Подобная Сильмариллу (гет)

Я старалась больше не встречаться с Трандуилом и мечтала, чтобы он поскорее уехал. Наш печальный разговор вызвал во мне не только чувство вины и стыд. После него пришла очень глупая неловкость. Я просто представить не могла о чем бы мне еще можно было поговорить с Трандуилом, если бы мы снова нечаянно встретились. Да и разговаривать мне, собственно не хотелось. Поэтому я с превеликим удовольствием отсиживалась в своем домике, искренне надеясь, что Гил-Галад больше не захочет меня ни о чем расспросить при гостях. Элронд же был очень доволен тем, что мы с Трандуилом во всем разобрались. Хоть кто-то доволен, думала я. У меня после разговора остался тяжелый осадок.

Так прошел месяц. Я сидела дома, скучала, ждала отъезда гостей из Зеленолесья. И в то утро я совсем не ожидала прихода Трандуила. Это потрясло меня.

— Мы завтра уезжаем, — сказал мой неожиданный гость, когда я открыла ему дверь, — и мне нужно тебе кое-что сказать. Ты ведь простила Саурона после того, как отправилась в Чертоги Мандоса из-за него?

Я устало вздохнула и впустила Трандуила в дом. Не хотелось заново выяснять отношения, но раз уж он за этим пришел... Зачем, зачем было снова приходить, чтобы поговорить о Сауроне?

— Именно так. Ты пришел спросить меня об этом?

Уже давно я замечала в себе странную вещь, которая с годами лишь усиливалась. Чем больше я лгала про свою жизнь, тем сильнее начинала верить в эту ложь. Это привело к тому, что иногда я действительно верила в то, что говорю другим, например в то, что именно из-за Гортхаура и его приспешников мне пришлось отправиться в Чертоги Мандоса. Напротив же, такие неизвестные остальным подробности, как наша жизнь в Ангбанде, казались мне далеким сном или сказкой, выдуманной мной самой когда-то давно. Конечно, в чем-то это было хорошо — моя ложь стала еще искуснее, и снижалась угроза снова завраться, ошибиться в том, что я и кому сказала. Такую ошибку я повторять не хотела. Но все равно я знала, что не должна потерять связь со своим прошлым, с тем, что мне действительно пришлось пережить. В тайне ото всех, наедине с собой, я должна была повторять себе, какая моя жизнь была правдивой.

— Я пришел не для того, чтобы снова осудить тебя, как ты могла подумать, — развеял мои сомнения Трандуил. — Просто то, что ты смогла простить его, поражает меня. Это было глупо, но и благородно в то же время. И я думаю, что тоже так смогу.

Эти слова Трандуила поразили меня. Это было как если бы Тар-Атанамир рассыпался бы в почестях перед эльфами, как если бы Гортхаур пел бы молитву Эру. Я и не подумать не могла, что Трандуил когда-нибудь скажет мне такое.

— Я прощаю тебя, Сильмариэн, — продолжал зеленолесский принц, — ведь ты действительно не виновата почти во всем, что с тобой произошло. Наверное, после Чертогов Мандоса, почти забываешь прошлую жизнь, ведь ты была там так долго. Конечно, ты должна была мне написать, что жива, но я помню, что вы, феаноринги, этикету особо не обучены.

Я слегка улыбнулась. Тут он был прав. А еще мы все унаследовали горячий характер отца.

— Я очень долго думал обо всем, что произошло, — признался мой бывший жених. — На самом деле, я больше ни о чем не думал, хотя и приехал сюда по важным делам. И я принял решение проявить милосердие и простить тебя. Это было бы благородно.

Мне очень не понравились его последние фразы. Сама я так никогда бы не выразилась и никогда не слышала, чтобы подобные витьеватые выражения были искренни.

— Постой, — осторожно спросила я, — ты действительно простил меня или просто думаешь, что так было бы лучше?

Что это выставило бы тебя в лучшем свете, показало бы тебя благородным прекрасным принцем, подумала я, однако вслух этого не сказала.

Трандуил слегка смутился. Видимо, он не хотел, чтобы я догадалась.

— Я не могу, — признался он после долгого молчания. — Но я понимаю, что должен, может, даже хочу этого, ведь так было бы намного лучше для нас обоих. И я завтра уезжаю, и неизвестно, встретимся ли мы еще.

Почему то мне казалось, что еще встретимся. Мне просто не может настолько повезти, чтобы не встретились.

— Пойдем прогуляемся, — предложила я, не зная, что сказать, но усиленно думая об этом. Мы вышли из дома и двинулись в сторону моря. Я нервно теребила ключ в кармане платья. Погода была прекрасной, и от воды доносился легкий свежий аромат соленого бриза. Легкий ветерок обдувал наши лица. Манвэ благоволил к эльфийским Гаваням.

— Я знаю, что ты хочешь донести до меня, — слегка собравшись с мыслями заговорила я. — Я чувствовала то же самое. Я тоже думала, что должна простить Гортхаура, ведь он перешел на сторону добра, ведь он стал Аннатаром, другом Келебримбора. Но потом, выслушав его, я просто простила, — снова ложь. Ложь, нужная, чтобы добиться своего. — Ты тоже выслушал мои доводы, и, если не простил меня за этот месяц, значит, ты пока не готов. Ты не должен это делать, Трандуил. Ты если и должен искренне простить меня, то только ради себя. Не знаю, насколько добрыми будут дальше наши отношения, но сейчас я об этом и не говорю. Сейчас вопрос только в том, сможешь ли ты мне дать второй шанс. Ни как возлюбленной, ни как близкому другу, а лишь как девушке из далеких воспоминаний юности, которая все равно желает тебе добра и которая не хочет причинить тебе боли. Мне не хотелось бы, чтобы плохие мысли терзали тебя годами, может, до нашей следующей встречи, — и это было правдой.

Трандуил смотрел на море. Он даже не повернул голову в мою сторону, но это было и не нужно.

— Я не ожидал от тебя столь мудрых слов, Сильмариэн, — признал он. — Я не думал, что ты скажешь, что я должен что-то делать только ради себя. Думаю, никто бы так не сказал. Чаще всего кто-то просит прощения только ради себя. Чтобы успокоить свою совесть. Ты заставила меня посмотреть на себя с другой стороны.

— Надеюсь, не с худшей, — грустно улыбнулась я. Трандуил не улыбнулся в ответ.

В большей степени я действительно хотела облегчить свою совесть. Конечно, я беспокоилась за Трандуила, но это не было главным. Он этого не понял.

— Ты ведь тоже была несчастна очень долгое время? — спросил он, и, опять же, я не ожидала этого вопроса.

— Слишком долгое, — ответила я, и мне стало горько.

— Мы оба были ужасно себялюбивы, — грустно сказал Трандуил.

— Я просто кошмарной, — мне тоже было совсем не весело.

— И я не лучше. Ты пережила смерть и воскрешение, да и после них тебе не было легче. Элронд рассказал мне немного о твоих злоключениях. А я злился из-за того, что ты не написала мне и из-за Саурона... Я прощаю тебя, Сильмариэн, и ты прости меня.

— Я прощаю тебя, — ошарашенно ответила я, совершенно не понимая, за что Трандуил извиняется. Впрочем, его извинения не были горячими и долгими. Возможно, принц прав, и он действительно стал себялюбцем? Ведь в Дориате я встретила Трандуила совсем юношей, и с ним еще не произошло ни одного события, способного хотя бы немного изменить, сформировать или закалить его характер. Он был всего лишь наивным и добрым, и мне было этого мало. Но почему он сказал, что злится из-за Саурона?.. Даже задумываться об этом не хочу.

Трандуил ушел, а я еще долго сидела у моря, размышляя обо всем произошедшем. Принц Зеленолесья, которого я увидела месяц назад, разительно отличался от дориатского юноши, встреченного мной в Первую Эпоху. Он стал более себялюбив, величественен, скрытен и гораздо более красив. В нем появилась изюминка, которой раньше не было. Нынешний Трандуил мне нравился куда больше предыдущего. "Он чуть более стал похож на твой прежний идеал?" — мерзко прошептал коварный внутренний голос. Я вскочила на ноги, тряхнула головой и бросилась бежать обратно к дому.

Одно я знала точно. Может, у меня пока еще нет друга, но и врага у меня точно нет.

* * *

Трандуил уехал, а когда Элронд собрался уезжать в Ривенделл, я отправилась вместе с ним. Я еще не бывала ни в Ривенделле, ни в Лотлориэне, и теперь хотела наверстать упущенное. Слишком долго меня не было в Средиземье. В эльфийских землях царило теперь относительное спокойствие. Большая война с Сауроном закончилась, но к чему она привела? К росту злобы и подозрительности и у людей, и у эльфов. Я даже думала, ни это ли отвратило от нас нуменорцев? Для Тар-Минастира было делом чести помочь Средиземью. А его сыну это показалось бесполезным пролитием человеческой крови ради жителей далекой и пугающей эльфийской страны. А мы... Более тысячи лет Средиземья не касалась никакая угроза. Все были беспечны как никогда. Я, вернувшись из Чертогов Мандоса, была беспечней всех, и развлекалась, как могла. До этой войны мы все словно спали. И злодейства Саурона заставили нас проснуться.

Мне понравился Ривенделл. Он показался мне очень радостным местом. Лотлориэн был не таким, и от этого его красота показалась мне еще более поразительной, хоть и пугающей. Королевский дворец в Лориэне показался мне жилищем кого-то из Валар. Хотя Галадриэль и была для Средиземья как Валиэ. Она всегда была особенной эльфийкой, и величие ее дворца лишь подчеркивало это. Я не сомневалась, что из Галадриэль получится блестящая правительница.

К сожалению, мы так и не сблизились до конца после той ссоры из-за Саурона и Единого Кольца, хотя и оставались подругами. Это я тоже намеревалась исправить в этот приезд. Из Нуменора я уехала, скорее всего, насовсем, значит, пришло время восстанавливать старые связи. Конечно, все снова захотят подробный рассказ про Нуменор. Почему бы и нет, всегда приятно вспомнить место, которое ты любила.

Я шла навестить мою дорогую Келебриан, с которой в последние века общалась даже больше, чем с ее матерью. Я была благодарна ей, потому что Келебриан была единственной, кто пытался меня поддержать после того, как меня возненавидели абсолютно все. Правда, это продолжалось недолго — общаться со мной Келебриан запретили родители, но в этом их можно было понять.

— Ты все хорошеешь, моя принцесса, — без предупреждения зайдя в комнату Келебриан, сказала я ей.

— Сильмариэн? — я увидела искреннюю улыбку на лице девушки. Келебриан сидела на кровати с книгой, я уселась рядом, и мы обнялись. — Как я давно хотела тебя увидеть!

— И теперь я здесь, — улыбнулась я. — И понятия не имею, когда уеду и куда двинусь дальше.

— Я не видела тебя сотни лет! — воскликнула Келебриан. — Я знала, что ты вернулась из Нуменора, но не знала, что ты приедешь в Лориэн! Даже не думай уезжать в ближайшее время! Расскажи мне все!

По мере продвижения моего небольшого (я не хотела волновать Келебриан излишними подробностями) рассказа, лицо подруги мрачнело.

— Плохо дело, — сказала она, но тут же улыбнулась. — Впрочем, давай не будем об этом! Сейчас я просто рада, что ты здесь. Я всегда говорила, что тебе незачем ехать в это жуткое, — она поморщилась, — место. Я не имею ничего против людей, но мы слишком разные, и с людьми жить не должны.

— Не знаю, — ответила я. — Мне там нравилось. Если в Нуменоре все изменится в лучшую сторону, я снова уеду.

Келебриан слегка закатила глаза. Не бывать этому, ты не уедешь, говорил ее взгляд.

— Мы списывались еще, когда я была в Нуменоре, — сменила тему я. — О том, что я вернулась, тебе Элронд написал?

— Да, — ответила подруга. — А еще он написал, что ты встретила своего бывшего жениха.

Я поперхнулась пирожным, взятым из вазочки у кровати Келебриан. Ох, Элронд...

— Да, мы поговорили и более или менее примирились, — как можно спокойней постаралась ответить я.

— Только и всего? — удивилась Келебриан.

— Только и всего, — передразнила ее я. — А вы с Элрондом когда-нибудь поженитесь?

Келебриан обиженно поджала губы. Из чувства такта я никогда не спрашивала у нее, почему они с Элрондом не поженятся и собираются ли вообще. Не следовало поднимать эту тему и сегодня, но я, понимая, что подруга желает мне только добра, все же не могла ни подколоть ее в ответ.

— Извини, — смутилась я.

— А у тебя здесь есть соперница, — в ответ решила поддеть меня Келебриан. — Трандуил был у нас пару лет назад, и Анорсель, дочь главного маминого стража, в него сильно влюблена.

— И какое мне до этого дело? — спросила я. — В Трандуила теперь тяжело не влюбиться, но между нами давно все прошло. Пусть эта Анорель ждет его следующего приезда, если хочет.

— Анорсель, — поправила меня Келебриан, и ее внимательный взгляд мне не понравился.

— Подумаешь, перепутала, — ответила я. — Я тут никого пока не знаю. Пойдем, покажешь мне дворец. Я преодолела столько миль, чтобы попасть сюда, но теперь совсем не чувствую усталости. Здесь такой же воздух, как в Эрегионе, особенный, целебный. Даже в Ривенделле все не так. А тут... как в Валиноре...

— Я ценю твою попытку сменить тему, — усмехнулась Келебриан, — но ты все же подумай. Я слышала, что кто-то говорил, что в Зеленом Лесу ходят слухи, что Трандуил до сих пор не забыл свою погибшую много лет назад невесту. Правда, не думаю, что кто-то знает, что это была именно ты.

— Келебриан, я замужем, — резко ответила я. Разговор начинал мне надоедать.

Подруга моментально сникла, и взгляд ее погас.

— А, — прошептала она. — Точно. Об этом легко забыть.

— Но, к сожалению, это так, — мрачно ответила я. — И от этого брака мне не избавиться никогда. Так что давай не будем больше говорить о Трандуиле.

— Разумеется.

Притихшая Келебриан вышла из комнаты, и я пошла вслед за ней осматривать дворец.

Келебриан разбередила старую рану. Конечно, я больше не собиралась выходить замуж. Однако всякий раз, когда я вспоминала, что уже состою в браке, у меня начинало ныть где-то в груди. Потому что я знала, что этот отвратительный ненавистный брак продлится до конца моих дней, и мне из него дороги нет.

А Трандуил. Что ж... Трандуил.. пусть будет счастлив сам. Точно без меня.