Чаша Жизни (джен)

Так вот она какая — правда.

В гостиной, где Дамблдор только что окончил свой рассказ, стояла глухая тишина. В процессе его повествования мы все-таки не сдержали слова и несколько раз пытались задать вопросы или вставить комментарии, но теперь молчали. Думали. Переваривали. Не верили.

Нет никакого плана. Только надежды, догадки и сомнения — очень зыбкие материи, которые не могут гарантировать, что Гарри выживет. "Я почти уверен", — сказал Дамблдор. Почти. Почти.

Вера в то, что директор знает, как действовать, как спасти Гарри, грела нас все эти годы. Задача, стоящая перед сыном, казалась неимоверно сложной, но все-таки исполнимой. Теперь всё было разбито.

"Я почти уверен".

Одно короткое слово, но сколько страха оно поселило в сердцах.

Глупые, наивные дети.

— Вы не должны терять веру раньше времени, — наконец, произнес Дамблдор. — Всё это очень сложно, я понимаю, и все-таки… Шанс на то, что Гарри сможет выжить, существует, и он весьма реален.

— Тем не менее, это всего лишь "шанс", — хрипло заметил Сириус.

Он молчал весь рассказ и только переводил взгляд с меня на Лили и обратно, а теперь первый обрел дар речи.

— Вы не можете обещать со стопроцентной уверенностью, что кровная защита Лили сработает.

— Нет, не могу.

Лили вдруг встала с дивана.

— Я… Мне нужно побыть одной.

Увидев, как я приподнимаюсь, она добавила:

— Не ходи за мной, Джеймс.

Она покинула дом так стремительно, что я даже не успел разглядеть выражение ее лица, но догадаться было нетрудно.

— Выходит, уничтожая крестражи, Гарри будет сокращать и собственную жизнь? — продолжал спрашивать Сириус. — Сколько времени это может занять? А если… — Он покосился на меня, но все равно закончил: — Если он умрет не от руки Волан-де-Морта? Что тогда? Крестраж останется в нем?

— Это очень сложный вопрос, на который я не могу дать однозначный ответ. Сомневаюсь, что прецеденты существовали когда-либо еще. Думаю, если убийство совершит кто-либо другой, крестраж погибнет вместе с Гарри. Я предлагаю исходить из варианта, что все пойдет так, как задумано, и Гарри убьет именно Волан-де-Морт, после чего сработает кровная защита, объединяющая их. Тогда Волан-де-Морт сможет уничтожить только часть собственной души, а Гарри по-прежнему будет жив.

Я наконец поднял взгляд на директора.

— А почему вообще вы так уверены, что Гарри дойдет до этого этапа? Он понятия не имеет, где искать крестражи и как их уничтожить.

— Я позабочусь о том, чтобы он узнал, как их уничтожить, — сказал Дамблдор. — Что касается того, где их искать — информация придет в нужное время.

— Какой замечательный ответ! — воскликнул я, чувствуя, как закипает злость. — Вроде бы с надеждой, но на самом деле за ним — пустота. Признайтесь же, Дамблдор, вы оставили его с пустыми руками! Да вам и не впервой рисковать его жизнью. Чего только стоят поход за философским камнем и в Тайную комнату! И не говорите, что тогда у вас все было под контролем. В самые ответственные моменты он всегда оставался один! Допустим, Волан-де-Морт не мог его убить. А Квиррелл, а василиск? Вы возразите, что сейчас он под охраной Ордена Феникса. А если что-то пойдет не так? Да и как вы представляете себе поиски крестражей под надзором Ордена, если сами запретили Гарри кому-либо о них рассказывать? Признайтесь, наконец, — вам все равно, выживет он или нет! Если умрет — ну что ж, зато вместе с ним погибнет часть Волан-де-Морта, а дело продолжат Рон и Гермиона, верно? Вы поэтому разрешили ему сказать хотя бы им?

Дамблдор слушал мою тираду с выражением крайнего спокойствия, что раздражало меня еще сильнее. Сириус не вмешивался, только пристально смотрел на директора, будто пытаясь разобрать его истинные эмоции за маской невозмутимости. Дамблдор же не сводил глаз с меня.

— Я не жду, что ты поймешь меня, Джеймс. Это твой сын, и, конечно, вам с Лили сложно смириться с тем, какая судьба ему выпала. Тем не менее, ты ошибаешься, думая, что мне наплевать на мальчика. Это вовсе не так, я глубоко привязан к нему. Ты наверняка знаешь, что именно эта привязанность столь длительное время мешала мне рассказать ему о пророчестве. Но неужели ты думаешь, что стоило мне все скрыть, спрятать Гарри, поручить искать крестражи кому-то другому, и все изменилось бы? Конечно, нет! Гарри все равно пытался бы найти Волан-де-Морта — не из-за пророчества, нет, а исключительно по требованию собственного сердца. И, разумеется, Темный Лорд не оставил бы своих попыток уничтожить Гарри. Так сложились обстоятельства, и их не исправить. Поэтому я приложу все усилия, чтобы помочь ему, даже находясь в мире мертвых.

Казалось, каждое его слово дышит искренностью, но это не могло меня успокоить.

— И все-таки лучше бы вы приложили усилия, пока были живы, — грубо сказал я.

Дамблдора не смутил мой тон.

— Я понимаю, что ты расстроен, Джеймс, но то, что случилось, уже не исправить. Поэтому я предлагаю закрыть тему и сосредоточиться на том, что происходит сейчас. В первую очередь мы должны обеспечить безопасность Гарри при транспортировке с Тисовой улицы.

Я не стал больше спорить, поскольку признавал, что это лишено смысла. Но все равно мне было трудно принять сказанное. Я столько лет верил, что Гарри вовсе не обязательно идти на встречу с Волан-де-Мортом лицом к лицу — может, какое-нибудь обстоятельство спасет его от этого! Но теперь окончательно понял, что это невозможно: "Ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой". Говорить больше не хотелось. Вскоре Дамблдор ушел.

Лили вернулась только через пару часов. Я понимал, насколько важно ей побыть одной, поэтому не стал игнорировать просьбу и разыскивать её по всей нашей маленькой вселенной. Пока она отсутствовала, мы с Сириусом сидели в гостиной и смотрели в чашу, но каждый думал о своем.

На улице шел дождь.

Услышав хлопок входной двери, я сразу бросился в прихожую. Лили ничуть не промокла, хотя у нее не было ни зонта, ни какой-либо другой защиты. Только на лице я все-таки заметил следы от слез.

— Может быть, ты хочешь горячий чай? Или проводить тебя в нашу комнату? — быстро спросил я, протягивая ей руку, пока она снимала грязные кроссовки и надевала домашние тапки.

— Да, чай можно.

— Сириу-ус!

Он уже услышал и без споров отправился на кухню.

— Дамблдор ушел? — спросила Лили.

— Да.

— Хорошо.

Она наконец переобулась и собралась идти в гостиную, но вместо этого оказалась в моих объятьях. Вырываться не стала, и я почувствовал, как она глубоко вдыхает аромат моей футболки и крепко сжимает руки вокруг моего торса. Я тоже насколько мог крепко прижал её к себе, нежно целуя в растрепавшиеся после прогулки волосы.

— Как ты?

— Прогулка освежает, — тихо ответила она.

Мы стояли так, пока Сириус деликатно не покашлял, выглядывая из комнаты.

В свете гостиной я все-таки заметил, что Лили выглядит намного лучше, чем я ожидал. Твердость её духа в который раз поразила меня — не каждая мать сможет так хорошо держаться после новостей, подобных тем, которые мы услышали сегодня. Отхлебнув немного чая, она закинула ноги на диван, поджав их под себя, посмотрела сначала на Сириуса, потом на меня и сказала:

— Я в порядке. То есть… Конечно, не совсем в порядке, но насколько это возможно. Очень странно осознавать, что жизнь моего сына даже теперь, после смерти, по-прежнему зависит от того, насколько сильную защиту я смогла ему дать.

Мы молчали, она продолжала:

— В конце концов, мы всегда понимали, что им придется встретиться. И Гарри сам говорил, что хочет этого. И все-таки он еще не знает, что придется пойти на смерть безо всякой попытки себя спасти. У меня, по крайней мере, был выбор: да, конечно, очень сомнительный, но все-таки был. Ему же Волан-де-Морт никогда не скажет: "Уйди прочь".

Лили снова отхлебнула чай, и я заметил, что её руки слегка дрожат. Сириус решил немного разрядить обстановку.

— Пока тебя не было, Джеймс накричал на Дамблдора, — сообщил он. — Если тебе станет от этого легче.

Лили криво улыбнулась.

— Я так и думала. Но толку от этого…

— Вот и он так сказал.

— Значит, просто продолжим жить дальше? — спросила она, глядя на меня.

— Как и все это время, — развел руками я. — Но теперь, по крайней мере, мы знаем, чего ждать, и можем через портрет Дамблдора связываться с живыми.

— А это уже немало, — вставил Сириус.

Я кивнул. Лили вздохнула и поставила чашку на столик. Я знал, о чем она думает: как сильно мы устали от происходящего. Но все-таки стоило признать, что присутствие Дамблдора значительно облегчало наше пребывание здесь. В этом мы убедились уже через несколько дней, когда он сообщил, что разработал план перемещения Гарри и передал его Ордену через Снейпа и Наземникуса. Это помогло нам подготовиться к тому, что будет происходить во время переезда, и намного спокойнее воспринимать события, но полностью от переживаний, конечно, не избавило.

* * *

— Я не думаю, что ты зря занимаешь тут место, — сказал Дадли Дурсль, и мы с Сириусом присвистнули, а Лили открыла рот. Дамблдор тихонько хмыкнул в бороду.

Вот уж от кого не ожидали пробуждения совести, так это от Дадли! Мне всегда казалось, что никакой совести у него и вовсе нет. Видимо, Петуния была того же мнения, потому что вдруг разрыдалась как ненормальная — от счастья и гордости. Лили гневно фыркнула и пробормотала:

— Подумаешь! В самом деле…

Сама миссис Дурсль так и не смогла сказать Гарри ничего вразумительного. Нам показалось, что она собиралась, но детские обиды оказались сильнее.

— Представить не могу, что бы я так вела себя с Дадли в похожей ситуации, — вздохнула Лили, наблюдая, как Дурсли садятся в машину и уезжают.

— По крайней мере, теперь Гарри свободен от их тирании.

— Ага, и может кидаться в объятия Волан-де-Морта.

Когда двойники, Гарри и их сопровождающие поднимались в небо, я держал Лили за руку. С каждой секундой она бледнела все сильнее. Мы знали, что будет страшно, но все-таки не ожидали, что первое убийство произойдет сразу же после взлета. Да, погиб не человек, а Букля, но все-таки сову было невероятно жаль.

Поначалу, заметив свой мотоцикл у Хагрида, Сириус очень обрадовался, но теперь, увидев, что он практически развалился в воздухе, нервно стучал пальцами по столу. Все происходило так быстро, что мы даже не успевали комментировать. Только когда Гарри выкрикнул "Экспеллиармус", целясь в Стэна Шанпайка, одновременно застонали от досады: между Пожирателями смерти давно ходили слухи, что это его фирменное оружие, и выдать себя более явно наш сын просто не мог.

Волан-де-Морт появился почти сразу — без метлы и других летательных аппаратов, словно на крыльях. Черная мантия зловеще развевалась на ветру. Гарри, похоже, уже совсем не понимал, что происходит, и мы с Лили с таким напряжением смотрели в чашу, будто надеялись своими взглядами зачаровать Темного Лорда.

Увидев вспышку золотистого огня из палочки Гарри, мы одновременно повернулись к Дамблдору:

— Что это?

Он нахмурился, но не ответил, продолжая наблюдать. Волан-де-Морт в ярости вскрикнул, отбрасывая расколовшуюся палочку, и крикнул Пожирателю, чтобы тот дал ему свою, но было поздно: Гарри попал в защитное поле и жестко приземлился в болото, при этом умудрившись не пострадать серьезно. Я почувствовал, как сердце начинает возвращаться в обычный ритм. Лили откинулась в глубь дивана, с облегчением отбрасывая с лица рыжую прядь.

— Палочка Гарри колдовала сама? — резко повернулся к Дамблдору Сириус.

— Похоже, что так.

— Как это возможно?

Дамблдор задумчиво почесал бороду.

— Полагаю, дело в связи между Гарри и Темным Лордом…

Объяснение Дамблдора было немного запутанным, но в данный момент оно не сильно волновало нас с Лили: главное, что палочка помогла, спасла Гарри, а уж как это произошло — дело десятое. Одно из самых сложных дел осталось позади. О том, что будет дальше, думать пока не хотелось.

В тот момент мы еще не знали, в какую цену операция обошлась Ордену Феникса.