Алый взор шарингана (джен)

Когда Наруто исполнился год, Микото со слезами на глазах отдала его Шисуи. Юноша, горячо поблагодарив женщину за потраченное время и попросив её навещать их, вернулся к себе домой.

Придя в совершенно пустое поместье, Учиха поставил переноску с ребёнком на небольшой столик, а после достал сына. Тот спал, надув маленькие розовые губки, из-за чего казался ещё милее. Шисуи не сдержался и чмокнул сына в щёку.

Затем он уложил Наруто в детскую кроватку, что стояла в его комнате, и вернулся к переноске. С собой Микото надавала ему кучу пакетов, где была смесь для кормления, детское питание, подгузники, пелёнки, распашонки и прочее-прочее-прочее. Если бы Шисуи не навещал сына практически каждый вечер в поместье главы клана, у него бы голова пошла кругом от незнания, что делать со всем этим добром.

Ему было уже двадцать пять лет. Столько же исполнилось бы и Кушине в этом году, будь она жива. Мысли о жене оставляли после себя лёгкий налёт тоски. Поначалу, когда её не стало, находиться совершенно одному в тихом и пустом доме было странно, потому что юноша уже привык, что где-то рядом так или иначе была его жена. Он мог слышать, как она гремит чем-то в коридоре или моет руки в ванной или разговаривает сама с собой. Неназойливый шум успел стать частью жизни Шисуи за то время, что они провели вместе, и без него стало совсем одиноко.

Наверное, именно поэтому он завёл себе кошку, которую назвал Хоши, что означало «цветок». С Хоши стало не так тоскливо, но и просто погладить её было нельзя: кошка была такой же независимой, как и Кушина.

Однако каково было удивление Шисуи, когда эта самодостаточная личность когда-то сперва сама подошла к Наруто, потом понюхала его, а после свернулась рядом клубочком, никак не реагируя на то, что проснувшийся малыш попытался ухватиться за её хвост, который то и дело мелькал перед его взором.

В общем, Наруто Хоши любила больше, чем Шисуи, и сам старший Учиха был не против. Он лишь с улыбкой проводил кошку, которая тут же скрылась за дверью в комнату, где спал Наруто.

У Шисуи были долгие отпускные, минимум на три года, чтобы он мог присматривать за сыном и растить его. Позже ему начнут давать какие-нибудь миссии в пределах Конохи, чтобы тот не отдалялся от сына далеко, а позднее, когда Наруто исполнится шесть лет и он поступит в академию шиноби, старшего Учиху вновь начнут отправлять на долгие миссии за пределами страны.

Конечно, подобных послаблений у обычных шиноби не было. Даже если какой-либо шиноби являлся единственным родителем ребёнка, никаких скидок ему не делали. Ребёнку исполнилось три года — отдавай его в детский сад и иди на миссии. Шисуи стал исключением лишь потому, что Наруто был джинчурики.

Приглядывать за ребёнком было хлопотным занятием. Учихе пришлось научиться готовить не только на себя, но и на сына, исключить из рациона питания любые аллергены, чтобы не дай бог не ошибиться и не дать ребёнку то, что ему есть нельзя. Он гладил бельё, стирал вещи, купал Наруто, пытался уговорить его есть суп всеми возможными методами, читал сказки и следил, чтобы тот не поранился.

Постепенно Шисуи привык к новой жизни. Да, ему хотелось вернуться к своим обязанностям шиноби, но он прекрасно знал, что на данный момент сын важнее. С каждым днём Учиха всё больше и больше любил Наруто, хотя порой тому удавалось вывести мужчину из себя своим непослушанием.

Но и у этой медали была обратная сторона.

— Не нравится мне всё это, — всегда говорил Фугаку, когда Шисуи заходил к нему в гости с Наруто. Сын тут же отправлялся в детскую играть с Саске в какие-то кубики и машинки, а двое мужчин заседали где-нибудь на кухне или веранде.

— Общественность успокоилась после того, как преступник был… найден. — Шисуи едва заметно поморщился на последнем слове. Конечно, никто из Учих не сознался в содеянном. Ни шаринган, ни секретные клановые техники не помогли найти виновного просто потому, что его никогда не существовало. Во всяком случае, не в пределах Конохи. Им пришлось обвинить в содеянном одинокого пятидесятилетнего мужчину, что проживал на краю квартала Учиха и редко когда с кем-либо общался. Пара секретных техник — и он сознался в том, чего в жизни не делал. — Однако, ненадолго. Мы в ужасной ситуации — и это правда. Наруто… Я беспокоюсь за него, Фугаку-сама.

— Я пониманию. Не знаю, кто это сделал — хотя не удивлюсь, если это был тот старый маразматик из клана Яманака. Или тот противный из клана Хьюга — но теперь жители ненавидят Наруто, а вместе с ним и весь клан.

— Они говорят, что мы приютили демона, что мы растим его и кормим, чтобы однажды он уничтожил всю деревню, как полтора года назад, — вздохнул Шисуи. — Это тяжело.

— Да. Согласен.

И на этом их разговоры обычно заканчивались.

Тем временем в клане зрели недовольства. Кто-то был недоволен Хокаге, кто-то политикой, кто-то Конохой, а кто-то — Фугаку. Некоторые из них с презрением относились к Шисуи, когда тот проходил мимо с Наруто в руках. Некоторые — с сочувствием. Единого мнения не было, клан делился, дробился, появлялись тайны и шепотки в спину. Прежде сплочённые Учиха начинали разъединяться, и это было хуже любого кошмара. Что может быть больнее, чем смотреть на то, как твоя семья распадается у тебя на глазах?

Фугаку надо было начать действовать, и Шисуи искренне не понимал, почему же тот так тормозит. Правда, на краю сознания мелькала мысль о причинах такого поведения главы клана, но Учиха гнал её прочь, считая, что Фукагу никогда не сможет отвернуться от родной деревни.

Тем временем Наруто рос и рос. Он становился тяжелее и тяжелее с каждым месяцем. И пусть Шисуи пропустил его первые шаги, первые слова и первое ползание, он был рад наблюдать за сыном сейчас: как тот растёт и развивается.

Когда Наруто исполнилось три года, он с удивлением отметил, что соседский мальчишка, с которым он иногда общался и играл на площадке, ходит в детский сад. Конечно же, в тот же вечер мальчик устроил истерику своему отцу, утверждая, что ему просто жизненно необходимо побывать в этом загадочном детском саду. Шисуи тогда еле успокоил сына, сказав, что туда принимают более старших детей и он обязательно пойдёт туда в своё время.

Казалось бы, на этом конец истории, но нет.

Позднее Наруто рассказал о детском саде Саске, своему самому лучшему другу с пелёнок, и теперь они вместе рыдали перед Микото.

На самом деле Шисуи хотел, чтобы его сын общался с другими своими сверстниками, а не только с Саске, но был вынужден следовать строгому приказу Хокаге. Да и какова вероятность, что в садике дети не будут над ним издеваться, повторяя за своими родителями?

Конечно, Наруто был из клана Учиха, а это значило, что никто над ним издеваться не будет, но сторониться и шептаться за спиной — сколько угодно.

— А давайте вместо садика я научу вас кидать кунаи? — предложил тогда Итачи, заставший истерику младшего братика и его друга. Дети мгновенно замолчали и уставились на подростка.

Итачи было всего восемь лет, но он уже умудрился закончить академию шиноби, проучившись в ней всего год, и стать генином. Саске искренне восхищался своим братом, Фугаку и Микото гордились сыном, а Шисуи мечтал о том, что и его сын однажды станет таким же гением — всё же у него это было в крови, так как в их клане единственным ребёнком, который был гениальнее Итачи, являлся сам Шисуи.

В тот день Итачи показал брату и его другу, как правильно держать кунай, как замахиваться и как кидать его. Мальчик не боялся, что дети поранятся, так как был готов в любой момент оказать медицинскую помощь любому из них.

Сперва это было чем-то вроде игры: мальчишки кидали кунаи, держа их кое-как, а после получаса смеха и бесполезных попыток Наруто смог добросить оружие до мишени. Конечно, он её не проткнул, но кунай ударился краем об один из дальних кругов и упал на землю.

— Ого, — только и произнёс Итачи, моргнув.

— Как ты это сделал? — удивлённо спросил Саске. — У меня даже до столба не долетел.

Наруто лишь пожал плечами. Он и сам не знал, как это у него так вышло, однако с тех пор его жизнь изменилась.

Сперва к ним домой пришли АНБУ. Они забрали спящего Наруто с собой. Шисуи отправился с ними сам. Шиноби принесли ребёнка на совет Хокаге, где восседали представители всех кланов, старейшины и сам Третий. Мальчика положили на кушетку, и к нему подошёл Иноичи Яманака — новый глава клана. Он, размявшись, приложил руку ко лбу Наруто и пробрался к нему в голову, транслируя наиболее важные воспоминания остальным.

Подобная процедура проводилась раз в месяц, чтобы главы других кланов и высший государственный аппарат Конохи были уверены в том, что мальчик развивается, как надо, без отклонений или внушения неправильной идеологии. Под словом «неправильная» чаще всего подразумевались мысли о том, что клан важнее деревни.

Конечно, подобное не нравилось Шисуи. Он был против того, чтобы его сын был кем-то вроде предмета для исследований, чтобы в его мозгах так просто рылись. Но разве мог он сказать что-то против? Нет. Шисуи был рядовым шиноби без права голоса, когда решались вопросы безопасности всей деревни. Как год назад он не смел ничего сказать на том совете, где решалась судьба его сына, так и здесь он не имел права раскрывать рот не по делу. То, что его вообще допускали до подобного, было уже чудом, за которое надо было благодарить Фугаку: тот явно в долгих спорах с остальными выбивал для Шисуи подобное разрешение.

— Никаких отклонений нет, — закончил Яманака. — Однако в нём есть потенциал. Иногда рождаются такие люди, которым самой судьбой предсказано быть шиноби. У них многое получается с первого раза. Проще говоря, гении. Вполне вероятно, что с такой наследственностью этот мальчик станет ещё одним гением клана Учиха.

— Ты судишь об этом только потому, что он смог докинуть несчастный кунай до мишени, даже не проткнув её? — спросил глава Хьюга, хмурясь.

— Помнится, ваша дочь в том же возрасте, что и этот мальчик, но подобное даже повторить не сможет, — напомнил Иноичи. — Как и дети многих собравшихся здесь. Как и моя дочь.

В отличие от своего предшественника, новый глава Яманака не был столь радикально настроен против клана Учиха. Даже наоборот: он старался поддерживать их на подобных собраниях, защищать. Фугаку был благодарен ему за подобное отношение.

— Мы собрались здесь не для того, чтобы ругаться, — напомнил Хирузен. — Говорить о потенциале Наруто ещё рано. Вполне вероятно, что он мог унаследовать от Шисуи его склад ума, но в то же время не будем забывать, что Наруто — джинчурики, его мать была из клана Узумаки. Ему будет сложнее других детей, так как объёмы его чакры больше, а печать, сдерживающая Лиса, блокирует некоторые небольшие каналы системы циркуляции чакры, из-за чего будут происходить сбои.

— Мы хотим начать обучать Наруто искусству ниндзя уже сейчас, — подал голос Фугаку.

— Разумное решение, — кивнул Третий Хокаге. — Чем раньше он научится себя контролировать — тем лучше. Международная обстановка, конечно, улучшилась: страны выдохлись после войны и ближайшие несколько лет никто ни на кого нападать не собирается, но надо быть во всеоружии как можно раньше. Если начнётся новая война или произойдёт какая-нибудь стычка, Наруто может стать нашим козырем.

Шисуи недовольно поджал губы, но промолчал. Его сын был в первую очередь человеком, а не оружием, но этот факт мало кого волновал. Пока в нём сидит Девятихвостый, он будет козырем в рукаве у власть имущих. Это не было чем-то новым в их мире, но Учихе было отвратительно подобное мышление.

Он знал — от Наруто ждут многого, очень многого. Он должен быть идеальным шиноби и воином: делать то, что велено, ни о чём не спрашивать и самоотверженно защищать родину. На него будут давить со всех сторон, указывать на отца и мать, напоминать про клан и Итачи.

Шисуи не знал, как подобное давление повлияет на его сына, ему было страшно даже думать об этом, но он был уверен в том, что что бы ни произошло, он всегда будет на его стороне.

Примечания:

Бечено!