Подобная Сильмариллу (гет)

— Линдон бесконечно рад вашему вступлению на трон, Ваше Величество, — сладко пропела я, а Айвендиль и Менелтор согласно закивали. — Мы все надеемся, что ваше правление будет долгим и принесет только радость как жителям Нуменора, так и их друзьям из Средиземья, — Тар-Палантир слушал меня с одобрением, он кивал и улыбался. Этот человек казался слегка печальным и отстраненным, и лицо его не было красивым, как у его предков, первых королей, но он понравился бы мне и уродливым горбуном. Как же иначе, ведь Тар-Палантир хотел вернуть Нуменору былую добрую славу, сделать из воителей защитников, а из врагов — друзей.

Новый правитель был коронован очень быстро, можно сказать, поспешно, и на то была причина. По старой традиции он взял себе эльфийское имя, и политика, которую он намечал, крайне отличалась от всего, что происходило в Нуменоре со времен короля Тар-Минастира. Разумеется, большая часть людей в Арменелосе была недовольна этим. Знать была недовольна тем, что новый король был неприхотлив, и королевский двор перестал жить на широкую ногу, а придворные получать бесконечные подачки (и просторы для плетения своих интриг). Простолюдинов волновало другое — кто-то из так называемых людей Короля ходил в народ и предвещал владычество злобного эльфийского народа на исконно человеческих нуменорских землях, и многие этому охотно верили. Впрочем, сторонников у Тар-Палантира тоже хватало, так что за него можно было не беспокоиться. Нуменорцы никогда не пошли бы против своего короля, пусть даже и нелюбимого.

Я быстро связалась с Гил-Галадом и получила одобрение на дальнейшие действия. За последнюю тысячу лет я много практиковалась в осанвэ, понимая, что мне это еще понадобится, и теперь головные боли почти прекратились. Я стала сильна в этом искусстве почти также, как и сам король Нолдор, но, все же, была намного слабее Галадриэль. Это и помогло мне в разговоре через столь огромное расстояние. Мое происхождение позволяло мне участвовать в столь почетной миссии, и, для важности оставив при себе молодых эльфов с острова Эрессеа, вскоре после коронации Тар-Палантира я прибыла во дворец.

— Линдон хочет восстановить дружеские отношения с Нуменором, — продолжила я. — Нам всегда было грустно от того, что эти связи были утеряны. Мы были бы очень рады, если бы вы, Ваше Величество, и ваши очаровательные жена и дочь когда-нибудь посетили бы нашу страну и познакомились с королем Гил-Галадом, который испытывает к вам глубочайшее уважение еще с тех пор, как вы были принцем.

— Я бы с радостью посетил вашу страну вместе со своей семьей, миледи, — ответил Тар-Палантир, — и мне очень льстит уважение короля могущественного народа Нолдор, но сейчас не время уезжать из Нуменора. Думаю, вы со мной согласитесь.

Я опустила взгляд. Король был прав. При его отсутствии в стране могли бы начаться совсем нехорошие вещи. Я не зря долго гуляла по рыночной площади с кольцом невидимости на пальце — это помогло мне узнать настроения людей.

— Однако я хотел бы сотрудничать с жителями Линдона, — продолжил король. — Я хотел бы восстановить гавань Эльдалондэ, чтобы гости с запада снова могли посещать нас. Я хотел бы увидеть остров Эрессеа с башни на западном берегу, — он вздохнул, и его лицо стало еще печальнее.

— Увидеть? — удивилась я. — Но ведь остров не так далеко, и всегда был хорошо виден. Я сама наблюдала как-то остров Тол-Эрессеа с этой башни, и это стало прекрасным воспоминанием! — Айвендиль и Менелтор завозились, услышав про родину.

— Раньше, миледи, раньше, — печально ответил Тар-Палантир. — Вы могли видеть его очень давно. Мудрецы говорят, что уже много веков остров Тол-Эрессеа скрыт во мраке. Я сам ни разу не имел счастья наблюдать его вдали.

Я нахмурилась. Я не знала этого, и это было действительно плохим знаком. Неужели Валар совсем отвернулись от некогда любовно украшенного ими острова?

— Тучи рассеются, когда Валар поймут, что у Нуменора наконец появился достойный правитель, который их уважает, — в этом я не была полностью уверена. Ведь у Нуменора нет Эарендила...

— Я много слышал о вас, леди Сильмариэн, — внезапно сказал Тар-Палантир.

— Да? — напряглась я. — И что же?

— Не только плохое, не пугайтесь, — впервые за нашу встречу, лицо короля показалось мне почти веселым. — Вы одна из достойных представителей своего народа, и я слышал, что вы любите Нуменор и приехали сюда уже не в первый раз.

Я не стала говорить ему, какое дело привело меня в его страну еще до смерти Ар-Гимильзора. Я и сама достаточно припугнула Турадана и знала, что при желании смогу это повторить.

— Да, и я хотела бы задержать здесь подольше, — ответила я. — С таким королем, как вы, эльфу не придется больше бояться выходить на улицы Арменелоса.

— Вы всегда будете желанной гостьей при моем дворе, — сказал король. — Надеюсь, простота, которой я хочу добиться, не смутит ваш изысканный вкус.

— Вовсе нет, — улыбнулась я. — Я, как и многие эльфы, не сторонник безудержной роскоши, — только безудержная роскошь Ангбанда меня всегда завораживала.

— Леди Сильмариэн, я не хотел бы утруждать вас, — замялся Тар-Палантир, — но мне придется попросить вас написать письмо Его Величеству Гил-Галаду. Разумеется, я напишу ему сам, но, может, вы сможете дать некоторые рекомендации. Так как я хочу возобновить отношения Линдона и Нуменора, было бы прекрасным, если бы Его Величество прислал кого-нибудь из вашего народа, кто помог бы мне в общении с другими эльфами и вашими прекрасными государствами.

— Зачем? — удивилась я. — У вас есть я. Я уже здесь и рада буду вам помочь.

— Просить вас об этом? — изумился король. — Вы же одна из самых знатных эльфийских леди в Средиземье! Вы — последняя из рода Феанора!

Теперь по знатности со мной могла бы сравниться только Галадриэль. "Не по статусу", — вспомнились мне слова Гил-Галада. Но не в этот раз.

— Простите, Ваше Величество, — осторожно начала я. — Но на вас тоже работают не гончары или кузнецы. Ваши вельможи — представители самых древних семейств страны. Я знаю, что происходило в эльфийских государствах еще в Предначальные Годы. Я знаю людей — я не в первый раз в Нуменоре, и наблюдала за ними годами. Я не раз помогала советом королю Гил-Галаду и покойному правителю Келебримбору. И я выполняла любые поручения... еще одного короля древних времен, — добавила я.

— Вы точно уверены, что вас не затруднит это дело? — помявшись, проговорил Тар-Палантир.

— Совсем нет, — радостно улыбнулась я. Тар-Палантир, если бы ты знал, как мне было скучно последние века... Я была так рада! Я радовалась, что не только сменила обстановку, но и получила возможность заняться настоящим делом.

* * *

Я собиралась на свой первый ужин в королевском дворце. Я была одета в изысканное белое платье, какие носили в Линдоне и Лориэне. В последнее время я видела такие и на улицах Арменелоса, хотя любая тряпка по моде времен Ар-Гимильзора, если не приглядываться, казалась роскошнее лучшего из платьев Лютиэн. При Тар-Палантире одежда знатных персон уже стала гораздо скромнее, хотя из всех придворных, встреченных мной во дворце, я успела разглядеть лишь дочь короля, Мириэль. Она была еще очень молоденькой, но показалась мне копией отца — очень грустная и не слишком красивая. Дай Эру, она умна, как и отец, и сможет впоследствии стать хорошей королевой. Да, Тар-Палантир только сел на трон, но сто или двести лет — не срок для эльфа, и необходимо уже смотреть в будущее. Я буду помогать новому королю, как смогу, и лет через двести настроения в Нуменоре сменятся, и все будет, как в те годы, когда за людьми я могла лишь наблюдать сверху.

— Леди Сильмариэн? — раздался у меня за спиной молодой самоуверенный голос. Я повернулась к его обладателю и увидела перед собой весьма красивого золотоволосого юнца с дерзким взглядом.

— А вы? — настороженно спросила я.

— Фаразон, — ответил он, — племянник короля.

Я ничего не слышала ранее о самом Фаразоне, и не удивительно — он был очень юн. Зато слышала о его отце Гимильхаде — о том, что он является главным противником своего брата Палантира.

— Я впечатлен, что при нашем дворе завелись эльфы, — сказал он тоном, как будто имел в виду, что завелись крысы.

— И останутся тут очень надолго, — холодно ответила я. Я не собиралась играть ни в какие человеческие игры. Мне это было не нужно. И, как сказал бы Гил-Галад, не по статусу. Я была сильнее любого сопляка, пусть даже и с мечом.

— А я про вас наслышан, — я двинулась по коридору, но Фаразон не двинулся за мной следом. — Дядюшка обсуждал это на днях. Он вас как-будто одобряет, не смотря ни на что.

— Не смотря на что? — я резко развернулась и впилась в Фаразона гневным взглядом. Такой взгляд, бывало, действовал и на Саурона, но не на этого юношу. Фаразон спокойно смотрел мне прямо в глаза, и я сама даже немного смутилась. Да, он однозначно не трус.

— Вы знаете, миледи, знаете, — просто ответил Фаразон. — Все сами понимаете. Если дядюшка знает не все, мне было бы интересно об этом узнать, но боюсь, — он скривился, — что король Нуменора не стал бы иметь дела с кем попало. И вам придется верить.

— Именно, — ответила я.

Лицо Фаразона моментально переменилось, и я почувствовала какой-то подвох. На лице юноши засияла широкая улыбка.

— Я тоже его ненавижу, — сообщил племянник короля. — Саурона. Когда-нибудь я пойду в поход на Мордор и разгромлю его.

— Я искренне желаю вам удачи, — я не знала, говорит ли Фаразон правду, и меня удивил столь резкий переход в разговоре, но я не могла не улыбнуться, представив, как этот самоуверенный человек побеждает силы Мордора. Пусть даже такого никогда и не будет. Конечно, говорят, что враг моего врага — мой друг, но, все же, Фаразон мне совсем не нравился.

— А, Мириэль, — внезапно воскликнул молодой человек. Если его появление не оставило бы равнодушным ни одно общество, то приближение принцессы было трудно заметить. — Я как раз сопровождаю нашу новую гостью вниз на ужин. Ты составишь нам компанию? — девушка залилась краской и кивнула.

Я с неохотой приняла подставленную руку Фаразона — он был галантным кавалером, и вторую предложил принцессе, и мы пошли в обеденный зал.

За ужином я старалась знакомиться с людьми и разговаривать с ними, но больше наблюдала, пытаясь понять, кто верен королю, а кто стал Верным всего лишь из выгоды, по велению наступившего времени. Увы, все же я не могла считать свои выводы о людях безошибочными, уж слишком часто я ошибалась ранее. Но больше всего я наблюдала за подрастающим поколением, заподозрив неладное еще пока мы спускались на ужин. Без преувеличения можно было сказать, что Фаразон был блестящим молодым человеком. Хорошим собеседником, а значит, возможно, и оратором, замечательно красивым и умным. С ним следовало быть осторожным. Неудивительно, что такие мальчики часто нравятся девочкам, я сама когда-то была такой, как Мириэль, которая не сводила с Фаразона взгляда и краснела. Только дурак бы не увидел, что девушка влюблена, а Фаразон дураком не был. Если королева окажется под контролем такого человека, как этот, думала я, все, что успеет за свое правление сделать Тар-Палантир, может скатиться к Морготу. Все может стать даже еще хуже, чем было. Фаразона следует аккуратно убрать подальше от принцессы и от двора. Эру! Еще одна мысль пришла мне в голову. Они же двоюродные брат и сестра! Какая мерзость! Наверняка, Тар-Палантир даже и не думает о том, что его примерная на вид доченька влюблена в своего кузена. А если он не предполагает, значит, и не сможет догадаться.

Через пару дней я нашла слуховое окно, с помощью которого Фаразон прослушивал Тар-Палантира. В то время письмо к Гил-Галаду, в котором король и я писали приветствие королю Нолдор, уже плыло через море. Через месяц я перехватила письмо от Фаразона к Мириэль, наполненное чуть более, чем братской нежностью (Фаразон изощренно давал сестре надежду на взаимность). А еще через полгода искусными намеками я добилась того, что юного Фаразона, сына Гимильхада и племянника короля, отправили на дело в средиземские колонии Нуменора. Правда, оставался еще сам Гимильхад, но тот довольно редко появлялся в самом королевском дворце, и я ничего не могла с ним поделать. Я не могла решить сама все проблемы Нуменора, но могла сделать так, чтобы королю было легче решать их. Надев кольцо, я часами бродила по дворцу, подслушивая разговоры, ища неблагонадежных людей и отсеивая их. Тар-Палантир думал, что сам принимает решения, кого следует убрать от трона, но это я доносила до него эти мысли, осторожно, иногда по нескольку месяцев намекая о чем-то через равные промежутки времени. Я не хотела, чтобы кто-то, даже король знал, что я шпионю за придворными.

В конце концов, изменников, называвших себя людьми Короля, вокруг законного правителя Нуменора не осталось. Отношения между Линдоном и Нуменором были возобновлены, и корабли в обе стороны стали ходить куда чаще. Даже в гавани Эльдалондэ снова появились жители. Однажды я приехала туда и нашла свой старый дом. Точнее, то, что от него осталось — полу-рассыпавшиеся развалины, вещи внутри которых обратились в тлен (если не были раньше разворованы кем-то вроде охранников Турадана, которого Тар-Палантир впоследствии лишил большинства имущества за многочисленные провинности).

Только остров Тол-Эрессеа был по-прежнему недоступен печальному взору Тар-Палантира. Но, несмотря на это, он продолжал надеяться на милость Валар.

Жизнь в Арменелосе, тем более при королевском дворе, в конечном итоге меня измотала. Оставив вместо себя Менелтора и Айвендиль, которые порядком поумнели за годы жизни среди людей и под моим присмотром, я уехала отдыхать в Роменну. Конечно, не совсем отдыхать, король попросил меня присматривать за приезжающими Эльдар. Но это было совсем не то, что жить в королевском дворце, когда никогда не знаешь, какая за спиной плетется интрига, и кто именно ее плетет. Этот отъезд был огромной ошибкой.

Роменна была прекрасным местом, и я приехала туда с полной уверенностью в своих силах, в том, что я сделала все, что смогла. Когда я покинула ее в следующий раз, моя уверенность была еще на месте. Жаль, что все случившееся позже обратило в прах и мою уверенность, и жизнь короля Тар-Палантира, и жизнь всего Нуменора.