Две галки на клеверном поле (гет)

В принципе, у него оставался еще один — последний способ. Потому что он, по иронии судьбы, был, видимо, единственным человеком в магическом мире, который-то и мог бы заставить верблюда пить. Он смотрел сквозь стекло комода на полированный длинный футляр и думал, что, наверное, вряд ли ему сейчас уже есть что терять после того, через что он прошел. Еще одно какое-то империо не сделает погоды. Наверняка Белла с ее волей и упрямством сможет сопротивляться его собственной палочке. Но против Старшей у нее нет шансов.

Он открыл комод, вынул оттуда футляр и положил себе на колени. Он так до сих пор и не решил, что же ему делать с этим нежеланным наследием. Открыв футляр, он провел пальцами по тонкому куску бузины. Несколько раз он порывался просто уничтожить ее, чтобы не вызывать ненужных соблазнов ни у себя, ни у кого-либо еще. Но дни шли, а соблазны так и не приходили. Ему не хотелось вскочить и бездумно поражать кого-либо направо и налево или хвастаться своим могуществом перед кем бы то ни было. С другой стороны, кровавый след, тянувшийся за этим мощным артефактом предупреждал об опасности в будущем. Однако длительное и вполне мирное владение Старшей Альбусом Дамблдором, говорили, что во всяком правиле есть исключения. И кто он такой, в конце концов, чтобы решать настолько важный вопрос? Кто знает, какие замечательные вещи можно будет сделать подобной палочкой? Быть может, настанет момент, когда только одна она сможет спасти магический мир. К тому же, он настолько часто видел ее в руках Дамблдора, что почти не разделял в памяти его образ с его палочкой. Ему почти физически тяжело было бы уничтожить такую важную память о нем. Поэтому он, раздираемый сомнениями, просто убрал с глаз долой этот кусок древесины, отложив решение на потом. И теперь, глядя на мощную силу, скрытую в этом непритязательном на вид изделии, он размышлял, не подошел ли момент, чтобы сделать с её помощью что-то полезное. До сих пор, кроме починки своей собственной сломанной палочки из остролиста, он ни разу не решился использовать силу Старшей.

Он взял ее указательным и большим пальцами и прокрутил меж ними, как бы пробуя на ощупь, потом обхватил ладонью, описал круг, другой, третий.

— Люмос!

Ослепительный шарик света сорвался с кончика Старшей палочки и поплыл по гостиной в сторону комода, причудливо высвечивая расставленные там предметы с разных сторон, по мере того, как свет и тень менялись местами.

Какое-то время он любовался магическим светом, потом слегка высвободил из рукава левую руку, обнажив черную кожу ножн, обертывающих запястье, и вставил Старшую рядом со своим собственным привычным остролистом в соседнюю запасную петлю, ранее всегда остававшуюся свободной.

Он отправится сегодня в Мунго и спросит у нее в последний раз. А если она не ответит… Пусть пеняет на себя! «Это ради общего блага», — как будто сказал кто-то в голове. Кто-то, очень сильно напоминающий Дамблдора.

Он колебался до самого конца. До самой двери палаты. В конце концов, отчасти его намерение напоминало обыкновенную подлость. Ее упорство, чем бы оно ни было вызвано, заслуживало некоторого уважения. Но дело и вправду было слишком важным, а время уходило. Он вздохнул и открыл дверь.

С первого же взгляда он понял, что что-то не в порядке. Заметил еще даже уголком глаза, когда поворачивал за собой дверную ручку. К привычному уже сочетанию белого и черного добавилась капля красного. У нее на лице.

Он сделал шаг вперед и увидел, что у нее течет кровь. Из носа и из разбитой губы.

— Что?… Что здесь произошло?!

— Это снова он! Снова проклятый Поттер! — воздевая к небу глаза, буквально прорычала Белла, выплевывая изо рта кровавый комок. — Когда ты уже, наконец, оставишь меня в покое?! Убирайся немедленно!

Кровь растекалась безобразной кляксой на белоснежном одеяле, постепенно впитываясь мягкой тканью. Посреди кляксы красовался сломанный кусочек зуба.

— Я спрашиваю, что здесь случилось?! Что с тобой?

Конечно, она не ответила.

Он понял, что просто теряет время, бросил ей в лицо простейшее кровоостанавливающее заклинание и вылетел в коридор. Дежурная медсестра напомнила ему оперяющегося цыпленка. Она была совсем молоденькая, с тонкой, длинной шейкой, и из-под сестринской шапочки на голове, под которую были заправлены волосы, торчал в разные стороны какой-то светлый пух.

— Скажите, кто-то сегодня приходил к пациентке Лестрейндж?! — выпалил он в нее зарядом скомканных слов.

— Да-а… сэ-эр!

— Мерлин, как у вас ума хватило допустить посетителя к такой пациентке?! Вы хоть знаете, кто она такая?!

— Он был в форме аврора… сэ-эр! — казалось, она вот-вот расплачется.

— Аврора?! Как его имя?! Что он хотел?

— Он не представился… сэ-эр! Они никогда не представляются. Сказал, что должен снять показания.

«Мерлин и Моргана!» Он с такой силой грохнул кулаком по стойке, что большой фолиант с именами посетителей подпрыгнул на столе. Медсестра вжала голову в плечи, спрятав свою тощую шейку, отчего стала еще больше похожа на цыпленка.

Какой же он сказочный олух! «Ну, натуральный тупой придурок!»

Как можно было считать лечебницу Св.Мунго настолько надежным местом, чтобы держать там такого человека как Беллатриса Лестрейндж?! Ему еще сказочно повезло, что он не нашел ее с перерезанным горлом! «Они не представляются!» Ничего не скажешь, удобно!

— Как он выглядел?

Оперяющийся цыпленок крутил головой с таким выражением, как будто сейчас его будут резать. Так ему ничего не добиться.

Мысли судорожно метались по черепной коробке в попытках немедленно всё исправить. Нужно было убирать ее отсюда, но вот только КУДА?! Куда бы он мог поместить ее, где ее не нашли бы маги в аврорской форме? Где в магической Англии найти такое место? И он понял куда. В единственное место, до которого не добрался бы никто, кроме тех, кому он доверял.

— Слушайте, где тут у вас совы? — бросил он нетерпеливо. — Мне надо срочно отправить послания.

— Конечно… сэ-эр. Вы можете написать вот здесь, и я тут же отправлю, куда скажете… сэ-эр.

Он взял перо и быстро нацарапал две записки, одну Кингсли, другую Гермионе.

— Эту в министерство мисс Гермионе Грейнджер. Эту министру в руки, лично.

— Ми..и..нистру?! Ма-а-агии? — заикнулась она.

— Да, да, нашему министру. Или у вас какой-то свой министр?

— Что вы, нет… сэ-эр. Я сейчас же отправлю. Что-нибудь еще… сэ-эр?

— Да. Я немедленно забираю у вас эту пациентку.

— Как… сэ-эр?! Это не положено. Устав запрещает выписывать пациентов в таком состоянии… сэ-эр. Я должна доложить начальству.

И она снова вжала голову в плечи, ожидая новой вспышки его гнева. Но он уже слегка успокоился.

— Скажите директору, что министр в курсе, это с его санкции. Она поймет.

— Вы уверены, что меня за это не накажут… сэ-эр? — спросила она жалобно.

— Успокойтесь, если вы передадите, что Гарри Поттер с санкции министра магии забрал у вас Беллатрису Лестрейндж, вам никто слова не скажет.

— Хорошо… сэ-эр… И… — он обернулся на ходу, — будьте осторожны… сэ-эр. Она кусается!

Да, он знал, что просто это не пройдет. На его заявление, что он сейчас же забирает ее отсюда, она издала такой вопль, что должна была услышать, наверное, вся лечебница.

— А НЕ ПОШЕЛ БЫ ТЫ НА ХУЙ, ПОТТЕР!

Но он заранее догадался наложить заглушающие чары, Гермиона бы похвалила его за предусмотрительность.

— Куда ты вздумал меня тащить?!

— Раз ты не собираешься отвечать на вопросы, а тебя могут в любой момент прикончить, придется перевести тебя в более надежное место. Возможно, там ты станешь разговорчивей.

Он подоткнул под нее одеяло, практически запеленав ее, чтобы удобнее было нести. Она почти не могла сопротивляться из-за травмированных рук и ног, поэтому просто рычала и извивалась как червяк.

— Если не перестанешь брыкаться, придется перемещать тебя по воздуху. Как труп. Так что успокойся.

— Где твое безопасное место, тупое животное?! Нет такого, где меня бы не нашли!

— Есть!

— Где?!

— У меня дома, Белла.

— Ты тащишь меня… К МАГГЛАМ?! — взвигнула она, и даже перестала извиваться. На лице был написан такой откровенный ужас и омерзение, что ему даже стало немного смешно. Казалось, каждый волосок на ее голове встал дыбом.

— Нет, придурошная. У меня квартира в центре Лондона. И никаких магглов.

— Я не собираюсь находиться в одной квартире с твоей грязнокровкой!

— Нет, и Гермионы там тоже нет. Там вообще никого нет.

— И кто тебе сказал, что тебя никто не найдет? Ты совсем идиот, Поттер?! Никто не найдет в центре Лондона?

— А вот увидишь… Всё, надоело с тобой пререкаться!

Сперва он хотел взять ее на руки, но нести таким образом извивающееся тело было невозможно. Тогда он просто взвалил ее на плечо, несмотря на то, что наверняка причинил ей таким образом дополнительную боль. Но она сама была виновата.

Проходя мимо медсестры, которая смотрела на него округлившимися глазами, он спросил, отправила ли она сов. Та только быстро кивнула, не отрывая взгляда от ноши на его плече. Он боялся, что Белла устроит в коридоре настоящий концерт, но, то ли у нее кончились силы, то ли она на время решила прекратить сопротивление, но криков больше не было, так что он преодолел порог камина на Гриммо 12 без дополнительных приключений.

Всё это время его глодал маленький червячок сомнения. Он сказал, «там вообще никого нет», но, строго говоря, это было неверно. Кроме него самого был еще Кричер. И хотя по праву наследования он перешел к нему в собственность вместе с домом, зная его особое отношение к отстаивающим чистоту крови членам семьи Блэк… с другой стороны, Волдеморта он тоже ненавидел, даже дрался против его армии. Короче говоря, Гарри не имел понятия, как отреагирует на данную ситуацию старый домовик. А его помощь была сейчас для Гарри просто необходима.

— Кричер! Кричер, где тебя носит, ты мне нужен, — крикнул он, как только ввалился в гостиную. Белла тут же вздрогнула, услышав это имя. Так как она сейчас висела у него на плече вниз головой, то сразу не могла сообразить, где именно оказалась.

— Да, хозяин Поттер, — раздался скрипучий голос из коридора, — Кричер здесь, хозяин Поттер, неужели у хозяина наконец-то появилось какое-то дело, кроме как торчать в квартире и потихоньку опустошать запасы?

— ХОЗЯИН ПОТТЕР?! — услышал он крик висящей вниз головой Беллатрисы.

— ГОСПОЖА БЕЛЛА?! — стоявший на пороге седой эльф воззрился на открывшуюся ему сцену и совершенно очевидно не верил своим глазам. Он сделал несколько судорожных движений вперед-назад, как будто какая-то сила бросала его от одного действия к другому. Наконец, он прошлепал к Гарри и, смотря снизу вверх, нашел нужные слова, чтобы сформулировать свой вопрос:

— Хозяин Поттер, что Кричер должен сделать, чтобы вы не причиняли зла госпоже Белле? Кричер хочет умереть, если хозяин Поттер собирается сделать госпоже Белле больно.

— Какого хера происходит, Поттер?! — заорала Беллатриса. — Долго я еще должна созерцать твои вонючие маггловские штаны на твоей тощей заднице?

— Успокойтесь оба! — гаркнул он. — Кричер, подготовь для Беллы спальню на четвертом этаже… Да, бывшую спальню Вальбурги. Никто не собирается ей причинять вреда, не волнуйся. Всё как раз наоборот. И сделай чаю и что-нибудь перекусить.

После этого он, наконец, осторожно стащил Беллатрису со своего плеча и уложил на диван в гостиной, отметив про себя машинально, как она скривилась от боли, когда опустилась на спину.

Но почти моментально на ее лице появилось такое выражение, что он охотно бы сделал колдографию, чтобы потом показывать своим друзьям. Ее большие глаза превратились просто в настоящие блюдца, когда она увидела, где находится. Секунды две она молчала, а потом сказала лишь одну фразу.

— Этот гондон оставил тебе в наследство дом дяди Ориона.

И добавила тихо.

— Гореть ему в аду…