Проходная пешка (гет)

Наступало время тихих сумерек, снег отсвечивал синевой и дышал холодом. Ноги Софи болели после вчерашнего матча с Гриффиндором, в котором львы всё-таки одержали победу. И даже замена одного загонщика на Сентмор во второй половине игры не спасла положения. Команда скорбела глубоко и искренне, но предпочитала не выставлять эмоции напоказ.

Мёрзнущие ступни понемногу отогревались, а дальше были только скольжение, ветер и снежинки в лицо. После выходной вылазки в Хогсмид, где между гирляндами и венками ощутимо витал дух праздника, они с ребятами, весёлые и сытые, вернулись на территорию школы. У полностью схваченного прочным льдом озера столкнулись с гриффиндорцами и ребятами с Хаффлпаффа. И всё — остался только один азарт — обогнать близнецов Уизли, толкнуть в спину Кассиуса, уклониться от атаки снежками Дженны и Теренса. И заливистый смех, когда кто-то заваливался лицом в снег, зацепившись ногами в трансфигурированных коньках одним за другой.

— Какая грация, Диггори! Как тебя вообще ноги носят? — хохотали близнецы.

Долговязый парень лежал на животе прямо посреди озера с каким-то невероятным образом сцепившимися коньками и тоже смеялся. Перед ним яркими пятнами на прозрачной ледяной глади выделялись рассыпанные карамельные палочки. Глядя на это буйство жизни, невозможно было не улыбаться. В Софи врезался снежок.

— Не хлопай глазами! Защищайся!

— О, нет! Я со вчерашними инвалидами не воюю, Флинт, — усмехнулась Софи, отъезжая подальше.

— Зато мы полны сил и энергии! И на сломанные конечности не жалуемся! — откликнулись с другого конца импровизированного катка близнецы.

И всё было бы легко, хмельно и весело до последнего, если бы по пути к замку к ней вдруг не пристроился пытливо заглядывающий в глаза Перси. Он протянул её конфетную хлопушку.

— Софи, а тебя случайно во Франции не ждёт молодой человек?

Девушка даже опешила, не став принимать угощение. Её ещё никто в Хогвартсе не спрашивал о сердечных делах, даже девочки с факультета. Это было отличительной чертой всех, кто гордо именовал себя слизеринцем: без приглашения не лезть в чужую душу, — замечательное чувство такта. И тут вдруг такой вопрос прямо в лоб. Она поспешила сменить тему, сказав, что всех нас кто-то где-то, наверняка, ждёт, но это точно не должно касаться третьих лиц — и вообще, какие молодые люди, когда на носу зимние зачёты. Перси сконфузился и, пробормотав, что он как староста школы готов хоть завтра сдавать ЖАБА, ретировался.

— Что ты сделала с бедным гриффиндорским префектом? — уже в спальне поинтересовалась Дженна.

Она натягивала длинные шерстяные гольфы в факультетских цветах — зимние ночи в подземельях давали о себе знать. Софи лишь неопределённо пожала плечами.

— Довела до слёз? — хихикнула Агнес, черкая пером в пергаменте на кровати. — Мда, принц на горизонте неважный, Сентмор. А у меня такое свидание сегодня было с равейнкловцем с седьмого курса! Ах! Говорит, хочет стать ликвидатором проклятий и получить специализацию по высшей трансфигурации.

— Ну, хоть кто-то в вашей паре не будет обделён интеллектом, — хмыкнула Софи.

— Не завидуй, Сентмор! У тебя за неимением иных вариантов был дружеский вечер, а у меня романтический.

— Совет да любовь, Агнес, — зевнула девушка, укладываясь. — Не забудь положить мой свиток с домашним заданием по астрономии на место, когда спишешь — иначе я точно буду знать, кого надо довести до слёз следующим.

— Меня не так просто вывести из равновесия.

— О, так многие говорят. Будь добра, не нервируй меня лишний раз.

Рождество неумолимо приближалось, а учёба потихоньку сбавляла обороты: зачёты были сданы, все контрольные написаны и, разумеется, огромное домашнее задание на каникулы получено. Профессоры Флитвик и МакГонагалл, как сговорившись, оба дали Софи дополнительное задание. Причём руководствовались, судя по всему, абсолютно полярными соображениями: преподаватель чар — чтобы Сентмор не растеряла едва освоенный навык, а преподаватель трансфигурации — чтобы дать возможность преуспевающей на занятиях студентке пошевелить мозгами над задачками посложнее и заранее подготовиться к курсу по трансгрессии. Но отличился, конечно же, как обычно, профессор Снейп. Он всех без разбора завалил таким количеством практических и теоретических заданий, что впору было и рождественский вечер посвятить учёбе. И кроме этого, он выдал целый свиток литературы для внеклассного чтения алхимическому курсу.

Волшебный педагог.

Вдобавок ко всему над Софи дамокловым мечом висел визит в Малфой мэнор. Но подумав, она решила, что родственники не сильно удивятся, если странная девица, которая два года не появлялась в тёткином доме, повременит со светскими раутами.

— Никак не могу взять в толк, почему ты не хочешь поехать, — недоумевал Драко, когда Софи вышла его проводить. — Родители были бы рады тебя видеть, да и тётя Патриция отмечает Рождество у нас. Будет весело: танцы под живую музыку, жареная индейка и зачарованные хлопушки.

— Драко, я обещаю, что пасхальные каникулы проведу в вашем гостеприимном доме, — улыбнулась она. — Сейчас мне просто необходимо немного личного пространства.

Малфой медленно покачал головой.

— Да какие уж тут каникулы… Знаешь, сколько нам задали? Просто немыслимо.

— Могу вообразить.

— Вам тоже, да? Мама хочет устроить тур по парижским театрам, а мы с Крэббом и Гойлом и их родителями пойдём на концерт Ведуний. И вот трансфигурация и чары — это вовсе не то, чему я бы добровольно уделил свободное время, откровенно говоря, — он презрительно скривился.

— Будут вопросы, смело пиши мне. Я тут точно не буду обременена танцами, театрами или индейкой.

Он сощурился, пытаясь понять шутка это или упрёк.

— Эм, ну тогда Счастливого Рождества, Софи! — сказал он на прощание.

— Передавай всем мои поздравления, кузен!

* * *

Он давно тут не был. После праздничного ужина, куда ему удалось надоумить Нарциссу пригласить Марион Флинт, Снейп позволил себе расслабиться и инициировать несколько недвусмысленных ситуаций.

Марион была интересной женщиной, но не настолько, чтобы вскружить голову кому-то вроде Северуса. Дважды в разводе, постоянно в поисках спутника жизни, разочарованная в светлых чувствах и восхитительная в возрастающей с каждым годом порочности. Лицо сердечком, полные сочные губы и сногсшибательные формы. Только вот коктейль из её надежд, глупости и алчности — увы, не то, что Снейп смог бы употреблять часто. Да и она понимала, что покровитель из школьного учителя не слишком надёжный, поэтому подпускала к себе и Яксли, и Долохова, и даже старшего Мальсибера.

— Северус, — раздался над ухом обволакивающий, грудной женский голос.

Темноволосая красавица прижалась к нему всем телом, закинула руки на шею, потеребила воротник рубашки, поцеловала — умело, хорошо.

— Так приятно снова быть к тебе такой… близкой.

— Это взаимное удовольствие, Марион, — ухмыльнулся он уголком губ, обнимая её за талию и поглаживая по упругой ягодице. — И тебе это известно.

Она захихикала, роняя голову ему на плечо.

— Но вкусы меняются, милый, нет ничего постоянного.

От этого обращения у Северуса свело скулы. Надо было выпить больше виски. Он почувствовал, как женщина положила руку ему на ширинку, поймал её затянутой поволокой взгляд. Он рассматривал её, пока она, всё также прижавшись, теребила его ремень, спускалась рукой ниже, сжимала мягко. Годы, конечно, никого не щадили — но она оставалась такой же красивой и умелой любовницей. А Северус, несмотря на все увещевания, признавал себя законченным эгоистом в постели. Редко когда у него хватало вдохновения доказать, что он умеет не только брать, но и давать.

После ретивой любви Марион, которая будто сдавала ему экзамен, показывая, что не растеряла свои таланты, мышцы сладко дрожали. Хорошая боль.

— Я думала, ты порвал со мной, — проговорила она хрипло, поворачиваясь на бок.

Снейп молча глядел на объёмный плафон потолка. По нему пробегала теневая рябь от такого же безмолвного снегопада за окном. Комната была обставлена безвкусно: разномастная дорогая мебель из тиса, орешника и дуба, скверно сочетавшихся друг с другом, массивная кровать с атласным бельём пошлого алого оттенка, канделябры в серебре и зеркала в бронзовых рамах, — всё словно наскакивало друг на друга, бессмысленно споря о красоте и уместности. Ни уюта, ни истинного лоска — всё какое-то искусственное, ненастоящее. Имитация роскоши, демонстрация страсти, симуляция жизни.

Дом Люциуса ему нравился больше, однако вряд ли бы старый друг понял, если бы Снейп задрал юбку Марион в одной из комнат мэнора.

— О, Мерлин, ну да, ты прав, — нервно засмеялась она после долгого молчания, проводя пальцами по липкой от пота коже, — чтобы порвать, нужно сперва что-то начать.

— Марион, ты, как и всегда, бессовестно напрашиваешься на комплименты.

— И как всегда, не дождусь их.

Он притянул её к себе, сжимая полные бёдра. Марион снова неуместно захихикала, как девочка.

— Лишь бы Маркус не решил вернуться раньше обычного…

— Конечно, вряд ли это добавит мне авторитета в его глазах, но он уже взрослый и смышлёный парень.

— Да, пожалуй, единственный мужчина, который оправдывает все мои ожидания — это он.

— В самом деле?

— О, да. Да, здесь, Северус. Чуть выше, да! Ах-х!

И нет, это было не вдохновение, а вынужденная необходимость, думал Снейп, с готовностью уходя с головой в очередную волну нетерпеливой, жаркой, сжимающей тело желанием, эйфории.

— Откуда у тебя эти зеркала? Выглядит довольно необычно — будто мы нарушили правила посещения в Букингемском дворце.

— О, да! — она засмеялась, поправляя только что накинутый на обнажённые полные плечи кроваво-красный пеньюар. — Они мне очень нравятся! Это антиквариат. Мальсибер-старший подарил на мой день рождения.

— Полагаю, он рассчитывал видеть здесь только своё отражение.

— Он действительно помогает нам с Маркусом, но требовать от меня верности не может. Хоть и заставляет меня чувствовать ему обязанной…

Мужчина прищурился, застегивая смятую и испачканную губной помадой парадную рубашку. Слово «верность» из её уст казалось страшным святотатством. На улицу так некстати опустилась плотная завеса пурги.

— А ты, конечно, хотела бы получить от него помолвочное кольцо, Марион? Не смеши меня, он же старик.

— В отличие от нас с тобой, в его карманах деньги появляются сами по себе. Ненавижу деньги, они только всё портят.

Северус усмехнулся. Не любить деньги, но вожделеть то, что они дают, и в меньшей степени — тех, кто может их дать, было похоже на жизненный принцип миссис Флинт.

— Да, мы с тобой стоим на обочине этого праздника жизни, — согласился он. — Я заметил, у Маркуса в этом году появилась новая метла. Тоже Мальсибер-старший?

— Не ревнуй, Северус! Я не могу разбрасываться такими поклонниками, — кокетливо заметила Марион, посылая ему приторную улыбку. — И потом, ты здесь не частый гость.

— Но согласись — как приятно вспомнить былое.

— В качестве исключения, пожалуй, да.

Аппарируя из маленького домика в пригороде Лондона, Снейп с едва ощутимой горечью где-то у сердца думал, что физическая разрядка ничего не стоит — куда приятнее было бы провести время в компании любой незатейливой леди не из его круга общения.

С Рождеством, Северус. Впереди очередной пустой год. Ещё один.

* * *

Яркие малиновые перья пестрели под сухой рукой. Альбус Дамблдор, директор Хогвартса и сильнейший светлый волшебник столетия, гладил феникса у окна и попивал чай из огромной розовой чашки.

Мало кому он мог бы признаться в том, как сильно его утомляют люди: их суета, необдуманные решения, сиюминутные порывы. Поэтому он так ценил редкие минуты благословенных тишины и покоя. И почти каждому встречному он не без удовольствия бы сказал, сколь сильно человеческая природа его вдохновляет и обнадёживает. Почтенный возраст Дамблдора, его способность мыслить нестандартно и трезвый острый ум прирождённого полководца позволяли ему небезосновательно мнить себя непростым магом. Жизнь научила его многому, но самое важное — это осознание, множество событий в мире всегда происходят одновременно, и если ты не успеваешь их отследить, то остаёшься за бортом. А если не удаётся следить, надо учиться предугадывать. Это искусство он постигал долгие годы, и справедливости ради, надо сказать, что преуспел.

Мир виделся Альбусу сложным переплетением жизненных путей. Каждая встреча — узелок в линии чьей-то судьбы, каждое знаковое событие — пересечение узоров. Ему очень импонировало воззрение древних, верующих в мойр, греков. Три сестры, символизирующие жребий человека ещё до рождения, его путь жизни и неотвратимость грядущего, вершили музыку небесных сфер: прошлое, настоящее и будущее. И каждый человек — это всего лишь ниточка, на которую нанизывались встречи, чувства, решения. Тогда для всех должно существовать одно-единственное предсказание, которое с равной долей вероятности может свершиться или лопнуть, как мыльный пузырь. Однако до сих пор Дамблдор не знал никого настолько волевого, чтобы перекроить плетение собственного предназначения. Ведь он сам положил жизнь, чтобы исправить свои, будто предначертанные кем-то, ошибки. И каждый день он не мог отделаться от ощущения, словно и сейчас его действиями руководит провидение, и все его попытки бесплодны, как борьба с ветряными мельницами.

Дамблдор верил в удивительный юмор жизни, как она помнит старые долги и заставляет их возвращать. Губы его тронула улыбка. Хотя Сентмор вполне способна и переломить судьбу в своём упрямстве. Вдалеке, у самого леса, на фоне ослепительно белого снега выделялась крошечная фигурка в школьной мантии, решительно направляющаяся в чащу.

Немногие могли вообразить себе степень осведомлённости директора. И любое предположение следовало бы умножить на два, поскольку Дамблдор не только был в курсе происходящего вокруг, но ещё и прекрасно понимал природу людей. Он знал, что произойдёт в будущем — редкий дар, который требовал беспрестанных тренировок. Конечно, и ему было свойственно ошибаться, и Альбус болезненно переживал наедине свои промахи. В конце концов, у него была чёткая и достойная цель, на пути к которой позволительно и споткнуться раз или два.

Директор поморщился. Феникс недовольно пошевелил крылом, отреагировав на внезапно прекратившуюся ласку.

— Да-да, мой друг Фоукс, — проговорил он, запуская пальцы в мягкий подкрылок. — Видишь ли, я по старческой наивности полагал, что девочка сразу же придёт ко мне после близкого знакомства с Сириусом, но из-за нашего с ней недавнего разговора, видимо, она вправду решила не доверяться мне. Жаль, но так, пожалуй, даже интереснее.

Когда на следующий день приглашённая в директорский кабинет Софи пришла и вежливо поприветствовала Альбуса, тот про себя порадовался её внешней невозмутимости. Традиционный вопрос после взаимных поздравлений с прошедшим Рождеством слетел с его губ непроизвольно:

— Вы ничего не хотите мне рассказать, мисс?

— Нет, сэр, — последовал незамедлительный уверенный ответ.

Дамблдор довольно улыбнулся, устремляя на неё пронзительный взгляд.

— А у меня для вас сюрприз, мисс Сентмор! Вы любите неожиданности? Я, откровенно говоря, прихожу в неописуемый восторг, когда кто-то поступает непредсказуемым образом. Это так бодрит!

Девушка перед ним лишь поджала губы — на лице не отразилось ни тени внутренней борьбы.

— Я предпочитаю заранее отрепетированный экспромт, директор.

— Это я уже понял, — неожиданно твёрдо проговорил он в ответ, цепко поймав её тёмный взгляд, словно в тиски. — Имейте это в виду на будущее… а теперь то, что касается сюрприза. Во внутреннем дворе школы вас ждёт один человек, который к вам весьма неравнодушен. Строго говоря, на территории Хогвартса не следует находиться посторонним, но ради столь приятного свидания я позволил пойти против правил.

«Не забудьте мне эту маленькую щедрость» — читалось в его льдистых глазах, подумалось Софи.

Директор вдруг тихо рассмеялся старческим дробным смехом.

— Ступайте, мисс Сентмор. Не заставляйте гостя долго ждать.

* * *

Под конец каникул, возвращаясь из теплиц профессора гербологии, Северус ненароком подслушал разговор так сильно действующей на его нервы в последнее время Сентмор.

— Ты плакала после того дня? — холодно спросила девчонка, стеклянным взглядом провожая примёрзшее к закатному небосклону солнце. — А я вот ни разу, — заметила она после того, как Патриция качнула головой. — С той безобразной истерики — ни одной слезинки, будто внутри пустыня. Иногда хочется заплакать просто так, но ни эмоции, ни банальная физическая боль не трогают. Так странно.

Её собеседница стиснула в руках миниатюрный кожаный ридикюль, поправила идеальный локон у лица. Напряжение между ними едва ли не звенело.

— Люциус был недоволен твоим решением остаться в замке.

Издалека было видно, как это замечание задело Сентмор.

— Меня мало интересует его неудовольствие! — взбеленилась она. — Пока у меня есть возможность, я буду поступать так, как считаю нужным. Я вовсе не обязана плясать под его дудку — даже не уверена, что он помнит, как я выгляжу, — с чего бы мне оправдывать его ожидания.

Снейп дёрнул губами, почти улыбнувшись.

— Драко сказал, ты пообещала приехать на Пасху.

— Может быть, и приеду. Поверь, я хорошо понимаю, почему родственные чувства в них вспыхнули так внезапно. Драко здесь, конечно, не при чём — он неплохой мальчик. Но мне надо всё обдумать: что ожидают во мне увидеть, как стоит себя вести и многое другое.

— А для этого, вне сомнений, необходимо остаться одной в замке, — недовольно проговорила женщина.

— Для этого, прежде всего, необходимо время. И я вовсе не единственная студентка, проводящая каникулы в школе.

— Ты единственная сумасбродка на свете, третий год живущая в учебном заведении.

— Только не говори, что это возмутительно и совершенно неприемлемо, — нахально закатила глаза девчонка. — Патриция, это не институт благородных девиц. И, насколько я понимаю, от меня ждут вовсе не соответствующего этой планке поведения!

Неожиданная даже для неё самой, судя по всему, эмоциональная вспышка, заставила её опустить взгляд. Патриция мягко положила ладонь на сцепленные в замок кисти племянницы. Они осторожно поглядели друг на друга, и столько невысказанного было в глазах Сентмор, что зельевар подивился про себя — не общаются ли они легиллименцией, — усмехнулся. Разумеется, нет. Для такого навыка необходимо доверие и, прежде всего, отличное владение навыком. А ни того, ни другого здесь не наблюдалось.

Снейп изредка позволял Дамблдору такое общение, но сам никогда не использовал эту возможность. Это было слишком острым нарушением личных границ, считал он.

— Здесь ты тоже ассистент?

Северус нахмурился. Какой ещё ассистент?

— Всего лишь школьница. В Хогвартсе эту работу выполняют старосты факультета и префекты. А визиты недавно зарегистрированным юным волшебникам наносят профессора, насколько я поняла. Мои услуги здесь немного неуместны.

— Есть смысл интересоваться твоими учебными успехами?

— Никакого, Патриция. Честь семьи не запачкана идиотизмом — только фанатиками.

— А друзья?

— Я не командный игрок, увы.

И внезапно, поддавшись порыву, Сентмор потянулась к женщине, обняла её, неловко устроив подбородок на меховом горжете манто. Что-то зашептала Патриции, но Снейп уже не прислушивался.

Привычная зажатость девчонки и рамки, в которые она загоняла себя усилиями, сейчас будто немного надтреснули, обнажая уязвимую сердцевину. Она всегда вела себя дистантно, особенно если кто-то пытался растоптать чувство собственного достоинства этого горделивого существа или усомниться в её способностях.

Северус почувствовал себя неловко — эта сцена не предназначалась его глазам. Под чарами невидимости он продолжил свой путь в замок, как вдруг до его слуха донеслись слова, едва не заставившие его зашипеть от непостижимого коктейля эмоций.

— Патриция, племяннику моей матери нужно убежище. Как думаешь, мы можем дать ему кров в Лангедоке в тайне ото всех?

Что?! Он остановился, будто после внезапного выстрела в спину, в теле разлилась жгучая арктическая ярость. Он безнадёжно испортил, смял в руках добытые тепличные травы. Её мать Араминта, в девичестве Блэк, — и Северус прекрасно помнил этот факт.

* * *

— Дурацкая игра! Рон, дай мне переходить заново!

— Джинни, это зачарованные шахматы. Здесь нельзя отменить свой ход.

— Очень поучительно, по-моему, — заметила Гермиона, подсаживаясь к подруге. — Что у вас тут?

— Борьба за центр, — пробурчал Рон. — Что, опять подсказывать ей будешь? Так нечестно!

— Гермиона, ответь ему так в следующий раз, когда он попросит помощи на уроке. А лучше на проверочной!

— Обязательно, — мстительно улыбнулась отличница. — Смотри, Джинни, твой братец тут построил батарею из слона и ферзя…

— Я поставлю мат в два хода.

— Какой уверенный! Ходим на b7, а ты, Рон, забирай нашу пешку.

— Пф, да пожалуйста. У вас и так слон заблокирован, а конь под связкой.

Осознанно пожертвовав ферзём, Рон не оставил соперницам надежды на спасение и провёл заключительную победную комбинацию.

— Вот и всё! — он довольно потирал руки. — Потренируйся ещё немного, Джинни! Кстати, Гермиона, дай списать ЗОТИ, — как ни в чём ни бывало проговорил он, девочки засмеялись. — Гарри, сыграй ты со мной! Гарри! Ты меня слышишь?

Друг не отзывался, неподвижно сидя у камина и слишком внимательно изучая лист старого пергамента. Только изредка он почёсывал спину — связанный в подарок свитер от Молли Уизли весьма чувствительно кололся.

— Ну что там может быть такого интересного? — недовольно воскликнул Рон. — Любуешься картой уже несколько дней подряд!

— Мне кажется, она барахлит, — хмуро откликнулся Гарри.

— Что? Не может быть! У нас никогда не было проблем! — запротестовали близнецы. — Но лучше бы ты её не светил вот так при всех. Это же секретная карта, из закромов самого Филча.

Гермиона осуждающе взглянув на мальчиков, села рядом с Гарри.

— А что с ней не так?

— Она иногда показывает человека, которого давно уже нет в живых.

Все затаили дыхание.

— Помните, мы подслушали разговор министра в Хогсмиде? Имя того несчастного, от которого остался лишь палец после встречи с Блэком.

— Питер Петтигрю, — сипло отозвался Рон.

— Да, посмотрите сами.

Он расправил пергамент. Друзья склонились над подробнейшим планом замка и прилегающих окрестностей, где двигались крохотные чернильные точки с надписями имён.

— И что? Всё как обычно: мадам Помфри прохаживается по лазарету, вон миссис Норрис крадётся рядом с Филчем по пятому этажу, Почти Безголовый Ник летает рядом с нашей башней. Что не так?

— Вот, — палец Гарри ткнулся в тонкую полоску, обозначающую границу леса.

— Какая интересная компания, — задумчиво проговорила Гермиона.

Там дрожали имена Сириуса Блэка, Софии Сентмор, Римуса Люпина и Северуса Снейпа. Гарри переместил палец на изображение хижины Хагрида, где красовалось имя Питера Петтигрю.

— Джинни, оставайся здесь. Прикроешь нас перед МакГонагалл, если что. Мы с ребятами сходим, — решительно проговорил Гарри, поднимаясь на ноги.

— Мантию не забудь, — напомнила Гермиона.

— Да, только мы все под ней не поместимся… Давайте тогда мы втроём пойдем к лесу, а Фред и Джордж останутся с картой у хижины, чтобы отслеживать местоположение Петтигрю.

— Договорились.

* * *

Лес шуршал свои песни на пару с ветром, шалил, осыпая снегом с растопыренных еловых лап, морозил щёки и щипал за нос. Лес был приветлив, но продолжал шуметь, скрипеть, сообщая забредшим гостям, что для них он полон возможных опасностей.

Софи щурилась от закатных лучей солнца, вдыхала свежий объёмно-бархатный хвойный запах, любовалась отблесками света на пушистых сугробах. И держала палочку наготове — невербальный щит за несколько недель тренировок и таких тайных встреч выходил с каждым разом всё лучше. Жизнь и вправду учит эффективнее, нежели школьная скамья.

— Ну, и я, конечно, не удержался! Решил тогда сходить посмотреть, как он играет — и не пожалел, он даже на метле вылитый Джеймс! Издалека не отличить! — возбуждённо рассказывал Блэк, уплетая за обе щеки пирог с говядиной и почками. — У меня даже дыхание перехватило. Мм, Софи пирог выше всех похвал!

— Передам эльфам ваши восторги.

— Прекращай выкать, — заявил мужчина с набитым ртом. — Между нами уже столько всего было!

Софи с невозмутимой иронией подняла брови.

— Ты мне поверила, чистила с помощью магии от блох, стригла мои лохмы, еду приносишь… Кстати, а ты эль не захватила? Вот если бы ещё в замок провела — цены бы тебе не было!

— Если бы у вас хватало ума не лезть на рожон, походя поколачивая студенток или занимая самое заметное место на трибунах во время матча, я бы, возможно, и помогла, но…

— Сириус.

— М?

— Скажи «Сириус».

— Мистер Блэк, ну что за детские игры! Вы как взрослый ребёнок, честное слово!

— Зато ты слишком строгая. Хотя порода такая, да, от неё никуда не деться, — вздохнул он. — И всё-таки мне надо ещё раз наведаться в замок. Надеюсь, я поймаю эту мразь!

— А идея пересмотра вашего дела и перспектива осуждения настоящего преступника вам не по душе?

— Я уже ходил тропой закона, Софи, и веры в наше министерство у меня не осталось ни на кнат.

— И что, вы убьёте Ронову крысу прямо посреди гриффиндорской гостиной? — резко спросила она. — Как-то слабо себе это представляю. Вы же понимаете, что план А немного не доработан, а плана Б у вас и в помине нет? И волшебной палочки, кстати, тоже! Вас может заметить любой из студентов или профессоров, и то, что я когда-то не врезала по вам заклятием всего лишь удачное совпадение. А если вас увидит директор? Он сейчас в весьма неплохих отношениях с Фаджем, я видела, как тот наносил ему визит во время каникул. И шастающие рядом дементоры тоже быстренько могут вас сопроводить в свою вотчину! Это не говоря о том, что они, голодные и изнывающие от потери заключённого, могут и души вас лишить!

— Мне нужна справедливость!

— А общение с крестником вам не нужно? Гарри замечательный, очень деликатный и глубоко несчастный мальчик! Прямо как вы бросается обвинениями, но способен думать головой, сострадать. Может, вы тоже попробуете?

— Сострадать?

— Пользоваться мозгами, Сириус!

— О! У нас, наконец, наметился явный прогресс в отношениях! — заулыбался он. — А бокал эля и вовсе бы скрепил нашу дружбу!

Серьёзный взгляд карих глаз прошил мужчину насквозь, до самых мурашек.

— Ну и гляделки у тебя, не захочешь — а вздрогнешь, Софи.

Девушка молчала, не сводя взгляда с Сириуса.

— Ладно, — выдохнул он после паузы. — Конечно, да — я больше всего хочу узнать Гарри, быть ему другом, крёстным, семьёй, которой был лишён когда-то и он, и я сам. Я так долго думал о том, как сильно я хочу его проведать, узнать всё ли у него хорошо, счастлив ли он. И это до сих пор одно из самых заветных моих желаний! Но всё это невозможно, если не раздать долги прошлого, Софи!

— Я предлагаю вам временное убежище в Лангедоке. Давайте поставим в известность вашего друга профессора Люпина, Дамблдора — если то, что вы говорите, правда, они сделают всё возможное, чтобы добиться справедливости. Но при этом вы останетесь живы, а Гарри обретёт друга и крёстного! Я говорила с Патрицией и…

— Что ты делала?! Софи, ты с ума сошла! Я же просил!

— Знаете что, я к вам в помощницы не набивалась! А вы своими импульсивными выходками каждый раз ставите свою жизнь под удар и вдобавок готовы рисковать другими!

— Я бы всё сделал сам! Зачем ты ей рассказала обо мне?!

Они оба не заметили, как перешли на крик.

— Потому что в одиночку вы не добьётесь справедливости, а только усугубите своё положение! Очередное убийство безумного маньяка Блэка — триумфальное возвращение в Азкабан! Гениальная затея! С таким же успехом вы могли бы продефилировать перед стражами тюрьмы!

— Что за глупости! Глумишься над ситуацией, как слизеринка! Это подло!

— Вот и мне интересно, долго ли вы будете страдать недальновидными глупостями, Сириус! И если у вас пробелы в памяти — я и есть слизеринка!

— Благодарю, мисс Сентмор, — раздался за спиной тихий вкрадчивый голос декана, заставивший Софи вздрогнуть. — Вы даже не представляете, насколько вы близки к истине. Очень недальновидно было скрываться здесь, Блэк! А в вас, мисс, видимо, заговорила кровная связь?

Она увидела, как чёрное древко палочки молниеносно скользнуло в его ладонь.

— Это тоже твоих рук дело?! — вскочил и неожиданно зло огрызнулся Сириус, глядя на девушку.

— Думай, что говоришь, Сириус, — не осталась в долгу Софи.

Всё завертелось стремительно каким-то бликующим калейдоскопом картинок. Зельевар резко выкинул руку вперёд, кривя губы в отвращении, и наставил палочку на Блэка. Софи сделала шажок в сторону, будто прикрывая того собой.

— Профессор, он невиновен, его приговорили за чужое преступление!

— Расскажете это Визегамонту, — процедил Снейп.

— Северус, что.., — на заснеженную поляну вышел немного запыхавшийся профессор защиты от тёмных искусств. — Мисс Сентмор, что вы делаете так далеко от школы? Сириус?

Он быстро оценил расстановку сил и попытался встать между Снейпом и недавно обретёнными родственниками, не доставая палочки. Северус выругался, глядя на перемещения этого миротворца.

— Я столько раз повторял директору, что это вы, Люпин, пускали старого дружка в замок! Но я даже предположить не мог, что вы осмелитесь втянуть в это безмозглую школьницу!

— Северус, вы ошибаетесь, — мягко, но уверенно возразил оборотень. — Вы не знаете всего, да и участие этой юной леди вами несколько преувеличено. Я могу объяснить: Сириус здесь вовсе не за тем, чтобы убить Гарри.

— Азкабан сегодня заполучит сразу двух узников, — глаза Снейпа горели недобрым огнём. — И над ещё одной леди из благовоспитанной семьи назначат министерский патронаж до совершеннолетия. Любопытно, что скажет директор Дамблдор, когда узнает обо всём. А ведь он был так уверен, что вам можно доверять, Люпин… покладистый ручной оборотень, вы не оправдали его ожиданий.

— Не будьте глупцом, Северус, вы ведь умный человек и не позволите старым предубеждениям затмить реальность, — глухо проговорил Люпин. — Неужели детские обиды стоят того, чтобы заточить нескольких невиновных в Азкабан?

— Месть сладка, — усмешка Снейпа стала совсем жёсткой. — Я даже представить не мог, что именно мне посчастливиться тебя поймать, Блэк. Дементоры уже заждались.

Софи подняла волшебную палочку, намереваясь защищать Блэка от декана, укрепила щит.

— Ты идиот, Снейп! — не сдержавшись, выпалил Сириус. — Я тоже жил жаждой отмщения долгие годы, все двенадцать лет! И я знаю об этом больше тебя! Я не предавал Поттеров!

— Слова, которые ничего не стоят.

С яростным рыком Блэк кинулся на Снейпа, на тот нацелил ему древко между глаз и злобно прошипел:

— Только дай мне повод. Дай повод — я им воспользуюсь, можешь мне верить.

Сириус замер на месте. По искажённым лицам двух мужчин было не понять, чьи ненависть и отвращение были сильнее. В это мгновение на поляне, скинув мантию-невидимку, материализовались трое гриффиндорцев. Неясно, как долго они здесь находились и что слышали, но первое, что выпалил Гарри, наставляя палочку на Блэка, было:

— Имя настоящего предателя Питер Петтигрю?!

В это время Рональд почему-то сделал своей мишенью Софи, а Гермиона, не зная, что предпринять, заняла оборонительную позицию.

— Да, Гарри, это он! Жалкая крыса Питер!

— Твой питомец с тобой, Рон? — спросил Люпин, шагая к ребятам, но остановился под тяжёлым взглядом Снейпа. — Северус, вы должны нас выслушать. Всё это была ошибка — Сириус невиновен.

— Н-нет, — заикаясь, проговорил Уизли. — Короста д-давно с-сбежала.

— Где на карте вы видели Петтигрю в последний раз?

— В хижине Хагрида, — ответил Гарри. — Его сейчас должны сторожить Фред и Джордж. Вы думаете, он крыса?

— Ну, конечно! — хрипло и лающе засмеялся Блэк. — Этот трус анимаг, он долгие годы жил в своём животном облике в семье Уизли!

— Довольно разговоров! — прогремел грозный возглас Снейпа, он явно потерял терпение.

Но тут произошли сразу несколько событий одновременно. Дети наставили палочки на зельевара, тот успел выпустить сноп искр в Блэка, так и не достигнувший цели. Заклинание рассеялось от щита Софи — её смерил яростный взгляд чёрных глаз. Люпин в этой суете со стоном повалился на колени. Девушка инстинктивно ринулась было к нему, но её на полпути жёстко перехватил Снейп.

— Римус! Римус, ты пил своё зелье? — в страхе заорал Блэк, отталкивая детей подальше. — О, Мерлин! Гарри, немедленно бегите к хижине Хагрида! Уходите из леса как можно скорее!

— А ты? А Софи? — медлил Гарри.

— Крестник, прочь, я сказал!

Северус мгновенно выпустил патронуса в сторону замка. Из его рук принялась выворачиваться Сентмор, оглядываясь на звук рвущейся ткани и хруста ломающихся, деформирующихся костей. Люпин кричал диким, закладывающим уши криком, который с каждой секундой всё менее походил на человеческий. Глаза Софи шокировано расширились — из сугроба, по-звериному отряхиваясь от налипшего снега, поднялась, возвышаясь над всеми, ощерившаяся страшная тварь, закрутила тупой мордой. Лес отозвался двойным, тройным эхом на очередной вой оборотня.

Оглядываясь назад, Снейп пытался понять, убежали ли малолетние сопляки, машинально задвинул за спину девчонку. Показал ей жестом, чтобы не издавала ни звука. Она кивнула.

Тут раздалось глухое рычание, оборотень надвигался в их сторону. Блэк тоже зарокотал, сменил форму, оборачиваясь в лохматого огромного пса, и со спины прыгнул на прóклятого друга. Люпин завыл ещё пронзительнее, когда клыки впились ему куда-то под лопатку, но он, крутанувшись вокруг своей оси, легко избавился от досадной помехи. Всё-таки бой не мог быть равным — пёс жалостливо заскулил, когда они сцепились намертво, нос к носу, и принялись драть друг друга когтями. Оборотень, не соизмеряя силы, вспорол ему бока, снова раздался хруст костей. Блэк бессильно свалился окровавленной тушей на белый снег.

Взмахнув палочкой, Снейп выпустил в монстра длинные тонкие путы. Софи же, не растерявшись, безмолвно левитировала покалеченного бессознательного пса за ближайший овраг и дальше — в сторону школы. Оборотень недовольно и свирепо зарычал, он с лёгкостью разрывал сковывающие его верёвки, не обращая внимания на собственные раны. Софи оглянулась на декана, который чередовал оглушающее с путами, и, оставив Сириуса, бросилась Снейпу на помощь. Если он и удивился неожиданной подмоге в лице неугомонной девчонки, то виду не подал — был сосредоточен на борьбе. Двойной Ступефай дезориентировал оборотня, а жалящее заклинание зельевара, брошенное вдогонку, заставило того стремглав мчаться вглубь леса.

Софи, тяжело переводя дыхание, остановилась неподалёку от, как обычно, мрачного и даже не запыхавшегося, Снейпа. Далёкий знакомый холод заледенил душу. Мужчина среагировал мгновенно, развернувшись в сторону угрозы — вдали чёрной массой, словно кто-то пролил в чаще чернила, стекались дементоры.

— Сириус, не-е-ет! — раздался вдруг оглушительный крик Гарри. — Экспекто Патронум! Экспекто Патронум! Экспекто Патронум!

Снейп в очередной раз грязно выругался — его патронус ещё не вернулся. Он понесся вперёд, глядя, как из палочки его студентки вырывается шустрый, припадающий на передние лапы при беге, жемчужный защитник с пушистым хвостом. У неё что, патронус кот? Или собака?

Какая, к чёрту, разница — надо успеть к мальчишке.