Панцироносица. Наука против волшебства. Книга первая. (гет)

35

До отправки электрички на Москву оставалось ещё два с половиной часа, и Раяна с Кирой решили потратить это время на исследование различных магазинов и торговых центров, в изобилии разместившихся вокруг вокзала "Рязань-1". Говоря по правде, прилавки и вешалки исследовала только Кира, "золотая" девочка исполняла лишь функции консультантки и время от времени пускала в ход свой острый язычок, если подруга во время примерки допускала какую-нибудь оплошность. В конце концов они вышли к вокзалу, так ничего и не купив, поскольку Кириных денег хватало лишь на автобус до Заборья, а Раяна путешествовала, можно сказать, и вовсе налегке. По прибытии на Казанский вокзал её должна была подобрать высланная дедушкой машина. Геннадий Тимурович был весьма занятым человеком, но всегда находил время позвонить внучке и поговорить хоть минуту. А Ахмет Радикович за все десять дней так и не удосужился ни разу позвонить и поинтересоваться состоянием дел падчерицы — то ли был погружён в непосильные труды, а скорее всего, ему было всё равно...

Девушки прошли в зал ожидания и сели в кресла. Кира принялась жевать конфеты, рассованные по карманам жилетки, и Раяна не преминула заметить:

— Сегодня твоя бабушка всё утро жаловалась — почему в буфете все пакеты в дырках...

— Угу, — неразборчиво промычала Кира.

— А ещё она говорила, что когда ты на чердаке сидишь, то до тебя не докричаться.

— Так вы же сами всё время мне выговариваете, что я мало читаю, — пожала плечами Кира, — чего же вы хотите теперь? И вообще, почему ты, Райка, такая ужасная ворчушка? То тебе не так, то не эдак...

Кира действительно много времени проводила на бабушкином чердаке, битком набитым разной печатной продукцией, скопившейся там за многие десятилетия — журналами "Наука и жизнь", "Вокруг света", "Наука и религия", "Здоровье", "Роман-газета" и ещё Бог знает чем. Чтобы выманить на белый свет стосковавшуюся по печатному слову девушку, взрослые использовали Сашку, если его не было в наличии — то Раяну, а иной раз и их обоих.

— Всё-всё, молчу, — "золотая" девочка примиряюще выставила ладошку, — не сердись только, м-м?

— Ох, Райка, — Кира запустила пальцы в волосы подруги, — я буду скучать... все девчонки, с которыми я здесь раньше дружилась, давно уехали. Мы списываемся иногда по "аське", но что она, эта "аська"? Одна — во Владимире живёт, другая — в Ряжске. И как их навестить? Телепортироваться нельзя. Так ехать — не отпустят...

— А ты расти побыстрее, — хихикнула Раяна.

Кира грустно улыбнулась. И почему подружке нельзя побыть в Заборье подольше?

Они вовсю наслаждались тёплым летом, совершенно позабыв о своей "панцироносности". Лишь однажды им пришлось немного поволноваться...

Случилось это на четвёртый день их совместного отдыха, когда Сашка за завтраком сказал, что две девушки являются единственными из всех обитателей бабушкиного дома, на которых ни разу не сел ни один комар, что их даже мухи и слепни облетают стороной, более того — когда он держится к ним поближе, то кровопийцы избегают его, но стоит ему отойти на десять-пятнадцать шагов в сторону, как всё сразу меняется... И ещё добавил, что ни Кира, ни Раяна не пользуются никакими инсектицидными средствами, что очень странно... Бабушка только посмеялась, сказав, что иной раз встречаются люди, чья кожа выделяет отпугивающие феромоны. На это Сашка ответил, что ещё с самого рассвета на подвешенную над столом липкую ленточку не села ни одна муха, мало того — их нет во всём доме, и он, мол-де, уверен, что стоит девчонкам выйти во двор — мухи сразу же появятся...

— Неправда, — возразила тогда Раяна, — кое-кто в липучку сегодня попался.

Она взяла Киру за один из хвостиков, пропустила волосяной жгут через кулачок и сказала:

— Ой, до сих пор липкий... наверно, плохо отмылся...

Присутствующие беззлобно рассмеялись над неловкой девушкой. Одним лишь панцироносицам было не до смеха. Они как-то подзабыли, что носимые в их телах машины способны разгонять докучливых насекомых.

— Вот так и появляются истории о Сэйлемских ведьмах, — заметила по этому поводу "золотая" девочка.

Раяна оказалась самостоятельной и не навязчивой гостьей. Порой её присутствия в доме можно было и не заметить. Бабушка нарадоваться не могла на Кирину подружку, нисколько не походившую на разных столичных зазнаек. Кира соглашалась со всеми данными Раяне характеристиками, сетуя лишь на то, что подружка имеет привычку просыпаться раньше неё и будить её старым проверенным способом — щекотанием прядкой волос...

Не обошлось, правда, и без скандального происшествия.

Источником неприятностей послужил Юрка Ширшов — местный маленький пакостник, с которым воевал Сашка. Как-то вечером Раяна вышла посидеть на завалинке под окнами, но уже через пару минут вернулась, причём с трофеями — двумя баллончиками дихлофоса и портативной газовой горелкой.

Выяснилось, что Ширшов и двое его приятелей развлекались тем, что сидели под забором на другой стороне улицы и баловались с огнём, причём не просто баловались, а выжигали колонии клопов-солдатиков, в изобилии расплодившихся на солнечной стороне забора. Маленьким извергам-пироманам и в голову не приходило, что язычки пламени могли оставить после себя тлеющий очаг, который запросто перерос бы в пожар, ибо впритык к забору стояли гаражи, птичники и другие подсобные строения. А вечером за изъятым Раяной имуществом пришла Юркина мать — женщина сварливая и злая как сто чертей, и вдобавок не отличающаяся большим умом. То, что из-за шалостей сына могла полыхнуть вся улица, её нисколько не волновало, и по пути домой она ещё долго оглашала село своими воплями вперемешку с трёхэтажным матом, грозя нажаловаться участковому, главе поселения, губернатору, Путину и вообще всему свету...

Бабушка же не стала ругать Раяну — напротив, наказала и впредь поступать так же, если местная ребятня заиграется сверх разумной меры.

В один из вечеров Хлоя вызвала всех панцироносиц в Заполярье, на кишащий комарами и гнусом островок посреди какого-то болота в тундре. Здесь они учились самостоятельно телепортироваться и устанавливать координаты для переброски. Раяна, освоив урок словесницы, захотела отправиться в США — она прямо-таки мечтала посмотреть на Новую Англию, малую родину Говарда Лавкрафта, дабы убедиться лично — в самом ли деле сие место такое кошмарное и зловещее, как его описывал "мастер ужасов". Её подруги, в свою очередь, мечтали о тропическом острове. В конце концов большинство взяло силу, а в Новую Англию "золотая" девочка отправилась позже — в паре с Хлоей, и к тому же ночью, чтобы не светиться на глазах у местной полиции.

— ...Кирка, — Раяна вырвала девушку из воспоминаний, — гляди, вон по ящику новости передают...

В нише под потолком, прямо перед креслами, был установлен телевизионный экран. Диктор зачитывал, как обычно, всякую ерунду о скандалах в спортивной, политической и творческой среде. Упомянул он и о лесных пожарах в Сибири, причём сделал это крайне скупо, уложившись всего в одну минуту, не назвав ни единого населённого пункта, стоящего на линии огня. Но зато, когда пришла новость с пометкой "молния", его красноречие расцвело пышным цветом — оказалось, что небезызвестная террористическая группировка "Аль-Каида" вновь проявила себя, да так, что нарочно не придумаешь. Боевики этой группировки умудрились заминировать и подорвать наполненный под завязку нефтяной танкер, причём взрыв произошёл в центральной части Суэцкого канала. На экране замелькали кадры с разлитой по воде горящей нефтью, столбом дыма, жителями Исмаилии и Нифиши(эти города было решено эвакуировать), затем был показан не кто иной, как Усамо бен Ладен(он, видите ли, выложил в Интернет обращение с очередным объявлением Джихада и взял ответственность за подрыв танкера на себя), непонятно по какой причине на экран вывели стоящую за трибуной Белого Дома Кондолизу Райс(очередного "лучшего друга" русского народа, как её однажды отрекомендовали в новостях), под самый конец было объявлено, что Владимир Путин соболезнует от лица всех россиян... и так далее.

— Ну и жуть, — заметила Кира, — теперь у них там в Египте целых два города сгорит?

— Однозначно сгорит, — ответила Раяна, — но что интересно... у нас Сибирь полыхает, а они все ноют, что теперь в Европе бензин подорожает... да и вообще, на чьи ослиные уши вся эта лапша рассчитана?

— Ты про что?

— Про террористов. Где ещё, за исключением Интернета, существует этот Усамо бен Ладен? Он сродни НЛО — может, есть, а может, и нет. Равно как и все эти боевики из Аль-Каиды...

Взрывом танкера дело не ограничилось. Пришло ещё одно срочное сообщение, на сей раз об утреннем взрыве и пожаре в городе Богданович. Там, на одноимённой железнодорожной станции, было взорвано несколько поездов с бензином и соляркой. Станция со всем электротехническим оснащением полностью уничтожена, здание вокзала и ближайшие строения сгорели, погибших и пострадавших — более двух сотен... Ответственность за теракт возложил на себя не абы кто, а сам Шамиль Басаев.

— Это специально подстроили, — сказала Раяна, — чтобы Россия поскорее приняла решение участвовать вместе с Альянсом в экспорте демократии...

— Надо будет у Хлои спросить, — ответила Кира, — действительно ли это террористы, или...

— Сплюнь, — поморщилась "золотая" девочка, — на что Реаниматорам жечь поезда и танкеры... хотя...

Раяна замолчала, и Кире больше не удалось вытянуть из неё ни слова. Впрочем, кое-что она поняла и сама. Вся земная цивилизация стояла на жидком топливе, и если настанут дни, когда в баки автомобилей и самолётов будет нечего залить... Вопрос лишь в том, кто повинен во взрывах? Может, это единичные акции, случайно совпавшие по времени исполнения?

Кира оглядывала входящих и выходящих с вокзала людей и ни у кого не заметила признаков беспокойства, хотя сообщения о терактах, несомненно, слышали многие. Взорвалось, загорелось — ну что ж, бывает... Информационные ленты были забиты сообщениями о разных авариях, катастрофах, кровавых преступлениях, и так длилось уже много лет, изо дня в день. Зритель, слушатель, читатель постепенно отучался сопереживать и сочувствовать. Даже если сейчас объявят о взорвавшемся где-нибудь ядерном боеприпасе, многие наверняка пожмут плечами — ну, мало ли что...

Кира невольно оглянулась на окна, из которых хорошо просматривались станционные пути и платформы. Вагонов-цистерн как будто не очень много, да и те, что есть, стоят в отдалении...

— Просто удивительно, — сказала она, — произошла техногенная авария, а в головах это приравнивается, будто... не знаю, к разлитым помоям, наверно. Захватили заложников в школе, а мы воспринимаем это как выходку очередного кухонного боксёра...

— Деградация налицо, — отозвалась Раяна, — я тоже заметила, что никто не остановился и даже не посмотрел в окна — что там? Человек вроде бы здесь, а все его помыслы — где? Поэтому, если Реаниматоры согнут нас в бараний рог — удивляться не стоит. Все причины поражения написаны на безразличных лицах.

В этот момент объявили о скорой отправке. Времени было в обрез, и девушки прошли на платформу.

— Ты знаешь, — сказала Раяна, поднимая на подругу повлажневшие глаза, — что за последние семь лет меня лишь дедушка с бабушкой называли доченькой?

Девушки обнялись и долго стояли, прижавшись друг к дружке, пока не объявили посадку.

— Да что же это я расплакалась, — смущённо улыбнулась Раяна, — мы ведь можем видеться, когда захотим?

— Конечно, — кивнкла Кира.

Усадив подругу в вагон, Кира отправилась к автостанции и уже через полчаса выходила на остановке в Солотче. Автобус укатил в сторону Спас-Клепиков, а на запястье у девушки ожил браслет.

Её вызывала Хлоя. После недолгого обсуждения насущных дел словесница объявила о четырёхчасовом общем сборе на восточных Саянах, добавив при этом, что никакие возражения не принимаются.

— Это связано со взрывами? — уточнила Кира, — они опять появились?

— Появились, — ответила Хлоя, — более того, они никуда не исчезали. Они сменили тактику и научились обходиться без телепортера.

Кира сказала, что постарается к шести вечера как-нибудь улизнуть из дому, а главное — найти способ отделаться от Сашки, который, если бабушка не запрягала его в работу, неотступно следовал за сестрой всюду, где только возможно. Как нитка за иголкой.

Немного привыкнув к отсутствию подружки, девушка отправилась на огород и взялась за грядку с луком. Казалось бы, её пропололи только вчера, но нет — сорная трава лезет отовсюду, не зная отдыха...

Всё-таки без "золотой" девочки стало скучно. В четыре руки, да ещё с острым подружкиным язычком, эта луковая грядка превращалась в сущий пустяк. Кира улыбнулась, вспомнив о совместном полуночном сидении на старом, давно уже не используемом по назначению сеновале, из окна которого они наблюдали за ёжиками, каждую ночь приходящими лакомиться всем тем, чем побрезговал бабушкин кот, о песчаных отмелях на Оке, по которым они любили бегать босиком наперегонки...

А теперь, судя по вызову Хлои, радостной и спокойной жизни наступил конец. Словесница не принимала отговорок лишь в тех случаях, когда дела шли хуже некуда.

Кира вспомнила о последних словах Раяны, сказанных перед отъездом. О том, что самые, казалось бы, близкие люди уже сколько лет не называют её доченькой... или она сказала как-то иначе? Не суть важно. Но зато чужие люди — Кирина мама, её бабушка и тётя Варя — называли её так, и достаточно часто...

— Как всё-таки хорошо, что я не угодила в семейку какого-нибудь болвана, изображающего из себя большого столичного босса, — сказала про себя Кира, — у меня нет такого железного характера, как у Райки. Меня бы там точно дурочкой сделали...

Отделаться от бдительного Сашкиного ока оказалось проще простого — достаточно было упомянуть, что пакостник Юрка Ширшов вновь засел под забором и занимается любимым делом, отлавливая на нагретых Солнцем досках клопов-солдатиков и прокалывая их швейной иголкой. Все ребята с улицы подходили позубоскалить над товарищем, поглощённым столь глупой и жестокой забавой(сам Юрка пояснял, что это он так воюет, а игла заменяет ему автомат Калашникова), и Сашка не был исключением. А Кира, воспользовавшись его отсутствием, ушла на речку.

Выбрав укромное место в зарослях рогоза, она материализовала наручу телепортера. Пункт назначения находился на северных отрогах Саян, в месте, обозначенном на картах как долина Долгого ручья. Переброска заняла пару секунд, по прошествии которых Кира уже стояла на каменистом склоне, с наслаждением вдыхая запахи хвойных испарений.

Почти сразу же из-под раскидистых пихтовых лапок вынырнули две фигурки. Это были Раяна и Эммочка.

— Ну вот, — хихикнула "золотая" девочка, — как будто и не разъезжались никуда...

— Да ну? — ответила Кира, — ты же на платформе чуть не разревелась, да и я тоже...

Она обнялась с самой умной ученицей, подхватила под руку Раяну, и они двинулись вдоль неширокого, но бурного и порожистого ручья вниз по долине.

— А Хлоя что? Ещё не приехала? — поинтересовалась Кира.

— Это всегда так, — улыбнулась Эммочка, — у начальства принято опаздывать...

Им навстречу из просветов между деревьями вышли Стешка и Надя. На кулинарше были плотные брюки цвета хаки, серая форменная рубашка(явно с мужского плеча), армейские ботинки, а на голове — чёрная косынка. Почти под стать ей оделась и Надя — в бледно-серый охотничий комбинезон, разве что без патронташа. Волосы она убрала под накладной капюшон и скрепила ободком.

Подруги-панцироносицы обменялись приветствиями — довольно бурными, особенно сильно шумела Кира — а затем Стешка принялась просвещать девушек о том, что можно в тайге и что нельзя, и о том, что обязательно к выполнению. Далеко не уходить, змей не трогать, по краям обрывов не шататься, самостоятельные восхождения на сопки не устраивать, в холодной воде не засиживаться, остерегаться клещей и получше просматривать одежду, а самое главное — смотреть под ноги...

— Эй, ворчунья-капризунья, ты всё поняла? — Стешка дёрнула Киру за хвостики.

— Угу, — Кира слушала все наставления вполуха, ибо у неё в голове роилась куча замыслов — залезть на скалу, посмотреть в ущелье, покорить затянутую туманом седловину горы, похожей на китовую тушу...

— Повтори.

— Змей брать нельзя, клещей — тоже нельзя, купаться нельзя... — Кира пнула камешек, и тот исчез в бурном потоке, — да тут и купаться негде... короче, всё нельзя.

Стешка только рукой махнула и двинулась по каменистым россыпям вглубь леса. Подруги последовали за ней. Через полчаса они вышли к стоящему на опушке, рубленому из посеревших от времени брёвен, небольшому домику.

— Ну вот мы и дома, — объявила Стешка, — места не много, но сесть и прилечь есть где. И водички подогреть...

Лесное жилище было простым и скромным, но вполне чистым и ухоженным. Круглая железная печь, наколотые лучины, пучки высохших еловых и пихтовых прутиков, свёртки бересты, медный чайник и котелок, изготовленные явно не в двадцать первом, и, может быть, даже не в двадцатом веке, собранные из выколотых плах топчаны — обычное таёжное жилище. Охотничьих трофеев, равно как и оружия, здесь не водилось.

— А я думала, тут шкуры медвежьи хранятся, — подала голос Кира.

— В открытой, для всех доступной избушке такие вещи держать нельзя, — отозвалась Стешка, — их следует класть подальше.

— Значит, есть и другие домики? — уточнила Эммочка.

— Верно, — кивнула хозяйка, — есть. Но мы к ним не пойдём. Далеко, да и не нужно. Скажите лучше — кто знает, что случилось? Хлоя чем-то сильно встревожена...

— Мы с Киркой считаем, что это из-за взрывов, — подала голос Раяна.

— Я тоже это слышала, — сказала кулинарша, — не прошло и полдня, как виновных нашли. Усамо и Шамиль. А откуда известно, что это не я переодевалась, гримировалась и выступала на веб-камеру? Или мой дорогой дядюшка...

В избушке послышались смешки, прерванные чьим-то настойчивым стуком в окошко.

— Всех с добрым вечером, — улыбнулась вошедшая словесница.

Девушки вразнобой ответили и вышли на поляну. Избушка оказалась слишком уж тесной для шести человек.

— Вы ужинать будете? — повернулась к подругам Стешка.

— Нет, я только пообедала, — ответила Надя. Девушки переглянулись между собой и дружно прыснули со смеху — имея возможность мгновенно попасть в любую точку планеты, они как-то подзабыли, что успели привыкнуть к разным часовым поясам.

Хлоя тем временем не спеша обходила лесную опушку, просматривала долину Долгого ручья и пробовала воду, оглядывала в бинокль подёрнутые слоями тумана сопки и седловины...

— Тёплые вещи все взяли? — спросила она.

Вопрос не был лишним — Солнце почти зашло, и из глубин горной страны уже тянулись нисходящие волны холодного воздуха. Никто о тёплых вещах не забыл — кто-то прихватил куртку, кто-то — свитер... На Кире красовалась розовая кофточка, которую она ещё в Заборье заблаговременно утащила на сеновал.

Обмениваясь на ходу новостями о том, кто и как проводит летние дни, панцироносицы вернулись в Стешкину избушку. Хозяйка растопила печку и уложила между одной из пар топчанов несколько досок, после чего в помещении мест для сидения прибавилось, хотя менее тесно от этого не стало. Стенки печки нагрелись, и Стешка поставила вокруг неё деревянную обрешётку — чтобы кто-нибудь ненароком не обжёг руки и не испортил одежду.

— Даже не знаю, с чего начинать, — сказала Хлоя после того, как все расселись, — новостей много, и все — плохие...

— Начинайте с самой плохой, а дальше — по убывающей, — посоветовала Стешка, орудуя возле печки с чайником и заваркой.

— Хорошо. Итак, Реаниматоры приступили к нанесению ударов по объектам топливно-энергетического комплекса — как на российской территории, так и в других странах. Вторая новость — не только Реаниматоры ищут принцессу Церену и "Панцири" — этим увлечены и земляне. И третья — сегодня утром на выходе из своего дома выстрелом снайпера убит Иван Мадяко, начальник оперативно-поискового управления МВД России, а по совместительству — один из резидентов военной разведки Мидгарда. Двое других резидентов — Лэнс Коэн и Мамору Джиба — тоже мертвы.

Довольно долго в избушке стояла напряжённая тишина.

— Коэн и Джиба тоже работали силовиками? — уточнила Раяна.

— Да, — кивнула словесница, — и теперь, когда они все погибли, я уже не имею доступа к информации, которая проходила через их руки. А они имели возможность отслеживать почти всё. Я, конечно, могу поддерживать контакты с их людьми, которых они вербовали из-под чужих флагов, но это требует много сил, средств, а главное — времени... так что теперь я — единственный на этой планете человек, давший присягу Мидгарианской Короне.

Хлоя какое-то время разглядывала дощатый потолок, затем продолжила:

— Вам, уверена, хочется узнать — что я делала в Архангельске... Кира, Эмма, — она повернулась к самым молодым панцироносицам, — вы давно знаете Баженова? Того, кто преподаёт у вас английский язык?

— Класса с пятого, — ответила Кира.

— А вам известно, что он живёт в Москве вот уже лет пятнадцать с хвостиком, и что впервые он появился в столице буквально за две недели до того, как всех вас перевезли туда?

Девушки покачали головами.

— Лучше я расскажу вам всё с самого начала, — сказала Хлоя, — так вот... когда я собирала информацию об активных участниках секты "Друзья Христа", в особенности о тех, кто работал в проекте "Созидание будущего", то мне попалась одна немолодая, но очень разговорчивая женщина — хозяйка квартиры, у которой Баженов когда-то снимал комнату. Она много чего нарассказывала, в том числе и о том, что пятнадцать с лишним лет назад в мае-месяце, наш заслуженный учитель, едва приехав из Архангельска и толком даже не обжившись, ни с того ни с сего вознамерился удочерить несчастную сиротку и как ошпаренный рванул среди ночи в Марьино. Этот благородный порыв ни к чему не привёл — вернулся дядя Вова под утро, жутко расстроенный. Без сиротки...

Эммочка подтолкнула Киру локтем и сказала:

— Тебя ведь в Марьино нашли, так что это он за тобой помчался...

Панцироносицы во все глаза смотрели на Киру, и ей от такого количества устремлённых на неё глаз стало не по себе.

— Вы что, хотите сказать, что этот Баженов мог стать моим отцом? — вытаращилась она.

— К счастью, этого не случилось. Твой теперешний папа опередил Баженова буквально на два часа. Но самое интересное меня поджидало в больнице, в которую тебя принесли. Баженов приходил туда не один, а в компании с каким-то типом в милицейской форме по фамилии Сентябов, и первый вопрос, который они задали в регистратуре — не поступала ли к ним девочка двух-трёх месяцев от роду, запеленатая в чёрную рубашку. Визит этого Сентябова был вполне официален, в архиве нашлась и бумага с отметкой, я поговорила с одной вышедшей на пенсию докторицей — так что вычислить баженовского подельника было проще простого...

Кира слушала и напряжённо думала, пытаясь ухватить какую-то мысль. Эта странная чёрная рубашка скоро сведёт её с ума...

— Как же так, — заговорила она, — получается, они знали о моём появлении в городе до того, как оно состоялось? Откуда они могли это узнать?

— Хороший вопрос, — заметила Хлоя, — у этих двоих — а они вряд ли действовали по собственной инициативе — есть хозяин. Во всяком случае, пятнадцать лет назад он точно был. Но сейчас...

— Вы начали следить за ними обоими, и? — вопросительно подняла брови Надя.

— Никого и ничего, — сокрушённо покачала головой Хлоя, — если не считать странного визита в больницу невесть сколько времени назад, Баженов и Сентябов больше не засветились ни в одном деле, которое имело бы отношение к нам шестерым. Конечно, оба они далеко не безгрешны. Первый работает над реализацией деструктивного образовательного проекта, второй трудится в ОВД Южного округа, причём не сколько трудится, сколько берёт взятки, и расценки у него немаленькие — это видно по его восьмикомнатной квартире в "поганках", оформленной на какого-то старика из Подмосковья. Но нам ведь нужно не это, а доказательства их связи с Реаниматорами? Так вот, доказательств у меня нет. Эти двое даже между собой не контактируют.

— А как же номер мобильника, с которого звонил Лукас? — поинтересовалась Эммочка, — если он зарегистрирован месяц назад или больше, то кто-то должен был запомнить человека, который приходил к подложному владельцу?

— Там все следы обрезаны, — махнула рукой словесница, — видеоархив охранного поста в доме престарелых стёрт, народу ходит много — где там кого запомнить... была я, кстати, и в доме, который Баженов приобрёл в Софьино. Там тоже всё чисто, никаких улик.

— А помните, — спохватилась отличница, — Баженов пришёл в ваш кабинет на Борисовских Прудах? Он вас уговаривал прекратить слушания, да?

— И грозил ужасными карами, если не прекращу, — и Хлоя рассказала о визите Владимира Ивановича, обо всех его зловещих пророчествах, произнесённых по её адресу, и чем всё это закончилось. Об одном лишь Хлоя умолчала — о некой заболевшей раком женщине, почившей в бозе супруге "очень хорошего" человека... Девушки развеселились, представив, как Владимир Иванович торопился скорее попасть в родные стены после извлечения из его носа карандаша и удара дверью по лбу, а когда смех утих, словесница продолжила:

— Улик, как вы слышали, я не нашла, но тем не менее... есть в поведении Баженова одна деталь, которая мне очень не нравится. Его домашняя линия стоит на прослушке уже месяц, и каждую пятницу он основательно напивается и начинает баловаться по телефону, совсем как ребёнок. Вот только у детей шутки обычно про баню, морг или квартиру Зайцевых, а Баженов звонит в другие города по случайным номерам, представляется спецагентом ФСБ Фарафангановым и предлагает услуги сутенёра по части сношений с детьми и с животными... никто не хочет ознакомиться с его пьяной болтовнёй? Я тут кое-что с собой прихватила...

— Ой, да пошёл он в задницу! — замахала руками Кира, — очень мне это надо...

Остальные панцироносицы тоже не горели желанием слушать речи выжившего из ума человека.

— Может, оно так и лучше, — улыбнулась Хлоя, — а теперь я расскажу вам то, что мне удалось узнать в Архангельске... так вот. Баженов родился и вырос в этом городе, там же получил образование. В юности он неожиданно вдарился в изучение индийской йоги, особенно той её части, где изучается практика входа в помрачённое состояние сознания, а всего за свою жизнь он сменил около десятка деструктивных сект, в обрядность которых входила различная психотехника для подавления паствы. Как мне кажется, этот человек уже давно созрел для того, чтобы вступить в то, что уфологи называют "контактом третьего рода", и не исключено, что именно во время встречи с зелёным пришельцем, человеком в чёрном, или с любой другой эманацией Прогрессора, он получил информацию о появлении в Москве панцироносной девочки, запеленатой в чёрную мужскую рубашку, и о больнице, в которую та была доставлена...

Девушки вновь повернули взоры на Киру, и та опять почувствовала себя не в своей тарелке.

— И в заключение — ещё немного о Баженове, — продолжила Хлоя, — перед своим внезапным отъездом он занимался тем, что от имени секты "Общество пророка Илии" проповедовал какой-то околохристианский бред, причём руководство этой организации почему-то норовило затащить к себе исключительно работников некоторых предприятий, тесно сотрудничающих с Главным штабом ВМФ и штабом Северного флота. Имели место случаи, когда люди по религиозным соображениям приносили своим пастырям документацию по вооружению и электротехническому оснащению военных судов, в том числе и атомных подводных лодок... хозяин же всей этой лавочки обитал на Манхэттене, в прошлом служил в Морской разведке США, после отставки записался в проповедники. Вот так-то...

— Но если кто-то на Земле планировал воспитать Кирушку на свой хохряк и выкрасть "Панцирь", то что бы они с ним стали делать? — удивилась Стешка, — ведь копирование системы займёт десятилетия, потому что ни у кого нет ни научной, ни технической базы...

— А зачем полностью копировать "Панцирь", — ответила ей Эммочка, — тот, кто приказал Баженову и Сентябову пойти в больницу, прекрасно знал, что землянам до таких технологий — как от Москвы до Китая ползком. Достаточно просто изготовить иномерный экран и поставить его на баллистическую ракету, которая пробьёт все системы ПВО. Или на торпеду, которая поразит любой корабль. А если бы они получили доступ к базе N3, то забрали бы себе телепортер и преобразователь измерений. Скопировать их гораздо проще, чем "Панцирь"...

— Знаете что... — задумчиво молвила Хлоя, — мне почему-то кажется, что Баженов и Сентябов, заполучив "Панцирь" и ключ к нашей базе, ни с кем не стали бы делиться своими открытиями. Они — точнее, их хозяин — готовил что-то ещё. Хуже всего то, что пятнадцать лет назад на базе стоял мой космолёт, и если бы у них в подельниках оказался пилот, они могли бы таких дел натворить, что и через сотню лет никто бы не расхлебал...

— А вы не обратили внимания, что все они — и Реаниматоры, и местные умельцы — змеями увиваются именно вокруг Киры? — сказала Надя, — по-моему, Кира — это и есть наша принцесса Церена. Всё указывает на это...

Кира слушала разговоры подруг и только растерянно хлопала глазами. Она никак не могла поверить, что история её земного пути вполне могла бы стать иной, угоди она под опеку нечистых на руку людей.

— Но, — начала она, — если бы всё стало так, как вы, Хлоя, говорите... я бы сейчас воевала на стороне Реаниматоров? Против вас?

— Нет-нет, — подняла руку словесница, — никаких "бы"... что случилось, то случилось. Подумайте лучше о том, что сейчас четверо неизвестных нам панцироносиц вполне могут оказаться под присмотром каких-нибудь злодеев...

— И что мы должны делать?

— Единственный способ спасения — пробуждение нашей памяти. Как только принцесса пробудится, то и мы, и все остальные вспомним о себе всё. Но вот как заставить её пробудиться — увы, не знаю...

— А как же тогда Баженов и Сентябов? — спросила Раяна, — с ними что делать? Гасить наглухо?

— Не торопитесь, — ответила Хлоя, — одни они нам ни к чему. Местные власти имеют достаточно возможностей, чтобы справиться с ними и без нашего прямого участия. Если они начнут выступать — я их раздавлю, будьте уверены. Другое дело, если всплывут доказательства их связи с Реаниматорами. Вот тогда их точно придётся гасить...

Панцироносицы довольно долго молчали, обдумывая своё непростое положение. Тишину нарушила Кира:

— Вы думаете, что Церена — это я? — она пристально оглядела каждую из подруг, — но я не чувствую себя принцессой, и вообще, я... не слишком умна, чтобы быть ею...

— Я не имела в виду, что Церена — это безоговорочно ты, Кира, — пояснила Надя, — просто вся возня, которая вокруг тебя происходит, наводит на мысль, что...

— Давайте сменим тему, — вмешалась Раяна, — меня интересует сейчас не Церена, а взрывы...

— Да-да, конечно, — откликнулась Хлоя, — одну минуту...

Она порылась в захваченной с собой сумке, вынула голопроектор и вставила в него линзу с голограммой.

— Это я отсняла в Богдановиче, вскоре после того, как пожар был потушен, — Хлоя включила прибор и вывела проекцию с изображением загнанного в тупик состава из нескольких пустых платформ и двух вагонов-цистерн, — ничего необычного не замечаете?

— Дырка, — сходу объявила Эммочка, указывая на борт одной из цистерн, — причём с противоположной стороны — точно такая же, как будто борта иголкой проткнули... это след от оружия?

Девушки пригляделись получше и смогли убедиться, что отверстие на самом деле является сквозным — сквозь него отчётливо виднелся кусок кирпичной стены какой-то путевой службы.

— Да, это след оружия, — кивнула словесница, — но цистерна была пуста, поэтому тупик, в котором она стояла, от огня не пострадал. Здесь было применено нечто вроде моей "быстрой агонии". Края отверстий идеально гладкие, есть совпадение по траектории и углам сечений. Криминалисты, мягко говоря, в недоумении, если не сказать больше. Кстати, в это утро некоторые жители Богдановича видели и виновника случившегося, даже засняли на камеры и выложили в Сеть, правда, через пару часов там всё поудаляли...

— И кто это сделал?

— Дисколёт. Чёрное дискообразное тело диаметром метров тридцать и высотой по центру — метров пять. Он прилетел откуда-то с севера, завис над городом, выпустил лучи, обстрелял скопление цистерн, набрал высоту и распался на несколько сегментов, после чего растворился в воздухе без всякого следа.

Хлоя выключила проектор и продолжила:

— Последняя неделя выдалась очень богатой на появления различных тарелочек, шариков, цилиндриков и прочей летающей дребедени. Над некоторыми крупными городами наблюдались целые воздушные армады из металлических на вид шаров в количестве нескольких тысяч штук. Пилоты всё чаще и чаще докладывают, что их машины кто-то сопровождает, иногда пересекает курс, а наземные службы жалуются, что повышенная активность НЛО мешает обеспечивать безопасность перелётов, и более того — присутствие в небе большого количества чужеродных предметов сопровождается такими явлениями, как скачками напряжения в электросетях, выходами из строя различных ЭВМ, остановкой двигателей внутреннего сгорания... вот такие дела.

— А танкер в Суэцком канале? — вспомнила Кира.

— Этот танкер был кем-то обстрелян с берега, но виновных так и не нашли, что очень странно, ибо где можно спрятаться в пустыне, средь бела дня? Но это ещё не всё. Произошли и другие интересные события, которые на экраны и газетные полосы так и не попали.

Хлоя несколько раз глубоко вздохнула и продолжила:

— На металлургических комбинатах Выксы, Новотроицка и Нижнего Тагила побывали диверсанты. Они вывели из строя слиткорезные станки, пилы холодной резки и кольцевые печи. Теперь эти предприятия не смогут выпустить ни одного... как думаете, чего?

— Железнодорожного колеса? — Эммочка опять оказалась, что называется, на коне.

— Правильно, — кивнула Хлоя, — а на заводе химического машиностроения в Кемерово был взорван штамповочный пресс, на котором готовились днища для вагонов-цистерн. Это только в России, а есть ещё и Китай, США, Канада, Индия... столь точечные удары и планетарный масштаб действия, не говоря уже о возможных необратимых последствиях, сильно напугали тех, кто призван принимать решения, а посему от народа всё это попросту скрыли.

— А раз так, то Реаниматоры всерьёз вознамерились лишить планету жидкого топлива, — заключила Раяна, — и когда земляне встанут на дыбы и поднимут бунт...

— Придёт добрый дядюшка и всех спасёт, — закончила Кира.

— Примерно так, — согласилась Хлоя.

— Но зачем Реаниматорам так издеваться над Землёй? — недоуменно молвила Стешка, — к чему это всё?

— Это нужно не им, а Прогрессорам. Они хотят вдоволь потешить себя, наслаждаясь тем, как скатившееся в хаос общество будет пожирать самое себя и страдать от этого ещё больше. Они не хотят убивать мыслящих существ быстро. Им хочется растянуть смерть всей цивилизации надолго, на целые поколения.

— Но ведь можно как-то бороться, — воскликнула Эммочка, — я ведь могу гасить такие пожары. Ведь мы пробовали...

— Пробовали, — согласилась Хлоя, — и мы, конечно, попытаемся, в меру наших скромных сил, предотвратить гибель людей, но пока на Земле орудует группа Кинзи, матка-рипликатор и множество инкопов — воплощённых Прогрессоров — Земле не удастся отделаться от инфернального террора.

— Для этого нужно найти их базу, но как это сделать? — поинтересовалась Надя.

— Я знаю, что надо делать! — Кира буквально подпрыгнула на топчане, — надо отслеживать дисколёты, на которых прилетают инкопы, и сбивать их... — она оглядела подруг, надеясь, что её предложение будет встречено с одобрением.

— Не выйдет, — покачала головой Хлоя, — объект, посетивший Богданович, не имел материальной основы. Это была эманация невоплощённого Прогрессора. К тому же есть множество способов избавиться от контроля со стороны РЛС. В ряде случаев НЛО могут двигаться под водой, так что...

— Но дисколёт Джедиса?.. — напомнила Кира.

— Мы никак не сможем предугадать, где появятся ему подобные. Кроме того, я уверена, что инкопы проникают к нам иными способами...

Тем временем Стешка сняла с печки чайник, достала с полки чашки и объявила:

— Никто не желает выпить горячего и сладенького? Говорят, от глюкозы мыслительные способности возрастают...

— Если бы это было так, — проворчала Кира, — я стала бы первой ученицей в школе.

Панцироносицы дружно рассмеялись, разобрали чашки, и вскоре все пили чай, то и дело дуя на него, стараясь тем самым сделать его менее горячим.

— Как вы помните, кто-то ликвидировал глав разведывательных сетей, — сказала Хлоя, отставляя чашку, — но глупо будет полагать, что это сделано группой, высадившейся с дисколёта. Реаниматоры имеют канал выхода в Москву, да и в другие точки планеты, и телепортер при этом не используется... помните, я вам говорила о некоторых функциях преобразователя измерений? Эмма, — обратилась капитан Пи к отличнице, — объясни девочкам, что к чему...

— Попробую, — Эммочка немного сдвинулась с места, чтобы её лучше было видно, — как вы знаете, наша база скрыта в коконе, созданном с помощью преобразователя измерений. Этот прибор используется для того, чтобы защитить от чужого проникновения некоторый объём нормального, неискажённого пространства, такого, в каком, например, мы сейчас находимся. Но — Хлоя говорила нам об этом — существует возможность устроить в таком коконе энергетические пробои, или, попросту говоря, тоннели, и вывести их в любую точку пространства. Эта операция очень сложна, и памяти используемой нами ЭВМ просто недостаточно для точной наводки и калибровки тоннеля. Реаниматоры, в свою очередь, ничем не ограничены. У них хватает и мощности, и памяти, кроме того, у них есть инкопы, чьи мыслительные способности в прикладном смысле превосходят любую ЭВМ, это не говоря уже о магических операциях на пространстве... помните, что было в Орске? Как они прятали своих солдат и захваченных горожан?

— Люди, владеющие магией, — пояснила Хлоя, — активно используют математические параметры пространства в криминальных целях. Прежде всего это касается того слоя пространства, которое мы называем гипером. Мы используем гипер для телепортации и межзвёздных перелётов, но главное его назначение — это распределение энергии между различными материальными объектами макромира — прежде всего, звёздами и планетами.

— И вот, — продолжила умная ученица, — получая доступ к каналам распределения энергии, все эти маги и волшебники имеют возможность её перераспределения. Кроме того, оперируя с математическими параметрами различных измерений, они добились того, что гиперпространство сильно замусорено...

— Это как? — не удержалась от вопроса Кира, — как кэш и ОС в компьютере засорены временными файлами, отчего аппаратура начинает глючить?

— Вот-вот, примерно так, — хихикнула Эммочка, — создавая в гиперпространстве сети коммуникаций, они никогда не отягощали себя тем, чтобы убрать за собой свои недоделанные, повреждённые и отработанные построения. В результате глубинные слои Мироздания завалены кусками коммуникационных сетей, копиями различных объектов из реально существующих мест, чьими-то брошенными рабочими проектами по созданию пространств с иной структурой измерений... например, кто-то воссоздал модель Земли, но не с тремя измерениями, а с двумя целыми, оставив от третьего лишь несколько дробей...

— Одним словом, — усмехнулась Хлоя, — по сути в гипере из-за недобросовестной деятельности всяких умников от оккультного сообщества возникла огромная помойка.

— И что, эта помойка представляет опасность? — спросила Кира.

— Его захламление приводит к тяжёлым последствиям — чрезмерному разогреву звёздных недр или к их быстрому истощению, в результате чего возникают вспышки новых и сверхновых, появляются колебания солнечной активности — иной раз губительные для всего живого, не говоря уже о произвольном вмешательстве в регулировку энергетических потоков, что вызывает тайфуны, засухи, аномальные морозы, землетрясения, смены магнитных полюсов...

— И как эта помойка представляется простому человеку?

— Она сродни недописанным программам из... — Эммочка помедлила секунду, — ну, если кто здесь читал "Криптозой" Головачёва, тот поймёт, как всё это выглядит.

— Двести пятьдесят глючных миров Супер-Марио, — хихикнула Надя, — или Сальвадор Дали накурился конопли...

Чайные чашки опустели, и Стешка долила подругам горячего напитка.

— Это вы клоните к тому, — поняла Раяна, — что где-то в Москве присутствует точка входа в недоделанные кем-то измерения, и если мы туда попадём, то сможем пробраться прямиком на базу Реаниматоров? Поэтому мы и прыгаем ночами по городу, чтобы выследить инкопа, который сам доведёт нас до цели?

— Совершенно верно, — подтвердила словесница, — сейчас, когда мы, судя по всему, стоим в полосе террора, то единственный способ остановить его — найти эту точку входа.

— А там кто-нибудь живёт, ну... — замялась Кира, — на этой гиперпомойке?

— Это обиталище магов и волшебников, — ответила Хлоя, — их рабочий полигон. И разумеется, Прогрессоров, которые и есть хозяева этой помойки. Они, по крайней мере, мнят себя таковыми. Живых людей или других тварных созданий мы там вряд ли встретим...

— Ещё следует помнить о некоторых свойствах обычного и магического подпространства, — вмешалась Эммочка, — если, например, на нашей базе отключится преобразователь измерений, то ничего страшного не случится, за исключением того, что база перестанет быть недосягаемой для горнопроходческих партий или спелеологов. А магическое подпространство при сворачивании уничтожает всё, чем его заполнили. Все объекты при этом трансформируются в обычную радиоволну, для нас же это — стопроцентная смерть.

Девушки молча переглянулись. Было видно, что последние слова самой умной ученицы никого не обрадовали. Особенно сильно её слова запали в душу Кире — она хорошо помнила, что случилось с сотканными из ничего удостоверениями лже-гэбистов... "Значит, — мелькнуло в её голове, — если я появлюсь на территории магического подпространства, то оно свернётся и исчезнет вместе со мной?"

— И ни одна живая душа на свете не узнает, что случилось, — прошептала она, стараясь произнести эти слова так, чтобы никто из подруг их не услышал.

— И ещё, — добавила между тем Эммочка, — в магическом подпространстве источников питания для "Панцирей" не будет. Мы либо не сможем превратиться, либо превратимся в обычных людей в самый неподходящий момент...

— Не стоит заранее себя пугать, — заговорила Хлоя, — будем решать по обстановке... нам только бы добраться до входа...

— Но где он может находиться? — растерянно молвила Надя, — Москва большая, в ней полно укромных мест, а если считать и ближайшие предместья...

Хлоя вновь включила голопроектор. На сей раз она вывела проекцию Нового Арбата с возвышающимся над городом зданием Правительства Москвы, знаменитого так же тем, что в советскую эпоху в нём заседал Совет экономической взаимопомощи.

— Вы обратили внимание, что данное строение имеет основание в виде трилистника? — спросила она.

Девушки сразу поняли, что их наставница уже разработала некий план, поэтому они не стали отвечать и лишь дружно кивнули, ожидая продолжения.

— Светоносцы и прочие тайные общества склонны к символизму, — объясняла Хлоя, — "Единое трудовое братство", в которое входила большая часть научно-технической и творческой интеллигенции СССР, тоже грешило этой склонностью, посему некоторые знаменитые сооружения нарочно ставили на трёхлепестковом основании. Три Шага посвящения — Ученик-Мастер-Игрок, в терминологии ЕТБ — Конь-Кучер-Седок... кстати, в форме трилистника выполнен знак "Опасно, радиация", что тоже имеет своё объяснение...

— Высшая форма реализации Земного Огня, — подсказала Кира, вспомнив первомайский "круглый стол".

— Знак химического заражения выполнен почти так же, — добавила Стешка, — вроде как жизнь зародилась в ходе мутаций, вызванных как радиацией, так и химическими реагентами...

— Теперь вы понимаете, что нам предстоит сделать? — сказала словесница, — нам нужно обследовать все строения, поставленные на трилистниках, и все объекты, имеющие отношение к ядерной и химической промышленности, находящиеся в пределах МКАДа... нет, даже больше — всей московской агломерации. Уверена, что вход в подпространство находится где-то там...

Последовала довольно продолжительная пауза. План Хлои выглядел полнейшим безумием даже в представлении Эммочки, не говоря уже об остальных панцироносицах.

— Да это полная хрень! — воскликнула Раяна, — лезть в здание Правительства Москвы? В двух шагах от здания Правительства России... кто нам даст там что-то обследовать? Там гэбисты, ФСО, ментов как деревьев понатыкано... запакуют моментально, а если мы туда в "Панцирях" явимся, то это вообще такая войнушка начнётся — ещё похлеще, чем дома у Листикова...

— Райка права, — согласилась Кира, — ничего мы там не найдём, только органы зря взбудоражим и переполошим полгорода...

— Я и не собираюсь всех вас вести туда, — возразила Хлоя, — режимные объекты и вообще центр Москвы я буду изучать лично. Вам же достанется что-нибудь попроще — часть строений от Бульварного кольца до МКАДа и за его пределами. Первичный список целей я уже составила, с жилыми домами получается около ста пятидесяти... сто пятьдесят две, если быть точной.

— Мы ищем что-то вроде "нехорошей квартиры", как у Булгакова? — уточнила Надя, — может, прямо с неё и начать? Тем более там много всякой экзотической публики крутится, некоторые часами ждут появления в парадной Воланда или Коровьева... вдруг там и инкопы пасутся?

— Можно попробовать, — кивнула Стешка, — но мне вот интересно — как должна выглядеть точка входа в подпространство? Это водная поверхность? Зеркало? Щель между досками в заборе, или что?

— Вход может быть где угодно, — ответила Хлоя, — на стене в подъезде, в чулане квартиры, даже в платяном шкафу. Главные условия при его формировании — он не должен располагаться там, где его могут увидеть случайные люди, он должен находиться там, где появление большого количества входящих и выходящих людей не вызывает подозрений, и не должен попасть под обзор средств технического контроля. Кроме того, наличие такого входа сопровождается разными нетипичными явлениями — температурными и воздушными аномалиями, изменениями гравитации, странными оптическими эффектами...

— А Баженов и Сентябов, если они работают на Реаниматоров, могут вывести нас к такому входу? — оживилась Кира, — вы же сами, Хлоя, говорили, что Баженов перепугался при упоминании о нехорошей квартире...

— Я при всём желании не сумела бы упустить из виду такие похождения. Я вообще думала, что вход находится у кого-нибудь из них прямо в доме, но... — Хлоя развела руками.

— А можно ли засечь с поста наблюдения такой вход?

— Если бы он возник мгновенно, то мы бы здесь не сидели. Наш противник тоже очень осторожен, и сеть тоннелей он готовил не один месяц... не меньше года. Или полутора лет.

— Девочки, — объявила Стешка, — хотите вы, не хотите, но ужин я разогреваю... сегодня у нас будет гречневая каша с тушёной говядиной. Никто не составит мне компанию?

Составить компанию согласились все, даже те, кто не чувствовал приступов голода. Через несколько минут котелок с кашей был снят с печной плиты, и хозяйка раздала подругам ложки и нарезанный хлеб.

После ужина панцироносицы вышли на берег ручья — запить угощение и размять ноги. Вода в ручье оказалась настолько холодной, что с непривычки у многих заломило зубы. Девушки с трудом сделали два-три глотка, а Раяна, обмыв губы, поинтересовалась у хозяйки:

— Слушай, Стеш, а тут у вас в Сибири много заброшенных деревень с пустыми домами?

— Хватает, — кивнула кулинарша, — мы как-то наткнулись на одну такую.

— И что, там кто-нибудь пробовал поселиться?

— Есть и такие, в основной массе — какие-то дегенераты, которые создают что-то типа коммун с псевдорелигиозным уклоном. А потом выясняется, что квартиры этих коммунаров отписаны духовному наставнику или кто у них там бывает... есть и хорошая публика, кержацкая, то есть, староверческая, и послениконовская. А ты что, думаешь переселиться сюда?

"Золотая" девочка улыбнулась и сделала неопределённый жест ручкой. А Кира, слушавшая их разговор, сказала:

— Просто Райка любит лазить по старинным заброшенным домам.

— Это ещё зачем? — полюбопытствовала Эммочка.

— Не знаю... — замялась Кира, — наверное, ищет летающие грибы с Юггота, или Сияющий Трапецохедрон...

— Слушай, Райка, — обратилась к "золотой" девочке отличница, — это ты напичкала Кирушку всей этой лавкравтовщиной?

— Откуда же мне было знать, что она и это прочтёт? — усмехнулась Раяна, — она последние дни с бабушкиного чердака почти не выходила...

— Не думаю, что ты найдёшь здесь летающие грибы, — хихикнула Стешка, — я не раз бывала в заброшенных домах и со всей ответственностью заявляю, что Лавкрафт, завидев их, помер бы от тоски.

Хлоя вмешалась в разговор и предложила, пока не совсем стемнело, прогуляться по берегу в другую сторону, туда, где начинался подъём на ближайшую, свободную от леса вершину невысокой сопки.

Темнело в Саянах довольно быстро. Девушки не спеша пробирались через мрачные заросли вековых елей и пихт, опасливо косясь в затянутые мглой прогалины. Лишь Стешка, чувствовавшая себя здесь как дома, и Хлоя, которой довелось партизанить на Мидгарде, сохраняли полное спокойствие.

— Вы не поверите, — заговорила капитан Пи, — но после вневременного кармана у меня появилась боязнь темноты. При вас я её сдерживаю, но каждую ночь укладываюсь с включенным светом.

— А здесь нет привидений? — робко поинтересовалась Кира, настороженно вглядываясь в причудливой формы сучья и старые пни.

— Не волнуйся, — хихикнула Стешка, — есть, аж до кучи. Может, и лешего найдём, да не одного, а в обществе парочки симпатичных ведьмочек...

Кто-то насмешливо фыркнул. А Стешка между тем рассказывала:

— Совсем древние бабушки в здешних деревнях рассказывали байки об огненном змее, который прилетал по ночам в деревню, нырял в печную трубу того дома, в котором жила самая красивая девушка, оборачивался человеком... и, глядя на него, нельзя было не влюбиться.

— И что было дальше? — заинтересовалась Раяна.

— А через девять месяцев или около того девушка умирала как будто без причин. Жила себе как обычно — и умирала. С неразделёнными чувствами к доброму молодцу, выскочившему из печного творила.

— А сейчас подобные случаи трансформировались в появление НЛО и опыты пришельцев по изъятию половых клеток, — добавила Эммочка.

От этих разговоров, да ещё и вечером в глухом лесу, всем стало немного жутковато. На пути попалось несколько кедров с широкими, бочкообразными кронами и целой сетью выступающих из земли корней, о которые некоторых девушек угораздило споткнуться. А по высоте каждое дерево равнялось средней панельной девятиэтажке.

— Это наши кормильцы, — сказала Стешка, оборачиваясь на подруг.

Таёжница начала рассказывать об удивительном дереве — о том, как в военные и послевоенные годы целые деревни выживали исключительно за счёт кедровых шишек, как лес делили на сектора и тщательно следили, чтобы никто не ломал сучьев и чтобы огонь в случае пожара не перекинулся на кедровники. Имели место случаи, когда нерадивых сборщиков, искалечивших дерево, угощали из ружей солью, а то и свинцом, а сейчас, когда сбор шишек никем фактически не контролируется, для кедровников настали тяжёлые времена.

— Приезжают всякие, даже с центральной России, — говорила девушка, — спиливают ветки, избивают стволы, а то и вовсе могут из-за полсотни шишек всё дерево завалить. А вот прежде чем эти кедры достигли такой высоты, они должны были двести лет расти, не меньше...

— А сколько шишек даёт один кедр? — спросила Кира.

— В урожайные годы можно сотню набрать, иногда — сто двадцать, но это уже предел. А вот на Алтае и в Казахстане когда-то давно, ещё во времена Наполеонова нашествия, жили умельцы — додумались обрезать у молодых деревьев верхушки, и сейчас эти кедры имеют кроны как у акаций, что в Африке растут. Сейчас с них можно и до пятисот шишек собрать, но такие деревья — большая редкость. Может, уже их и вовсе не осталось...

Лес оборвался, и панцироносицы взошли на вытянутую, поросшую низкой травой гребнистую вершину сопки.

Тёмная таёжная поросль волнами уходила в туманную пелену, на серо-фиолетовом небе виднелась пара грязно-серых туч. Где-то на западе наиболее зоркоглазые из девушек различили крохотный, почти на пределе видимости, бледно-голубой огонёк уличного или станционного фонаря — Стешка, завидев его, пояснила подругам, что они видят построенное на Сибирском пути село — Маганск. Красную гору, под которой расположилось Петряшино, они не разглядели, но на оранжевом зареве от Красноярска были отлично видны две наиболее высокие точки в окрестностях города — Чёрная Сопка и гора Камала.

— И как ты, Стеша, не боишься здесь одна на ночь оставаться? — Надя взяла кулинаршу под локоть, — вдруг змея укусит или медведь придёт?

— Год назад не боялась, а теперь и подавно не боюсь.

— А люди?

— Это не такая уж и большая проблема. Все, кто летом живёт в лесу, обязательно предупреждают друг друга о появлении чужаков. Разве что встретишь человека с удостоверением — вот таких-то следует бояться... ну а вы, — Стешка кивнула подругам, — случай особый...

Девушки двинулись назад к избушке — проводить Стешку и уже после, когда за ней закроется дверь, и самим отправиться по домам. Впрочем, Стешке не очень-то и требовались провожатые. Для девушек оставалось загадкой — как она ухитрялась ориентироваться в погружённом во мрак лесу, ни разу не сбившись с пути, в то время как остальные то и дело спотыкались и получали ветками по щекам и лбам. Хлоя шла замыкающей, и она, как и кулинарша, преодолевала таёжные заросли без всяких затруднений и без лишнего шума.

— Я, кстати, иногда и на базе ночую, — сказала Стешка, — и пока моего отсутствия никто не замечал.

— И как там, страшно ночевать? — поинтересовалась Раяна.

— Нисколько. Тепло, светло и мухи не кусают. А главное — на тамошних постелях нет раздражающих кожу швов...

Уже в избушке подруги помогли Стешке прибрать со стола, и лишь после того, как та улеглась в постель, включили телепортеры и растворились в воздухе.

Кира осознала себя на прежнем месте, на берегу Солотчи. Снова вокруг летний вечер, заросли рогоза, белые перья лёгких облаков на синем небе... Солнце, скрывшееся за горизонтом, показалось вновь, до его захода ещё около четырёх часов.

— Говорят, Маленький принц очень хотел почаще любоваться закатами, — сказала себе Кира, сбрасывая кофточку с джинсами и одевая белое с ромашковым принтом коротенькое платьице без рукавов, — знал бы он, чего желает... Солнышко то там, то здесь. Привыкнуть можно, но всё равно — жутко неуютно...

Она сунула ненужные теперь тёплые вещи в пакет и чтобы как-то объяснить дома своё долгое отсутствие, отправилась на соседний берег, в заливные луга. Там она отыскала уединённое место возле одной из проток и почти час плескалась и ныряла в медленно текущей прохладной воде, пока вся не покрылась "гусиной кожей". Теперь никто, видя её мокрые волосы и промокшее платье, не заподозрит, что она была где-то ещё, кроме окрестностей Заборья...

Вернувшись домой, Кира взяла в комнате подшивку журналов "Наш современник", пошла на сеновал и обнаружила, что её любимое место у окна занято Сашкой — тот смотрел на экран мобильника и с увлечением во что-то игрался. Девушка хотела было, как обычно, бурно вознегодовать, но всё-таки сдержалась и прикусила язык. "Кто может знать, — неожиданно мелькнуло у неё в голове, — а вдруг завтра или послезавтра я окажусь именно там, где Реаниматоры отмочат какой-нибудь новый фокус? Неровен час, мы последний раз видимся?"

— Ты что, купаться ходила? — Сашка отложил мобильник, и Кира заметила на щеке брата приличных размеров ссадину.

— Да. А тебя что, опять Ширшов разукрасил?

— Разукрасил, — усмехнулся маленький проныра, — он вообще по ходу дурак какой-то. Сегодня, когда ты Райку провожала, он достал где-то карбид, намешал с водой и начал укладывать пожарников(так в народе назывался клоп-солдатик)спинками туда, где погорячее. И хохотал как дебил — говорил, что это они на пляже загорают. Ему бы за шиворот этот карбид высыпать...

Кира никогда не убивала клопов-солдатиков, хотя они вредили не на шутку — сосали соки из ростков моркови и устраивали кладки яиц на укропе и капусте. Она нашла, что лучше всего сметать их колонии в ведёрко и уносить к реке — благо там много зелени, а стало быть, и пропитания...

— А ты хоть разок ему дал?

— А как же, — оживился Сашка, — сделал как Райка говорила — пяткой по пальцам вдарил со всего весу.

— Помогло? — хихикнула Кира.

— И ещё как, — мальчуган пересел к стене, освобождая сестре место, — он там по всей улице прыгал и ныл, а потом к мамке побежал...

Кира углубилась в творчество Проханова, Кара-Мурзы и Шафаревича, а Сашка — в телефон. Примерно через полчаса братишка уронил руки на колени и устроившись под Кириным бочком, сладко задремал.

"Я тут намереваюсь по новой воевать с этими тварями... инкопами, — подумала девушка, — и братец тоже воюет с маленьким злобным нахалом, живущим через дорогу..."

Она пристроила Сашку поудобнее и набросила ему на глаза платочек — чтобы Солнце не докучало.

"И все они почему-то любят жечь живых существ, — думала Кира, — откуда в них эта пиромания?"

Она на минуту отложила журнал и подняла взгляд на потолочные балки.

— Что же будет теперь? — еле слышно шепнула Кира, — мне придётся выбирать... в схватке с Реаниматорами я вполне могу погибнуть. И "Панцирь" меня не спасёт. Особенно если я где-то допущу ошибку... да от меня и следа не останется...

От тяжёлых мыслей её отвлёк Сашка. Должно быть, он чувствовал, что сестре приходится нелегко. Он сквозь сон протянул руку и постарался покрепче обнять Киру. Она улыбнулась, поворошила ладошкой его волосы и вновь взялась за журнал.

Этим утром на другом конце планеты вице-адмирал Кинзи с нетерпением ожидал прибытия грузового челнока с телепортером и командой инженеров на борту. Персонал базы навёл порядок в ангаре, техники подготовили место для монтажа дорогостоящей аппаратуры, а Кинзи в преддверии визита гостей распорядился подготовить криоскафандры для работы на леднике и отправился в кабинет — немного передохнуть и подправить своё пошатнувшееся(уже в который раз)здоровье коньяком и грибной настойкой.

В приёмной он увидел Лукаса и Накема. "Странно, — подумал вице-адмирал, — я всё чаще замечаю этих двоих вместе... интересно, что они задумали? Неужели Прогрессоры, всегда столь благосклонные к моей скромной персоне, решили меня закопать?"

— Вы не меня ждёте? — осведомился он, отбрасывая прочь крамольные подозрения. Парочка тут же вскочила со стульев.

— Мы с господином Зойсманом обсуждали его реквием под названием "Принцесса отмучилась", — пояснил Лукас, улыбаясь во все тридцать два зуба — как будто появление вице-адмирала доставило ему несказанную радость.

— Ну заходите, заодно и выпьем, — и Кинзи открыл дверь.

— Отличная мысль, — Лукас улыбнулся ещё шире, — я давно хотел похмелиться. Кроме того, у вас прекрасная шмаль, господин вице-адмирал. Откуда вы её берёте?

— Я захватил её с Мидгарда, — ответил Кинзи, — теперь эта планета является крупнейшим поставщиком наркотиков на территории Союза. Королеве Серенити и не снилось такое...

Троица уселась в кресла, и хозяин кабинета полез в стол.

— Вот вам коньяк, — он вынул бутыль, — а вот твоя любимая шмаль, дорогой Лукас...

Инкоп придвинул к себе зажжённую курительницу и начал глотать сладковатый дым.

— Я давно вынашиваю одну идею относительно дезорганизации жизненного уклада на этой планете, — сказал негр, — если вы меня выслушаете, я готов поделиться.

Убедившись, что его собеседники настроены слушать, Лукас продолжил:

— Я обратил внимание, что всякий раз, когда на Земле происходит какая-либо авария, катастрофа, или разворачивается криминальная драма с нагромождениями трупов, то пресса вовлекает народ в занятие, суть которого сводится к поискам виноватых. Виноватые, как правило, назначаются в соответствии с редакционной политикой какого-либо СМИ. Что если нам на этом как-то сыграть, чтобы как можно сильнее вбить клинья вражды и непонимания между народами и разными классами земного общества?

— Например? — поинтересовался Накем.

— Вы слышали о таком человеке — Усамо бен Ладен?

— Кое-что слышал, — кивнул Кинзи, — и зачем он нам нужен?

— Лично он нам совершенно не нужен. Нам нужна его репутация и культ личности, который создан вокруг него стараниями разных умников от большой прессы. Когда мы начнём сваливать самолёты, взрывать поезда, танкеры и трубопроводы, то мы можем выпустить на просторы Интернета целую серию видеообращений вышеупомянутого господина, в которых он возьмёт на себя ответственность за совершённые теракты. И не он один будет брать на себя ответственность — есть и другие кандидатуры, от лица которых мы можем выступить. Например, я бы смог переодеться в этого Усамо, а мои приятели смогут изобразить какую-нибудь другую, не менее знаменитую личность — Ахмеда Закаева, или Шамиля Басаева, да мало ли кого... в конце концов, можно просто выдумать новый образ, в существование коего поверят миллионы дураков по всей Земле.

— Весьма оригинальный ход, — одобрил вице-адмирал.

— Когда я смотрю местные телеканалы, я просто исхожу хохотом, — улыбнулся Лукас, — вот, скажем, где-то что-то взорвалось. Например, пятизвёздочная гостиница с туристами. Сразу же во многих странах начинается информационный бум. Выпускаются экстренные выпуски аналитических передач, на которых приглашённые и нанятые гости орут кто что горазд, так что и слов не разберёшь, и ищут виноватых. Сначала у них виноваты террористы. Когда эта тема выпадает из моды, виноватой становится Америка. Когда забывается Америка, виноватой делают КНДР. Когда и эта версия себя не оправдывает — виноватыми становятся русские. Эта версия популярна куда больше, чем все предыдущие, и ещё долго не потеряет живучести. Ей может составить конкуренцию лишь версия о евреях и неграх...

— Что поделать, — заметил Кинзи, — земляне так примитивны и тупы...

— Определённо тупы, — согласился Лукас, — более тупых созданий днём с фонарём никто не сыщет.

— Мне пришла в голову одна мысль, — заговорил Накем, — но вам она, думаю, не понравится.

— Ещё один вариант замесить кровавую кашу? — усмехнулся Кинзи, — излагай. Может, тебе удастся меня чем-нибудь потешить.

— Я тут подумал о Мирославе Кратове, — начал объяснять юноша, — зачем мы возимся с ним? Куда проще было бы взять образец его ДНК и отправить с оказией на Ванахем. Там из него вырастят клона. То же самое можно сделать и с ДНК Церены. И никаких лишних хлопот.

Вице-адмирал не мог скрыть изумления. Неужели у мальчишки есть некий параллельный план действий, в точности повторяющий его, Кинзи, замыслы?

— Тоже неплохо, — кивнул он, — но мы поступим несколько иначе. Мы должны организовать спектакль с возвращением живого, настоящего принца. Он должен вернуться домой раскаявшимся и демонстрировать свою ненависть к Церене, иначе всё полетит к чёрту. Хотя...

Кинзи размышлял около минуты.

— Страховки ради я отошлю им этот материал. Сегодня же вечером.

Два человека и инкоп распили бутылку коньяка. Вскоре захмелевший Накем ушёл к себе, и едва захлопнулась дверь, Кинзи сказал:

— Через десять дней клон Индаса будет готов, и мы инициируем его.

— Что? — Лукас повернулся всем корпусом к вице-адмиралу, стараясь при этом изобразить высшую степень удивления, — клон Индаса? Значит, вы с Олафом решили... но зачем?

Кинзи обдумал свой план заранее. Необходимо проверить копию Индаса в деле, и вот тут очень кстати пригодится помощь Лукаса.

— На тот случай, если мы не переправим настоящего Индаса, нам нужна будет его копия. У меня есть наготове и копия Церены. И я хочу, чтобы после инициации ты вывел лже-Индаса в Москву. Он должен встретиться с Дженгой, с Феофановым, Горбалюком... ну, ты понимаешь. Ты ведь не можешь до бесконечности морочить им головы с помощью дубликата телефона. Но учти — лже-Индас не должен попасться на глаза Церене. Хоть она и в Заборье под присмотром Азека, но всё же...

— Я сделаю всё, что потребуется, — встал с места Лукас, — не извольте сомневаться.

Негр-инкоп весьма обрадовался, узнав, что копия Индаса будет временно находиться под его присмотром. Вдвоём они натворят таких дел, каких не проворачивал даже самый могущественный криминальный синдикат... Да и копия Церены сослужит неплохую службу. Она будет гарантировать повиновение и кротость оригинала. Лукас усмехнулся при новой мысли — послать Накема на переговоры к настоящей принцессе. Она с лёгкостью прикончит этого противного мальчишку, успевшего ему порядком надоесть...

В этот момент загудел коммуникатор. Джером Одри срочно хотел видеть вице-адмирала на посту внешнего наблюдения, причём тон, каким была передана эта просьба, свидетельствовал о новом витке неприятностей...

И Лукас прекрасно знал — каких именно. Он с затаённым удовольствием наблюдал панику на лице Кинзи. Тот, похоже, начал кое-что понимать.

А на самом верхнем этаже базы ситуация полностью прояснилась. Грузовой челнок с телепортером и двадцатью пассажирами, не считая экипажа, взорвался над океаном при входе в атмосферу, и его обломки затонули в двухстах километрах южнее острова Буве. Из последних сообщений, полученных с погибшего борта, можно было установить, что имел место взрыв, причём он не был следствием технической неисправности...

Кинзи, выслушав отчёт, с трудом подавил желание расстрелять всю дежурную смену и Одри за компанию. В конце концов, чего-то подобного следовало ожидать. Кто-то подсунул в челнок чемодан со взрывчаткой или нечто в этом роде... но кто? Вариантов может быть куча. Мало ли какие интриги расцвели при дворе короля за прошедшие два года. А ещё челнок мог быть заминирован агентами Мидгарианского Сопротивления или разведчиками Ацтлана...

Один только Лукас доподлинно знал, что никакие агенты Ацтлана или Сопротивления не имеют отношения к прерыванию полёта. Они даже не знали, откуда стартовал челнок и что было на его борту. Зато об этом знали те, кто мастерски изображал из себя людей. Недаром инкопы всеми правдами и неправдами добывали документы и тщательно прятались — кому-то удалось устроиться на секретные космопорты и ещё более секретные предприятия... Один из таких везунчиков и помог Лукасу сорвать доставку телепортера.

Впрочем, это событие было не единственным, заставившем Кинзи сильно понервничать. На пост наблюдения позвонил Стоян Квятковски, преподнёсший ещё одно сногсшибательное известие.

Он заявил, что Мирослав Кратов снял с себя "Панцирь" и превратился в обычного человека. Сейчас команда учёных пытается разобраться в незнакомой аппаратуре, и нифлхемец утверждал, что первые сенсационные данные о потерянных технологиях Мидгарда уже получены...

"Хоть что-то радостное за последний час", — подумал вице-адмирал. Он так обрадовался, что на время даже позабыл об уничтоженном телепортере.

Теперь он был уверен, что Мирослав никуда не денется. Будет сидеть на базе тихо, как ягнёночек. И даже носа в Москву не высунет.

— Лукас, — обратился Кинзи к инкопу, — ты что думаешь по поводу всего этого?

— Меня больше волнует наша операция по террору землян, — ответил негр, — я считаю, что раз у нас по-прежнему нет телепортера, то мы должны обойтись наличными средствами, в том числе и выходами из подпространственных тоннелей...

— Так... — вице-адмирал на минуту задумался, — ну что же... пора освободить землян от уз Космической Тирании. Через час зайдёшь ко мне за последними директивами.

Вице-адмиралу требовалось время, чтобы прийти в себя после стольких удивительных происшествий. А лучшего средства для успокоения нервов, чем пойло из спирта с грибами и невесть какими транквилизаторами, он не знал.

Вскоре большая часть базы — та её часть, которую Мирославу никто не показывал — перешла на боевой режим работы. Сотни инкопов занимали места в дисколётах(стеклянных болванках, не способных и секунды самостоятельно продержаться в воздухе), разбирали оружие, исчезали в подпространственных лабиринтах...

Фактически Земля оказалась под полной оккупацией уже через два часа.

Лукас, руководивший, по сути, всем ходом боевых действий, мог быть уверен в скорой победе. По его расчётам, она могла быть достигнута через три недели. Противник невидим, неслышим, более того — в существование противника никто не верит... Как можно бороться против того, в кого не веришь?

Отдельные грамотные и проницательные индивидуумы — не в счёт. Никто не будет принимать всерьёз их слова и действия. В конце концов, отчаявшиеся люди сами же и убьют тех, кто мог бы противостоять нашествию воплотившихся Прогрессоров... ибо водится за людьми одна интересная манера — расправляться с теми, чьим предупреждениям они не хотели внимать.