Шахматный порядок (гет)

В течение двух следующих недель Альбус погрузился в учебу с головой. Он проводил в библиотеке по двенадцать часов в сутки, а в выходные даже больше. Хуже было то, что Алу приходилось читать как можно больше, чтобы не ударить в грязь лицом. Да и по основным предметам требовалось немало посидеть над книгами. Вдобавок ко всему, он всерьёз занялся изучением Темных искусств в тех пределах, которые ему позволяла Запретная секция. Из-за всего этого у Ала оставалось совсем мало свободного времени, к тому же спал он обычно всего лишь не более четырех часов в сутки.

К началу октября Альбус уже перечитал все известные ему книги про Круг Тьмы и освоил элементарные Темные заклинания. К его сожалению, большинство темных книг были написаны на непонятных языках: египетском, арамейском и каком-то еще в виде картинок. Эйвери была права: освоить самые темные книги у него не было возможности, даже несмотря на наличие мантии-невидимки. Вопрос, как к ним подступиться, пока оставался открытым. Альбус, шипя, продолжал осваивать ту доступную информацию о темных искусствах, которая у него было, но не мог сделать следующий шаг.

Возможно, на это повлияли чтения по ночам, но оценки Ала по Защите от тёмных сил вдруг взлетели до небес. Профессор Лэрд, приятно удивлённый прогрессом своего ученика, без конца подсовывал ему книги для дополнительного изучения. Ал был ему за это очень признателен, потому что читать их в сочетании с книгами по чёрной магии было очень интересно. Он обратил внимание на то, что книги по Защите были в основном посвящены злобным волшебным тварям и тому, как от них обороняться, в то время как в книгах о тёмных искусствах больше внимания уделялось заклинаниям, проклятьям и зельям.

Однако профессор Уизли, похоже, догадывалась, что Альбус вовсе не такой примерный ученик, каким кажется. Каждый раз, когда Ал являлся на завтрак, не выспавшись как следует, профессор Уизли посматривал ана него с подозрением. Ала начало жутко раздражать, что его постоянно спрашивают, всё ли с ним в порядке и хорошо ли он спал. Он понимал, что Гермиона его подозревает в изучении темной магии, это его ещё больше раздражало и одновременно заставляло злиться на самого себя. В глубине души он сознавал, что изучение тёмных искусств даже без применения их на людях уже само по себе плохо, но всё же отчаянно надеялся, что Гермиона никогда не узнает об этом.

* * *

Пока Альбус искал информацию про Круг Тьмы, в классе произошли кое-какие перемены. На уроках зелий гриффиндорка Марина Эйкин открыто строила глазки Эрику Нотту. Результат, похоже, не заставил себя ждать: Эрик был увлечен ей не на шутку. Как-то на зельеварении Марина Эйкин, которую поставили в паре со всегда сдержанной Вики, умудрилась ее достать глупостью и кокетством с Эриком, который, как заметил Альбус, начинал нравиться Вики. Смит в конце концов бросила в нее ластик, и тот приклеилась ко лбу Марины. Эрик Нотт, к удивлению Альбуса, занял сторону противной гриффиндорки.

— Ты соображаешь кого защищаешь? Гриффиндорку! Они же неприкасаемые, — кривилась Кэтрин, когда они выходили из класса.

— Ну, может, не все. Ал общается с Лили, кстати. А Вики была неправа… — мямлил Эрик, смотря в окно.

— Она гриффиндорка! Ты понимаешь: гри-фин-дорка! — пояснила по слогам Моника. Нотт молчал, не находя слов для возражений друзьям.

Альбус прыснул. Эрик с яростью посмотрел на друга, но промолчал. Малфой и Крэбб только хихикали, явно замышляя какую-то гадость.

— А это правда, что Марина — второе имя богини Афродиты? — спросила Кэтрин за завтраком. Она говорила серьезно, но в ее глазах мелькали веселые искры.

— Да, — ответил Альбус. — Это всем известно. Марина — значит, «морская», а Афродита родилась из морской пены. Потому ее и звали «Venus Marina» — «Венера морская».

— Хм… Я читала, что Афродита сделала себе сандалии из кожи какого-то титана, — хмыкнула Кэтрин, смотря на стены с факелами, украшенные букетами красных кленовых листьев.

— Боюсь, — вздохнула Вики, — что одна Марина тоже сделала себе сандалии из кожи слизеринца по имени Эрик. И ходила в них по всему Олимпу, кокетливо показывая их всем!

Раздались смешки. Громче всех прыснули Малфой и Гойл. Эрик покраснел, но не сказал ни слова. Марина Эйкин, тем временем, как ни в чем не бывало болтала за гриффиндорским столом с Молли Роббинс и Розой Уизли.

— Скорее, каталась в них в по морю в колеснице, — весело уточнил Альбус… — А ведь для гриффиндорской твари это просто счастье, — вздохнул он, — сделать себе сандалии из слизеринца…

— И ты Брут! — закричал Эрик.

— Увы… Гриффиндорская Афродита сделает себе отменный выезд в сандалиях из кожи Эрика. Всему морю их продемонстрирует, как трофей! Нравится, Нотт, такая судьба? — усмехнулась Кэтрин.

Эрик сделал вид, что не слышал ее.

— Жаль Эрика… — вздохнул Альбус.

— Зато Марина Гриффиндорская весьма довольна, — ехидно фыркнула Кэтрин. — Кожа Эрика очень украшает ее ножки!

— Омываемые волнами Эгейского моря… — хихикнула Виктория.

— Достали… — проворчал Нотт. Побыстрее собрав портфель, он пошел на уроки.

Однако вскоре сам Эрик дал новый повод для насмешек. На уроке зелий профессор Слагхорн заставил класс варить зелье для улучшения памяти. Марина Эйкин бросила призывный взгляд на Нотта, и тот, забыв про межфакультетскую вражду, сразу побежал к ней — помочь нарезать траву. Вики Смит попыталась заколдовать траву гриффиндорки, но Эрик сразу блокировал ее действия. Наградой ему была кокетливая улыбка Марины. Вики и Кэтрин переглянулись: Альбус сразу понял, что девочки замыслили что-то.

Он не ошибся. За обедом он заметил столпотворение одноклассников. Они рассматривали какой-то рисунок. Посмотрев на него, Альбус чуть не прыснул от смеха. В золотой колеснице, запряженной дельфинами, ехала по морю Марина Эйкин в тунике цвета морской волны. Сжимая в руках поводья, она кокетливо выставила вперед ножки в античных сандалиях. Морские волны разбивались о колесницу, игриво обмывая их. Марина при этом заразительно смеялась — точь в точь, как перед ужином в Большом зале. Верху красовалась надпись: «Торжествующая Марина Гриффиндорская проезжает по морю в сандалиях из кожи слизеринского титана Эрика Нотта».

— Как же вы надоели… — вздохнул Эрик.

— Что, нравится, какое применение нашла твой коже Марина Гриффиндорская? — фыркнула под общий смех Виктория. — Афродита была весьма жестокой богиней!

— Ему ещё повезло, — тихо заметила Анжелика, обращаясь к лучшей подруге. — Я слышала, что раньше за такую любовь избивали и не только заклинаниями.

— Знаешь, мне кажется, что эта война так и не закончилась, — протянула Адель.

— Мы ее и прекратить не пытаемся.

Вики слегка улыбнулась, приподняв уголки губ вверх.

Пока слизеринцы обсуждали, кто-то из гриффиндорцев подкрался и применил «Acio» и забрал картину. Альбус не успел блокировать. Картинка легла на гриффидорский стол и была преподнесена в дар Эйкин. Подруги и Марина сначала смотрели на такое чудо во все глаза, потом хохотали.

— Марина, да ты богиня! — подначивала Роза Уизли.

— Такое чудо я повешу в нашей гостиной над камином! — рассмеялась Эйкин.

— Отменное ты применение нашла Нотту! — сказала, громко прыснув, Молли Роббинс.

— В самый раз, — фыркнула Марина. — А что? — хлопнула она синими глазами.

— Из Нотта выйдут отменные сандалии!

Красный стол грохнул. Нотт сидел красный, как вареный рак.

— Марина… Дашь поносить? — спросила под общий смех Эльза Лонгботтом.

— Нет! — улыбнулась Эйкин. — Мой трофей — сама и буду носить! Вы себе трофеи сами добывайте, — хмыкнула она. — Хотите из Малфоя, хотите из Поттера.

* * *

Некоторые перемены произошли в середине октября. Как-то на уроке заклинаний в класс вошла профессор Уизли, которая сделала интересное объявление.

— Большинство из вас, наверное, об этом уже знает, но на всякий случай скажу еще раз. Все ученики со второго по седьмой класс приглашаются на «Осенний балл» в честь Хэллоуина!

Девочки подняли невообразимый шум, так что их нелегко было угомонить.

— Бал будет дан в Хэллоуин в девять часов, все вечерние уроки будут отменены. Вечерние занятия в этот день будут отменены. Присутствовать на балу необходимо всем, хотя пару иметь не обязательно. Можно надеть праздничную мантию или карнавальный костюм.

Альбус с интересом отметил, что несколько девочек многозначительно поглядывают на него и перешёптываются. Он вздрогнул и повернулся к профессору Уизли, но она больше не стала их задерживать. Ал почувствовал себя странно. Что, собственно, он будет делать на балу? Чувствуя легкое головокружение, Ал собрал вещи в рюкзак, захватил котёл и направился к выходу из кабинета. К его удивлению райвенкловка Эйлин Шервуд с распущенными каштановыми волосами м подошла к проходившему по коридору Джеймсу Поттеру и, покраснев, встала у него на пути.

— Хочешь пойти со мной на бал? — настойчиво спросила она.

Ал скривился: ему ужасно не хотелось видеть старшего брата, чья популярность мало пострадала, несмотря на насмешки слизеринцев.

— Нет, спасибо, — весело рассмеялся Джеймс, ясно собираясь пройти мимо. Эйлин, по-видимому, очень обиженная, отступила в сторону. Ал едва не прыснул: он до сих не мог понять, в чем причина такой безумной популярности его старшего брата.

Джеймс, тем временем, столкнулся тремя ступеньками выше с третьекурсницей из четверокурсницей их Хаффлпаффама Анной Вудсток. Девочка поправила золотистые волосы и улыбнулась.

— Прошу прощения, — сказал Джеймс. Лучезарная улыбка Анны стала ещё шире.

— Ну? — спросила она, явно чего-то ожидая. Через пару секунд она подсказала: — Разве ты не хочешь пригласить меня на бал? — Ал прищурился, удивляясь, насколько же она самоуверенная.

— Я в этом не заинтересован, — отрезал Джеймс и попытался пройти мимо неё, но Анна преградила ему дорогу, вытянув в сторону элегантную белую руку.

— Ты уверен? — уточнила она, пристально глядя на него.

Ал понял, что она хочет испытать на нём какие-то чары, но Джеймс, похоже, ничего не почувствовал. Нескольким оказавшимся поблизости мальчикам не настолько посчастливилось: они остановились, как вкопанные, и зачарованно уставились на Анну.

— А я думаю, что ты пойдёшь со мной, — заявила она, приняв его заинтересованный взгляд за согласие.

— Вообще-то, нет. Удачного дня, Вудсток. — И Джеймс зашагал прочь, оставив позади взбешённую Белинду.

Полный растерянности, Альбус поплелся по переполненному коридору, уже украшенному сушеными физалисами. Вокруг все обсуждали предстоящий бал. Ал не обратил внимание на Кайли, доказывавшую на ходу подруге, что откровенные наряды неприличны и девочки необходима строгость. Зато он с интересом заметил свою сестру, идущую в окружении двух подружек. Лили шла не одна, а с двумя девчонками.

— Пойми, — звонко втолковывала ей высокая блондинка в роговых очках. — Он слизеринец, а значит предатель. Ты не забыла, что он отрекался от семьи ради каких-то друзей? Мне Роза рассказывала.

Ал задумался. Значит, Лили действительно переживала за отношения между ними. Мерлин, неужели он что-то не додумал?

— Отрекись от него и снова станешь нашей подругой. Мы ведь видим, что тебе трудно, — добавила кареглазая брюнетка с кудрявыми волосами.

Тут Лили не выдержала и уже открыла рот, видимо, чтобы возразить, как Альбус резко шагнул им навстречу

— Интересно, а с чего бы это вдруг вы решаете, как Лили к собственной семье относиться за нее? — язвительно усмешкой уточнил он.

— А ты бы помолчал, болотный аспид, — презрительно бросила блондинка. — Мы ее подруги.

— Ну так дайте девочке голову то поднять и поговорить с родным братом, раз вы все действительно настоящие подруги, — неожиданно раздался мелодичный голос Анжелики. — От общения с Альбусом, уверяю вас, мисс Поттер абсолютно не становится хуже, она такой же человек, как остальные, ничем не хуже вас обеих. А ты что плачешь? — мягко обратилась она к Лили. — Идите на уроки, пока учителей не позвала.

— Пф, — фыркнула брюнетка. — Розье… Ты же вроде из семейки Пожирателей. А они были любителями над людьми издеваться! А ты решила против традиций пойти?

Гриффиндорки захохотали, посмотрев требовательно на Лили. Взбешенный Альбус повернулся к ним.

— Она не будет, не будет общаться со змеюками, — улыбнулась гриффиндорка в роговых очках.

— Иди, почешись, шелудивая грязнокровка, — презрительно фыркнул Альбус и быстро пошел в гостиную.

Не обращая внимания на вскрик сестры, Альбус пошел вперед. Скулы пылали. В голове бешено стучала кровь от ненависти. Почему, почему эти серости и ничтожества смеют запрещать ему общаться с сестрой? Как может эта ничтожная троечница в роговых очках сметь… у Альбус затрясло от ненависти руки… приказывать сестре не общаться с самим…

«С самим? — спросил в голове холодный насмешливый голос. — С самими кем?»

«С самим… Мммм…» — замялся Альбус, остановившись возле базальтового подоконника.

«Договаривай!» — усмехнулся в голове тот же голос.

«С самими… Лордом Эйспером!» — залпом выпалил Альбус. Ему очень нравилось его новое имя, хотя он все еще иногда стеснялся его произносить.

* * *

В течение следующих нескольких дней Ал с интересом наблюдал, как старшекурсники приглашали девочек на бал. Раньше он этого не замечал, но оказалось, что почти все девочки класса считали себя безумно привлекательными и мечтали поскорее попасть на бал. Сам Ал понятия не имел, что именно их там привлекает. Многие девочки из его курса также получили приглашение от мальчиков постарше. Зато в среду сам Альбус получил неожиданное приглашение от Евангелины Забини. В конце недели она встретила Ала в коридоре и попыталась его пригласить.

— Эв, но это невозможно, — вздохнул Ал. — Мы с тобой учимся на младших курсах, а ты так вообще на первлм!

— Ну и что? — хлопнула она глазами. — Мне кажется, вполне можно, если мы попросим.— А ты будешь выглядеть ужасно глупо, если пойдёшь туда один, — твердила она, пока Ал не выучил её монолог наизусть, так что мог бы закончить за неё любое предложение.

— Я не понимаю, почему ты не хочешь просто согласиться, — сказал ему за обедом Эрик. Была пятница, завтра наступал Хэллоуин, и Евангелина только что в очередной раз безуспешно попыталась пригласить Ал на бал. — По-моему, она довольно симпатичная.

— Но это запрещено, — с удивлением пожал плечами Альбус.

— Жаль, ты не можешь пригласить Эв, — сказал Эрик. Но первогодкам нельзя: малыши.

Было тридцатое октября — самый канун Хэллоуина. К его удивлению Эрик грустно посмотрел на гриффиндорский стол.

— Сам-то ты почему никого не пригласил? — спросил ехидно Альбус.

— Знаешь, но я не влюблен ни в одну девчонку, — хмуро сказал Эрик.

— Ну так идите с Вики как друзья! — Альбус пододвинул жаркое. Факел на стене горел уже ярко, перейдя на зимнее освещение. — Хотя, — понизил он голос, — думаю, Вики хочет быть тебе больше, чем просто другом.

Эрик пожал плечами.

— Не думаю. Да и это не входит в мои планы… — Нотт задумчиво все еще рассматривал группу гриффиндорок.

— Как, ты на гриффиндорку смотришь, — поддел друга Альбус, заметив его взгляды на белокурую Марину Эйкин.

— Не тебе судить, любой бы согласился пойти на бал с Кэтрин, — с усмешкой отозвался Нотт. — Но сейчас она приняла приглашение от Брендона Флинта.

— Мне-то что? — равнодушно пожал плечами Альбус, но сердце почему-то больно кольнуло.

— Эрик, ты попал, — насмешливо протянула Кэтрин. — Марина — второе имя Афродиты.

— Ты слышал что-то о Круге Тьмы? — неожиданно шепнул Нотт.

— Да, — ответил Поттер. — Это Темное сообщество. А что?

— Говорят, вчера в Косом переулке какая-то сумасшедшая ведьма в черном выпустила Черную метку и крикнула: «Я говорю вам, что Круг завершен!»

— Ее поймали? — поправил очки Поттер.

— Да тише вы! — зашикала Виктория. — Достали с вашими шепталками про Темную магию.

— А куда это наш Поттер без темной магии? — ехидно спросила Кэтрин.

Альбус сокрушенно поднял глаза к закрытому тучами потолку.

* * *

Утром в Хэллоуин Альбус спустился к завтраку позже всех остальных, хотя это не имело особого значения, поскольку был выходной. В воздухе летали тыквы, а волшебны потолок изображал матовые солнечные лучи, изредка пробивавшиеся сквозь тучи. Как это случалось обычно, когда Ал опаздывал, в это время в Большом зале оставалась только Гермиона. Она читала «Ежедневный пророк» и выглядела довольно мрачно. Ал устроился за столом и постарался есть как можно тише, но его вилка то и дело стучала по тарелке. Наконец профессор Уизли подняла на него взгляд и улыбнулся, хотя Ал с уверенностью мог сказать, что профессор была далеко не в лучшем расположении духа.

— Привет, Ал, — произнесла он с горькой интонацией.

— Здрасьте. Эээ…что-то случилось?

— А ты проницателен, — заметила Гермиона. — Что ж, учитывая, что рано или поздно ты всё равно это выяснишь, я тебе расскажу. Наши бывшие Пожиратели получили помощь от Штирнера и готовятся к нападению.

— К нападению на что?

— На Англию, — весомо изрекла Гермиона, сворачивая газету. — Догадываюсь, что они хотят разослать своих сторонников по всей Британии, а затем напасть на Лондон.

Ал кивнул, чувствуя, как кровь отхлынула от лица. Внезапно его осенило, что ему совершенно необходимо овладеть магией настолько, насколько это возможно, независимо от того, является ли он членом Круга или нет.

— Профессор, можно вас кое о чём спросить?

— Да?

— Вы можете научить меня стать анимагом?

Профессор Уизли слегка прищурилась.

— Зачем?

Ал пожал плечами. Это было слишком сложно объяснить. Его просто как магнитом притягивала эта идея.

— Я думаю, что это интересно, — честно признался он.

— Ты слишком мал.

— Я знаю, — смущённо ответил Альбус — И всё же, вы ведь сами говорили, что я способный. И мой дедушка стал анимагом на третьем курсе, как я слышал. Как вы думаете, может, у меня получится?

— Я в этом не сомневаюсь. Мне нужно будет проконсультироваться с министерством. Все анимаги находятся на учете Если я скажу им, что ты образцовый ученик, возможно, они дадут мне разрешение приступить к твоему обучению.

— Правда? Спасибо, профессор! — Ал заулыбался.

— Кстати, у профессора Лэрда есть несколько книг, которые могли бы тебя заинтересовать. Я попрошу их у него от твоего имени. Они повышенного уровня, так что для тебя в самый раз подойдут.

— А про что они? — полюбопытствовал Ал.

Гермиона отпила кофе.

— По большей части о дементорах. Думаю, тебе будет нужно научиться от них защищаться. Штирнер теперь часто использует их в качестве штурмовых отрядов. Так или иначе, я одолжу их для тебя у профессора Лэрда как только его увижу.

— Хорошо. Спасибо, — сказал Ал и стал доедать вафли. Тусклый луч осеннего солнца пробежал по столу.

В зеленой гостиной также было пусто. Альбус сразу заметил Монику Селвин в темном платье. На подоконнике лежал лист ватмана с изображением кленовых листьев. Мальчик даже не сразу поверил, что это рисунок, а не реальность, так как эти самые листья поднимались в воздух!

— Нравится? — тихо уточнила она.

— Идеально, — восхищенно признал Альбус, на что собеседница махнула рукой.

— Пустяки, — мягко улыбнулась она, но в следующую же секунду стала серьезной. — Я бы хотела предупредить тебя насчет твоей сестры… Ты знал, что на факультете ее травят почем зря?

— С чего бы это? — удивленно уточнил Альбус, хотя быстро догадался.

Вряд ли гриффиндорцы одобрят, что она с ним поладила. Как-же, слизеринец ведь! Однако после разговора с Гермионой он был в слишком хорошем расположении духа, чтобы рассердиться.

— Думаю, ты уже понял. Грифы народ постоянный. Ненавидят наш факультет, как, впрочем, и мы их, так что вряд ли простят твоей сестре дружбу с тобой или с каким-либо слизеринцем. Ей из-за этого плохо.

Альбус кивнул, поблагодарив Монику за информацию. Почему гриффиндорцы мнят себя хозяевами жизни и решают за человека, с кем ему общаться?! Поттера довольно раздражал данный факт и ему надлежало как-то с этим разобраться. Неожиданно он подумал, что пойти с Моникой на бал будет самым лучшем вариантом, если уж так необходима пара.

— Моника! Мон! — неожиданно раздался голос ее друга, Альбуса Поттера.

— Привет, — мягко поздоровалась Селвин.

— Тебе того же. Пойдешь со мной на бал?

Девочка остановилась от неожиданности, на секунду подумав, что ослышалась.

— Да, — ответила она, слегка улыбнувшись. — С огромным удовольствием. Спасибо за приглашение, мне приятно очень, — призналась Моника. Большие карие глаза, казалось, сияли от радости.

— Если честно, твоя сестра вполне хороший человек, — тихо добавила Моника, задумчиво поправив волосы.

Поблагодарив радостную Монику, Альбус побежал в библиотеку. Призраки весело летали в коридорах, болтая друг с другом о предстоящем бале. Тусклые факелы время от времени вспыхивали, репетируя праздничный свет. В коридоре стояли профессор Слагхорн, одетый уже в коричневый замшевый пиджак и темную бабочку, профессор Свифт в зеленой бархатной мантии под цвет глаз и профессор Уизли в длинной черной мантии. Альбус прислушался к их разговору.

— Мы же классическая школа и танцевать следует только вальс Штаруса. Или «Венский вальс» или «Сказки Венского леса», — говорил Слагхорн.

— Каждый год одно и тоже, — вздохнула Вероника. — Нужно и разнообразие. Я только за вальсы, но не только же Штраус их, право дело, сочинял…

— Гораций, ну право… Времена давно изменились! На дворе не тысяча девятьсот тридцать девятый, а две тысячи девятнадцатый год! Многое изменилось с тех пор. Даже в мои годы уже танцевали под «Ведуний», а не Штрауса, — добавила Гермиона.

Альбус улыбнулся краешками губ: он не сомневался, что МакГонагалл, с ее обожанием старины, наверняка даст им именно Штрауса. Впрочем, музыка Штрауса была красивой. На мгновение Ал почувствовал жгучую зависть к Эрику и Кэт, которых наверняка обучали танцевать вальсы с детства. А он… он будет смотреться, как полный идиот, или… Или лучше никак… Меньше всего на свете Ал хотел, чтобы его враги, да и друзья, увидели его позор.э

В библиотеке было пусто. Тусклые свечи отбрасывали блики на резной потолок из кедры. Альбус прищурился: резная дверь в Запретную секцию была приоткрытой. Обрадовавшись, что он прихватил с собой мантию-невидимку, Ал быстро нырнул в помещение и отправился к шкафу с наиболее темными книгами. Наколдовав небольшой шар, он заметил, что одна из книг, которые он не читал, была посвящена жизни темного мага Хильперика — того самого, что был основателем Круга Тьмы. Быстро достав ее с полки, Ал наложил на нее иллюминационные чары, чтобы она внешне выглядела учебником по расширенному курсу арифмантике. Затем, наложив на полку заклинание «Confundus», он быстро наколдовал ее муляж и с легким замиранием сердца вынырнул в библиотечный зал.

* * *

В девять часов вечера Большой зал был готов к празднику. Стены занимали настоящие кленовые листья, но на пол они не падали. Потолок изображал звёздное небо, а на столах, покрытых красной узорчатой скатертью и убранных к концу стен, стояла золотая посуда. Мраморная лестница была наполнена учениками в парадной одежде, которые о чем-то шептались. Первогодки стояли поодаль, всеми силами стараясь подражать взрослым. Малфой, стоявший рядом с Вестой, повернулся к Алу со своей неизменной самодовольной ухмылочкой, застывшей на лице. Он был одет в серую парадную мантию, которая подчёркивала цвет его холодных глаз.

— Вижу, ты вошёл в роль, Гамлет, — протянул он, разглядывая наряд Ала. Тот действительно соответствовал образу шекспировского в своей тяжёлой чёрной мантии с серебряными пуговицами. — Тебе бы ещё череп, и можешь начинать декламировать «быть или не быть».

Ал презрительно усмехнулся.

— Ты наверняка не читал эту пьесу, Малфи. Сцена с черепом на четыре акта позже этой фразы.

Скорпиус смутился.

— Ты уверен? — начал он, но быстро сменил тему, не желая остаться в дураках. — Ладно, не важно, полукровка. С кем ты идёшь на бал?

Не имея ни малейшего желания обсуждать эту тему со Скорпиусом, Ал оттолкнул его прочь с дороги, и направился к Большому залу. Там он заметил стоящих рядом Анжелику и Адель. Староста нарядилась в зелёное кружевное платье под цвет глаз, а подруга — в бирюзовое. Очевидно, Адель поджидала своего кавалера. Анжелика выглядела подавленной: после расставания пары пока не нашлось. Прежде чем кто-либо смог бы заметить Ала в толпе, он сбежал вниз по ступенькам в вестибюль. Там слонялась целая куча народа, ожидая, когда откроются двери в зал. Марина Эйкин, облачённая в розовое платье с белой розой на груди, все-таки держала под руку Эрика Нотта и нежно ему улыбалась.

Когда Альбус и Моника вошли в зал всюду чувствовалась атмосфера праздника. Тоненькая Вики в лёгком платье цвета морской волны что-то весело обсуждала с Ричардом. Кэтрин приняла приглашение пятикурсника Флинта, о чем и сообщил Эрик во время обеда. Кэт всегда казалась Альбусу очень симпатичной, но сегодня она практически превзошла саму себя: девочка нарядилась в белое платье с лёгким оттенком голубого, что придавало ее облику лёгкости. Пышная юбка и кружевные рукава дополняли образ.

«Снежная королева», — с лёгкой улыбкой подумал Альбус.

— А у тебя, Поттер, вижу, совсем вкуса нет. Мог выбрать кого угодно, но предпочел уродину, — с издёвкой заметил Ричард Бэддок.

— Что-то я твоей пары не вижу или дамы не оценили твои старания относительно внешности? — вскинул брови Альбус. Вики Смит, прошедшая с Бэддоком, быстро перебежала к четверокурснику Линдону Вайру.

Бэддок нахмурился и хотел что-то сказать, но все-таки промолчал.

— Тебе не нужно было заступаться за меня, — мягко улыбнулась Моника, на что Альбус отмахнулся.

Русая кареглазая невысокая Селвин с родинкой на шее была самой обычной, такой, как множество других девчонок и в толпе ее невозможно было заметить среди более красивых ровесниц. На бал Моника нарядилась в синее платье с вышивкой в виде алой розы на груди. «Смелее, Эйспер!» — холодно окликнул его внутренний голос, от чего Ал сразу приосанился.

Бал начался именно так, как и ожидал Альбус. Когда все стали громадным полукругом, профессор Уизли велела лучшим ученикам открыть бал. Откуда-то со стороны зазвучал причудливый вальс, и кто-то, кажется Кэт, восхищенно сказал, что это «Утренние листки» Штрауса. Открывающие бал ученики вышли в центр и закружились парами, и Альбус в числе лучших заскользил с Моникой. Он старался контролировать каждый шаг: в конце концов, он танцевал вальс впервые в жизни, но профессор Уизли, кажется, пришла на помощь ученикам, наложив на пол специальные заклинания. Плавный темп позволял кружиться в вальсе.Танцевала Моника неплохо, хотя и не идеально. Ее бежевые туфли легко отбивали ритм, но Альбус, поддерживая ее, был все-таки начеку.

— Расслабься… Ты не должен себя контролировать… — ласково улыбнулась Мон. Ворох красных кленовых листьев слетел с потолка и рассыпался по залу.

— Эр, я, правда, не умею танцевать! — донёсся до Альбуса встревоженный голос Марины. Эйкин, кружась, доверчиво смотрела на Эрика, хлопая синими глазами. Альбус вдруг вспомнил, что этот вальс он слышал с одной исторической движущейся картинке, изображавшей бал в Вене кажется в 1889 году. Там под его звуки выходили из зала кронпринц Рудольф и кронпринц Эдуард, гостивший у австрийского императора.

— Не бойся, — весело улыбнулся Нотт. — Я умею!

Обняв ее за талию, он плавно кружил Марину под ритмы музыки. Альбус не верил своим глазам: неужели Эрик все-таки пригласил на танец гриффиндорку? «Бедняга!» — прошептал он Монике, сделав легкий поворот.

— Не переживай. Доверься мне.

На первых шагах виднелась некая скованность, но спустя некоторое время Марина расслабилась и позволяла ее вести, стараясь отдаваться танцу с такой же лёгкостью.

— Ты знаешь, — Альбус старался кружиться в такт, искоса поглядывая на Нотта, — я случайно придумал себе анаграмму имени.

— Интересно, почему? — тихо, но серьезно спросила Моника. — И какую?

Альбус уловил в высоком голосе подруги некую настороженность, словно это известие ее неприятно изумило.

— Да так, ерунда… Помнишь на Рунах профессор Чайри учила нас составлять анаграммы имени и фамилии? — Альбус был рад, что не отстает от партнерши

— Помню, конечно, — кивнула Моника. — Но почему тебя не устроило имя?

— Мы ведь сокращения делали… Я сложил первые три буквы имен, фамилии и окончание фамилии. И получилось… Эйспер. Красиво, правда? — спросил он.

Мон смерила друга внимательным взглядом и нахмурилась.

— Тебе не нравится? — Альбус с интересом поднял брови, хотя сейчас и сам чувствовал что-то не то.

— Оно похоже… На ангела смерти… — неожиданно дернула головой девочка

— Так уж и смерти? — Альбус усмехнулся несколько наигранно. — А представь, если добавить к нему еще и приставку Лорд? Лорд Эйспер! Звучит, правда? — быстро добавил он.

— А откуда ты взял эту приставку? — хлопнула глазами Моника. — Не замечаешь нечто…знакомое?

— Да просто так… Раз уж целый ангел смерти, то сан обязывает! — отшутился Ал.

— Просто мне кажется в этом есть что-то нехорошее. Ты ведь сам, наверно, это чувствуешь?

— Берегись… — прыснул Ал. — А то заберу твою душу в ад! — прищурился он.

— Не шути с этим.

— Конечно! И там звучит адская музыка… Стравинского… — многозначительно добавил Альбус. — У нас бесы-эстеты: им Стравинского подавай!

— Мне кажется, в этом есть нечто нехорошее… Ты ведь сам это чувствуешь. Бесы какие-то, анаграмма вместо имени… И та приставка: ничего не напоминает?

Послышалась неторопливая мелодия. Высокий и нежный голос певицы ободрял и успокаивал. Девушка вспоминала о любимом человеке, о первом танце и душевной близости.

Dancing bears Painted wings

Things I almost remember

And a song someone sings

Once upon a December

Someone holds me safe and warm

Horses prance through a silver storm

Figures dancing gracefully

Across my memory

От нечего делать, Альбус открыл книгу, которую утащил накануне из Запретной секции о Круге Тьмы.

Круг тьмы имеет строго определенную иерархию, установленную около 888 г. темным волшебником Хилбдериком. Во главе иерархии стоит ведущий темный маг данной эпохи. Ниже следуют его приближенные, называемые также «Высшими неизвестными». Далее следуют остальные темные волшебники, составляющие Темное сообщество. Далее следует волшебная нечисть…

Ал обмакнул перо и тотчас впился глазами:

Обязанностью ведущего волшебника Круга Тьмы входит поиска ученика и передача ему необходимых волшебных секретов.

Мальчик слегка побледнел. Интересно, кто будет учеником Штирнера и кому попытается он передать секреты? Ал вздрогнул представив себе мощь его наследника…

Far away, long ago

Glowing dim as an ember

Things my heart used to know

Послышались веселые крики и аплодисменты. Альбус оторвал голову и заметил, что Джеймс стал лихо отплясывать с Анной Вудсток.

— Ал? — неожиданно раздался голос.

Альфред побледнел и спрятал пергамент. Перед ним стояла Евангелина с распущенными золотистыми волосами. На ней была мантия, которая казалась многослойной, из полупрозрачной ткани, переливающейся всеми цветами радуги. Когда Евангелина двигалась, мантия как будто меняла цвет.

— Привет, Эв, — поздоровался он.

— Можно мне тут присесть? — спросила она, показывая на соседний стул.

— Конечно. — Альбус надеялся, что она не видела темную книгу. Эв выглядела очень грустной. «Наверное, потому, что ей нельзя танцевать», — решил про себя Ал.

— Ну как ты?

— Не очень, — вздохнула она. Возникла неловкая пауза. — А… а как тебе квиддичный матч, что был на прошлой неделе?

Ал не ходил на него, потому что этот матч проходил между Райвенкло и Хаффлпаффом. Евангелина немного оживилась. На всякий случай Альбус неуверенно пожал плечами, глядя, как Эрик продолжает танцевать с Мариной. «Нечто посовременнее!» — ехидно усмехнулся про себя Альбус.

Неожиданно распахнулись двери и вбежал высокий темноволосый мужчина средних лет. При одном его виде Гермиона Уизли сразу напряглась. Минерва Макгонагалл смерила посетителя удивлённым взглядом. Это, видимо, представитель министерства магии, но что случилось? Зачем объявился? Альбус чувствуется, что посетитель принес далеко не самое радостное известие, судя по побледневшему взволнованному лицу.

— Министерство магии вынуждено сообщить, что отряд Пожирателей вторгся на территорию Британии.

— Ученикам — спать, — провозгласила директор МакГонаглл. Ее скрипучий голос звучал более хрипло, чем обычно. — Идите же, скорей, скорей.

Раздался визг. Толпа учеников медленно двинулась из Большого Зала.

— Успокойтесь, успокойтесь, все под контролем, — уверяла их профессор Уизли.

Ал спустился в слизеринские подземелья. Он был так потрясён, что не знал, что и подумать. Всё произошло слишком быстро, ему требовалось больше времени.

«Расслабься, — сказал ему внутренний голос. — Ты не Аспид. Ты — Лорд Эйспер. Ты можешь справиться с чем угодно.

Альбус попытался взбодриться, следуя совету. Он не заметил, что голос, обратившийся к нему, был тем самым противным голоском, который он обычно старался игнорировать.