Мост в рассвет (джен)

Спасибо AnfisaScas! Твои указания на острые грани и резкие переходы в диалогах (которые я и сама подспудно ощущала) побудили меня перечитать "Мост..." сначала! Это было незабываемо!.. Теперь я прочно поселилась в своём мире, и чувствую, и дышу, и люблю...

Навь

Не по силам ноша…

Всё чаще стучат в висках эти слова, когда она пускает в душу очередную историю. Слухи летят по Навь-Костре с такой скоростью, будто их разносит на крыльях Гор.

Её больше не кличут Незваной. Выучили, приняли чужое имя Сирин, будто никогда и не было птицедевы печали. Даже обидно становится за ту, что спасла ей если не жизнь в привычном понимании, то очень насыщенное посмертие.

Сирин очень удивилась и даже немного испугалась, когда в дверь ей постучал полузнакомый сосед-вурдалак, которого она и видела-то пару раз. Один из тех (всех!), на кого не указал Ветер, когда искали похитителя серпа… Тогда боязливо-недовольный, теперь он оказался вполне дружелюбным, даже принёс ей корень ревеня. И, слово за слово, потихоньку начал рассказывать о себе. Так Сирин узнала, что он не видел в Нави старшего брата, самого сильного, и свирепого, и почитаемого в их роду. Да и среднего не видел, тоже вполне уважаемого. А сам он почти и не кровожадный был, только чтоб душу в теле поддержать, иногда кого-то подгрызал. Да не человека, нет, успокоил он вздрогнувшую Сирин. Заплутавшую овечку ли, шелудивую собаку… Ну, в крайнем случае, кого-нибудь, кого привязали и бросили на съедение волкам в лесу любящие родственники. (Разное бывает между людьми, да?) За что и бит бывал родичами — как недостойный своего клана.

Сирин почти всё время молчала, слушая и кивая. Лишь представляла себе, как касается его премудрым даром, бережно врачуя невидимые раны, вытягивая из глубин скорбь… Интересно же проверить свои способности. Виюн могла мгновенно очутиться совсем не в том месте, где стояла. И приворожила Ярра… На миг Сирин представила, как она пробует сотворить подобное хоть на этом вурдалаке. Окрасила в своём воображении призрачное щупальце искристым, будоражащим пурпуром… И тут же отбросила эту тошнотворную мысль, обрубила извив дара. Такое совершенно не по ней, даже если бы напротив сидел совсем не вурдалак.

Но, приворот — не приворот, а её гость расплылся в блаженной улыбке. Сирин ясно видела, как тускнел тревожный красный в ауре вурдалака, а чёрно-серые иглы боли истончались и наконец развеялись совсем. Через какие-нибудь полчаса он, сияя радостным зелёным, по-молодецки подскочил и, протанцевав к выходу, клятвенно обещал добыть ей всё, что она пожелает, — хоть хвост волколака! Сирин встала проводить его и сразу ощутила, как навалилась усталость и грусть. Едва выдавив из себя прощальную улыбку, она поспешно закрыла за ним дверь. И задумчиво опустилась на скамью. Странно это… Казалось бы, если творишь добро, ты сам должен наполняться от этого. Виюн тратила дар на неблаговидное дело, но Сирин-то пытается помочь. А она чувствовала себя выжатой. Да в конце концов, дар вообще не должен на что-то расходоваться, это же не заряд батареи, не горючее! Он просто есть. Или нет. Или… разделён? Виюн явно досталась вся сила дара. Сирин — лишь чуткость, особое ви́дение, причём даже не пре́двидение. И теперь, будто обязанная имени, она брала на себя печали навь-костринцев. Даже тёзка-птицедева не выдержала и пала в Тень. Наверное, надо просто привыкнуть…

Но за первым вурдалаком пришёл и другой. Одна, вторая русалка с наигранным весельем входили к Сирин, кутаясь в зеленоватые волосы. И от них и их болтливых сестёр, вереницей потянувшихся следом, Сирин узнавала о жизни в прежней Яви. Всё это были утопленницы, но сами ещё никого не успевшие защекотать насмерть. Чистые. В этот момент Сирин решила, что поняла Марену: та будто отбирала нежить наиболее незапятнанную, не вредившую людям сильно.

По секрету, как это часто бывает в девичьем кругу, абсолютно каждая из русалок поведала Сирин о Ганне, что бросилась в Огненную реку (а значит, пала в Тень) из-за несчастной любви к Ярру. Эта давняя история до сих пор будоражила русалочьи умы как донельзя романтичная. Над такими можно всласть поплакать при полной луне, когда становится скучно.

Наконец грубо стукнул в дверь волколак. Он даже потрудился принять для визита человечий облик, и весьма импозантный. Властное мерцание зелёных глаз выдавало вожака, и Сирин от души пожалела, что Молот только недавно ушёл, принеся очередную вязанку хвороста.

— Не бойся, не обижу, — лающе пообещал волколак. — Не прогонишь, чай, голосом?

Сирин прислушалась к себе. Голос являл себя всего дважды в минуту опасности, но не спас её, когда был нужнее всего. Однако волколаку об этом знать не надо.

— Надеюсь, голос не понадобится, — сказала она твёрдо. — И это зависит только от твоей доброй воли.

Он смерил её оценивающим взглядом хищника и удовлетворённо кивнул. А она вспомнила, как в отчаянном стремлении выжить зажала ему браслетами нос в ту ночь, когда пришли первые чёткие воспоминания о Яви и прорезался голос. Но этот волколак точно пришёл сюда не мстить. Сирин коснулась его премудрым даром — он по-звериному вздрогнул, хотя другие ничего не ощущали. И в этой нежити явно не было никакой чистоты — а Сирин уже думала, что разгадала замысел Марены. Перед ней был убийца и пожиратель человеческой плоти.

— Я был изгоем, одиночкой… — пробубнил он через силу. — Вожак с позором изгнал меня из стаи после того, как я не прошёл испытание на зрелость, но покусился на его место.

— А Марена… — начала Сирин.

— Марена, — подхватил волколак, — обещала меня сделать вожаком в другом месте, если я отдам ей свою верность. Я думал, мы станем бронёй Нави. Ведь, кроме нас, никто здесь не борец. Вурдалаки? Русалочий бульон? Остальные, по одной штуке из вида? — Он пренебрежительно оскалился. Сирин же в красках вспомнила храброе отсутствие борцов-волколаков в битве на Мосту. И то, как Ярр в одиночку бросил на землю связку змеиных шкурок, и как куснули Городничего… И вожак, наверное, тоже всё припомнил. — Только я не услышал её волю, — признал он с подкупающей прямотой. — Поджал хвост, как трусливый пёс, перед змеями… А может, до́лжно было до последнего вздоха защищать её отпрыска? Мы не знали — никто не знал.

— Думаю, ещё будут славные битвы, — медленно проговорила Сирин, думая о том, что Ярр и сам неплохо справился со своей защитой. И защитой Нави. — А ваше племя и ты сам ещё проявите свою свирепую к врагам сущность.

И снова её ожёг по-звериному пристальный взгляд. Полыхнуло только ей видимым алым.

— А ты привлекательная, когда не Незваная, — без обиняков высказался волколак, с головы до ног окинув её вполне плотоядным взглядом. — Учти, здесь я первак. Так и зовут меня. И я буду тебя ждать под полной луной, коли ты выберешь меня.

— Я учту. Первак, — стараясь, чтоб не дрогнул голос, ответила Сирин. — Спасибо за лестное предложение, мне пора перекипятить настой, пока он не прокис…

Она встала и отвернулась от гостя к печи, всей душой желая, чтобы он поскорее ушёл. Громко звякнули в руках чугунки и горшки… Зелёный сверкающий взгляд буравил спину. Обострившийся слух различал каждое сильное дыхание. Ей нечего бояться, она знала. Почувствовала бы опасность. Но есть разница между безопасностью и комфортом. Ну что же он не уходит?!

— А ведь мы за тебя подрали Городничего, — нарушил молчание волколак.

Сирин резко развернулась от устья печи. Волколак сидел в расслабленной позе, в лёгком удивлении подняв косматые брови и сцепив пальцы между колен.

— Из-за меня? Но вы сами меня чуть не растерзали! Чудом не… И Городничий признался, что именно он натравил вас на меня!

— Голос, — прервал её Первак. — Ты остановила нас голосом, тем самым, что приказывает не переходить Мост. Тем самым, что есть и у Хранителя. А потом, когда и никого рядом из вас не было, и Мост далеко, прожгло огнём Зимний крест и голос прозвучал в нас одновременно. Велел поквитаться с тем, кто науськивал нас на тебя. Мы и дали себе волю… Жаль, ты его выходила, слабака и мерзавца.

Сирин сжала пальцами виски, в которых опять стучало и кололо. За более эпохальными событиями подзабылось немного, как она едва избежала волколачьих зубов и лап. Голос, голос… Который она слышала лишь из своих уст, но знала, что всем остальным, едва стоит ступить на пустошь, он велел не покидать Навь. А потом умолк. Чтобы он снова зазвучал, забрала Марена иглу в Тень? Перед уходом она сказала, что это поможет ещё на какое-то время поддержать миропорядок. Сирин касалась души Марены, возможно, глубже, чем та сама хотела: слияние не может не стать обоюдоострым. И если игла попала в цель, то к Ярру вернулся голос. И снова слышит любой подходящий к Огненной реке:

Не переходи Мост…

И тогда Аспиду какое-то время будет, чем заняться. И не стоит ждать его визита со дня на день: ему нужно сначала окончательно сокрушить того, кто уже сломан на три…

Как ясно всё представляется — почти как наяву. Может, весь премудрый дар перейдёт к ней, но интуиция твердит, что нет. В любом случае, никогда Сирин ещё не чувствовала, что видит и понимает так много.

— Я не хотела судить Городничего, не узнав прежде всей правды… И той, что скрыта, тоже, — пробормотала она, и волколак навострил уши. — Прошу меня простить, — произнесла с напором, подняв взгляд.

Нет, это не был голос. Но волколак, похоже, оказался приличным человеком. Только сверкнул призывно глазами на прощание, но чётко склонил голову к груди и безмолвно вышел.

А Сирин с силой сжала выступающие кирпичи. Грусти и усталости не было, ведь она только единожды коснулась волколака премудрым даром. Но всё же она решила пройтись. Уже некоторое время назад Сирин взяла в обыкновение ходить к Огненной реке после встреч с навь-костринцами. Ей выговариваться было некому, поэтому она поверяла свои переживания пламени. И становилось легче, вольнее… А возвращаясь домой, Сирин записывала рассказы горожан и пыталась докопаться… до чего-то. Пока ещё довольно смутного. Гор к тому времени уже обычно улетал — ей немного льстило, что ворон Ярра подслушивает её разговоры с жителями города. Прямо как она раньше подслушивала его разговоры с Йагиль… Воспоминания казались почти тёплыми, хотя ничего особенно хорошего тогда не происходило. Зато многое ещё было не узнано из того, что казалось зловещим и неправильным.

Так незаметно — в разговорах и чужих заботах — текло время. Близился Велест — середина зимы. И Сирин вспоминала украдкой, как гадали они с Йагиль и Алконост на большую и чистую любовь…

Где теперь вероломная и неподражаемая птицедева? У неё тоже был голос, но Сирин не слышала его — лишь золотой шёпот, в плену которого провела осьмушку Кологода.

Где надёжная, как Мост, ведунья? Сирин так стремилась говорить с немой Йагиль, но с Йагиль говорящей словно онемела сама: цикл Большого Кологода нежити костью застрял в горле.

Где же та боязливая, наивная Незваная? Она пугалась каждого куста, но так томительно сладко было сжимать рукоять подаренного серпа, пусть острая грань могла сильно ранить… Кружило голову, стесняло сердце предчувствием чего-то. И верилось, что сбудется Велестово гаданье.

А теперь серпов нет, и как будто вместе с ними ушло что-то безвозвратно, и ощущение, что никогда не будет, как прежде. Словно отсекли ими часть души и прошлого.

Поэтому Сирин даже вскрикнула от потрясения и острой — несмотря ни на что! — радости, когда однажды Молот, робея и запинаясь от желания угодить, вручил ей точную копию серпа Марены. Вот это да! Настоящий мастер, такой недооценённый, такой скромный… Если подумать, его она видела гораздо чаще других навь-костринцев, даже чаще Ветра, но никогда он не садился на лавку, где она принимала гостей. Может, не было у него душевных ран, которые нужно исцелить, он и так был искренне счастлив, ощущая свою нужность. И вскорости он обещал выковать второй серп…

Сирин бережно взяла серп в руки, повернула под светом так и этак, чтобы ещё раз полюбоваться вязью письмен. Интересно, они что-то значат или Молот просто нанёс на лезвие примерно похожие завитушки? Собственная память, однако, подсказывала, что вот этот похожий на птицу силуэт был и на том серпе. И эта то ли змейка, то ли спиралька… Сирин вдруг вспомнилось, что Рик любил изучать мифы и легенды разных народов, даже пытался её приобщить. Но ей они по большей части казались жестокими, несправедливыми… А сейчас она практически живёт в таком мифе.

Со вздохом Сирин вернула серп под подушку и машинально разгладила вмятину, оставшуюся на том месте, где спал Ветер. А потом встала, расправила тунику и вышла из дома, поплотнее прикрыв за собой дверь. Хотелось верить, что, если и придёт к ней кто-то, у него хватит совести не вламываться в пустой дом и рыться в вещах. Может, попросить Молота сделать замок? У неё нет ничего ценного, но серп… Выносить его наружу не стоит: налетят с вопросами, и Гор поднимет шум на всю Навь… А так хочется побыть одной.

По главной улице она направилась к Мосту: теперь это безопасно, раз даже старший волколак предложил ей повыть с ним на луну. С ней дружески раскланивались, она кивала в ответ, всё ещё дивясь, как всё переменилось. Своя. С грузом их печалей за душой, идёт излить его в огонь. Даже подзабылись собственные неурядицы, улеглись переживания… Рука ещё иногда выписывала в дневнике заветные имена. Ярр. Рик… А на границе сна и бодрствования, когда слабеет контроль разума и совести, можно было немного помечтать, даже с замиранием сердца представляя, что ей приходится делать выбор… Но в целом жизнь вошла в какую-то колею, Сирин отыскала своё место и обрела подобие покоя. Отболело. И даже возвращение змея казалось далёким, не заставляло вздрагивать от каждого подозрительного шума.

Огненная река, как всегда, встретила её плотным гулом. Но, в отличие от всепроникающей вибрации глубин Тёмного леса, этот звук казался даже умиротворяющим, домашним. Промелькнули знакомым роем воспоминания обо всём, что здесь было… И отпустили. Алконост, Ярр, Рик, Виюн, Аспид… Марена. Сколько Сирин ни прислушивалась к себе, не могла больше услышать её глас. Но не верилось, что та умерла.

— Ты достигла своей цели? — спросила Сирин у Огненной реки. — Неужели это тот миропорядок, за который стоило бороться? Или хаос ещё хуже?

Река не сменила свой ритм. Всё так же катились пламенные волны, и гул не сложился в ответ. Марена хранила свои тайны.

И Сирин хотела уже повернуть к городу… Но вдруг какое-то движение на Мосту привлекло взгляд. Она взволнованно замерла: о душах здесь уже позабыли, и любой гость с той стороны навевал мысли о том самом, незваном… Казалось бы, Виюн уже сорвала пелену с пророчества вещей птицы, но Сирин явственно ощущала: это ещё не конец.

Она быстро огляделась в поиске часовых — вроде бы они снова попарно стали дежурить у Моста. Никого. Наверное, кто-то отвык и забыл.

А незнакомец неровно шёл по Мосту, припадая на одну ногу. Абсолютно телесный и очень реальный. И Сирин пожалела, что оставила серп Молота дома. Но она успеет добежать до частокола и предупредить: чужак хром и вряд ли догонит её. Давно ли сама была чужачкой и ждала хоть кого-то из своей Яви — чтобы убедиться, что не сошла с ума, а кошмарные сны о прошлом не бред.

Но пришелец вдруг захромал быстрее, неловко преодолевая крутой спуск на землю Нави. Он увидел её, несомненно! А Сирин внезапно увидела его. О Марена, праведная и неправедная! Сирин задохнулась от потрясения. А она думала… Она видела своими глазами, как полгода с лишним назад его утащили змеи! Даже словом не удалось перемолвиться, да она даже не узнала его тогда! А теперь — точно он! До боли знакомый комбинезон, только сильнее истрепался. Тёмные взъерошенные волосы. Яркие серые глаза с искрами пламени сейчас. Переплетение шрамов на лице, каждый из которых она выучила наизусть… Новый на подбородке… Сирин сухо, неровно всхлипнула.

Её Рик!!!

— Рик! — выкрикнула она из глубины души и стремглав подбежала к основанию Моста.

Непривычно широкая улыбка (в Яви нельзя широко улыбаться) раздвинула его губы.

Не сгорел, не сгинул в Огненной реке, не был растерзан змеями! А просто… умер?

Сирин резко остановилась, поникли вскинутые для объятия руки.

— Рик… Ты… да? Ты насовсем здесь? — упал взлетевший было голос.

— А Ядвига говорила мне, что это условности, — заметил он, сияя донельзя довольным лицом.

Голос, его голос… Раньше Сирин слышала его сквозь толщу жидкости, через динамик. А теперь, без преград, он казался совсем другим. Но она привыкнет, обязательно привыкнет!

— Рик… — выдохнула она, всё ещё не веря. — Неужели это правда ты? Во плоти? И мы встретились?

— Неужели это и правда ты, — в тон ей ответил он. — Моя ЭОС…

И Сирин, отбросив все сомнения, сожаления, оставив на их долгое потом расспросы, бросилась ему на шею.

Раньше они общались украдкой. Он не мог сполна выражать чувства из-за хрупкой кожи — она не хотела сильно отличаться или подставлять его… Он сильнее всего на свете опасался вылететь с места механика при ЭОС — она боялась этого ещё сильнее. Больше говорили их взгляды, жесты, едва заметные улыбки… Говорили книги, которые он тайком приносил ей. Говорили его дела: сдержанные, но меткие слова поддержки, да те же радужные пузырьки в капсуле — просто чтобы порадовать её красотой в бессолнечном, утилитарном мире, единственным украшением которого считалась она сама. Теперь можно будет поделиться всем, что её мучает, поведать обо всём, что довелось пережить! В Нави нет того, кому бы могла излить душу она сама. А Рик поймёт её! Какими бы страшными чудесами ни показались ему здешние события. Он поверит, он поможет, ведь его руки могут починить что угодно!

Твёрдые грани инструментов в карманах упирались в рёбра, но Сирин лишь прижалась сильнее и закрыла глаза. Невиданное, небывалое чудо… Лучшее, что случилось с ней с тех пор, как она перешла Мост. Она зарылась лицом куда-то ему в плечо и счастливо вздохнула. А он обнимал её так бережно, так деликатно — как стеклянную. В этом весь Рик… Сирин подняла голову и посмотрела ему в глаза.

— Как же я рада, что ты пришёл… — прошептала она. Голос перехватило от эмоций.

— А уж как я рад! Я думал о тебе всё это время, успел потерять надежду, потом, примерно полгода назад, снова увидел тебя наяву и заодно этот ваш Мост. — Он оглянулся и покачал головой, будто всё ещё сомневаясь в реальности происходящего. — Как раз когда чуть не вышиб себе мозги о вентилятор. — Сирин ахнула, но Рик продолжил: — Долго отходил… Жаль, змеюки-сторожа тогда утащили меня обратно. Но Ядвига нашла путь. Настоящая ведьма! — сказал он с одобрением.

— Ядвига жива? — изумилась Сирин. — Та самая настоящая Ягина, приёмная мать Ярра?

— Приёмная? — в свою очередь удивился Рик. — Она звала его сыном. Впрочем, это неважно в мире данных родителей и детей… Да, она упоминала о нём неоднократно — как о человеке, который сможет тебя здесь защитить. А ещё о Йагиль. Хорошо, что Ядвига не ошиблась в них! А теперь заботиться о тебе снова буду я! Даю слово, что больше никто не причинит тебе вреда! — закончил он торжественно, и рука на талии Сирин окрепла.

И тепло стало от этих клятвенных обещаний, и стеснило грудь: больше всего о ней “заботились”, пока она пребывала в капсуле. Вплоть до простейших физиологических процессов.

— Спасибо, Рик, — поблагодарила Сирин, подавив дрожь.

Она точно знала: он всегда хотел её освободить — читала в глазах, слышала в душе́. И всегда отворачивался во время обслуживания экспоната капсулы… Сирин вдохнула и выдохнула, снова прижавшись к Рику всем телом. Она даже не слушала его сейчас: не хотелось тратить силы. Всё, что ей надо было знать о нём, она узнала ещё по ту сторону Моста. Так что просто положила подбородок ему на плечо и стала, не мигая, смотреть в Огненную реку. Вот бы сжечь эти невесёлые воспоминания, которые воскресли теперь так ярко и полно!.. Но тогда и Рик забудется, и все редкие светлые моменты её жизни тех восьми лет. Пусть остаётся всё. Это лучше, чем Мёртвая вода и Печать забвения… Прошлое не вырежешь фигурными ножницами, чтобы получить красивую картинку, а остальное — в утилизатор.

— Всё нормально? — спросил Рик, поглаживая её по спине и рассыпавшимся волосам.

— Теперь да… — Сирин крепко зажмурилась и потрясла головой, чтобы вернуться в свою нынешнюю реальность. — Только… надо отойти от Моста подальше! — Застарелая тревога разбудила бдительность. — Ты не знаешь, что здесь творилось чуть больше месяца назад!..

— Ну, скоро ты забудешь об этом, как о страшном сне, обещаю! — с непонятной уверенностью сказал Рик. — Это теперь их дела, не твои. Не наши.

— Да. Это наши дела, — раздался в пяти шагах от них прохладный голос Хранителя Моста, и оба вздрогнули. Оказывается, он стоял совсем рядом. Подошёл совершенно бесшумно или это они были слишком заняты друг другом?.. — А какое дело у тебя, гость? — Сирин заметила, как он положил ладонь на змеебор. Весьма демонстративно.

Она отступила от Рика на шаг, чувствуя себя неловко. Будто она не обнимала вновь обретённого лучшего друга, а занималась чем-то неприличным и её за этим застукали. В неподвижных ночных глазах напротив бесновалось пламя Реки, и Сирин стало не по себе. Но она пересилила себя. Ерунда, Ярр не сделает её гостю ничего плохого, ведь тот не несёт Нави зла. А ей, коли считают её врачевательницей душ, стоит приложить все усилия для того, чтобы погасить конфликт в зародыше. Объяснить, заставить поверить, если не подружить, то хотя бы примирить…

— Я просто пришёл к своей ЭОС, — с достоинством ответил Рик и без колебаний нашёл её руку.

А Сирин подумала, как же всё ещё плохо чувствует Ярра. Другие навь-костринцы, стоило сосредоточиться, сияли перед ней аурами и без касания. Но Ярр оставался закрытой книгой — может, оттого что с детства его приучили прятать чувства. Может, оттого что был скрытным от природы. Может, оттого что матерью его стала полновластная Марена, а отцом — кто-то не менее могущественный. Когда Сирин слушала душу Ярра в пещере, он дал на это согласие, позволил дотронуться... Или просто был не готов — как в их первую встречу, когда она рухнула ему на руки. Теперь же он помнит, как приворожила его Виюн, знает о премудром даре Сирин… И защищается от него? Возможно, ему это под силу. И он уже показал своё отношение к дару. Так или иначе, Сирин могла только догадываться о его реакции по скупым эмоциям на лице.

— Вот как. А имя у неё было? Или только аббревиатура и номер? — Голос Ярра был сух, как перекати-пустошь.

— Здесь меня зовут Сирин, — поспешила вмешаться бывшая ЭОС-36.

— Сирин, — повторил Рик. — Красивое имя! Мне кажется, что-то из мифов. Ты сама выбрала такое? — поинтересовался он.

— Нет. Да… Не совсем! Ох, я потом тебе всё объясню… А это Рик, — представила его Сирин. — Я очень-очень хорошо его знаю! — заверила она. — И могу ручаться!

Рик прямо взглянул на Ярра.

— Ты, вероятно, и есть тот самый Ярр, о котором говорила Ядвига.

— Да, это Ярр, Хранитель Моста… — подтвердила Сирин.

— И ты защищал её здесь? Оберегал? — напористо спросил Рик.

— Рик защищал меня в Яви… — попыталась объяснить Сирин. В двух словах об истории их осторожных отношений длиною в несколько лет…

— Ты хотела сказать, охранял тебя в Яви? — едко уточнил Ярр. — Это было до, после или в процессе того, как тебя, — он кивнул Сирин, — нагую демонстрировали публике, держа в прозрачной банке, а обездвиживали с помощью этих браслетов? — Неприкрытая враждебность сквозила в каждом слове.

Сирин безотчётно обхватила браслет на правой руке — тот, под которым у неё остался шрам. Ох-х, вот ведь, не забыл Ярр её слова, которые она в бессильном гневе бросала ему в лицо, стараясь побольнее задеть, после своего каскада воспоминаний… Даже она уже давно не возвращалась мыслями к этому — до сегодняшнего дня. Тот отрезок её жизни, слава птице Сирин, навсегда завершён. Зато сейчас она будто меж двух огней.

Примирить! Срочно примирить их!

Но, к её удивлению, Рик поднял ладони кверху и покачал головой.

— Я себя не оправдываю, приятель, — просто сказал он. — Я был труслив, нерешителен, глуп… И никто бы не казнил меня сильнее, чем я сам, когда стало некого спасать. — Он посмотрел на Сирин с каким-то даже благоговением. — После провалил и попытку спасти 37-ую…

— 37-ую?! — встрепенулась Сирин. — И как она?..

— Это грустная история… Я тоже потом тебе расскажу.

Не хочет говорить при Ярре?

— А где Ядвига? — спросила Сирин.

Почему Ярр-то о ней не осведомился первым делом?! Всё же близкий человек, хоть и не родная мать.

— Ядвига пока осталась там. У неё ещё какая-то миссия… — ответил Рик.

— Какая? — дотошно поинтересовался Ярр. — Как вы вообще так близко сошлись? Она не доверяла никому и никогда.

Рик светло улыбнулся — Ярр остался мрачен.

— Я её разморозил.

— Что?

— Она была заморожена в криокапсуле, и я её разморозил.

— Заморожена, как… — Ярр оборвал себя, но видно было, что Рику удалось-таки его поразить, понизить градус напряжения.

— Да, — продолжил он. — Тебе, между прочим, она доверяла! Говорила, что ты позаботишься об ЭОС. И я подумал даже, что ты, возможно, защитишь её лучше, чем я.

Сирин остро ощутила шрам на левой щеке и вкрадчивый упрёк в словах Рика. Но это же было ещё не в Нави! А остальное… Они все друг друга не поняли. Ярр действительно велел нежити её не трогать, передал бесценный серп, поселил у сестры. Да и не грозила ей никакая особенная опасность весь тот год, а потом, на Мосту… Ярр ведь спас ей жизнь. И Ветра спас, хотя был не обязан.

Но Ярр молчал, а Рик продолжил:

— Один из ваших мне сказал ещё, что Ядвигу мог пробудить только верный Марене человек. Хотя не соизволил объяснить, как я мог быть верен той, кого не знаю.

Как всегда при упоминании Марены, Ярр вытянулся, словно струна.

— Кто это сказал?

— Лихояр. — Голос Рика изменился так резко, что Сирин испугалась. С таким звуком захлопываются створки капсулы.

— Он. Не наш, — в тон ему процедил Ярр.

— Но явно не простой смертный, — заметил Рик, сузив глаза.

А Сирин, несмотря на тревожные известия с той стороны, чуть перевела дух. Пусть лучше они оба ненавидят неизвестного Лихояра, чем друг друга… Надо будет предупредить Рика, чтобы поаккуратнее называл Марену.

— Что ещё говорила Ядвига? Что велела передать? Зачем послала сюда тебя? — почти допрашивал его Ярр.

Рик по-доброму усмехнулся.

— Она ценила мою преданность ЭОС. Потому и решила помочь, наверное… А мой переход случился слегка раньше, чем она планировала, вот и не успела всего сказать, я думаю. Зато я теперь почти как она. — Он с ухмылкой показал взглядом на хромую ногу.

— Ядвига никогда ничего не делала просто так. И никакого пиетета к нежным чувствам у неё нет, — отрезал Ярр.

— Люди меняются… — пожал плечами Рик.

— Люди, может, и меняются.

Первое напряжение, кажется, спало, и Сирин вздохнула свободнее. Рик неровно прошёл несколько шагов туда и обратно вдоль обрыва, присвистнул на Огненную реку, поглядел на Мост, а потом в сторону города… В общем, чувствовал вроде себя совсем неплохо. Но у Сирин сжалось сердце. Она обязательно вылечит Рика! Зря что ли корпела над зельями? Даже к Йагиль на поклон можно пойти ради такого дела.

— Что ж, — нарушил молчание Ярр. — Тогда добро пожаловать в Навь. Рик, — приветствовал он гостя с интонацией, которую Сирин не смогла разгадать. И, прищурившись, протянул ему руку.

А Сирин наконец уловила подвох: пожмёт или не пожмёт Рик костяную кисть? И когда это Ярр успел стать таким мнительным и ядовитым? К незваной гостье Виюн у него не было никаких вопросов.

Рик же чуть помедлил, но протянул широкую ладонь Ярру.

— Благодарю. Я думаю, я тут задержусь на некоторое время.

— Правда? В таком случае будет много времени для рассказов. Я с нетерпением жду подробностей о Ядвиге и её тайной миссии. И, конечно, о жизни в Яви. Сирин, прошу прощения, ЭОС-36, мало что могла поведать: к сожалению, её кругозор был несколько ограничен. — Ярр сделал паузу. — А ещё небезынтересно послушать о Лихояре и иже с ним. А может, там и Аспид обретается? — с показным удивлением закончил он.

Весь этот монолог Ярр сжимал человеческую руку Рика. И с каждым словом тревога поднималась в Сирин с ещё большей силой.

— Выслал вперёд, живёт — не живёт, — уронил Ярр напоследок, — покуда не рухнет Мост.

Сирин вздрогнула. Слова явно принадлежали Гамаюн. Чего добивается Ярр? Неужто намекает, что Рик — незваный гость? Посланник Аспида. Ещё один… В смятении она взглянула на него.

— Не понимаю, о чём ты. — Рик в недоумении приподнял брови. — Ядвига упоминала Аспида, мы называли Главу Крылатым змеем, но недолго... Ты позволишь? — Он высвободил ладонь из костяных тисков и коротко растёр другой рукой.

— И что же Глава? — Ярр так впился взглядом в Рика, что Сирин самой было почти больно.

— Строг, но справедлив. И довольно редкий гость. — А вот Рик мудро не шёл на конфликт.

— Вероятно, дела в другом месте? — предположил Ярр, неприятно усмехнувшись.

— Весьма может быть. Он мне не отчитывается, — хмыкнул Рик.

— Досадно. И как же Ядвига провела тебя сюда во плоти? И, главное, зачем?

Уголки губ Рика дрогнули, и он тепло взглянул на Сирин.

— Как — не знаю, а зачем… Увидела, что я пойду на своей невестой через годы и расстояния.

Тишина повисла над берегом Огненной реки. Но у Сирин зазвенело в ушах. Что он такое говорит?! Так вот что крылось за его заботой, ласковым взглядом и руками… И тут же она вспомнила. Всегда знала это, всегда чувствовала, когда ложилась ладонь Рика на её, а между ними оставалась лишь стеклянная преграда.

А теперь бывшая пленница капсулы свободна. И Рик, ничуть не скрываясь, глядел на неё, ожидая реакции. Ожидая взаимности. Почему он не дождался хотя бы, пока они останутся одни… Украдкой Сирин взглянула на Ярра.

А он словно заледенел — опять! Тишина не только для слуха — для чувств. На этот раз абсолютная. А Сирин уже отвыкла…

— Мои поздравления. Вам обоим, — замогильно прошелестел Ярр.

И Сирин поборола желание отнекиваться и оправдываться — не за что. Рик же уверенно улыбнулся, словно другого и не ждал.

— Спасибо. Почту за честь. — Он прижал руку к груди и чуть склонил голову.

— Неловко получилось, — произнёс меж тем Ярр, сверкнув глазами и оскалом ответной улыбки, — что я случайно возложил на Сирин свадебный венец своей матери. Ты её знаешь. Как раз Марены, которой ты так верен.

Звон в ушах перетёк в виски́ и ощетинился иглами.

— И Бес, и Йагиль говорили, что это ничего не значит! Ты просто спасал мою жизнь и не хотел, чтобы венец попал к Виюн… — воскликнула Сирин. — И наш цикл не завертелся… — Она обхватила голову руками. Горечь и обида сдавили горло. — Да ты сам хотел от меня лишь информации о Яви, какой её себе намечтал, весь первый год, а после… Моста ясно дал понять, как я тебе неприятна! И не один раз! А теперь… — Сирин задохнулась. Впервые за долгое время в груди распухала ярость. И виновник тот же, что и раньше. С большим трудом она совладала с голосом. — А теперь, ты ведёшь себя так, будто имеешь какое-то право… Будто тебе есть дело до того, кто считает меня своей невестой!

Она сверлила Ярра взглядом — что он теперь скажет?!

— Думаю, нам лучше обсудить это наедине, — не дрогнул он. — Я принёс серп.

Сирин нахмурилась от резкой перемены темы, а Ярр действительно показал ей серп, который она до этого не замечала. Ярр что, был у неё дома, забрал его без её ведома?!

— Мне отдал его Молот, — пояснил он, сразу обрубив некрасивые подозрения. — Это второй.

— И что? — мрачно спросила Сирин, досадуя уже на себя. И не подумала ведь, что Молот предан не только ей.

— Самое время научить тебя им пользоваться. Незваные гости ещё будут.

Что-то трепетно надломилось в душе Сирин. Он не пришёл, когда она так ждала его, а теперь… Но Рик неожиданно поддержал эту идею.

— Да… Сирин. Тебе просто необходимо уметь за себя постоять! Я бы, конечно, предпочёл оружие посерьёзнее, — он смерил копию артефакта снисходительным взглядом, — типа огнестрельного. Против ваших незваных гостей.

— За огнём дело не станет, — пробормотал Ярр вовсе не тихо, — против наших незваных гостей.

И Сирин опять стало стыдно за чужие слова.

— Ну а мы скоро увидимся и всё-всё друг другу расскажем! — с воодушевлением продолжил Рик, будто не обратив внимания. — И я, в свою очередь, покажу тебе пару безопасных для тебя приёмов самообороны без оружия, — пообещал он. — Иди, всё нормально. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя, как в клетке. Больше никогда.

Тёплая волна захлестнула с головой, оставив влагу в уголках глаз. Рик…

— А куда ты́ пойдёшь? Ты же ничего здесь не знаешь… — проговорила она. — И ходишь с трудом.

— Да уж дальше дна вроде некуда, — ухмыльнулся Рик. — Не пропаду. Обратно точно не сбегу. — Он оглянулся на Мост.

— Пойдём, я покажу тебе, где живу, — помедлив, сказала Сирин и едва удержалась, чтобы не ссутулиться в защите. Сейчас наверняка будет ещё один взрыв. Но сам-то предлагал Виюн!..

— Да, с удовольствием, — легко согласился Рик. Конечно, у них в Яви, хоть и были мужские и женские блоки, никто не следил ни за чем. Надобности особой не было. — Признаться, я очень устал… Не Мост, а десять тысяч скоб наверх!

Но прежде чем ожидаемый Сирин взрыв произошёл — прямой ли агрессии или холодной ядовитости, — она увидела, что к Мосту спешит со всех ног изрядно похудевший Городничий.

— Проспал! — прохрипел он, остановившись и уперев ладони в колени. — Вахту!.. Никогда не было… И напарник, зараза, пропал! Вурдалак. Сказал, что пойдёт за цветочками в Тёмный лес… Ой-й!!!

Он аж подпрыгнул из неудобной позы, увидев нового человека.

— Всё хорошо, это Рик, я его знаю! — Сирин подняла ладони в успокоительное жесте. И тут же подумала, что её слова для Городничего — худшая рекомендация. Ну вот, опять всё по новой объяснять, доказывать… — А теперь и Ярр его знает, — добавила она невинно.

И вздрогнула, поймав взгляд Городничего. Его глаза остановились на лице Рика, а рот раскрылся неровным овалом.

— Это же… это… — просипел он.

— Ну что опять не так? — Рик взъерошил рукой тёмные волосы.

— Вы тоже заметили? — хищно спросил Ярр. Его глаза вспыхнули неясным торжеством.

— Волосы темны и светлы, глаза темны и светлы… — дрожащим голосом продекламировал Городничий уже порядком надоевшее Сирин пророчество вещей птицы. — Аспид выслал вперёд…

— Дальше мы уже сегодня слышали, спасибо, — оборвала его Сирин. Да что они все, сговорились против единственного близкого ей человека?! Ладно Городничий, он всегда её терпеть не мог. Но Ярр!..

— Я тоже подумал, — подхватил он вкрадчиво, — что речь в пророчестве могла идти не об одном госте, а о двух. Разных. Одна со светлыми волосами и тёмными глазами нас уже посетила. Может, сейчас черёд второго?

Городничий передёрнулся, но в кои-то веки не кинулся защищать свою прелестную дочурку.

Сирин даже не заметила, как они встали друг напротив друга: с одной стороны плечом к плечу Ярр и Городничий, с другой — они с Риком. И она больше не чувствовала в себе сил быть миротворцем, всех понимать и успокаивать.

— Рик. Не. Незваный. Гость, — процедила Сирин зло. — И сейчас мы уходим.

Она взяла Рика под руку и решительно пошла на навь-костринцев.

Два шага — ответно яростный взгляд — выдох сквозь зубы — лёгкое, но колючее касание плеч…

И они расступились, пропустив Сирин и её гостя в сторону города. Сердце бешено колотилось. А она думала, что обрела душевный покой…

Сирин всё ускоряла шаг: взгляды будто буравили спину, хотелось побыстрее нырнуть за частокол. Рик отставал. И Сирин, стараясь не оглядываться, вернулась и закинула его руку на своё плечо, нетерпеливо потянула вперёд... Рик издал удивлённый возглас, хотел было воспротивиться, но Сирин заверила его, что всё хорошо. Она и правда почти не ощущала тяжести: то ли действительно стала сильнее, то ли адреналин взыграл. Рик, довольно рослый и плотный, казался легче, чем выглядел. Может, это ещё из-за того, что за Мостом уже не действует большинство физических законов…

Так или иначе, в городские ворота Сирин втащила его чуть ли не бегом. Лишь только махнула небрежно рукой приветствовавшим её русалкам во рву и не ответила на тучу шумных вопросов. Наконец-то оторвались! Она стремительно развернулась к Рику лицом и быстро заговорила:

— Ничего, ты привыкнешь… Я целый год была парией. — Она нервно усмехнулась. — Меня даже чуть не разорвали местные жители, многие из которых потом оказались вполне милыми и ранимыми. — Рик изменился в лице и подозрительно огляделся, но Сирин сжала обеими руками его ладонь и ободряюще улыбнулась. — Всё хорошо, правда! Теперь — хорошо! Пойдём ко мне, ты устал…

И когда они сели друг напротив друга на удобные широкие лавки, Рик со вздохом облегчения вытянул ногу и поставил локоть на стол, развернув ладонь к Сирин. Она поняла сразу: щемяще толкнулось внутри прошлое — словно пузырьки. Отзеркалила его жест. И встретились ладони — в первый раз без двойной стеклянной преграды. Пальцы Рика почти обожгли её, когда Сирин переплела их со своими, прикрыв глаза, слушая лишь собственную растревоженную душу. И не таким далёким и пугающим стало вылетевшее слово “невеста”...

— Рик…

— Я безмерно счастлив увидеть тебя живой, — тут же откликнулся он. — Быть с тобой. Надеяться на большее…

Сирин резко распахнула глаза, почти ощутив, как повисло в воздухе вечно всё разрушающее “но”. И оно не заставило себя долго ждать.

— Но Ядвига переправила меня сюда не просто так.

Сирин замерла, подспудно не желая знать цену. Но Рик беспощадно договорил:

— Он нужен ей. Твой осколок иглы.