Эффект птеродактиля (джен)

Малфои прислали официальное приглашение и портключ. Мне было интересно побывать в знаменитом мэноре, хотя намного больше славился парк и оранжереи. Ничего, мы у себя тоже порядок наведем. А у леди Малфой можно и мастер-класс взять.

В этот раз на мне было жемчужно-серое платье. На Мэгги — нежно-фиолетовое. Портал вынес нас на гравийную дорожку прямо к распахнутым ажурным воротам. Да-а-а-а, это был по-настоящему волшебный парк.

Малфои оказались поклонниками французского стиля. Дорожки вились среди клумб и причудливо подстриженных кустов. То тут, то там журчали фонтаны. Похоже, что за образец брали знаменитые сады Версаля. Ажурные беседки, увитые плющом и шпалерными розами, манили уединиться. Изящные перголы. Обязательный лабиринт. Интересно, нет ли здесь модных в XVIII веке шуточек, вроде «заколдованных» скамеек? Я с ностальгией вспомнила, как в детстве своей прошлой жизни искала в парке Петергофа «тот самый» камень, наступив на который можно было вызвать дождик. Ужасно не хотелось верить, что поливает всех работник парка. Даже когда мне показали, как он ногой сдвигает специальный рычаг. Как же давно это было!

У Малфоев, как у магов, не было тех проблем, что у французских королей, воды точно хватало. Я старательно крутила головой по сторонам.

— Хочешь устроить что-то такое у нас? — спросил дед.

— Нет, — сказала я, — наш парк хорош по-своему. Кое-что можно расчистить и изменить, но только кое-что. Он по-настоящему английский.

— А этот? — спросил Барти.

— Французский, регулярный, — ответила я. — Если хочешь, можно заказать соответствующую литературу. Я только цветник добавлю. И пару пергол рядом с прудом. А остальное пусть остается. И потом, нас же пикси не поймут.

— Это да, — согласился Барти, — пикси — это серьезно.

Северус внимательно прислушивался к нашему разговору. Откуда-то сбоку раздался противный крик.

— И павлинов у нас точно не будет, — пробормотала я.

Хозяева встречали гостей в холле. Это был потрясающий холл: большой, светлый, украшенный мрамором и лепниной. Здесь тоже царствовало барокко.

Поттер на правах родственника занимал гостей. Блэк маячил в отдалении.

— Шампанского? — предложил Гарри.

— Лучше лимонада, — сказала я, — напиться мы всегда успеем.

Он хмыкнул.

— Могу провести экскурсию по дому, — предложил он, — меня уполномочили, если что.

— Нас больше интересует парк, — сказала я.

Мэгги кивнула.

— Мы тоже хотим клумбы и беседки.

— Собираетесь коварно скопировать прекрасный парк моих родичей? — прищурился Поттер.

— Разумеется, нет. Парк Малфой-мэнора уникален. Да и стиль у нас другой. Просто в нашем поместье парком давно не занимались.

— Тогда прошу.

Поттер галантно предложил руку мне и Мэгги, и мы двинулись на террасу.

— Если бы я еще знал, как все это называется, — вздохнул Гарри, — только фонтаны и отличаю. От клумб.

— Такие парки создавались по определенному плану, — сказала я, — заметь, глаз ни за что не цепляется. Взгляд легко скользит по дорожкам, клумбам, кустам.

— У вас все по-другому, — согласился Гарри, — неужели деревья вырубать будете? Не жалко?

— Конечно, не будем, — ответила я, — у нас рука не поднимется. А тут кроме павлинов какая-нибудь живность водится? Белочки, ежики?

— А павлины всегда так противно орут? — спросила Мэгги. — Это же ужас. Наверное, и окна открывать невозможно.

— В доме не слышно, — сказал Гарри, — чары, наверное. Но это традиция. В Малфой-мэноре уже триста лет живут белые павлины.

— Показываешь парк дамам? — послышалось сзади.

Блэк… И почему-то мне это не нравится.

— Да, мистер Блэк, — проговорила я, — парк великолепен. Поттер, если интересуешься садоводством, то тебе стоит сходить в маггловский книжный. В Англии полно выдающихся парков и садов, напечатано множество альбомов с прекрасными фотографиями. А если что-то уж очень понравится, то и посетить можно. Заодно узнаешь, чем клумба от фонтана отличается.

Гарри пожал плечами. Блэк подал мне руку.

— Не желаете взглянуть вблизи?

Черт… Отказываться не стоит, это будет слишком грубо.

— Надеюсь, вы не планируете похищение, мистер Блэк?

Он прищурился.

— Вам дать клятву?

— Достаточно слова.

— Тогда даю слово, что не буду вас похищать или умыкать.

И мне пришлось спуститься вместе с ним в сад. Некоторое время мы шли по дорожке. Пока волноваться не стоило, нас было отлично видно с террасы и из окон. Блэк остановился у небольшого фонтана в виде резвящихся тритонов.

— Никогда не думал, что увижу невесту Снейпа, — начал разговор Сириус.

Я пожала плечами.

— Отчего же?

— В школе он был… — Блэк не договорил и махнул рукой.

— Учился, старался многого достичь и использовал все шансы? — насмешливо продолжила фразу я.

Он грустно усмехнулся.

— Я понимаю, зачем он вашей семейке, — сказал Блэк, — за ним не стоит Род, при этом он сильный волшебник. Но зачем он вам?

— Не верите, что в договорном браке можно быть счастливым? Ваша кузина несчастной не выглядит.

Он протянул руку к водяной струе и несколько секунд смотрел, как капли стекают по его ладони.

— Нарцисса — дело другое. Принадлежность к определенному кругу значит для нее очень много. К тому же, это действительно редкий случай. Тут слишком многое совпало.

— Насколько я знаю, такие расчеты делают почти все волшебники.

— Да, делают, — согласился он, — на меня тоже делали. Вот только ни одна из ведьм, которые мне подходили по расчетам, мне даже не понравилась.

— Может быть, вам вообще женщины не нравятся? — поинтересовалась я.

— Нет, мисс Крауч, вы не угадали. Впрочем, для расчетов это роли не играет. В таком случае пара обеспечивает Род наследником, а дальше живет по своему усмотрению. На такое не всякая ведьма согласится.

Я кивнула.

— Я хотел вам сказать, что еще не поздно все изменить, мисс Крауч. Чтобы не оказаться привязанной к нелюбимому человеку.

— И что вы предлагаете?

— Подумать. Взять паузу.

— У меня есть время.

Он стряхнул воду с ладони и повернулся ко мне.

— Вы не хотите уехать?

— С вами? — прямо спросила я. — Нет, мистер Блэк. Я не хочу никуда уезжать. Я слишком люблю и уважаю отца и деда, чтобы причинить им боль. И мой жених мне нравится. Но спасибо за заботу. Что ж, мне пора.

Он кивнул.

— Но если надумаете…

Я не ответила. Тоже мне…

Вообще, в этом ничего хорошего не было. И еще большой вопрос, его ли это инициатива. И главная загадка: что мне теперь со всем этим делать? Блэк мог искренне считать, что хочет мне помочь. Он мог хотеть сделать очередную гадость Снейпу. А еще… это могло быть направлено против моих Барти. Формально они не могли промолчать после такого покушения на честь семьи. Но Предателей Крови на поединок не вызывали. Их убивали. Блэк же был родственником Малфоев и крестным Поттера. А если я промолчу, это может выглядеть, как если бы я оставляла для себя лазейку для возможного побега. Еще вопрос — слышал ли кто-нибудь наш разговор?

— Не советую вредить моей семье, — сказала я в спину Блэку, который уже повернул к дому.

Он остановился, но не повернулся.

— Я не буду никого впутывать в эту крайне некрасивую историю, — продолжала я, — сама справлюсь. И рука не дрогнет.

Блэк ничего не ответил и медленно ушел. Я спокойно вернулась в дом. Нечего. Меня должны видеть. Отказываться от еды и напитков не стоит, это будет слишком демонстративно и может быть воспринято как оскорбление хозяев. А на глазах у гостей мне никто не посмеет ничего подлить. Неадекватное поведение будет четким сигналом. В том числе и для лорда Малфоя, что кто-то посмел напасть на его гостей. А он не тот человек, чтобы спускать такие оскорбления. А вот уже дома не помешает принять универсальный нейтрализатор.

Прекрасный парк уже не виделся таким замечательным. Все эти беседки и закутки среди цветущих роз казались специально созданными для того, чтобы затащить туда кого-нибудь и сотворить что-нибудь плохое. Крики павлинов и звон струй фонтанов заглушали крики жертв. Особенно зловещим казался лабиринт. Ну его! Пойду-ка отсюда.

Поттер быстро взглянул на меня, но ничего не сказал. Мэгги тут же подхватила меня под руку.

— Извини, Гарри, нам надо носики попудрить.

— Ты чего? — спросила она, когда мы остались вдвоем. — Он тебя обидел? Что-нибудь плохое сказал?

— Я тебе дома расскажу, ладно? — ответила я. — Держись ко мне поближе, хорошо?

— Конечно, — тут же согласилась Мэгги.

Пришлось подойти к столу, выпить бокал шампанского. В голове то и дело всплывали строчки из прочитанных справочников и хроник. Достаточно легко отравить блюдо из грибов, но здесь этого вроде не было. Трюфели только и что-то из шампиньонов в тарталетках. Трюфель считается афродизиаком, незамужней девице его жрать неприлично. С устрицами проблем меньше, они живые, а от любых добавок сдохнут, даже от магических. Но тоже афродизиак. Икра… Из той же оперы, хотя крупинки выглядят абсолютно нормально и аппетитно. Да ну на фиг, так и загнуться от паранойи можно. Тут ведь надо еще подгадать, чтобы я взяла нужный бокал или кусочек закуски. А народу немеряно, кто угодно съесть или выпить может. Потому что подливать что-нибудь всем гостям опасно. Да нет, вряд ли тут было спланировано что-то глобальное. Либо это был пробный шар, либо и вовсе инициатива Блэка, который считал, что все только спят и видят, как бы сбежать из дома на поиски свободы и приключений. Грустно сознавать, что ты сам своими руками уничтожил свою жизнь. А ему и вовсе всего-то было надо прислушаться к отцу и матери. Может быть, он как тот самый пьяница, который не может пить в одиночестве? Кто знает…

Заиграла музыка, я потанцевала с Северусом, Барти, с ребятами из школы. Расспросила Невилла об огнерозах, которые хочу посадить в парке. Поболтала с Лавандой о новой коллекции бижутерии. Наконец было пора возвращаться домой.

— И о чем с тобой разговаривал Блэк? — спросил меня Барти, как только мы вернулись домой.

— Ты только подглядывал или еще и подслушивал? — строго спросила я.

— Я тоже хотел бы это услышать, — послышался голос Северуса.

— А я хотела бы понять, — ответила я. — Но пока не понимаю, что ему надо. Не уверена, что он сам понимает. Но я не хочу, чтобы был конфликт между нашей семьей и Малфоями.

— Ты ему угрожала, — сказал дед.

— Да, — кивнула я. — Значит, вы все слышали.

— Кое-что можно понять по жестам, мимике, позам, — ответил Барти. — Пользоваться подслушивающими чарами в чужом доме мы не могли.

Я внимательно посмотрела на своих мужчин.

— Вы что, боитесь, что я все брошу и сбегу?

— А, — сказал Барти, — так он тебе сбежать предлагал?

— Он нес чушь, — отрезала я, — и мне не понятно, то ли у него в голове полная каша, то ли ему кто-то на остатки мозгов накапал. Я поэтому и угрожала, чтобы у этого бреда не было никакого продолжения.

Ну, почему они мне не доверяют? Мне захотелось топнуть ногой и заплакать.

Дед и Барти переглянулись. Северус закусил губу.

— Что? — с обидой спросила я. — Тоже считаете, что меня достаточно пальцем поманить?

— Нет, — тут же ответил он, — я так не считаю. Просто Блэк был довольно близок к Дамблдору. Я бы не удивился, если бы инициатива исходила от него. Это его методы: заронить сомнения, поманить перспективами. И вы, и я слишком много теряем в этом случае. Практически все.

— Я это понимаю, — ответила я, — и если Поттер меня пригласит на день рождения, не пойду. Просто не хочу никого из них видеть.

Барти покачал головой.

— Сходили в гости, повеселились, — пробормотал он, — ты опять почти не ела. Думала, что-то могут подлить? Малфои бы этого не позволили. Но если тебе от этого легче, можешь слопать безоар.

— Я сейчас возьму бутылку огневиски, — сказала я, — и упьюсь в хлам.

— Гермиона, — начал было дед, но Барти придержал его за руку.

— Иди к себе, — сказал мой отец, — прими там ванну, что ли. А я пришлю тебе ужин. И бутылку вина.

Ругаться мне совершенно не хотелось. А после того, как я выбралась из ванной и в халате вернулась в спальню, то в кресле обнаружился Северус. На столике стоял поднос с холодными закусками, двумя бокалами и бутылкой вина.

— Наверное, нам надо поговорить, — сказал он, — хотя я понятия не имею, как вести такие разговоры.

Я устроилась в кресле напротив и с вожделением уставилась на еду. С этой светской жизнью того и гляди приобрету привычку жрать по ночам. Только этого не хватало. Северус наполнил бокалы.

— Ужасно себя чувствую из-за всего этого, — сказала я, накладывая на тарелку креветок в соусе, — я ведь очень стараюсь, правда.

Он грустно вздохнул.

— Иногда кажется, что все, ради чего ты так старался, ничего не стоит.

Я кивнула.

— И принято считать, что у меня сейчас опасный возраст. Барти боится, что я что-нибудь отмочу.

— Мы с ним оба, как вы выразились, отмочили, — хмыкнул Северус, — и Блэк тоже. И как раз в шестнадцать.

— Знаете, — я отпила глоток вина, — я спросила Блэка про леди Малфой. Он тут же заявил, что она — совсем другое дело.

— Мне не просто об этом говорить, — сказал Северус, — но… А, ладно. Я еще до школы дружил с одной девочкой. В школе бывало всякое, но мы продолжали общаться. Пока не разругались. Как раз после сдачи С.О.В.У. Я ее тогда очень обидел. Потом пытался извиниться, что-то исправить. Она не хотела меня слышать.

Я внимательно слушала. Он залпом допил вино в бокале и поставил его на столик.

— А потом она начала встречаться с Поттером. Отцом нынешнего. Я был в шоке, Лили… она его терпеть не могла. За жестокость, за садистские выходки. А тут вдруг объявление о помолвке. И все так скоропалительно. Поговорить с ней не получалось. Потом она сказала, что ей предложили договор. Согласно расчетам, ее сын должен был родиться очень сильным волшебником.

— Именно ее сын? — переспросила я. — А отец?

— Отец в ее случае особой роли не играл, такое тоже бывает. Хотя и нужно соблюсти определенные условия. Время зачатия, несколько ритуалов. Помните, вы как-то сказали, что директор мог присваивать состояния тех магглорожденных, которые оказывались наследниками выморочных Родов?

Я кивнула. Он снова разлил вино по бокалам.

— Лили Эванс точно не была наследницей или носительницей крови, я потом проверял, у меня были возможности. Но она могла в перспективе стать матерью сильного мага. Поттер… он ее купил, мне об этом рассказал Блэк.

Мне стало не по себе.

— Купил? — переспросила я. — А… директор был ее опекуном и по закону Гампа мог распоряжаться ее судьбой. Но вы так говорите, словно там торги были.

— Я бы не назвал это торгами. Но, скажем так, до заинтересованных лиц информацию донесли. А самым заинтересованным был Поттер. Лили отказывала ему, и для него стало делом принципа получить ее.

Меня передернуло.

— А Блэк?

— А Блэк напился на выпускном балу. И с издевкой сказал мне, что мои Ж.А.Б.А. ничего не стоят. Нужны деньги, чтобы получить то, что хочешь. Деньги и власть. Лили… мне было безумно жаль ее. Я к тому времени уже смирился с тем, что она не хочет быть со мной. Но одно дело, когда это ее выбор. И совсем другое, когда и выбора-то нет.

Я поежилась.

— Мерлин! Если бы я тогда не взяла метлу, которая предназначалась Невиллу…

— Все могло быть, — кивнул он, — вам действительно повезло. Но меня беспокоит, что Блэк пытается спровоцировать вас на побег или какие-то выходки. Ведь то, что случилось с Лили, казалось ему забавным. Он, конечно, мог что-то понять в Азкабане. Но…

— Но ведь меня не продавали, — сказала я, — мы все это обсуждали. И я сама согласилась.

Мне стало зябко. Я обхватила себя руками за плечи.

— Вам подать плед? Или еще что-нибудь?

Я покачала головой.

-Я слышала от Барти, что вытворяли Поттер и Блэк в школе, — медленно проговорила я, — и нашла в Выручай-Комнате вашу сумку с учебниками и свитками.

Он быстро взглянул на меня.

— Я хотела вернуть, но побоялась. Вдруг вы бы решили, что я злорадствую или что-то вроде того? Я ведь вас тогда плохо знала. Не исключено, что вы не захотели бы получить такое напоминание. Но сумка точно ваша.

Он кивнул.

— Я вам благодарен. Мне бы хотелось вернуть ее.

Я выбралась из кресла и достала его сумку из шкафа.

— Ее видела только Мэгги, — сказала я, — но она никому не скажет.

— Мисс Смит очень предана вам, — согласился он, поставив сумку на пол у своих ног.

Я снова уселась в кресло. Задумчиво сжевала креветку.

— Меня всегда поражало это поощрение совершенно безумной вражды Гриффиндора и Слизерина. И в то время, когда учились вы и Барти, она была намного сильнее. Как будто вас всех натаскивали для дальнейшей войны друг с другом. А так как никто не жаловался на причиненный ущерб, то для директора эти разборки проходили без последствий. Или с минимальными потерями. Наверное, и вашей подруге пришлось немало выслушать. Вам тоже, но мальчики обычно более толстокожие.

— Да, — согласился Северус, — и, честно говоря, все ожидали нового витка вражды между факультетами с поступлением Поттера.

— Поттер умеет дрессировать рыжих, — пояснила я, — Уизли не может даже спокойно слышать имя Малфоя. Если бы Гарри прислушивался к нему, то у нас была бы настоящая стенка на стенку. А так все не идет дальше обычных подначек и соперничества. Теперь же Уизли и вовсе в школе не будет. Не знаю, насколько Поттер прислушивается к Блэку. С одной стороны, Блэк пристрастился к походам в маггловский мир. А вот с другой… Все-таки интересно, куда я могла по мнению Блэка бежать? К родителям? Но мы всем сообщили, что моя мать не горит желанием меня видеть. Любой нормальный волшебник тут же вернет меня домой. Остаются ненормальные волшебники. Но у деда все равно есть надо мной власть. Значит… а вот это уже действительно гадость.

Северус кивнул.

— Остается скоропалительный брак. Блэк под опекой, без согласия Малфоев он жениться не может. Поттер еще несовершеннолетний и не вступил в права Главы двух Родов. Остаются… братья Уизли.

— По крайней мере один из них твердо уверен, что Краучи им должны, — продолжила я. — Приданого мне тогда не видать, но остается мой личный сейф. Да уж… Учитывая, что такой брак должен быть немедленно подтвержден, это ж за кого меня принимают все эти… добрые, милые, благочестивые люди? И Блэк. Он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО считает ЭТО выходом?!

— Блэк ненавидит меня, — ответил Северус.

— Это его проблемы, — ответила я, — мне вы нравитесь намного больше.

Он усмехнулся и провел кончиком пальца по нижней губе.

— Вы серьезно? Вот уж чего я никогда не понимал.

Я отзеркалила его жест.

— Вы считаете, что не можете нравиться? Почему? Вы умный и с вами интересно.

— И это все? — фыркнул он.

— Напрашиваетесь на комплименты? — хитро прищурилась я.

— И в мыслях не было.

Я забралась в кресло с ногами.

— Послушайте, Северус, — начала я, он чуть вздрогнул, — я могу рассказать вам свою концепцию счастливой семейной жизни. Если вам это интересно.

— Весьма интересно, — ответил он.

Ну, держись!

— У магглов на этот счет куча теорий, — начала я, отхлебнув вина, — считается, что должны совпасть жизненные ритмы, например, совы и жаворонки не уживаются. Примерно должны совпадать сексуальные потребности. И конечно же отношение к деньгам и детям. Это минимум.

— Ничего не понял, причем тут птицы? — он с интересом смотрел на меня.

— Это не птицы. Есть люди, которые рано ложатся спать и рано встают. Они засыпают на ходу вечером и активны утром. Их называют жаворонками. У сов все наоборот. А теперь представьте: легко ли таким людям ужиться? С сексом, думаю, понятно? Когда одному все время надо, а другой терпит — приятности отношениям не добавляет. Скряга и транжира тоже не уживутся. А дети, ну, представьте себе кого-то, кто детей не любит и согласен максимум на одного наследника. И кого-то, кому нужно не менее десятка.

— Интересная теория, — заметил он, — и это все?

— Нет, конечно. Это минимум. Много чего должно совпасть. Например, взгляды на карьеру и образование. Если муж считает, что жена должна сидеть дома, заниматься хозяйством и воспитывать детей, а она жаждет учиться, делать карьеру, самосовершенствоваться. Наоборот тоже бывает. Когда мужчине нужен кто-то, с кем он может разделить свои интересы, а жена не желает ничего видеть дальше кухни и детской.

Снейп кивнул.

— Ну, и есть вещи, с которыми я, например, никогда не смирюсь.

— И что это за вещи?

Я допила вино и поставила бокал на столик.

— Моральный садизм, — сказала я, — жестокость. Когда женщину считают существом второго сорта. Остальное мелочи.

— Я вас понимаю, — кивнул он, — знаете, это довольно неожиданно. Всегда считал, что в вашем возрасте девицы более романтичны. Особенно, если они из мира магглов.

Я грустно усмехнулась.

— Попав в мир, где страсть легко вызвать просто подлив зелье, быстро утрачиваешь романтический взгляд на жизнь. Это же страшно. Нельзя прожить всю жизнь в мире иллюзий.

— Некоторые живут, — вздохнул Северус, видимо, думая о чем-то своем.

— Я понимаю, что мои рассуждения могут выглядеть наивно, — сказала я, — но я собираюсь строить свою жизнь сама. Однако все время находится кто-то, у кого на меня какие-то свои планы. Планы деда и Барти меня устраивают. Ваши… думаю, что тоже. А вот остальные…

— От остальных придется отбиваться, — согласился Северус, — они не успокоятся.

Мы немного помолчали.

— Поздно, — сказал он, — вам, наверное, спать хочется.

Я вздохнула.

— Спасибо, что рассказали про вашу дружбу с Лили… — тихо сказала я, — это ведь не просто далось, правда?

— Знаете, почему-то именно вам мне было легко рассказывать об этом. Спокойной ночи, Гермиона. И … спасибо.

Он подхватил свою старую школьную сумку и направился к двери.

— Спокойной ночи, — ответила я.

Спать действительно хотелось. А интересно, он добровольно пришел, или его Барти пинками пригнал? Хотя… ему действительно хотелось объясниться. А Эванс жалко. Я-то думала, что она с открытыми глазами сделала свой выбор, прекрасно понимая перспективы магглорожденных. А тут вон оно как! Да, Дамблдор лихо все провернул. Ему был нужен сильный ребенок-маг, в тело которого он мог вселиться. К тому же Поттеры были законными владельцами легендарной мантии-невидимки. А такие артефакты слушаются только законных владельцев. Ставки были высоки. Старших Поттеров удалось устранить с помощью «драконьей оспы», Джеймс ел у старика с рук. Лили должна была зачать и выносить вожделенное тело. Дамблдор вполне мог просто запудрить ей мозги. А он еще и деньги с Джеймса взял. Ничем не побрезговал.

Блэка хотелось убивать долго и мучительно. Хотя и глупо ожидать от такого типа нормального отношения. Он мог искренне считал, что Эванс стоит проучить за то, что она столько времени отталкивала его друга. Что бы там ни говорили, а магглокровку он ровней не считал. Это декларациями не изменишь, это уже на подкорке записано. По его мнению, Лили сказочно повезло, что на нее обратил внимание такой парень, как Джеймс. Но это дело прошлое. А вот что касается меня… Да, тут, скорее всего, дело в Снейпе. Ненавистному слизеринцу не должна была достаться юная богатая невеста из старинного Рода. Тем более, когда хватает нищих, которые так нуждаются в деньгах. Похоже, что рыжих надо будет изводить под корень. Интересно, Джинни еще считается «невестой Поттера»? Вот будет номер.

Я расчесала волосы, переоделась в ночнушку и вытянулась под одеялом. А завтра, наверное, еще и с дедом разговор будет.

Дед бросил на меня несколько обеспокоенных взглядов во время завтрака, но с разговорами не навязывался. Мэгги умотала в Мунго. Барти занялся своими исследованиями. А я вернулась к себе, чтобы помедитировать над свитками с шумерскими записями. И это было лучшее, что я могла сделать. Очистка сознания и концентрация здорово помогали избавиться от надоедливых мыслей. И это было по-настоящему интересно.

— Барти, — начала я, вваливаясь в гостиную перед обедом, — это нечестно!

— Что нечестно? — удивился он. — Не пугай гостей, пожалуйста.

Гости? Я огляделась и увидела смущенно улыбающегося Невилла.

— Привет, Нев! Рада тебя видеть! Пообедаешь с нами?

— С удовольствием, Гермиона! Здравствуйте, профессор.

— Так что нечестно? — переспросил Барти.

Я помахала зажатыми в руке свитками.

— Здесь два языка. У меня чуть мозги не вскипели. Шумерский и аккадский.

— Извини, малышка, — повинился Барти, — не подумал. Тяжело было?

— А ты как думаешь! Зато вышло два образа растений. Одно — кустарник, второе — что-то стелящееся с мелкими цветочками.

Невилл сделал стойку.

— Можешь нарисовать? Или показать в думосбросе? Интересно же!

— Это, скорее всего, дикие растения, — сказала я, — и растут … сейчас это территория Ирака, насколько я понимаю.

— У дяди Элджи там связи, — кивнул Невилл, — он в куче мест бывал.

Так что мы сперва приказали Дилли принести думосброс, и я перелила туда воспоминания о появившихся во время медитации картинках.

— Seidlitzia rosmarinus и Tribulus arabicus, — сказал Невилл, — это очень распространенные растения. Думаю, что их легко достать. Разве что… Если это такая древность, то могла быть какая-то магическая разновидность. Это лучше действительно у дяди Элджи спросить, он как раз статью на эту тему писать собирался.

— Обязательно спросите, мистер Лонгботтом, — подал голос Северус, который сразу же записал названия растений. — Свитки должны содержать лекарственные зелья. Это может быть очень интересно и познавательно.

Вернувшийся к обеду дед с неодобрением покачал головой.

— Сын, ты должен быть более внимательным, — сказал он, — это очень тяжело. Два языка, да еще и древние. Совершенно ни к чему так напрягаться.

— Ой, — сказал Невилл, — а я пришел Гермиону и Мэгги на день рождения пригласить. Вот приглашения.

— Это я с порога начала возмущаться, — смущенно улыбнулась я.

— Да ты что! Это же так интересно.

За обедом разговор шел о планах на жизнь. Невилл хотел расширить семейные теплицы. И его живо заинтересовала возможность как можно ближе воссоздать условия для растений, которые много теряли при окультуривании.

— Новые лекарства? — заинтересовалась Мэгги. — То есть, совсем древние? Как интересно! Целитель Сметвик сегодня сказал, что у него тоже есть какой-то очень старый свиток. И он не очень уверен, правильно ли перевели его содержание. Просил меня спросить, не посмотрит ли Гермиона.

— Посмотрю, — ответила я, — пусть приносит.

— Я ему скажу, — Мэгги энергично закивала.

Дед выглядел немного задумчивым. После того, как Невилл отправился восвояси, он собрал всех в гостиной.

— Со мной встречался мистер Джонс, — сказал дед, — он сегодня собирается к нам. Речь пойдет о подарке сэра Фрэнсиса. Гермиона, я думаю, что это и есть та вещь, из-за которой к тебе сейчас проявлен такой интерес.

— Они собираются его мне вернуть? — спросила я.

— Я не удивлюсь, если окажется, что ты можешь его призвать в любой момент, — усмехнулся Барти, — я слышал кое-что о похожих артефактах.

— Ого! — я о таком пока не слышала.

Северус покачал головой.

— Это может быть опасно. Раз уж Дикая Охота сумела пробить тысячелетнюю защиту Хогвартса, значит, ее возможности куда значительнее тех, что описаны в легендах. Я не удивлюсь, если вас попросят ее вызывать. Все-таки она нужна. Но кое-кто может видеть в ней оружие.

Я замерла. А ведь это было буквально на поверхности. Я оказалась владелицей очень мощного артефакта. Если речь шла о возрождении традиций и разгоне нечисти, то я только за. А вот использовать такую вещь, чтобы банально сводить счеты… В каноне Дамблдор любил эффектные возвращения. Ему нравилось, когда его просили и уговаривали. Может ему хотелось красиво вернуться в Хогвартс? Со мной в качестве кучера? Хм…

Тут больше беспокоит, почему старый хрен уверен, что у него все получится. Сейчас он не мог шантажировать нашу семью угрозой раскрытия Барти. Что же готовилось для меня? «Империо»? Не удивлюсь, если барабан не откликнется на призыв одурманенного или зачарованного хозяина. Или весь дурман слетит при первом же ударе по натянутой коже. Недаром же во многих сказках именно музыкальные инструменты избавляют от чар, пробуждают. Меня хотят заставить дать какой-нибудь Обет? Но часть отката за неисполнения клятвы мог взять на себя Глава Рода. Так дед помогал Барти. И на Северуса все это давит уже намного меньше. Значит, меня должны были полностью вывести из Рода. Но это же… Даже целиком введенные в Род жены полностью связей со своей семьей не рвали. Значит, меня надо сделать Предательницей Крови? Но как? Брак с Уизли? Или что-то еще?

Мне стало страшно. Может быть, получить власть над барабаном можно после моей смерти? Не простой, а ритуальной, ведь сэр Фрэнсис владел барабаном и после гибели. Кошмар! Варианты один страшнее другого, даже от мыслей мурашки!

Хорошо, что Джонс явился довольно-таки оперативно и с ходу предложил мне призвать барабан. Интересно, как он себе это представляет? Надо громко кричать что-то вроде: «Барабанчик! Иди к мамочке!»? Я сосредоточилась и мысленно четко приказала барабану появиться. Что он и проделал, сопроводив свое явление яркой вспышкой, грохотом и облаком пыли.

— Пока не отработано, — пробурчал мистер Джонс, очищая свою мантию. — Возможно, потом все это будет не так эффектно. В любом случае, главное, что появился. Мисс Крауч, вы ведь не откажетесь раз в год облетать британские острова с Дикой Охотой? Вам все будут чрезвычайно признательны. Мы провели исследования. После вашего первого полета упокоилось несколько зловредных призраков, Глава Рода МакДональд сумел войти в комнату, которую зачаровал еще его прадед, а там хранилось большинство семейных артефактов. И появились зеленые ростки у знаменитого дуба в Шервудском лесу.

— Минуточку, — сказал дед, — а почему про МакДональдов я узнаю от вас?

— А, — мистер Джонс махнул рукой, — думаю, что на Лугнасад его смогут оторвать от фамильных ценностей. Леди МакДональд в ужасе, она хотела даже лично нанести вам визит с ритуальными подарками. А вот сам лорд пока в почти невменяемом состоянии.

— Тогда понятно, — кивнул дед, — дело ведь не в подарках, как вы понимаете.

— Конечно, конечно. Мисс Крауч, вам назначат сопровождающих. Охранника и штурмана.

— Я бы предпочел сам сопровождать свою невесту, — тут же сказал Северус, — я не доверяю чужим людям. Многие волшебники забыли старые традиции. Честно говоря, я не удивлюсь, если в Дикой Охоте кто-нибудь увидит всего лишь оружие или средство укрепить свою власть и авторитет. Летать над Англией мне приходилось, так что и с обязанностями штурмана я справлюсь.

— Да, так будет лучше всего, — тут же согласилась я.

— Как скажете, — не стал спорить мистер Джонс.

— Послушайте, — подключился к разговору Барти, — а какие-нибудь материалы про этот барабан сохранились? Речь идет о моей дочери. Вдруг ее захотят подчинить. Или заставить передать барабан кому-нибудь, для кого он именно что оружие. Мне бы этого не хотелось.

— Упоминаний о барабане Дрейка не так много, — развел руками мистер Джонс, — сами понимаете, иначе его не хранили бы в музее. Да еще открытом для магглов. Я скопировал для вас свитки с записями. Главное, что его нельзя просто так передать. Именно из-за того, что это Дар, от которого невозможно отказаться. Дрейк оставался его владельцем даже после смерти. Насколько я понял, подчинить мисс Крауч невозможно. Ей достаточно ударить в барабан, чтобы все чары спали. Такие артефакты не терпят давления и принуждения.

— Надо это в газете напечатать, — тихо сказала Мэгги, — а то найдутся любители.

— Тогда меня могут попытаться убить, — сказала я.

Мистер Джонс вздохнул.

— Охрана будет усилена. От имени Отдела Тайн могу сказать, что мы заинтересованы, чтобы барабан принадлежал нынешней владелице. Вы все люди разумные, к мировому господству не стремитесь. Артефакты изучать позволяете. Возможную опасность понимаете. Что может натворить кто-нибудь другой, страшно даже представить. Насчет компенсации за потраченное время можете не волноваться, вам причитается хорошее вознаграждение. Так же вы получите любую информацию, какая может понадобиться. Ну и особый статус, разумеется. На этот счет сейчас ведутся переговоры.

Дед кивнул. Как все-таки хорошо, что меня не пытаются припахать за бесплатно. А про барабан я у сэра Фрэнсиса спрошу. Темнит что-то пират. Наверняка у артефакта еще всяких функций хватает.

Сэр Фрэнсис был не прочь поболтать.

— Я знаю только, что в случае смертельной опасности для нашей страны можно позвать на помощь всех, кто когда-либо сражался за Англию.

— Армия мертвецов? — недоверчиво спросила я. — Или призраков?

— Понятия не имею, — ответил сэр Фрэнсис, — мне не понадобилось.

— Я читала, что перед двумя мировыми войнами слышали бой этого барабана, — сказала я.

— Было дело, — вздохнул Дрейк, — но я тут ничем помочь не мог. Эти ребята были магглами. Им я передать бы не смог. Я и заговорить-то с ними не мог.

Понятно, что ничего не понятно. Но если считать явление Волдеморды и возможный террор смертельной опасностью для Англии, то и это свойство может пригодиться. А опасность велика — слишком много волшебников может погибнуть, а нас и так мало. Смерть же старых Родов приведет к угасанию Мест Силы. А без Мест Силы страна становится беззащитной и открытой для чужаков. В этом случае действительно можно призвать на помощь всех павших в битвах воинов. Вот не понимаю я Дамблдора. Неужели личные амбиции стоили риска уничтожения родной страны? Я не знаю, что должно случиться в Великобритании, чтобы она перестала быть традиционным сословным обществом. Ты можешь быть гением, но лорд все равно будет выше тебя по праву рождения. Можешь поселиться в деревушке или маленьком городке и прожить там всю жизнь, но своим так и не станешь. Так может и не стоит лезть на стену, обдирая ногти и срывая обои? Больно-то только тебе. И идиотом выглядишь только ты. И людей надо принимать такими, как они есть, а не страдать прогрессорством. Я прекрасно понимаю, что многие не забыли о моем полукровном происхождении. И случись что, мне его припомнят. И что теперь? Возненавидеть за это весь мир? У меня здесь появилось много людей, к которым я по-настоящему привязалась, полюбила. Уезжать мне будет больно и страшно. А значит, нужно принимать жизнь здесь такой, как она есть. Со всеми ее плюсами и минусами. Ладно, прорвемся…

Целитель Сметвик заявился к ланчу. Похоже, что таинственный свиток его очень интересовал. Что же там такое?

— Это совершенно точно рецепт, — сказал он, — но все знакомые зельевары говорят, что это редкостная бурда. Но свиток хранился в семье моей матери очень бережно и передавался из поколения в поколение.

— Так может это и не рецепт зелья? — предположила я, вспомнив Агату Кристи.

— Как это не рецепт? — удивился Сметвик. — Тут же написано!

Барти с интересом уставился на меня.

— Что ты имеешь в виду?

— Представьте себе, что необходимо сохранить какую-то информацию, — начала я. — Ну, не знаю — координаты клада, важный секрет, ритуал какой-нибудь. И совершенно не хочется, чтобы до этой информации кто-нибудь добрался. Можно спрятать описание в каком-нибудь тайнике. А можно придать ему вид чего-нибудь совершенно невинного. Заметки о зелье от расстройства желудка, кулинарный рецепт, черновик какой-нибудь. Конечно, есть риск, что такой листок просто выбросят. Но можно что-нибудь придумать, мол, память о любимой прабабушке.

Снейп внимательно слушал.

— Подождите, — сказал он, — я что-то такое слышал. Или читал.

— У магглов распространены детективные романы, — пожала плечами я, — видимо, их вы и читали. Но если это шифр, то вам, целитель, к моему отцу.

Дед удивленно покачал головой. У Мэгги загорелись глаза, она обожала всякие загадки.

— А я в одной книге видела странные пометки на полях, — сказала она, — тоже может быть шифр?

— Иногда тот, кто делает записи для себя, их не шифрует, — ответил ей Северус, — просто пишет так, чтобы было понятно самому.

— И это тоже посмотрю, — улыбнулся Барти, — но начну со свитка уважаемого целителя. Но Гермионе тоже стоит просмотреть записи. Они на каком языке?

— На старо-английском, — ответил Сметвик.

— Теоретически, туда могли попасть слова и выражения из валлийского или корнского языков, — заметила я, — но их бы легко определили.

— Так, за работу! — хищно улыбнулся Барти и склонился над свитком.

И все занялись своими делами, чтобы не мешать ему. А я ухватила свои шумерско-аккадские свитки и отправилась в парк. Приказала Дилли принести ковер-самолет и большое блюдо с фруктами и отправилась в медленный ленивый полет на высоте примерно шести с половиной футов над травой. И не заметила, как задремала.