Господин декан (джен)

— Он тебя точно не трогал?

— Он ко мне вообще не прикасался. Только все спрашивал и спрашивал...

Бернадетт снова заплакала. Помфри взяла у нее пустой стакан, чтобы вновь наполнить лекарством, покачала головой: дело выглядело достаточно скверно и без физического насилия. Кристофер сидел точно на иголках, то и дело поглядывая на дверь. Целительница тоже с нетерпением ожидала Северуса: от Скримджера она уже знала, что произошло, но дальнейшие планы нужно обсуждать всем вместе.

Вскоре он пришел с зельями; совместными усилиями девушку удалось успокоить.

— Фелпс с кем-нибудь еще из твоих подруг говорил? — приступил Снейп к осторожным расспросам. — Или, может, с кем-то из парней?

— Нет, кажется, ни с кем... я имею в виду девушек. Насчет парней не знаю.

— А когда он с тобой встречался?

— Каждую неделю, днем, после урока ЗоТИ... Я должна была подавать ему сводку отсутствующих. Он делал вид, что просматривает ее, а сам у меня все выспрашивал. Как-то у него это быстро получалось... А потом он молча смотрел на меня — недолго совсем — и отпускал.

— И у тебя спустя какое-то время начинала болеть голова, так?

Мальсибер удивленно взглянула не него:

— Откуда вы знаете?

— Я не знаю, я догадываюсь, — вздохнул Снейп. — Потому что прав Блишвик: методы в самом деле одинаковые.

Этти едва ли его поняла, но слишком устала, чтобы просить объяснений. От зелий ее тянуло в сон и она незаметно для себя самой заснула на больничной койке, уронив голову на подушку и свесив ноги на пол. Помфри установила ширму, выгнала за нее мужчин и занялась пациенткой. Попутно велела не орать, точно догадываясь, что слизеринскому декану и гриффиндорскому старосте найдется, что сказать друг другу.

— Этти мы спрятали, что дальше? — нетерпеливо спросил Кристофер. Они со Снейпом сидели на соседних койках, стараясь говорить потише.

— Дальше вы аккуратно выясните у мистера Скримджера, действительно ли Фелпс накопал что-то на Эдгара Мальсибера, или он только пугает ее. В вашем распоряжении мало времени — дня три-четыре, не больше. Дольше Этти не сможет здесь оставаться. Теперь насчет аврора: вы в галерее говорили, что он — человек вашего отца. То есть он действует с его ведома и одобрения?

Скримджер кивнул.

— Следовательно, директор, скорее всего, в курсе происходящего. Что закономерно...

— А если выяснится, что на Мальсибера действительно нашли новые материалы? — перебил его Кристофер. — Мало того, что я предаю дело отца, так еще и Пожирателя потребуется выгораживать?!

— Вы уж определитесь, господин будущий аврор, — зло прищурился Снейп, — выгораживать Пожирателя или брата любимой девушки? И, кстати, четверть часа назад вы замышляли убийство — а это как раз в Пожирательских традициях.

Кристофер осекся. Черно-белый мир с четкой границей между «своими» и «чужими» летел в тартарары.

— Выбор — это то, что иногда так хочется переложить на других, правда? — тихо проговорил Северус. — Но ни ваш декан, ни директор не смогут посоветовать, кого будет правильнее предать: родного отца или любимую.

— А что бы выбрали вы?! — запальчиво воскликнул Скримджер. — Со стороны легко рассуждать!

— Я бы выбрал действие. И если б действительно рассуждал как посторонний, то не сидел бы сейчас здесь!

— Просила же быть потише, — к ним подошла недовольная Помфри, закончившая обихаживать Бернадетт. — Вы уже решили что-нибудь, или только ругались?

— Я попробую выяснить насчет дела Мальсибера, — хмуро ответил Скримджер. — А вы пока подержите Этти здесь, мадам Помфри, пожалуйста...

— Может, распустить слух о заразной болезни? — предложил Снейп. — Важно, чтобы она ни с кем не общалась.

— Такое нетрудно устроить, — Помфри что-то мысленно прикидывала. — Налеплю ей фурункулов померзее, остальную красоту наведу... Но, Северус, учти, держать ее я здесь смогу три дня, потом ей придется выздороветь. Потому что при подтвержденном случае эпидемии я обязана вызывать специалистов из Мунго.

Перед уходом Кристофер попросил разрешения взглянуть на подругу и на цыпочках зашел за ширму. Бернадетт спала, разбросав по подушке густые каштановые пряди. Под глазами лежали тени, щеки были бледны, но тревожное выражение уже исчезло, сменившись покоем. Одну руку, едва прикрытую полупрозрачным коротким рукавом ночной рубашки, она закинула за голову, вторая скрывалась под одеялом. В глубоком вырезе виднелись тонкие ключицы и ямочка между ними на белой шее.

— Не понимаю, как ты еще можешь сомневаться, — Снейп беззвучно вырос за его спиной.

Скримджер с вызовом посмотрел на него и быстро вышел из палаты.

* * *

На факультете было тихо. Никто больше не сбегал, но старшие студентки, так и не дождавшись Бернадетт, долго шушукались у себя в спальне. Моргана, беспокойно вышагивающая по своей нарисованной гостиной, только добавляла им тревоги. В конце концов они попросили ее взять себя в руки, потому что от громкого шелеста платья, звука шагов и бормотания им никак не удавалось уснуть. Тогда волшебница отправилась нервничать в кабинет декана.

Хозяин уже вернулся туда; вскоре появился Кровавый Барон и почти сразу же за ним — Квиринус. В записке, которую в «Трех метлах» передал ему домовик, говорилось, что у декана серьезные проблемы, поэтому извинений не потребовалось. От именинника пахло вином и почему-то духами, но сам он был серьезен и вполне по-трезвому деловит. Снейп не стал никого выгонять, справедливо решив, что один ум хорошо, а четыре лучше.

Моргана, узнав обо всем, разозлилась и потребовала немедленной расправы над учителем ЗоТИ.

— Это не поможет, — проворчал Барон.

— Физически устранить Фелпса нетрудно, — начал ей объяснять Северус. — Но подозрение неизбежно падет на меня: все слышали, как мы с ним пререкались, кроме того, в школе я единственный бывший Пожиратель и у меня хватает причин желать ему смерти.

— А если повернуть против него его же оружие? — предложил Квиринус. — Я имею в виду легилименцию.

— Мне пока не по силам с ним тягаться... Он, может, и слабее Темного Лорда, но определенно сильнее меня. Ему ведь не нужна палочка для ментального контакта.

Северус признался, что аврор напоминает ему опасное вещество, которое при малейшей ошибке в обращении способно разрушить все. И правильнее будет не пытаться что-либо с ним сделать, а найти обходные пути. Директор, допустим, на его стороне. Но деканы и преподаватели? Что если предать огласке его незаконные дела?

— Нам нечего ему предъявить, — возразил Квиррелл. — Воспоминания мисс Мальсибер? Он скажет, что они поддельные. К тому же она совершеннолетняя. Он может спокойно заявить, что она сама вызвалась. Северус, любые твои обвинения против него все воспримут как стремление свести личные счеты.

— Но слизеринцам сказать надо. Они не должны бояться его... даже если у него в самом деле имеется возможность влиять на судьбы их родственников.

— Вы оба правы, — подытожил Барон. — А Квиринус, между прочим, подал здравую мысль: к Фелпсу кто-то может прийти и по собственному желанию. Моргана, я не про Бернадетт говорю, не шипи на меня, бога ради! Если мы хотим найти доносчика, надо учитывать и такой поворот. И кстати, Северус: доносить-то могут и на тебя тоже.

— Вы уже кого-то подозреваете?

— Пока ничего определенного... Но кое за кем я послежу. На всякий случай.

— И я впредь уж ничего не пропущу, — пообещала Моргана.

* * *

Нудный мелкий дождь трепался над Хогвартсом третий день подряд. Ничего не поделаешь, октябрь... И приходится тащиться из-под надежной замковой крыши на трибуну квиддичного поля: матч состоится при любой погоде, как объявила сегодня за завтраком энергичная мадам Хуч. К счастью, для зрителей организовали навесы.

Снейп не вмешивался в работу Крэгги, ему было достаточно того, что никто из команды не попадал после тренировок в Больничное крыло и не отстал в учебе. А то, что они едва добредали до спален — ничего, меньше будут задевать других. Как нарочно, в команду входили все слизеринские хулиганы.

Даже неискушенный в квиддиче декан заметил перемены к лучшему в их игре. Метлы остались прежними, но летали быстрее, а сами седоки стали ловчее и точнее в движениях. Даже на фоне нынешних соперников — команды Рэйвенкло, сильнейшей в школе — выглядели достойно. И дождь им не помеха, и ветер... Северус скоро перестал следить за ходом матча; мысли в очередной раз вернулись к событиям недельной давности, к тому самому утру, когда он перед завтраком собрал слизеринцев в гостиной.

Говорил недолго, стараясь излагать только факты: с ведома директора аврор-учитель вербует доносчиков, угрожает отыграться на заключенных родственниках. Мисс Мальсибер, которую он хотел сделать предательницей, чуть не отравилась, но сейчас уже поправляется под присмотром мадам Помфри. Для всей школы она пока на карантине, якобы подхватила где-то что-то похожее на драконью оспу. Нет, навестить ее пока нельзя, скоро она вернется и сама все расскажет. А ко всем остальным настоятельная просьба: при любой попытке профессора Фелпса заставить действовать против своих друзей немедленно сообщать декану. «Я на вашей стороне, понимаете? Если не буду знать правды, не смогу вас защитить».

Несколькими днями позже Скримджер сообщил, что никаких новых обстоятельств в деле Мальсибера нет, Фелпс просто сыграл на доверчивости девушки и ее любви к брату. Необходимость прятаться отпала. Северус успел перехватить Бернадетт прежде чем она вернулась на факультет и втолковал, какой версии событий следует придерживаться. «Северус... то есть, простите, профессор Снейп, вы, наверное, спасли мне жизнь. Я в самом деле чуть не...» — «Лучше поблагодарите Скримджера, Бернадетт. Он сделал для вас намного больше».

...Счет 90:70, Рэйвенкло с трудом держит отрыв по очкам. Ай да Крэгги! Флитвик, как обычно, невозмутим, но трибуны ревут... Возвращению Этти радовались почти так же бурно.

А затем наступило затишье. Никто не искал декана, чтобы пожаловаться на учителя ЗоТИ, слизеринцы не косились подозрительно друг на друга, учеба благополучно шла своим чередом. Хотелось верить, что аврор оставил свои попытки. Сам Фелпс держался исключительно корректно, Снейп тоже не задевал его. А тонкая усмешка на круглом лице могла и померещиться.

90:80, но ловец Рэйвенкло успел поймать снитч! Флитвик все-таки не удержался, просиял. Надо сходить своих похвалить. Заслужили.

* * *

Башенные часы отсчитывали последние минуты до отбоя. В мужских спальнях Слизерина каждый занимался своим делом: стелили постели, отдавали домовикам в стирку грязное белье, перекидывались шуточками, обсуждали прошедший день... Первокурсник Алан Шейфик не принимал в этом участия. Он, не раздеваясь, взобрался на кровать, и, устроив поудобнее негнущуюся в колене ногу, усиленно о чем-то думал.

Сегодня, после урока ЗоТИ, разыскивая под партами улетевшее невесть куда перо, Алан случайно подслушал один очень плохой разговор. Мама говорила, что подслушивать нехорошо, и Алан бы непременно вылез из-под парты, извинился и ушел, но Манящие чары первокурсникам еще не преподавали, перо было любимым, и такого труда стоило забрался под низкую наклонную доску... Словом, он затаил дыхание, чтобы не расчихаться ненароком от пыли, и слушал.

Говорили профессор Фелпс и кто-то из старшекурсников-слизеринцев. Алан еще путался в именах и фамилиях, не сразу вспомнил его, но потом определил: Гордон Макнейр.

Гордон торопливо и, как показалось Алану, с удовольствием пересказывал то, что накануне они все узнали от своего декана. Потом перечислил всех, кто так или иначе упоминал Темного Лорда, и отдельно — очень подробно — передал слова тех, кто обсуждал возможность его возвращения.

Увечная нога затекла, Алан тихонько разминал ее и все слушал, слушал... Макнейр говорил охотно, он даже упрашивал учителя уделить ему больше времени, потому что у него есть еще сведения, еще! Но раздался звонок на следующий урок, и они оба ушли.

Мальчик выкарабкался из своего укрытия и остаток дня соображал, как лучше поступить: наябедничать декану или потребовать от Макнейра, чтобы он больше ни на кого не доносил? Но если выбрать первое, то получится, что и сам Алан — тоже доносчик? Нет — маленький кулак сердито ударил по одеялу, — в роду Шейфиков не было ябед! Но Макнейр самый сильный и рослый на факультете, и, говорят, для него кинуть Непростительным — все равно, что высморкаться. Страшно связываться с таким, когда сам мал и еще почти ничего не умеешь... Но ведь великаны из старинных книг были еще больше и свирепее! Но сэр Ланселот, и сэр Гарет, и сэр Гавейн и другие доблестные рыцари, о которых он читал и потом услышал от Барона, не испугались и вышли на бой! Значит, и он не должен бояться, если хочет стать похожим на них. Алан сполз с кровати и решительно заковылял в сторону комнат старшекурсников.

Макнейр валялся на постели и читал какое-то письмо, время от времени довольно ухмыляясь. Мельком глянул на первокурсника и продолжил свое занятие. Тот постоял немного, вцепившись в край бархатного полога, собрался с духом и пролепетал:

— Макнейр, я все слышал. Ты не должен больше так делать.

— Что ты там бормочешь? — Гордон неохотно оторвался от чтения и взглянул на мальчика.

— Ты поступил плохо, когда ябедничал на декана профессору Фелпсу, — уже тверже и увереннее сказал Алан. — И когда про других говорил — тоже. Так нельзя.

— Иди к Помфри, ты бредишь, — Макнейр вновь занялся письмом и улегся на другой бок.

Шейфик почувствовал, что вот-вот расплачется. Он готовился к битве с великаном, к сражению не на жизнь а на смерть, а великан... просто не обращает на него внимания!

— Так нельзя, нельзя! — Алан уже почти кричал. — Ты поступил подло!

— Парень, следи за своими словами, — Макнейр медленно повернулся, уже начиная злиться. — И лучше забери их назад, не то пожалеешь. Что я делаю — тебя не касается, понял?

— Ошибаешься, это касается всех, — рядом с Аланом возник Кровавый Барон. — Я тоже знаю про твои поганые дела. Остановись, пока все не зашло слишком далеко.

— Дерек, двигай сюда! — громко позвал Макнейр. — Тут бесплатное развлечение: мелкий уродец и дурацкое пугало! — Он сел на кровати, насмешливо разглядывая своих неожиданных судей. — Барон, иди завывай в коридорах, как тебе и положено, и соплю свою захвати!

— Чего они от тебя хотят? — поинтересовался пришедший на зов Джагсон. Он удивленно обошел привидение, будто застывшее в воздухе, бледного от негодования Алана, и остановился рядом с приятелем.

— Сам не пойму, — откликнулся тот. — Но забавно!

— Немедленно извинись перед господином Бароном! — Шейфик судорожно шарил под мантией, нащупывая палочку, но она, как назло, зацепилась за подкладку. — Или... или я вызову тебя на дуэль!

Ответом ему был громкий хохот.

— Пшел вон, колченогий, — не переставая смеяться, Макнейр лениво толкнул его в грудь. Алан шагнул назад, оступился и упал, ударившись плечом о спинку соседней кровати. Боль точно придала ему сил: он все-таки высвободил палочку и отчаянно выкрикнул:

— Остолбеней!

На шум сбежались соседи по спальне, но Гордону уже было не до них: отбив неумелое заклинание первокурсника, он взъярился всерьез:

— Ну, гаденыш, получай! Круцио!

Никто не успел ничего понять, белая вспышка промелькнула у самых глаз Алана и знакомый голос шепнул: «Ты молодец». По спине призрака расползалось черное пятно — след от перехваченного в последний момент Непростительного(1).

— Ты сдурел? — Джагсон оторопело вытаращился на Барона, который прикрывал собой сидящего на полу Шейфика, а потом с тем же выражением уставился на Гордона. — Сейчас Снейп придет...

— Ты его, что ли, позовешь? — ощерился Макнейр. — Петрификус Тоталус!

Зрители шарахнулись в стороны. Падающий Джагсон успел зацепить кого-то, началась свалка.

— Остолбеней! — выкрикнул подоспевший Долохов, но Макнейр уже успел применить Щитовые чары.

— Круцио, снейпова шавка! — рявкнул Гордон. Деннис вскрикнул и рухнул, корчась от боли.

— Зовите декана! Скорее! — отчаянно призывал Барон, оглядываясь через плечо на Макнейра. Алан тем временем кое-как сумел встать, и призрак, по-прежнему заслоняя его, оттеснял первокурсника в безопасный угол.

Северус уже входил в гостиную для обычной проверки после отбоя, когда на него вылетел из спальни взъерошенный Роули:

— Сэр, Макнейр свихнулся! Кидается Непростительными!

Внутри стояла напряженная тишина. Живой коридор из любопытных и опасливо замерших школьников вывел декана прямо на острие палочки Макнейра.

— Добро пожаловать на нашу вечеринку, — с издевательской любезностью протянул Гордон.

— Северус, он и есть тот самый доброволец, о котором я говорил, — Барон казался совершенно спокойным. — Докладывал Фелпсу и про тебя, и про остальных. Шейфик уличил его.

Значит, Макнейр... Предсказуемо. Выходит, не померещилась тогда усмешка на аврорском лице.

Невербальный «Экспеллиармус». Палочка вырвалась из дрожащей руки и упала в подставленную ладонь. Макнейр дернулся, на лбу выступили крупные капли пота.

— Ты думал, я молча проглочу все это, да?! — визгливо выкрикнул он. — Я, чистокровный?! Ты отобрал у меня значок старосты, из-за тебя Мальсибер не хочет со мной встречаться! И вы все не лучше! — Гордон обернулся на ряды молчаливых сокурсников и младших ребят. — Стадо баранов! Как же вы допустили, чтобы вами командовал полукровка?! Мне никого из вас не жаль, пусть авроры заберут всех! Всех!.. — в углах его губ показалась пена.

— Кого еще не устраивает декан? — бесцветным голосом спросил Снейп. — Говорите же. Если вы в самом деле не бараны.

Молчание. Только слышно тяжелое дыхание Макнейра.

— Лично меня декан устраивает, — вышел вперед Блишвик, — хотя по чистоте крови я не хуже тебя, Гордон.

— Мне тоже другой декан не нужен, — объявил Долохов. — Тебя, Макнейр, девушки не любят, вот ты и бесишься.

— И мне! И мне! Нам не нужен другой!.. — подхватили остальные.

Радости от их признания Северус не чувствовал. На него вдруг навалилась страшная усталость. Макнейр угрюмо смотрел в пол.

— Палочку получите утром, Гордон. На вашем месте я бы написал отцу, чтобы он забрал вас домой. Или трансгрессируйте сами, если в состоянии.

— Ненавижу... — глухое рычание сделало его похожим на рассвирепевшего зверя. Кулаки сжались. — Ненавижу тебя!

— Ты не ударишь меня, — Северус пристально смотрел прямо в мутные от бешенства глаза, отчаянным усилием своей воли пытаясь подавить чужую. — Не ударишь. Ни-ког-да.

Макнейр моргнул и кулем осел на кровать. Снейп пошатнулся — боль иголкой прошила виски. Все-таки он еще очень многого не знает об особенностях ментальной магии.

...На следующее утро, едва рассвело, Гордон Макнейр покинул Хогвартс. За своей волшебной палочкой он так и не зашел.

______________________

*В названии главы использовано выражение из стихотворения Владимира Высоцкого «Баллада о борьбе»:

Сpедь оплывших свечей и вечеpних молитв,

Сpедь военных тpофеев и миpных костpов

Жили книжные дети, не знавшие битв,

Изнывая от мелких своих катастpоф.

(1)По канону, заклинания не могут причинить вред привидению. Но о том, что они и следов никаких не оставляют, ничего не сказано.