Подобная Сильмариллу (гет)

— Здравствуй! — приветствие я сопроводила нервной улыбкой. — Пожалуйста, проходи.

На лице Трандуила я видела тяжесть печального выбора, поставленного перед ним отцом. Его лицо словно посерело, и, когда Трандуил зашел, между нами не осталось и следа того понимания с полуслова, бывшего во время разговора сегодня утром. Какое-то время зеленолесский принц понуро разглядывал книжные полки, содержимое которых в основном еще лежало в беспорядке на полу. Я нервно теребила волосы и пыталась прекратить тереть палец, на котором когда-то носила кольцо Саурона — это была привычка, возвращавшаяся теперь ко мне только в минуты крайнего беспокойства.

— Что-нибудь случилось? — мягко спросила я, прекрасно зная ответ.

— Что? — я повторила вопрос, и Трандуил, осознав его, словно очнулся ото сна. — Нет, все в порядке, я просто…пришел поговорить с тобой.

— Я знала, что ты придешь, — я улыбнулась, наверное, не слишком весело и присела в единственное кресло, которое успела поднять. — Мы так и не поговорили, ты понадобился отцу не совсем вовремя, — Трандуил поднял еще одно кресло и сел напротив меня.

— Я хочу, чтоб ты поехала со мной, — серьезно сказал он, глядя мне прямо в глаза. Я испытывала острое желание отвернуться. — Прошло столько бесполезных лет, а мы давно могли бы быть счастливы. Сильмариэн, будь моей женой! Я знаю, что теперь ты тоже по-настоящему хочешь этого, что все сложится лучше, чем в первый раз! Я в этом уверен! Я так сильно люблю тебя, что не мог успокоиться все эти годы, не мог не думать о тебе, даже когда тебя не было в мире живых, и я наверняка это знал! Будь со мной, Сильмариэн. Мы нужны друг другу.

Я печально улыбнулась. Слезы мне удалось сдержать. Он поступил именно так, как я и думала. И я должна была действовать так, как решила. Так, как было бы лучше.

— Нет, — ответила я. — Я не могу согласиться, — на моей душе скребли кошки. Ливень за окном был не слабее вчерашнего. Когда же закончатся разочарования этого ужасного дня…

— Нет? — Трандуил поднялся с места и изумленно взглянул на меня. — Нет? Почему? Послушай, если дело в моем отце, то мы не поедем ко мне, мы можем остаться здесь! Или поехать куда-нибудь еще! Если это он… я заметил, как он смотрел на тебя. Он тебя совсем не любит, но мне на это…

— Нет, — перебила его я. — Дело вовсе не в твоем отце. Он только лишь заботится о тебе, и, наверное, он прав. Дело во мне. Ты торопишь события.

— Тороплю? — голос принца Зеленого Леса стал подозрительно высоким. — Мы ходим вокруг друг друга уже долгие тысячи лет! Как можно торопить события тогда, когда уже столько воды утекло? Ты помнишь, когда мы познакомились, мир был еще совсем другим!

— Да, мы знаем друг друга уже не первое тысячелетие! — воскликнула я, тоже вскочив на ноги. — Но ведь только сегодня утром произошло то, что все изменило, то, что вообще сделало наш союз возможным! Предыдущие годы не имеют значения, отсчет начался заново! Да, я ненавидела Саурона, но мне еще сложно осознать то, что наши дороги теперь разведены окончательно, не говоря уже о том, что мне невероятно плохо из-за того, что случилось с Нуменором! Трандуил, ты ждал столько лет, но пойми и меня — я не могу сейчас ответить тебе согласием! Мне нужно побыть наедине с собой какое-то время.

— То есть, — недоверчиво сказал Трандуил, — ты отказываешь мне только сейчас? Ты еще можешь передумать? И у тебя есть ко мне чувства?

— Я не могу ничего обещать тебе, милый, — ответила я. — Я с удовольствием согласилась бы, если бы ни думала, что тебе будет лучше без меня, — я поняла, что сказала то, что говорить не собиралась, что сказала это зря, когда он стал горячо убеждать меня, что я зря наговариваю на себя, что я женщина его мечты, что он не знал никого лучше. Я только грустно улыбалась и кивала головой.

— Я слишком изранена, чтоб сделать тебя счастливым. Но ты знаешь, как ты мне дорог, — сказала я в конце концов, не имея больше сил сопротивляться. Его уговоры были долгими. Мы обнялись. Я положила голову ему на плечо, жалея, что все так вышло. Я соврала Трандуилу. Я была совершенно готова к новой жизни.

— Я вернусь к этому, — закончил он наш разговор. — Если тебе будет лучше, то я не буду беспокоить тебя какое-то время. — Когда твои раны заживут, мы поговорим снова.

Я крепко сжала его руку.

— Я не знаю никого лучше тебя. Спасибо за твое понимание и заботу, — и я поцеловала Трандуила в щеку. — Пусть это будет нашим маленьким секретом, — сказала я напоследок.

Когда Трандуил сделал мне предложение в первый раз, много лет назад, это было похоже на свадьбу. Когда он предложил мне пожениться второй раз, сегодня, это походило на похороны.

Когда он ушел, я долго сидела возле холодного камина, глотая слезы. Я ругала себя за то, что разговор прошел совсем не так, как я его планировала. Я должна была прогнать Трандуила, а не снова кормить его обещаниями. Мы договорились встретиться снова, пусть даже через много лет. У меня не было сил отказаться от него полностью. Может, за эти годы у меня получится что-то изменить, как-то сдружиться с Орофером? Трандуил должен был сохранить трон. Его любовь ко мне всегда была сильна, но я знала, какой он был гордый, как он хотел в будущем стать королем, и даже как он любит отца, и просто не могла позволить того, чтобы он ото всего отказался ради меня. И вряд ли его сегодняшнее решение было обдуманным. Если ради тебя кто-то теряет все, нужно быть готовой, что за это тебя потом возненавидят. А я не хотела ни того, чтобы Трандуил был несчастен, ни того, чтобы любовь переросла в ненависть.

Орофер узнает лишь то, что ему полагается и будет доволен. Теперь у меня будут годы отсрочки, за которые я, может быть, все исправлю.

Но тот ужасный день и не думал заканчиваться. К сожалению, мне нужно было идти на ужин. Я могла бы попросить, чтобы еду принесли в покои, но понимала, что мне нужна чья-нибудь поддержка, и мне необходимо увидеть Келебриан или другого близкого друга. Я надела лучшее платье из всех, что у меня было, и сделала прическу. В кошмарный день всегда желательно выглядеть как можно лучше, потому что иногда это единственное, что может тебя спасти от полного разрушения.

В коридоре я встретила болтающихся без дела трех девчонок, две из которых были примерно в том возрасте, в каком я познакомилась с Сауроном. При моем приближении они подозрительно притихли и принялись толкать друг друга локтями, а когда я прошла мимо, за моей спиной раздался взрыв хохота. Мне стало интересно, и я, использовав самое легкое заклинание для отвода глаз, зашла за угол и прислушалась, ожидая всего лишь парочку может и не совсем пристойных шуточек про Трандуила или Саурона. Однако, все сложилось куда интереснее.

— Смотрите, не очень наша Сильмариэн сегодня весела, — самодовольно сказала та, что была старше остальных, высокая, светловолосая и очень красивая. Я вспыхнула и стала слушать еще внимательнее.

— Видимо, с Трандуилом ничего и не вышло, — ухмыльнулась сероглазая черноволосая девушка, которая стояла почти вплотную к светловолосой. Видимо, младшая подружка.

— У нее горе, — запальчиво сказала почти полная копия первой девушки, видимо, ее сестра. — Если вы не заметили, у всех сегодня горе. Все ужасно переживают из-за трагедии в Нуменоре.

— И поэтому Трандуил выскочил от нее таким разъяренным? Я тебя умоляю, Нимродель, кому здесь по-настоящему есть дело для Нуменора? Может, королю Гил-Галаду, но явно, не нашему золотому принцу. Его интересует только одно. Точнее, только одна. Но они точно не поженятся в ближайшее столетие, поклянусь вам чем угодно! Скоро все разъедутся по домам, и все будет по-прежнему. Отдавай мне матушкино ожерелье, — внезапно сказала светловолосая сестре.

— Я что-то не понимаю, — недоуменно спросила ее подруга. — Ты мне не рассказывала, вы что, поспорили на брак Сильмариэн и Трандуила?

— Да-да, — пропела девушка, которая была против меня. — Мама просила нас самих решить, кому оно достанется, она-то любит нас одинаково. — она скорчила гримаску, явно сомневаясь в матушкиных словах. — Мы и поспорили.

— Ты сама хочешь выйти за него! — запальчиво воскликнула Нимродель.

— Это давно не секрет, сестренка. Да и кто не хочет. Может, я и выйду, — улыбнулась старшая из сестер. — И ожерелье, милая, теперь мое.

— Моргот тебя побери за то, что ты права, — Нимродель топнула ножкой, развернулась и ушла. Стоя невдалеке я кипела от возмущения.

— Ох, какие слова от милой сестренки, — поразилась красавица. — Видимо, сильно жаль ей ожерелье! Моргот — Моргот, — задумчиво пропела она, — Знаешь, — словно по секрету сказала она своей подруге, — теперь они точно не поженятся. Я даже знаю, почему они поругались. Не из-за всех их серьезных королевских дел.

— Говори, — черноволосую подругу чуть ли не трясло от любопытства.

— Дам тебе подсказку. Нимродель только что про кое-кого упомянула…

Но ее подруга так и не смогла отгадать.

— В общем, — давясь смехов сказала девушка, которую я и без того уже начинала не любить,— я наболтала нашим сплетницам, что Сильмариэн, знаешь, — она не могла сдержать смех, — была, как это сказать, не только с Сауроном, но и с Морготом. Ты ведь понимаешь, о чем я. И я попросила их под страхом смерти никому этого не рассказывать, — она не выдержала и расхохоталась. Наверное, это был первый и единственный смех, который дворец Элронда услышал в тот день.

За стеной я взвыла в немой ярости, желая разбить голову об стену сначала девчонке, потом себе. Какой позор… Орофер точно будет ненавидеть меня всю жизнь. Трандуил, конечно, не поверит в эту чушь, но если меня опять ждут неприятные объяснения с кем-то… Стоит надеяться, об этом знает еще не весь дворец.

— Ты чокнутая, Анорсель! — благоговейно сказала ее младшая подруга. — Как тебе такое пришло в голову? — Анорсель только ухмыльнулась и приподняла бровь. Я старалась сдерживаться от того, чтобы выйти из-за угла и размазать мерзких девчонок по стенам и потолку, но, когда мне удалось чуток успокоиться, я поняла, что давно не слышу голосов. Выйдя из-за угла, я окончательно убедилась, что подружки испарились.

Теперь мне было стыдно идти на ужин. Негодование переполняло меня, а когда я представляла все эти осуждающие взгляды… такое тяжело пережить, даже если это и не в первый раз. Мелькор… подумать только! Он трясся бы от смеха так, что пол-Ангбанда бы развалилось, если бы услышал об этом. Хорошо хотя бы, что никто уже и не вспомнит, что в старые добрые времена Темный Вала был безумно привлекателен. В историю Мелькор вошел великаном, закованным в железо, но обычно, даже в конце правления, он выглядел намного лучше.

По дороге в обеденный зал я думала, что даже если никто ничего не знает, то нужно все равно намекнуть об этом Гил-Галаду. Так я покажу королю Нолдор, что ничего не скрываю и не хочу выносить того, что на меня возводят напраслину. Однако, попасть на ужин я так и не смогла.

— Еще раз здравствуй, Сильмариэн, — передо мной стоял король Орофер и как-то неприятно улыбался.

— Что вы хотите? — я остановилась и скрестила руки на груди. Мы стояли посреди коридора и неприязненно смотрели друг на друга.

— Только лишь поговорить с тобой. Мне нужно тебя поблагодарить, — отозвался король Зеленолесья.

Я пожала плечами и направилась обратно к себе, когда Орофер намекнул, что разговор должен быть серьезным и очень личным. Пусть Анорсель удавится об любопытства, размышляя, зачем ко мне по очереди ходило трое мужчин.

— Как я и сказал, я должен тебя поблагодарить, — начал Орофер, когда мы уселись на те же кресла, на которых мы только что сидели с Трандуилом.

— За что? — холодно спросила я.

— За то, что сделала именно то, чего я от тебя ожидал, — насмешливый взгляд Орофера словно пронизывал мою душу.

— Что? — спросила я. — О чем вы?

— Девочка, — вздохнул король, — и это обращение неприятно резануло меня, вызвал новый поток воспоминаний. Нет, это всего лишь слово, обычное слово, ему неоткуда знать, кто меня так называл, — милая девочка, я прекрасно знаю своего сына и не первый век слежу за твоей жизнью. Скажи мне, неужели я похож на того, кто будет лишать своего сына всего? Вовсе нет — Трандуил моя плоть и кровь и моя единственная слабость. Зато ты вполне похожа на ту, кто готов поступиться своим счастьем ради того, чтобы все сложилось как можно лучше. Знаешь, я даже не планировал всего этого. Просто пришло в голову, когда твой нуменорский тупоголовый дружок увязался за нами. Кстати, передай ему, что в Дориате на таком уровне творили магию малые дети, и его бы заметил даже самый тупоголовый тролль.

Я сидела, как громом пораженная.

— То есть, — не в силах поверить Ороферу, заключила я. — Вы не собирались отлучать Трандуила от трона? Вы хотели, чтобы я ушла — и от вашего государства, и от вашего сына? И чтобы я ушла сама?

— Именно, — почти весело сказал Орофер. — Кого я не хочу видеть принцессой, а в будущем, как знать, и королевой своего леса, так это тебя. Посуди сама, репутации хуже нет ни у одной женщины, а если уж добавить сюда репутацию всей твоей семьи...— он изобразил притворный ужас. — Все, что про вас говорили или писали, как бы это сказать, ужасно. Прибавь еще то, что мне не нравится, как ты обходилась с моим сыном все эти годы. То для меня тоже важно. На самом деле, ты мне и во времена вашей помолвки не очень нравилась, но я это терпел. Но все же жаль. Как бы то ни было, ты красивая, умная и знатная женщина. И, наверное, ты действительно добра. Только из-за этого обмануть тебя сможет не только Саурон, — подколол он меня.

— Саурон... — прошептала я. Да, меня задело, меня так задело то, что обманул меня не Саурон! Я не думала, что это могло бы получиться у кого-то, кроме него… Мелькор, Саурон, я… мы были лучшими лжецами! Только Орофер увидел во мне то, чего не было у них двоих — доброе сердце.

— Девочка, — словно прочитав это по моему ошарашенному лицу, сказал король Зеленолесья. — Видимо, ты слишком расслабилась, если стала думать, что обмануть тебя может только Саурон. На твоем месте я был бы вообще осторожнее. Про тебя снова ходят странные слухи.

— Про Моргота? Я даже знаю, кто их распускает, — поморщилась я. — Я с этим разберусь.

— Лучше оставь это, Сильмариэн, — предупредил Орофер. — Тебя и так многие недолюбливают или боятся. Ты мне не нравишься только как жена для сына. Без этого ты вполне приемлема, и я могу дать тебе совет. Не усугубляй свое положение.

— Эти слухи распустила девушка по имени Анорсель, которая очень хочет выйти замуж за вашего сына, — сказала я. — Думаю, с ней не так уж и тяжело справиться.

— Ох уж эта девчонка! — зло выругался Орофер. — Трандуил терпит ее приставания уже не первый век. Она так мне надоела! Настоящая вампирша! И, Сильмариэн, — уже спокойнее сказал он, — именно потому, что она легкая мишень, всего лишь бестолковая девица, не трогай ее. Я сам разберусь с этими сплетнями.

— И мне стоит вам верить? — недоверчиво спросила я. — Может, вы просто хотите украсить слух красочными подробностями?

— Молодец, — усмехнулся король Зеленого Леса. — Но сейчас стоит меня послушать. Такое клеймо на твоем имени — клеймо и на имени моего сына. Как бы меня это ни раздражало, ваши имена всегда будут идти рядом в чужих разговорах. Все будут еще долго помнить и говорить о том, что между вами произошло.

Я не могла не признать, что это разумно.

— А если я расскажу Трандуилу обо всем, о чем мы сегодня говорили? — спросила я, когда наш разговор подошел к концу.

— Но ты же не хочешь разбить его сердце, — глядя мне в глаза спокойно сказал Орофер.

В конце концов, на ужин я так и не пошла. Но Келебриан сказала, что позор Анорсель был ужасающим. Орофер передал Гил-Галаду, кто возвел на меня напраслину и выставил перед всеми интриганку настоящим чудовищем. Сплетню король все же чуток приукрасил. Видимо, и для собственного смеха, и для большего позора лгуньи. Все это Келебриан рассказала мне, когда мы сидели поздним вечером с чашами вина, смотрели на камин, который наконец смогли затопить, и слушали шум дождя. А потом этот ужасный день закончился.