Просто продолжать жить (гет)

Для Уолдена МакНейра возвращение в Британию ознаменовалось двумя событиями: подготовкой к встрече со странной молодёжью из Лютного и разговором об этом с Люциусом Малфоем.

Разговор этот Люциус начал сам, усадив как-то вечером Уолдена у камина с бокалом превосходного огденского.

— Что думаешь делать с нашими поклонниками? — спросил он.

— Не знаю, — помрачнел Уолден. — Чем больше думаю — тем больше… а, — он махнул рукой. — Как раз хотел с тобой посоветоваться.

— Я понимаю, что ты привык подбирать всех, кого убить жалко, а так оставить опасно, — посмеиваясь, начал Люциус. — Беда в том, что это не книззлы и даже не мантикоры.

— Мантикор я ни разу не подбирал, — шутливо возразил Уолден.

— Тут нам всем повезло, — кивнул Люциус. — Но если серьёзно — Уолли, мне не нравится эта идея.

— Я обещал уже, — вздохнул тот. — Да и бросать их…

— Я и не призываю, — возразил Люциус. — Но ты сам-то что думаешь про их игры?

— Ты знаешь, — подумав, признался Уолден, — я когда с ними в первый раз разговаривал — мне так противно было.

— Противно? — с интересом переспросил Люциус. — Почему именно так?

— Потому что они в нас играют, — скривился МакНейр. — Как в кукол. А с меня таких игрищ хватило.

— Играют они, по большей части, не в нас, а в Беллу и Лорда, — возразил Малфой. — А взгляд интересный… я никогда не смотрел так.

— Какая разница-то? — Уолден снова поморщился. — Они видят во всём этом игру, а в нас — кукол. Меня аж замутило, когда я это понял.

— А ты им это дал понять? — спросил Люциус.

— А смысл? — пожал плечами Уолден.

— Смысл есть, — качнул головой Люциус. — Судя по тому, что я видел, ты был мил, добр и обаятелен — и ты понимаешь, чем всё это может кончиться?

— Делом займутся, — сказал Уолден. — Всё лучше, чем свечи жечь да в плащи наряжаться.

— Вот именно, что делом! — подчеркнул Люциус. — Каким только? Уолли, ты понимаешь, что ты так из них боевиков сделаешь — создашь настоящую боеспособную группу! А если им понравится? Что ты тогда им предложишь? А не предложишь — куда они пойдут с такими идеями и с полученными от тебя навыками? Сам подумай!

— И что? — вздохнул Уолден. — Бросить их?

— Мерлин! — пробормотал Люциус. — Ясно: ты уже взял их под своё крыло, и следует исходить из этого, — они переглянулись и оба разом совершенно одинаково усмехнулись. — Скажи мне, чего ты хочешь добиться? Цель какая?

— Показать бы им, как всё это было на самом деле, — сказал Уолден. — Так, чтобы пробрало — как нас на долоховских уроках. Я пробовал вроде — да, кажется, неудачно.

— Показать, говоришь, — задумчиво протянул Малфой — и вдруг улыбнулся хитро, лукаво и широко. — Какая блестящая мысль, Уолл. О да. Мы покажем.

Он подвесил стакан в воздухе и потёр руки.

— Ты что-то выдумал? — с любопытством спросил Уолден.

— Тебе понравится, — пообещал Люциус. — Надо только некоторые детали продумать… но да — мы покажем. И я не я буду, если после этого хотя бы половина не разбежится, навсегда выкинув всю эту придурь из головы.

* * *

На следующий день, подходя к месту встречи, МакНейр с облегчением увидел не такую многочисленную группу, как ожидал. Не пятнадцать человек, а всего дюжину: не было Клариссы, Августы и Колина.

— Я смотрю, здесь не все, — сказал он, подойдя к ним.

— Они струсили, — сморщив нос, сказала Элинор. — А мы готовы. И деньги принесли, — она протянула ему кошель.

— Деньги, — это хорошо, — сказало он, забирая его. — И что струсили прямо сейчас — хорошо тоже, — он внимательно осмотрел пришедших. — Что же… я вам кое-что приготовил, — сказал он, тяжело роняя слова. Они радостно переглянулись, и он приказал: — Возьмитесь за руки — у меня портал.

Тот перенёс их в полуразрушенный сарай — стоящий в лесу неподалёку от Малфой-мэнора и специально накануне соответствующим образом трансфигурированный Люциусом из вполне нормального охотничьего домика. Внутри было пусто — лишь в центре находился старый алтарь, покрытый большим куском заляпанной кровью ткани, под которым явно что-то лежало.

Или кто-то.

— Вы прошли проверку, — веско заговорил МакНейр, едва позволив им оглядеться. Их лица осветились радостью, они переглянулись и начали возбуждённо перешёптываться. — Итак, — сказал он, медленно подводя их к алтарю. — Вы просили рассказать вам, как это было — я расскажу. Сегодня по-настоящему.

— Так вы просто нас тогда проверяли? — возбуждённо спросил Стивен.

— Нельзя же было просто так вам поверить, — кивнул он. — Но теперь вам, здесь оставшимся, верю. Верю в то, что вы и вправду ностальгируете по тем временам и если бы могли — приняли бы настоящую метку.

— Приняли бы! — почти выкрикнула Элинор. Её глаза сияли, лицо пылало румянцем, и она вся казалась счастливой и возбуждённой.

— Метку я вам дать не могу, — сказал МакНейр. Он дошёл, наконец, до алтаря, и остановился рядом с ним, положив руку на ткань. Под его ладонью та промялась, и вокруг немедленно начало расплываться яркое пятно. — Но у меня есть для вас всех подарок.

Он повернулся — и резко сдёрнул ткань.

Они ахнули — и беспорядочно отступили назад, глядя на распростёртого на алтаре человека.

От Люциуса Малфоя, которого они, конечно, все очень хорошо знали и не раз видели на Диагон-Элле, сейчас не осталось почти ничего. Его роскошная мантия была изрезана в клочья, и в прорехи проглядывало израненное голое тело. Длинные волосы намокли от крови и свисали жалкими сосульками, на левой скуле была глубокая ссадина, над которой багровел огромный фингал… Он явно был зачарован и лежал совершенно недвижно, лишь беззвучно и часто дыша.

— В той последней битве мы все или сложили головы, — сурово заговорил МакНейр, — или бились до последнего, а потом отправились в Азкабан. Половина наших друзей там погибла, а другая половина отправилась умирать в Азкабан, из которого теперь вышли только мы. И лишь он, — с ненавистью и презрением сказал Уолден, — в очередной раз сумел откупиться. Предатель, — выдохнув, прошипел он, сжав кулаки. — Одних денег бы той весной ему не хватило, — он тяжело задышал было, но потом выровнял дыхание и, поглядев на их полные возмущения и ярости лица, продолжил: — Жена его метку не носила — её не за что наказывать, она не клялась. Мальчишка был несовершеннолетним — с него тоже нет спроса. Но он должен ответить. Сперва я хотел убить его сразу — но затем встретил вас. Я много думал, пока лечился, и, — он сделал шаг в сторону, — решил разделить это с вами. Я позволю вам самим это сделать, — он обвёл их долгим пристальным взглядом. — Сейчас. Начинайте. Ты, — указал он на Элинор. — Вот, возьми, — он вынул сзади из-за пояса нож и протянул ей. — Он не заслужил лёгкой смерти от заклятья — предателей мы казнили по-маггловски. Перережь ему горло.

— Й-а? — заикаясь, переспросила она, пятясь и бледнея.

— Как хочешь, — с пугающим равнодушием пожал он плечами и протянул нож Стивену. — Давай.

Этот нож взял и даже подошёл к Малфою. МакНейр махнул палочкой, снимая заклятье, и тот, захрипел, открыл единственный оставшийся целым глаз и, разлепив спёкшиеся губы, попытался что-то сказать, но закашлялся, и в лицо Стивену полетели мелкие кровавые брызги. Тот вздрогнул и, побелев, шарахнулся назад. МакНейр снова пожал плечами и, подойдя к Малфою, почти нежно провёл самым кончиком лезвия по его щеке. Потекла кровь — тот всхлипнул, громко и судорожно, и прохрипел:

— Уолден…

— Они всегда молят, — презрительно сообщил своим бледным и притихшим гостям МакНейр. — На это просто не следует обращать внимания. Ну что — есть желающие? Нет? — он ещё раз оглядел их и довольно сказал: — Ну, как говорят, была бы честь предложена. Я двадцать лет мечтал с ним покончить. Обычно мы убивали — когда не в бою, а так вот, с комфортом — каким-нибудь режущим или просто ножом. Эффектно и увлекательно, — он хищно улыбнулся. — Я люблю нож, — он развернулся и, картинно и эффектно размахнувшись, одним точным движением перерезал лежащему горло.

Вверх ударил пульсирующий алый фонтан, заливая горячей ещё кровью и МакНейра, и словно окаменевших юнцов. А потом кто-то из них, сдавленно охнув, медленно осел в обмороке. Ещё несколько человек стошнило, и пока их рвало, остальные бестолковой толпой кинулись было к выходу — однако же, не найдя ни двери, ни окон, просто беспорядочно заметались по сараю.

— Выпустите нас! — взвизгнула вдруг Анаис.

— Я закрыл аппарацию, — сказал МакНейр, обтирая лицо, по которому продолжала течь тёплая кровь, своей широкой ладонью. — Незачем. Вы же хотели стать Пожирателями, — сказал он презрительно. — Даже метки, вон, сделали, хотя и фальшивые. Вы что думали, это игрушки? Побегали с игрушечными мётлами — и будет? Врагов надо убивать! — сказал он жёстко — и медленно облизнул блестящие от крови пальцы. Их стошнило — на сей раз почти всех, а Алекто истерично разрыдалась и, зажмурив глаза, замотала головой, повторяя:

— Нет-нет-нет!

— Заткнись, дура! — тряхнула её Элинор, а затем отвесила ей пощёчину. — Вы просто псих! — крикнула она МакНейру.

— Я делаю, что привык, — равнодушно пожал он плечами. — Обычное дело — перерезать горло предателю. А вы думали, чем мы занимались? — спросил он, вытирая нож краем мантии. — Мы пытали и убивали — и нам, — добавил он, сощурившись и ухмыльнувшись беззвучно, — это нравилось.