Алый глаз ворона (джен)

Саске стоял на Скале Хокаге и смотрел на вечернюю Коноху. Заходящее солнце окрасило небо в алый цвет, и в этом свете родная деревня была прекрасна, как никогда. Внизу сновали маленькие фигурки гражданских, бодро прыгали с крыши на крышу шиноби, один за другим зажигались огни фонарей и освещение вывесок. Саске любил свою родину. Раньше любил.

Но то, что он узнал за последние недели, его изменило. Теперь, когда Итачи, Обито и Данзо были мертвы, теперь, когда он узнал и услышал то, что ни при каких обстоятельствах не должен был слышать, у него появилось новое желание. Вернее, даже два. Уничтожить эту деревню. Убить одного человека.

На этот раз человек, которого Саске ненавидел, не принадлежал клану Учиха. Этот человек обладал красивым лицом с правильными чертами, белокурыми волосами и голубыми глазами.

Разумеется, речь шла о Яманака Ино. Ведь только она, так обожающая сплетни, могла пустить настолько нелепый, но почему-то очень стойкий слух, что он, Учиха Саске — прекрасная куноичи, вынужденная скрываться от мира под личиной парня. Саске многократно пользовался дзюцу невидимости, чтобы послушать о чём именно судачат разные дуры, которые, вместо того, чтобы отрабатывать ниндзюцу, тренировали мышцы языка.

Из слухов следовало, что стойкая нелюбовь Саске ко крикливым идиоткам в Академии объясняется отсутствием влечения к лицам своего пола. Что единственные два человека, в которых влюблена «Саске-чан» — это напарник Узумаки Наруто и её родной брат Учиха Итачи. Что боя с Итачи не было — брат, узнав правду о своей младшей сестрёнке, не выдержал угрызений совести и вонзил кунай себе в грудь, напоследок сорвав с её губ последний страстный поцелуй.

Саске слышал множество вариаций этих сплетней, они обрастали новыми деталями и подробностями. Причём, с каждым кругом тема запретной любви между братом и сестрой становилась выраженной всё ярче и ярче. В эту симфонию абсурда очень удачно вплелась тема ревности — теперь, оказывается, Итачи убил Узумаки Наруто, который не мог выдержать того, что любимая, которой он отдал свой первый поцелуй ещё в Академии (и это было, к полнейшей досаде Саске, единственным достоверным фактом), посмела взглянуть на другого.

Саске не знал, как можно остановить эти слухи. Вернее, один способ всё-таки был. Уничтожить деревню. Убить одного человека.

Учиха вздохнул и скользнул рукой по новой жёсткой ткани жилета, надетого поверх привычного зелёного комбинезона.

Коноху он уничтожит. Человека убьёт. И сделает это неоднократно. Когда-то Цукуёми пошатнуло его душевное здоровье, теперь же послужит прекрасной терапией для снятия стресса.

Усилием воли он отвлёкся от мрачных мыслей и заставил вернуться к тому, ради чего пришёл сюда. Сюда, где его не видели напарники, не тяготила пустота кланового квартала, и не трогали эти абсурдные чудовищные слухи.

Нужно было вспомнить и проанализировать события последних недель и подумать о будущем. Монумент Хокаге подходил для этого просто прекрасно. Изо всех четырёх Хокаге одного Саске не переносил на дух, второго просто недолюбливал. Оставались Хаширама-сама и Сарутоби-сенсей. Разумеется, Саске предпочёл своего учителя. Он уселся на каменную голову, свесив ноги в пропасть, и подпёр подбородок рукой. В таком положении было очень удобно думать.

* * *

После того триумфального возвращения с миссии прошло две недели. Своё обещание — вручить судьбу Данзо в руки Нагато и Конан — Саске сдержал. Но, разумеется, полностью оставаться в стороне он не собирался.

Нагато и Конан пробыли в Отделе Пыток и Допросов полных три дня. Они почти не покидали здания, выделяя лишь время на кратковременный сон в апартаментах близлежащего общежития. Саске не стал докучать сенсею лишними вопросами, полностью положившись на способности своих орудий.

Наруто не подвёл. Он вовремя засёк встречу Нагато и Орочимару, обозначавшую начало активных действий. Всё необходимое было своевременно помещено в Инвентарь, так что осталось лишь дождаться Сакуры и отправиться вслед за Саннином и двумя учениками Джирайи.

Орочимару провёл спутников к неприметному строению с наглухо закрытой дверью. Разумеется, препятствием она не стала. После небрежного жеста Нагато дверь вырвало из проёма и с изрядным куском стены отшвырнуло прочь.

Саске был впечатлён обстоятельностью Данзо — подобная толщина металла и камня могла бы сделать честь хорошему банковскому хранилищу. За этим защищённым входом непрошенных визитёров встретили два шиноби в стандартной униформе Анбу, охранявших длинный проход, ведущий куда-то глубоко под землю.

Именно в этот момент Саске начал действовать. Он расстелил свиток, сложил печати, и извлёк из свитка миску рамена, пакетик умибоши и коробку онигири. Полностью проигнорировав нытьё Наруто, недовольного тем, что нет чипсов и попкорна, Саске отдал умибоши Сакуре, взял свой онигири, надкусил и начал наблюдать.

Тем временем Конан уже покончила с противниками, оставив на земле два бумажных, схожих с мумиями кокона, и они с Нагато направились вглубь подземелья.

Орочимару, выполнивший свою часть миссии, присоединился к Команде Саске, и на его лице было написано крайнее удовлетворение. Саске вздохнул — соседство со Змеиным Саннином его нервировало — но ничего не сказал, лишь молча последовал за Нагато.

Поход на вражескую базу был напичкан кучей ловушек, его охраняли десятки и десятки безликих мобов, отличавшихся от привычных Анбу лишь несколькими вычурными масками с демонической тематикой. Их попытка задержать Нагато была настолько жалкой, что Саске даже испытал невольное сочувствие. Нагато и Конан напомнили Саске героев игр, которые перед самой схваткой с финальным боссом решили вернуться и порезвиться в начальных игровых подземельях.

Враги обрушили на учеников Джирайи лавину стихийных техник, пытались сразить с помощью тайдзюцу, кендзюцу, использовали каких-то странных чернильных зверей, кикайчу Абураме и хидзюцу Яманака. Это была великолепная в своём бессилии попытка, закончившаяся закономерным финалом — грудой неподвижных тел, схожих с незаконченными статуэтками из папье-маше, настолько густо их облепили бумажные листики Конан. Было несколько травм, несколько ран, пара сотрясений — Нагато сдерживался настолько, насколько мог. Все эти повреждения мимоходом исцеляла Сакура.

Если бы сенсею понадобились доказательства предательства Данзо, то теперь их было в избытке. Подразделение шиноби, не подчиняющееся Хокаге, даже если и было создано с благородной целью (в этом-то Саске не сомневался, все подонки, которых он встречал, превосходно умели находить себе оправдания и прикрываться благими намерениями), являлось прямой угрозой деревне. И подобную угрозу требовалось немедленно устранить.

Тем временем, миссия продолжалась. Самым трагичным и неприятным инцидентом всего этого похода стал последний онигири, подло похищенный длинным языком Орочимару прямо из рук Саске. Змеиному Саннину было скучновато. Впрочем, его скука быстро развеялась, как только Нагато и Конан вышли на финального босса.

Саске интересовало, может ли старый инвалид хоть что-то противопоставить двум S-ранговым шиноби? Данзо смог. Когда пришло время сражения, он продемонстрировал, что у него есть сюрпризы для любого противника. Оказалось, что под бинтами на его голове прятался Шаринган, а рука, скрытая под массивным металлическим кожухом, была просто усеяна додзюцу клана Учиха.

Саске не имел ни малейшего понятия, для чего Данзо столько глаз, но его это особо и не интересовало. У предателя было кое-что, ему не принадлежащее. И собственность клана Учиха следовало изъять.

Началось скоротечное сражение, в котором Данзо продемонстрировал впечатляющий арсенал дзюцу Ветра. Против обладателя Глаз Бога они помогали меньше, чем сюрикены против Гаары.

Нагато, способный закончить бой в любую секунду, не торопился. И Саске понимал его, как никто другой. Бой, завершённый после первого же удара, особенно с врагом, чьей смерти ты желал много лет, стал бы величайшим разочарованием жизни. Нагато и так не был образцом психической целостности, так что усугублять состояние явно не стоило.

Наконец, Нагато надоело. Его вытянутая рука раскрылась, явив металлические внутренности со сложными механизмами, из неё выскользнуло несколько ракет и ударило в Данзо. Предатель сумел уцелеть, отбив ракеты техниками Ветра, но его настиг целый вихрь бумажных листиков Конан. Каждый лист оказался кибакафуда. Прозвучал мощный взрыв, тело Данзо отбросило прочь, и тут его настигло дзюцу Риннегана, с огромной силой ударившее в грудь, заставив покатиться по земле изломанной куклой.

Нагато сделал шаг к трупу Данзо, но тут его тело мигнуло и появилось неподалёку. Все повреждения исчезли, словно стёртые ластиком, оставив единственное изменение: один из глаз, усыпавших странную руку, остался закрытым.

Изанаги. Саске знал эту технику, он не только читал её описание, но и даже однажды увидал в действии. Разумеется, допустить, чтобы Данзо бессмысленно растрачивал столь ценные Шаринганы, Саске не мог.

Учиха вскочил на ноги, дал знак Сакуре, и та активировала додзюцу. Дальнейшее произошло быстро и буднично. Саске в открытую подошёл к Данзо, вырвал у него глаз, одновременно отрубая мечом странную белёсую руку с человеческим лицом на плече, после чего вернулся к наблюдению.

Шимура Данзо был старым и опытным шиноби. Потеря глаза и руки его хоть и ошарашила, но не выбила из колеи. Он дал Нагато достойный, пусть и не очень длительный бой. Данзо снова использовал дзюцу Ветра, некоторые из них Саске не знал, поэтому с удовольствием скопировал. Он призвал какую-то странную тварь, похожую на смесь тигра, слона и пылесоса. Благодаря этому он продержался лишние тридцать девять секунд, после чего затих, пришпиленный к стене подземелья несколькими чёрными стержнями.

Нагато медленно подошёл к Данзо, положил руку ему на голову, а затем вырвал у него душу, точно так же, как когда-то делал с Обито. На этом история Шимура Данзо подошла к концу, а вместе с ней закончился важный этап жизни Саске. На этот раз окончательно.

* * *

Саске многократно задавался вопросом: знал ли сенсей о Данзо? Позволил ли ему безнаказанно жить из сентиментальных или практических соображений, или же просто был подло обманут? Оба предположения имели право на существование, и оба ничего не меняли.

С одной стороны, сенсей не был всеведущ. Данзо являлся главой подразделения Анбу, он знал как возможности Хокаге, так и пределы его сил и влияния. Если бы он решил остаться незамеченным, шансы на раскрытие были исчезающе малы. Учиха читал рапорты и секретные документы, знал, что Корень Анбу был распущен сразу же после резни его клана, помнил список оперативников Корня, которые в полном составе перешли в штат Анбу и в Регулярные Силы. Участие Данзо и Корня в резне Учиха не было доказано, поэтому Хокаге, связанный обязательствами своей должности, лишь отправил старого товарища в отставку. И предполагать, что тот не образумился, повода не имел.

С другой, даже если Сарутоби Хирузен знал о подпольном существовании Корня, руки его были связаны. Силовое решение проблемы повлекло бы за собой множество смертей шиноби деревни, на радость затаившимся врагам. Поэтому Хокаге дождался подходящего момента, переложив эту нужную операцию на плечи третьих лиц и поставив жёсткие условия исполнения. Решение было изящным и выполняло сразу несколько задач, включая проверку способностей новых шиноби.

Несколько минут Саске выделил размышлению над третьим вариантом. Хокаге мог быть в сговоре с Данзо, ликвидировав Корень просто для виду. Фыркнув от абсурдности предположения, Саске выбросил эту ерунду из головы. И так секретный Корень от такого секретней бы не стал, зато возникло бы множество сопутствующих проблем — от сложностей взаимодействия подразделений, до банальной выдачи жалования. И в этом случае Хокаге ничего бы не приобрёл, зато многое терял. Нет, разумеется, Саске считал себя центром мироздания, но даже у его эго имелись пределы. И картина, в которой Хокаге устраивал подобный нелепо сложный маскарад, чтобы показаться невинной овечкой перед Саске, далеко за эти пределы выходила.

После первой миссии Нагато в деревне произошло несколько незаметных, но важных перемен. В Госпиталь Конохи оказался переполнен, пришлось задействовать несколько законсервированных помещений. Оперативникам Корня был дан статус «шиноби, вернувшихся из плена», что означало психиатрическое освидетельствование, психологическую реабилитацию и проверку лояльности.

Нагато и Конан, наконец, стали шиноби Конохи. Деревня ответственно относилась к продвижениям в звании, поэтому им пришлось пройти через стандартный экзамен (который, как подозревал Саске, включал небезызвестный тест с колокольчиками), а затем получить звание генинов. Разумеется, их джонин-сенсеем стал Джирайя.

Генины с силами каге-уровня стали бы живым анекдотом, если бы в Конохе не существовало одной старой традиции. Когда-то «вечный генин» Майто Дай, отец Майто Гая, сразился сразу со всеми семью Мечниками Тумана, уничтожив четырёх из них. Другой «вечный генин» Марубоши Косуке, дедушка с огромной сковородой на спине, был записан в Книге Бинго, как А-ранговая угроза. Ну и не следовало забывать об Харуно Сакуре и Узумаки Наруто, которые до ближайших чунинских экзаменов в Суне тоже оставались генинами, при этом являясь шиноби каге-уровня.

* * *

— Эй, Саске! — послышался знакомый голос, и Учиха обернулся. — Мы еле тебя нашли!

На голову Сандайме, словно прочитав его мысли, приземлились напарники. Увидев их Саске вздохнул. И причиной вздоха была отнюдь не Харуно.

— Я пыталась его задержать, Саске-кун, — поймав его взгляд, сказала Сакура. — Но когда Наруто что-то задумал… Ты сам знаешь.

Саске понимающе кивнул. Остановить Наруто, что-то вбившего в голову, не мог никто.

— Как ты себя чувствуешь, Саске-кун? — спросила Харуно.

— Немного странно, — признался Саске. — Даже более странно, чем с дополнительными руками.

— Ничего, чтобы привыкнуть, нужно время.

Операция, обещанная Сакурой, состоялась, правда не так, как планировалось изначально. Змеиный Саннин всегда знал, когда в деревне происходит что-то интересное, а о его навязчивости можно было слагать легенды, так что он настоял на своём участии. Чтобы хоть как-то взять его под контроль, Сакура попросила помощи своего сенсея. В итоге имплантацию производили сразу трое — Орочимару, Сакура и Цунаде.

Теперь Саске с полным правом мог считать себя монстром. Пространство печати стало напоминать результат особо психоделического гендзюцу — из комка белой плоти с алым бьющимся сердцем росло не только раскидистое дерево, но и усеянная глазами рука. То, что среди плоти торчало ещё несколько глаз, картину ни капли не улучшало.

После того, как закончилась реабилитация, заключавшаяся в том, что Саске пытался не только привыкнуть к огромному количеству глаз, но и деактивировать их по желанию, Саске вызвал к себе сенсей и удивил неожиданной новостью.

* * *

Для того, чтобы стать джонином, помимо квалификационного экзамена, требовалась рекомендация действующего высокорангового шиноби. Такую рекомендация Саске получил, причём не одну. Поручителями стали самые сильные шиноби деревни: Сарутоби Хирузен, Хатаке Какаши, Майто Гай и, что безмерно удивило Саске, Денсецу но Саннин в полном составе.

А после того, как Саске получил новый жилет, состоялся сложный и очень тяжёлый разговор с сенсеем.

— Скажи, Саске-кун, а знаешь ли ты, почему стал джонином именно сейчас?

Первым импульсом было упомянуть успешную миссию. Подобное достижение сделало бы честь любому шиноби, будь то джонин или каге. И то, что с этим справился чунин — являлось, практически, чудом. Саске открыл было рот, но тут же его закрыл. Это была не первая S-ранговая миссия на счету Саске, и каждой из них было бы достаточно для повышения. Так что же изменилось сейчас? Количество шиноби под командованием Саске? Да, но Учиха чувствовал, что ответ находится даже не близко. Все шиноби вернулись целыми и невредимыми? Но это в миссиях Саске это было нерушимым правилом. Вербовка двух запредельно сильных ниндзя? Подобное бывало и раньше, пусть и не в таком масштабе.

У Саске не было ответа, поэтому он озвучил учителю ход своих мыслей.

— Последнее предположение почти верно. Именно тот факт, что ты решил избежать сражения, что ты задумался о жизни противника, вместо того, чтобы идти напролом, и стал решающим. Убить — очень легко, Саске-кун. Знаю-знаю, — махнул он трубкой, когда Саске открыл рот для возражения, — Акацуки сильны, и прекрасно умеют выживать. Но ты и сам понимаешь, что у вас с Наруто были все шансы на победу. Но ты решил не идти простым путём, ты рассматривал врагов не как безликие фигуры, видел в них не игровых, как их там… мобов, а живых людей, с чувствами, целями и желаниями. Стать могущественным шиноби очень нелегко. Но гораздо, гораздо труднее при этом остаться человеком.

Саске опустил голову. Ему стало очень стыдно.

— Сенсей, в таком случае вам придётся отказать мне в повышении. Я действительно видел в них мобов, вернее, игровых боссов. И вступил в переговоры с Нагато только потому, что не хотел терять членов команды. Причём, не из какой-то там особой привязанности, а из самых эгоистичных соображений. Эти переговоры могли провалиться… Проклятье, да они бы обязательно провалились, если бы наши интересы не совпали.

Хокаге рассмеялся.

— Эгоистичные соображения? Ты говоришь о послужном списке, или о том, что Наруто очень бы расстроился, потеряв дорогих людей?

— В равной мере оба варианта.

— В таком случае, я нисколько не ошибся. Ты принимал во внимание чувства друга даже в моменты смертельной опасности. Ну а насчёт послужного списка — в здоровом эгоизме нет ничего зазорного. Если бы переговоры с Нагато провалились и пришлось вступить в сражение — ты попытался и сделал всё возможное.

— Сенсей, но Нагато и Конан — далеко не первые шиноби, которых мы с Наруто приволокли с миссии. Так что изменилось именно сейчас?

— Мотивация. Раньше ты искал выгоду, собирался использовать их силу. Но теперь ты всё сделал только потому, что мог. Потому что так подсказало твоё сердце.

— Большей частью в этом заслуга Наруто. Я лишь обеспечил декорации.

— Саске-кун, ты пробыл лидером команды достаточно долго, чтобы знать, что его обязанность — не только принимать решения самостоятельно, но и выслушивать других. Не каждый лидер может признать правоту подчинённого. Я не ошибся в тебе, Саске-кун, ни когда согласился стать учителем, ни сейчас. Поэтому поздравляю, Учиха Саске, джонин Конохагакуре но Сато, с заслуженным продвижением по службе. Теперь у меня для тебя будет новое задание.

— Слушаюсь, Хокаге-сама!

— Я даю тебе это задание не как Хокаге, а как учитель, — качнул головой он. — Итак, вводная. Представь, что ты незнаком с Узумаки Наруто, что он никогда не был в твоём классе. Что он — шиноби условно-союзной деревни, а твоя задача сбор сведений о нём и аналитика. Предоставь по этому шиноби сводку. Используй как достоверно известные данные, так и аналитические выкладки.

Саске не знал, к чему клонит Хокаге, но, разумеется, послушался. Тренированный ум стал собирать цепочку известных фактов: от обстоятельств, последовавших за рождением, и внешних данных, до абсурдно огромных объёмов чакры и талантов к ниндзюцу. Он безжалостно кромсал метафорическим кунаем собственные предубеждения, систематизируя и выстраивая достоверную картину.

Сенсей достал трубку и закурил, терпеливо дожидаясь вердикта Саске.

Узумаки Наруто. Друг Саске, напарник, верное орудие и брат в большей степени, чем когда-либо был Итачи.

Сын Йондайме Хокаге и Кушины Узумаки. Глава теперь уже снова существующего Узумаки Ичизоку. Саске придумал эту ложь, исходя из сиюминутных нужд, он использовал известные факты, а также нелепо абсурдные предположения. Он сделал так, чтобы это выглядело как правда, было неотличимо от правды. Чтобы стало правдой.

Сколько бы Учиха ни думал, как бы ни комбинировал имеющиеся факты, против его Великой Лжи было одно-единственное возражение: «не может же быть, чтобы идиот Наруто оказался таким на самом деле!». Но настоящий шиноби никогда не позволит собственным предубеждениям повлиять на исход миссии.

— Хирузен-сенсей! — жалобно взглянул Саске в глаза учителю. — Ведь не может же такого быть, правда? Правда, не может? Я же всё это придумал!

— Минато-кун хотел, чтобы Наруто считали героем. Я знал, что обрекаю его на тяжёлую жизнь, но не мог не исполнить волю того, кого считал своим другом.

Хокаге вздохнул и достал из ящика стола небольшую фотографию. Ей было немало лет, цвета выгорели и поблекли. Но не узнать людей, изображённых на фото, Саске не мог. Одним из них был Йондайме Хокаге — голубоглазый блондин с растрёпанными волосами. Рядом с ним стояла, положив руку на плечо Минато, красивая красноволосая женщина, та самая, чьё фото Саске давным-давно подарил Наруто. И эта женщина, Узумаки Кушина, была очень, очень беременна.

— Кушина-чан была предыдущим джинчурики Кьюби, — сказал Хокаге, выпустив клубы дыма. — Минато-кун назвал сына в честь персонажа книги своего сенсея. Роды происходили в полнейшей тайне, ведь в момент рождения печать джинчурики наиболее слаба. Обито не упустил своего шанса. Он убил всех, кто защищал Кушину-чан.

Саске, увидав боль в этих мудрых глазах, уверенно предположил:

— Сенсей, там был кто-то, кто был вам дорог.

— Сарутоби Бивако. Моя жена.

Саске промолчал. Высказывать соболезнования было глупо, да и пустота в голове мешала формулировать мысли.

— Ладно, Саске-кун, давай всё-таки поговорим о тебе. Полагаю, ты усвоил урок.

Саске кивнул.

— Я понял. Самообман может стать самой страшной и стойкой разновидностью обмана. А собственные предубеждения — помешать увидеть правду, если даже она у тебя перед носом.

— Всё верно. Слишком многие шиноби этого не понимали, что стало причиной их гибели. Надеюсь, мой ученик никогда войдёт в это число. Ты понял, почему я не сказал раньше?

— Разумеется. Наиболее болезненный урок — наиболее ценный. Сенсей, получается, они все знали? Какаши-сенсей, Орочимару, Джирайя и Цунаде?

Хокаге лишь улыбнулся.

— Простите, что я несу? Разумеется, знали!

Сразу стали понятны изогнутая бровь Какаши-сенсея, приподнятый краешек губ Цунаде, странное выражение лица у мёртвого Йондайме и откровенный хохот Орочимару.

— Сенсей, как вы думаете, а вдруг с ними случится что-то неприятное? Без вреда для здоровья, но, возможно, капельку унизительное и досадное?

Хокаге снова расплылся в улыбке.

— А вот это послужит уроком уже им!

* * *

— Эй, Саске! Ты чего завис? — вырвал его из размышлений голос Наруто. — Сакура-чан, ты чего?

Саске раздражённо взглянул на Наруто, покатившегося по земле от затрещины Сакуры, и благодарно кивнул напарнице.

— Разве не видишь? Саске-куну нужно подумать!

И действительно, у Саске было множество поводов для размышлений. За годы активной службы в руках Саске побывало множество орудий и инструментов. Каждое из них в своё время принесло немалую пользу, но многие из них Саске перерос. Такими орудиями стали перчатки Братьев-Демонов, впоследствии подаренные Року Ли. Таким инструментом была шипастая цепь, став собственностью Тентен. И даже Райджин, меч Нидайме Хокаге, стал для Саске бесполезен, поэтому его получила Таюйя. Теперь настал черёд ещё одного инструмента. Саске вызвал знакомое меню.

Характеристики

Имя: Учиха Саске

Номер ID: 012606

Ранг: Джонин

Тип восприятия: Сенсорный (чакра)

Рост: 161,5 см

Вес: 47,2 кг

Возраст: 15 лет

Сила: 3,5

Выносливость: 4

Скорость: 4

Интеллект: 3

Ниндзюцу: 4

Тайдзюцу: 3

Гендзюцу: 2

Печати: 3

Кеккей генкай: Вечный Мангекё Шаринган, Джитон, Мокутон [ограниченно, Печать Небес]

Сейшитсухенка: Огонь, Молния, Вода, Земля, Ветер

Кейтайхенка: Чакра, Молния, Огонь, Земля, Вода, Ветер

Дзюцу:

Общие (перечислить)

Оружейные (перечислить)

Катон (перечислить)

Райтон (перечислить)

Суйтон (перечислить)

Дотон (перечислить)

Хьётон, псевдо (перечислить)

Шаринган (перечислить)

Мангекё Шаринган (перечислить)

Гелель (перечислить)

Футон (перечислить)

Джитон (перечислить)

Мокутон (перечислить)

Сендзюцу: полный контроль, время использования — [Печать Небес]

Миссии:

D-ранг — 27

С-ранг — 3

В-ранг — 5

А-ранг — 6

S-ранг — 4

Команда:

Джонин-сенсей [бывший]: Хатаке Какаши

Напарники: Узумаки Наруто, Харуно Сакура

Личное ученичество: Сарутоби Хирузен (Бог Шиноби, Профессор, Сандайме Хокаге)

Обновлённый интерфейс

Обновлённый инвентарь

Печать Небес:

Уровень: 2 (макс.)

Неограниченное использование

Контроль Печати: полный.

Камень Гелель

Клетки Шодай Хокаге [Мокутон, естественная регенерация]

Имплантированные додзюцу: Шаринган [активно: 13/16, перечислить]

Неизлечимые повреждения: нет

Контракт призыва: Широмари (гигантский хамелеон)

Сусаноо: Ята но Кагами, Сакегари но Тачи

Саске давно уже не был тем невежественным генином. Теперь он знал, какой бог создал систему, более того, с одним из них он познакомился лично, а второй стал его сенсеем.

Знал, почему характеристики имеют дробные значения, а также почему кратны 0,5. Ответ был до смешного прост. В те времена, когда возникла нужда в Системе Оценки и Аттестации, Шодай Хокаге использовал цифру, являвшуюся числовым представлением уже существовавшего порядка маркировки миссий — E стало нулём, а S превратилось в цифру пять. Со временем стало понятно, что эта шкала не отвечает нуждам, но с выпуском первой Книги Бинго систему подхватили и в других деревнях, поэтому что-то менять стало поздно. В разное время разными деревнями проводились попытки перейти на более актуальную 10-балльную шкалу, но это только порождало путаницу. Это длилось до тех пор, пока Хокаге не стал Сарутоби Хирузен, сумевший предложить вариант, оказавшийся жизнеспособным — поделить надвое имеющиеся деления. Именно Хирузен и предложил графическую запись характеристик, схожую с метеорологической розой ветров. Это позволило оценить возможности шиноби даже при беглом взгляде.

Также стали понятны нелогичности и несоответствия. На изначально небрежно сделанный фундамент легли десятки надстроек и подпорок, чтобы хоть как-то привести систему в соответствие с нуждами мира шиноби. Таким образом, система обрастала наслоениями до тех пор, пока не приняла текущий, не самый удобный вид. Пусть ниндзюцу были свалены с навыками в одну кучу, но, главное, система работала. И ещё лучше стала работать после того, как Саске, которому не приходилось оглядываться на других, доработал её под свои нужды.

Тот первый свиток, где данные приходилось записывать чернилами и кистью, давно сменился удобными и практичными инфо-картами Кабуто, в которых записи велись импульсами чакры. Инвентарь из карманов, подсумков и рюкзаков, был дополнен свитками с вместительными печатями. Сам Саске проделал огромный путь: он не только пробудил клановое додзюцу, но и развил его до недостижимых пределов. Он не только освоил присущий Учиха Катон, но и овладел всеми остальными стихиями — достижение, которое в мире шиноби имел считанный десяток людей. Саске мог управлять не только природой, но и формой чакры. Более того, он освоил комбинированную стихию, то, чем похвастать не мог практически никто. Путь, избранный Саске, привёл его на самую вершину силы. Но теперь этот путь подошёл к концу, и настало время чего-то нового. Как говорил Хирузен-сенсей: Система — прекрасный мотивационный инструмент. Но для каждого инструмента наступало время, когда он становился ограничивающим фактором.

Несмотря на желание сенсея видеть в людях самое хорошее, Саске знал, что в его отношении тот ошибся. Саске знал самого себя, он действительно видел в Нагато и Конан не живых людей, но игровых боссов. Только счастливая случайность, тот факт, что мирный исход позволил избежать некоторых неудобств, и привёл к прекращению сражения. Поэтому высокая оценка сенсея была абсолютно незаслуженной.

К тому же, Саске слишком привык к Системе, он сроднился с ней настолько, что, порой, начинал верить в её существование. К счастью, он получил очень хороший урок об опасности подобных заблуждений. Именно поэтому теперь, когда Саске стал джонином, Системе предстояло исчезнуть. Ведь джонин Конохагакуре но Сато не может позволить себе предаваться самообману.

— Теме, опять пялишься в эту штуку? — осуждающим тоном проворчал Наруто.

— Ты прав, добе, больше не буду!

Саске вытянул руку, на которой лежала инфо-карта. Он направил чакру, преобразовал её природу в Огонь и сосредоточил на картонной поверхности. Полыхнул небольшой огонёк, и карточка осыпалась невесомым пеплом.

Это было впечатляющее владение ниндзюцу — огонь появился не только без печатей, не только на ладони вместо лёгких. Саске управлял Формой Чакры, это являлось вершиной манипуляции стихией. Будь до сих пор жив отец, его вечно суровое лицо при виде таких успехов обязательно бы разгладилось. Вот только давно прошли те времена, когда Саске требовалось одобрение отца.

Подул лёгкий ветерок и сдул пепел с ладони. Саске почувствовал, как вместе с этим пеплом улетает и целый ворох забот.

Больше не будет странных взглядов, бросаемых жителями Конохи и напарниками, когда Саске решал ознакомиться с Характеристиками. Не будет скорбно-сочувственных лиц, недоумённо уставившихся на Саске, когда он ненароком озвучивает вслух формулировку выданного самому себе квеста. Ну а работники Аттестационного Центра наконец-то смогут отдохнуть от его постоянных визитов для уточнения актуальных характеристик.

Саске почувствовал, словно с души сняли ещё один груз. Он повернулся к Наруто и спросил:

— Ну, чего ты хотел?

Наруто широко улыбнулся, подошёл к нему и громко-громко зашептал с заговорщическим видом:

— Эро-сеннин наконец-то идёт делать Цунаде-баа-чан предложение!

— Опять? — удивился Саске.

— Ага! Но на этот раз всё будет по-другому! На этот раз она ответит согласием!

— С чего ты взял?

Наруто посмотрел на него с видом полного превосходства.

— Саске, ты чего? Смотри, Эро-сеннин — мой сенсей. Цунаде-баа-чан — сенсей Сакуры-чан. Разумеется, мы приложили все усилия, чтобы они перестали страдать ерундой и признались друг другу в чувствах!

— Неубедительно, — фыркнул Саске. — Цунаде терпеть не может Джирайю!

— Ерунда! Они любят друг друга уже давным-давно! Вот только оба — достаточные идиоты, чтобы этого никогда не признать. Ну а раз есть такие крутые шиноби, как мы с Сакурой-чан, которые сделают всё для счастья наших сенсеев…

— Всё равно неубедительно!

— Ну ладно! А ещё на нашей стороне дедуля Хаширама. И, кстати, твой сенсей! Даже Орочимару готовит подарок.

Квест «Возрождение клана» дополнен. Побочное задание по соблазнению Сенджу Цунаде провалено. Штраф за про…

— Эй, Саске! Ты опять говоришь сам с собой!

— Прости, старые привычки! — немного смутился Саске.

— Я и не думал, что ты такой извращенец! Знаешь, сколько бабуле лет? Нет, я понимаю, что тебе нравятся её огромные...

— Наруто, заткнись, хоть на секунду!

Саске отвернулся от напарника и бросил взгляд на солнце, которое практически полностью скрылось за горизонтом.

Достигнута важная веха его жизни, он выполнил главную задачу. Но теперь осталась вторая, не менее важная. Остался его долг, как последнего Учиха. Возрождение клана.

— Эй, Наруто! — сказал он. — У тебя же много куноичи, верно?

— Ха! Конечно! Я давно тебя превзошёл, признай это!

— Конечно, признаю! — легко согласился Саске. — Не хочешь помочь другу?

— Конечно, помогу! — обрадовался Узумаки.

— Не хочешь поделиться?

— Чего?

Наруто смотрел, глупо моргая фиолетовыми глазами, поэтому Саске решил разъяснить:

— Мы с тобою последние члены великих кланов, верно?

— Верно!

— Кланы нужно восстанавливать, верно?

— Конечно!

— Ты собрал возле себя сильных куноичи! Их очень много, тебе трудно, верно?

— Ага! Ты не представляешь, как!

— Поэтому мы можем друг другу помочь. Разделить бремя. Как насчёт того, чтобы отдать нескольких мне?

— Нет!

— И тогда мы… Как, нет?

— А вот так!

— Давай договоримся по-простому. Отдай мне Карин, Хоноку и Фуу. Как тебе такой вариант?

— Нет, ты чего? Карин и Хонока — Узумаки. Да и Фуу не захочет! Чомей поладил с Курамой!

Саске вздохнул. Именно то, что они — Узумаки, то есть люди с геномом, родственным Сенджу, и имело значение! Где Сенджу и Учиха — там и Риннеган! Это записано на древней плите самим Рикудо Сеннином!

Ну а Фуу — джинчурики, а значит, станет незаменимым активом возрождённого Учиха Ичизоку!

— Отдай, по-хорошему прошу!

— Нет! К тому же, они меня любят!

— Ладно, тогда отдавай Гурен и Таюйю! И вообще, это я их притащил в Коноху!

— Ни за что! Они тоже меня любят!

Гурен была обладателем редчайшего кеккей генкай, а Таюйя, одна из сильнейших куноичи Орочимару, слишком походила на Узумаки, а значит, оставалось только сделать генетическую пробу.

— Тогда отдай Хинату! И эту дурынду, как её, Ино!

Хьюга обладала додзюцу, и пусть Саске не имел ни малейшего понятия, что получится от союза с Учиха, попробовать стоило. Яманака была не слишком сильна и немного бесполезна, но хидзюцу её клана прекрасно дополнят техники Шарингана. Опять-таки, обе раньше без памяти были влюблены в Саске, а первая любовь никогда не забывается!

— Нет!

— Но почему нет? Они меня любят ещё с Академии! Это всем известно!

— Потому что я… э-э-э… пообещал?

Саске уставился на Наруто, словно он вырастил ещё пару голов. Впрочем, подобный трюк у Наруто не вызвал бы особых затруднений.

— Пообещал?

Наруто повернул голову и Саске проследил за его взглядом. Сакура, с интересом прислушивающаяся к разговору, сейчас занималась очень важным и срочным делом — вытирала невидимое пятно с каменной пряди Сандайме Хокаге.

— Ну да, я пообещал Сакуре-чан, что стану шафером на вашей с нею свадьбе!

— Что?! Ты не мог!

— Как это? Ты что, возьмёшь шафером кого-то другого? И после этого смеешь называть себя моим лучшим другом?

— Я на Сакуре не женюсь!

— Женишься! Как порядочный человек!

Саске помотал головой, выхватил кунай и вонзил себе в бедро. Ногу прострелила боль, но ничего не изменилось. Это было не гендзюцу.

— Но почему, Наруто?

— Ты сам говорил: кто нарушает правила — тот мусор, кто бросает товарища — хуже, чем мусор, а тот, кто не отвечает на чувства девушки — тот хуже того, кто хуже, чем мусор! Сакура-чан тебя любит! И ты не можешь оставить её чувства без ответа!

— Ладно, допустим. Допустим, я женюсь на Сакуре…

— Не «допустим», а точно женишься!

— … но какое отношение это имеет к другим жёнам и наложницам? Мне нужно возрождать клан!

— Сакура-чан сказала, что после возвращения Орочимару наука Конохи шагнула далеко вперёд! Так что за клан не беспокойся! Орочимару сделает столько клонов, сколько нужно! Не хочешь же ты сказать, что будешь изменять Сакуре-чан?

— Наруто, а с чего ты взял, что я буду делать так, как ты навоображал?

Узумаки посмотрел на него с недоумением и ответил, словно это самая очевидная вещь в мире:

— Потому что я ей пообещал, а Узумаки Наруто никогда не нарушает обещаний!

Саске на секунду потерял дар речи. Он знал Наруто. Знал, как серьёзно тот относится к своим обещаниям. И теперь он приложит все силы, чтобы воплотить их в жизнь. А сил у джинчурики Девятихвостого, обладателя бездонных запасов чакры и Глаз Бога, было очень немало.

Как бы то ни было, Саске и сам не являлся слабаком. Если он приложит достаточно ума и усилий, у него будут шансы на победу. Вот только Узумаки Наруто никогда не сдаётся. И остановить его можно, только убив. А убивать лучшего друга и самого близкого человека в мире было как-то… тупо.

— Узумаки! — прошипел Саске, бросая на Наруто обжигающий взгляд. — Когда ты успел вбить эту глупость в свою дурью башку?

— Сам дурак! Когда тебя не было, мы с Сакурой-чан хорошенько поговорили, и она сказала…

Наруто раскрывал рот, но Саске не слушал. Все окружающие звуки заглушил тяжёлый пульс в ушах. Наруто — его, и только его орудие! Как посмела Сакура обернуть это орудие против владельца?

Сарутоби-сенсей был прав. Он всегда был прав. Тренированный мозг Саске вспомнил старое предупреждение учителя, касаемо «живых орудий». И действительно, Саске упустил психологический нюанс, он не учёл того, что Сакура за эти годы тоже научилась никогда не сдаваться, идти вперёд и использовать для достижения цели все возможные средства. И её целью был он, Учиха Саске. Именно она с ловкостью, при других обстоятельствах заслуживающей только похвалы, перехватила орудие оппонента и направила против обладателя. Именно от неё, лучшей куноичи года, Саске получил идеально нацеленный удар в спину.

Саске вновь прожёг Сакуру уничтожающим взглядом, но она была слишком занята, чтобы это заметить. Волосы каменного Хокаге были не настолько стерильны, как операционная в госпитале, поэтому она при приводила их к своим привычным стандартам. Учиха не знал, как можно сделать выражение лица одновременно сосредоточенным и невинным, но Сакуре это удалось.

— Теме, я не понял, чем ты недоволен? — не унимался Наруто.

— И ты ещё спрашиваешь?

— Тебе что, не нравится Сакура-чан?

— Я…

— Как вообще кому-то может не нравиться Сакура-чан?

— Ты меня уже…

— Или ты хочешь сказать, что Сакура-чан не самая офигенная куноичи во всех Пяти Великих Нациях?

Саске набрал в лёгкие воздух, чтобы, наконец перекричать этого горлопана, но в голову пришла внезапная мысль, и Саске подавился набранным воздухом. Наруто подскочил и услужливо ударил его по спине. От силы удара Саске отлетел, сгруппировался и перекатом погасил падение, мгновенно вскочив на ноги.

Действительно, чем он недоволен? Саске перевёл взгляд на Сакуру и оценил её непредвзято, как учил Сарутоби-сенсей.

Сакура была красива. Пусть её объёмы не дотягивали не только до Цунаде или Хинаты, но даже до Ино, но у неё были прекрасные стройные ноги и изящная тонкая фигурка, которую выгодно подчёркивал зелёный комбинезон.

Она была сильной куноичи. Одной из сильнейших, кого Саске только знал. Она была прекрасным медиком, способным через некоторое время превзойти даже своего учителя. Это признавала сама Сенджу Цунаде. Она не только обладала академическими знаниями, как положено куноичи года, но и прекрасно умела применять их на практике.

Сакура любила его, Саске. Ради этой любви она проявила необычайное коварство, атаковав Саске в самое уязвимое место. Но тот, кто скажет, что это качество не подходит хорошей куноичи или супруге главы великого клана, будет полным идиотом.

И самое главное, Сакура не раздражала. А вот этим больше не могла похвастать ни одна женщина в мире.

Саске тоже любил Сакуру. Не как женщину, а как боевого товарища, человека, на которого всегда можно положиться, которому всегда можно доверить свою спину (последний подлый удар был не в счёт). Более прочного фундамента для совместной жизни представить было невозможно. К тому же, подобное качество имелось только у двух людей в мире, причём один из них был не только неподходящего пола, но и громкоголосым идиотом.

— Эй, Сакура… чан! — повинуясь внезапному импульсу, окликнул Саске.

— Что, Саске-кун? — спросила Сакура, оторвавшись от своего очень важного занятия.

Саске, ощущая странную неловкость и чувство страха, которые не испытывал даже перед самым сильным врагом, негромко спросил:

— Сакура-чан, как насчёт… — в горле запершило, Саске прокашлялся и продолжил. — Как насчёт сходить куда-нибудь? Например, в Ичираку?

Сакура резко вскинула голову и уставилась на него изумлённо распахнутыми глазами.

— Хотя знаешь, — продолжил Саске, с трудом подбирая слова, — Ичираку — это как-то глупо. Мы же туда ходим постоянно. Может подыщем что-то более…

Сакура длинным прыжком подскочила к Саске и приложила палец к его губам. Её лицо осветила яркая радостная улыбка.

— А знаешь что, Саске-кун? Рамен — это просто замечательно!