Шахматный порядок (гет)

Альбус почувствовал сильный приступ головной боли, словно неведомый обруч сжал ему лоб.

— Подумай об этом логически, — коварно заговорил холодный голос. — Тебе не приходит в голову, что справедливость — это неравенство?

Альбус остановился как вкопанный. Боль усилилась, но он слушал голос, как заворожённый.

— Почему, собственно, уборщица в «Дырявом котле» должна быть равна профессору Хогвартса? Или почему такой маг, как Фламель, должен быть равен идиоту вроде Гойла? Тебе не приходит в голову, что это и есть несправедливо?

— Пожалуй… — прошептал Альбус. — Только сейчас он понял, что голос говорит с ним на змеином языке.

— Уравнять всех — это и есть высшая несправедливость, — продолжал голос. — Что может быть несправедливее мира, где гений равен дураку, учёный — серости, развивающийся — кретину?

— Анжел как-то сказала, что необязательно, что в уборщицы идут именно из-за отсутствия мозгов! Будь ты например Малфой какой — путь в уборщики, лифтеры и так далее, не выше, — заметил Альбус. — Раз уж в школьные годы «шушера», во взрослой жизни тоже особого чуда не произойдет.

— В том-то и дело, — продолжал голос. — Сверхчеловек — это тот, кто может трижды, четырежды невозможное. Его нельзя остановить ничем: он сокрушает умом и волей все на своём пути!

— Вчера ты читал про Арабский халифат, — продолжал голос. — Вспомни, с чего он начался: с племён Аравии! Но гениальные «праведные халифы», заключив союз с магами, за какие-то полвека сокрушили Персию и Византию, завоевали земли от Испании до Бухары. Они сделали трижды невозможное, ибо помнили: жизнь — это война, где побеждает сильнейший!

— Ну да… — прошептал Ал. Боль сильнее сдавила голову.

— Вот видишь? Так почему они, сделав трижды невозможное, должны были делить победу с какими-то неудачниками? — продолжал голос.

— Тётя Гермиона сказала бы, что должны… — неуверенно ответил Ал.

— Ещё бы! Это мечта всех неудачников и ничтожеств: принизить гения, — ответил голос. — Но они никогда не скажут тебе спасибо. Нет ничего страшнее и несправедливее царства обнаглевшей черни!

— Значит, ты должен сокрушить войной тех, у кого все есть от рождения, — продолжал голос. — Они слабы, изнежены и не способны к битве. Отбери у них силой, волей. Будь как сталь — тогда ты сверхчеловек, — продолжал голос.

Альбусу показалось, что вместо вида на сад перед ним пронесся черный вихрь дыма. Он оказался в странном пространстве, где из небытия возникла огромная фигура арабского странника из Средних Веков. Странник опирался на посох, низко поклонившись ему в пояс. Альбус не знал, что это, но затем снова почувствовал острую боль. Какой-то голос шептал ему, что это сам Ибн-Рустам, великий арабский тёмный маг, но Ал сейчас был мало способен что-то понимать. Он почувствовал облегчение только в момент, когда чья-то рука легла ему на плечу.

— Ал… — он почувствовал, что кто-то трясет его.

Боль тотчас прошла, словно ее никогда не было. В голове появилось удивительное ощущение легкости, словно невидимый стальной обруч наконец разжался. Перед ним, словно окутанная дымкой, стояла фигура тети Гермионы.

— Ал… Ты как-будто оцепенел… — Гермиона смотрела на племянника пристальным взглядом.

— Я? А… ну да… — неуверенно прошептал Альбус. Холодный голос в голове властно приказал ему не сметь рассказывать о видении, и Ал не мог его ослушаться.

— Ал… Пойми, это серьезно… — в голосе тети неожиданно послышались стальные ноты. — Расскажи мне, что произошло.

— Ммм… Ну я… — Альбус лихорадочно подбирал слова, старясь, чтобы они максимально походили на правду. — Я… Просто задумался, а потом да… что-то произошло.

— А что именно? — Гермиона снова окинула его взглядом. — Ал, ты можешь мне довериться!

— Я… — Альбус посмотрел на видневшуюся чуть поодаль заросшую ряску пруда. — Я сам точно не знаю. Просто не знаю, что было дальше…

— О чем именно… — Гермиона снова с недоверием взглянула на него.

«Она узнает про странника», — отчего-то с ужасом подумал Альбус.

— Понимаете… Я разговаривал с мисс Идс про арабские сказки «Тысяча и одна ночь». И мне почудилось, будто я попал в какой-то арабский город… — Альбус почувствовал себя увереннее. Это все-таки была полуправда, а она лучше откровенной лжи, ибо правдоподобна.

— Альбус… — к его ужасу Гермиона приложила ладонь к его лбу. — Холодный! — сказала она с таким видом, словно ожидала чего угодно, только не этого. — У тебя… У тебя ужасный упадок сил.

— Может… Потому что я плохо спал ночью? — спросил Альбус. — В суматохе из-за дня Рождения.

— Может быть… Но, мне кажется, что потеря сил была внезапной? — продолжала расспрос тетя.

— Да, наверное… — осторожно сказал Альбус.

— Съешь… Это поможет… —

Гермиона достала плитку шоколада и протянула ребенку. Альбус с недоверием взял кусочек. В воздухе пахло скорым дождем: повисшей над травой влагой, которая, словно легкая предосенняя мга, заполняла сад мокрым туманом.

— Это были… дементоры? — Альбус неуверенно отломил кусочек.

— Не думаю, — нахмурилась миссис Уизли.

Мальчик неуверенно положил кусочек в рот. Тотчас он почувствовал некоторый прилив сил. Гермиона, прищурившись, посмотрела сначала на него, затем на траву.

— Альбус, постарайся вспомнить: что именно в арабском городе заставило тебя оцепенеть?

«Она мне не верит», — подумал с тревогой Альбус.

Это было… В девятом веке…— пробормотал Альбус.

— Почему ты так уверен, что именно в девятом? — насторожилась Гермиона.

— Потому что… Это был Багдадский халифат, а он был в девятом веке. До него был Дамасский, — ответил Ал.

«И тогда жил…» — пискнул в голове голос, но Ал поскорее прогнал его. Гермиона кивнула.

— Я не сомневаюсь в твоих познаниях Альбус, весьма глубоких для твоего возраста, — сказала она. — Но мне кажется будет лучше, если ты заинтересуешься чем-то более естественным для подростка.

— Альбус! Тетя Гермиона! — неожиданно раздался звонкий голос Рокси. — Идите к столу!

— Как, уже? Идем, идем… — заторопилась Гермиона. Со стороны сада одиноко подходила Файла, почему-то совсем не боявшаяся приближавшегося дождя.

Альбус с облегчением вздохнул. Дальше начнется праздник, и о происшествии все в суматохе забудут. Главное, не попадаться на глаза, а там… «А там можно будет сходить в «Горбин и Бэрк», — неожиданно решил для себя Ал.

* * *

Войдя в гостиную, где уже накрыли стол, Альбус отметил, что родственники отлично похлопотали с праздничным питанием. В центре стола уже стоял торт. Ал мимоходом слышал, что именинница назвала его «красивым и нежным»: бабушка Молли очень старалась сделать дочери приятное. Сам праздничный стол был разделен на две половины. На той, что для взрослых, стояли две бутылки — с огневиски и красным вином, а также аккуратно нарезанная колбаса и белая рыба. На другой — торт, яблочный сок и ваза со сладостями. Именинница села в центре, с левой стороны уселись Гарри и дети, с правой — дедушка Артур, бабушка Молли, дядя Рон, тетя Гермиона и Идсы. Стараясь не привлекать к себе внимания, Альбус осторожно прошмыгнул на свое место. Дядя Рон наградил его неприязненным взглядом, что, впрочем, было неудивительно: он демонстративно не разговаривал с племянником с момента его распределения в Слизерин.

— Война войной, — громко заметил Гарри. — Но несмотря на трудности, мы не должны опускать руки и забывать, из-за чего мы все сегодня здесь собрались. Джинни, крепкого здоровья тебе, успехов, исполнения желаний. Надеюсь, что… что каждый день будет приносить в нашу жизнь что-то светлое и приятное.

— Виват! — ехидно ответила Джинни. — Можно и чуть меньше патетики! — вздохнула она, взяв фужер.

— Ну уж как есть, — протянул Гарри.

— Вот бы ваша патетика в деле проявлялась, — хмыкнула Джинни.

Альбус снова от странное обращение матери «ваша» и «вы». Кто эти «вы» и почему их много? Выходит, мать думает, что все дети всегда на стороне отца... Но, собственно, почему?

— Не стоит ссориться… Все же событие! — проворчал Рон, захватив бутерброд с колбасой. — Отменно все же… — проворчал он с полным ртом.

Альбус подавил вздох. Дядя ведь взрослый человек: почему же до сих пор не научится сначала есть, а потом говорить?

«Ты не забыл? Чёрная магия сгубила императора Оттона Третьего, — сказал в голове детский голос. — Если бы он не доверился Герберту Аврилакскому…»

«Иди к черту!» — рыкнул на него Альбус.

— Праздник, веселье, а время, как ни крути, далеко не мирное… Пожиратели занимаются ерундой, — поморщилась бабушка Молли, видимо, продолжая уже начавшийся до прихода Альбуса и Гермионы разговор. — На что надеются? Старались бы приспособиться, одуматься… Вот чем надо заниматься, — дама бросила хмурый взгляд на синюю напольную вазу.

— Ещё и дети туда же, — фыркнула именинница. — Ничего, мол, не кончено! Борцы за правду… Наивные, слов просто нет!

Альбус задумался. С одной стороны да, но с другой, вдруг правда какой реванш? Вряд ли упустят если будет возможность, да и книжку по темной магии кто-то прислал — видимо, нужны союзники, причем именно ему прислали… Кроме того из головы не выходило зелёное послание… Действительно ли все окончательно завершилось?

— Файла, — тихо спросил приятельницу Альбус. — Почему ты так боишься слизеринцев? Ты ведь седьмой год уже учишься…

— Малфои — темный род, — робко ответила Файла.

— Но он же первокурсник! Тебе ли бояться? Молодец среди овец, не более того. Спроси хоть нашу Эрику — Малфой у большинства один смех вызывает, что у вас, что у нас — первоклассников. Интересно просто, что такого мы сделали, что ты даже глупого мелкого Малфоя боишься. Мы не такие ужасные. Выходит, из-за фамилий? Но это ещё не говорит о человеке, правда?

— Первокурсник, а Роберта вон как жестоко оскорбляет… — вздохнула Файла.

Альбуса раздражала наивность и глуповатость собеседницы: семикурсница боится первоклашку! Почему вся школа, кроме того, вокруг Роберта бегает, а он сам абсолютно ничего не сделает?

— Бобби, — скривился Альбус, — Ни разу не ответил Малфою — Скорпиус считает, что ему можно и дальше выделываться. Его просто не нужно воспринимать всерьез, надо как бы с иронией относиться... На него действует. Помню как-то ворчал, что, мол, не только Адель на пробы по квиддичу идти достойна, но и мы, то есть сам Скорпи не хуже… Нужно его на землю грешную спустить, вот и всё! Невелика беда этот наш Малфой, — пожал плечами мальчик.

— Ваша Адель — змеюка подколодная! — вставила назидательно Роза.

— Что, змеевидный барсучок любит салат? — фыркнула Роксана. Близняшки дружно рассмеялись.

— Люблю, а что в этом плохого? — спокойно спросила Файла, хлопнув ресницами.

— Барсуки травку не любят, а вот змеи… — ехидно фыркнула Рокси.

— Извини, конечно, но где именно ты здесь видишь салат? — робко спросила Файла. — Немного не понимаю смысл разговора и, кроме того, я учусь на Хаффлпаффе.

— Спасибо, — ехидно протянул Рокси. — А я и не знала! Открыла Америку.

— К змейкам ей надо было! — отчеканила Роза.

— К Альбусу! — фыркнула Люси. — Аспид, возьмёте змейку в террариум?

— Все вопросы к Шляпе, — с усмешкой бросил Ал.

— Интересно, почему змеи чуть что говорят «все претензии к Шляпе?» Чтобы свои амбиции и подлость скрыть? — протянула важно Роза.

— А почему гриффиндорцы забывают, что на факультеты отправляет Шляпа? — ответил ехидно Альбус.

— Ребята, хватит, — одернул детей Перси.

— А Штирнер? — вдруг влезла в разговор Лили.

— Школу Туле давно закрыли, но Штирнер, к сожалению, ее возродил, — вздохнул Гарри.

Альбус посмотрел на противоположную стенку от окна. Было бы интересно узнать побольше об этом Штирнере: странная ситуация, что все министерство, весь аврорат ищет какого-то сумасшедшего преступника и никак не поймает! Видимо, есть и ещё что?

— Но… есть успехи? — спросила Джинни. — Ох, Альбус, — проворчала она, поправив сыну воротник. Мальчик глубоко вздохнул: как с ребенком маленьким, при всех…

— Есть, но рассуждать одно, а реального результата добиться — другое, — горько усмехнулся Гарри.

— Тетя Гермиона, не могли бы вы рассказать о Штирнере? — попросил Альбус.

— Хорошо, — уверенно кивнула Гермиона. — Думаю, несмотря на юный возраст, вам нужно это знать. В конце прошлого двадцатого века у магглов шел бурный прогресс либеральных свобод. Все развитые страны двинулись по пути демократии, уважения прав всевозможных меньшинств, отказа от расизма и полового неравенства. Границы между государствами стирались, и люди получили право свободно передвигаться по миру. Международные организации стали контролировать действия государств, и они в условиях открытых границ становились фикцией.

Дети, как завороженные, смотрели на нее.

— Все изменилось зимой две тысячи третьего года, когда у магов произошел раскол, как относиться к магловским преобразованиям. Большинство британских магов их поддержали, в то время как немецкие встретили их с неприязнью. Противников преобразований возглавил один из самых могущественных в мире темных магов — австриец Освальд Штирнер. Что бы вы не строили иллюзий — это великий ученый и невероятно могущественный волшебник, победить которого будет непросто.

— И он возглавил бежавших Пожирателей Смерти, профессор? — спросила Лили.

— На самом деле, Пожиратели как таковые ему мало интересны, — сказала Гермиона. — Скорее это по части Александрины Бэрк. Штирнер хочет повернуть вспять ход истории. Мечта Штирнера — вернуть человечество в мир ненавидящих друг друга национальных государств, мир, где война будет нормой, где люди будут жить в закрытых странах, ненавидя других, не путешествуя друг к другу и готовясь к войне. Штирнер хочет мира, в котором не будет ООН и международного права — будет только право сильного и бесконечные войны, как сто лет назад.

Альбус близоруко щурился. Теперь уже не только дети, но и взрослые смотрели с интересом на Гермиону.

— Больше всего на свете Штирнер ненавидит маленькие страны и народы. Штирнера трясет при одной мысли о том, что они смеют иметь свое мнение и позицию. Его мечта, — в голосе Гермионы послышались жесткие ноты, — чтобы они ползали на коленях перед великими державами, а те унижали бы их и делили на сферы влияния по своему усмотрению. Штирнер искренне не понимает, почему люди помогают наркоманам и алкоголикам, борются с бедностью. «Слабые должны вымирать или не сметь поднимать глаза на сильных!» — вот принцип Штирнера.

— Неужели Штирнер верит, что можно все вернуть назад? — сейчас Альбус показался себе ужасно глупым.

— Почему бы и нет? — спросила Гермиона, пристально глядя на племянника. — В прошлом веке две мировые войны заморозили прогресс на полвека. Штирнер хочет подобного и в новом веке. Ему кое-что удалось, — вздохнула она. — В двадцать первом веке еще не было года, чтобы в мире не шла где-то большая война. Штирнер поддерживает террористов — ведь они заставляют государства заковать границы и сеют ненависть к другим расам. Наш мир слишком хрупок, чтобы мы его не защищали.

— Хватит политики, может? — сказала бабушка Молли. — Все же мы, правда, собрались из-за праздника.

— Отличная идея! — подхватила Рокси. — Давайте веселиться!

— Так, — задумчиво протянула Джинни. — Застолье кончилось, но, думаю, можно ещё поразвлекаться. Есть варианты?

— Может, вальс? — предложила Гермиона. — И приятное развлечение, и культурное.

— Вполне! — бодро подхватила именинница.

Альбус подавил вздох: он хоть и умел танцевать, но не особо любил. Большинство, однако, восприняло идею весьма радостно: и ребята, и взрослые, готовые вспомнить былые годы. Файла, однако, тоже казалась не слишком уверенной в себе.

Бабушка Молли быстро включила музыку и подошла к дедушке Артуру. Гарри и Джинни смерили друг друга пристальными взглядами, но все же сделали шаг. Альбус понимал, что родители, видимо, смирились со сложившейся ситуацией и решили при всех не выяснять отношения. Перси подошёл к жене, Лили — к Джеймсу.

Постепенно дамы положили руку кавалерам на плечо и погрузились в плавную мелодию. Альбусу пришлось танцевать с Файлой: в конце концов почему бы и нет, она вполне хорошо относилась к нему, да и человеком, кажется, была неплохим. Сначала он взглянул на Розу, но кузина скорчила гримасу отвращения. Видимо все ещё не простила ему поступления на Слизерин: глупо, но что ж, ее выбор.

Тонкая Файла плавно кружилась в танце. Она не слишком хорошо танцевала, но рядом с Альбусом чувствовала себя увереннее и начинала двигаться все ровнее и ровнее. Поттер быстро поспевал за партнершей, глядя в её сияющие глаза.

Бабушка Молли доверчиво прижалась к дедушке, с удовольствием, казалось бы, вспоминая молодость — наверняка у них было немало танцев за столько лет.

Мама и отец уверенно кружились, смотря друг другу в глаза. Альбус глубоко вздохнул. Вроде как хорошая, гармоничная пара внешне, но на деле между ними было множество проблем — видимо или окончательно смирились или решили сегодня расслабиться, по крайней мере при других.

Лили танцевала немного неуверенно, то и дело поглядывая на остальных, но старалась, расплываясь в гордой улыбке. Вот ведь королева!

Никто и не заметил, как открылась дверь, и в комнату вошел новый гость, точнее гостья. Альбус сразу узнал в ней Флер Уизли, мать покойной Мари-Виктуар и Доминик. Альбусу всегда была интересна эта хрупкая белокурая женщина, неизменно сохраняющая выдержку. Она никогда не шумела, в отличие от бабушки Молли, а высказывала свое мнение четко и спокойно. Альбус понимал, что не так уж давно Флер потеряла дочь и ей сейчас, вероятно, нелегко, но она нашла в себе силы и желание прийти на праздник. Француженка левитировала белое пальто, под которым скрывалась белая блузка с кружевными рукавами, и длинная светло-серая юбка практически под цвет ее глаз, что придавало изящества.

— Здравствуйте, тетя Флер! — радостно улыбнулась подбежавшая Лили. — Очень рада вас видеть, как доехали?

— П’гивет, — собеседница нежно обняла девочку. — Все п’гошло хо’гошо. Я тоже счастлива вас всех вст’гетить. Лили, ты совсем вы’госла, на следующий год уже и в школу пойдешь!

— Здравствуйте, — кивнул Альбус вежливо, когда сестра с тетей подошли ближе.

— П’гивет, — ласково улыбнулась Флер, приобняв племянника. — Как учеба? Надеюсь, ты нашел в школе хо’гоших д’гузей и отлично учишься.

— Стараюсь, — с улыбкой отозвался Альбус.

Он заметил, что при добрых словах глаза тети Флер, однако, практически не улыбались. Казалось она грустила и старалась это скрыть, что было неудивительно: родная мать Виктуар, ей приходилось тяжелее их всех вместе взятых.

— Тетя Флер! — воскликнула Роксана.

— Пр’ивет, мои до’гогие, — прощебетала женщина. — Я г’ада вас видеть.

Альбус натужно улыбнулся и попытался срочно найти неотложное дело. Хотя тетя Флер говорила мягко, Алу показалось, что она скрывает внезапно подступившие к горлу слезы. К счастью, оглядевшись кругом, он заметил одиноко сидящего дядю Джорджа. Мальчик тут же поспешил к нему, оставив кузину в компании французской тети.

— А ты небось такой же весёлый шалунишка, — потрепала Флер Джеймса по плечу, отчего тот не удержался от гордой улыбки.

—Позд’гавляю тебя, Джинни, — с лёгкой улыбкой проговорила гостья, подойдя к имениннице. — Желаю п’ек’гасной жизни, и пусть на каждом ее пово’готе случаются светлые моменты. Желаю массу поводов для г’адости и к’гепкого здо’говья! Пусть каждое ут’го будет счастливым и солнечным, никогда не сдавайся и цени близких.

— Тедди решил стать аврором, — протянул дядя Джордж, глубоко вздохнув. — Его потрясла гибель Мари от дементоров, которые обычно тянутся к темным магам. Жаль ее, жестокая и внезапная гибель, ей всего только шестнадцать лет было… Тедди решил что принесет обществу как можно больше пользы в борьбе с врагами, кроме того это месть за Мари с которой из много что связывало.

— Не думаю, чтобы теперь это была очень опасная профессия, — повернулся мистер Идс.

— Я и не говорил, что это великая опасность, но тем лучше для Тедди.

— Гарри, ты мог бы помочь ему! — спокойно сказал Перси.

— Почему бы и нет? Я не против, — пожал плечами Гарри.

К удивлению Альбуса присевшая неподалёку Гермиона резко повернулась:

— Гарри, ты понимаешь, что говоришь? — резко спросила она.

— А что такого? Я всегда рад принять молодое поколение, — спокойно ответил Гарри. — Народ уже тянется и к Александрине, ситуацию необходимо спасать… Тедди решил работать: почему нет?

Гермиона строго посмотрела на друга, а затем на Джорджа.

— В карьере все должны иметь одинаковые возможности! — Четко отрезала она. — Семейные связи на работе отвратительны.

— Причем здесь это? Я не вижу ничего плохого в том, что молодежь работает на нашей стороне, я всегда рад помочь, в чем проблема? — удивился Гарри. — Причем тут фамилии? Семья это семья, работа — работа, — кивнул он. — Но почему мне запрещено дать Тедди совет если это понадобится? В чем проблема?

— Вот это другое дело. Ты знаешь: я как могла боролась с семейственностью в министерстве, — сказала Гермиона.

«Значит, не боролась», устало подумал Альбус. Он никогда не верил громким словам, а теперь, после учёбы в Хогвартсе, тем более.

— Так я и не говорил о семейственности, — пожал плечами Гарри. — Важны конечно успехи каждого вне зависимости от фамилии, я согласен.

Бабушка Молли тем временем все ещё кружилась в танце, нежно прижавшись к дедушке Артуру. Джеймс и Лили тоже не хотели пока садиться, движения девочки стали более уверенными и плавными. Флер тем временем села за стол и обвела окружающих внимательным взглядом. Несмотря на то, что время стояло далеко не мирное и шли разговоры о работе авроров, праздник есть праздник — шанс расслабиться, отдохнуть, а также сделать приятное дорогому человеку.

Неожиданно раздался визг. Альбус не успел опомнится, как увидел бегущую к окну Файлу. Следом раздался смех близняшек, за ними — Роксаны, которая, смеясь, закинула ногу на ногу. Джеймс стоял с невинным видом, раскрыв руки в разные стороны.

Альбус посмотрел на стул Файлы и увидел ползущего слизня. Прищурившись, он сразу сообразил в чем дело, и едва подавил улыбку.

— Evaesco! — прошептал он, направив палочку на стул, прежде, чем взрослые успели сообразить. Тот час на месте слизня возникло облако.

Молли издевательски пропела:

— Ты и слизня убил, змей? Бедного, маленького?

— Зляющий ты змей презлющий! — насмешливо добавил Джеймс. — Добреть тебе срочно надо!

— Кто бы говорил, сам не ангел, — усмехнулся Альбус.

— Сколько можно? — вздохнула Джинни. — Вы же уже не младенцы далеко, а приходится объяснять элементарные правила поведения!

— Чем вам мисс Идс не угодила? — скрестила бабушка Молли руки на груди. — Никто из ваших родственников себе такого не позволял.

— Э-э-э… — скривилась Молли-младшая. — Змеиный барсучок.

— Молли! — прикрикнула Гермиона. — Мисс Идс, нравится тебе это или нет, учится на факультете Хаффлпафф, и точка. И при чем тут змеи?

— Да мы что… мы ничего… — рассеяно повторял Джеймс.

— Вот и хорошо, — кивнула Гермиона. — Закрыли тему.

К удивлению Альбуса мистер Идс не повел и ухом. Он даже не высказал каких-либо признаков неудовольствия. Прервав беседу с Перси, он растеряно посмотрел на детей.

— Думаю, г’азгово’г можно закончить, — вставила Флер. — Дети виноваты, но давайте не будем уст’гаивать скандал.

— Простите, мистер Идс, что прервали беседу, — бросила Джинни взгляд на отца Файлы, вынужденного отвлечься от разговора с Перси.

— Заканчивать? — вскинула брови Гермиона. — Так легко они не отделаются, — она внимательно посмотрела на Джеймса.

— Право, Гермиона, ничего настолько ужасного не произошло, — вставила Флер. — Дети поняли, что неправы, можно вернуться к празднику, не так ли?

Рокси, не говоря ни слова, быстро направилась к себе в комнату, за ней поспешила и Роза. Файла, осмотревшись, пошла вслед за ними, постукивая каблучками.

— Идс, — не выдержала Рокси, остановившись у комнаты, когда встретилась взглядом с подошедшей хаффлпаффкой. — Мы вроде как никогда не были подругами, что случилось? Я тебя не звала.

— Я… — начала робко Файла.

— Вы хорошо шипели с Альбусом, — важно вставила Роза. — Вот и шипите.

Альбус проходил неподалеку и слышал весь разговор. Мерлин, и весь скандал только из-за того что Файла пошла за ними, невелико преступление. Что потянуло, однако, Идс за девчонками после откровенных насмешек, тоже понять было трудно… Услышав реплику Розы про шипение Альбус закатил глаза: сколько можно повторять одну и ту же чепуху? Однако с другой стороны, во всеобщей суматохе его никто не замечал: может, стоит сегодня-завтра сходить в «Горбин и Бэрк», пока есть возможность?

* * *

Альбус снова бежал, задыхаясь, через лес. Возможно, это был Запретный Лес, хотя сказать это наверняка Ал не мог. Плащ разлетался во все стороны, а в руках он крепко сжимал палочку. Неожиданно между деревьев он заметил зеркало — то самое, которое постоянно снилось ему. В нем снова был змееподобный Дух, бледный и пугающий, с горящими, как угли, глазами.

— Альбус Поттер… — уродливая улыбка заиграла на лице Духа, если, конечно, это можно было назвать лицом.

— Что ты хочешь? — спросил Альбус, направив палочку.

— Ты разве не понял? Чтобы ты принял меня… — пробормотал Дух.

Ал стоял, как завороженный. Голос Духа действовал на него точно, как боггарт, в доме Блэков.

— Посмотри на Файлу… Какая же она слабая! Какая уязвимая! — презрительно скривился Дух. — И посмотри на себя! Насколько ты могущественен и силен…

Деревья шелохнулись. Альбус вздрогнул. Дух вытянул белую руку и потянул его в зеркало…

Альбус проснулся от страха. Он понимал, что вряд ли сможет быстро заснуть снова и, решив отойти от воспоминаний о чудовище, вышел на улицу. Шел легкий дождь, но Альбус любил грозу и молнии по непонятной ему самому причине. Поэтому он надел длинный плащ и впервые накинул капюшон. Взглянув на темное небо, Альбус увидел горящий свет во флигеле. Странно… Кто там, если сейчас стоит ночь и все спят? Или… не все? Приблизившись, Альбус слегка приоткрыл окно и замер от удивления.

Боже мой, что творилось в комнате! Альбус увидел Роксану вместе с каким-то парнем, и оба были голые! На большой кровати, подогнув ноги и облокотившись руками о подушку, кузина стояла на четвереньках. За ней, также подогнув под себя ноги, стоял неизвестно откуда взявшийся — теперь Поттер его узнал — слизеринский загонщик Стивен, седлая свою любовницу, как норовистую лошадку. Обхватив руками бедра Рокси, он буквально натягивал ее на себя. В глазах кузины светилась дикая похоть. Было видно, какое удовольствие приносит ей совокупление. Стивен натягивал Рокси как шлюху — бесцеремонно и грубо, глухо и победно урча. Альбус медленно отошёл от флигеля, все еще слушая сладострастные стоны Рокси и скрип кровати.