Сложно (гет)

Весь путь к моей такой уютной и знакомой спальне я пробежала, спотыкаясь на шаткой спиральной лестнице из-за негнущихся ног. Задыхаясь, я сорвала с себя одежду и закинула ее в пыльный угол гардероба… Я никогда больше не надену это снова, я хотела похоронить эти вещи, сжечь, бесцеремонно выбросить в окно.

Бросившись в душевую, я на ощупь повернула кран. Мне необходим был пар, вода и мыло, чтобы отмыться, очистить кожу, ведь она горела. И причиной тому был вовсе не ожог.

Он дотронулся до меня.

Он дотронулся до меня мягко и нежно, в то время как воздух между нами был пропитан гневом, напряжением и сотнями, тысячами, сотнями тысяч других эмоций, которые я не смогла опознать.

Он дотронулся до меня, и я не отстранилась, не остановила его.

Я позволила этому случиться.

Присловнишись к влажной от конденсата керамической плитке, я шумно сглотнула.

Я позволила, и мне понравилось.

Я затаила дыхание, тайно желая, чтобы он сделал шаг ко мне; желая, чтобы его пальцы провели по моей щеке, скуле, шее; желая, чтобы он объяснил, как это возможно, что его глаза оставались такими холодными, а руки — безумно теплыми.

Поправив насадку душа, я подставила лицо под струи воды.

У меня не было как оправдания, так и объяснения. И я задумалась, насколько проще была бы моя жизнь, если бы я так реагировала на прикосновения Рона.

Моргнув, я выключила воду и стояла, чувствуя, как капли воды стекают мне на спину с волос. Завернувшись в пушистое белое полотенце, уголком я протерла запотевшее зеркало.

Что я там увидела? Бледная кожа, широкий рот, карие глаза. Что-то меня насторожило… Вероятно, осторожность, которой раньше не было в моем взгляде.

Внезапно полотенце упало на пол.

Я зажмурилась и сделала глубокий вдох.

Приоткрыв глаза, мой взгляд скользнул по всему телу… Я никогда не рассматривала себя обнаженную, всегда торопилась одеться или раздеться, неловко осознавая свою собственную застенчивость. Однако, сейчас я пристально рассматривала свои костлявые и слишком худые плечи, облизнув языком внезапно засохшие губы.

Я почувствовала, как мои ладони по собственной воли смахивают капли воды с плеч; они медленно, чуть дрогнув, коснулись моей груди, моего живота, моих бедер. Прикосновение постепенно становилось более твердым, уверенным… Затем мои пальцы застыли, прижавшись к бедрам, я не знала, что делать.

Вдруг послышался громкий, неожиданный, дерзкий звук. Я была потрясена и встревожена из-за собственной неосмотрительности. Быстро нагнувшись, я завернулась обратно в полотенце, нервно поглядывая на дверь, которая была лишь слегка прикрыта.

Лаванда. Ну, конечно, Лаванда.

— О, — неловко воскликнула она, сделав нерешительный шаг в ванную. — Я не знала…

— Нет, нет, все в порядке, — поспешила ответить я.

Она бросила взгляд на мои босые ноги, прежде чем неуклюже подошла к умывальнику. Я же быстро схватила расческу и кинулась поспешно приводить волосы в порядок.

— Гермиона, — тихо произнесла Лаванда, повернувшись ко мне. — Могу я кое о чем тебя спросить?

— Д-да, — ответила я.

— Вы с Роном… когда-нибудь, — она замолчала. — Ты понимаешь…

Моя челюсть отвисла. Заметив мою реакцию, девушка отчаянно вздохнула и отвернулась.

— Он говорит, что нет, но я не знаю… Вы ведь долго встречались, не так ли? И сейчас, ну, когда ты с Малфоем… О, нет, пожалуйста, не смотри так на меня. Я знаю, ты этого не хотела, но так вышло, и я рада за тебя, правда. Я… просто… ты знаешь…

— Я слишком доступна, чтобы поверить в то, что между нами ничего не было? — закончила я за нее.

Почему-то меня распирало от смеха внутри, от осознания того факта, что я, самая сексуально подавленная девушка Британии, стала школьной шлюхой.

Школьный хулиган и школьная шлюха. Какая ирония.

— Ну… Нет, конечно, я не это имела в виду. Мне просто любопытно, почему он врет, понимаешь? Прости, я не должна была говорить с тобой об этом, иногда я веду себя так глупо…

— Лаванда, — грустно произнесла я. — Все в порядке. Я не обижаюсь. Правда. Честно говоря, я удивлена, что ты вообще со мной заговорила… Мы с Роном никогда не занимались сексом, как бы там ни было.

После этой фразы прозвучал длинный раздражающий монолог, полный извинений и вздохов облегчения. Ее веселое щебетание эхом отдавалась у меня в голове. Я даже не уверена, что она заметила, как за мной тихо закрылась дверь.

* * *

Было еще слишком холодно, чтобы сидеть на улице. Деревья все еще были голыми, а трава — мерзлой. Воздух был настолько холодным, что каждое дуновение ветра задевало мою обнаженную кожу, словно ржавое лезвие бритвы.

Но мне необходимо было скрыться. Избежать удушающей, всепоглощающей тишины, осуждающего хихиканья и косых взглядов людей, которых я едва знала. Мне необходимо было перестать думать о том, как Драко Малфой поглаживает мою щеку, перестать вспоминать, как он смотрит на меня… с явной неприязнью. Мои мышцы превратились в желе, а мозг оставался пустым. Я была уверена, что меня никогда раньше не трогали с такой странной, опьяняющей смесью благоговения, любопытства и нерешительности.

Мне необходимо было избавиться от этих мыслей, из-за чего я, собственно, и выбежала на улицу, свято веря, что пятнадцать минут на холоде вернут мне здравый разум. Возможно, это сработало бы… если бы во дворе школы на скамейке не сидел он, оперевшись локтями в колени, и совершенно не подозревал о моем присутствии.

Пока не поднял глаза.

— Грейнджер, — коротко произнес он. — И почему я не удивлен?

— Могу задать тебе тот же вопрос, — спокойно ответила я, наблюдая, как Малфой поднимается на ноги.

— Ну улице, блять, холодина, — резко произнес он. — Думал, я могу — не знаю — побыть в чертовом одиночестве.

Я поджала губы, удивленная тем, насколько он был зол.

— Нет необходимости срываться на мне, — чуть дрожа, ответила я. — Я не преследую тебя.

— Да, по крайней мере, ты — не Пенси, верно? — усмехнулся он, присаживаясь обратно.

— Ох, не знаю. Было бы чуть менее неловко, если я бы я была ею.

— Или нет.

— Что она тебе сделала? В последнее время ты ужасно к ней относишься.

Малфой откинул голову назад и уставился на черное, беззвездное небо.

— Она назойлива. Контролирует. Манипулирует. За этими блядскими милыми ямочками на щеках скрывается хитрая сука, — прорычал он, фыркнув в конце.

Я невольно дернулась, удивленная его прямотой.

— Я понимаю.

— И она чертовски ненавидит тебя, Грейнджер, — продолжил он, ухмыляясь. — Ненавидит тебя настолько, что словами не описать. Особенно сейчас. Увела меня прямо из-под ее очаровательного веснусчатого носа. Вот и вся история.

Я ничего не ответила.

Той ночью луна излучала мало света… Вечер выдался мрачным, массивные стены замка нависали над нами, отбрасывая бесконечную тень.

— Хочешь знать, почему Рон порвал со мной? — неожиданно спросила я, засунув руки в карманы.

— Полагаю, потому, что ты — самая неприятная женщина на планете.

— Нет, не поэтому, — ответила я, усевшись на скамейку. — Он расстался со мной, потому что… — я почувствовала, как неуместное хихиканье рвется наружу. — Он расстался со мной, потому что я сказала «Драко Малфой был бы лучшим парнем, чем ты, Рон». Можешь счесть это за комплимент.

Он повернулся ко мне с открытым ртом, я же откинулась на спинку скамейки, мои плечи задрожали, не в силах подавить смех.

— Как… как нелепо, верно? — спросила я между хриплыми смешками.

Моя грудь неожиданно сжалась, когда я наблюдала, как он улыбается, как вечно хмурое выражение лица исчезает. Я осознала, он был красив, когда с его губ не слетают слова насмешек.

— В высшей степени нелепо, — согласился он. — Хотя, было бы справедливым признать, что я был бы куда лучшим…

— Разве это не мило? — наш разговор прервал хрупкий женский голосок.

Пенси Паркинсон стояла в арочном проеме, ее голубые глаза яростно метали молнии.

Малфой же лениво взглянул на нее и положил руку на спинку скамьи, его пальцы медленно играли с моими волосами.

— Убирайся, Пенси.

— И не подумаю, — ответила она, пронзительно глядя на нас.

Я поерзала на месте от того, насколько ситуация была неудобной.

— Он тебя использует, — прошипела она в мою сторону.

— Да? — медленно протянул Малфой. — Интересно, зачем мне это? Дай-ка подумать. Вероятно, ты стала довольно толстой, Пенси. Какая там была поговорка, милая? Не доверяю тебе ни на грамм? — он так отвратительно смотрел на нее, что у меня сжался живот от этого ощущения. — Можешь осознать масштабы, верно?

Он встал со скамейки, схватил меня за руку и потащил за собой.

В этот момент я сделала вид, что не услышала приглушенного плача за моей спиной.

— Это было жестоко, — прошептала я, отстав от него, когда мы подошли ко входу в замок.

— Она заслужила это.

— Да ладно?

— Ты говорила мне вещи и похуже. Ты даже ударила меня, — раздраженно произнес он. — Я заслужил это?

— Да!

Малфой покачал головой.

— За двумя зайцами не угнаться, Грейнджер.

* * *