A Riddled Universe (джен)

Барти Крауч-младший словно хамелеон. Он умел наблюдать и подстраиваться под окружающую обстановку настолько, что мог перевоплотиться в любого, кого желал. И сегодняшний день не был исключением. Удостоверившись, что целитель Люпин будет длительное время находиться на важной операции, он решил воспользоваться Оборотным зельем и превратиться в Ремуса. Конечно. сгодился бы любой другой целитель, однако в Св. Мунго фамилия «Люпин» открывала перед ее обладателем многие двери. Ремус был любимцем Риддла и одновременно его протеже. Ни для кого не секрет, что Риддл хотел назначить Люпина своим преемником. А это значило: в отсутствие Риддла весь персонал как, стало быть, и все пациенты больницы, были подотчетны бывшему оборотню.

Он быстро навел справки о том, в каких палатах находятся Регулус и Сириус. Возле обеих комнат дежурили авроры, однако в палате Регулуса еще находился его брат. Крауч-младший жаждал мести, но предпочитал сводить счеты, когда ситуация складывалась в его пользу. Он знал, что муж Серены Сириус Блэк неплохой дуэлянт — пусть и не такой хороший, как он сам, — и пока тот был рядом, ему не хотелось связываться с Регулусом. Он нападет позже, когда тот будет наиболее уязвим.

У другого Сириуса тоже был посетитель, мальчишка-подросток, судя по описанию некоторых целителей. Кажется, это был второй межпространственный путешественник, выпавший из Завесы. Барти запомнил, что переход сквозь Завесу истощает магическое ядро волшебника. Попав сюда, Сириус был сильно ослаблен, ввиду чего Барти предположил, что с мальчишкой произошло то же самое. К тому же тот был всего лишь подростком и, вероятно, еще учился в Хогвартсе. Наверняка самой серьезной травмой, которую тот получал, был порез бумагой во время лекции профессора Биннса.

Решение далось довольно легко. Сказать по правде, Барти не был кровожадным монстром, но между тем он понимал, что мальчишку придется убить. Тот был исключительно необходимой жертвой.

Барти устроил диверсию, чтобы отвлечь авроров. Парочка удачно расставленных заклинаний, сделавшая пол и лестничную клетку скользкими, казалась смехотворной, но при размещении в стратегически важных местах сработала весьма успешно. Это было так по-детски, что авроры, отправившиеся выяснять, в чем дело, приняли это за чей-то детский розыгрыш, а не за проделки злобного гения, готовящего свою месть.

Ступив на этаж, где находилась палата Сириуса, он увидел стоявшего на страже аврора; остальные ушли, чтобы выяснить причину переполоха.

«По крайней мере, один дежурящий аврор лучше, чем три», — подумал Барти, применяя к тому Конфундус. Он отправил аврора патрулировать территорию, после чего огляделся по сторонам, проверяя, нет ли свидетелей.

Прежде, чем войти в комнату, Барти удостоверился, на месте ли его маскировка. Уже у входа он поправил мантию целителя и убедился, что палата звуконепроницаема. Ему не хотелось, чтобы кто-то услышал крики, которые вскоре оттуда последуют. Он улыбнулся, открыл дверь и вошел. Все оказалось проще простого!

* * *

Гарри почувствовал облегчение, когда увидел, что дыхание крестного стало размеренным. Их недавний разговор не прошел бесследно. Даже во сне Сириус не выглядел умиротворенным. Время тоже обошлось с ним нещадно. Странно, что именно Гарри пытался уберечь своего крестного, а не наоборот. Интересно, когда все успело так измениться?

Гарри чувствовал себя неловко от того, что ему приходилось выбирать, какую информацию следует преподносить крестному, учитывая, что сам он в детстве ненавидел подобное отношение. Гарри сокрушенно покачал головой. Он вел себя как лицемер. Сириус уже не ребенок, которого нужно было держать под контролем. Он был взрослым человеком, вполне способным самостоятельно принимать решения. Кто такой Гарри, чтобы решать, какие вещи стоит говорить Сириусу, а какие нет?

Гарри мог избежать многих печальных событий, если бы Дамблдор не скрывал от него информацию. Он обвинял Дамблдора, а сам поступал точно так же. Как только Сириус проснется, Гарри все ему честно расскажет. Он бы давно раскрыл Сириусу правду, не будь эти сведения столь ошеломляющими. Впрочем, сейчас Гарри не оставалось ничего другого, кроме как ждать пробуждения крестного. Вот только Гарри не отличался особым терпением.

* * *

В момент, когда дверь распахнулась, Гарри был глубоко погружен в свои мысли. Быстро поправив очки, он потянулся за палочкой и увидел, как Люпин решительно входит в комнату.

— Это ты, Ремус, — тихо проговорил Гарри, стараясь не разбудить крестного.

Люпин кивнул и тихо прикрыл дверь. Однако «щелчок» замка вышел настолько зловещим, что Гарри невольно вздрогнул. Да что с ним такое? Почему его инстинкты кричали, будто он в опасности? В комнату всего-навсего вошел Ремус.

— Как поживает наш пациент? — Люпин с мрачной улыбкой просматривал карту Сириуса. Гарри нахмурился. Голос Люпина звучал как и прежде, но чуть более хрипло и отстраненно.

— Все еще слаб. Он сейчас отдыхает, — Гарри выпрямил спину. Он никогда не видел Ремуса таким равнодушным и безучастным. Быть может, он просто устал под конец рабочего дня, но это не объясняло его взгляд. Тот казался ледяным. Гарри стало не по себе, поэтому он крепче прижал к себе палочку, стараясь не привлекать к ней внимания Люпина.

Гарри внимательно следил за волшебником. Судя по осанке, тот явно готовился напасть. Напряженные плечи, расчетливый взгляд, крепко зажатая в руке палочка указывали на то, что этот человек скорее стремился причинить боль, чем исцелить. Люпин резко направил палочку в сторону Гарри.

Поттер быстро выставил щит, охвативший комнату. Этот человек был опасен, он предпочитал не тратить время на болтовню, а сразу действовать. Это определенно был не Ремус Люпин.

— Экспеллиармус! — выкрикнул Гарри, и заклинание отправило самозванца в полет через всю комнату. Он поспешил разбудить крестного. Ему нужно было вытащить Сириуса из палаты. Не хватало еще, чтобы Сириус попал под удар.

— А вот теперь начнется настоящий бой, сопляк, — вставая на ноги, проговорил фальшивый Ремус. Гнев исказил его лицо. — Круцио!

Гарри забился в судорогах, как только боль пронзила его тело. Проклятие Круциатус застало его врасплох. Несмотря на то, что он уже подвергался воздействию этого заклинания, оно по-прежнему превращало его кровь в раскаленную лаву.

— Детские заклинания тебе не помогут, — ухмыльнулся самозванец, возобновляя проклятие. — Хоть ты и мальчик, но умрешь как мужчина.

Гарри сжал кулаки и крепко зажмурился. Он мог побороть эту боль. Должен был. Ради Сириуса!

Гарри ловко бросил в фальшивого Люпина Ступефай. Самозванец увернулся, но был весьма удивлен. Он не ожидал, что Гарри сможет скинуть его проклятие.

— Инсендио, — Гарри поджег его мантию. Он надеялся, что этот отвлекающий маневр поможет крестному сбежать. Он послал в Сириуса заклинание Агуаменти, заряженное струей холодной воды. Это сработало, Сириус распахнул глаза, но самозванец уже потушил огонь. Во взгляде фальшивого Люпина блеснули пугающие искры.

— Те, кто играет с огнем, рано или поздно обжигается, — произнес самозванец. Он бросил в их строну проклятие, но Гарри прикрыл Сириуса щитом.

— Беги! — крикнул Гарри, надеясь, что крестный его послушает, поскольку в этот самый момент от заклинания, произнесенного самозванцем, поднималось неистовое пламя. Адское пламя!

— Нет! — воскликнул Сириус, он быстро оценил обстановку и попытался голыми руками вцепиться в поддельного Люпина.

Гарри прикрыл глаза. Он изучал контрзаклятие; на самом деле, его изучала Гермиона, а потом настояла, чтобы он тоже его выучил.

— Ego præcipio ignis prohibere! — произнес он, однако пламя не уменьшалось, скорее, наоборот, становилось еще больше. В его голове всплыло рассерженное лицо Гермионы.

«Очень важную роль играют движения палочкой, Гарри! Сделай круг и направь!»

Поэтому он быстрым движением обвел пламя и указал в самый центр, проговаривая:

— Ego præcipio ignis prohibere!

Он чувствовал, как огонь пытается взбунтоваться и дать отпор. Гермиона предупреждала, что Адское пламя упрямо, и только могущественные волшебники могут им управлять, поэтому он держался решительно и был твердо настроен подчинить огонь своей магией.

Видимо, огненная стихия почувствовала его намерение и мощь, потому как попыталась истощить его силы.

«Адское пламя разумно, Гарри, — голос Гермионы звучал в его голове, — Будь сильным. Покажи ему, кто тут главный».

Гарри пропустил еще одну мощную волну магии через свою палочку, и огонь начал стремительно угасать. Он сосредоточился на оставшихся очагах пламени, заставляя их также погаснуть. Это вызывало сильное сопротивление, но Гарри не сдавался. Огонь наконец-то утих, оставив после себя лишь мелкие горстки пепла, однако вместе с собой он унес еще и большую часть Гарриных сил.

Он обернулся и увидел, как Сириус с поддельным Люпином сцепились на полу словно магглы. Сириус застиг самозванца врасплох и сумел выбить из его рук волшебную палочку. Они схватились друг с другом в попытке дотянуться до нее, но безуспешно. Тогда Гарри призвал к себе отброшенную в угол палочку и оглушил мерзавца, после чего помог крестному вернуться обратно в кровать.

Желая окончательно удостовериться, что самозванец никуда не сбежит, Гарри применил к нему Петрификус Тоталус, обездвижив того по рукам и ногам. Убедившись, что псевдо-Люпин никуда в ближайшее время не денется, он перевел взгляд на Сириуса, который, мягко сказать, был на взводе.

— Эта… Эта тварь не Лунатик, — выплюнул Сириус.

— Определенно. Оставайся в постели, Сириус, — сказал Гарри, вызывая Патронус.

— Нам нужна помощь. В палате моего крестного на нас напал человек, выдающий себя за Люпина. Мы его обездвижили, — Гарри взмахнул палочкой, тем самым повелевая серебристому оленю умчаться прочь. — Вот возьми, Сириус, — сказал Гарри, протягивая ему вторую палочку. — Я пойду найду помощь. Не спускай с него глаз.

Сириус кивнул и направил палочку на свирепое лицо самозванца.

Гарри шагнул, чтобы открыть дверь, но та не поддалась. После двух «Алохомор» дверь все еще оставалась закрытой.

— Взорви ее, — коротко бросил Сириус. Гарри кивнул и тут же запустил «Конфринго», но дверь осталась неприступна.

— Он, — процедил Сириус, угрожающе указав палочкой на самозванца, — скорее всего, нас запер. Наверняка он использовал какое-то темное заклинание.

Гарри нахмурился. Он испробовал несколько изученных им контрзаклятий, но дверь так и не открылась. Оставалось надеяться, что его Патронус сработал; в этом мире он впервые пользовался им, чтобы послать сообщение.

«В этом мире, — с тревогой подумал Гарри, — какой же я дурак».

Никто в этом мире не знал, что его Патронус — олень, к тому же когда он его отправлял, то ни о ком конкретно не думал. Патронусы были продолжением своих человеческих ипостасей и распознавали намерения при передаче сообщений. А все, чего он хотел, отправляя его, это найти помощь.

Гарри корил себя и свою глупость. Он попытался собрать остатки сил, чтобы призвать еще одного Патронуса.

«Думай о том, как снова встретишься с Джинни, Роном и Гермионой!»

Ощутив прилив радости вкупе с решимостью, он заметил, как из палочки выступил свет, но все внимание вмиг развеялось, когда дверь разлетелась на куски, а в комнату вошел мертвенно-бледный Риддл.

Палочка Сириуса быстро метнулась к нему, но Гарри его остановил:

— Нет, Сириус, он за нас.

Тот вновь переключил свое внимание на самозванца, хоть и отнесся к Риддлу крайне настороженно.

Из всех обитателей этой вселенной Гаррин Патронус пришел за помощью именно к Риддлу. Его олень был уверен, что двойник Волдеморта поможет ему! И нисколько в этом не ошибся.

Гарри был поражен, когда Риддл без лишних разговоров взял контроль над ситуацией в свои руки. Он быстро осмотрел комнату, отмечая разрушения от Адского пламени, а также сломанные стулья и стол. Риддл приблизился к поддельному Люпину, желая удостовериться, что тот надежно связан, после чего добавил еще несколько удерживающих заклинаний. Убедившись, что тот не в состоянии больше двигаться, молча повернулся к Гарри. Поттер прокрутил в голове минувший инцидент и заметил серьезный взгляд Риддла. Тот нахмурился, но ничего не сказал, лишь только поджал губы.

— Кто вы? — настороженно спросил Сириус. Гарри нахмурил брови, похоже, крестный не узнал Риддла. Все же тот сильно отличался от Волдеморта, несмотря на их определенную схожесть. Гарри, напротив, уже в первую встречу понял, кто перед ним, поскольку видел семнадцатилетнего Волдеморта, чье сходство с целителем Риддлом было колоссальным.

— Ты укротил Адское пламя, — тихо проговорил Риддл, но Гарри все же уловил в его голосе удивленные нотки.

— Моя подруга однажды рассказывала, как его усмирить, хорошо, что я запомнил, — произнес Гарри.

Риддл кивнул, но Гарри готов был поклясться, что произвел на него впечатление. Это доставило ему необъяснимое удовольствие, поскольку Риддл был не из тех, кого легко впечатлить.

— Где же наши манеры, Гарри? — глаза Риддла вспыхнули от раздираемых чувств, стоило ему повернуться к самозванцу. — Давай же поприветствуем нашего гостя.

— Но... — начал было Сириус, но осекся, когда Риддл одарил его предупреждающим взглядом. «Такому взгляду позавидовал бы даже Василиск», — подумал Гарри, глядя на то, как Риддл приближается к бесчувственному телу, словно змея подбирается к своей добыче.

Риддл остановился в нескольких футах от неизвестного и, убедившись, что тот как следует связан, снял с него Петрификус тоталус. Самозванец зашипел и попытался пошевелиться, но, увидев Риддла, замер как вкопанный.

— Оборотное зелье не будет действовать вечно, — сказал Риддл, — уж ты-то должен это знать, Барти Крауч-младший.

— Но он... — начал Сириус, и Риддл велел ему заткнуться. Гарри подошел к Сириусу и попросил его, не спорить с этим человеком. Хорошо хоть, его крестный не догадывался, что перед ним двойник Волдеморта. Гарри был уверен, когда это произойдет, ни одни заглушающее чары не смогут справиться с реакцией Сириуса.

— Скажи что-нибудь, Барти. Гостю не пристало игнорировать хозяина, — вкрадчиво проговорил Риддл, — Если только ты не хочешь, чтобы я перерыл твои мысли. Уверяю, это будет малоприятно, к тому же я не гарантирую, что оставлю твой мозг невредимым.

Оценив всю серьезность угрозы, Барти вздрогнул, но потом, прикрывшись напускной бравадой, плюнул Риддлу прямо в лицо.

Риддл достал носовой платок, вытер лицо и медленно убрал обратно в карман; Гарри испугался такой реакции. Он был уверен, что Риддл придет в бешенство, однако того это только позабавило.

— Что ж, Барти Крауч-младший, — елейным голосом проговорил Риддл, его взгляд в очередной раз заставил Барти вздрогнуть, — совсем скоро ты будешь бояться меня так, как ни боялся собственного боггарта!