Шахматный порядок (гет)

Следующий день, третье сентября, выпал на воскресение. Уроков не было, и Альбус решил посвятить его изучению библиотеки. Небо стало чище, и сквозь рваный просвет облаков выглянуло солнце. Просветы на волшебном потолке приобрели темно-синий характер, словно напоминая, что пока еще только ранняя осень. За завтраком Альбус опять чувствовал отчуждение; к тому же ответное письмо от матери было прохладным:

Дорогой Ал!

Мы не против того, что ты попал в Слизерин. Но ты должен помнить, кто ты есть на самом деле, ты — Поттер. Мы получили твоё письмо, и мы очень рады, что ты называешь Хогвартс домом.

Ты писал о том, что сдружился с мальчиком и девочкой с твоего факультета. Альбус. Ты должен знать, что отцы и матери всех этих детей, в прошлом были Пожирателями Смерти, поэтому мы не советуем тебе очень близко с ними общаться. Особенно будь осторожен с сыном Ноттов — Эриком. Нам Джеймс уже написал, какие у вас там старосты. Все-таки Яксли и Эйвери — настоящие дети Пожирателей Смерти.

Не нарушай правила, сынок. Заходи почаще к Хагриду и профессору Лонгботтому. Они — наши самые близкие друзья.

Мы тебе еще и завтра напишем.

С любовью,

Твои родители

На сердце Альбуса засосало чувство тревоги: он чувствовал, что родители будут против его друзей, а это серьезная неприятность: жить в условиях постоянного конфликта с домашними. Эрик предложил Кэт и Ричарду сходить на озеро, чтобы поискать гигантского кальмара. Альбус не стал навязываться их компании, понимая, что это будет очередной вопль Ричарда, а сегодня ему не хотелось конфликтов. Внимание Альбуса привлекал Джеймс, хмуро сидящий за гриффиндорским столом в окружении своих квиддичных поклонников.

— Тебя, грязнокровка, или не кормят, или ты отъявленная свинья, — раздался голос Малфоя. Ему, похоже, не нравилось, как ест Элизабет Льюис.

— Завтра у нас трансфигурация с рыжими кошками, — фыркнула Кэт. — И дочь Уизель наверняка будет выпендриваться, — подняла она глаза к небу.

— Да, Роззи хвастается, что заучила все учебники за лето, — поддел подругу Альбус.

Эрик скорчил гримасу отвращения. Ал чертыхнулся: кузина как раз проходила мимо них. Роза, похоже, услышала обрывок их разговора и, прищурившись, с неприязнью посмотрела на кузена: совсем, мол, змеюкой стал? Бэддок тем временем продолжал строить планы относительно похода на озеро: его, казалось, бесило, что Ал не реагирует на его предложение. Наконец, когда Альбус встал из-за стола, Ричард с насмешливым пафосом спросил:

— Как, мистер Поттер, неужели вы догадались оставить нас одних?

— Дик… — Эрик дернул его за рукав. Веста с интересом повернулась к ним.

— Поттеровское отродье… — пробурчал Бэддок. Ал насторожился: похоже, пришла пора выяснить, что именно не устраивает однокурсника.

— Тебе что-то не нравится? — спросил Альбус, резко повернувшись к нему.

— Мне? В тебе? — расхохотался Бэддок. — Так я тебе поясню. Уж возьму на себя труд, — глумливо сказал он. — Ты — Поттер. Он — Нотт. Она — Забини. А там — Гойл и Малфой. Тебе о чем-нибудь говорят эти имена?

— Я выучил, как вас зовут, спасибо, — пожал плечами Ал. Нотт и Забини внимательно смотрели на него.

— И потому, что ты Поттер, тебе здесь не рады. Такое место в Гриффиндоре, факультете деток победителей. У нас не было такого детства, как у тебя с героичными папашами и мамашами, потиравшими сопли, — глумливо сказал Бэддок. — А мы — дети Пожирателей Смерти. Твой папаша засадил многих из наших родителей в Азкабан. Только нам позволено здесь учиться из милости, — колюче рассмеялся он.

— И что ты от меня хочешь? — Альбус посмотрел на Дика, силясь скрыть раздражение. В глубине души он понимал самое ужасное: Бэддок в чем-то был прав, и он в самом деле попал в Слизерин по какому-то недоразумению. От ощущения этого нелепого поворота на душе становилось совсем горько.

— Чтобы ты исчез, Потти! Исчез хоть куда-то! — с ненавистью крикнул Ричард.

— Дик! — одернул его за рукав Нотт.

— Может, мне еще извиниться перед поттеровским ублюдком? — воскликнул Бэддок. — Тоже мне… друг! — с презрением посмотрел он на Нотта.

Злясь на самого себя, Ал развернулся и пошел в гостиную. Ему нужно было научиться бить — бить первым и бить без пощады. Он мог бы атаковать Бэддока, но чувствовал, что в его состоянии тот может яростно сопротивляться. Как из тумана до него доносился нежный голос Весты:

— Никто ведь не будет переводить Поттера в Гриффиндор только из-за того что тебе не нравится его общество, правда? Постарайся найти плюсы…

— Да мне плевать! — раздался голос Ричарда. — Плевать, понимаешь? Не желаю видеть поттеровское отродье каждый день в нашей спальне!

— Чего ты добиваешься? — устало спросил Эрик.

— Чтобы папаша перевёл его назад в Гриффиндор! К своим! — бушевал Бэддок.

Альбус, дослушав финал этого спора, вышел из Большого Зала. Сильно расстроиться из-за Бэддока он, впрочем, не успел. Из толпы выходящих учеников отделился Джеймс Поттер в сопровождении Белинды Иллис и ещё каких-то третьекурсников.

— Альбус! Ал! — мальчик вздрогнул от неожиданности, когда голос Джеймса. Брат говорил с притворной лаской, надеясь, что брат купится на неё.

— Что? — Альбус с интересом посмотрел на брата. Это было невероятно, но, похоже, Джеймс решил с ним все-таки заговорить.

— Обрел судьбу в этом гадюшнике Слизерине? А ты ведь приличным человеком был, — с сарказмом проговорил Джим, взъерошив непослушные волосы.

— Все претензии к Шляпе, — язвительно напомнил Поттер-младший.

— Да? А по мне, ты просто тупой змееныш! — усмехнулся Джеймс. Альбус хотел что-то возразить, но старший брат ловко отвесил ему щелчок и помчался к друзьям, посвистывая на ходу.

— Запомни: мне не нужен брат-змеёныш! — громко воскликнул Джеймс. Белинда рассмеялась ему вслед:

— Змеенышей надо душить, пока змеюками не стали.

— Брат аспид… Докатился ты, Джим! — засмеялся кто-то из их компании.

«Дурак», — мысленно заключил Альбус. Он отлично знал, что брата ожидала верная свита в виде смуглого Гарри Томаса и тощей белокурой Белинды. Вздохнув, он грустно направился в свою гостиную.

Сегодня она выглядела особенно загадочно. В центре стояли кресло и широкий диван, а неподалеку столы и стулья, за которыми ребята могли выполнять уроки. Напротив горел камин. Все было зеленым или серебряным. За маленьким малахитовым столиком сидели Моника и Викки, напряженно готовясь к урокам. Альбусу с каждым днем все больше нравился его Дом, несмотря на сквозняки. К сожалению, сам он мало кому был симпатичен в этом доме. «Свита Малфи!» — ехидно подумал он, глядя на Монику. Впрочем, мысли лучше было держать при себе, не обостряя конфликт с одноклассниками.

* * *

Нотту повезло меньше. Повернув за угол, он наткнулся на засаду второгодок-гриффиндорцев. Те, похоже, уже поджидали добычу в виде очередного слизеринца.

— Эрик! Эр!

Улыбки этой группы не предвещали ничего хорошего. Только сейчас Нотт пожалел, что опрометчиво отпустил Ала. Вдвоём, да ещё со знаниями Поттера, им было бы легче противостоять.

— Да что вам еще надо? — раздраженно спросил брюнет.

— Темную магию успел уже выучить? Дед помог? — с вызовом уточнил плотный гриффиндорец Энтони Маклагген.

— Естественно, для тебя старался, — съязвил в ответ Нотт, после чего ускорил шаг.

— Вспоминаешь дедушку Пожирателя? — усмехнулся Маркус Порк.

Эрик вздохнул. Это было верно, но ведь это не значит, считал он, что их семья не имеет права на счастье и нормальную жизнь! Они что, людьми не являются? Он искренне не понимал, какого черта все так трепетно относятся к той войне, что завершилась в девяносто восьмом году? Глядя на эти счастливые надменные лица ровесников с львиного факультета ему так и хотелось запустить в них каким-нибудь заклинанием, чтобы не задавались и не мнили себя Героями с большой буквы. Однако, сейчас были не те времена: приходилось держаться достойно.

— Impedimenta! — раздался голос сзади. Это явно был Артуриус Смит, худощавый и светловолосый, что уже учился на третьем курсе Гриффиндора, а в развитии так и остановился на первом.

— Expelliarmus… — Эрик попытался защититься, но силы были неравны.

— Seco! — выкрикнул Энтони и брюнет почувствовал, что по щеке растянулся длинный порез, а на пол потекла кровь.

— Мистер Нотт, — раздался укоризненный голос директрисы МакГонагалл.

Мерлинова борода, как же она раздражала своей излишней любовью к Гриффиндору! Эрик, кроме того, знал, что эта женщина являлась строгим учителем и не понимала шуток.

— Мистер Нотт, вы еще слишком мало знаете, чтобы тягаться со старшими детьми. Не успели явиться в школу, как устраиваете дуэль!

— Но я… — в отчаянии начал ошеломленный слизеринец, однако директор остановила его властным взмахом руки.

— Минус сорок баллов со Слизерина и отработка, — после этих слов женщина быстро удалилась. Ее ярко-зеленая мантия быстро замелькала в пролетах коридора.

— ЭТО НЕСПРАВЕДЛИВО!

— Мистер Нотт, радуйтесь, что ваш факультет не закрыли! — рявкнула женщина, видимо, услышав его слова.

Закатив глаза, брюнет вошел в кабинет зельеварения. Его плечи все еще немного дрожали.

— Что произошло? — уточнил обеспокоенный Альбус, дружески подпихнув однокурсника плечом. Он вышел из гостиной и быстро шёл в библиотеку.

— А ты не догадаешься? — язвительно ответил Эрик вопросом на вопрос. — Хотя, вам, гриффиндорцам, не понять. Как же, дети героев из факультета, выигравшего в войне, святые ангелы! — на последних словах Нотт презрительно скривил губы. — Это же мы такие плохие, что нас всех пора в Азкабан сажать сразу же после рождения! Мы ведь дети убийц и наши семьи состоят из преступников!

Нотт отвернулся к длинному готическом окну. Таким, как Поттер, его не понять.

— Как видишь, я не гриффиндорец, а такой же слизеринец, как и ты, — сказал с удивлением Альбус. Эрик обернулся и только сейчас посмотрел на друга каким-то новым взглядом.

* * *

Первым уроком в понедельник была трансфигурация. Альбус немного скучал перед уроком и, желая скоротать время, решил понаблюдать за однокурсниками. Кэтрин Забини сегодня пришла не в школьных простеньких туфлях черного цвета на каблуках, а в новых белых лодочках. Сейчас она что-то говорила жадно слушающим ее Скорпиусу Малфою и Эрику Нотту. Глядя на всю их компанию, Альбус фыркнул, не особо вслушиваясь в разговор. Эта девчонка наверняка опять что-то сочиняла или хвасталась. Делала она это практически всегда.

Неожиданно дверь распахнулась и все уже приготовились вставать, но это оказалась всего лишь Роза Уизли, дочь Гермионы и Рона.

— Опаздывать нехорошо, — мягко усмехнулась Кэтрин, пригладив светлые кудри.

— Мне очень жаль, если ты не умеешь считать. До звонка еще пять минут, — язвительно ответила гриффиндорка, сев за партой справа от Скорпиуса Малфоя.

— Привет, — весело поприветствовал кузину Альбус.

Девочка не ответила и углубилась в чтение, закатив глаза. Поттер пожал плечами. Неужели теперь вся семья отвернется от него лишь из-за того, что он угодил в Слизерин? «Чушь какая-то — оценивать человека по факультетам!» — твердил Альбус про себя. Однако в последнее время и Роза, и другие родственники старательно игнорировали его. Мальчик очень надеялся, что когда-нибудь родственники поймут эту истину, а что до одиночества, то оно никогда не было ему в тягость.

— Добрый день, — профессор Гермиона Уизли вошла в длинной черной мантии и сразу начала перекличку. Альбус с удивлением отмечал, как ее строгий голос не похож на мягкие интонации дома. Дойдя до фамилии Уизли, она кивнула дочери, будто та была самой обыкновенной ученицей.

— Добро пожаловать на урок трансфигурации, — сказала профессор Уизли, оторвавшись от журнала. — Трансфигурация есть высшее проявление магического искусства, которое требует знания и мастерства. — Для демонстрации она превратила стол в бегемота и обратно.

Альбус внимательно посмотрел на женщину в черной мантии. Сейчас он никак не мог поверить, что перед ним была та самая «тетя Гермиона», которая частенько заходила к ним в гости. В былые времена она любила дарить Альбусу книги по истории магии, которые он с жадностью глотал. Мальчик до сих пор помнил то тринадцатое июня (его день рождения), когда «тетя Гермиона» подарила ему «Краткую Историю магических войн». В тот вечер он, счастливый, с упоением читал ее, лежа на темно синем диване и поедая «шоколадные лягушки». Почему теперь она делает вид, что едва с ним знакома? «Неужели из-за того, что я в Слизерине?» — подумал Альбус, немного испугавшись своей догадки.

К концу урока профессор Уизли предложила попробовать превратить спички в иголки. Как только женщина взмахнула палочкой, напротив каждого ученика появилось по спичке.

— Итак, ваше заклинание — Abeo subscalpo. Одновременно вы должны представить, как спичка превращается в иголку. Думаю, что вы можете начинать.

Кэтрин не особо включалась в работу. Болтовня с Эриком казалась ей более важным занятием, чем какие-то спички, за что профессор Уизли сняла со Слизерина два бала. Сам Нотт дергал палочкой вверх и вниз, но результата так и не было. Альбус прочитал все учебники еще дома, так что выполнить задание ему не составило большого труда.

— Abeo subscalpo! — прошептал мальчик. Спичка в одно мгновение превратилась в иглу.

Нотт одобряюще улыбнулся. Роза фыркнула, другие гриффиндорцы выглядели сердитыми из-за того, что лучшим стал представитель «змеиного факультета». Привлекательная Веста Грейвз смерила Поттера взглядом. В ее зеленых глазах сиял огонек. Девочке не слишком нравился Альбус, но по ее лицу было видно, что его успех заинтересовал ее.

— Кое-какой из факультетов ждет четвертое место! — с насмешкой предположила Кэт, гордо приподняв подбородок.

— Хвастовство не делает вас гениями, — важно напомнила Роза, перелистывая страницу учебника.

— Вот именно, мисс Забини, так что плюс десять баллов Слизерину за хороший результат и минус пять с этого же колледжа за поведение, — объявила профессор Уизли.

«Да неужели?» — ехидно подумал Альбус. Его иногда раздражала правильность тети, которая здесь в Хогвартсе старательно делает, будто они с ней вовсе не знакомы.

— Что касается вас, мистер Поттер, то подойдите к моему столу, — сухо сказала профессор Уизли.

Скорпиус захихикал. Альбус немного растерянно посмотрел на профессора. Неужели он сделал что-то не так или в чем-то провинился? Он неуверенно подошел к учительскому столу; профессор Уизли достала цветок орхидеи из ящика.

— Превратите его в бабочку, Альбус, — кивнула она.

Ал вздохнул. Это было слишком легко, и через секунду большой разноцветный махаон порхал над столом. Любопытство профессора трансфигурации росло с каждой минутой.

— Вы явно знаете материал, мистер Поттер. Давайте посмотрим. Сможете ли Вы превратить коробку в черепаху?

Альбус снова удивился, что профессор давала такие легкие задания. Коробка исчезла, превратившись в чайник, а затем в сердито смотрящую черепаху. Дети с изумлением смотрели на то, что делал Альбус, некоторые вскакивали с мест. Даже Ричард Бэддок смотрел на Ала с изумлением, не как обычно. Профессор всё усложнял и усложнял задания, пока Ал с некоторыми трудностями не превратил кроликов в пару шлепанцев и обратно. Профессор Уизли смотрела на мальчика со смесью изумления и замешательства.

— Что ты ещё умеешь? — спросила она.

Карие глаза Гермионы Уизли были внимательными и взволнованными. Альбус переминался с ноги на ногу. Ему казалось, что профессор трансфигурации не рада его успехам, а словно нашла подтверждение еще одной, тревожащей ее мысли.

— Ну, кое-что ещё, — неуверенно сказал Ал. — Может чуть посложнее, но я не думаю, что я…

Прозвенел звонок. Альбус быстро взял книги и быстро вышел из класса прежде, чем профессор Уизли сможет спросить его что-нибудь ещё. Его лицо пылало, одноклассники продолжали с интересом смотреть на него.

— Ты… ты сделал саму дочь Уизли, представляешь? — прошептал нагнавший его Эрик.

Поттер растерянно осмотрелся. Поймав пристальный взгляд Моники, он скривился. А вот Роза Уизли вытирала капавшие слезы со щек. Стоявшая рядом с ней Марина Эйкен ее ласково утешала.

— Роза…. — Альбус почувствовал что-то похожее на вину и рванулся к ней. — Прости, я… — Но кузина впилась в него ненавидящим взглядом.

— Ты… слизеринская змеюка! — закричала она, всхлипнув курносым носиком. — Альбус удивленно захлопал глазами.

— Мисс Уизли, — услышал он холодный голос Гермионы. — Минус три балла с Гриффиндора. А вас, мистер Поттер, прошу следовать за мной.

Кабинет профессора Уизли был большим помещением, наполненным книжными стеллажами. На одной из полок лежала Хогвартская шляпа. На маленьком столике стоял белый чайник с большой красной розой, лепестки которой колыхались словно на ветру. Гермиона взмахнула палочкой, и чайник весело зашипел.

— Миссис Уизли… — залепетал Альбус, хлопая ресницами. — Пожалуйста, простите. Я не хотел, чтобы так вышло… Мне так жаль… Роза…

— Почему? — удивилась Гермиона. — Наоборот, я тебе благодарна, Альбус. Роза с детства привыкла считать, что она умнее всех. Ты преподал ей отличный урок.

Альбус неуверенно переминался, поглядывая то на чашки, то на шляпу. Чайник закипел, и по взмаху палочки Гермионы, сам разлил чайные чашки.

— Садись, — подбодрила его профессор трансфигурации. Альбус несмело подошел к столу. — Как тебе Хогвартс? Думаю, профессор Слагхорн доволен своим учеником.

— Я… — Альбус замялся. Сейчас ему казалось, будто в словах миссис Уизли мелькнула затаенная грусть. — Я так боялся, что вы больше не захотите со мной разговаривать, — замялся он. — Я ведь в Слизерине.

— Какие глупости. Межфакультетские предубеждения живучи, понимаю. Но я не хочу, чтобы ты сразу пропитывался ими. Слизерин — такой же колледж, как все. У меня к тебе только просьба, Альбус… Если ты захочешь о чем-то поговорить — заходи ко мне в любое время.

— Хорошо, мэм… — мальчик удивленно посмотрел на нее.

— Альбус… У меня будет один вопрос. Не снятся ли тебе какие-нибудь необычные сны? — внимательно посмотрела на него профессор трансфигурации.

Поттер поджал губы. Какая-то часть его души буквально умоляла его рассказать Гермионе о снах: про странного мальчика в приюте и Хогвартсе, про ледовую площадку в каком-то старом Хогвартсе и про Духа в зеркале. Но другая часть властно требовала, чтобы он держал в секрете свои сны. В конце концов вторая часть победила.

— Нет, — ответил Альбус. Это была, без сомнения, наиболее безрассудная ложь из всех.

Гермиона просто окинула его подозрительным взглядом и написала что-то в своем блокноте. Ал немного колебался с решением, но не сделал ничего, чтобы исправить ошибку.

— Тогда идите, — кивнула профессор.

Быстро допив чай, Альбус вышел из ее кабинета и побежал вниз по винтовой лестнице с крутыми узкими ступеньками. Перед глазами стоял далекий августовский день. Они с Розой бежали к сараю наперегонки, и девочка упала, разбив себе коленки. Ал подбежал к ней и сразу достал пластырь. «Откуда он у тебя?» — спросила светящаяся кузина. «Всегда с собой ношу! — пошутил Ал. — Мама дала, как видишь, пригодилось… Не плачь, — приклеивал он ей колдопластырь. Смотри: раз, два и готово!» Почему это все ушло навсегда? Неужели только из-за того, что он попал в Слизерин?

«Из-за Духа… — прошептал в голове тонкий голос. — Из-за Духа, Ал. Духа в зеркале, помнишь?»

Альбус осмотрелся. На мгновение ему показалось, что голос принадлежит ему самому — таким, каким он был лет в шесть или семь. Перед глазами поплыло видение кладбища, где они с отцом под мокрый снег, стоят возле каменных могил. Ал чувствует, как по телу нарастает страх и озноб, но не может с собой ничего поделать. От озноба он даже не может что-то сказать… «Глупости…» — помахал он головой и, прогнав видение, быстро пошел на урок.

* * *

Урок травологии прошел стандартно. Профессор Лонгботтом был хорошим преподавателем, но не настолько, чтобы сдержать гнев хаффлпаффцев из-за комментариев и обзывательств Скорпиуса Малфоя. Как только Альбус и Эрик закончили подрезать Сферическую Ложноножку, Ал попробовал заговорить с хаффлпаффками, но они лишь посмеялись над ним.

— Почему вы так ненавидите нас? — спросил он сердито.

— Ты что-то сказала, Фиона? — рассмеялась Айла Файер. — Я ничего не слышала.

Затем Ал потерял над собой контроль. Без предупреждения их Ложноножка взорвалась, облив обеих ядовитым соком. Они позеленели, визжа от боли. Профессор Лонгботтом увел Фиону и Айлу в больничное крыло. Слизеринцы молчали, кроме Малфоя и Гойла, которые радостно улыбались. В отличие от Альбуса они находили, что случай с хаффлпаффками выглядит очень смешно.

— Вы видели лица этих двух идиоток? — смеялся Скорпиус.

Преподавателем заклинаний оказалась пухлая, невысокая женщина лет сорока, чьи черные волосы были заплетены в строгую прическу. Ее звали Лианна Боул, и она показалось Альбусу жесткой. Будучи деканом Рейвенкло, она, по слухам не делала никаких поблажек своему факультету.

— Надеюсь, все принесли с собой перья, — низким голосом проговорила она. — Сегодня мы начнем работать с левитацией. Заклинание «Wingardium Leviossa». Для того, чтобы оно сработало, необходимо рассечь палочкой воздух и взмахнуть ей.

При этих словах профессор Боул взмахнула палочкой. Длинное фазанье перо, развернувшись в воздухе, приземлилось на стол. Вики с удивлением посмотрела на него.

— Тренируемся!

Перо Моники взлетело, но тут же упало вниз, Эрик Нотт размахивал палочкой туда сюда, но результата не добился, а пухлый Винсент Гойл задел локтем чернильницу, и жидкость, пролившись, угодила на черные лакированные туфли Кэтрин Забини. Девочка взвизгнула от неожиданности и бросила в однокурсника ластиком.

— Минус десять баллов со Слизерина, — раздался холодный голос профессора.

Тем временем перо Альбуса с легкостью взлетело вверх.

— Отлично, мистер Поттер. Плюс пять баллов Слизерину.

Эрик и Моника заулыбались, а вот Малфой ехидно фыркнул. Альбус не обратил на него внимание и вскоре об этом пожалел.

— Diffindo! — закричал сзади Скорпиус, когда Альбус выходил из класса.

Портфель Поттера разорвался по швам. Его книги закувыркались в воздухе. Крышка чернильницы раскрылась и изумрудно-зеленые брызги разлились по всему полу. Подбежавшая рыжая девочка помогла подобрать ему книги. К удивлению Альбуса она была рейвенкловкой Сарой Хорвин.

— Это твоё, — пробормотала Сара. — Вот это, Альбус.

Альбус посмотрел на маленькую черную тетрадь. Откуда она только взялась? Он вроде бы не брал ее в Хогвартс вместе с остальными вещами. Возможно, в нее можно будет что-то записать, раз уж она у него есть… Альбус сложил книги и чернильницу и поблагодарил Сару за помощь. Он оглянулся. Малфой и Гойл задыхались от смеха.

— Очень смешно, — крикнул Альбус.

— Иди, иди, полукровка! — прокудахтал Скорпиус.

Мгновение спустя он согнулся пополам: Альбус удачно выстрелил заклинанием ему в живот.

— Я ведь могу накормить тебя слизнями, Малфой, — бросил он, направившись к громадному коридору. — Радуйся, что у меня много дел, — фыркнул мальчик на ходу.

* * *

Незаметно прошла первая неделя. Альбус с рвением изучал все предметы. Он был очень честолюбив и хотел доказать всем, что он не просто сын Гарри Поттера и преуспел в этом. Круг его знакомых расширился до всех первоклассниц Слизерина и большого количества второклассников, хотя Эрик оставался его лучшим другом. Даже Винсент Гойл общался с ним, хотя он дружил со Скорпиусом Малфоем.

К сожалению, отношения с другими колледжами были ужасны. Многословные рейвенкловцы придумали им блестящие дразнилки, а хаффлпаффцы разносили грандиозные слухи про старших слизеринцев. Хаффлпаффец Ранк Прайвит из четвертого класса прокрался за Альбусом и нарисовал сзади мелом большие белые пятна, и Поттер пошел на Историю Волшебства, подобно белому леопарду.

Однако всё это не сравнивалось с выходками гриффиндорцев. Они наколдовали ковши с водой, парящие в воздухе, которые обливали всякого слизеринца, входящего в класс. Они не успокоились, пока не облили каждого «змееныша», как минимум по два раза. В ответ Малфой и Гойл оскорбляли маглорожденных «грязнокровками» и обливали какой-то жидкостью вроде смолы. Альбус с тревогой смотрел за этой войной, чувствуя, что она рано или поздно затронет и его самого. Пока же младший Поттер стал проводить больше времени в библиотеке: нужно было освоить побольше боевых заклинаний, чтобы отразить любое нападение. К сожалению, не только со стороны Скорпиуса Малфоя…

Одной из неожиданных проблем стал лесничий Хагрид. Альбус по-прежнему любил его. Однако теперь Хагрид не желал с ним даже разговаривать, едва отвечая кивком на приветствия Альбуса. Адель Эйвери объяснила, что хранитель ключей ненавидит всех слизеринцев за стародавнюю историю, связанную с его исключением из школы. Слушая мелодичный голос Адель, мальчик с затаенной горечью смотрел на плеск воды в окнах гостиной: на душе было странное чувство, будто он все дальше уходит от родных.

Скорпиус Малфой тоже не терял времени и на второй неделе учебы нашёл себе жертву. Ей оказался чернокожий ученик Хаффлпаффа Роберт Крокер. Каждый раз, проходя мимо него, Малфой не просто обзывался «грязнокровкой», но и сообщал Гойлу, что «чернокожей мрази не место в Хогвартсе», а «негры от природы мыслят, как шимпанзе или гориллы». Как-то раз он даже заявил, что человек, мол, не мог произойти от обезьяны, ибо «негры и обезьяны — одно и тоже, и вопрос, кто от кого произошёл — бессмыслица». На этот раз профессор Лонгботтом отправил его на отработку к Филчу. Услыхавшая это гриффиндорка Марина Эйкин хохотала до покраснения щёк. За обедом бедняге Роберту кто-то прислал банан с запиской «экзотический фрукт для обезьян», что вызвало дружный смех школы. Ал подозревал, что это проделка Марины или кого-то из ее подруг.

— Ты еще не знаешь всего, что происходит, — шепнула Кэт, когда они заканчивали обед. — С первого сентября в школу прилетело с десяток сов от родителей, возмущенных тем, что их сын или дочь вынуждены учиться на одном факультете с негром!

— А Макгонагалл? — спросил с интересом Ал.

— Отвечала Уизли, — уточнила Кэт. — На все письма был получен вежливый, но непреклонный ответ от нее, как заместителя директора. Она, дескать, очень сожалеет, но Волшебное перо не ошибается, и никого ниоткуда исключать не будут.

Староста Хаффлпаффа подошла к Адель Эйвери с просьбой унять Малфоя. На эти требования слизеринка только пожала плечами и ответила, что Скорпиус, конечно, некорректен, но она вполне понимает отвратительность учебы с неграми. «Все-таки учить их магии…» — сказала Адель. Малфой, впрочем, не угомонился, а после отработки прошёл мимо стола Хаффлпаффа и важно изрёк:

— Ты даже не ниггер, Бобби, а негрилло! Причём классическое негрилло.

— Горилла! — срифмовала Эйкин под смех гриффиндорцев.

На этот раз профессор Уизли сняла баллы даже со своего факультета. На уроке она прочитала классу целую лекцию об ужасах расизма, рабстве чернокожих, идеологии Гриндевальда и концлагерях. Альбуса стало даже немного подташнивать, что вызвало пристальное внимание профессора трансфигурации. Помогло это, правда, мало. На уроке травологии ученики надели белые халаты для пересадки Сферических Ложноножек. Малфой поднес палец к ее рту, а когда растение его чуть не цапнуло, обернулся к Роберту:

— Что ржешь, негрилло? Ты же натуральный Обезьян! И кто тебе только, Орангутангу, позволил учиться магии?

Слизеринцы, включая Кэт, грохнули. Нотт тоже не смог сдержать улыбку; Альбус тоже едва подавил ее: слишком уж все это напоминало водевиль.

— Пора бы поприжать ниггерка! — прыснула Веста.

Меры на этот раз последовали жёсткие: со Слизерина сняли сразу тридцать баллов, а Малфоя отправили на проработку к Макгонагалл. Она, видимо, погрозила, что отправит Малфоя на отработку в Запретный лес. За ужином в тот дождливый вечер влетели совы, много сов… Скорпиус и Кэт угощали друзей шоколадными бобами, читая «про себя» письма от родителей. Альбус фыркнул. Товарищей за сладости не приобретешь, хотя и в еде все-таки есть выгода. Каждый из учеников школы чародейства и волшебства «Хогвартс» получил письмо из дома, а птица Ала вернулась без ответа.

— Я думаю, ты не должен сильно огорчаться. Я, например, ни разу еще не оставалась без письма. Просто тебе нужно побольше хитрости и… хватки, — обаятельно улыбнувшись, Кэтрин отхлебнула сок.

«А ведь она права», — подумал Альбус. Он не заметил чуть встревоженный взгляд профессора Уизли.