All You Need is Love (гет)

Не то, чтобы я была из пугливых. Вовсе нет. Но многие согласятся, что пребывание в незнакомой, пугающей, отталкивающей атмосфере негативно сказывается на стрессоустойчивости. Я была в растерянности, не знала, бояться или нет, хотела быть смелой, но с другой стороны, осторожность не помешает. Всё в голове смешалось, закрутилось, как вихрь, и из этого потока бессвязных мыслей и эмоций нельзя ухватить что-то ясное. А пренебрежительный ледяной взгляд подогревал моё раздражение к данному персонажу — так и хотелось начистить ему рожу. Да, именно так. Потому что я уверена, что никто не осмеливался ранее этого сделать, и к тому же ЧСВ у лорда настолько зашкаливает, что пора бы и корону лопатой поправить. У нас тут не девятнадцатый век.

Всё происходило быстро, буквально какие-то секунды. Вот меня толкнули, я упала, рассыпала принадлежности, а в итоге оказалось, что повалила следом за собой и местного царя. Не буди лихо, пока оно тихо. Это не про меня.

Я быстро поднялась. Ну как быстро — как смогла. Отряхнулась. Я уже не сгорала от стыда, ловя на себе взгляды окружающих — напротив, это общество стало вызывать у меня раздражение. Сборище богатеньких «белоручек», не знающих настоящей жизни и только и умеющих, что мериться, у кого какая обновка или в какой точке мира они провели прошлые выходные. Завидовала ли я? Нет. Это была не зависть — я бы не хотела жить так, как живут они, и быть тем, кем они являются. Однако порой жизнь кажется несправедливой, давая шанс на хорошую жизнь тем, кто это вряд ли оценит по достоинству.

Это всё проносилось у меня в голове, пока я собирала свои тетради по полу. Поднявшись, я посмотрела на упавшего со мной парня — лорд, кажется, злился. Однако в его зловещем взгляде пылали дьявольские огоньки насмешки.

— Я жду извинений, — взмахнув руками в стороны, а затем скрестив их на груди, заявил лорд, слегка наклоняя голову. А потом протянул мне мой сломанный телефон, на который благополучно опустилось благородное тело лорда. Весь экран потрескался — вряд ли он загорится вновь.

Это стало последней каплей. Это был мой единственный телефон, за который я ещё выплачивала кредит, а теперь он канул в Лету, как говорится. И это была моя связь с родителями, видеозвонок с которыми был как раз назначен на сегодня. Я обхватила телефон пальцами, с жалостью смотря на поломанный девайс. И после этого ещё и извинений ему подавай? Уровень моего бешенства подскочил до предела.

— Это была случайность, — странно, но я смогла найти в себе силы и сохранить голос ровным.

— Это всё, что ты можешь сказать? — он говорил отрывисто, не так, как несколько дней назад, когда мы столкнулись на лестнице. Кажется, ему редко противоречат, а если и так, то за коротким спором обычно следует «дуэль». Но не будет же он драться с девчонкой? Это низко даже для такого типа.

— Из-за тебя я упал, а ты даже не соизволишь извиниться? Не понимаешь, где ты находишься и как должна себя вести?

— Мне что, кинуться тебе в ноги, выпрашивая прощение? Я же сказала: это была случайность, в конце концов, меня толкнули, так что проси извинения у того, кто это сделал.

Людей вокруг нас становилось всё больше. Они, вылупившись удивлёнными глазами, смотрели, чем всё закончится, будто здесь мексиканский сериал разыгрывался.

Лорд усмехнулся и запрокинул голову, театрально взмахнув рукой. Выглядело нелепо, но краем глаза я увидела, как кто-то из девчонок зашептался. Они реально считают его крутым мачомэном? Я вижу только самодовольного хама.

— Тебе бы стоило поучиться хорошим манерам, простушка. Но ты меня позабавила, так что сегодня можешь жить.

— Пфф, мне и на жизнь у тебя разрешения спрашивать? Ты кто, Господь Бог? Строишь из себя невесть что, а на поверку напыщенный индюк.

Я видела, как округлились глаза лорда от такой наглости с моей стороны. Теоретически, я могла бы извиниться, и так бы и сделала, если бы мои извинения не подогревали его самомнение. Перед такими даже язык не поворачивается извиняться. Да, по всей видимости, такая самоуверенность частично оправдана родословной, связями, деньгами... Но в конце-то концов, нельзя быть таким придурком. Даже высшие чины должны сохранять хоть какую-то субординацию. К тому же я ужасно злилась из-за того, что мне придётся торчать в этой школе как минимум до весны, а там уже и смысла переходить в другое место не будет. Сжала телефон в руках — отколовшееся стекло слегка резало руку острыми уголками. Всю жизнь обстоятельства были сильнее меня, но так откровенно и нагло позволить другим диктовать свои условия — это уже слишком.

Он смотрел на меня растерянным взглядом — по всей видимости, никто не смел тут так говорить с ним, — и это подогревало мой боевой настрой дать отпор всему этому обществу самовлюблённых нарциссов в лице одного-единственного человека. Они в жизни не держали ничего тяжелее дорогой сумки, не знают, что такое труд, как люди работают, чтобы выжить. Я не виню их, у каждого своё место, но оно не позволяет им ставить себя выше других.

Бледные брови удивлённо приподнялись, тонкие губы слегка вздрогнули. Лорд опешил от моего «наглого» поведения и даже не смог найти, что ответить с ходу.

Двое парней, стоявших за его спиной, переглянулись, но уголки их ртов слегка приподнялись. Свита посмеивается над своим господином? Что же, значит, не я одна придерживаюсь мысли, что этот парень возомнил о себе слишком много.

— Короче, раз тебе больше нечего сказать, то я пошла. Некогда мне тут с тобой время зря терять.

— Эй, — схватив меня за руку, когда я уже сделала пару шагов, воскликнул лорд. — Кем ты себя возомнила? Если ты думаешь, что у нас тут демократия, то сильно ошибаешься.

— А ты возомнил себя правящей элитой?

— Вообще-то, так и есть...

— Вообще-то, здесь просто учебное заведение, а не здание парламента.

Я отдёрнула руку, чтобы высвободиться из его хватки, а он усмехнулся и заправил ладони в карманы, как обычно.

— Видно, крестьянский народ решил поднять бунт? Забавно.

— Знаешь, что бывает во время народного восстания? Меняется власть, а предыдущих вождей прилюдно казнят. Хотя, откуда тебе это знать? Учил бы историю, попал бы в школу получше.

— А чем тебе эта школа не угодила? Посмотрите-ка, простушка, а замашки барские, — лорд снова усмехнулся.

Школа тут была ни при чём, но если бы находящиеся здесь учились лучше, то в эту «исправительную колонию» они бы не попали. А так как у нас тут одни неучи, надо полагать, что и этот лорд как-его-там умом не блещет.

— Я по крайней мере не бью людей почём зря.

— Ах, тебе не нравятся мои методы воспитания, — наигранно поднимая голос на тон выше, сказал он.

— Воспитания? — прыснула я. — Да тебе самому не помешало бы надавать тумаков. Или лордов не принято наказывать за проделки? Где твой мальчик для битья? Возомнил тут о себе не пойми что, белоручка.

— Как ты меня назвала?..

— Всё, мне некогда с тобой тут баклуши бить, это твоё занятие по праву рождения. Так что уйди с дороги.

Я отошла от него и протиснулась сквозь толпу, окружившую нас, замечая краем глаза, как лорд закипает от негодования. Не знаю, чем это мне обернётся, однако внутри было ощущение абсолютного равновесия и радости. Я высказала всё, что думаю об этом индюке, и обрела внутреннюю гармонию. А он наверняка никогда не получал такого отпора, тем более от такой простолюдинки, как я. К тому же в окружении стольких людей. Не, ну правда, им бы уже стоило объединиться в борьбе с единым врагом, но они предпочитают лизоблюдство. Но итог из этого всего один: я привязана к этой школе ещё на шесть месяцев и превратила их в настоящее испытание на стойкость, вступив в спор с этим лордом. А чем такие споры кончаются, я имела неприятность наблюдать пару дней назад.

* * *

— Какая же я дура, — деревянный стол принял удар моей головой со стойкостью. — Зачем я нажила себе проблемы? Помалкивала бы в тряпочку и, может, дожила бы до конца года.

— Думаешь, всё так плохо? — спросила Крис, протирая лимитированное меню.

— Дааа, — протянула я, — теперь на меня обрушится вся ярость этого придурка, а за ней и всей школы, потому что они по струнке перед ним ходят.

Крис слегка запрокинула голову и выдохнула, смотря куда-то вдаль.

— Зато как это героически: простая девочка из народа против несправедливости и деспотичности высшего класса.

— Ты серьёзно? Какой из меня герой?

— Но ты бы ведь всё равно не промолчала, верно? Рано или поздно твоё воспалённое чувство справедливости взяло бы верх, так что, — Крис пожала плечами. Да, она права. Я бы долго так не протянула. И мне оставалось только слабо надеяться на то, что индюк про меня забудет. Ну, действительно, у него что, нет других дел, кроме меня?

Я достала телефон из кармана и положила на стол, скорбно разглядывая трещинки по всему экрану. Мастер сказал, что нужно менять стекло, а по цене это половина стоимости телефона. Печаль.

Вечером должны были звонить родители. Я не видела их вживую вот уже четыре года. Долгих четыре года, но пока мне нельзя было покидать страну — иммиграционные ограничения до получения права на ПМЖ. Сейчас я под крылом дяди и тёти, но покинув страну, я не смогу вернуться обратно.

В 20:00 я набрала родителей с дядиного телефона — хорошо хоть удалось прислать им недорогой смартфон и объяснить, как включать видеосвязь. На экране показалось удивлённое лицо папы — для него каждое нажатие на экран было как новое открытие. Они у меня ещё молодые, относительно. Но с техникой дружат, откровенно говоря, плохо. Не то чтобы мы в совсем глухой деревне жили, но отвлекаться на такие мелочи у них просто нет времени.

— Привет, пап! — начала я, чтобы дать понять, что всё работает нормально. При виде моих родных настроение резко улучшилось, появился какой-то заряд сил. Честно говоря, каждый разговор с ними меня очень стимулировал.

— Дочурка, привет! Как у тебя дела? Как там Англия?

Тёплые взгляды родителей были словно крепкие объятья. В такие трудные моменты мне не хватало их больше всего. Дядя и тётя окружили меня заботой не хуже родителей, за что я им благодарна, но всё-таки это было не то же самое. Иногда меня до того доводила тоска, что я несколько дней пропускала звонки.

— Дядя сказал, что скоро будут оформляться наши документы. Мы получим гостевую визу и приедем повидать тебя, — голос мамы был таким тёплым и добрым, он будто обволакивал меня, что уже никакие напасти не были страшны.

После разговора с родителями я поняла одно: мне нужен диплом той адской школы. Так у меня будет больше шансов пробить себе стипендию в институте, выучиться и заработать столько денег, чтобы обеспечить моих родителей до самой старости. Чтобы они были в тепле в своём комфортном доме, а не в лачуге на берегу моря. Чтобы папины руки наконец разогнулись, а мамино лицо стало румяным и светлым, без рабочего загара. И никакие лорды, графы и им подобные мне не будут помехой. Что бы они там ни задумали.

* * *

Следующий день на первый взгляд был тихим. Даже Анна ко мне подходила, хотя я думала, что из-за инцидента с лордом она станет обходить меня стороной. Люди всё ещё переглядывались при виде меня, но думаю, причиной этому служил уже не факт моего присутствия в принципе, а не совсем правильное по их меркам общение с вышестоящим. Я считаю так: лично я за лорда не голосовала, вышестоящим над собой его не выбирала. А то, что он родился в знатной семье, ещё не даёт ему право вести себя с остальными как собственными рабами. Мы не в то время живём.

Я поклялась себе, что нарываться не буду. Что если вдруг столкнусь с ним случайно, то сделаю вид, что меня не существует. Растворюсь в толпе, насколько это возможно. Даже если он будет несправедливо доставать ещё кого-то помимо меня. А тут, по всей видимости, досталось от него многим, раз даже Эдвард говорил, что пострадал. Я удивляюсь, как они не объединились и не свергли местного царька. М-да, не очень дружные эти дворяне.

Ну что же, первая половина дня прошла спокойно. С лордом-индюком мне столкнуться не пришлось — надеюсь, его вообще сегодня в школе не было. А отсутствие общения с другими меня не напрягало.

Настало время обеда, и я направилась к своему шкафчику, чтобы сложить принадлежности. Вроде ничего особенного, но какое-то столпотворение было вокруг, хотя раньше такой час пик тут не наблюдался. Прокрутила ключ, предвкушая долгожданный обед. Дверца открылась, и в лицо мне брызнула густая жидкость, да так резко, что я не успела отскочить. Я открыла глаза — весь шкафчик изнутри был испачкан красной краской, она стекала по стенкам, по учебникам, по моей форме тоже. Будто взорвался баллон с красителем, как только я открыла дверцу. Непонятная жижа с запахом ацетона заливала глаза.

Вокруг меня поднялся гогот — как низко с их стороны заниматься высмеиванием других. Не то, чтобы мне было совсем всё равно, однако такое происшествие вызывало больше злость, чем обиду. Я знаю, чьих это рук дело. Пакостит как пятилетний ребёнок — это всё, на что он способен? На большее фантазии не хватило?

Единственное, было ужасно жаль форму. Честно говоря, первый раз она досталась мне бесплатно, а если вывести пятна не получится, то на покупку новой денег нет. Три тысячи фунтов — кто-нибудь может себе представить школьную форму за такое баблище? Я проверяла — золотом она не покрыта, что оставляет ещё больше вопросов, на каком основании такая заоблачная цена. Если только Дольче и Габбана вручную каждую деталь пришивали.

Я достала из кармана платок, стёрла краску с лица, частично сняла её с формы.

— Это что? — морщили физиономии остальные.

— Похоже на кровь.

— Простушка принесла с собой самодельную бомбу?

— Ну и вонь!

Да, краска была правдоподобно багряного цвета. Вряд ли такое сойдёт с тёмно-зелёной ткани. Мне хотелось быстро исчезнуть отсюда, я чувствовала, как нарастает моя злость к индюку и всем присутствующим здесь. Я бы даже могла затеять драку — так сильно злилась. А быть может, это просто-напросто обида? Не всем по душе быть «игрушкой для битья».

Я пошла в сторону выхода — хотела быстрее скрыться отсюда. Аристократия — как полные идиоты — продолжала пялить глаза и смеяться надо мной. Вот утеха — высмеивать человека, ставшего жертвой чужих проделок. Да уж, странно, что они продержались так долго, а не сожгли меня на костре в первый же день.

— Вот и иди отсюда, простушка.

— Да, иди в свою вонючую школу для бедняков.

Я обернулась, и толпа сзади меня резко отпрянула назад — вид у меня был слишком зловещий, будто я порубила человека на части в соседнем кабинете. Все затихли. Неужели страшно? К несчастью для них (и для меня), уходить из школы я не собиралась. Мне позарез нужен диплом. И поэтому настало время проверить свою выдержку и показать характер. Я не рассчитывала запугать всю школу, однако если нужно, убегать не буду.

Я пошла дальше — больше меня не преследовали. Старалась сохранять ровную осанку и уверенную походку, но как только дверь за мной закрылась, я ринулась в сад, чтобы спрятаться ото всех. Там, возле заброшенной беседки, был небольшой фонтан — тоже со времён постройки здания. Я подошла к нему и уперлась руками о выступ, опустив голову вниз. Внутри всё горело, было противно от этих людей и от того, что на меня свалилось это всё. Но больше всего было жалко форму. Сама не знаю почему, я этого не хотела, но против воли заплакала — это ведь очень дорогая вещь. Мне на неё денег не скопить в ближайшее время, если только взять подработку. Ещё утром она была совсем чистая, новая. А теперь мне в ней только на заднем дворе кур казнить. Ненавижу это место. И индюка этого ненавижу. Надо же было додуматься до такого!

Я вздрогнула (опять), когда передо мной появилась протянутая рука, а в ней новый белый платок, на котором красовались инициалы Э.К. Эдвард Клиффорд.