Подобная Сильмариллу (гет)

Эрегион не зря готовился к угрозе. Война пришла к нам и довольно скоро. Войска Саурона (теперь я предпочитала называть его именно так) появились внезапно с востока — еще вечером их не было видно, хотя что-то злое и витало в воздухе, а уже утром мы обнаружили, что окружены. Я радовалась хотя бы тому, что Галадриэль и Келебриан, как и многие другие женщины, вовремя уехали подальше от начинающегося кошмара в Лотлориэн. Они не предлагали мне поехать с ними — также как и я, они понимали, что теперь моя судьба неразрывна с исходом войны, и бежать я просто не имею права.

Без долгих предисловий Саурон потребовал отдать ему Кольца Власти. Келебримбор отказался. И Саурон напал на нас. Битва шла днем и ночью, и теперь границы некогда мирного Эрегиона безостановочно дымились. На какое-то время Келеборн со своим войском сумел отбросить Темного Майа назад, но тот вскоре вернулся и продолжил осаду. Мы знали, куда ему необходимо попасть — в кузницы Эрегионских мастеров, где создавались кольца. Саурон отчаянно рвался к своей цели, и скоро границы пали. Война вошла в сам Эрегион, но до цели враг пока не добрался. Кольца еще ему не принадлежали.

Я, как и остальные женщины, не ушедшие в Лориэн или Гавани, не участвовала в битвах. На мне была работа в госпитале. Когда-то давно я многому научилась у Майэ Мелиан, умела исцелять раны и облегчать страдания умирающих, но в глубине души считала, что мое место в бою — но Мелиан мало учила меня боевой магии, а умения, полученные от Мелькора, я показывать не могла — это вызвало бы слишком много вопросов. Но мне так хотелось отомстить Саурону, причинить ему боль… И госпиталь не был подходящим для этого местом.

А Саурон и его войска подбирались все ближе к своей главной цели — кузницам. Война шла за каждый дом, но враг был все ближе… Келебримбор собирал отряд из самых храбрых воинов, чтобы направиться к Дому Мирдайн, где хранились сокровища эльфийских мастеров.

«Я больше не могу так», — думала я, слушая стоны раненных, которые в тот день казались мне особенно тягостными. Я знала, что сегодня решится очень многое, если не сам исход войны. Саурон на пороге того, чтобы найти кольца, а Келебримбор этому будет препятствовать. Я же неплохая волшебница, я умею биться, я могу ему помочь… Я должна ему помочь.

Вымыв руки, я выскользнула из госпиталя и направилась во дворец. Путь, ранее бывший приятной прогулкой, теперь стал почти невыносим. Издали слышались крики и звуки битвы. В воздухе стояла гарь от далекого лесного пожара. И на некогда прекрасной аллее не было ни одного гуляющего эльфа с весельем на лице. Все это осталось далеко в прошлом.

— Келебримбор! — воскликнула я, зайдя во дворец и найдя собирающегося в бой правителя, — Возьми меня с собой!

— Сильмариэн! — изумился Келебримбор. — Зачем тебе идти с нами?

— Я знаю боевые заклинания, я могу помочь! — закричала я, паника накрывала меня с головой. — Я ненавижу Саурона больше, чем кто бы то ни был! Позволь мне пойти с вами, и я покажу тебе, на что я способна!

— Это не обсуждается, — твердо сказал Келебримбор, но, смягчившись, добавил, подойдя к выходу из зала, где собирался отряд. — Это ради твоего же блага. Береги себя!

«Келебримбор, может, и запретил мне идти, но остановить меня не сможет» — думала я, надевая кольцо, которое подарил мне Гортхаур в период наших тайных встреч. Кольцо врага послужит благой цели, чем не ирония судьбы? Невидимая и неслышимая, я направилась за Келебримбором и его войском. Я знала, что сам Саурон воюет у кузниц, и знала, что сегодня хочу его достать.

Я увидела его одновременно с Келебримбором, который бросился на врага вместе со своим отрядом. И мне… стало очень страшно. Я и раньше видела настоящие битвы, но не принимала в них участие. Кляня себя за трусость и малодушие, я побежала к кузнице и проскользнула в нее через небольшой черный ход. По пути я пустила несколько заклятий и несколько орков рухнули замертво. Небольшой урожай. Но мне нужно хоть немного успокоиться…

Как и в былые времена в Доме Мирдайн было тепло и сухо. Саурон пока не осквернил это место своим присутствием, но был так близок к этому! Я осмотрелась вокруг. Это место все же изменилось — теперь Келебримбор и его мастера ковали не волшебные кольца, не чудесные драгоценности. Теперь здесь создавались мечи, кинжалы, доспехи, топоры — то, чего мирный народ Эрегииона не стал бы создавать без надобности.

С трудом открыв тяжелую дверь, я зашла в сокровищницу. Здесь почти ничего не было — большую часть золота и драгоценностей надежно укрыли в других местах. Что-то, возможно, пойдет на оплату союза с людьми — Келебримбор был уверен, что Нуменор поможет нам и так, однако Келеборн был противоположного мнения. Кольцо на моем пальце внезапно быстро запульсировало, и я охнула от неожиданности. Что-то словно толкнуло меня к западной стене сокровищницы, заставило вынуть из стены кирпич (и дало сил сделать это) и достать из стены небольшую шкатулку. Я издала потрясенный вздох, открыв ее. Передо мной на бархате лежали Девять Колец. Мое кольцо, по-видимому, желало оторвать мне палец, так сильно оно пульсировало, и я сняла его. Конечно, опасно снова стать видимой, но кто знает, что способна сделать эта вещь? Вдруг, оно в состоянии прямо сейчас отвести меня к Саурону и с поклоном преподнести ему Девять?

Что я знала точно, так это то, что Кольца нельзя оставлять здесь. Если я нашла их так просто, то что мешает это сделать их создателю? Я положила шкатулку в сумку на поясе. Теперь нужно уходить отсюда, придется рискнуть и снова надеть кольцо. Нужно бежать как можно дальше, спрятать Девять там, где Саурон не догадался бы их искать, и сказать об этом лишь Келебримбору.

Я надела свое кольцо и ринулась к выходу из Дома Мирдайн. Выскользнув через черную дверь, я обогнула дом и снова увидела поле битвы. А там…

Келебримбор загораживал собой вход в Дом Мирдайн. Его лицо было с трудом узнаваемо — оно было сплошной раной, залитой кровью. Но на ногах он стоял твердо. Напротив него стоял Саурон. Было видно, что эти двое уже долго боролись. Невольно я приблизилась к входу. Конечно, Саурон может меня видеть и в кольце, но оставалась надежда, что он меня не заметит.

— Нет! — сцепив зубы, говорил правитель Эрегиона. — Ты сюда не зайдешь! Я сделаю все, чтобы не пропустить тебя, отродье Тьмы!

— Жаль, друг мой, очень жаль, — с издевкой вздохнул Гортхаур. — Буду по тебе скучать, но ты сам вынуждаешь меня так поступить!

Темный Майа бросил в защитника кузниц заклятье. Я знала, что это заклятье очень мощное, но не достаточно сильное, чтобы убить, что еще хуже. Гортхаур желал сделать с моим другом что-то, по сравнению с чем и смерть покажется благословением… Келебримбор почти сумел увернуться. Заклинание не попало ему в грудь, однако задело плечо, и правитель почти уже разрушенного Эрегиона оступился и упал на одно колено, вскрикнув от боли.

Саурон, ухмыляясь, снова поднял руку. И я поняла, что этот удар будет решающим, ведь Келебримбор был уже так слаб…

— Нет! — воскликнула я, сняв кольцо и бросившись к другу. В следующую секунду тьма накрыла меня с головой.

* * *

— Сильмариэн! — услышала я чей-то голос. — Возвращайся!

Я с трудом открыла глаза. Луч света отозвался ужасной резью в глазах и вспышкой головной боли. Я не сразу поняла, что расплывчатая фигура, склонившаяся надо мной — Келеборн.

— Где Келебримбор? — с трудом прошептала я. Келеборн молчал.

— Пал? — тихо спросила я. Хоть бы он был жив…

— В плену, — срывающимся голосом ответил Келеборн. — Саурон пленил его.

О Эру! Это намного хуже! Что же он с ним сделает…

— Что случилось, Келеборн? Я ничего не помню, — я осмотрелась, и увидела хорошо знакомые мне стены госпиталя.

— Саурон попал в тебя, — ответил Келеборн. — То заклятье было не смертельным, но мощным. Мне говорили, что враг целился в Келебримбора, а ты хотела его защитить.

— Но не смогла, — мрачно сказала я. Моя рука потянулась к поясу, но не нашла сумку. С тихим криком я потянулась к платью, лежащему на стуле рядом с кроватью. Сумки не было.

— Саурон забрал Девять Колец, — мрачно ответил Келеборн.

— Я не сумела их спасти, — прошептала я, схватившись за голову. Желание спасти Келебримбора пересилило все, и я просто забыла о Кольцах…

— Он все равно забрал бы их, — ответил Келеборн. — Кузницы взяты. Гил-Галад и Элронд уже близко, но мы проигрываем.

— Это моя вина, — прошептала я. — Я так хотела помочь спасти Эрегион, но сделала лишь хуже…

— Нет, Сильмариэн, — Келеборн нерешительно взял меня за руку. — Ты помогла выиграть время. Келебримбор ранил Саурона, прежде чем тот пленил его. Увидев, что ты для него сделала, Келебримбор дрался еще более яростно, хотя силы и покидали его. Твой поступок был замечательным, я хочу сказать тебе спасибо от имени Келебримбора и от всех нас.

Приятно было слышать это от того, кто раньше не питал ко мне совершенно никакого доверия.

— Не стоит, Келеборн, — ответила я. — Тебе не за что благодарить меня. Я сделала то, что была должна. Но, если хочешь, можешь сказать Келебримбору поблагодарить меня, когда мы его вернем.

Келеборн слегка улыбнулся, но сразу помрачнел.

— Мы прикладываем все усилия, — ответил он, — но враг слишком силен. Эрегион практически лежит в руинах.

— Сколько я пролежала здесь? — спросила я. Необходимо узнать, если ли еще время…

— Почти две недели, — ответил Келеборн.

Вдруг Келебримбора уже нет…

— Я должен сказать тебе еще кое-что, — запинаясь, сказал Келеборн. — Маглор мертв.

Я высвободила свою руку из ладони Келеборна, отвернулась от него и заплакала.

* * *

Я восстанавливалась медленно, вокруг пылала война, и меня злило, что я должна валяться в госпитале, вместо того, чтобы приносить какую-либо пользу. Поначалу я была настолько слаба, что с трудом вставала с кровати, но, по прошествии недели, была уже способна оказать небольшую помощь лекарям. Госпиталь теперь был одним из самых безопасных мест, Саурон до него еще не добрался, да и зачем ему были нужны едва живые, израненные эльфы? Он предпочитал пополнять их ряды, измываясь и раня здоровых и сильных воинов. Каждый день в госпиталь приносили новых раненных. А сколько еще было погибших? Скольких не сумели спасти, вытащив с поля битвы?

Я могла бы погрузиться в свои страдания, как делала раньше. Могла бы. Но на это не было времени. Я оплакивала Келебримбора и Маглора. Я была уверена, что Келебримбор мертв так же, как и мой брат, к которому я привязалась за годы в Эрегионе несравненно больше, чем за годы в Валиноре. Но, как никогда я понимала это, мои страдания не должны были затмить реальность. Только не теперь.

Я дремала, лежа на кровати, которую делила еще с несколькими женщинами, работающими в госпитале. Меня разбудил странный шум за окном. Я вздрогнула и приподнялась на постели. Шум не прекращался. Однако остальные крепко спали. Я осторожно слезла с кровати и подошла к окну. Никого не было. Я вздохнула с облегчением, но оно было недолгим. Обернувшись, я увидела человека. Южанин держался за клинок и отвратительно улыбался, глядя на меня. Я отпрянула.

— Кис-кис-кис, — нагло прошептал он, направляя клинок в мою сторону. В госпиталь зашел еще один человек, похожий на первого.

Нет, то, чему научил меня Мелькор, все же не должно было пропасть зря. Я прошептала заклинание, и на мгновение вспышка ослепила даже саму меня. Когда я открыла глаза, оба лежали мертвые на полу. Я потрясенно огляделась. Все спали. Неслышно было даже стонов раненных. Это было очень странно. Эльфы, не услышавшие приближение топочущих людей…

— А ты держишь форму и не забываешь того, чему тебя научили, — раздался знакомый голос. Я взвизгнула, оступившись, чуть не упала, и была вынуждена схватиться за спинку чужой кровати.

— Можешь кричать, никто тебя не услышит, — рассмеялся Саурон.

— Как ты попал сюда? — воскликнула я, твердо уверенная, что госпиталь был в безопасности. А, может, мне это снится…

— Подкуп, — пожал плечами Саурон. — Даже среди вас, Нолдор, Синдар или как вас там, есть продажные сошки. — Поэтому я и имею честь снова видеть тебя, дорогая.

— Что тебе нужно? — я сжала небольшой кинжал, который лежал у моей кровати, ясно понимая, что уж им-то сделать Саурону ничего не смогу.

— Всего лишь хотел поговорить со своей женой, — ответил Гортхаур. — Ты меня очень разочаровала, Сильмариэн, но ты еще можешь искупить свою вину. Будь такой, как раньше!

— Не подходи ко мне, гад, — прошипела я, держа перед собой кинжал. — Я никуда с тобой не пойду и делать для тебя ничего не собираюсь. Я изменилась. Лучше убей меня сразу, если хочешь.

— Я не убью тебе, моя дорогая, — ответил Гортхаур. — Я глуп и сентиментален, и не убью женщину, подарившую мне столько приятных минут. Ты можешь остаться здесь, со своими глупыми друзьями, и умереть, как пожелаешь. Как твой дорогой Келебримбор, ради которого ты жизнь готова положить, — по его лицу скользнула мерзкая ухмылка, и я с трудом сдержала слезы. — Я пришел, чтобы убедиться, что ты этого заслуживаешь, и теперь я точно уверен, что это так.

— Раньше ты был совсем другим, — сказала я. — Даже при Мелькоре. В твоем сердце не было столько тьмы, как теперь.

— Все меняется, дорогая, — вздохнул Гортхаур. — Теперь я главный. Я сильнее, чем был Мелькор даже в свои лучшие годы. И у меня нет желания терять все это. Ты так разочаровала меня, Сильмариэн, маленькая глупая девочка из Валинора! Я думал, что мы будем командой, как раньше, но ты раскисла и совсем уподобилась своим светленьким друзьям.

— Да, нам теперь с тобой не по пути, — злобно подвела итог я. — Можешь проваливать и оставить меня в покое. Больше нам говорить не о чем.

— Я уйду, — кивнул Гортхаур. — Но, думаю, я зашел все же не зря, — он обозрел помещение госпиталя. — Больные, измученные и спящие. Это хорошо. Ты, как мой старинный друг, можешь уйти, — бросил он мне.

Поняв его намерения, я пришла в ужас.

— Не смей, — прошептала я.

— Попрощайся со своими друзьями, — губы Гортхаура раздвинулись в ужасающей улыбке, и я, насколько я ни была слаба, поняла, что обязана помешать ему.

«И за это я должна благодарить Мелькора», — мелькнула непрошенная мысль. Я не могу защитить всех этих эльфов, но могу позвать на помощь и… напасть на Саурона, моего мужа, любовь всей моей жизни… бывшую любовь.

«Келеборн! Помоги! Помоги! — отправила я мысленное сообщение, надеясь, что Келеборн его услышит. — Госпиталь! Враг здесь! Приди! Помоги!»

Как же я ненавижу осанвэ. Голова снова начала раскалываться...

Я послала заклятье в Саурона. Если бы повезло, или если бы я была сильнее, он, может, и упал бы. Но он всего лишь скучающе отклонил его.

— Ты дерешься, как маленькая девочка, — ехидно сказал Темный Майа.

Я попробовала еще. Я пробовала снова и снова, но Гортхаур лениво отстранялся.

— Я не отвечаю лишь потому, что нехорошо мужу поднимать руку на жену, — ответил он.

Мелькор научил меня многому. Заклятье, помогающее скрыться от посторонних глаз. Сильные боевые заклятья, которые, однако, Гортхаур тоже знал. Заклятье, с помощью которого можно пытать. И даже заклятье, которое может сразу же лишить жизни. Но Темный Вала научил меня еще кое-чему. «Не живи воспоминаниями, девочка, — говорил он, везде добавляя свои бесконечные шуточки. — Если тебе был кто-то дорог раньше, это не значит, что теперь он не заслуживает ножа. Будь сильной и стойкой». Я знала, что настал такой момент. Я должна была ранить Саурона так глубоко, как только смогла бы.

И я напряглась из последних сил. Магия, которой я воспользовалась, действовала как на тело, так и на разум. Я надеялась, что Саурону сейчас больно, как было больно и мне. Мне казалось, что я разваливаюсь на части, но я продолжала давить. Я надеялась, что разум Саурона тоже сейчас бурлит от боли, и что его контроль и над самим собой, и над спящими эльфами, и над своей армией, ослабел хоть немного.

— Уходи! — кричала я, корчась от невыразимых страданий. — Отпусти нас!

Получи! За Маглора, за Келебримбора, за Эрегион, за мое разбитое сердце... Умри, Саурон, и не только моя жизнь станет намного лучше…

Из последних сил я открыла крепко зажмуренные глаза, и их обожгла вспышка от моей же магии. Боль в глазах была почти невыносимой, но я смогла увидеть лицо Саурона, и на нем было изумление.

— Остановись! — услышала я. — Хватит, Сильмариэн, прекрати!

— Нет! — я усилила натиск, но силы покинули меня, свет погас, и я рухнула на пол, стараясь сохранить ускользающее сознание.

Мы больше не были одни. Прибежали воины, раненные и целители проснулись, и госпиталь наполнился криками. Несколько эльфов кинулись к Саурону, но тот отшвырнул двух, пусть и с трудом, и подошел ко мне.

Я не могла встать с пола. Во рту чувствовался кровавый привкус. У Саурона кровь текла из носа, но мне было гораздо хуже — кровь поднималась откуда-то изнутри, и проявлялась во рту невыносимым привкусом. Глаза страшно болели. Я не хочу снова умереть…

— Ты поплатишься, Сильмариэн, — сказал он, вытирая кровь. — Ты сделала неверный выбор. До встречи.

Обратившись в летучую мышь, Саурон вылетел из госпиталя, разбив окно. Я смотрела, как он улетает, теряя последнюю связь с миром.

— Госпожа, вы в порядке? — кричал кто-то, но я с трудом слышала этот голос, погружаясь в объятия чего-то, что не было сном, но, однако, не было и смертью.