Вероятность (джен)

Понадеявшись, что пылающий праведным гневом Снейп не станет его травить за обедом, Стивен отправился в Большой зал, где с аппетитом поел практически в одиночестве и весьма успешно избежал встречи с застенчивой, но навязчивой Чарити Бербидж. Снейп не явился — возможно, лечил пораненную гордость, а возможно, готовил особенно неприятный яд.

До пяти вечера — времени, когда к нему должны прийти наказанные, — оставалось еще полтора часа, и Стрэндж провел их с пользой, полностью подготовив вопросы, на которые должна будет найти ответы Гермиона Грейнджер. Все они касались Волдеморта — проблемы, которую, судя по всему, так или иначе придется решать. Стивен осознавал, что его план пойдет под откос, если детей поубивает местное британское зло.

В пять ровно в дверь его кабинета постучали, и, один за другим, вошли Криви, Голдстейн и Паркинсон. Голдстейн, который на занятиях Стивена еще не был, с любопытством разглядывал татами и витражные стекла.

 — Здравствуйте, сэр, — первым сказал он, Криви повторил, а Паркинсон что-то недовольно буркнула.

Стивен оглядел их по очереди. В его время в качестве наказания они отделались бы написанием строчек. Современные школьники, насколько он знал, слушали нудные наставления от Капитана Америки. Но в Хогвартсе о Капитане никто не слышал, а строчки, насколько помнил Стивен, разве что утомляли, но никак не способствовали осознанию своих ошибок.

 — Здравствуйте, — произнес он, — садитесь.

Криви первым плюхнулся на мат, Паркинсон присела с таким видом, словно делала одолжение, а Голдстейн недоуменно завертел головой в поисках стула.

 — Садитесь, мистер Голдстейн, — здесь чисто.

Стивен вышел из-за стола и привычно завис в позе лотоса в сорока сантиметрах от пола. Плащ заботливо прикрыл одно его колено и едва ли не заурчал, напрашиваясь на ласку. Стивен расправил полу, заодно поглаживая ткань любимого артефакта.

Голдстейн все-таки сел, даже попытался скопировать позу Стрэнджа, но, разумеется, безуспешно — без тренировки ноги в такой узел не завязать.

 — Начинайте, мисс Паркинсон, — велел Стивен и не без удовольствия понаблюдал за удивлением на лице девочки.

 — Профессор? — переспросила она.

 — Начинайте, — повторил он.

 — Что?

 — Доказывать нам безусловные преимущества своего происхождения, разумеется, и объяснять, почему именно оно ставит вас выше всех прочих, — пояснил Стрэндж так, словно это было очевидно. Криви хихикнул, но тут же заткнулся.

Видимо, Паркинсон ждала какого-то совсем иного наказания, потому что ей потребовалось почти две минуты, чтобы собраться с мыслями и все-таки объявить:

 — Я — чистокровная волшебница, во мне нет ни капли крови мерзких магглов.

Стивен ее перебивать не стал, напротив, чуть склонил голову на бок. Соединил кончики пальцев перед собой и сделал максимально заинтересованное выражение лица.

 — Все мои предки на протяжении девяти веков были магами, — продолжила она, но почему-то менее уверенно. — И мы не должны учиться рядом с… — оскорбительное в этом мире слово «грязнокровка» она пропустила, — с детьми магглов.

 — Мы тоже не хотим учиться рядом с задаваками вроде тебя! — не выдержал Криви и тут же зажал себе рот рукой.

Стивен только поднял бровь, но ничего не сказал.

 — И с магглолюбцами, — закончила Паркинсон.

Стивен снял с пояса двойное кольцо, надел поверх перчатки и создал в воздухе достоверную иллюзию кровеносной системы человека. Она отплыла от него и зависла недалеко от детей. Рядом, вспыхнув, появилась другая — полностью скопированная с Рона Уизли, которого Стивен успел немного поизучать. Разницы, очевидно, не было.

 — Что это? — брезгливо спросила Паркинсон, чуть пятясь.

 — Кровеносная система. Справа — одного из так нелюбимых вами магглов. Слева — волшебника. Видите разницу?

 — Н-нет, — помотала головой девочка.

 — Присмотритесь, — велел Стивен.

 — Я не вижу! — нервно сказала она.

 — Вдруг вы что-то упускаете? — Ей на колени скользнул альбом и цветные карандаши. — Вы зарисуете обе системы максимально подробно. Когда закончите, подпишите одну — «Джонатан Стоун, двадцать четыре года, маггл», а вторую, — Стрэндж хмыкнул и решил, что этот маленький обман едва ли кто-нибудь когда-нибудь раскроет, — «Пэнси Паркинсон, шестнадцать лет, волшебница», и положите ко мне на стол. После этого будете свободны.

Паркинсон побледнела, а Криви снова захихикал, и зря, потому что этим привлек внимание Стивена.

 — А вы, мистер Криви, — он взглянул на мальчишку — слишком щуплого для своих пятнадцати, — рано радуетесь. Держать себя в руках — занятие сложное, да?

 — Да, профессор, — тут же понурился он.

 — А для мага концентрация — главное. Стоит отвлечься, создавая заклинание… — Стивен начертил в воздухе щитовую конструкцию из множества элементов, — и все придется начинаться сначала, — конструкция опала золотыми искрами. — И радуйтесь, если у вас будет на это время.

Перед Криви возникла колода игральных карт. Он недоуменно захлопал глазами. Стивен вытянул руку, и карты начали сами собой выстраиваться в высокий домик. Дойдя до восьмого этажа, он щелкнул пальцами, и домик рассыпался, снова становясь колодой.

 — Восемь этажей, мистер Криви. Как построите, можете идти. Что до вас, мистер Голдстейн… — Стивен встал, расправил плащ и сказал: — Идемте.

Он еще не видел этого подростка на занятии, но умение брать на себя ответственность подкупало. Возможно, он тоже войдет в команду.

Голдстейн последовал за Стивеном из класса в рабочий кабинет, остановился на входе и начал изучать книги, причем не те, которые стояли на полках, а те, которые ждали своего часа на столе — выкраденные из-под бдительного наблюдения мадам Пинс тома.

Стивен позволил ему осмотреться, и только после этого произнес:

 — Насилие — не единственный путь решения конфликта, мистер Голдстейн. Оно порождает другое насилие, и тогда возникает круг, который не разорвать.

Голдстейн молчал долго, тер узкий упрямый подбородок кончиками пальцев, хмурил брови и, в конце концов, заметил:

 — А если другого выхода нет?

Стивен вздохнул. Это вопрос, который ему встречался слишком часто. Будучи верховным чародеем земли, он неизменно избегал насилия и убийств, но иногда другого выхода действительно не было. Иногда приходилось выбирать между одной смертью и миллионами. И потом с этим выбором жить.

 — Жить с принятым решением и сделанным выбором, — резко ответил Стивен больше собственным мыслям, чем вопросу подростка.

Голдстейн опустил голову и глубоко задумался, а Стрэндж сказал:

 — Все произошедшее, эта драка… Опишите, что вы могли бы сделать, чтобы не лишиться баллов и не получить взыскания, все варианты, которые придут в голову. Не менее чем на… — с языка едва не сорвалось: «пяти листах», но Стивен вовремя вспомнил о хогвартской манере писать на пергаменте и уточнил: — двух футах. К четвергу сдадите. А теперь можете быть свободны.

 — Я напишу, сэр, — кивнул подросток и спросил: — А каким будет мое наказание?

 — Это и есть наказание, — улыбнулся Стивен и мысленно сделал пометку — Голдстейн ему, кажется, подходил.

Едва он ушел, из кабинета громыхнуло, закричали. Стивен подскочил и мгновенно переместился порталом.

Карты еще не осели в воздухе, а голограммы почти не пострадали, но в центре уже катался визжащий царапающийся клубок. Разобрать, где чьи ноги и руки, было нельзя — только иногда показывалась белобрысая макушка Криви или хвостик Паркинсон. Татами смялись и были разбросаны по сторонам, уши сначала заложило.

 — Довольно! — рявкнул Стивен на всю мощь легких, и вместе с этим вздернул обоих в воздух невидимыми щупами. Даже расцепившись, оба еще пытались брыкаться, надеясь добраться до противника.

 — Я тебе глаза выцарапаю! — прошипела Паркинсон. Криви в ответ что-то неразборчивое пискнул, и в миг оба лишились способности говорить.

Наступила блаженная тишина.

Стивен оглядел учиненный разгром и мысленно поздравил себя с первым педагогическим провалом. Выпендриться захотел, как же. Надо было за строчки сажать. И наблюдать, как это делал старый учитель математики.

Криви и Паркинсон висели в воздухе молча и постепенно приходили в себя — во всяком случае, с лиц уходила краснота, а гримасы злобы сменялись одинаковым выражением обреченности.

Стивен ослабил заклинания, и подростки встали на ноги, но не произнесли ни слова, хотя уже могли.

 — Я переоценил вас, — проговорил Стрэндж, — и ваши интеллектуальные способности. Очевидно, вы не способны делать даже простейшие выводы и составлять элементарнейшие логические цепочки.

 — Сэр, это она… — начал Криви, но умолк, стоило Стрэнджу перевести на него взгляд.

 — Минус двадцать баллов с каждого. И завтра в двенадцать отправляйтесь к профессору Снейпу. Уточните, какие котлы у него требуют мытья.

Снейп не упустит возможность позлорадствовать. Зато, вероятно, передумает его травить, предпочитая не расходовать ценные ингредиенты, а сцедить яд с собственных клыков. Стрэндж думал, что протестовать будет Криви, но ошибся. Тихо ойкнула Паркинсон, обернулась на голограммы — но они уже растаяли.

 — Сэр, а можно к вам? — спросила она неуверенно.

 — Нельзя, мисс Паркинсон, — отрезал Стрэндж, заодно возвращая карты в то измерение, из которого он их позаимствовал, вытянул руку и вернул комнате ее прежний вид. — Подойдите.

Девочка приблизилась, и Стивен проверил реакцию ее зрачков, не прикасаясь, оценил состояние ссадин и синяков на лице и руках. Потом так же осмотрел Криви. Оба не получили никаких серьезных повреждений, все, что требовалось, обработать антисептиком.

 — Идите в Больничное крыло, оба.

Утро воскресенья ознаменовалось тем, что к завтраку вышел довольный донельзя зельевар. Он разместился рядом со Стивеном, с безразличным видом изучил газету и обронил:

 — Детей бывает трудно контролировать, особенно без привычки и должного опыта.

Стивен прожевал сэндвич, вытер рот салфеткой и только после этого заметил:

 — К счастью, у меня есть опытные коллеги, всегда готовые прийти на помощь.

Снейп поперхнулся глотком кофе и умолк, а Стрэндж поспешил исчезнуть из Большого зала, и удачно — переместившись недалеко от большого спортивного поля, он обнаружил кружащего в воздухе на метле Гарри.

Британский волшебный спорт Стивен не одобрял категорически — сам он стал бы летать на метле, как какая-нибудь карикатурная ведьма, только ради спасения чьей-нибудь жизни. Но Гарри в воздухе держался уверенно. Не сразу, но достаточно скоро он, видимо, заметил Стрэнджа и резко спикировал вниз, как будто в последнее мгновение выровняв метлу и избежав падения. Спрыгнул на землю, пригладил волосы, отдышался и сказал:

 — Здравствуйте, сэр! Тоже решили полетать?

При слове «летать» плащ ожидаемо задергался, но, к счастью, не стал взмывать в воздух и соревноваться в маневренности с метлой.

 — Скорее уж дышу свежим воздухом, — ответил Стивен. Гарри хмыкнул и вдруг погрустнел.

 — Простите, сэр, — произнес он после недолгих, но глубоких размышлений, — а в какой школе вы учились?

Если бы Стивен не слышал подозрений Гермионы Грейнджер, он бы, пожалуй, удивился этому вопросу, а так — пожал плечами:

 — Я не учился в волшебной школе, Гарри. Магии меня научили, когда я был уже взрослым. И это место называлось Камар-Тадж.

Если мисс Грейнджер нуждается в информации — пусть ее получит. Рано или поздно те, кто войдут в команду, узнают о том, что их мир — далеко не единственный, а Волдеморт — отнюдь не худшее зло. Так что девочка может продолжать свое детективное расследование, если только не сочтет гораздо более важным кое-что другое.

 — Как это возможно, сэр? — удивился парень.

 — Сила приходит к нам разными путями, — ответил Стивен и предложил: — Пройдемся?

Гарри пошел чуть впереди, словно собрался устраивать экскурсию. Какое-то время они молча шли по ровному газону спортивного поля, Гарри нес метлу на плече. Стивен собирался перевести тему на Волдеморта, но, к его удивлению, Гарри сделал это сам.

 — Сэр, в прошлом году, — он сбился, наверняка вспомнив о крестном, но заставил себя продолжить, — в прошлом году вы… я… мы с вами убили дух Волдеморта. Но он ведь не исчез совсем. Почему?

Блестяще. Десять очков Гриффиндору, как здесь говорят.

 — В прошлом году мы вытащили Волдеморта в астральное измерение, — проговорил Стивен неторопливо, — сильные маги легко путешествуют по нему и даже могут влиять из него на реальный мир. Однако в астрале душа куда более уязвима — ее можно уничтожить, что мы и были вынуждены сделать.

 — Но он жив, — пробормотал Гарри. — Я по-прежнему вижу сны о нем, наша связь…

Стивен едва не спросил: «Какая связь», — но удержался, решив разузнать об этом позднее.

 — Наша связь сохранилась, — продолжил Гарри. — А вы говорите, что мы убили его душу.

Стивен задумчиво провел в воздухе рукой, создавая достоверную иллюзию существа, именовавшего себя Волдемортом. В день битвы в Отделе тайн Стрэндж не разглядел его, но память, по счастью, не подводила. Волдеморт был высок, пожалуй, ростом со Снейпа, очень худ. Это был гуманоид, но однозначно не человек — его голова напоминала нечто среднее между человеческим лицом и мордой змеи, ноздри-щели практически не выступали вперед, а бело-зеленоватая кожа была покрыта тонкими, едва различимыми чешуйками. Пальцы на руках и на ногах (хотя тело его закрывала черная мантия, ноги оставались босыми) оканчивались длинными загнутыми ногтями, слишком острыми для человеческих.

Едва он возник на поле, как Гарри отшатнулся в сторону и выхватил палочку, но быстро сообразил, что перед ним — просто картинка, и воскликнул:

 — Вау! Круто, сэр! Как вы это сделали?

 — Это иллюзия, — пояснил Стивен, с неудовольствием замечая, как много она теперь отнимает сил. Пока у него были храмы, он таких Волдемортов мог создавать отрядами. Гарри обошел Волдеморта по кругу, потыкал пальцем и с неудовольствием понял, что иллюзия нематериальна.

 — Собирался дать ему пинка? — спросил Стивен. Гарри захихикал и сделал вид, что щелкает по носу. — Откуда вообще взялся этот… гуманоид?

От веселости подростка не осталось и следа, он поправил круглые очки на носу и уставился на Стивена с большим подозрением:

 — Вы не знаете?

Разумеется, Стивен прочел уже достаточно об этом персонаже — но нигде не было сказано, из какого измерения он пожаловал или каким способом был создан. Это было однозначно не измерение Тьмы — сразу почувствовал бы Стивен печать Дормамму.

 — Я знаю далеко не все. Особенно о проблемах Британии.

Видимо, эта информация скоро окажется у въедливой мисс Грейнджер, но с этим Стивен ничего не мог поделать.

 — Он был… — проговорил Гарри медленно, — студентом Хогвартса, окончил Слизерин.

Стрэндж соединил ладони, чтобы дрожащие пальцы не отвлекали, и поднял бровь, всем видом показывая, что внимательно слушает.

 — И раньше он выглядел, ну, просто как парень.

Это существенно меняло дело — Стивен тоже обошел иллюзию вокруг. Если верить книгам, Гарри уничтожил Волдеморта еще будучи годовалым младенцем, но потом это существо воскресло вновь. В начале лета уже сам Стивен приложил руку к его гибели — и снова бесполезно. Получается, что он бессмертный?

Ошибочка. Двух экспериментов недостаточно для утверждения теории — ему ли не знать?

 — Поправь меня, если я ошибаюсь, — произнес он, — но это не совсем нормально для волшебников — воскресать снова и снова.

Гарри наморщил лоб и тихо охнул — похоже, эта мысль до сих пор не приходила ему в голову. Парень принял как аксиому существование злого колдуна, которого нельзя убить, но не озаботился попыткой понять, откуда этот колдун возник.

 — Советую поразмышлять над этим, — заметил Стивен.

Гарри посмотрел на него, чуть прищурившись, и спросил хитро:

 — А вы не расскажете мне сразу?

 — Обязательно рассказал бы, — честно ответил Стивен, — если бы у меня была хотя бы одна идея.

Кажется, Гарри ему поверил, во всяком случае они еще с полчаса поболтали о разном, в основном, конечно, об учебе. Стивен, может, и предпочел бы не выслушивать подростковые истории — они явно не входили в сферу его интересов — но прерывать не спешил. Гарри рассказывал про то, как он счастлив избавиться от Снейпа — тот не взял его к себе в класс, и теперь зельеварением с ним занимался старый профессор Слизнорт, друг Дамблдора.

 — Я даже стал кое-что понимать во всех этих котлах, — закончил парень.

Стивен не сомневался, что Снейп испытывает аналогичные чувства — он в целом не слишком любил детей, но к Поттеру пылал особой ненавистью. Стивен прикинул, какова вероятность того, что шутка про бурлящие страсти сойдет ему с рук, но с сожалением понял, что крайне мала: все-таки Британия образца тысяча девятьсот девяностых — это вам не толерантные Штаты.

Новая — вторая — учебная неделя для Стивена ознаменовалась двумя событиями. Первое было достаточно предсказуемым — Гермиона Грейнджер нарочно устроила переполох в классе, явно напрашиваясь на отработку. Видимо, вопрос о превращении обычного мальчика в Волдеморта заинтересовал ее не так сильно, как личность нового преподавателя, которого она, вне всяких сомнений, подозревала в служении темным силам. Стрэндж не стал разочаровывать ребенка и велел явиться к нему в кабинет в пятницу после занятий.

Зато второе событие было совершенно непредсказуемым и неожиданным. На первом же занятии с пятым курсом Рейвенкло задумчивая Луна Лавгуд, та самая, которая сломала ногу в Отделе тайн, перепугала весь класс и озадачила самого Стивена, взлетев во время медитации под потолок.

Когда она плавно оторвалась от татами и воспарила к люстре, дети завизжали и бросились врассыпную. Луна очнулась от медитации, тоже взвизгнула и едва не грохнулась почти с пяти метров — Стивен едва успел поймать ее мягким пружинистым щитом.

 — Жива? — Стрэндж помог ей встать на ноги, но не сильно волновался — видел, что она не успела нигде ударится, а что трясется — так это перерасхода энергии и от страха.

 — Д-да, сэр, — пролепетала она, начав непроизвольно ломать пальцы.

Класс рассредоточился по стенам и поглядывал на девушку, как будто она вдруг отрастила кожистые крылья и начала извергать пламя.

 — Лунатичка, — донеслось из толпы до чуткого слуха Стивена.

 — И в чем дело? — поинтересовался он, магией возвращая раскиданные в стороны татами на положенные места. — Или вы левитации не видели. Занятие не окончено, так что вернитесь на свои места и продолжайте медитацию.

Едва ли в оставшиеся двадцать минут кто-то хотя бы попытался расслабиться и очистить сознание — подростки едва не извертелись, пытаясь получше рассмотреть отличившуюся однокурсницу.

И сам Стивен, хотя и куда менее заметно, делал то же самое. Ничего выдающегося в девочке не было, разве что как врач Стивен посоветовал бы родителям отвести ее к неврологу и к психотерапевту, однако она за время короткой медитации, толком не разобравшись в механизмах, сконцентрировала достаточно энергии, чтобы взлететь, преодолев при этом силу притяжения.

Когда занятие окончилось, Лавгуд первая мышкой выскользнула за дверь, за ней поспешили остальные, а Стивен еще некоторое время стоял посреди кабинета, причем думалось ему почему-то не об учениках и их способностях, а о том, что он задумал. И насколько сильно ударит его план спасения вселенной по тем, кто будет ее спасать.