Шахматный порядок (гет)

Вокзал Кингс-Кросс встретил семью Поттеров проливным дождем. Несмотря на праздничный день, погода казалась весьма унылой: за темными тучами практически нельзя было разглядеть солнце, а дождь лил, не переставая, практически не успокаиваясь.

— То же мне, погодка, — проворчал Джеймс.

— Не сахарные, — быстро отозвалась Джинни, махнув рукой. — Не растаем.

Однако перспектива стоять под дождем её тоже не очень-то радовала, как заметил Альбус по слегка напряжённому лицу матери. Развернувшись, семья Поттеров быстро нырнула в помещение.

— Так… Герми с Роном уже здесь… — на лице матери в самом деле мелькнула теплая улыбка.

Гермиона правда шла вместе с Розой. Белый плащ преподавателя трансфигурации мелькал мимо книжного киоска. Рядом с ней шла Роза в маггловском спортивном костюме. Так называемый «дядя Рон» стоял чуть поодаль, возле киоска, покупая газету. Ал прислушался. Тётка, похоже, говорила своей дочери про их факультет.

— Адель не стоит завидовать из-за внешности и брать в идеал девушки, с ее-то равнодушием к моральным вопросам, — Альбусу казалось, что Гермиона говорит невероятно важно. — Красота и приятные манеры — это еще не все.

— Змеёныши говорят, что она всем помогает всегда, мира хочет, ласковая…

Ал вздрогнул. Роза сказала что-то хорошее об Аде? Это было также невероятно, как если бы черные квадратные часы пошли бы в другую сторону.

— Но косвенная Пожирательница Смерти, — назидательно повторила Гермиона. — Адель все равно, что ребенка втягивают в темные дела и настраивают против отца. Вот что действительно нехорошо. И дело не в том, что она могла предотвратить чьи-то проблемы — дело в том, что правильно быть именно против Пожирателей Смерти, за равенство всех.

«Тоже мне — менторша!» — с отвращением подумал Ал. Все-таки в у Ноттов и в «Горбин и Бэрк» было куда интереснее, чем со своей родней.

«А чем она отличается от Кайли? — спросил в голове холодный и ехидный голос. — Только заслугами и статусом?»

Ал дернул головой. На мгновение он едва не согласился с коварным голосом, но тотчас прогнал его прочь. «Ты не прав!» — подумал он, хотя сейчас уверенности ему не доставало.

— Ты еще здесь, змееныш? — Альбус чертыхнулся: он не заметил, как Джеймс толкнул его в плечо, от чего Ал едва сохранил равновесие. — Иди к змеям шипеть! — захохотал он.

— Ты, змеёныш, надеюсь, не рассчитываешь, что поедешь в нашем семейном купе? — хмыкнула подошедшая Роза.

— Больно-то вы мне нужны! — Альбус постарался придать лицу брезгливо-равнодушное выражение.

— Там, аспид, поедут Поттеры-Уизли! — продекламировал Джеймс с нарочитой важностью. — А всяким выродившимся змеюкам там не место!

— Иди, слизеринец ты наш! — горько вздохнула Джинни.

Отца не было. Он срочно уехал в командировку во Францию, и не смог вернуться до сих пор. Лили жаловалась, что ей ехать ещё через год. Альбус махнул сестре рукой, быстро прошел через барьер и тотчас улыбнулся: черные кудряшки Эрика он бы узнал из тысячи других вихров, как и получилось. Пожав приятелю руку, Нотт весело улыбнулся и заговорил, словно они расстались только вчера.

— Пошли быстрее, не то кошаки займут весь поезд.

Альбус прыгнул в вагон вслед за другом. Кэтрин удалось найти довольно быстро. Она о чем-то увлеченно разговаривала с Моникой Селвин, будучи в нежно-розовом платье и новых голубых лодочках. За каникулы Забини вытянулась, а кудри стали длиннее. Моника тем временем изменила прическу с распущенных волос на «конский хвост» и, в отличии от подруги, надела бежевый брючный костюм.

— Мы не помешаем? — одновременно поинтересовались мальчишки, предварительно переглянувшись. Поезд уже тронулся, и за окном мелькнул конец платформы.

Кэтрин вздрогнула от неожиданности, а Моника кивнула.

— Интересно, почему Уизлетта нас побаивается? — спросила Кэтрин, когда ребята шли искать купе. Мимо как можно быстрее прошмыгнула Роза, бросив на слизеринцев напряжённый взгляд. — Будто мы в крапинку или полоску…

— Ей дядя Рон рассказывал, — махнул рукой Альбус, удобно пристроив чемодан на верхней полке.

— А что именно? — вскинул брови Эрик.

— Дядя Рон, — начал Альбус. — Говорил маленькой Розе: «Там вечный сумрак зелени… вечная тьма… слизеринцы встают и в темноте шипят… и варят чёрные зелья…»

— А гриффиндорцы рычат днями, ночью бродят в пижамах и строят зловещие планы на слизеринцев, — неожиданно раздался мелодичный голос Анжелики. — Зачем так пугать ребенка? Что лично я вашему Рону сделала, интересно? — девушка с улыбкой пожала плечами.

— Привет, — мягко улыбнулась Кэтрин. — Очень рада тебя видеть.

— Я тоже, — тепло ответила Розье. — И вам троим рада. Надеюсь, свободное купе найдете?

— И не сомневайся, — подмигнула весело Кэт. — Ты к девчонкам? Передавай привет!

— Непременно! — важно протянула Анжел.

Сидя в уютном купе, ребята разговорились. Оказывается, Адель Эйвери в этом году отправится на пробы в сборную Британии по квиддичу, а еще она сдала СОВ на все двенадцать баллов, зато Анжелика едва не провалила зельеварение, но все же собралась и сдала весьма достойно. Кэтрин рассказывала про Париж, а Эрик хвастался охотой на вальдшнепов, зато Селвин переплюнула их всех — она побывала в Санкт-Петербурге, культурной столице России. За окном мелькали мокрые луга.

— С этого года можно будет играть в квиддич, — важно объявил вошедший Скорпиус, присев рядом с Кэтрин. — Я на кольцах так поправлю перчатки, что у Джеймса душа уйдет в пятки.

Ребята дружно прыснули. Альбус подавил вздох: все же каким бы человеком не был его брат, игрок он весьма хороший, так что вряд ли он будет дрожать от одних только перчаток Малфоя.

— Джеймс струсит, когда объявят: «На кольцах Скорпиус Малфой»! — не успокаивался Скорпиус.

— Ты сначала пройди в сборную, — мягко улыбнулась Кэтрин. — А потом говори. Джеймс, кроме того, уже не первый год играет: что ему тебя бояться?

— Я играю не хуже отца! — обиженно ответил Скорпиус. — Меня следует опасаться, особенно Джеймсу!

— Мы все в прошлом году слышали, как ты играешь, — прыснула Кэтрин. — Хотя, с другой стороны, в процессе тренировок результат мог стать выше. Но вряд ли Джеймс будет так бояться новичка — других-то не боялся.

— И я бы не советовала особо воображать, — вставила Моника. — Ты ведь ещё не состоишь в сборной.

— И ты, Брут? — обижено посмотрел Скорп на Монику. Поезд сделал лихой поворот, обогнув небольшую сосновую рощу.

— Я не хочу ничего плохого, — поправилась Мон. — И буду очень рада, если ты пройдешь, просто подожди начала отборов.

— Пройду, куда денусь! — важно вставил Скорпиус.

— Не волнуйтесь, не пройдет никто, — вздохнул Альбус. — МакГонагалл издала новое постановление, что капитаны команд сами решают, кого брать и приглашать в команду. Отборов не будет

— Да не волнуюсь я, — с улыбкой пожала плечами Кэтрин. — Я же не играю. Постановление — может, и правильно. Знаешь кто на что способен и есть возможность выбрать лучшего без лишних.

— Но теперь все зависит от личных вкусов капитана, — вздохнул Эрик.

— Это да, — нахмурилась Кэтрин. — И смотря, что за капитан… Ответственность не помешает: нужно судить именно по способностям, а не по личным связям.

— Нет, ты только представь… — Альбус не сдержал улыбку, глядя как Скорпиус донимает бедную Кэт. — Мы на четвёртом курсе. Вылетают две команды на поле, я вишу над кольцами и тут объявляют «На кольцах — Скорпиус Малфой!» Джеймс аж на метле перевернулся, а я боевито перчатку подшнуровал и беспощадно посмотрел на врага. «Да, Джеймс, держись!»

— Не удержится боюсь… — вздохнул Эрик с долей насмешки.

— А ещё говорят, что нашему поколению мало приключений досталось! — не унимался Скорпиус. — Да мы… мы вогнали в дрожь самого Джеймса! Скучно… — посмотрел он в запотевшее от дождя окно. — Пойти, что ли, над ниггерком поиздеваться? «Негрилло!»

Эрик и Кэт фыркнули.

— Давай уже что-то поновее! — Альбусу ужасно захотелось поозорничать. Скорп смотрел на него во все глаза.

— Вот смотри: спроси Бобби, что он слышал про древнюю обезьяну дриопитека. Он тебе скажет: «Ничего!» А ты ему: «Правильно! Были в древности обезьяны, которые вымерли, а были которые не вымерли!»

— Все-таки это жестоко… — вздохнула Моника.

— Ты что, любишь ниггерков? — фыркнула Кэт.

— Просто ну Боб и Боб, — пожала плечами Селвин. — Невелика проблема.

— Был такой польский афоризм: «Уже и в лабиринтах висят таблички «Блуждать запрещается!» — вытянул ноги Альбус.

— Ага… Думать, что ниггеры и обезьяны — одно и тоже, и вопрос кто от кого произошёл — бессмыслица! — фыркнул Эрик.

— Вот! — Ал посмотрел на Скорпиуса. — Спроси Бобби, слышал ли он новую версию науки: «Мол, негры пошли от зиджантропа, минуя даже питекантропа».

— А как ниггерки пошли от обезьян? — спросила Кэт, покачав туфелькой.

— Да просто, — фыркнул Эрик. — Представь: какая-то группа дикарей попала в джунгли, деградировала умственно, но развилась физически…

— Тогда это уже обезьяны от людей, — резонно сказал Альбус.

Все происходящее его ужасно веселило. Сейчас, глядя на мост через реку, он был ужасно доволен своей маленькой победой: ему удалось перепрограммировать агрессию Малфоя с себя на Бобби. Что же, тем лучше. Меньше проблем на своем факультете: их хватает и с гриффиндорцами, да и хаффлпаффцы не сказать, что души в нем не чаяли.

— От ниггеров! — фыркнула Кэт.

— Все! Все! Не могу! — хохочущий Скорпиус подпрыгнул с полки и побежал к двери. — Пойду гориллу поищу! Вдохновение!

— Боб сидит тише воды ниже травы, — сказала Мон.

— Конечно сидит, — отозвалась Кэт. — Он знает: ниггера защищать не будет никто. Рыпнется: свои житья не дадут. Мол, ты, чёрный, тут из великой милости, а ещё выделываешься?

Альбус задумался. Сейчас он, пожалуй, хорошо понимал Роберта. За него самого тоже в семье не будет заступаться никто. Да и в Хогвартсе ему вряд ли простят крупную ошибку. Впрочем, какая разница? Каждый за себя, а Роберт пусть выпутывается, как знает — его проблемы.

Подошедшая женщина с тележкой предложила им Ароматные Бобы. Как обычно Альбусу не повезло. К концу пакета он испробовал на вкус ногти, стекло, каучук, пластмассу, бубонный гной, перья пеликана, пот аллигатора. Устав от неудач, он попросил боб у Кэт, однако и он оказался единственным плохим в её пакете, напоминая на вкус гнилое яблоко. Альбус грустно вздохнул: почему, Мерлин, он родился таким невезучим?

* * *

Большой зал был так же великолепен, как и в прошлом учебном году, но на этот раз Альбус не чувствовал того восторга. Всё казалось привычным. Глядя на радостные лица малышей Поттер усмехнулся. Ведь и он сам недавно был таким же, как они. Неподалеку от него разливался сероглазый Адриан, разводя тонкими руками.

— СОВ то я сдал, но вопрос — зачем нам еще и ЖАБА? Неужто не хватает одного экзамена? Хоть ты скрывай свою личность и являйся обществу под псевдонимом…

— …In Conteganto, — с усмешкой завершил Дерек, закатив глаза.

— Вот именно, барон! И, кстати, нашу программу как-то упростили. Учить скучно. Видимо, для простоты, зачем настоящая магия. А попасть бы нам в далекие времена прошлого века…

— Интересно, но, мне кажется, нужно двигаться дальше, ведь и в нашем времени можно найти что-то хорошее, — покачав головой, протянула Анжелика Розье, но ее возлюбленный Руквуд только отмахнулся.

— Я бы ушёл, как близнецы Уизли, у меня есть среднее образование, но хочу поступить в Министерство, чтобы наверняка приняли. Моя фамилия там в прошлом навертела шуму… А если бы был шанс, ты бы ушел? — он обернулся к другу, подняв изогнутые брови.

— Не знаю, за это время мне нужно успеть кое-кого завербовать, понятия не имею, вышло ли, изменений не видно, — тихо заметил собеседник, возведя взгляд к высокому потолку, изображавшему промозглый дождь.

— И с кем же ты еще не поладил? — недоверчиво хмыкнул Адриан. — Вам с Адель популярность уже должна быть, как кость в горле!

— Граф, черт возьми, с Альбусом.

— А причем тут Альбус? — неожиданно к мальчишкам подсел Эрик.

— Какой Альбус? Мы про Дамблдора, — бывший директор сильно помог капитану слизеринской команды по квиддичу, заявившись в его мысли.

— И зачем же он вам понадобился? — с легкой насмешкой уточнил Нотт, желая узнать, о чем шёл разговор до слов «Граф, черт возьми, с Альбусом».

«Сам-то ты куда проще, чем кажешься» — будто говорили его тёмные глаза.

— Историю магии обсуждаем. В ЖАБА, возможно, будут вопросы о войне с Гриндевальдом или Лордом, а Адриан запамятовал, кто победил в дуэли старину Геллерта, — Яксли избавил товарища от ответа.

В сущности это было почти что правдой, так как Руквуд действительно забыл этот момент.

— А почему «граф»?

— Адриан сходит с ума от одной старой книжки, как и Дерек, — заметила светловолосая Мэри Мелифлуа с легкой усмешкой на тонком лице. — Кстати говоря, вот что значат экзамены. Не успели и поесть, как уже готовитесь.

Руквуд ответил согласным кивком и некоторое время обвинял ЖАБА, вспоминая прошлые времена, но смотрел он при этом не на Мэри, а на Анжелику. Альбус, сидящий справа от пухлого Винсента Гойла, тоже слышал свое имя. Черт возьми, он уже второй раз слышит упоминание о себе в каких-то диалогах. Да, сейчас речь у семиклассников шла о покойном светлом маге, но совпадение казалось странным.

Будущие выпускники уже и думать об этом забыли, осыпая то ли комплиментами, то ли насмешками своих девушек. Распределение тем временем шло во всю.

— Дирборн, Бриджит!

Светловолосая девочка в очках медленно подошла к шляпе и та, подумав несколько​ секунд, выкрикнула:

— Хаффлпафф!

Первокурсница мягко улыбнулась.

— Бергхоф, Лили!

Распределительница объявила факультет, едва коснувшись рыжей головы:

— Гриффиндор!

— Розье, Элеонора!

Высокая светловолосая малышка с карими глазами изящно направилась к табуретке, при этом ее взгляд упал на Слизеринский стол и девочка задержала глаза на Альбусе, хотя в скором времени отвела.

— СЛИЗЕРИН!

Альбус радостно аплодировал, вместе с остальными. Хрупкая Элеонора с густыми золотыми кудряшками до плеч напоминала цветок розы, но до Кэтрин не дотягивала, хотя быстро вступила в разговор с этой самой Кэтрин и, казалось, подружилась с ней.

К Распределяющей шляпе шел очередной первокурсник… Всё как всегда.

— Слушай, я летом попробовал прочитать «Роман о Тристане и Изольде», — прошептал другу Эрик, пока тот накладывал жареную картошку.

— Да кто его не знает? — спросил Ал.

— Нет, не французский пересказ, а старинный! — вздохнул Эрик. — Настоящий!

— И как?

— Честно? Скучновато… Стихи, поединки, турниры, да описания… Я-то соблазнился: там замок не обложке нарисован старинный! А читать скучно. Интересно… — мальчик задумчиво посмотрел он на горящий у стены факел. — Что такого все же делал Тристан с этой Изольдой? Ну любил он ее и любил, какая разница? — недоумевал Эрик.

— Если ты читал, то он зачем-то ночью на ложе к Изольде лез, — добавил Ал.

— Что-то влюбленные ночью делают, а что… — неуверенно помахал рукой Эрик. — А Одре на этом его и поймал: положил косы и ножи возле ложа Изольды. Зачем? — Нотт удивленно поднял темные брови.

— Чтобы Тристан поранился и попался! Так уж ему хотелось безумно попасть на ложе к Изольде! Наверное… — многозначительно добавил Альбус, вспоминая, как Стивен, урча, «натягивал» Рокси.

Теперь женское тело для него не было тайной, при одной мысли об этом его тело охватывало сладостное нетерпение. «Интересно, а Дерек делает такое с Адель?» — подумал он, чувствуя, как подушечки его пальцев становятся чуть влажными.

— Представь: Джемми к какой-то грязнокровке подкатил точно так же. Интересно, залез он уже к ней ночью в больнице под одеяло? Представляешь? — Эрик захлебывался от смеха.

— А вдруг наш Стивен к гриффке какой? — поддел его Альбус.

— Стивен? Да ну, брось… — скривился Нотт. — Он их за людей-то не держит!

Друзья переглянулся и громко рассмеялись. После праздника слизеринцы пошли в подземелья. Альбус внимательно прислушался, когда Адель сказала новый пароль — «Черепаховый гребень». Вот и родная салатовая гостиная! Альбус сразу почувствовал прилив радости. Те же самые старшекурсники, что и в вечер их отъезда, принесли несколько пакетов со сладостями и сливочного пива.

Ал окинул взглядом знакомые лица, большинство из которых были лицами его друзей, и почувствовал, что вот теперь он наконец-то дома. Впервые за долгие месяцы он почувствовал себя путешественником, вернувшимся на родину.

* * *

«Синие глаза Элеоноры блестели, вокруг выпуклого лба развевались белокурые локоны. Быстрым движением она спустила лиф платья, показав свои великолепные белоснежные плечи, затем сбросила одежду прямо на пол и, обнаженная, осталась стоять перед окном, словно ждала, хотела, презрев пространство и мрак, подразнить своего ненавистного мужа. Взяв руки Генриха в свои, она положила их себе на бедра».

Этот роман о жизни Элеоноры Аквитанской он взял для интереса у Лили, которая тоже взяла его у кого-то из родни — кажется, у Доминик Уиизли. Глупый девчачий роман, но Альбусу хотелось почитать его из любви к истории. И вот сейчас он чувствовал невероятно приятную истому в животе, читая о каком-то… неведомом счастье.

«В глубине залы, где сгустилась полумгла, лежали в объятиях друг друга Элеонора и Генрих, и обнаженное тело Элеоноры отливало перламутром».

Мерлин! Альбусу показалось, будто его лоб становится влажным. Мерлин, это что-то невообразимоое… От этих слов «обнаженное» и «перламутром» словно исходил странный жар, приятнее которого не было ничего на свете. Он напоминал облако его ручного синего фонаря, который издавал ночами странное свечение. Наверное… Альбус протер лоб… Эти Генрих и Элеонора испытывали неземное наслаждение, касаясь друг друга нагими… — при одном этом слове Альбус задрожал… телами. И он погладил ее тело, отливавшее…»

«Наваждение…» — прошептал Альбус и протер лоб рукой. Холодная спальня казалась ему сейчас жаркой. Перечитать бы эти слова еще раз!

«В глубине залы, где сгустилась полумгла, лежали в объятиях друг друга Элеонора и Генрих, и обнаженное тело Элеоноры отливало перламутром» — прочитал он снова, глядя на наколдованный синий шар. Мерлин… Как, как у них это происходило? А потом… Потом у них было как у Стивена с Рокси? Неужели это дает вот такое счастье.

На мгновение перед его глазами встал облик девушки с портрета. Интересно, отливало ли ее нагое тело в полумгле перламутром, как у той Элеоноры?

Альбус прикрыл глаза и почувствовал невероятную сладость. Читать дальше ему не хотелось. Хотелось лежать с закрытыми глазами, представляя себе, будто та девушка с портрета лежит в полутьме в его объятиях, а рядом пылает камин. Она была очень несчастлива, и только он мог ей помочь… Потом они лежали в объятиях… И ее тело тоже… отливало перламутром… Нет, глупо… Об этом нельзя было думать.

«Ладно, помечтаю еще немного напоследок!» — подумал Ал, прикрыв глаза. Он быстро расколдовал синий шар, тускло сиявший над его кроватью, и отложил книгу.

В ту ночь он часто просыпался, но понимал, что нет ничего счастливее этой бессонницы. Ему чудилось, будто он лежит у теплого моря, и нет ничего сладостнее шума волн. Может, ту девушку с портрета тоже звали Элеонорой? Альбус был уверен, что она полюбила бы его с первой минуты: иначе и быть не могло. Она была несчастной, но у них было бы все хорошо…

* * *

Семестр полетел быстро. Альбус по-прежнему учился лучше всех, и уже успел познакомиться со многими первогодками Слизерина. Уроки становились всё интереснее. Трансфигурация нравилась теперь Алу гораздо больше. С шестым классом они изучали очень сложные преобразования, и хотя у Ала всё получалось, ему приходилось действительно поработать. Профессор Гермиона обещал, что к декабрю они попробуют начать изучение анимагии. Профессор для демонстрации превратилась в выдру и побегала по классу, вызвав восторги учеников.

Альбус иногда украдкой продолжал думать об Элеоноре и той девушке с портрета. Влиять на учебу это конечно не должно, Мерлин, но помечтать на досуге можно. Неужели рыцари в Средние века делали со своими дамами тоже, что Стивен с Рокси? Альбус чувствовал легкую дрожь, охватывавшую его при одной мысли об этом. Это было приятно, хотя говорить о таком вслух было нельзя. Гораздо лучше было попровоцировать Эрика поговорить о «Тристане и Изольде»: и весело, и приятно. Интересно, а было ли такое у Тристана с Изольдой?

На четвёртый день утром совы принесли «Пророк» с тревожными известиями. Накануне произошло массовое бегство Пожирателей Смерти из Азкабана, и не было в Хогвартсе человека, который не обсуждал бы эту новость. Даже Моника Селвин с Кэтрин Забини, усевшись на подоконник в просторном коридоре, болтали о прочности защиты Хогвартса. Эрика и Эмили, всегда считающие газеты чем-то скучным, обдумывали дальнейшие события. Альбусу казалось это странным, тот же профессор Лонгботтом был мрачен, как грозовая туча, хотя всегда казался довольно веселым. Зато настроение профессоров Свифт и Лэрда было бодрым. Вероника Свифт была довольно терпеливой и мягкой, хотя была темпераментным человеком, а Кристофер Лэрд расслабился, хотя обычно заставлял учеников размышлять на теоретических занятиях и сегодня была практика к радости и изумлению учеников.

— Как думаешь, чем всё это вызвано? — размышлял Эрик, которого тоже заинтриговала данная тема.

— Чем-чем, дементоры уже год как тюрьму покинули, — лесничий Хагрид смотрел на слизеринский стол с такой яростью, что Алу не хотелось встречаться с ним взглядом.

— Но всё равно, раньше-то никто не сбегал. Видимо, всё это было спланировано, — нахмурившись, Нотт подпер голову рукой. — Но кем?

— Мой отец имеет влияние в Министерстве и он сможет выяснить это, — друзья вздрогнули от неожиданности, услышав голос Скорпиуса.

— А как вы думаете, — неожиданно присоединилась к разговору Моника, — не связано ли это с пророчеством Трелони про Темного Мастера? Может, он не только замешан в этом, но и является одним из Пожирателей?

Альбус задумался. Всё возможно… И он так и не понял, кто же этот самый… Возвращаясь в гостиную после уроков, Альбус услышал разговор из приоткрытой двери в учительскую.

— Тёмное сообщество становится всё активнее, — покачав головой, говорила директор МакГонагалл. — С этим нужно что-то делать.

— Замечу, что по всей Британии опять появляются слова, связанные с предстоящим появлением некоего Темного Мастера, и лозунги Пожирателей относительно смерти, — добавила Гермиона.

— Не верю я в этих Мастеров, — решительно заявила Аврора Синистра. — Всё это выдумки, чтобы запугать народ.

— Возможно, — тихо согласилась собеседница. — Но это было бы слишком просто.

— Это явно просто выдумки, — с усмешкой протянула Вероника. — Да и не все пророчества могут сбыться. Всё зависит от людей.

— Я бы согласилась с вами, профессор Свифт, но если бы шло всё именно так было бы слишком просто, — задумчиво произнесла директор. — Точно так же происходило в начале войны с Гриндевальдом…

— А Мастером оказался Том Риддл, которого и заподозрить-то в этом было невозможно, — тихо добавил Слагхорн.

Но выдумки выдумками, а «Пророк» показывал факты. Если недавно все обсуждали освобождение Пожирателей Смерти из Азкабана, то сейчас пошла речь о том, что они делают.

Совершено нападение в городах Лутон и Кеттеринг. В результате взрыва многие пострадали или погибли, так же в дело пускались Непростительные заклятия. В роли нападающих выступали небезызвестные Пожиратели Смерти, покинувшие тюрьму.

«Мы сделаем всё возможное, — говорит глава Аврората, мистер Гарри Джеймс Поттер, — чтобы восстановить правосудие и не допустить гибели людей, наказав при этом преступников. Ясно, что без дементоров тюрьма слабеет, но побег произошел довольно внезапно, так что я склоняюсь к мнению, что он был спланирован»

Перечислялись имена погибших волшебников.

— Там моя двоюродная тётя, — дрожащим голосом протянула первокурсница Маргарет Фанкорт, сидя за столом в Большом зале и запустив тонкие пальцы в темные волосы. — Ее… Ее убили!

— Мы остановим это, — решительно заявил Альбус, положив руку на плечо девочки, отчего та вздрогнула. — Я обещаю.

— Мы даже не знаем, кто наш враг, — грустно усмехнулась сидящая неподалеку Забини. — И как именно защищаться. Можно использовать темную магию, защищаться их же способом, но… Не можем же на полном серьезе просить научить нас этому. И кого?

— Это ведь совсем близко от Лондона, от нас, — встревоженно ахнула Элеонора Розье, теребя косу светлых волос.

Адель одарила ее понимающим взглядом, но девочка только фыркнула. Поттер понимал их обеих. Эйвери было неловко понимать, что ее родственник является преступником, а Элеоноре не слишком приятно получать поддержку от дочери Пожирателя. Так же Альбус подумывал об одном. Что, если ответить врагам их же способом?

«Это глупо!» — тут же подумал он, ущипнув себя за запястье.

Но… Но зачем же тогда ему книга, найденная в Хэллоуин прошлого года? Подумав с минуту, он решил, что пришло время использовать мантию-невидимку.