Эффект птеродактиля (джен)

Между тем приближалось время, когда мы должны были отправиться в Хогвартс. Гарри серьезно отнесся к обязанностям жениха. Он часто бывал у нас, наведывался вместе с Мэгги в Мунго, дарил приятные безделушки и цветы. По-моему, ему все это нравилось. Мэгги расцветала на глазах. Леди Анабелл сообщила мне, что они целовались в оранжерее. И недовольными после этого не выглядели.

Большую часть жуликов переловили, серьезные преступники ушли в подполье или покинули Британию, так что Диагон-аллея снова считалась безопасной для посещения. А тут и письма из Хогвартса подоспели.

Меня иногда интересовало, действительно ли Северус хотел преподавать ЗОТИ. Ведь с уходом Дамблдора у него появился шикарный шанс занять вожделенную должность. Но никаких телодвижений в этом направлении он не совершал. Зато с головой погрузился в исследования рецептов Локусты, интересовался моими переводами, переписывался с Лонгботтомами, обследовал наш парк, где местами прижились дикие магические растения. В последнем ему помогали пикси. Вопросы нашим охранникам задавали я или Барти. Книги по запрещенным сейчас разделам магии он читал, но основной его страстью были зелья. Похоже, что этот странный слух был зачем-то нужен Дамблдору. И очередное унижение для декана Слизерина, тип, просит мужик, унижается, а ему фиг. Любого дурака возьмем, а ему не доверим. Так что спрашивать я не стала, и так все было ясно.

В походе за покупками нас с Мэгги сопровождали дед, Северус и Барти. В такой компании покопаться в бижутерии точно не получится, но безопасность была важнее. Некоторая нервозность в воздухе ощущалась, хотя волшебники и старались делать вид, что все в порядке. К нашей компании совершенно естественно прибился Поттер. Недолго они с Мэгги свои помолвку в тайне сохранят, раз такое дело. Вон как щечки у моей подружки зарумянились.

Мы раскланивались со знакомыми, улыбались, заходили в лавки. Мадам Малкин были отправлены наши мерки, так что тут мы просто получили свой заказ. Учебники. Писчие принадлежности. Дорогие перья в этот раз Мэгги купил жених. За ингредиентами Северус собирался пойти сам, пообещав купить и на нашу долю. В магазинчике Браунов я купила несколько колечек с цветами для пикси и заколки с маленькими феечками для себя. Последние, если что, из чистого хулиганства, вещицы были немного детскими. Мэгги, ностальгически вздохнув, купила бабочек. А потом вся компания направилась к Фортескью. Мы сидели на террасе, лакомились мороженым. А мне вдруг стало неуютно. Мэгги тоже обернулась. Народу было очень много, я не могла определить того, кто с такой дикой ненавистью буравил меня взглядом. Но ощущения не из приятных. Да, это будет непростой год.

В Хогвартс-экспрессе все было спокойно. Первокурсников с платформы забирал Дженнингс. Контракт в кои-то веки был продлен безо всяких проволочек. А вот в Большом Зале за преподавательским столом обнаружилась МакГоннагал. Я знала, что взяли ее назад со скрипом. Ни деканство, ни должность заместителя директора ей не достались. Собственно и преподавать трансфигурацию она должна была только у самых старших. У нас и у семикурсников. Северус рассказывал, что давление на Попечительский Совет было просто чудовищное. Мы ведь не могли пока афишировать то, что узнали. Доказательств было не так уж и много, чтобы убедить обычных обывателей, которые знали только то, что почтенная ведьма долго болела и лечилась.

Смотрелась наша бывшая деканша несколько растерянно. Из зала убрали директорский трон, первокурсников ввела профессор Спраут. Да, для МакКошки тут многое было непривычным.

Северус выглядел довольным жизнью. Он о чем-то разговаривал с Флитвиком, нашел глазами меня и кивнул, слегка улыбнувшись. Я улыбнулась в ответ. Самой обсуждаемой новостью был мой грядущий полет на Хэллоуин вместе с Дикой Охотой.

— Ты же полетишь от Хогвартса? — спросил Колин. — Надо будет снимки сделать.

— Сейчас маршрут согласовывают, — сказала я, — но думаю, что начнем с Хогвартса. Не удивлюсь, если какую церемонию устроят.

Между прочим, лорд МакДональд нас все-таки посетил. Дико извинялся, презентовал дичь из собственного леса, мешочек с галлеонами, кувшин с вином и золотую цепочку для меня, как для хозяйки дома. Формально мы могли потребовать ответную услугу, но дед предпочел заключить выгодный союз. МакДональды имели большой вес в Визенгамоте.

Слухи о том, что случилось у этой семьи, стремительно распространились. И Барти рассказывал, что в Отдел Тайн потянулся ручеек из просителей. Не только у МакДональдов предки начудили. А были еще зловредные призраки и закрывшиеся дома. Много чего было. Не удивлюсь, если за внесение дома или поместья в маршрут Охоты волшебники платили деньги. Но мне полагалось приличное вознаграждение, так что я не стала заморачиваться по поводу возможных заработков невыразимцев. Пусть и они что-то поимеют. Да и ссориться с ним я не собиралась.

Я снова взглянула на МакГоннагал и поймала ее внимательный взгляд. Ну да, она тут по мою душу, к гадалке не ходи. Хорошо еще, что вломиться в нашу спальню не сможет. Но защиту я, пожалуй, обновлю. Лучше пожертвовать немного крови, зато спать спокойно. А вот совсем уйти от общения у меня не получится. Высшая трансфигурация в моем расписании была. Посмотрим…

Ночевать в одиночестве было… грустно. Я все-таки быстро привыкла к теперь уже родному теплу рядом, к нашим разговорам. К приятным пробуждениям. Хоть плюй на всю конспирацию и перебирайся в подземелья. Пожалуй, стоит набрать побольше отработок на зельях. Хотя, как официальная невеста я могу наведываться в личные комнаты жениха. А скоро мне исполнится семнадцать. Скорее бы…

Задержали меня после первой же трансфигурации.

— Вы что-то хотели, профессор?

МакГоннагал как-то странно смотрела на меня.

— Я узнала из газет о вашей помолвке, — сказала она, — позвольте пожелать вам счастья, мисс Крауч.

— Благодарю вас, профессор МакГоннагал.

Она на мгновение опустила глаза.

— Северус сложный человек, я знала его еще ребенком. Когда он учился в Хогвартсе, то у него было множество конфликтов. И он был влюблен в одну девочку. Она училась на Гриффиндоре. Знаете, это было так трогательно. Она не разделяла его увлечений и тяги к Темным Искусствам, и они расстались. К тому же Северус очень сильно обидел ее, высказавшись про ее происхождение. Она была магглорожденной. А звали девушку…

— Лили Эванс, в замужестве Поттер, — закончила я фразу.

МакГоннагал быстро взглянула на меня. Вот сука! И к чему была вся эта тирада? Не обольщайся, девочка, твой жених любит другую?

— Он вам сказал? — переспросила она. — Хотя и ваш отец мог знать об этом. Весь Хогвартс знал. Альбус считал, что это чувство очень много значит для Северуса. Простите, что лезу не в свое дело, но соперничать с мертвой возлюбленной практически невозможно.

— Это действительно не ваше дело, профессор, — хищно улыбнулась я. — Это все, или вы еще что-то хотите мне сказать? У меня много дел.

— Да, конечно. Идите, мисс Крауч, не смею вас задерживать.

Я вышла из класса. Хотя больше всего мне хотелось врезать наглой бабе, которая посмела лезть своими грязными лапами в мои отношения с мужем. Альбус считал! Ненавижу! И если сперва я была согласна, что драная кошка просто выйдет из игры, то теперь она точно дешево не отделается. Я ей этого не прощу! А ведь наверняка и Северуса обрабатывать примется. Пожалуй, стоит спуститься в подземелья. У него может быть урок, но я просто посижу в кабинете. Идти в гостиную не хотелось, там был портрет сэра Юлиуса, а у меня сейчас не было желания разговаривать с развеселыми джентльменами. Настроение было препаршивым. Хорошо еще, что урок был последним.

Северуса в кабинете не было, и я уселась на его место. Здесь было по-прежнему мрачно, в разномастных сосудах плавали маринованные уродцы и чудовища. Камин не топился, было довольно прохладно. Я разожгла огонь. Стало уютнее. Было настолько противно, что хотелось что-нибудь разбить. Но, разумеется, я не буду буйствовать в этом месте. Я вообще буйствовать не буду.

Скрипнула дверь, на пороге стоял Северус. Он встревоженно взглянул на меня.

— Мы же договорились, что ты не будешь ходить в одиночку, — сказал он, — хотя подземелья сейчас для тебя безопаснее других частей замка.

Я кивнула.

— Можно я у тебя посижу?

Он подошел ко мне, наклонился и уткнулся носом в мои волосы.

— Я соскучился.

Мерзкая холодная лапа, которая до этого сжимала мое горло, исчезла. Я закрыла глаза и выдохнула.

— МакГоннагал? — спросил он. — Я сказал ей, чтобы держалась от тебя подальше. Старая дура заявила мне, что решила «открыть тебе глаза», как она выразилась. Мне жаль, что так получилось. Не ожидал от нее, если честно.

Меня вытащили из кресла, он сел в него сам, а меня усадил к себе на колени.

— Как ты себя чувствуешь?

— Мне неприятно выслушивать все эти вещи, — честно ответила я, — но это же совершенно нормально. Я хочу сказать, что было бы очень странно, если бы у тебя не было никаких привязанностей и… влюбленностей. У любого человека есть прошлое, если он не машина. Но заткнуть всех не удастся.

— Рад, что ты так к этому относишься, — негромко проговорил он.

— Ты же не называешь меня чужим именем, — буркнула я, положив руки ему на плечи.

Он грустно усмехнулся.

— Не называю. И не назову.

Я потянулась к его губам. Некоторое время мы просто целовались, а потом он надежно запечатал двери…

— И не ходи больше одна, — сказал он, провожая меня в башню Гриффиндора, — и запомни, я поставил жесткое условие: если тебе назначат отработку, то ты будешь проходить ее у меня. Согласились все деканы и профессора. Даже МакГоннагал.

— Я уже подумывала о том, чтобы напроситься на отработку, — ответила я.

— Хорошая идея.

Его губы чуть дрогнули. Я на мгновение прикрыла глаза и вернула ему лукавую улыбку. Должна заметить, что стол в кабинете декана Слизерина весьма удобен. И, похоже, что Северус в этот момент думал о том же самом.

В гостиной меня ждали Мэгги и Гарри.

— Мы о чем договаривались? — прошипел Поттер, толкая меня в кресло и накладывая на угол, где мы оказались, чары отвлечения внимания и заглушку.

— Ребята, извините! — я подняла руки ладонями к ним. — Меня здорово довела МакГоннагал.

— Что ей надо? — прищурилась Мэгги.

Я взглянула на Поттера. А ведь его тоже будут обрабатывать. Может…

— Гарри, это и тебя касается. Только выслушай, пожалуйста.

Он вопросительно приподнял бровь, явно парадируя Северуса.

— МакГоннагал не знает, что мы уже женаты. Она весьма своеобразно поздравила меня с помолвкой, начав рассказывать, что мой муж был влюблен в твою мать.

Мэгги потрясенно выдохнула. Поттер напряженно смотрел на меня.

— Тебе Блэк не рассказывал про свои школьные годы? — спросила я.

— Рассказывал, — вздохнул Гарри, — в том числе, как они все вместе травили Снейпа. Мне не понравилось. Про мою мать сказал только, что они с отцом стали встречаться на седьмом курсе. Гермиона, если ты что-то знаешь, то расскажи. Это же…

Я вздохнула.

— Хорошо, — начала я, — Лили Эванс и Северус Снейп дружили еще до Хогвартса. Они жили недалеко друг от друга. В школе они общались намного меньше, сам понимаешь, Гриффиндор и Слизерин.

Гарри кивнул. Мэгги внимательно слушала.

— Они поссорились на пятом курсе во время экзаменов, — продолжала я, — насколько я знаю, Лили влезла в разборки Северуса с мародерами. Ну, тут можно было ото всех получить. Северус обозвал ее, потом пришел извиняться, но она не простила. Потом они не общались.

— То есть, он не был в нее влюблен? — спросил Гарри.

— Был, — ответила я, — он мне сам рассказал. Понимаешь, это же совершенно естественно. Они друг друга столько лет знали, дружили. Твоя мама была красивая, яркая, веселая.

— А потом она стала встречаться с моим отцом? — задумчиво проговорил Гарри. — Что-то мне подсказывает, что это еще не все.

— Ты помнишь закон о магглорожденных? — осторожно спросила я. — О полной власти директора Хогвартса над ними?

Он кивнул.

— Здесь очень скользкий момент, Гарри. Фактически речь идет о гадкой выходке пьяного Блэка. Твои родители вполне могли любить друг друга. Они погибли вместе. И они любили тебя.

— А что Блэк? — Гарри подался вперед.

— Он сказал Северусу после выпускного, что все его отличные оценки ничего не стоят, если нет денег. Что твой отец заплатил за помолвку с твоей матерью. Это могло быть дурацкой выдумкой, чтобы унизить врага. Но и твой отец мог так поступить, чтобы гарантировано получить любимую девушку. Фактически, это только слова.

Мэгги испуганно охнула.

— Дамблдор мог взять деньги с твоего отца, — продолжила я, — но он был заинтересован в том, чтобы у потомка Певереллов родился сильный сын. Почему, ты сам знаешь.

Гарри потер лоб. Вздохнул. Мэгги осторожно взяла его за руку.

— Я пойду, — сказала я. — Тебе ведь больно от этого, я понимаю. Но мы с Мэгги всегда тебя поддержим, если что.

— Спасибо, что сказала, — медленно проговорил он, — думаю, что МакГоннагал или кто другой не стали бы считаться с моими чувствами.

И я ушла в спальню. А с Гарри осталась Мэгги. У нее лучше получится утешить его.

Уже лежа под одеялом, я снова и снова прокручивала в голове сегодняшний день. Вот хрен его знает, что это вообще было. МакКошка выступила в классической роли «доброжелателя». Идиотов хватает. Было ли это связано с поручением Дамблдора? Или просто от себя хотела Северусу нагадить? Насколько я себе представляю, она вполне могла накручивать себя на тему, что Снейп — бяка. Хотя бы по причине, что совершенно спокойно относилась и к тому, как его травили мародеры во время учебы, и к тому, как с ним обращался Дамблдор. Люди такого склада как МакГоннагал склонны выдумывать себе оправдания. Это не она плевала на свои обязанности, потворствуя травле нищего ребенка, а сам мальчик был виноват. Характер у него сложный. И так далее. Сейчас Северус вырывался из кабалы, у него были блестящие перспективы. Не прозябание в Хогвартсе, а возможности наконец-то заняться исследованиями. Контакты с Отделом Тайн, покровительство нашей семьи. Он вырывался на оперативный простор, МакГоннагал вполне могла захотеть подрезать ему крылья. Придумав для себя «благородные» оправдания спасения невинной меня от возможной ошибки.

С другой стороны, Дамблдор мог кое-что знать о таких артефактах, как барабан Дрейка. В том смысле, что меня бесполезно опаивать, зачаровывать и так далее. Даже «Империо» спадет. А вызванная Дикая Охота легко сметет попытавшихся поработить меня волшебников. Значит, я должна сама проникнуться дурными чувствами к своей родне и перейти на другую сторону. Хм… мне сейчас будут подсовывать «подходящего» кандидата для влюбленности и побега? Опоить меня не получится. Даже магическая помолвка защищала от таких грубых методов. Что же там планировалось? И кого будут подсовывать? Блэка? Так мы не контактируем. Относительно слабым местом может выглядеть то, что Северус начисто лишен романтики. А девушка в шестнадцать лет вполне может мечтать о прогулках при луне и тому подобном. Значит, мне будут все это демонстрировать? И кто этот несчастный? Потому что переходить дорогу Мастеру Зелий и специалисту в Темных Искусствах смертельно опасно. Да уж… Посмотрим. И надо все-таки поговорить с Дрейком и компанией. Пора подключать портреты. Пусть пошпионят.

На другой день все было тихо. МакГоннагал бросала на меня удивленные взгляды. Интересно, что ей сказал Северус? Язва он порядочная, а тут и вовсе мог не стесняться в выражениях. Назначать мне отработки бесполезно, уговор отменить не удастся. А у меня есть железный повод не оставаться с глупой бабой наедине. Если она не угомонится, то будет ясно, что это не ее инициатива. Посмотрим.

Я мило улыбнулась мужу.

— А теперь-то вы нас патронуса призывать научите? — спросил кто-то из младших. — Я все каникулы упражнения делал.

— И как? — спросил Гарри. — Какой у тебя патронус?

— Собака.

— Нужно, чтобы кто-то взрослый подстраховал, — вспомнила Лаванда.

— А вы не можете? Ты, Гарри, или Гермиона?

Мы с Поттером переглянулись.

— Поговори с Флитвиком, — предложила я, — у тебя замечательно получается. Если профессор даст добро, то ты вполне можешь заниматься с ребятами. Они тебе доверяют. И с Дженнингсом поговори. Кружок по защите. Если у тебя, конечно, время будет. Если записи по упражнениям не сохранились, то я снова сделаю, так и быть.

Гарри задумчиво кивнул. Это было то, чего ему действительно хотелось. А теперь он мог получить все это без конфликта с администрацией. В партизанщине был определенный шарм, но без него тоже было неплохо.

— Минуту внимания! — поднялся Флитвик. — У меня объявление. Был найден утраченный много лет назад кукольный театр, когда-то подаренный Хогвартсу. Есть предложение возродить старую традицию рождественских представлений. В любом случае марионетки прекрасно сохранились, и все желающие могут полюбоваться на них в Зале Славы. Тот, кто умеет управлять такими куклами или хочет этому научиться, подходите ко мне. Будем репетировать.

Зал грянул аплодисментами. Особенно радовались самые младшие. Еще бы, такое развлечение! Надо бы спросить у Северуса, что еще нашли в Комнате. Интересно же.

— Тот самый театр? — спросил Гарри у Мэгги.

— Да, — кивнула она, — там такие потрясающие фигурки! И, говорят, можно добавлять новые, чтобы разыгрывать сценки из истории Хогвартса. А сам театр привязан к замку, поэтому тот, кто его украл, и не смог вынести из замка. Спрятал. А мы с Гермионой нашли.

— И нам не сказали! — возмутилась Лаванда.

— Там и опасное есть, — вздохнула я, — как вспомню серьги, так мороз по коже.

— Серьги?

Я рассказала про потрясающую по своей жуткой сути драгоценность.

— Ничего себе! — пробормотала Фэй. — Ужас какой!

— Молодые люди! Уроки никто не отменял! — послышалось от стола преподавателей. — По поводу соревнований по полетам: желающие участвовать могут подойти к профессору Хэнксу. А сейчас на уроки!

— Будешь участвовать? — спросил меня Гарри.

Я покачала головой.

— Пусть новички летают. Дам дорогу им.

— Да, я тоже не буду, — согласился он, — лабиринт лучше.

И мы отправились на гербологию. Как много изменилось, подумалось мне. И сколько всего появилось. Лабиринт, соревнования. А теперь и театр будет. И, возможно, кружок по ЗОТИ. Поттер с Дженнингсом вполне могут и Дуэльный клуб восстановить. Здорово будет! Эх, если б не отдельные личности! Можно было бы спокойно учиться. Мечты…

Теперь уроки шли у всех факультетов одновременно. Многие отказывались от тех предметов, которые им были не нужны или не интересны. Меня гербология интересовала, все-таки она тесно связана с зельеварением. Да и вообще. Северус с помощью пикси нашел в нашем парке какую-то магическую разновидность лютиков, в которую вцепился, как клещ в собаку. Мы согласились поделиться с Хогвартсом и Невиллу тоже дали несколько корешков. Так что в любом случае стоит знать, что растет у тебя под ногами. История римских матрон вдохновляла на подвиги.

Профессор Спраут была как всегда благодушна.

— Рада видеть тех, кто снова выбрал гербологию, — улыбнулась она, — теперь мы будем изучать более сложные и даже опасные растения.

Слушать ее было интересно. Хотя сейчас мы и проходили всякую экзотику. Невилл цвел и пах, это была его вотчина. Интересно, как там проект его дяди Элджи? Сохранились ли в Ираке магические разновидности обычных растений? Шумерские рецепты я для Северуса перевела.

Потом были зелья. Северус, разумеется, не стал устраивать шоу, как Слагхорн. И соревнования за флакончик «Феликса» тоже не было. Я вообще думаю, что та демонстрация в каноне была именно для Поттера. Нужно было всучить ему зелье удачи, да еще так, чтобы это выглядело естественно. И учебник Принца-полукровки, ведь тот Поттер-раздолбай должен был хоть немного заинтересоваться зельями.

«Феликс Фелицис». Зелье не было официально запрещено, но большинство магов избегало его как огня. Оно очень быстро вызывало привыкание, по сути, являясь опасным наркотиком. Оно обостряло интуицию. В особо запущенных случаях волшебник не мог принять самого простого решения, не глотнув этой заразы. К тому же оно было токсично. И забирало в уплату годы жизни и силы. Волшебники отлично знали, что за все, — а особенно за удачу и везение, — надо платить.

Я прочитала о нем еще в прошлые каникулы, когда болела, и мне было нечем заняться. Это только подтвердило мои мысли. Хотя Дамблдор здорово рисковал, подсовывая студентам опасное зелье. Достать отраву было можно. В Лютном, например. Только вот желающих принимать эту гадость не было. Меня еще в каноне удивляло, что УПСы не хлебали «Феликс» флаконами. У них же был гениальный Мастер Зелий — Северус. И полные сейфы золота. Уж отправляясь за пророчеством, тот же Люциус мог хлебнуть хотя бы глоток. Но маги предпочитали рисковать, а не связываться с проклятым зельем. Почему же ни Поттер, ни Гермиона об этом даже не подумали?

И зачем это зелье дали Поттеру? И не спросишь. Может, потом пойму?

Мы, кстати, и напиток живой смерти не варили. Северус, прочитав вступительную речь, сказал, что мы будем изучать лекарственные зелья. Сложные составы, которые могут пригодиться будущим аврорам и колдомедикам.

— Экстренная аптечка? — спросила Пэнси.

Северус усмехнулся.

— Хотите собственную, мисс Паркинсон? Похвально! Ну что? Кто готов работать в одиночестве? Кому нужна пара? Но не забывайте, что на экзамене все придется делать самим. Без напарника.

По двое сели Гарри и Невилл, Пэнси и Дафна, Ханна и Сьюзен. Остальные, и я в том числе, решили работать в одиночестве. Для меня это было привычно. Как и у Фэй, у меня был профессиональный набор инструментов. Подарок Северуса. Супруга Мастера Зелий, по его мнению, должна многое уметь. А экстренная аптечка — вещь. Это набор зелий, который должен быть при себе у каждого аврора и колдомедика при выезде на вызов. Не помешает иметь такой набор, да еще приготовленный своими руками, в принципе, любому. Тут будет, чем гордиться.

— Каждый, кто к концу года сварит все зелья, входящие в экстренную аптечку, получит балл к экзамену.

Хороший стимул. И Северус другой, непривычный. Неужели все дело в том, что в классе остались только те, кто действительно хотел изучать зельеварение? Не бараны? Или было что-то еще? Я еще раз оглядела класс. Народу собралось не так уж и мало. И Невилл. Не хочет ударить в грязь лицом перед невестой? Хотя он неплохо справляется. Не боится. И понимает пользу предмета.

Урок был построен в форме вопросов и ответов. Причем нас с Фэй почти не спрашивали. Ну, правильно, мы и так знаем, остальные тоже должны шевелить мозгами. Баллы почти не добавлялись, но они мало кого волновали. Было по-настоящему интересно.

Остальные уроки тоже проходили по-другому, не как раньше. Похоже, что профессоров здорово напрягало присутствие неумех и лодырей. Теперь они могли расслабиться и более спокойно объяснять свой предмет, не отвлекаясь на «шутки» и несчастные случаи. И отношение к нам было другое. Приятно, черт возьми!

После уроков вся компания рванула в Зал Славы рассматривать театр.

— Какая красота! — закатывали глаза девочки.

— Ими не так-то просто управлять, — сказала я, — целое искусство. Интересно, кто-нибудь умеет?

Деннис Криви мечтательно улыбнулся.

— Я немного умею. Нам с братом давно еще, в детстве, мама с папой подарили небольшой кукольный театр. Но там мало кукол. И они совсем простые.

— Но они тоже на вагах? — заинтересовалась я.

Присутствующий тут же Флитвик обернулся.

— А вы попробуйте, молодой человек! Давайте! Кто вам больше нравится?

Деннис бережно взял в руки Годрика Гриффиндора. Задиристый вояка, подчиняясь кукловоду, сделал несколько шагов по каменному полу. Поднял руку, чтобы поприветствовать присутствующих. Все захлопали.

— Отлично, мистер Криви! Отлично! — Флитвик тоже захлопал в ладоши. — Вы прекрасно справляетесь! Придумаем пьеску и разыграем на Рождество.

— Деннис, научи! — заканючили девочки.

Теперь у нас будет еще одна звезда. Но так даже лучше. Деннис стал объяснять, как управлять вагой. Годрик медленно опустился на одно колено и прижал правую руку к сердцу. Криви-младший неплохо справлялся. Выглядело все очень мило. Интересно, что они придумают? Основание Хогвартса?

У Флитвика горели глаза. Он обожал такие вещи. Руководил школьным хором, вел факультатив по чарам.

— А можно мне? — послышался тихий голос.

— Прошу, мисс Лавгуд!

Надо же, Луна тоже умела управляться с марионетками. Она выбрала Ровену. Ее кукла подошла к Годрику и сделала реверанс.

— Я могу и двумя куклами управлять, — сказала Луна, — мне очень нравится этот театр. Он волшебный.

— Чудесно, мисс Лавгуд! Чудесно! Больше никто не умеет? Ну, ничего страшного! А кто пьесу напишет?

Поднялся гвалт. Я покачала головой. Особенно радовались первокурсники. Это было понятно. Даже жалко, что на моем первом курсе не было чудесных марионеток и театра. У Гарри тоже горели глаза. И у Мэгги. Луна взяла еще и Хельгу. Фигурки грациозно раскланивались и, казалось, беседовали между собой. Вот Ровена предостерегающе подняла руку, Хельга покачала головой. Годрик в ответ понурился. Забавно.

— Я бы тоже хотел научиться, — проговорил Гарри, — и купить себе кукольный театр. Пусть даже не такой большой и искусно сделанный.

— Наверное, маггловский купить легче, чем магический, — сказала я, — марионетки были очень популярны в Италии. Наверняка там можно найти старинные мастерские.

Гарри кивнул. Мэгги улыбалась.

— Ребята, проводите меня в подземелья, — попросила я, — хочу поболтать с портретами.

— Пошли! — кивнул Гарри. — Проводим.

И они довели меня до самой гостиной Северуса, но заходить не стали. А я проскользнула внутрь. Джентльмены где-то шлялись, и я устроилась у камина. Тут я чувствовала себя совершенно свободно.

Сейчас в Хогвартсе отсутствовал директор, и портреты не были жестко связаны клятвами. Хм… как бы не осталось какого, кто мог пошпионить для Дамблдора. Насколько я помню родословную нашего бывшего директора, то его семья из себя ничего не представляла. Всего пара поколений волшебников. Мать родом из Америки. У него не было настолько знаменитых предков, чтобы их портреты были в Хогвартсе. А не родственники не очень-то рвались оказывать услуги живым волшебникам. Но ведь и принудить кого мог. Так, на всякий случай.

Скрипнула дверь, и в комнату вошел Северус.

— Меня проводили Гарри и Мэгги, — сказала я, едва он переступил через порог.

Он кивнул.

— Рад, что ты понимаешь опасность. Выпьешь со мной чаю?

— С удовольствием!

Он шагнул было ко мне. Но удержался. Я вопросительно приподняла бровь.

— Сперва расскажи мне, как прошел твой день. А то опять поговорить не удастся.

— Все увлечены театром, — улыбнулась я. — Оказывается, Деннис Криви и Луна Лавгуд умеют управлять марионетками. Так что рождественское представление будет. Меня же больше волнуют портреты.

Северус внимательно выслушал мои соображения.

— Я как-то об этом не задумывался. Вряд ли у Дамблдора дома — или где он там скрывается, — есть портреты тех же директоров.

— У них может быть и не по одному портрету, — напомнила я, — а какой-нибудь он мог и прикарманить. И пугать изображенного там мага волшебным растворителем. Или еще чем.

Северус широко распахнул глаза. Видимо, не очень представлял бывшего директора за таким занятием.

— Я бы скорее подумал, что он шантажирует портрет, угрожая потомкам, — послышалось со стены. — Нам всегда очень больно видеть, если с ними случается что-то плохое.

— Добрый вечер, сэр Юлиус.

— Добрый, леди. Рад, что вы с моим потомком не поддались на провокации. Но уверен, что это была только первая попытка.

— Совершенно с вами согласна, сэр, — вздохнула я, — именно поэтому я и хотела попросить о помощи. А тут пришло в голову, что попросить могла не только я.

— Я поговорю с моим другом Дрейком, — сказал сэр Юлиус, — он сейчас пользуется бешеным успехом у местных обитателей. Ему будет легче договориться.

— Спасибо, сэр, вы очень добры.

Он кивнул и ушел с портрета. А мне стало любопытно. Что все-таки случилось с Принцами? Я бросила заинтересованный взгляд на Северуса. Он вздохнул.

— Принцев больше нет, — тихо ответил он на невысказанный вопрос. — Моя мать не могла быть даже носительницей крови. Мы потеряли свой Источник. Какое-то проклятье, я не знаю подробностей. Мать и за маггла вышла, чтобы перебить последствия. Но ей это не помогло. А я вот только Дары и сохранил.

Я моментально перебралась на подлокотник его кресла. Меня тут же стянули на колени.

— А кто проклял? — спросила я.

Он пожал плечами.

— Какая-то старая вражда. Мать не знала. Сэр Юлиус пока не откровенничает. Да и не так это уже и важно. Самое смешное, что я оказался идеальным вариантом для вхождения в другой Род. Представляешь, я очень ценный. Мне твой дед сказал.

— Подожди, — удивилась я, — так ты сам никогда таких расчетов не делал? Я думала, все маги этим занимаются.

— Сам не знаю, почему не сделал, — ответил он.

— Вот и хорошо, — улыбнулась я, — а то тебя бы уже давно к рукам прибрали.

Он привлек меня к себе.

— И что ты во мне нашла?

Ответа на этот вопрос не требовалось.

К себе в башню я возвращалась после отбоя. Идти вдвоем с Северусом по темным коридорам было здорово. Я понимаю Гарри, который обожал тут шляться по ночам. Мимо прошаркал Филч, с которым мы раскланялись, пожелав друг другу доброй ночи.

— Старик очень заинтересовался театром, — тихо сказал мне Северус, когда мы отошли на безопасное расстояние.

— Не удивительно, — так же тихо ответила я, — марионетки чудесны.

Вдруг меня схватили за руку.

— Тс-с-с-с! Минерва!

Мне моментально пришла в голову хулиганская идея. Я развернулась к мужу, встала на цыпочки и поцеловала его в подбородок. Его глаза ярко вспыхнули. Идею он понял моментально и так же быстро ей проникся. Уже через секунду я сидела на подоконнике и отвечала на страстный поцелуй. Послышался полузадушенный писк. Странно как-то. Она же тут тролль знает сколько времени отработала. Неужели ни разу не видела, как целуются? Или это Северусу целоваться нельзя? А может, мне?

— Северус! Мисс Крауч!

— Минерва, вы не вовремя!

— Что вы себе позволяете! Здесь… здесь школа! Вас увидят!

— Ну, пока что за нами подглядываете только вы, — нахально ответил Северус.

Мне стало смешно. Старая кошка палилась по полной программе. И ведь совершенно искренне возмущается, что интересно. Наша помолвка (я уже не говорю о свадьбе) выводила наши отношения за рамки «учитель-ученица». Разумеется, целоваться во время обеда в Большом Зале не стоило. Но так никто и не поступал. Или МакГоннагал бесится, что никто из нас не послушался ее «предостережений»?

— Мисс Крауч! Отправляйтесь в вашу спальню! Немедленно!

— Вообще-то, я туда и шла, — улыбнулась я.

— Северус!

— Разве я могу не проводить свою невесту? Мало ли кого можно встретить в этих темных коридорах.

Я спрыгнула с подоконника, но и не подумала отстраняться. МакКошка проигрывала вчистую. Не понимаю я ее. Она уже давно не мой декан. О нашей помолвке было объявлено при большом стечении народа. Мои дед и отец ничего против не имели. Неужели настолько близко к сердцу принимает планы Дамблдора на мой счет? Или Северус по ее мнению не имеет права на свой кусочек счастья? Но почему? Об этом стоило подумать.

Северус галантно предложил мне руку, и мы продолжили свой путь. МакКошка поперлась следом.

— Она что-то имеет против тебя лично? — тихо спросила я.

— Не знаю, — ответил он, — это странно.

У портрета Полной Дамы мы обменялись вполне невинными поцелуями, и я скользнула в гостиную Гриффиндора. А Северус остался выслушивать претензии МакГоннагал.

В этот раз меня никто не ждал, ребята знали, что меня проводят. Я приняла душ и завалилась в постель. Нет, ну в самом деле! Где была эта тварь, когда мародеры издевались над Северусом и другими студентами? Когда устраивали очередной квест для Гарри? Когда надо было приструнить близнецов Уизли? А ведь именно это входило в ее обязанности. Это, а не слежка за мной и моим мужем. Все, мое терпение лопнуло. Выхожу на тропу войны. Мне мало просто избавиться от МакГоннагал, я уничтожу ее репутацию. Мой взгляд скользнул по аквариуму Бетти. Я сейчас уделяла ей меньше времени, но жаба на жизнь не жаловалась. И исправно давала яд. Который был сильным галлюциногеном. Вряд ли я заставлю МакКошку лизать жабу, разве что под «Империо», но ведь яд можно было собрать и заморозить. Получались тонкие пластинки. Хм… А их было легко замаскировать в пастилках. В мятных, чтобы перебить вкус. И добавить немного эфирного масла котовника кошачьего. Надо будет посмотреть в справочниках, сочетаются ли эти ингредиенты между собой. Впрочем, я и против расстройства желудка, если что, возражать не буду. С Трелони прошло, почему бы с МакКошкой не попробовать? Расчеты я сделаю легко. Доступ в лабораторию у меня есть. Как к оборудованию, так и к любым ингредиентам. А можно… Я тихо рассмеялась, вспоминая одну запись, прочитанную на старых глиняных табличках. Обитатели древней Месопотамии знали толк в ядах и изощренной мести. Была одна история про жестокую жену правителя, которая мучила служанок. Ей и подложили подушку с «нехорошей» начинкой. Муж быстро охладел к бабе, которая испытывала нездоровую страсть к подушке. А у женщины еще и глюки начались. Хитрые чары я запомнила. Использую вместе с пастилками. Все, МакКошка, тебе конец.

И приняв такое решение, я заснула с улыбкой на губах.

Северус ожидаемо заинтересовался моими опытами. Но не одобрил.

— Она просто глупая старуха, — сказал он, — не надо. Но сама идея, конечно, великолепна.

В котле остывала густая белая масса, которую было легко засунуть в конфеты или пастилки.

— Давай сюда расчеты, — сказал Северус, — я проверю. Но МакГоннагал пока не трогай.

— Пока? — прищурилась я, радуясь, что не рассказала про шумерскую магию.

— Возможно, что и пока, — вздохнул Северус, — я понимаю, что удар по репутации для МакГоннагал будет очень болезненным. Если она попробует навредить, то я сам устрою ей райскую жизнь.

— Она на твою и мою репутацию нападает только так, — напомнила я, — но тебе виднее, конечно. Обещаю пока ее не трогать. Но только пока.

— Договорились, — кивнул Северус.

Я задумчиво помешала массу в котле. Было немного жалко отказываться от замечательной идеи. Северус забрал у меня мешалку.

— Ты меня пугаешь, — проговорил он, — безнаказанность и вседозволенность — страшная вещь. Не уподобляйся тем, кто тебе так не нравится.

Я опустила глаза.

— Хорошо. Я не буду. Ты прав.

— Ого! Ты меня слушаешься?

Меня легонько щелкнули по носу.

— Нет, — ответила я, — я признаю твою правоту. Не все проблемы стоит решать радикально. Но она меня бесит!

— И меня тоже, — согласился Северус, — но так очень легко скатиться на весьма низкий уровень. А мы ведь не такие.

Я вздохнула.

— Держи расчеты. Меня иногда заносит. Но именно на МакГоннагал у меня очень большой зуб. И за обработку Грейнджеров, и за меня. И за наплевательское отношение к Мэгги и Парвати. За то, что стала нас запугивать после инцидента с младшей Уизли. Ей не место в Хогвартсе. Ей вообще нельзя работать в школе. Сидела бы дома.

— Если бы все занимали свое место, жизнь была бы прекрасна и удивительна, — вздохнул Северус, — но мне приятно, что ты переживаешь и за меня.

— Очень рада, что тебе приятно, — пробурчала я, понимая, что и от шумерской магии придется отказаться. А я ведь уже заказала большую мягкую игрушку в виде рыжего кота. Ничего. Не пропадет. Уменьшу и спрячу. Что-то мне подсказывает, что МакКошка не угомонится.

На другой день меня оставили после урока.

— Ты точно отказалась от идеи подсунуть МакГоннагал свое зелье? — строго спросил меня Северус, надежно запечатав дверь.

— А что? — уже обозлилась я. — Ты сомневаешься в моем слове?

Он тяжело вздохнул.

— Дело в том, что ты сварила наркотик.

— Что? — я вздрогнула.

— Наркотик. Жуткий галлюциноген. И привыкание он вызывает после первых нескольких приемов. За такое полагается Азкабан. А следствие было бы обязательно. После колдомедицинского обследования явно неадекватной преподавательницы. Хорошо, что я твое варево проверил.

Я медленно села на парту. Северус тяжело вздохнул.

— Беру назад свои слова о том, что Мастерство в зельях тебе не получить. Но у тебя настоящий криминальный талант. Это пугает. Пообещай мне, пожалуйста, что будешь советоваться со мной. Больше ничего не придумала?

— Придумала, — ответила я, — игрушечного кота зачаровать. Чтобы МакГоннагал с ним никогда не расставалась. Влечение такое. Но я больше не буду наркотики варить. И обещаю советоваться с тобой.

Он как-то странно посмотрел на меня.

— Никогда не буду с тобой ссориться, — пробормотал он, — чудовище! Где кот?

— В сундуке.

— Ладно, пусть там и лежит. Мерлин, как я испугался!

Я подошла к нему и поцеловала в макушку.

— Я больше не буду! Я хотела как лучше.

Он привлек меня к себе.

— Не надо, как лучше. Ты мне все записи отдала? Точно ни к кому не попадет?

— Все отдала. А черновики я уничтожила, мне они не нужны.

— И слава Мерлину!

Да уж. Только наркотиков мне и не хватало. Прекрасно обойдусь. Придется придумать что-то другое.

МакГоннагал на меня косилась. Вот неймется старой дуре! Не похожа она на стандартного «доброжелателя», тут явно что-то еще. Время поджимает? До Хэллоуина не так много дней осталось.

После ужина я прямой наводкой направилась в подземелья. Даже не стала Гарри и Мэгги просить проводить, к Малфою пристроилась. Тот ничего против не имел.

И не успели мы с Северусом расположиться с чашками чая у камина, как в дверь постучали. Кого там принесло?

О, великая Моргана! Это была МакГоннагал. Она что, решила проинспектировать еще и личные комнаты Северуса? Совсем крыша поехала?

Северус поднялся навстречу.

— Чем обязан?

Я осталась сидеть. Никакой вежливости к врагам!

— Я искала мисс Крауч, Северус!

— Зачем? — спросила я, откидываясь в кресле.

МакГоннагал поджала губы. У-у-у, как ей хочется меня отчитать. И при этом хватает мозгов понять, что получится только скандал. Чего ей надо-то?

Северус со вздохом пододвинул еще одно кресло. Чая не предложил. Но бывшая деканша Гриффиндора намеков не понимала.

— Я хотела с вами поговорить о вашем будущем, мисс Крауч, — начала МакГоннагал, — могу я узнать, чем вы планируете заняться после окончания Хогвартса?

Очень хотелось нахамить, но я сдержалась.

— А почему вас это интересует, профессор? Мы все обсудили с мистером Краучем и профессором Снейпом.

— И тем не менее.

— Должность в министерстве магии меня вполне устраивает. Мой дед уверен, что я легко сделаю карьеру. А мадам Боунс приглашает меня в ДМП.

— Но вы ведь не собираетесь заниматься только бумажной работой?

— Я обожаю бумажную работу, мэм, — улыбнулась я, — пыльные свитки и фолианты — моя подлинная страсть.

Северус насмешливо смотрел на визитершу. Та покачала головой.

— Вы очень талантливы, мисс Крауч. И я хотела бы предложить вам дополнительные занятия по трансфигурации. Думаю, что у вас есть все задатки для того, чтобы стать анимагом. Не хотите попробовать?

Я прищурилась. Предложение было более чем щедрым. Но в нем таился колоссальный подвох. Для таких занятий требовался наставник. Во время медитации человек очень уязвим. Да плюс еще зелье. В измененном состоянии сознания можно внедрить человеку много чего интересного, а он даже и не догадается. Вот сука!

— Это щедрое предложение, профессор МакГоннагал, — начала я.

Северус ощутимо напрягся. Он сам был анимагом и прекрасно понимал все опасности. Похоже, что собрался запрещать.

— Но я не могу его принять, — закончила фразу я.

— Отчего же? — МакГоннагал напряглась.

Северус, наоборот, расслабился.

Я могла сказать, что не доверяю ей как возможной наставнице, но решила пока не обострять конфликт.

— Я читала об анимагии, — сказала я, — эти занятия отнимают слишком много времени. Сейчас у меня его нет.

— Я вас понимаю, — МакГоннагал отступать не собиралась, — но это очень интересно и познавательно. Помогает понять самого себя.

Северус насмешливо вздохнул.

— Профессор Тофти считает, что моя анимагическая форма может совпасть с моим патронусом, — заметила я. — Так что с практической точки зрения такая форма мне ничего не даст. Разве что еще одно достижение. Но этим стоит заниматься, когда у меня будет много свободного времени.

— Ну что же, мисс Крауч, мне очень жаль, — поднялась МакГоннагал, — но если надумаете, то обращайтесь.

— Спасибо, профессор.

Северус запер за ней дверь.

— Надо срочно посмотреть в зеркало, — буркнула я, поставив чашку на столик.

— Зачем? — поинтересовался мой муж. — Ты прекрасно выглядишь.

— Спасибо. Но, похоже, что вид у меня несколько… придурковатый, раз эта кретинка приперлась предлагать мне занятия, на которых ученик должен полностью доверять наставнику. Ой… Северус, ты не мог бы позвать Поттера и Мэгги? Как бы эта… не предложила такие занятия им.

Он тяжело вздохнул, но тут же написал записку и отправил ее с домовиком. Парочка появилась подозрительно быстро. Похоже, сидели в тайнике Поттера.

— Вы что-то хотели, сэр? — спросил недовольный Гарри.

— Это я хотела, — ответила я, — ребята, вам МакГоннагал занятия по анимагии не предлагала?

— Нет, — Гарри взглядом попросил разрешения у хозяина комнаты и сел на диван.

Мэгги устроилась рядом с ним.

— Ты вообще читал про анимагию?

— Нет. Мне Сириус кое-что рассказывал. Там медитации жуткие. И зелье какое-то.

— Не какое-то, мистер Поттер, а очень конкретное, — Северус вызвал домовика и велел принести еще чашки и свежего чая. — Гермиона, как я понял, ознакомилась с исследованиями магистра Квенипени?

Я кивнула. Гарри прищурился. Он должен был помнить автора, который давал очень хорошую и удобную методику для освоения заклинания патронуса.

— Так вот, — продолжал Северус, — есть два пути. Первый вполне безопасный, он описан у Квенипени. Длительные медитации, расчеты, прием зелья. Постоянный контроль со стороны наставника. Занимает много времени. Второй применяли племена, у которых сохранились древние обычаи. Этот гораздо опаснее. Он включает пост, прием зелья и длительную медитацию. Тут нужен не столько наставник, сколько ведущий. Который не даст душе уйти в астрал или полностью слиться с тотемом. Фактически ведущий должен суметь позвать, чтобы тот, кто постигает суть своего тотема, не потерялся. У диких племен такой путь считался еще и инициацией. То есть те, кто проваливался в себя или становился животным, считались не прошедшими испытание.

Гарри внимательно слушал.

— Первый путь имеет одну опасность. Ученик должен полностью доверять наставнику. Потому что во время медитации человек уязвим. И я не получал от МакГоннагал заказа на зелье для анимагов. Оно долго варится. А это значит, что вам могут дать модифицированный вариант. Я такое никогда не варил, но слышал про зелье, которое не только облегчает познание тотема, но и позволяет проникать в сознание ученика. Вы понимаете, что это значит?

Гарри сглотнул. Мэгги испуганно схватила его за руку.

— Понимаю, — глухо ответил Гарри.

— Сириус Блэк не рассказывал вам, каким путем пользовался он?

Гарри покачал головой. Прищурился. Кивнул.

— Спасибо, что сказали, профессор. Я не настолько доверяю профессору МакГоннагал, чтобы признать ее своей наставницей. И обязательно спрошу Сириуса.

Тут он хитро взглянул на Северуса.

— А вы анимаг?

Северус поставил чашку на столик. Встал. Миг — и на изголовье кресла взлетел ворон.

— Ой, какая прелесть! — всплеснула руками Мэгги.

Я протянула руку. Ворон вспорхнул мне на плечо. Я осторожно погладила его перышки.

— Супер! — выдохнул Гарри.

Птица была довольно тяжелой. И я чувствовала, как Северус старается не поранить меня когтями. Это было приятно. Наконец он снова вспорхнул и превратился в человека.

— А каким путем пользовались вы, сэр? — спросила Мэгги.

— Вторым, — ответил он, — и два человека, которые проходили это испытание вместе со мной, пострадали. Один сейчас в Мунго, он не смог вернуться. Другой… может и жив еще. Он превратился в чайку. И остался птицей навсегда. Поэтому я категорически не советую вам этот путь.

Я поежилась. Жуть какая!

— Буду искать кого-то, кому смогу полностью довериться, — сказал Гарри.

— Я думаю, что твой отец и его друзья пошли первым путем, — сказала я, — и что им хорошенько проехались по мозгам тем модифицированным зельем.

— Почему ты так считаешь? — сжался Гарри.

— Ты ведь в курсе «подвигов» мародеров? — спросила я. — Понимаешь, что для них были созданы особые условия?

Гарри кивнул. И я стала делиться своими выкладками. В том числе про наработки нацистов по созданию сверхлюдей.

— Не удивлюсь, если и это зелье было модифицировано в Рейхе, — сказала я, — чтобы у суперсолдата не было и тени сомнения, чтобы он не попытался избежать своей «героической» участи. Но оно могло давать сбои. А часть записей попала к моему прадеду.

Северус задумался. Гарри расспрашивал меня и хмурился. Мэгги была в ужасе.

— Гарри, ни за что не соглашайся! Лучше довериться мистеру Краучу, он никогда не воспользуется своей властью. Помнишь, ты рассказывал, что твой крестный иногда странные вещи говорит? Это может быть последствием внушений. Бедный мистер Блэк!

— Склонен согласиться с Гермионой, — кивнул Северус, — очень многое совпадает. Мистер Поттер, мы с вами не были друзьями, но я никогда не желал вам подобной участи. И совет мисс Смит очень дельный. В любом случае с выбранным вами наставником стоит обменяться клятвами. И тщательно проверить зелье у независимых специалистов. Например, в Гильдии зельеваров. Риск слишком велик. Анимагия — очень древний раздел волшебства, он восходит к первобытным временам. Там все основывается на инстинктах, чувствах, интуиции. Готовых схем не существует. Маг обращается к самому себе, своим истокам. Это всегда очень опасно.

— Спасибо, сэр. Знаете, я бы скорее обратился к вам. Может, вы меня и не любите, но вы со мной честны. А это дорогого стоит.

Северус в ответ на это признание чуть заметно улыбнулся и наклонил голову.

— А Блэк тебе рассказывал, что случилось в Годриковой Лощине в ту ночь? — спросила я. — Ведь он мог там быть.

— Он не помнит, — ответил Гарри, — совсем ничего не помнит. И что самое странное, его это совершенно не беспокоит.

— Вот это да! — пробормотали мы с Мэгги, а Северус широко распахнул глаза.

Гарри грустно усмехнулся. Я схватилась за голову.

— Тролль знает, что такое!

С Сириусом Блэком все было ясно. Узнать бы, что там с Джеймсом Поттером. Может быть, они с Лили все-таки попытались избавиться от магических закладок?

— Как это все ужасно! — проговорила Мэгги. — Ведь никто из нас не хочет ничего плохого. Ни я, ни Гарри, ни Гермиона, ни вы, сэр. Просто жить, учиться. А получается, что это кому-то мешает. Как будто это что-то плохое — иметь семью, дом. Почему нас не могут оставить в покое?

— Всеобщее благо, — пробурчала я.

— Подожди, — насмешливо проговорил Гарри, — разве всеобщее благо не подразумевает благо всех?

— Ну, конечно, нет, — я чувствовала, как кривятся мои губы. — Всеобщее благо — эта такая гадость, ради которой все должны отказаться от своего блага. В выигрыше останутся некоторые личности, но их не так уж и много.

— Довольно цинично, — заметил Северус.

— Этому нас учит мировая история, — вздохнула я. — Тут смешно другое. Если кто-нибудь весьма доходчиво объяснит этим личностям, чем они на самом деле занимаются, то они будут шокированы. Обзовут нас циниками и будут доказывать, что их не так поняли. Они действительно считают, что это и есть всеобщее благо. А личные мечты о семье, благополучии близких, своем доме, учебе, познании мира — это недостойно и низко. От этого надо отказаться для более «высоких» целей. В крайнем случае, отложить на потом. Хотя никакого «потом» не будет. «Высокие» цели будут множиться как кролики по весне. К тому же, многие просто не доживут до «светлого будущего». Нет ничего более постоянного, чем временные трудности, которые надо просто перетерпеть.

Северус тряхнул головой.

— Именно так оно и есть, — сказал он, — даже странно, что ты уже понимаешь это. Обычно осознание приходит с возрастом. А многие так и продолжают жить в иллюзиях.

Гарри презрительно фыркнул.

— Ну уж нет, — сказал он, — меня на эти сказочки не поймаешь. Может я и не прочь помочь кому-нибудь, но мое благо и благо моих близких для меня на первом месте.

Мэгги кивнула. Я улыбнулась. Северус задумчиво пил чай.

— То есть, ты считаешь, что Дамблдор занимается какими-то махинациями, выдавая их за всеобщее благо? — проговорил он.

— Если он обычный мошенник, то это не так уж и страшно, — сказала я, — мошенника можно притормозить, обрисовав ему перспективы. С идейными намного хуже. А Дамблдор очень похож на идейного. К тому же он лишен обычных привязанностей и нормальных человеческих связей. Я хочу сказать, что человек вполне может жить один, не создавать семью и так далее. Но совсем без привязанностей он не останется. Ему может быть тяжело в большой компании, он может требовать для себя большего личного пространства, но у него могут быть и дружеские, и родственные, да и просто деловые отношения. А у Дамблдора нет никого. Вообще никого. Выстроена какая-то иерархия, есть какие-то планы. Но и только. А это очень опасно. Такой человек не понимает чужой боли, не испытывает сострадания. Люди для него только инструменты, расходный товар. Ты скорее крокодила уговоришь отказаться от обеда, чем такого лидера пощадить тебя или кого-то, кто для тебя важен.

Северус закусил губу. Гарри кивал.

— Ты права, — сказал он, — меня тоже удивило, что о силе любви и важности дружбы рассуждает одинокий старый дед. В смысле, я не хочу сказать, что дело в его старости. Но у него ни семьи, ни близких, никого. Так не бывает. Если ты умеешь любить и дружить, то у тебя хоть кто-то да будет.

— А у МакГоннагал, похоже, тоже никого нет, — задумчиво проговорила Мэгги.

— У нее есть Дамблдор, — ответила я, — в качестве идола на алтаре. Дочка протестантского пастора лихо нарушила вторую заповедь.

— «Не сотвори себе кумира»? — вспомнил Гарри.

— Именно. И кумира сотворила, и жизнь на его алтарь положила. Теперь ты видишь, к чему может привести «всеобщее благо»?

— Не хочу! — четко проговорил Гарри и взял Мэгги за руку.

Некоторое время мы все сидели молча. Каждый думал о своем.

— Ладно, леди и джентльмен, — легонько хлопнул ладонями по подлокотникам кресла Северус, — время уже позднее. Давайте, я вас провожу. Думаю, все всё поняли?

— Да, сэр! — дружно кивнули мы. — Спасибо за чай!

И мы отправились в башню Гриффиндора. Интересно, в этот раз МакГоннагал будет нас выслеживать? Как бы ее удар не хватил от таких впечатлений. Гарри и Мэгги тоже расслабились. Думаю, что уже большинство в Хогвартсе считают их парочкой. Так что и тут могут быть проблемы. Девочки, которые были бы не прочь прибрать к рукам Надежду магической Британии вместе с титулами и фамильными сейфами, могли и отступиться. За Мэгги стояло наше семейство. А вот остальные… Вся надежда на то, что о помолвке никто не знает и не попытается устранить помеху в виде моей подруги. Да уж…