Подобная Сильмариллу (гет)

Исилдур, сын Элендила, был юношей честным и справедливым, чем напоминал мне друга своего отца Гил-Галада. Однако, в отличии от короля Нолдор, и, как большинство людей того времени, молодой нуменорец наивностью не отличался. Раньше Исилдур часто ввязывался в ссоры с людьми Короля, но в последнее время это стало происходить все реже — юноша недавно женился и решил по возможности оберегать молодую жену от волнений.

Однако, если кто думал, что Исилдур полностью закончил с приключениями, то он явно ошибался. В тот день я, как обычно, забежала в дом Амандила без предупреждения, как друг и ближайший сосед. Двери моего дома всегда были открыты именно для этой семьи, а их двери не были помехой для меня — так уж повелось с тех пор, как правление Ар-Фаразона сплотило нас. И в тот день, когда я решила испечь яблочный пирог, и мне не хватило яиц, я застала дома только Исилдура — он запихивал вещи и еду в дорожный мешок и выглядел очень расстроенным.

— Здравствуй! Куда собираешься? — с интересом спросила я. Не было больше города в Нуменоре, куда Верный мог бы поехать просто так. Эльдалондэ был окончательно заброшен, а в Андуниэ семья Амандила больше не ездила.

— Никуда, — нервно ответил Исилдур, пытаясь закрыть вещи от моего взгляда.

— Ис, — я пристально посмотрела на юношу, — ты же знаешь, что я все равно узнаю.

— И я понятия не имею, как ты все узнаешь, — раздраженно сказал Исилдур. — Так что лучше уходи, Сильмариэн.

— Как хочешь, — я повернулась к двери. — Только не забудь, что у тебя есть семья, которая за тебя волнуется, а со мной, куда бы ты ни собрался, не пропадешь. А Элендилу будет очень интересно узнать, что ты собирался ввязаться в очередную авантюру, когда он вернутся домой.

— Уговорила. Нимлот, — бледный Исилдур пристально взглянул на меня. — Белое Древо Нуменора. Потомок Серебряного Древа Келеборна. Король вот-вот прикажет его уничтожить.

— Слышала, — ответила я, тяжело опустившись на один из кухонных стульев. — Это было бы огромное горе. Слава Эру, Фаразон пока еще боится пророчества предыдущего короля.

— Ты сама понимаешь, что это ненадолго, — грустно ответил Исилдур. — Саурон сумеет его переубедить.

— Понимаю, — согласилась я. — От того, что сейчас происходит в Арменелосе, волосы дыбом встают.

В этом, что Исилдур, что остальные Верные, со мной были согласны. Даже меня поразило то, как быстро Ар-Фаразон, этот напыщенный и властолюбивый человек, стал марионеткой Саурона. Люди же, знающие Саурона только по страшным рассказам, были удивлены этим до глубины души. Многие Верные жители Роменны понимали, что истинным королем Нуменора теперь является не Ар-Фаразон. Жить при правлении Саурона им не нравилось, но покидать окутанную мраком вялотекущей гражданской войны Родину они не спешили. Именно это всегда поражало меня в жителях Нуменора — они были настолько привязаны к своей земле, что порой это доходило до глупости. Я же не покидала Нуменор по другой причине. Конечно, я тоже любила эту землю, но моя причина была в том, что я… ждала. Чего-нибудь. Какого-нибудь решительного действия, которое подтолкнуло бы меня к отъезду. Но его не было. Ар-Фаразон меня больше не беспокоил, его стража тем более не полезла бы к сильной, владеющей магией эльфийке, Саурон никак не давал о себе знать, золота еще со времен Тар-Палантира хватало, так что жилось мне неплохо. Тем более, в Нуменоре я могла помочь многим людям из тех, кого в правлении Фаразона унижали или уничтожали — и словом, и делом. Притеснения Верных в Роменне были довольно заметными, уличная стража злобствовала, некоторым было тяжело получить даже элементарную помощь. А что творилось в Арменелосе, мне даже думать не хотелось.

— Я собираюсь поехать в столицу и сорвать плод Нимлота, я спасу Белое Древо от окончательного умирания, — твердо сказал Исилдур.

— Ты с ума сошел? — воскликнула я, силясь осмыслить услышанное. — Это очень опасно! После такого похода ты можешь даже умереть! Исилдур, у короля и каждого из его вельмож есть личная огромная стража. И еще до дворца тебя сможет поймать городская стража, а они там будут даже злее, чем здесь. Но все это мелочи по сравнению с главной опасностью Арменелоса — Сауроном! Не моргнув глазом, он кинет тебя в темницу, а там…

— Я знаю, Сильмариэн, — ответил Исилдур. — Он еще больше побледнел и сильнее стиснул зубы. Но другого выхода нет. Нимлот — наша последняя связь с Валинором. Его Величество Тар-Палантир был прав — без него, без Валар мы все падем во тьму. Оглянись вокруг — Нуменором правит Саурон, а король этого не понимает. Разве этого хотели бы наши великие предки? Разве такое будущее не ужаснуло бы короля Элроса? Я должен спасти хоть что-то в нашей стране! И я пойду и сделаю это, даже если после этого и умру. И если ты расскажешь все родителям, они будут только гордиться мной! Мы должны сохранить частицу светлого Валинора!

— Ты прав, — я ответила медленно, но решение уже созрело. — Но ты во дворец не пойдешь. Потому что пойду я.

— Ты? — возмутился юный нуменорец. — Но ты не должна!

— Послушай, — устало спросила я, — тебе что важнее — успех дела или посмотреть на фрейлин королевы? Я смогу подобраться к Белому Древу намного быстрее и уйти оттуда незамеченной. А в тебе, извини, я не уверена. Ты ввяжешься в драку еще на подъезде к Арменелосу.

— Тебя во дворце может кое-кто специально ждать, — возразил Исилдур и со значением кивнул мне.

— А ты откуда об этом знаешь? — возмутилась я.

— Еще в детстве подслушал, как дедушка обсуждал тебя, — признался Исилдур. — Сначала, конечно, испугался, но потом, когда сам познакомился с тобой, понял, что ты совсем не чудовище, в отличии от Саурона.

— Спасибо, Ис, — фыркнула я. — А теперь скажи, есть хотя бы кто-то, кто не знает о том, чья я жена?

— У нас в семье нет, — не растерялся юноша.

— Так я и думала, — я горько усмехнулась.

— Сильмариэн, тебе все же не стоит идти... — снова начал Исилдур, но я прервала его возражения.

— Может, я хотя бы поеду с тобой в Арменелос? — эта попытка был последней.

— Нет, — ответила я. — Ты должен остаться здесь. И никому не рассказывать о том, что я задумала, даже отцу или жене. Я им полностью доверяю, но у Саурона вокруг шпионы, ими могут быть даже наши соседи, так что ты должен молчать.

Возвратившись домой, я начала думать о том, как мне стоит действовать. Вестей из Арменелоса не поступало уже давно — Айвендиль и Менелотор давно мне не писали, я не была в столице со дня последней встречи с Ар-Фаразоном и мало знала о том, что там происходит. Впрочем, одно не менялось из года в год, и с этого я и решила начать.

Каждый год в королевском дворце устраивали бал в честь окончания зимы. Правда, раньше первые дни весны, когда устраивали праздник, были уже теплыми, а в последние несколько лет на улицах до середины весны еще лежали огромные сугробы. Наверняка, Саурон сказал Фаразону, что это благословение Мелькора, владыки льда и холода, а не гнев Валар, ведь в Ангбанде и прилегающих к нему территориях Хитлума зима была долгой и суровой, а лето всего лишь небольшой частичкой года, краткой вспышкой тепла и веселья. И в Нуменоре погода в последние годы совершенно испортилась и постепенно становилась такой, как в Ангбанде. Дожди шли все чаще, ветры становились холоднее, а урожаи погибали. Что ж, думала я, хотели поклоняться Мелькору, так получайте последствия этого в виде холода, который Владыка так любил.

Легче всего пройти куда-то, когда знаешь подходящие для этого время и внешний вид. Да, у меня было кольцо, но Саурон мог почувствовать его присутствие, и лучше всего было просто раствориться в толпе, стать ее частью. Я решила проникнуть в королевский дворец в ночь Весеннего бала. Но для этого следовало быть похожей на тех, кто приглашен туда по праву. Жаль, что бал не был маскарадом.

— Не так плохо, как в первый раз, — пробормотала я, разглядывая подсыхающие черные волосы в зеркало. — Может, даже привыкну когда-нибудь.

Свои рыжие волосы, увы, делали меня слишком узнаваемой, а безумная мода двора все же, как я тогда подумала, еще не дошла до париков. Яркий макияж в дополнении к цвету волос изменил меня до неузнаваемости.

— И как здесь в таком ходят? — спросила я у портнихи, у которой перешивала старое платье жены Исилдура, в котором ее мать когда-то надеялась представить дочь ко двору.

— Зря вы отказываетесь от корсета, миледи, — в который раз сказала мне пожилая женщина. — Вы чуть пышноваты, а так как вы отказываетесь от объема снизу…

Какие же теперь при дворе дамы, если я, стройная, как и все эльфийки, кажусь этой женщине пышноватой!

— Я из Средиземья, — ответила я. — Там такое не носят, я не привыкла.

И в платье с широченной юбкой, которая может и не пролезть в дверь, и тугим корсетом при опасности я далеко не убегу.

— Парик вам нужен? — спросила портниха. — Друг моего мужа…

— Сейчас носят парики? — изумилась я. Портниха посмотрела на меня, как на отсталую.

— Уже второй год как, миледи.

Сначала я пожалела, что покрасила волосы, а не купила парик, но, увидев эти конструкции на витрине, я лишь присвистнула, поняв, что учиться держать голову под гнетом такой тяжести пришлось бы очень долго. И в такой, опять же, далеко не убежишь.

— Вы очень просто будете выглядеть, миледи, — сокрушалась портниха. — Королева пытается ввести такую моду, но у нее не выходит, и так уже мало кто из дам одевается.

Я же никогда не носила столь широких юбок. Хорошо, что она хоть держалась не на металлическом каркасе, а всего лишь на множестве пышных нижних юбок.

— Ничего страшного, — улыбнулась я своему отражению. — Думаю, что я буду не одна.

Он не выносил чересчур роскошных одеяний, надевая их лишь когда хотел кого-то полностью ошеломить.

Пытаясь привыкнуть к новому облику, я вышла на улицы Арменелоса. Я так давно не видела некогда любимый город! Портниха, у которой я только что побывала, была не из лучших, поэтому была свободна в такой день, и обреталась на окраине города, поэтому, осматривая эти жуткие уголки Арменелоса, я радовалась, что у меня с собой кольцо. Некоторые части столицы ужасали своей нищетой, некоторые — мрачным и опасным видом. Дороги были грязными и все в колдобинах. Конечно, эти места никогда не были идеальными, но раньше…

К тому времени, как маленькие дома бедноты сменились огромными роскошными особняками, я привыкла к странности своего нового наряда. Насколько же богатыми были эти дома! Напыщенное жилище Турадана при Ар-Гимильзоре было просто маленькой избушкой по сравнению с домом второго советника Фаразона.

Смеркалось. На ясном небе появился бледный месяц. Бал должен был скоро начаться. В оставшееся время я решила отдохнуть от долгой прогулки и посидеть в своем любимом парке, решив, что осмотреть изменения в центре города я успею когда-нибудь позже.

Сначала я подумала, что совсем забыла Арменелос и пришла в какое-то другое незнакомое место. Моего парка больше не было. Зато вместо него стояли клетки с чем-то страшным — бородатая женщина, карлик, катающийся на свинье, мужчина с носом, похожим на хобот олифанта. «Цирк уродов», — гласила надпись на вратах в это безумие. Народу на бывшей территории парка было не протолкнуться. Перевозбудившаяся чернь, празднующая вместе с господами, свистела и улюлюкала. Необходимо было уходить, пока невидимую меня тут не затоптали и не отпинали. У одной клетки народу было особенно много.

— Ну что, парень, спасли тебя твои Валар? — этот глумливый крик привлек мое внимание, и я, незаметно расталкивая людей, подобралась к клетке и с трудом сдержала крик, увидев, кто в ней сидит. Бледный истощенный эльф в цепях. Менелтор, глупый ты дурак! Я же говорила бежать со всех ног из Нуменора…

Я изо всех сил ударила в бок какую-то толстуху, тычущую пальцем в Менелтора, и отскочила в сторону, специально отдавив еще несколько, раздав несколько тумаков и выкрикнув несколько оскорблений. Гнев толстухи обратился на стоящего рядом мужчину средних лет. Еще несколько человек недовольно заворчало.

— Эй ты! — рявкнула женщина. — Глаза на затылке разуть не забыл? Я вообще-то готовлюсь стать матерью!

Мужчина забормотал какие-то извинения, но тут подоспел муж толстухи с приятелями, и ссора набрала обороты. Через несколько минут половина пьяной толпы сцепилась в драке, а вторая половина разбежалась. Владелец цирка пытался вмешаться, но тут же получил по голове. Про эльфа в клетке все забыли.

— Ура! Ура! Драка! — вопил карлик, треща погремушками. — Лучшая драка в мире, дамы и господа!

— Менелтор! — я сняла кольцо и подскочила к клетке.

— Сильмариэн! — эльф попытался встать, но он был настолько истощен, что пошатнулся и снова упал. — Айвендиль в доме развлечений, — по его лицу потекли слезы.

— Мы ее вытащим! Я приду за тобой сегодня! Жди! — я снова надела кольцо и, отбежав подальше от дерущихся, вернулась к выходу из бывшего парка. Пора было идти на бал.

«Куда же катится Нуменор?» — горько думала я. Даже тогда, когда Фаразон только начинал править, тут, в Арменелосе все было далеко не так. А теперь страна купалась в золоте за счет колоний, но многие граждане Нуменора все равно были голодны. Цены выросли до небес. Наживалась лишь знать. Излишества богачей Арменелоса становились просто отвратительными. А злость, царящая в сердцах этих людей, была просто невыносима.

Менельтарма уже была заброшена, но Мелькоропоклонство пока что не достигло своего пика, и знаменитый храм с серебряным куполом пока что не был построен, так что самую знаменитую достопримечательность Нуменора мне было уже не суждено увидеть. Впрочем, ее с успехом мог бы заменить королевский дворец, который стал как никогда кичлив. Как внутри, так и снаружи, все утопало в золоте. Ар-Фаразон Золотой…

В кольце я без труда прошла внутрь и тут же сняла его, затерявшись в толпе. Я знала, что Саурон чувствовал свои кольца острее, когда их кто-то носил, и уже мог ощутить мое присутствие. А, может, он забылся в пылу веселья, и я, если не воспользуюсь кольцом во дворце, смогу уйти незамеченной.

Новая мода знати меня ужаснула, хоть я уже и была наслышана о ней от портнихи. Эти огромные юбки, с трудом проходящие в узкие двери в личные покои. Корсеты, рядом с которыми моя талия действительно казалась огромной, и я не понимала, как можно оставаться настолько тощим при таком изобилии изысканных яств. Гигантские парики, в которых могло бы уместить воронье гнездо. Напудренные мужчины. Жеманные хихикающие женщины с огромными веерами. Мне хотелось скорее закончить дело и уехать в Роменну, которой все еще не коснулась эта грязь, и где люди были просто нормальными.

— Потанцуем, миледи? — обратился ко мне довольно симпатичный златовласый молодой человек.

Я хотела отказаться, когда заметила вдалеке уже весьма постаревшего, но по прежнему выглядящего очень властно Ар-Фаразона. Конечно, его, скорее всего, обманули бы мои ухищрения, но рисковать не стоило.

— Конечно! — с улыбкой согласилась я.

— Вы ведь не отсюда? — спросил мой партнер, и меня прошиб холодный пот, но я только улыбнулась ему.

Мы прошли пару кругов вальса, пересекли зал, после этого я распрощалась с юношей и стала понемногу продвигаться к внутреннему дворику, где росло Белое Древо. Как я и боялась, на скамье вплотную к Нимлоту уже сидела очередная целующаяся парочка. Надевать кольцо было опасно, использовать магию из-за близости Саурона я тоже не слишком хотела.

— Ой! — я быстро подошла к парочке и широко улыбнулась. — Вы не подскажите, где тут покои?..

Я вскрикнула словно от острой боли и согнулась напополам, схватившись за ветку Древа, на которой уже успела усмотреть плод. Молодой человек обеспокоенно вскочил со скамьи.

— Корсет? — обеспокоенно спросил он.

— Тут корсетом даже и не пахнет, — презрительно заявила девушка.

— Живот! О, мое дитя! — простонала я. В это время моя рука, которой я держалась за ветку, успела схватить плод и сунуть его в рукав.

— Я схожу за лекарем, — решил юноша.

— Не стоит, полегчало, — я якобы с трудом распрямилась и улыбнулась ошарашенной паре. — Большое вам спасибо, вы мне очень помогли.

Я переложила плод в небольшую сумочку, которую держала в руках, и вернулась к танцующим. Позволила провести себя в танце через зал еще парочке молодых людей, и уже почти дошла до галереи, ведущей к главному входу, когда мое бедро на самом деле обожгло болью. Кольцо в кармане раскалилось настолько сильно, что прожгло насквозь нижние юбки. Морщась от боли, я развернулась, посмотрела в зал и наткнулась на холодный взгляд Саурона.