по-прежнему взлохмачивая голову. — Только не злитесь. Особенно ты, Сириус. Я сделал это ради тебя.

Я виновато на него посмотрел. Он подозрительно прищурился. Я понял, что медлить больше нельзя — надо выдать всё, пока меня не остановили.

— Я посмотрел, как умер Регулус. Знаю, знаю, я обещал, — торопливо продолжил я, увидев, что Бродяга в гневе хочет меня перебить, — но я не мог так просто это оставить! Твои сны, Сириус, я думаю, они действительно связаны с ним… Он умер не как злодей и приспешник Волан-де-Морта, он всё понял, Сириус! Он пошел против него, он хотел его остановить…

Я говорил быстро и немного путано, но это было неважно. Важно, что Сириус все-таки позволил мне рассказать обо всем, что я увидел, и о том, какие выводы сделал.

— Я думаю, что он все-таки попал в мир Арки и ему нужна твоя помощь. Он твой брат, Сириус, и он попытался исправить то, что натворил, поэтому ты обязан помочь ему, — закончил я, глядя прямо на Бродягу. — Ты не можешь просто так его оставить.

Сириус молчал, но взгляда не отводил. Казалось, что в нем идет какая-то внутренняя борьба. Десятки разных чувств сменились в его глазах в считанные минуты. Лили, открыв рот, наблюдала за нами.

— Ты уверен в том, что все правильно понял? — наконец прохрипел Сириус.

— На двести процентов.

— И он действительно понимал, что идет на верную смерть?

— Понимал. Поэтому отправил домовика домой.

— С каким-то непонятным медальоном?

— Да. Возможно, он тем самым спас не одну жизнь. Мы не узнаем наверняка, если не попытаемся с ним связаться.

— Так ты уверен, что он попал в Арку? — подала голос Лили.

— Почему-то да. — Я волновался всё больше. — Сириус, мы должны попытаться…

Наступила мучительная тишина. Бродяга отвел взгляд в сторону и с минуту размышлял, глядя в окно. Наконец он встал, кажется, приняв решение.

— Да, должны, — глухо сказал он. — Но я… мне нужно переварить.

И он стремительно вышел из кухни. Лили удержала меня за руку, не дав пойти за ним.

* * *

Спустя пару часов я все-таки нашел Сириуса рядом с озером. Он сидел на земле возле дерева, которое так любил я, и неподвижно смотрел вдаль, погрузившись в свои мысли.

Услышав хруст веток от моих шагов, он оглянулся, но тут же снова уставился на воду.

— Можно? — спросил я, указывая на место рядом с ним.

— Садись, — ответил Бродяга, не глядя на меня.

Мы замолчали. Я пытался подобрать слова.

— Прости, — не придумав ничего лучше, выпалил я. — Я не должен был нарушать слово.

Сириус не отреагировал.

— Я хотел как лучше.

Он все-таки повернулся ко мне.

— Я знаю, Сохи, все нормально, — тихо сказал он. — Я просто думаю. Мы никогда об этом особо не говорили. Ты помнишь тот случай, когда я отпустил его? В деревне, на задании Ордена.

— Да.

— Зачем я это сделал?

— Он твой брат.

— Я мог забрать его, связать заклинаниями — заставить сидеть в штабе Ордена и перевоспитываться, — в голосе Бродяги звучала неприкрытая боль, — но я просто отпустил его. Бросил, как в самом начале, когда он только связался с компанией Пожирателей.

— Неправда, ты тогда сделал всё, что мог, — возразил я. — Я же помню. Думаешь, я забыл? Сколько ты за ним бегал, сколько уговаривал! Просто влияние родителей оказалось сильнее, вот и все.

— Если бы я тогда не сбежал из дома, если бы забрал его с собой…

— Прекрати винить себя, — твердо перебил я. — Никто не сделал для его спасения больше, чем ты. Да, в конце концов ты сдался — но нельзя спасти человека, который этого не хочет. Зато теперь у тебя есть шанс все исправить. Теперь он нуждается в твоей помощи — я уверен, предчувствие меня не обманывает, это его следы были на твоей руке. Теперь он сам зовет тебя — и, думаю, это важно.

— Но что мы можем сделать? Как связаться с ним? У нас даже палочек нет…

— Мы что-нибудь обязательно придумаем. В конце концов, это особенное место. Не унывай, Бродяга, вместе мы можем все — помнишь?

Сириус слабо улыбнулся и кивнул.

— Помню...

Я положил руку ему на плечо и сжал его. Я еще не знал, что мы будем делать, но верил в то, что сказал другу: вместе мы можем все. И неважно, сколько сил и времени на это уйдет, главное — мы всегда придем на помощь друг другу. Так было, так есть и так будет всю бесконечность, что нам теперь уготована.