Воскрешение (гет)

Слишком быстро приближался праздник. Он надвигался на Северуса, словно горная лавина, обещая похоронить под тяжестью эмоций, ненужных воспоминаний и тревоги. Северус не отмечал Рождество примерно четырнадцать лет или больше... С тех самых пор, как был маленьким ребёнком.

У его родителей почти не было денег, поэтому дом не украшали к празднику, а заштопанные и прохудившиеся на пятках носки, висевшие над камином, выглядели убого. Праздничная индейка, как и другое мясо, не появлялась на их столе, но это не мешало маленькому Северусу радоваться празднику, обнимать маму и веселиться, слушая её рассказы о волшебной школе… До тех самых пор, пока домой не возвращался выпивший отец.

В Хогвартсе праздник проходил красиво и богато. Столы ломились от разных блюд, с потолка сыпался снег, а оставшиеся в школе профессора развлекали себя и учеников рассказами о юности. Попал Северус на такое Рождество уже на третьем курсе — и то потому, что незадолго до праздника получил странное письмо от матери, в котором она попросила его не приезжать домой раньше лета. В то Рождество умер его отец, а мать пережила его чуть дольше, чем на полгода. После этого Северус не отмечал каких-либо праздников, предпочитая проводить время в тишине пустого класса или на берегу Чёрного озера.

Сейчас же он чувствовал назойливую необходимость отметить Рождество как следует, и дело было даже не в желании порадовать любимую женщину — нет, его мучило другое. Глядя на Лили и Гарри, наблюдая за сменой чисел на календаре, он видел призрак Джеймса рядом с ними. Это был не настоящий призрак, а лишь полёт извращённой ревностью фантазии, который изводил его.

«Лили сидит на корточках в его старой детской и вместе с сыном собирает высокую пирамиду из кубиков. В этот момент комната раздваивается, и во второй комнате, копии предыдущей, появляется её муж. Джеймс неудачно ставит кубик, и вся пирамида разрушается, но Гарри не начинает плакать, а смеётся, увидев глупое выражение на лице отца. Лили громко вздыхает, но смотрит на мужа с любовью и нежностью».

От таких фантазий Северусу становилось тошно, а вдвойне отвратительно он чувствовал себя, понимая, что в этом доме она ни разу не улыбалась.

— Аккуратней! Смотри, куда идёшь! — Сварливая бабка столкнулась с ним и демонстративно потерла плечо.

Он пробурчал что-то и ускорил шаг, обходя её и сворачивая на новую улицу.

Яркие огоньки, венки и звёзды украшали окна многочисленных кафе. Бумажные и тканевые ангелочки провожали его укоризненным взглядом каждый раз, когда он проходил мимо магазинов с детскими игрушками. Санта, поселившийся над вывеской: «Счастливая семья», словно говорил ему: «Неужели ты оставишь ребёнка без подарка? Вспомни себя в детстве. А украшения? Разве сможет Лили радоваться в убогом доме?».

Последняя мысль ударила, словно плетью. Он остановился и достал из кармана куртки потёртый кошелек. Сумма в нём была не очень большой, но для привыкшего к полуголодной жизни Снейпа она показалась внушительной.

«Дамблдор дал деньги на новые мантии… Но можно зашить и постирать старые или купить поддержанные».

Северус перешагнул порог магазина, название которого вызвало горькую усмешку, и тут же очутился в водовороте из суетившихся людей. Сотни игрушек разных форм и размеров сидели и лежали на полках. На них смотрели, их трогали, а некоторые испытывали — на прочность. Он устроился чуть ли не в углу, максимально близко к двери, не решаясь подойти ближе к родителям и их неугомонным детям.

Когда Северуса окликнул продавец, он как раз досматривал увлекательное представление под названием: «Нельзя две? Будет одна!». Девочка открутила голову одной кукле и теперь пыталась пристроить её на туловище другой. Северус задумался о причинах такого поступка и прослушал вопрос.

— Сэр, вы в порядке?

Пришлось посмотреть на продавца. Внешне парень выглядел совсем юным — может быть только окончил школу?

— Да, всё хорошо. Что можно подарить мальчику?

— Сколько лет вашему сыну?

Северус немного опешил.

— Он мне не сын. Племянник. Около двух лет.

— О, родственники приехали погостить на праздник! Я вот тоже с семьёй отмечать буду.

Продавец провёл Северуса через несколько рядов и указал на стеллаж у стены.

— Там сможете найти подходящее по возрасту.

Он вернулся к кассе, оставив Северуса один на один с наборами для детского строительства и другими игрушками.

Маленькие синие человечки выглядели дружелюбно и поместились бы даже в детский носок, но на упаковке стояла отметка «3+». Чуть дальше лежала коробка с набором для будущего пилота, а ещё дальше, в самом углу, стоял свёрнутый детский бассейн. Снейп внимательно осмотрел содержимое полок, пытаясь найти что-то интересное, доступное по цене и при этом достаточно небольшое, чтобы можно было спрятать в носок над камином. В конце концов Снейп остановился на зелёной машинке с нарисованным на её боку весёлым поросёнком в деловом костюме и цилиндре. Также он купил обёрточную бумагу и несколько украшений для дома: пару ангелочков, искусственный венок на дверь и три носка, обшитых по краям золотистой нитью. Теперь совесть, о существовании которой он редко вспоминал, была спокойна. Впереди его ждало самое радостное и тревожное — выбор подарка для Лили. Вот только что можно подарить ей, что её порадует?

Прогуливаясь по маггловской части Лондона, он вспоминал то время, когда они дружили. Лили всегда отмечала Рождество с семьёй, но обязательно приносила ему какие-нибудь угощения или небольшие подарки. Один из таких подарков — магазинная, но довольно симпатичная рамка, до сих пор стояла в его комнате.

— Молодой человек, хотите порадовать девушку на праздник? — Словно из-под земли перед ним выросла старушка. Низенькая, с тонкими седыми волосами и яркими голубыми глазами. — Проходите ко мне в магазин. У меня найдётся всё, что вам нужно.

Женщина показалась Снейпу подозрительной, а её настойчивость отталкивала и вызывала желание пройти мимо, но он отмахнулся от своих подозрений. Что ему, волшебнику, может сделать маггла?

Колокольчики зазвенели над головой, и его окутало ароматом редких трав. Северус огляделся и спрятал руку в карман, приготовившись в любую минуту достать палочку.

Старушка засмеялась и покачала головой.

— Не волнуйся, я уже давно не волшебница.

Женщина прошла вглубь магазина.

— Хоть у меня и нет силы, но интуиция и знания остались. Я могу предложить тебе кое-что…

— Любовное зелье? — выпалил Снейп и поморщился.

— Это то, что ты ищешь?

— Нет.

— Подожди меня здесь, всего минуту. — Она скрылась за прилавком. Скрипнула дверь.

Северус подошёл к полкам. Амулеты для здоровья, любви, счастья и прочего были, по большей части, бесполезными сувенирами, а вот зелья, судя по запахам, настоящие. Он взял одну из прозрачных склянок с золотистым напитком, вытащил пробку и понюхал. Вместе с ароматом в него вошло чувство уверенности в себе — странный зверь, почти незнакомый.

— Быстро положил на место — денег на него у тебя не хватит! — Старушка стояла у прилавка, держа в руках маленькую коробочку.

Северус закрыл флакон и вернул его на полку, а потом подошёл к женщине.

— Жидкую удачу невозможно приготовить без волшебства.

Она покачала головой и протянула ему коробку.

— Вот то, что ты ищешь.

Северус поднял крышку и увидел внутри прозрачный камень размером с грецкий орех. От его неровных граней, покрытых маленькими трещинками, отражался свет. Неужели такой подарок сможет вызвать её улыбку?

— Когда-то давно люди верили в силу камней, и их вера сотворила настоящие чудеса. Этот камень исцеляет душу.

— Почему вы предложили его мне? И как узнали, что ищу подарок?

— Интуиция и жизненный опыт. — Она пожала плечами и улыбнулась, а потом резко накрыла коробочку крышкой. — Будешь брать или нет?

— Сколько стоит? — Чувство уверенности, посетившее его ненадолго, прошло, сменившись сомнениями в честности продавщицы.

— Я возьму половину от того, что есть в твоём кошельке сейчас.

— А если там ничего нет?

— Тогда ты её не любишь.

Он почувствовал сильную боль, словно по свежей ране полоснули ножом. Рука потянулась к кошельку, на стол упали монеты. И хоть внутри шевелились сомнения, предчувствие обмана и страх, что Лили выкинет его подарок, как мусор … Но разве были у него другие варианты? Разве знал он, что ещё можно купить для неё? И что, если… Эта старуха говорит правду? Он не может отказаться от этого шанса.

Коробка с камнем оказалась в его руках. Закрывая за собой дверь, он услышал шелест, похожий на ветер:

— Человек всегда сильнее камня.

* * *

25 декабря. Северус вот уже два часа возился на кухне, а сейчас тщательно вытирал тумбу и пол от муки, стараясь сдержать ругательства. В духовке запекался обязательный атрибут Рождества — рождественский хлеб. Готовил он его впервые, как и в целом выпечку, и теперь чувствовал себя уставшим. Чем-то готовка хлеба напоминала зельеварение, но настолько отдалённо, что Северус облегчённо выдохнул, когда поставил форму с тестом в духовку.

— Гарри! — Тряпка возвышалась над мальчиком, как и высокая тёмная фигура, но он продолжал рисовать узоры на полу, совершенно не обращая внимания на сердитого мужчину.

Снейп шумно выдохнул, сжав тряпку так сильно, что побелели костяшки пальцев, а потом бросил её на тумбу. Подхватив Гарри под руки, Северус отнёс его в гостиную, вернулся на кухню и захлопнул за собой дверь. Вскоре послышался шум и настойчивое: «Пусти!».

Он покачал головой. Мальчишка уже освоился в его доме и стал требовательным. Из незнакомого и пугающего человека Северус превратился в домового эльфа при маленьком шкоднике. Эта неожиданная роль вызывала противоречивые чувства. С одной стороны, ребёнок был отродьем Джеймса, которого Северус искренне ненавидел, с другой стороны — сыном Лили, ради которой он был готов отдать всё, что у него есть или может быть в будущем, даже свою жизнь. Там же, на чаше невидимых весов, стояла его нелюбовь к детям во всём их многообразии, ведь он воспринимал их, по большей части, жестокими существами, которые в четыре-пять лет изводят уличных животных, а в одиннадцать лет с радостью измываются над сверстниками. И всё же… Тот факт, что хотя бы её ребёнок может быть счастлив рядом с ним, чуть перевешивал невидимую чашу и вызывал робкое и малознакомое чувство удовлетворения собой.

Неприятный запах с лёгким горьковатым привкусом просочился на кухню через дверцу духовки. Северус потянул на себя ручку и с разочарованием признал, что рождественский хлеб получился плотнее, чем он планировал, и обзавелся чёрной хрустящей корочкой. Это был провал. Первый за сегодня, но что-то подсказывало, что не последний.

Поставив хлеб остывать, он решил навести порядок на кухне. Денег оставалось не то, чтобы много… Скорей мало. Но на одну покупную индейку хватит. Скоро её привезут, и тогда он сможет устроить настоящий домашний праздник.

Когда с уборкой было покончено, а старенький камин украсили праздничные носки с подарками, раздался стук в дверь. Северус принял посылку и оставил в руке курьера последние свои сбережения. Если бы он сейчас вновь оказался маленьким мальчиком, то, наверное, тяжёлый пакет в своих руках посчитал бы настоящим сокровищем. Он очень надеялся, что Лили оценит его труд.

Скатерти в доме не оказалось, поэтому он расставил тарелки по краю деревянной столешницы, а в центр поместил тёплую, идеально пропечённую индейку.

С рождественским хлебом пришлось повозиться дольше. Он ножиком отскребал пригоревшее донышко, представляя, что это один из ингредиентов для зелий — так было проще. Когда и этот этап остался позади, то Северус вздохнул с облегчением и покинул кухню.

Лили нашлась на втором этаже. Она сидела рядом с Гарри, сгибая и разгибая его пальцы и негромко рассказывая сказку. Это вызвало смешанные чувства у мужчины. Ему было радостно за неё, но при этом очень тревожно за себя. Если она совсем поправится и станет прежней, то не останется с ним. Навсегда покинет его жизнь.

— Лили. — Голос прозвучал глухо.

Она вздрогнула и посмотрела на Северуса.

— Я приготовил ужин, пойдём поедим. — Слова давались с трудом. От былого воодушевления не осталось и следа.

— Я не голодна. — Лили посмотрела на Гарри и провела рукой по его волосам. — Он ведь похож на Джеймса, да?

На мгновение Северусу показалось, что его зубы превратятся в песок, а ногти проделают дыры в ладонях. Он постарался ответить спокойно.

— Он его сын. Лили. — Снейп сделал несколько шагов вперёд и остановился на расстоянии вытянутой руки. — Поужинай со мной, пожалуйста. И Гарри, — на этом слове Северус невольно поморщился, — с собой возьмём.

Она на несколько мгновений задержала взгляд на бледном худощавом лице и покачала головой:

— Извини, я не хочу есть.

Северус настолько стремительно вышел из детской комнаты, что это напомнило побег. Дверь хлопнула за его спиной. Ему хотелось что-нибудь сломать, разрушить, уничтожить, выплеснуть свою злость любыми способами, но он не мог. Что-то удерживало его на грани, не позволяя полностью сорваться и устроить погром, не позволяя аппарировать в магическую часть Британии и вызвать случайного прохожего на дуэль. Что-то… Или кто-то. Он забежал в свою комнату, плотно закрыл дверь и сполз по стене. Прикрыв глаза, он старался избавиться, забыть, вытеснить из своей головы недавнюю фразу, которая острыми шипами впилась в его грудь и сжала сердце: «Он похож на Джеймса».

— Да, похож. Почему ты думаешь только о нём? — Он обхватил голову руками и ещё сильнее сгорбился.

Рано утром, пока хозяин дома спал в своей комнате, молодая женщина спустилась на первый этаж. Она окинула взглядом давно остывшую индейку и неровный хлеб и подошла к камину. Достав из двух рождественских носков подарки, она провела рукой по третьему — худому и пустому. Он казался здесь лишним. У Лили не было ни бумаги, ни пера, ни сил на какое-либо волшебство, поэтому она не смогла оставить ему послание, но для себя решила, что при встрече обязательно скажет: «Спасибо».