Это она (гет)

— Джейк, да что с тобой в конце концов? — недоумевал Курт. — Ты можешь хоть раз за весь вечер вовремя вступить? Где ты витаешь? Мы запишем сегодня эту чёртову песню или нет?

Джейк молча отложил гитару и вышел из студии.

Курт договорился за вполне приемлемые деньги о записи на профессиональной тон-студии, но оплаченное время заканчивалось, а результата пока не было.

Вот уже десять дней Джейк не находил себе места. Всё раздражало, бесило: и работа, и репетиции, и даже Элис. Вчера он — впервые за несколько лет их сумасшедших отношений — накричал на неё и довёл до слёз. И, хотя ему было стыдно за то, что не сдержался, он неожиданно почувствовал облегчение.

— Чувак, — вышел следом за ним Курт. — Я не лезу тебе в душу, но, похоже, ты серьёзно запал на девчонку. Может, тебе стоит вернуть её?

— Как? Я ничего о ней не знаю. Ни телефона, ни адреса — ничего. Гермиона Грейнджер, восемнадцать лет — всё! Как её найти?

— А ты пробовал? Имя, фамилия и возраст — это не так уж и мало.

— И что ты предлагаешь? Обзвонить всех Грейнджеров в телефонном справочнике? Расклеить объявления по всему Лондону — «Гермиона, прости»? Пустить бегущую строку в телике? Что? — вышел из себя Джейк.

— Ну, есть пара идей, — загадочно произнёс Курт.

* * *

Гермиона проснулась рано, чувствуя себя отдохнувшей и выспавшейся. Часы показывали начало восьмого. Несколько минут она понежилась в постели, а затем встала. В комнате тут же появилась Лики и привычно затараторила:

— Мисс Гермиона, доброе утро! Мисс Гермиона желает позавтракать здесь или вместе с хозяином Теодором?

— Доброе утро, Лики! Я позавтракаю вместе с твоим хозяином.

— Хозяин Теодор велел Лики заботиться о мисс Гермионе. Мисс Гермиона хорошо себя чувствует?

— Всё прекрасно, Лики. Ты можешь быть свободна, не переживай за меня.

Лики исчезла, а Гермиона отправилась в ванную приводить себя в порядок. В последние дни она выглядела бледнее обычного, иногда кружилась голова и раздражали запахи, но в целом она чувствовала себя неплохо. Вот только от мыслей о Джейке никак не удавалось избавиться. К сожалению.

Душ взбодрил её, она высушила волосы и собрала их в высокий хвост, надела жёлтое платье с мелким цветочным принтом и вышла на балкон. Свежий утренний воздух буквально опьянял. Гермиона закрыла глаза и вдохнула полной грудью, но её уединение было недолгим: мгновенно возникшая прямо из воздуха Лики сообщила, что хозяин Теодор приглашает её на завтрак.

Много дней спустя, задаваясь вопросом, когда он впервые посмотрел на неё по-другому, Нотт неожиданно для самого себя сразу же понял — в день его девятнадцатилетия, утром, когда Гермиона в лёгком цветочном платье вошла в обеденный зал Нотт-касла.

— Доброе утро, Тео, и с днём рождения! — улыбнулась Гермиона, подходя к стоящему у камина имениннику. — Надеюсь, я первая поздравила тебя?

— Доброе утро, — улыбнулся в ответ Нотт, — спасибо, Гермиона. Ты первая, да. Вторым, видимо, будет мистер Локсли, он появится уже скоро. Давай завтракать?

— С удовольствием.

Мор быстро сервировал им завтрак. Гермиона с наслаждением ела овсянку, хотя никогда раньше её особо не любила.

— Твои эльфы готовят восхитительную овсянку, Тео. Я и подумать не могла, что это может быть так вкусно, — закрывая глаза от удовольствия, сказала девушка. — Почему ты так загадочно улыбаешься?

— Если бы кто-нибудь сказал мне ещё неделю назад, что я буду встречать своё девятнадцатилетие с однокурсницей, с которой мы за время учёбы ни разу даже не поздоровались…

— Тебе девятнадцать? — удивилась Гермиона.

— Да. Я должен был учиться на курс старше, но отец хотел, чтобы я учился с Малфоем, который на год младше. К тому же, я был очень маленького роста тогда и переживал, что стану объектом насмешек из-за этого. Так я и попал на наш курс, хотя мне уже было полных двенадцать лет.

Едва они закончили завтракать, Мор известил Нотта о прибытии лекаря.

— Проводи его в мой кабинет, Мор, — распорядился Теодор. — Гермиона, я полагаю, вам с мистером Локсли удобнее будет побеседовать в твоей комнате. Я приведу его туда после того, как поговорю с ним. Пойдём, я провожу тебя.

Доведя Гермиону до двери её комнаты, Тео отправился в свой кабинет, где его уже ждал лекарь.

— Рад приветствовать вас, мистер Локсли, — пожал ему руку Тео и жестом пригласил его сесть.

— Мальчик мой, как ты? Представляю, как тебе сложно сейчас, после всего.

— Я справлюсь, мистер Локсли. Надеюсь.

— О, я не сомневаюсь, ты сильный и целеустремлённый молодой человек, Теодор Нотт. Но знай — если тебе вдруг понадобится совет или помощь, ты всегда можешь рассчитывать на старика. И, кстати, с днём рождения, Теодор! — и с этими словами лекарь извлёк из кармана мантии небольшой свёрток и вручил его Нотту.

— Благодарю вас, мистер Локсли. Я хотел бы попросить вас кое о чём. Это касается моей гостьи. Ей многое пришлось пережить. Я бы даже сказал, слишком многое для такой хрупкой девушки. И к тому же она ждёт ребёнка.

— Можешь не продолжать, мальчик мой. Я осмотрю её и назначу всё необходимое.

— Пойдёмте, я провожу вас к ней, — поднялся Тео.

Едва они переступили порог комнаты Гермионы, старик изумлённо воскликнул:

— Теодор, мальчик мой! Когда ты написал, что моя консультация требуется твоей гостье, я и представить не мог, что ею окажется мисс Грейнджер! Сама Гермиона Грейнджер! — восхитился лекарь.

— Мисс Грейнджер — моя однокурсница, — объяснил Теодор. — Она оказала мне честь, согласившись погостить у меня пару месяцев. Скорее всего, ей понадобится ваша помощь на протяжении всего этого времени, мистер Локсли.

— Почту за честь. Мисс Грейнджер, — старик церемонно поклонился, — я счастлив познакомиться с вами.

— Благодарю вас, мистер Локсли, — смутилась Гермиона. — И я рада нашему знакомству.

Вернувшись в кабинет, Нотт попытался разобрать кое-какие документы, но сосредоточиться никак не получалось — он был взволнован, и не мог понять, почему. Примерно через полчаса в дверь постучали. Тео поспешил впустить целителя.

— Прошу вас, мистер Локсли, присаживайтесь.

— Мальчик мой, я в восхищении, — неожиданно произнёс лекарь, внимательно смотря на Нотта.

— Я не сомневался, что мисс Грейнджер произведёт на вас впечатление, — понимающе улыбнулся молодой человек.

— Безусловно, но я имел в виду не это.

— Не это?

— Теодор, я служу твоей семье почти полвека. И я могу представить, какой смелостью надо обладать, чтобы отринуть убеждения Ноттов касательно чистоты крови. Мне всегда казалось, что ты — сын своего отца абсолютно во всём. Но сегодня я убедился, что это не совсем так. То, что мисс Грейнджер здесь, в этом доме… Вот почему я в восхищении. Браво, мальчик мой!

— Вы правы, мистер Локсли. Я никогда не разделял взглядов своих предков на превосходство одних людей над другими по крови.

— Теодор, боюсь показаться не в меру любопытным, но я должен понимать, в каком статусе находится в этом доме мисс Грейнджер. От этого зависит, насколько я могу быть откровенен с тобой, говоря о её деликатном состоянии. Ты понимаешь, что я имею в виду?

— Понимаю. Мисс Грейнджер — моя гостья, не более. Не думаю, что я должен быть детально осведомлён о состоянии её здоровья. Я целиком и полностью доверяю вам в этом вопросе, мистер Локсли.

— Благодарю за понимание, Теодор. Так вот. Ты, конечно, знаешь, что мисс Грейнджер обладает очень мощным магическим потенциалом. А, значит, её беременность, скорее всего, будет непростой. Могу утверждать это с почти стопроцентной уверенностью. Она сказала мне, что пробудет здесь до ноября, а затем переедет жить в Хогвартс. Я бы не рекомендовал ей переезжать, Теодор. Хогвартс — не лучшее место для беременной ведьмы. Тем более, для такой выдающейся, как мисс Грейнджер. Её популярность повлечёт за собой пристальное внимание окружающих, и это не может не отразиться на её самочувствии.

— Я готов предложить ей оставаться здесь и дальше, сколько потребуется, но мы не можем принимать решения за неё, мистер Локсли.

— Безусловно. Однако не будем сгущать краски и забегать вперёд. На данный момент её состояние вполне удовлетворительное. Я дал ей рекомендации по режиму дня, а завтра утром пришлю необходимые зелья. Почту за честь сегодня же приготовить их лично.

— Благодарю вас, мистер Локсли.

Когда лекарь ушёл, Тео спустился в библиотеку и вызвал Лики.

— Чем занята мисс Гермиона, Лики?

— Мисс Гермиона в своей комнате, она пишет письмо, хозяин Теодор, — произнесла эльфийка.

— Скажи, что я буду ждать её в библиотеке. Если, конечно, она готова заниматься.

Нотт спустился в библиотеку, сел за стол и задумался. А ведь лекарь прав — Гермионе будет неуютно в Хогвартсе среди такого большого количества студентов и учителей. К тому же, её положение сразу станет достоянием общественности, а она этого явно не захочет. Он готов будет предложить ей оставаться у него вплоть до самых родов, но как она сама посмотрит на это?

Дверь открылась, и в библиотеку вошла Гермиона. Нотт поднялся и сразу же обратил внимание на её заплаканные глаза. Девушка остановилась в паре шагов от него и, вскинув подбородок, произнесла:

— Тео, я очень тебе признательна за то, что ты делаешь для меня, но я хотела бы сама оплачивать услуги мистера Локсли.

— Как тебе пришла в голову эта мысль, Гермиона? — опешил Нотт.

— Ты не должен оплачивать моё лечение, Тео.

— Гермиона, но мистер Локсли не выставляет счета Ноттам за свои услуги.

— Как это?

— У нас с ним, скажем так, взаимовыгодное сотрудничество. Мистер Локсли с давних пор продаёт свои зелья через наши аптеки на очень хороших условиях. Это устраивает и меня, и его. Поверь, я не буду оплачивать его консультации, равно как и все те зелья, которые ты будешь принимать. Надеюсь, я убедил тебя, — Тео вгляделся в её лицо, пытаясь прочесть её мысли и всё-таки спросил. — Я могу задать тебе вопрос?

— Конечно.

— Почему ты плакала?

Гермиона тяжело вздохнула и села в кресло. Тео последовал её примеру.

— Я вообще себя не узнаю. Я всегда была сильной, просто не могла позволить себе отчаяться или запаниковать даже в самые трудные времена. А сейчас… Как будто с окончанием всего этого кошмара из меня выкачали воздух, и я сдуваюсь.

— Невозможно всегда быть сильной, Гермиона. Давай прогуляемся?

Утренняя свежесть потихоньку сменялась полуденным зноем, но в парке в тени вековых деревьев было прохладно. Гермиона почувствовала приятную лёгкость во всём теле. Ей вдруг захотелось выговориться.

— Знаешь, ещё пару месяцев назад я всерьёз подумывала уйти из магического мира. Навсегда. Мне казалось, что здесь я никогда не смогу стать своей. Вот ты, Тео, с рождения был окружён магией и знал, что ты волшебник. Это было естественно для тебя. А представь, что чувствовала я и мои родители-магглы, когда в мои одиннадцать, почти двенадцать лет, мы узнали о том, что я ведьма. Магия, волшебники, мир, похожий на сказку — я была в таком восторге! И мне так нравилось в Хогвартсе. Но с первых же дней стало ясно, что легко мне не будет. Малфой с дружками, Снейп с его «невыносимой всезнайкой» и снятыми ни за что баллами, Амбридж… да ты и сам всё знаешь.

Глупо, конечно, было предполагать, что ваш мир должен был принять меня с распростёртыми объятиями, но я была ребёнком и хотела … не знаю, одобрения, что ли? Или хотя бы не ненависти. А потом война. Когда всё закончилось, я решила, что должна вернуться в маггловский мир. Совершенно случайно, прямо на улице познакомилась с парнем-магглом. Ушла с головой в эти отношения, и, знаешь, стало легче. Исчезли кошмары, я перестала трястись от каждого шороха. Но в то же время мне стало понятно, что моё место здесь. Я ведьма. И я не могу без магии.

— Прости за личный вопрос, но этот парень — он не знает о ребёнке?

— Нет, и не узнает. Это только мой ребёнок. Моя девочка. И мне надо прекращать плакать и возвращаться к себе настоящей. Гриффиндор — это навсегда, — засмеялась девушка.

— Ну вот, другое дело. Ты сейчас хорошо себя чувствуешь?

— В целом, да. Мистер Локсли рассказал, какие симптомы нормальны в моём положении, а какие должны насторожить. Он сказал, что я могу в любое время написать ему сама или попросить тебя сделать это.

— Он в полном восторге от встречи с тобой, Гермиона.

— Мне тоже он очень понравился. Но я до сих пор не привыкла к тому, что меня знают совершенно незнакомые мне люди.

— Но ты заслужила популярность и признание!

— Я всего этого боюсь, Тео. И я не Локхарт, чтобы упиваться вниманием к собственной персоне.

— Просто представь, сколько девушек мечтают оказаться на твоём месте, — улыбнулся Нотт. — Вести светскую жизнь, позировать, раздавать интервью, не сходить с обложек и купаться в лучах славы. Не жалеешь, что приняла моё предложение и проводишь всё своё время в глуши?

— Нет, конечно. К тому же у нас есть общая цель. И я уже говорила тебе, что чувствую себя здесь сказочной принцессой, о которой все заботятся. Даже не предполагала, что так может быть.

Тео смущённо молчал. Несколько минут прошло в тишине.

— Гермиона, я могу попросить тебя кое о чём?

— Конечно, Тео.

— Это касается Малфоя. Мы оба помним, каким он был в школе, но, я уверен, война изменила и его. Во всяком случае, мне так показалось вчера. Ему тоже очень непросто сейчас. Пойми: его, как и меня, с рождения приучали к тому, что этот мир только для таких как мы, чистокровных и знатных. Но, в отличие от Малфоя, мне повезло — мой отец никогда не давил на меня. Я думаю, Драко многое переосмыслил за последнее время. Поэтому я и пригласил его к себе. Давай попробуем дать ему шанс. Конечно, если он позволит себе что-то неподобающее, я сразу же поставлю его на место.

— Я сделаю так, как ты хочешь, Тео. Это твой дом, твой день рождения в конце концов. И, потом, я не забыла, как Малфой бросил Гарри палочку на глазах у всех. И он сделал вид, что не узнал Гарри в Мэноре, хотя прекрасно понимал, кто перед ним. Малфой всё же не такой трус, каким я его считала. Думаю, ты прав.

— Спасибо. Ты хочешь вернуться в дом, или ещё пройдёмся?

— Наверное, нам пора приступить к занятиям.

— Узнаю «всезнайку Грейнджер», — улыбнулся Нотт. — Пойдём.