Шахматный порядок (гет)

Следующим утром Альбус завтракал один, потому что все его друзья уже успели поесть, а затем направился на первый урок. Он не спал всю ночь, пролистывая одну за другой все книги, какие только были в гостиной, пытаясь найти хоть что-то о Пещере Слизерина, но безрезультатно: ни в одной книге не оказалось нужной информации. Помимо обязательных предметов, сегодня ему предстояло ещё три, которые он выбрал в качестве дополнительных: арифмантика, древние руны и предсказания.

Первой была арифмантика. Альбус полюбил ее с первого же урока. Арифмантика требовала особого внимания и была похожа на маггловскую физику, только во много раз сложнее, с применением законов магии. Утро было солнечным, и зеленая лужайка за окном, казалось, сливалась с лазурью еще высокого почти летнего неба.

Урок предсказаний оказался не менее интересным. Он проходил в башне: в красивой комнате с широкими креслами, которые были расставлены вокруг круглых столиков. На стенах были развешаны различные гороскопы. Альбус сел за столик рядом с Кэтрин и Моникой, которая ему темло улыбнулась. Оставшееся свободное место заняли другие слизеринцы. Как только прозвенел звонок, в класс сразу вошел кентавр.

— Добрый день, — улыбнулся он, — меня зовут Ференц. — Я буду вести у вас уроки пророчеств. Надеюсь, вы полюбите мой предмет.

— Вполне возможно, — задорно улыбнулась Кэт.

— Что же, прекрасно, мисс Забини. — Тогда сегодня мы прямо сейчас и начнем гадать на чайных листьях, — охотно отозвался кентавр.

Ференц объяснила основные принципы этих гаданий, затем раздала всем чашки и налил чаю. Альбусу показалось, будто ему самому было интересно посмотреть, что произойдёт. Ал взболтал чайные листья, как учили, и с любопытством заглянул в чашку. Сначала он увидел всего лишь кучку мокрых чайных листьев. Он прищурился и пристально уставился на неё, пытаясь разглядеть что-то ещё. Тотчас же удивительным образом причудливые очертания начали оживать.

— Я вижу… то ли мяч, то ли бладжер! — удивилась высокая Виктория Смит. Для удобства она вытянула длинные ноги в центр ковра. Эрик улыбнулся.

— Скорее всего, вы попадете в команду по квиддичу, мисс Смит, — ответил Ференц тоже с легким весельем.

— Ого! А почему бы и нет? Ей бы пошло! — раздался голос Моники.

— Спасибо, — кивнула с улыбкой Вики. — Бладжер чёткий.

— Очевидно, вы попытаетесь это сделать уже в ближайшее время! — кивнул Ференц. — А что видите вы, мисс Селвин?

— Ну… — Моника немного замялась. — Вот крест, распятие.

— Хмм… это означает «испытания и трудности». Продолжайте, — кивнул кентавр. — Мне кажется, вы уже пережили нечто подобное…

— А эти чашки показывают ещё и прошлое? — лукаво спросил Альбус. прищурившись на искристый солнечный луч.

— Да, могут. А что, нечто подобное с вами уже случалось?

— Бывало пару раз, — спокойно ответила Моника, явно не желая вдаваться в подробности об этих случаях. — Дальше…

— Что же… Вы, мистер Поттер? — внимательно посмотрел на мальчика Ференц. Альбусе показалось, будто преподаватель в чем-то его подозревает, но, заметив интерес к кентавра к своей левой руке, мальчик сразу разобрался, что к чему.

— Два круга. Они накладываются один на другой и пересекаются… — пробормотал с удивлением Альбус.

К его удивлению Ференц нахмурился.

— Вы уверены, мистер Поттер?

— Да.

Кентавр задумался, но ничего не сказал. Альбус насторожился: очевидно в этом видении было что-то не совсем верное. Оглянувшись, он посмотрел на Эрика. Скорпиус Малфой, хихикнув, что-то прошептал Весте. Альбус поморщился — Веста всегда была их подругой с Гойлом и мало общалась с ним.

— Берегись, Потти, как бы тебя не ожидала скорая гибель! — театрально хихикнула Веста.

Малфой и Гойл прыснули. Вслед за ними рассмеялся и Бэддок. Альбус досадливо поморщился: Ричард его терпеть не мог, но вряд ли когда-нибудь осмелился напасть на него открыто, разве что исподтишка.

— Не стоит так говорить, мисс, — укоризненно посмотрел на нее Ференц.

Прозвенел звонок, и ученики поспешили к выходу. Альбус, однако, был слишком взволнован, чтобы сказать хоть слово своим друзьям. Вместо этого он осторожно подошел к кентавру. Ференц внимательно и, как показалось мальчику, с тревогой осмотрел его. Только когда дверь захлопнулась за Вестой, он осторожно заговорил.

— Вы удивлены, мистер Поттер, что я не открыл значение вашего видения? — осторожно сказал он.

— Признаться, да, сэр… — Альбус старался не пропустить ни одного слова.

— Судя по тому, что мне рассказывала о вас профессор Уизли, вы, несомненно, знаете о Круге Света?

— Да.

Альбус почувствовал легкий укол на душе: то ли от того, что Гермиона догадалась о его тайных походах в Запретную секцию, то ли от того, что она так легко говорит о его тайнах.

— Что именно? — прищурился Ференц.

— Что он противостоит Кругу Тьмы, — спокойно ответил Альбус.

Ференц рассеянно кивнул. Солнце за окном стало чуть тусклее, приобретая осенний оттенок.

— Догадываетесь, что означает ваше видение, мистер Поттер? — тревожно спросил он.

— Круг Тьмы и Круг Света? — спросил Альбус. Прищурившись на игравшие за окном лучи, он поймал себя на мысли, что начал почему-то с Круга Тьмы.

— Да… новый член обоих кругов. Один появится из тьмы, другой из света. Один самозванный, другой посвящённый. В пророчестве нет чётких предписаний. Ты можешь оказаться и тем, и другим, мой мальчик.

— Что вы имеете в виду? Я… я же не член Круга Тьмы, ведь правда?

Кентавр посмотрел на Альбуса тяжёлым давящим взглядом и сдвинул брови.

— У вас оба признака, мистер Поттер.

Ал попятился назад.

— Я могу оказаться и тем, и другим?

— Именно так я и сказал, — вздохнул Ференц. — Возможно, вам будет предложен некий выбор. Впрочем, предсказания слишком туманны и не всегда мы трактуем их верно…

Противный голос, звучащий в голове Ала, казалось, был очень рад, что его услышали. Он коварно зашептал, что исключительная способность в сочетании с Чёрной магией поможет ему завоевать мир. Альбус властно прогнал его, хотя тотчас задумался. В конце концов, советы Духа (а Альбус не сомневался, что это был именно он), не всегда были плохими.

* * *

Темой сегодняшнего урока трансфигурации оказалась Мортимагия. Профессор Уизли объяснила, что это раздел, который занимается трансформацией человека в объект неживой природы. Как оказалось, это редкое умение, потому как врожденного аналога не имеет, а потому требует серьезной практики для изучения. Однако, эта способность не только идеально подходит для маскировки на практически любой местности, но также может применяться в качестве защиты.

Записав домашнее задание, Альбус уже собирался удалиться, как вдруг Гермиона попросила его остаться. Альбус осторожно подошел к столу и с интересом посмотрел на преподавателя трансфигурации. Профессор Уизли стояла, слегка нахмурившись и осматривала Альбуса пронизывающим взглядом карих глаз.

— Для тебя всё это ужасно скучно, Альбус? — тихо спросила она.

— Я уже всё это знаю, … извините…

— Хорошо…

Профессор Уизли отвернулась. Альбус вернулся к своей старой привычке лениво вращать палочку между пальцев наподобие жезла, наблюдая, как из неё вылетают искорки. Неожиданно профессор Уизли повернулась и выхватила палочку из вытянутой руки Альбуса.

— Эй! Отдайте! — недолго думая, выкрикнул Ал. Сообразив, кому он это говорит, он прикусил язык и, опустив глаза, добавил: — Простите профессор.

— Я хочу попробовать нечто интересное, — бросила декан Гриффиндора, убирая палочку Ала в карман черной мантии. Из другого кармана она вынула белую мышь и посадила ее на парту.

— Я хочу, чтобы ты превратил ее в часы, Альбус, — улыбнулась она с какой-то затаенной мыслью.

— Хорошо, но разве мне не понадобится палочка?

— Попробуй без неё.

— Ладно…

Удивленный Ал закатал рукава мантии и сконцентрировался на том, чтобы превратить мышь в будильник. Ощутив внезапный прилив энергии в левой ладони, он наставил руку по направлению к мыши. С изумлением Ал увидел, как с его пальцев сорвались несколько искр и настигли мышь, превратив её в часы с белым корпусом. Тотчас в голове появилось знакомое ощущение тяжести.

На Гермиону Уизли это произвело впечатление, но, казалось, она была не слишком удивлена.

— Что ж, у тебя получилось, — сказала она. — Ты знаешь, что это означает, Альбус?

— Что?

— Большинство волшебников могут без палочки применять разве что заклинания по изменению цвета, некоторые владеют беспалочковой магией правой рукой, но ты сделал это левой. — Профессор Уизли говорила очень серьезно. — Таких людей за всю историю было только двое: Салазар Слизерин и Лорд Волдеморт.

Альбус протер очки и смотрел на профессора трансфигурации во все глаза.

— Как ты, возможно, знаешь, оба они происходили из одного рода. Никто, помимо членов рода Слизерина, никогда не обладал этим даром.

— Интересно, — произнёс Альбус, чувствуя необъяснимую тревогу.

— Весьма интересно, что третий волшебник с этой способностью — ты, — кивнула Гермиона.

— Насколько мне известно, я ни с кем из них никак не связан, так что это, должно быть, счастливая случайность, — спокойно сказал Альбус.

— Вероятно… — Гермиона, казалась огорченной, словно получила еще одно подтверждение своей какой-то догадки.

— Что же, можешь идти, Ал, — вздохнула она.

Попрощавшись с профессором трансфигурации, Альбус перекинул сумку через плечо и задумчиво пошел к подземельям. Неприятная мысль, что в этом было что-то нехорошее, не давала ему покоя.

* * *

Следующим уроком было изучение древних рун. Альбус слышал об этой науке, как об интересной и познавательной. Хотелось бы, чтобы предмет оправдал все ожидания.

Старый кабинет рун находился в подземельях замка. Даже в самые солнечные и жаркие деньки здесь всегда было сыро и темно. Многочисленные факелы — единственные источники света и тепла — оставляли на серых стенах темные разводы копоти. Но в их загадочном свете внимательные ученики могли увидеть на стенах очертания как знакомых, так и совсем неизвестных рун. Несмотря на высокую популярность предмета, парт в классе было мало. Куда больше места занимал массивный учительский стол, сделанный из добротного красного дерева. На столе находилась небогатая утварь: серебряные песочные часы, клетка для совы, деревянная шкатулка с вырезанными на ней символами да набор свертков, неаккуратно перевязанных разноцветными пестрыми ленточками.

— Здравствуйте, — поприветствовала учеников профессор, симпатичная женщина, которую Альбус сразу узнал. — Некоторые из вас мне знакомы, некоторые нет, — с ласковой улыбкой протянула лна. — Мое имя Клэр Чайри.

Альбус не сдержал радостной улыбки: он всегда был рад возможности увидеть эту умную и приветливую женщину, с которой можно с лёгкостью общаться на любую тему. Было весьма приятно знать, что этот предмет ведёт образованный и приятный человек: запас знаний Клэр вызывал искреннее уважение.

— Руны известны множеству народов, — подняла тонкий пальчик Клэр. — Надеюсь, что урок будет интересен и вы многому научитесь. Руны пришли к нам с давних лет. Известно, что ими пользовалось большинство германских народов, но постепенно их вытеснил латинский алфавит.

— А сейчас кто-то пользуется рунами, мисс Чайри? — спросила с интересом Виктория.

— Называйте меня просто Клэр, — ласково улыбнулась женщина. -Практически нет. В отдаленной шведской провинции Даларна руны дожили до ХХ века: там сохранились сотни рунических надписей на зданиях, мебели, инструментах и посуде последних четырех столетий.

— А что там записано? — продолжал Вики.

Многие из них — владельческие подписи, но есть и более пространные тексты, например, надпись на деревянном столе, сделанная в голодном 1730 году, гласит: «На этот стол поместится много еды. Тот был бы счастлив, кто имел бы так много».

— А почему руны так выглядят? — спросила Моника, подняв руку.

— Позаимствовав большинство букв у римлян, древние германцы изменили их начертание так, чтобы было удобнее прорезать или процарапывать знаки на дереве. Из-за этого руны получили удлиненные пропорции и рубленый вид. По той же причине классические германские руны содержали только вертикальные и диагональ­ные штрихи, или «стволы» и «ветви»: выводить округлые и горизонтальные элементы, нанося знаки поперек деревянных волокон, невозможно.

Альбус поднял руку.

— Скажите, мисс Чайри…

— Вы все можете называть меня просто Клэр, — улыбнулась женщина.

— Хорошо, Клэр… — Он почувствовал легкое неудобство, словно стерлась грань между домом и школой. — А разве руны были только у германцев? Я читал, что руны были и у хазар.

— Совершенно верно, мистер Поттер, — кивнула она. — Магглы, кстати, до сих пор не смогли их расшифровать.

— Многие руны остались зашифрованными для маглов, — пояснила Клэр. — Волшебники спрятали от них рунические письменность, чтобы скрыть наши знания.

Клэр научила ребят выкладывать рунами свои имена. Поттер быстро освоил столь интересное упражнение и сделал себе подпись:

ALBUS SEVERUS POTTER

Затем, посмотрев, как, сопя, подбирает руны Кэт, он сделал ее сокращенный вариант:

ASPer

— Аспид… — подумал он с отвращением. — Аспид, как его дразнили гриффиндорцы.

Внезапно Альбуса осенило, что если прочитать это анаграмму как Эйспер, то получалось очень даже интересно. Эйспер… красивое и звучное имя. Почему бы этому интересному не стать его вторым именем?

«Ты слышал, Эйспер? — раздался в голове холодный голос. — У тебя поразительные способности. Вкупе с Темной магией ты сможешь совершить невозможное».

Урок закончился. Альбус перекинул сумку через плечо и помчался по коридору к Слизеринской башне. Его разрывали противоречивые чувства, когда он думал об этом. Конечно, новое имя ему понравилось, даже очень, но если тот противный голосочек от этого в восторге, то в этом нет ничего хорошего. И всё же… Слова Духа (а Ал не сомневался, что это был именно он) никак не выходили у него из головы. И хотя лучшая его часть отвергала эту мысль, всё же в идее мирового господства было что-то притягательное.

«А вдруг Лорд Эйспер — член Круга Света?» — ответил с надеждой Альбус. Увлеченный своими мыслями, он не замечал, что впервые в жизни говорил с Духом наяву, а не во сне.

«И поэтому Лорд Эйспер ночует в Запретной секции? Не смеши. Ты ведь в библиотеку отнюдь не ради светлой магии ходишь, разве нет?» — продолжал тот же холодный голос.

«Ну… член Круга Света тоже должен знать ТМ… на всякий случай…»

Альбус остановился около стены с подтеками. Неприятная мысль заскреблась у него на сердце. Одиннадцатым членом Круга Света был Альбус Дамблдор; двенадцатым членом Круга Тьмы — Лорд Волдеморт. Кем же в таком случае мог быть он? Альбус, все еще чувствуя легкую головную боль, протер очки и задумчиво посмотрел на тусклый факел.

* * *

Когда Альбус вошел в гостиную, он увидел Ричарда Бэддока, присевшего на диван в углу. К удивлению Ала он внимательно наблюдал за ним.

— Ну как, понравился урок? — осведомился Ричард.

— А тебе какое дело? — тихо огрызнулся Ал.

— У меня свои причины, — небрежно бросил Бэддок. — Допустим, Потти… кхм, Ал, — Ричард выплюнул его имя как нечто гадкое. — Я думаю, пора прекращать нашу вражду. Мир?

Поттер улыбнулся, его глаза насмешливо блеснули.

— С какой стати?

— Я же уже сказал, Потти… ммм, у меня на это свои причины! — нетерпеливо отмахнулся Ричард. — Поможешь мне с домашней работой, идёт? Ну, так мы друзья или как? — и он протянул правую руку.

У Альбуса в голове не укладывалось, что Бэддок может дойти до такой наглости. После двух лет издевательств он надеется, что Ал согласится на так называемое перемирие? И только затем, чтобы помочь ему с домашней работой! Не меняя выражение лица, Альбус ударил Бэддока невербальным заклинанием, и тот рухнул с кресла. Ал слышал, как Бэддок что-то прошептал ему в спину, но сейчас ему было все равно.

* * *

Через несколько дней должен состоялся первый матч по квиддичу. Альбус усмехнулся. Он слышал, что Джеймс с Адель заключили пари: если Эйвери выиграет, то он подарит ей метлу, на которой летал Гарри Поттер. Адель кружилась по полю, высматривая снитч и Альбус заметил, что метла здесь абсолютно лишняя — Эйвери парила словно птица.

Альбус был немного рассеян. Ночью ему опять снился кошмар, от которого он проснулся с сильной головной болью. Что-то изменилось в его жизни: холодный надменный голос говорил с ним не только ночью, но и днем, иногда врываясь в его жизни даже на уроках или в Большом зале. Оглянувшись, он заметил рядом с Кэт ее младшую сестру Евангелину. Он давно понял, что сестры близки и очень любят друг друга: за минувшую неделю Кэт даже немного отдалилась от друзей, посвящая много времени сестре. На сердце защемило: семье Поттеров о такой нежности не стоило даже мечтать…

«Не стоит грустить по этому поводу, Эйспер! — заговорил внутри холодный голос. — Можно подумать, тебе нужно это убогое семейство».

Возражать не было сил, и Ал мысленно согласился с обладателем этого голоса. Оглянувшись на трибуны Гриффиндора, он заметил, как Лили неотрывно наблюдала за игрой своего факультета и неустанно аплодировала. Она становится такой же, как остальные. Она становится врагом для слизеринцев… Последняя надежда на примирение с семьёй, хотя бы частичное, рухнула также быстро, как и появилась. Альбус глубоко вздохнул. Жизнь высылала немало испытаний, но он справится. Должен справиться. В конце концов, он не просто Альбус Поттер… Он… Лорд Эйспер.

— Джеймс Поттер забивает квоффл! — раздался голос комментатора.

Гриффиндорка Корнелия Спиннет следила за соперницей и, решив схитрить, направила метлу вниз, но Адель не «клюнула». Однако, снитч действительно находился не так уж далеко от обеих девушек. Корнелия металась по сторонам, не давая прохода, и была быстрее на новой метле, но Адель не умела сдаваться просто так и пыталась ускориться.

— Тебе меня не догнать, — торжествующе заметила гриффиндорка.

— Спиннет, а спорим, что ты была бы медленнее, не будь у тебя такой метлы? И потратили бы деньги на очки.

— О чем это ты, Розье? — обернулась Корнелия.

— О том, что снитч уже улетел!

Пока Спиннет переварила услышанное и, развернув метлу, стала искать золотой мяч, Адель резко скопировала вниз и чудом не угодила под бладжер Джеймса.

— 40:18! Слизерин выиграл!

Джеймсу пришлось отдать Эйвери метлу, чем осчастливил и ее и всю команду. Адель не могла позволить себе действительно хорошую метлу, а тут на тебе и Молния!

В тот вечер Адель почувствовала себя настоящей победительницей. С улыбкой оседлав метлу Гарри Поттера, она покружилась вокруг школы, не обращая внимания на Джеймса, кусающнго губы от досады и зависти. Она, помахивая маленькой коричневой перчаткой, летела и махала ручкой всем остальным. Слизеринцы смеялись и аплодировали.

— Метла самого Гарри Поттера укрощена слизеринкой! — крикнул Эрик. — Джеймс Поттер, ты любимец Слизерина!

Моника захлопала и замахала зеленым флажком. Альбус также улыбнулся, поняв, что больше всего на свете мечтал увидеть поражение Гриффииндора. Да и Эйвери смотрелась на метле его отца как богиня, летящая в колеснице.

Последствия для Джеймса были в самом деле не лучшими. За завтраком к Большой зал влетела серая сова и бросила Джеймсу Поттеру красный конверт. Джеймс уже подозревал, что отец будет в ярости и поскорее развернул его. В Большом зале повисла тишина. всем хотелось почитать, как знаменитый Гарри Поттер будет отчитывать любимого сына. Ожидая наказания, Джим с тревогой развернул письмо, и оно сразу заговорило голосом Гарри.

— Джеймс Сириус Поттер! Моему возмущению нет предела! Я узнаю от профессора Уизли, что дочь Пожирателя Смерти красуется на моей метле перед всей школой. Ты хотя бы способен понять своими куцыми тупыми мозгами, суть произошедшего? Перед тобой не спор в квиддич, а политическая акция! Дома тебя ждет серьезный разговор. Если ты до каникул посмеешь что-то сотворить в школе — я немедленно добьюсь сам твоего исключения. Но разговор с тобой впереди.

Альбус усмехнулся. С зеленого стола послышался дружный смех. Какой-то четверокурсник показал старшему Поттеру неприличный жест. Джеймс с ненавистью посмотрел на брата.

— Потти, папочка, надерет твою задницу, — глумливо произнесла Патриция Хиггз: высокая белобрысая девица с пятого курса.

— Без метлы не показывайся дома, Потти, — крикнул Малфой. Ответом ему стал дружный гул апллодисментов с зеленого и даже синего стола.

— Говорят, Гарри Поттер выигрывал все матчи в квиддич! — заметила Анжелика, отпив тыквенного сока.

— Ах, да, — улыбнулась Адель, — метла у него правда хорошая. Укрощается легко и летать на ней хорошо…

И одарила Джеймса победным взглядом. Зал снова рассмеялся. Директору МакГонагалл пришлось утихомирить учеников, отправив их на уроки.