Вчера умрет твоя любовь (гет)

Айрис в оцепенении смотрела на собственный фиал, заполненный ядом. Мысли разбегались, и она не находила слов, чтобы сказать хоть что-то — а объяснений от нее ждали.

— Я же сдавала противоядие, — наконец отмерла она.

— Да-да, конечно, я помню, — заверил ее Слагхорн, взирая на фиал со смесью изумления, неверия и профессионального любопытства.

Айрис в растерянности посмотрела на профессора, затем обернулась на Эмму, неосознанно ища хоть какой-то поддержки. Эмма ее молчаливый призыв поняла верно, шагнув ей навстречу и встав рядом. Ее теплая ладонь крепко обхватила прохладные пальцы Айрис.

Этот нехитрый жест неожиданно согрел и вернул Айрис самообладание. Она с благодарностью посмотрела на Эмму, послав ей едва заметную, но полную тепла улыбку.

— Мисс Суон, — профессор привлек ее внимание, восторженно уставившись на нее, и от его взгляда Айрис стало неуютно. С такой жадностью Слагхорн не смотрел на нее даже в ее бытность Айрис Поттер. — Расскажите, как вы варили противоядие?

— Эм… по рецепту, сэр, — немного неуверенно ответила Айрис. Она сейчас вообще ни в чем не была уверена.

— Невероятно! — воскликнул профессор, и его огромный живот заколыхался от возбужденных движений. — Это просто немыслимо! Вы уверены, что все сделали с точностью по рецепту?

— Э… нет. Я не слишком хороша в зельеварении, я же говорила…

— Что именно кажется вам невероятным, сэр? — Риддл, до этого не сводивший пристального взгляда чуть прищуренных глаз с фиала, словно силился что-то в нем увидеть и понять, испытующе посмотрел на профессора. Айрис, находящаяся во власти естественного в этой ситуации беспокойства и оттого ставшая неожиданно наблюдательной, заметила тонкую складку меж его бровей. У Гермионы, когда она о чем-то напряженно думала, появлялась точно такая же, отчего ее лоб чуть выше переносицы уже обзавелся едва заметными мимическими морщинками.

У Риддла они тоже наверняка были. Айрис на секунду прикрыла глаза и отвернулась: она поймала себя на том, что действительно высматривает на его лице эти драккловы морщинки, следствия долгих часов размышлений, сомнений, непростых решений.

Слагхорн в ответ на реплику Риддла эмоционально всплеснул руками:

— Эти фиалы никто не трогал, мои охранные заклинания и чары консервации были в целости и сохранности. Яд во флаконе мисс Суон мог появиться только в одном случае — ее зелье само сменило свои свойства!

— А разве это возможно? — нахмурилась Айрис.

— В том-то и дело! До сегодняшнего дня считалось, что нет.

Айрис моргнула и вновь уставилась на свое зелье. Оно золотисто поблескивало, больше напоминая шампанское, чем белое вино. На стекле фиала играли блики света от факелов — в кабинете зельеварения не было окон, и освещение в нем всегда было довольно тусклым. И как только Слагхорн, который превыше всего всегда ценил комфорт, смог уютно устроиться в этом вечно холодном, сыром, сумрачном месте?

Айрис мотнула головой. О чем она только думает?

— Это небывалый прецедент! "Вино Лафарж", меняющее свои свойства! Это же... — тут Слагхорн ушел в себя, наслаждаясь пригрезившимися золотыми горами. До Айрис как сквозь толщу воды доносилось его излишне эмоциональное бормотание: — Открытие века... фурор на ежегодном съезде... статьи и темы диссертаций...

Айрис потерянно опустилась на край парты, напрочь забыв о правилах хорошего тона в этом времени. Взгляд оторвался от флакона с зельем и затерялся где-то в нише за кафедрой, завяз в еле различимой паутине в углу, зацепился за облупившуюся краску на дверцах деревянных шкафов.

Рядом шевельнулась Эмма, положившая свою вторую руку на плечо Айрис. Оперся о парту Риддл, резко переведший свое внимание на Айрис. И вроде бы ничего не изменилось в нем, но Айрис почувствовала, что его внимание стало иного характера.

— Неожиданно.

— Да, — сипло согласилась она. В голове не осталось ни одной умной мысли. — И что теперь, профессор?

Несмотря на свою дезориентированность, она прекрасно понимала, что Слагхорн ни за что не уничтожит зелье. Его восторги, его грезы уже говорили об обратном.

— Как это — что, мисс Суон? — резко вынырнул из мечтаний профессор. — Этот уникальный случай необходимо всесторонне исследовать! И я очень рассчитываю на вашу помощь.

Он даже пальцем Айрис шутливо погрозил, чтобы она и думать не смела, что инцидент с ее сменившим свойства противоядием можно проигнорировать.

— Профессор Слагхорн, сэр, — вежливо обратился к профессору Риддл, точь-в-точь как в воспоминании о крестражах, и Айрис стало не по себе. — Поскольку я еще не выбрал тему своего проекта по зельеварению, возможно, вы позволите и мне заняться этим необычным явлением?

Нет, нет, нет.

Сердце Айрис панически забилось. А если перемена свойств зелья как-то связана с ее возможностью путешествовать во времени?

Слагхорн тем временем понимающе улыбнулся и покачал головой.

— Том, Том... Как коварно с твоей стороны воспользоваться случаем и попытаться увести у меня из-под носа такой интересный объект для исследования...

— И в мыслях не было, сэр, — он чуть склонил голову, точно признавая превосходство Слагхорна. — Мне не соперничать с вашими знаниями и опытом. Но явление столь... удивительное, уникальное...

— Полно, Том, — благодушно перебил Риддла профессор, польщенно улыбаясь, и Айрис с ужасом поняла, что Риддл выиграл. — Я ничуть не сомневаюсь в твоем гении и прекрасно понимаю, что движет тобой. Юным умам сложно противостоять жажде исследований.

— Сэр, я думала, вы лично хотите изучить это... явление, — влезла в разговор Айрис в надежде достучаться до самолюбия Слагхорна и тут же всем своим существом ощутила раздражение Риддла.

Но она просто не могла позволить Риддлу прибрать к рукам проект — и себя вкупе с ним. И плевать, что лучше ситуации, чтобы приблизиться к Волдеморту, не существовало.

— Нет-нет, я не могу не пойти навстречу своему лучшему студенту... Мой долг как профессора зельеварения, уже снискавшего славу на этом поприще, — это освободить дорогу молодым талантам. Я не сомневаюсь, что Том достигнет удачи в предстоящем исследовании.

Айрис кисло улыбнулась. Она в этом не сомневалась тоже.

— Благодарю вас, сэр, — Риддл признательно улыбнулся. — Ваше доверие очень много для меня значит. Я могу воспользоваться вашей лабораторией?

— Ну, разумеется! — Слагхорн в предвкушении потер руки. — Ты хочешь повторить процесс создания зелья, чтобы выявить, на каком этапе начинают происходить изменения? Прекрасное решение! С твоего позволения, я, пожалуй, поприсутствую, очень интересный эксперимент...

Айрис чувствовала себя как лиса, со всех сторон загнанная гончими в тупик. Потенциальное открытие в области зельеварения, ее просто не поймут, и отказ вызовет еще больше подозрений.

— Но как же мой проект? Я ведь в паре с Селвином... — предприняла еще одну попытку Айрис. Крайне слабую — у проекта даже темы не было. И судя по насмешливому и полному превосходства взгляду Риддла, об этом нюансе он был осведомлен.

— Я передам Эрвигу, что теперь его напарником будет Абраксас. Думаю, он обрадуется.

Намек был более чем прозрачен. И все, других аргументов, кроме "я не желаю работать с тобой в паре, потому что ты чертов маньяк и убийца", у Айрис не было.

— Значит, решено, — Слагхорн довольно хлопнул в ладоши. — Сегодня вечером жду вас в этом кабинете. Часов в восемь, скажем. Том? Ариста?

— Я свободен, сэр.

— Я тоже, — с заминкой ответила Айрис, не найдя повода не прийти.

— Тогда до вечера, — Слагхорн ненавязчиво дал понять, что им пора убираться восвояси.

— Спасибо за помощь, сэр, — напомнила о себе Эмма, о присутствии которой все дружно в какой-то момент забыли.

— О, не стоит, милая моя, но впредь будь осторожнее...

Оказавшись за дверью, Айрис немного неловко, но как того требовали правила приличия, поблагодарила Риддла за оказанную помощь, хотя про себя она проклинала последними словами его вмешательство. Рано или поздно Слагхорн заметил бы изменившееся зелье, факт, но возможно, тогда бы уже было слишком поздно для совместных изысканий. Возможно, она бы уже сбежала из этого времени.

Теперь же под угрозой оказалась ее и так слабая легенда. За каких-то жалких два дня чистокровные студенты, помешанные на родословных, завалили ее вопросами, выясняя степень родства с ней. Айрис отшучивалась как могла, нивелируя их интерес. Теперь же ею наверняка заинтересуется и Риддл. Вот только усыпить его бдительность, обмануть его у нее, скорее всего, не выйдет.

— Слэттери, обязательно поставь в известность о случившемся профессора Тофти и Прист, — Риддл выглядел искренне озабоченным ситуацией. Айрис мысленно фыркнула.

Эмма в ответ коротко кивнула. Держалась она превосходно, словно и не ее опоили.

"У нее выправка как у военных", — подумала Айрис, которая насмотрелась на них в маггловском Лондоне.

— Суон, — Риддл всем корпусом развернулся к Айрис, вперив в нее гипнотизирующий взгляд. Его голос изменился, в нем появилась уже знакомая вкрадчивость, которую Риддл не растеряет и через пятьдесят лет. Заслышав такой обманчиво спокойный тон, Пожиратели начинали трястись. — Тебе следует быть осторожнее. Не стоит заводить таких... поклонников.

Айрис промолчала. Впрочем, Риддл и не ждал ответа. Он просто развернулся и ушел.

— Ариста? — Эмма ухитрилась в одно слово уложить несколько вопросов. Что произошло? Кто прислал письмо? Что здесь делал Риддл?

— Прости, — искренне покаялась Айрис. — Письмо предназначалось мне, а пострадала ты. Я...

— Ты исправила ситуацию и сохранила мою репутацию. Спасибо, — Эмма сцепила руки за спиной в замок и покачнулась на носках. Выглядела она как человек, которому предстояло сделать что-то неловкое, неудобное, неприятное и он собирается с духом. — Прости, я прочла записку. Знаю, не мое дело. Однако почему-то я за тебя переживаю. Это странно, ведь мы почти не знакомы...

Айрис не сразу нашла, что ответить на такое признание.

— Спасибо, Эмма, — после паузы от всей души поблагодарила она. — Не волнуйся, не случилось ничего, с чем я бы не смогла справиться. И не случится, — твердо закончила она.

 

День продолжился немногим лучше, чем начался.

О произошедшем с Эммой никто не узнал. Слагхорн обладал некоторой тактичностью, а Риддл, очевидно, придержал информацию при себе. Впрочем, Айрис именно этого и ожидала: при всех своих недостатках сплетником он точно не был.

Однако забытые в гостиной цветы вызвали целую лавину сплетен и пересудов. За завтраком за столом Рейвенкло только и обсуждали, что загадочную посылку и кому она предназначалась. Факультет умников оказался предсказуемо догадлив: из всех версий самой популярной стала "розы для Аристы". Для Айрис, ненавидевшей быть в центре внимания, пятнадцать минут в Большом зале показались пыткой.

Ее утреннее отсутствие тоже не прошло незамеченным, и его тут же приплели в "таинственную историю любви". Айрис даже оправдаться не дали. Но тут положение спасла Эмма, заявившая, что утром они с Аристой гуляли по коридорам.

— Вот ведь курятник!

Айрис промолчала, но в душе была полностью согласна с Эммой. Если такой ажиотаж вызвали несчастные цветы, что было бы, узнай все эти сплетники правду? Думать об этом не очень хотелось, завтракать тоже, так что она испытала настоящее облегчение, когда Меган предложила ей вместе отправиться на первую сегодня пару — Защиту от Темных Искусств.

Уроки Защиты в сороковых проходили внутри Астрономической башни. Айрис была порядком огорошена, поняв, куда ведет ее Меган. Откровенно говоря, Айрис даже не знала, что в этой части замка есть классы.

Двери в аудиторию располагались чуть поодаль от лестничного пролета, прятались в глубокой нише и охранялись рыцарскими доспехами. Издалека они выглядели как очередное замковое украшение, коих было в Хогвартсе довольно много.

Айрис с искренним любопытством переступила порог аудитории и застыла на проходе.

Это не было аудиторией. Это было амфитеатром.

Огромное помещение занимало два этажа башни. Оно было поделено на две зоны, первую занимали парты, располагающиеся по обе стороны от ведущих вниз ступеней, на второй находились просторный помост, нечто, похожее на шкаф, и кафедра профессора.

Почти все парты были уже заняты. Места слева от прохода заняли гриффиндорцы и хаффлпаффцы, справа же сидел Слизерин и Рейвенкло. Условно — потому что хаотичное движение студентов не прекращалось ни на секунду. И их было немыслимо много.

— Здесь что, весь седьмой курс? — опешив, спросила вникуда Айрис. На ответ она не рассчитывала, но Меган, шедшая впереди, ее услышала.

— Да, — она поманила Айрис за собой, выбрала место и жестом предложила сесть рядом. — Война же.

Айрис это ни о чем не сказало. У них тоже была война, но Защиту на уровне Ж.А.Б.А. посещали единицы.

— Профессор Мэррисот настояла, чтобы в военное время Защита стала обязательным предметом для всех курсов, и директор Диппет удовлетворил ее просьбу, — пояснила Меган, положив на парту перед собой только волшебную палочку.

Айрис потрясенно посмотрела на пока пустующую кафедру. Она как никто другой понимала важность умения защищаться, и решение Галатеи Мэррисот встретило в ней восхищенный отклик. Кажется, она заочно начинала любить этого преподавателя.

Вокруг царило невероятное оживление. Запертые в одном классе семикурсники со всех факультетов — и в полном составе — использовали эту возможность для активного общения или выяснения отношений. Общались громко, переругивались шепотом — наличие в аудитории сразу двух старост, одним из которых был Риддл, отбивало желание нарушать правила даже у самых задиристых студентов.

Стоило им с комфортом расположиться за партой, как перед Меган спланировал зачарованный бумажный журавлик. Впервые такие Айрис увидела в Министерстве Магии, когда посещала его во время своего дисциплинарного слушания, а потом Малфой научился таким же образом заколдовывать бумажки и засыпал Айрис своими записочками. В них никогда не было ничего хорошего, лишь паршивые рисунки и банальные оскорбления.

Айрис сомневалась, что Меган мог кто-то написать что-то неприятное, но на ее лице явственно читалось недоумение.

— Ничего не поняла, — самой себе сказала она и резко встала, ища кого-то в аудитории глазами. — Извини, я сейчас.

Айрис проследила взглядом за решительно настроенной старостой и поперхнулась, когда Меган остановилась возле Риддла. Поверить, что бумажный журавлик мог принадлежать ему, рассудок Айрис отказался наотрез.

Риддл перебросился с Меган всего парой фраз, заставив своими словами ее мученически скривиться. Сам он сохранял самообладание, но Айрис обратила внимание на его чуть подрагивающие пальцы, свидетельствующие о том, что ему очень хочется кого-то проклясть.

Надумать десяток причин она не успела: Меган вернулась на свое место, села и позволила себе простонать.

— Что-то случилось? — как можно нейтральнее осведомилась Айрис.

— Крауч написал, — Меган помахала журавликом, все еще зажатым в ее пальцах, — завтра новое собрание, а ведь одно уже вчера было... В общем, у профессора Бири возникла какая-то новая нетривиальная идея.

Меган выглядела настолько несчастной, что ей хотелось посочувствовать.

— И? — не поняла страданий Айрис.

— Профессор Бири весьма эксцентричен и очень... активен творчески... Мерлин, Ариста, ты себе можешь представить спектакль в Хогвартсе?

— Спектакль? Как в театре? Нет, — искренне ответила она. Впрочем, бал в Хогвартсе она тоже слабо себе представляла, но на ее памяти его как-то сумели провести. Один раз, в честь Турнира Трех Волшебников, но ведь было. — А разве идея плоха?

— Идея не плоха, но исполнение... Ариста, это был ужас. Ставили Фонтан Феи Фортуны, знаешь ведь?

Айрис не знала, но сочла за нужное кивнуть.

— Кончилось все грандиозной дракой и пожаром. Прямо во время представления! Профессор Бири тоже пострадал, ему голову раздуло.

— Прист, какого драккла ты решила это вспомнить? — позади них за парту рухнул Шафик. Пристроившийся рядом с ним Роберт Дэвис робко улыбнулся Айрис. — Бири что, опять вдохновение накрыло?

Меган скривилась.

— Представления не имею. Узнаем завтра... Опять все планы книзлу под хвост, — простонала девушка.

— Что за постные лица? — Альфард и Герберт оккупировали соседнюю парту. Блэк присел на ее угол, игнорируя стул, и с интересом уставился на Меган.

— Бири и его вдохновение, — хохотнул Шафик. Альфард запихнул руки в карманы мантии и присвистнул. Фоули рядом только глаза закатил и ткнул друга в бок, жестом прося сесть прилично.

— Мегги, радость моя, если будет предложен выбор, умоляю, выдвини идею с балом-маскарадом, — шутливо взмолился Блэк. — Хоть повеселимся.

— Скажи честно: надоело видеть каждый день одни и те же рожи... к вам, леди, это не относится, — подмигнул Фред.

— Поддерживаю, — фыркнул Фоули, далеким от приязни взглядом оглядывая разбушевавшихся парней с Гриффиндора.- Где Риддл?

Сверкнула вспышка заклятия, и спорщики разлетелись в стороны как кегли.

— Вопрос снят.

В общем шуме не было слышно, что именно проштрафившимся студентам сказал Риддл, но парни, порывавшиеся продолжить выяснение отношений, получили еще по одному заклятию — Айрис опознала жалящие чары, которые были в ходу и в ее времени, — и угомонились.

— Гриффиндор все рекорды в этом году бьет, — лениво заметил Блэк. — Мегги, поправь меня, если ошибаюсь: они уже в минусе.

Меган покачала головой.

— Хотя если Том их оштрафовал, то вероятность есть... Но, мерлинова борода, как у него выходит так легко разнимать этих драчунов?

— Вот пусть и дальше этим занимается, — нахмурился Шафик. — Не лезь в стычки, целее будешь.

— Эй, я, на минуточку, староста!

— Ты, на минуточку, девушка, которая не дружит с боевыми заклятиями. Это Риддлу у них кишка тонка отпор дать, а тебя они проклянут в горячке раньше, чем ты рот откроешь.

Меган сердито посмотрела на Фреда, а потом перевела взгляд на остальных ребят. Но и Дэвис, и Блэк, и Фоули явно были солидарны с Шафиком.

Мягко хлопнула дверь в аудиторию, прерывая их разговор. Альфард встрепенулся и плавно перетек с парты на стул.

— Доброе утро, леди и джентльмены, — профессор Мэррисот энергичным шагом вошла в класс. Хаотичное мельтешение и разговоры прекратились мгновенно. Студенты расселись по своим местам быстрее, чем профессор спустилась вниз.

За кафедру она вставать не стала, остановилась на овальном помосте и развернулась к студентам. И Айрис поразилась, насколько обманчиво бывает первое впечатление.

Галатея Мэррисот с лета запомнилась ей пожилой ведьмой, сильно похожей на Минерву МакГонагалл. И представлялась строгой, чопорной, педантичной дамой, в обществе которой как-то внезапно вспоминалось о манерах и этикете.

Что-то общее между ними действительно было. Например, собранные в тугой пучок на затылке волосы, ясный, орлиный взгляд, прямая как стрела спина. Но представить МакГонагалл в укороченной дуэльной мантии, брюках и сапогах с металлическими пряжками Айрис решительно не могла.

Профессору Мэррисот же этот образ невероятно шел. Со сцепленными за спиной руками и чуть расставленными ногами она напоминала аврора при исполнении, а не школьного учителя.

Даже не верилось, что она преподавала еще у Дамблдора и ей уже хорошо за восемьдесят. Энергия из нее била ключом.

— Все вы в курсе сложившейся ситуации на фронте, — начала она, обведя класс внимательным взглядом. Голос у нее был глубокий, сильный, прекрасно поставленный за годы преподавания.

Студенты согласно загудели.

— Британия и ранее, согласно заключенному договору, отправляла авроров на континент, в помощь Европе. Теперь война у нашего порога, — гул усилился. — Британский Аврорат больше не выбирает, кого послать в бой. Половина наших бойцов сейчас под Антверпеном. Самому младшему — девятнадцать лет.

В отличие от ожидаемого эффекта, ребят новость возбудила: уже в следующем году они могут попасть на фронт. Айрис опустила голову. Она уже знала, что ничего ни героического, ни — уж тем более — романтического в войне не было. И предпочла бы держаться от нее подальше.

— Вы выпускники. Предсказать ход войны не может никто, и уже завтра многие из вас могут оказаться на передовой. Я не желаю хоронить своих учеников.

На класс словно массовое Силенцио наложили. А Айрис почувствовала странный комок в горле.

— Все, кто не сдаст мне в этом году Защиту, останутся на второй год, — припечатала Мэррисот, разорвав потрясенное молчание своих учеников.

О том, что Хогвартс — самое безопасное место в Британии, не знал только ленивый, поэтому подтекст уловили все. Кого-то это возмутило, кого-то, как Айрис, поразило до глубины души.

— Нечего возмущаться, олухи, — за спиной Айрис раздался бас Шафика. — Последователи Гриндевальда ждут вас и трясутся — а ну как вы возьмете и победите сильнейших и опытнейших бойцов Европы!

— Благодарю вас, Фредерик, дельное замечание, — кивнула профессор, обводя тяжелым взглядом студентов. Айрис почему-то показалось, что она уже точно знает, кто в этом году выпуска не дождется.

— Прошу прощения, профессор. Я за лето на этих умников насмотрелся — сыт по горло.

Мэррисот кивнула, принимая извинения.

— В связи с этим, на весь учебный год у нас с вами лишь одна тема — боевая магия. Вы будете учиться сражаться, защищаться, оказывать первую помощь.

— А как же Ж.А.Б.А., профессор? — обеспокоенно спросила одна из сестер Крауч.

— Для тех, кому необходимы высокие баллы за экзамен, я буду проводить дополнительные занятия. Остальным, я надеюсь, практические знания самозащиты важнее оценок. Баллы вам жизнь не спасут. Если у Министерства иное мнение, оно может идти с ним к Мордреду.

Со всех сторон раздались чуть нервные смешки. Айрис тоже не сдержала широкой неверяще-счастливой улыбки. Как давно она мечтала именно о таком преподавателе! И даже перспектива застрять надолго в сороковых ей впервые за все время показалась не такой уж и плохой.

Мэррисот повела своей палочкой, вычерчивая ею в воздухе сложные пассы. На полу по кругу вспыхнули руны. Будь здесь Гермиона, она бы рассказала, что это за руны и зачем они, Айрис же они ни о чем не сказали.

И, похоже, таких, как Айрис, было не меньше половины аудитории, поскольку со всех сторон посыпались шепотки, обращенные, по-видимому, к тем, кто руны изучал.

— Потрясающе, — раздался рядом тихий голос Меган. Позади с похожей интонацией пробасил Шафик:

— Ну, ничего ж себе!

Айрис не успела спросить, что они означают: Мэррисот вновь заговорила.

— Что в первую очередь определяет победу или поражение в бою? Да, Гаспар?

— Используемые заклинания? — предположил незнакомый Айрис хаффлпаффец.

— Правильно подобранные заклинания действительно могут принести вам победу. Однако я бы сказала, что победа зависит от них в последнюю очередь, а не в первую. Еще варианты? Эйр?

— Опыт сражений, — высказал свое мнение тот гриффиндорец, которого Айрис на зельеварении узнала как Кута.

— Тоже немаловажный фактор, но не решающий. Абраксас?

— Магическая сила, — уверенно ответил Малфой.

— Решает при прочих равных условиях, в остальных случаях — не играет никакой роли, — покачала головой Мэррисот. — Роберт?

— Умение правильно оценивать ситуацию в бою? — ответ Дэвиса был полон вопросительных интонаций.

— Очень важное умение, один из главных факторов, определяющих победу. Но не самый главный. Да, Фредерик?

— Реакция, — ответил Шафик, и Мэррисот улыбнулась.

— Верно. Запомните это. Мгновенная реакция способна спасти волшебнику жизнь даже в очень сложных ситуациях. И именно с ее тренировки мы начнем этот семестр.

Мэррисот взмахнула палочкой и вычертила в воздухе сложные пассы явно из раздела трансфигурации.

Рунные контуры брызнули вверх столпами красного света, и через мгновение профессор стояла в окружении армии высоких манекенов в черных мантиях.

Айрис сглотнула. Она узнала их: на таких же манекенах, но с серебряными масками Пожирателей, тренировался Отряд Дамблдора полтора года назад. Айрис не задумывалась над тем, откуда они или как работает Выручай-комната, ей достаточно было результата. Тем удивительнее было видеть их здесь, за четыре этажа, ползамка и пятьдесят лет.

Только при одном их появлении она поняла, какого рода задание их ожидает. Остальным же, судя по поднявшимся перешептываниям, такие манекены определенно были в новинку.

— Это ваши противники на ближайшие уроки. Манекены зачарованы, способны двигаться с различной скоростью в разных направлениях и атаковать вас. Ваша задача — отразить все их атаки и вывести их из строя. Ваша победа — зачет за тему. Гаспар, начнем с вас.

Мэррисот приглашающе махнула рукой и отошла с помоста к кафедре.

Вниз на помост спустился высокий и довольно симпатичный парень с Хаффлпаффа, что отвечал ранее на вопрос преподавателя. Выглядел он немного взволнованным, пальцы нервно вращали палочку, на лбу залегла сосредоточенная складка.

Манекены ожили и пришли в движение. Поначалу их движения были довольно неспешными, они поочередно нападали, и Гаспар с легкостью с ними справлялся. Щиты, разоружающие, оглушающие...

Первая особенность проявилась буквально через тридцать секунд боя. Манекены, в которых были брошены простейшие заклинания, вроде заклинания подножки, из боя не выбывали. Гаспар сообразил об этом довольно быстро, но все равно момент был упущен.

Скорость вступления манекенов в бой возросла, они начинали сражение уже парами и тройками, увеличилась скорость цветных лучей, имитирующих заклинания. Гаспара окружили плотным кольцом, и после этого он почти мгновенно выбыл, словив красный луч оглушающего.

— Минута пятьдесят две, — объявила результат Мэррисот, взмахом палочки останавливая бой. Манекены послушно замерли. — Очень приличный результат для первопроходца.

Гаспар, растрепанный, тяжело дышащий, кивнул и опустил палочку. Довольным собой он не выглядел, несмотря на похвалы профессора.

— Надеюсь, все наблюдали за сражением внимательно и сделали выводы. Продолжаем.

Следующие три выступления — двух хаффлпаффцев и одной слизеринки — не поражали ничем. Они даже с первым боем Гаспара не смогли сравниться и стали откровенным провалом.

— Тренируйте реакцию, — отрезала Мэррисот, разнося в пух и прах выступавшую последней девушку со Слизерина. — Фредерик, прошу.

Фред вышел на помост без мантии, чем вызвал неодобрительный взгляд профессора и кучу шепотков за спиной. Но замечания Мэррисот делать не стала. Айрис отметила про себя этот момент — она по себе знала, что сражаться в школьных мантиях не очень удобно, слишком длинные полы откровенно мешались под ногами.

Бой Шафика оказался более зрелищным. Реакция у Фреда была отличная, как и смекалка. Он учел ошибки Гаспара и бил по манекенам сразу на поражение. Интересным ходом было связывающее заклинание, в какой-то момент временно связавшее сразу три манекена, тем самым давшее Фреду некоторую фору.

— Две минуты двадцать восемь секунд, — Мэррисот сухо зааплодировала. — Отлично, Фредерик.

Однако и Фред не смог одолеть все манекены — слишком высоким стал темп боя, слишком много противников атаковали единовременно. Айрис попыталась припомнить, было ли в ее жизни сражение, не уступавшее по скорости этим тренировочным боям. И поняла, что нет, не было.

Но она помнила собственную беспомощность в Отделе Тайн, когда стояла спиной к Арке Смерти в окружении десяти Пожирателей Смерти. И если Мэррисот не требовала от них невозможного, то по всему выходило, что шансы одолеть их всех все же были.

— Реджина Яксли.

Фред уже сел на свое место позади Меган, выслушав похвалы и поздравления сокурсников, и его место на помосте заняла та самая высокомерная блондинка, что на уроке зельеварения, как и Риддл, приготовила яд Лафарж. Значит, Яксли, ближний круг Волдеморта. Айрис со злорадством отметила, что сейчас эта некоронованная особа малость подрастеряла спесь и выглядела уже не так уверенно.

За ее боем Айрис наблюдала с особым наслаждением. Ее неприятно поразила собственная негативная реакция на эту девицу, так остро она даже на Малфоя не реагировала.

— Минута двадцать шесть, — Мэррисот покачала головой, глядя, как Реджина поднимается с пола и очищает мантию заклятием. Для Яксли бой стал полным провалом. — Милые девушки, каблуки — это очень красиво, но не функционально в бою. Учтите это.

Меган рядом с Айрис тяжело вздохнула — она тоже носила туфли на каблучках.

— Снимешь перед боем, — тихо шепнула Айрис, пожимая плечами.

— Что, босиком идти? — ужаснулась Меган.

— Ну, не снимай. Повторишь выступление Яксли на бис.

Реджина Яксли, красная от злости и стыда, с растрепавшейся прической, поспешила вернуться к своей парте. Айрис недоуменно моргнула ей вслед: ничего страшного в падении и паре выбившихся прядей из чуток скривившегося пучка она не видела. Зачем так близко к сердцу принимать подобное?

— Я и без них упаду, — вздохнула Меган, состроив страдающую физиономию.

Айрис смерила свою старосту оценивающим взглядом. На Невилла Лонгботтома координацией движений Меган похожа не была, Айрис бы и в голову не пришло, что Меган неуклюжа.

— Откатись в сторону, — наконец дала совет она. — А потом встань на ноги снова. Или ты, как она, — Айрис подбородком указала на Яксли, — побрезгуешь по грязному полу кататься?

Меган неопределенно скривилась. Айрис задумчиво потерла переносицу, а затем села ровно, водрузила локти на стол и подперла ладонью щеку.

— Глупости, Меган. Это бой, а не вечеринка у Слагхорна.

— Том Риддл, — раздался голос Мэррисот, и Айрис резко выпрямилась.

Ей не хотелось себе в этом признаваться, но именно этого боя она ждала с особым нетерпением.

Риддл вышел на помост спокойно, и по одному его сосредоточенно-невозмутимому выражению лица Айрис поняла, что он уже точно знал, что будет делать. А вот у нее от напряжения свело мышцы, и она нервно передернула плечами.

Представить себе Волдеморта, проигравшего бой манекенам, у Айрис не выходило. Ей такой сценарий даже в голову не пришел.

Представить, как можно выдержать темп сражения после второй минуты — резкое ускорение оказалось второй особенностью тренировки, — не получалось тоже.

Вместе с Айрис дыхание затаила вся аудитория. Похоже, репутация Риддла говорила сама за себя.

С первых же секунд боя стало ясно, что продержится он дольше, чем кто бы то ни был до него. Он сражался легко, палочка быстрыми росчерками рисовала сложные фигуры, складывающиеся в единый узор. Он не прервался ни на мгновение, просто уходя в сторону от лучей, что невозможно было парировать, и непрерывно атаковал.

Его стиль боя практически не изменился за все прошедшие годы. Айрис узнала и этот напор, когда лучшая защита — нападение, и холодную сдержанность, и точный расчет, и даже показную красоту.

Риддл просто не мог без зрелищности. Несмотря на то, что манекены уступали реальному магу во всем, кроме, разве что, скорости, и особо в выборе заклинаний было не разгуляться, отвести глаза от сражения оказалось невозможно. Оно завораживало танцем разноцветных лучей и быстрыми перемещениями — Риддл с легкостью находил такие позиции, когда манекены задевали себя своими же "заклинаниями" и выбывали. Они разлетались в стороны, как куклы, хотя Айрис было доподлинно известно, что их вес равнялся весу среднестатического мужчины. Мантии манекенов раздувались как черные парашюты, а потом они просто грузно оседали кляксами на пол и больше не поднимались.

Шла уже третья минута боя, когда до Айрис дошло, что за все сражение Риддл не проронил ни звука. Все его заклинания были невербальными.

У него не сбилось дыхание, он не выглядел уставшим, и ему удавалось выдерживать бешеный темп сражения.

А потом, когда по уже знакомой тактике оставшиеся манекены начали брать его в кольцо, Риддл остановился и взмахнул палочкой, словно закручивал потоки воздуха. Айрис поняла, что последует следом, буквально за миг до материализации заклинания. Она уже видела этот жест в исполнении Дамблдора, он отпечатался в ее памяти как клеймо.

Ей удалось увидеть мельком, как Мэррисот тоже схватилась за волшебную палочку, а затем их от преподавателя отрезала стена пламени.

Рыжие языки огня взметнулись едва не к потолку, кто-то вскрикнул, за спиной Айрис выбранился Шафик, охнула Меган...

Риддл, побледневший от напряжения, повел палочкой, вытягивая стену пламени в послушный его воле огненный кнут, взмахнул им как лассо, и ревущее пламя накрыло разом все манекены. Мгновение — и они, поверженные, попадали на пол.

Риддл, чуть пошатнувшись, отменил свое заклинание, и весь огонь словно втянулся обратно в кончик его палочки.

Аудитория восторженно загалдела.

— Ну, Том! — Мэррисот выглядела одновременно и сердитой, и восхищенной. Она стремительно сошла с кафедры и замахала палочкой, приводя сильно обуглившихся манекенов в порядок. — Это было очень опасно! Но и эффективно. Твой результат — две минуты и тридцать две секунды.

Рунный круг вновь вспыхнул, магия начала восстанавливать тренировочные манекены.

— Поздравляю с победой. Зачет.

Риддл кратко кивнул и, не обращая внимание на реакцию сокурсников, последовал на свое место. Айрис, нахмурившись, посмотрела ему вслед.

Ее познания в Защите никогда не были теоретическими. Ее учителем был опыт, и на уроках ОД она всегда старалась давать друзьям те знания и решения, которые были применимы в реальном бою.

В памяти вновь всплыли образы Отдела Тайн, Арки и окруживших ее Пожирателей. И даже если бы у нее было время под прицелом десяти палочек сколдовать пламя, хватило бы ей духу спалить живых людей?

— Потрясающе, правда? — горячо зашептала рядом Меган, тоже провожая Риддла взглядом. — Мне бы и в голову не пришло использовать огонь! Отличное решение.

— Нет, — Айрис медленно покачала головой. — Им сложно управлять, и если рядом сражаются твои друзья...

Они станут пеплом, повисли в воздухе недосказанные слова. Меган потрясенно посмотрела на нее.

Живые люди сгорят, как эти безжизненные манекены, и это будет долгая и мучительная смерть. Авада милосерднее.

Но Риддлу это заклинание подходило идеально, подумала Айрис, сжав кулаки с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

— Трещотки, ваша очередь, — Мэррисот посмотрела прямо на них, прерывая диалог. Манекены уже завершили свое восстановление и, абсолютно целые, стояли полукругом. — Меган, прошу.

— Пошла позориться, — с тихим смешком сказала она, поднимаясь со своего места.

Она уже сделала шаг вниз, но резко остановилась, обернулась и задумчиво посмотрела на Айрис.

— Пожалуй, я воспользуюсь твоим советом, — неожиданно озорно улыбнулась она и скинула туфли.

Мэррисот на это только высоко вопросительно подняла брови, но опять промолчала.

Меган не соврала, боец из нее был никакой. Она выбыла на второй минуте, не успев увернуться от одного из лучей, когда скорость атак манекенов была еще не слишком высокой.

— Минута девятнадцать, — профессор покачала головой, ее определенно огорчали неудачи ее учеников.

Однако Меган честно старалась. Она не путала заклинания, не тратила время на всякую чушь вроде Риктусемпры, но ей катастрофически не хватало именно что реакции и быстроты действий.

Расстроенной она не выглядела. Даже подмигнула Айрис, беззвучно пожелав одними губами ей удачи.

— Ариста Суон.

Айрис, чувствуя волнение, поднялась со своего места и скинула мантию. Она пока смутно представляла, как будет сражаться, на тренировках ОД с манекенами такого упражнения они не делали никогда.

— У Рейвенкло мода выходить на помост без какого-либо элемента гардероба? — не удержалась Мэррисот, по-доброму усмехнувшись.

Айрис слабо улыбнулась и неловко переступила с ноги на ногу. Мантия была обязательной частью школьной формы, по-хорошему, сейчас она, как и Шафик до нее, нарушала школьные правила.

Профессор дала отмашку на начало, Айрис встала спиной к аудитории напротив манекенов, чуть расставив ноги в привычной стойке. И бой начался.

Сперва неторопливый, он все сильнее ускорялся. Айрис легко скользила по помосту, стараясь колдовать невербально — берегла дыхание для второй минуты.

Красный луч. Оглушающее, поймать на щит.

Синий луч. Замораживающее. Снова щит.

Зеленый... Айрис инстинктивно резко дернулась в сторону: Аваду на щиты ловить бесполезно.

Все быстрее и быстрее. Вот уже нет времени ставить щиты, приходится только уклоняться. Ей уже мерещатся серебряные маски на манекенах, мир словно померк, и остались только они — Айрис и фигуры в черных балахонах.

Еще быстрее! Айрис отступила назад, чтобы не дать себя окружить, чтобы держать на виду всех противников. На место выбывших вставали все новые и новые манекены; где был один, появлялось трое, точно Айрис сражалась с гидрой.

"Не успеваю!" — мелькнула паническая мысль, и тут, словно в ответ на нее, все ее существо захватило знакомое чувство.

Воздух точно сгустился, мир вокруг обрел небывалую четкость, как будто резкость навели. Секунды замедлили свой ход, движения манекенов стали плавнее и неспешнее.

"Только не сейчас!" — Айрис прошиб озноб. Если ее сейчас закинет в прошлое...

Она уклонилась от желтого луча, просто чуть повернув корпус. Полшага в сторону — и еще три луча мимо.

Не было похоже, что она вот-вот провалится в черноту межвременья. Скорее, магия времени просто пришла к ней на помощь, как стихийный выброс в детстве.

Айрис припомнила, что в книге о Tempus Viator говорилось о подобных явлениях, и выкинула все лишнее из головы. Бой продолжался.

На нее одновременно уже нападало по четыре-пять манекенов, разноцветные лучи летели с разных сторон по разным траекториям. Айрис по-прежнему приходилось быстро перемещаться и без передышки атаковать в ответ, но теперь она успевала это делать. Манекены выбывали из боя один за одним, и на их месте новых больше не появлялось.

Последняя атака манекенов была массовой. Айрис опередила удар на мгновение, бросившись вперед, в падении проехав по гладким доскам помоста, сильно ударившись бедром и тут же вскочив на ноги с палочкой наизготовку за спинами искусственных противников. Туда, где она стояла секунду назад, ударила иллюзорная мощная волна воды. Не найдя цели, волна смела все манекены, кроме одного.

Последний, чудом уцелевший манекен стоял прямо напротив нее, почти около парт нижнего ряда амфитеатра. Он уже был немного покорежен, балахон подрался, открывая деревянный каркас. Айрис вскинула палочку и, точь-в-точь как Джинни на тренировке ОД, разнесла манекен в пыль простым Редукто.

Ощущение магии времени тут же пропало, и на Айрис обрушилась оглушительная тишина.

Так и не опустив руки с палочкой, тяжело дыша, Айрис сдула с лица мешавшие ей видеть пряди волос и подняла глаза. Ее взгляд заметался по толпе студентов, запинаясь на лицах, в смятенной попытке понять: что не так.

Ответом ей было лишь изумление, потрясение, недоверие. Ее взгляд потерянно блуждал с одного края аудитории на другой, пока не споткнулся о совершенно бесстрастного Риддла. Он пристально смотрел на нее без какого-то определенного выражения, полностью скрывшись за маской невозмутимости. И это странным образом привело Айрис в чувство.

Она опустила руку с палочкой и выпрямилась, морально готовая к любым последствиям. Это точно послужило сигналом к обсуждению, по аудитории ветром пронеслись перешептывания, затем кто-то медленно зааплодировал, его поддержали, и через пару секунд потрясенную Айрис накрыли овации.

— Браво, мисс Суон, — Мэррисот тоже несколько раз хлопнула в ладоши. Она выглядела порядком удивленной, но очень довольной. — У вас интуитивное чувство противника и превосходная реакция. Вы прирожденный боец.

— Я же сказал — склонность, а вы меня обсмеяли, — донесся с дальнего ряда полный незлой насмешки голос Фоули, достаточно громкий, чтобы перекрыть воцарившийся шум.

— Я еще ни разу не видела, чтобы кто-то демонстрировал такую скорость и такую координацию движений! Выше всяких похвал, Ариста, — профессор покачала головой, точно не находя слов. И закончила с улыбкой: — Три минуты, две секунды. Зачет.

Айрис, смутившись, неловко кивнула. Никакой гордости от победы она не ощущала. Бой она выдержала только за счет пришедшей на помощь магии времени — к слову, надо будет обязательно до конца разобраться, что вообще это было. И, как ни неприятно было это признавать, Риддл со своими манекенами справился без подобного довеска и на полминуты быстрее.

Врожденная честность требовала от Айрис немедленно отказаться от результата, но здравый смысл перевесил почти мгновенно. Как бы это выглядело: "Профессор, знаете, я вообще-то путешественница во времени и мне само время помогает"? Даже думать о таком было глупо.

Но осадок остался.

— Мерлиновы кальсоны, ты как это сделала? — громко зашептал Альфард, когда Айрис вернулась на свое место.

— Блэк, следи за своей речью! — шикнула на него Меган и тут же зачастила: — Ариста, это что-то невероятное! Почему ты не сказала, что ты настолько хороша в Защите?

— Ну... — Айрис неопределенно пожала плечами, не зная, что ответить.

— У Трэверса ни шанса, — хохотнул Шафик. — Блэк, можешь с чистой совестью оставить Суон в покое.

Айрис обернулась и вопросительно взглянула сначала на Фреда, а затем — на Альфарда.

— Вы о чем? Что я пропустила? — она подозрительно прищурилась, когда под яростным взглядом Блэка Шафик подавился воздухом.

Ответа она так и не дождалась. Меган тронула ее за руку, призывая к тишине: урок продолжался.

До колокола успели выступить все, но зачет, помимо Риддла и Айрис, получил только Альфард Блэк, чем, кажется, потряс всю аудиторию, включая преподавателя, до глубины души. Как и Риддл, Альфард использовал стихийное массовое заклятие, только призвал он себе на помощь воздух, стянув все манекены в одну кучу и разнеся их обычной бомбардой на кусочки. Айрис знала, что воздухом же их можно было и добить, но Блэк явно решил не перенапрягаться.

Остальные выступления мало отличались друг от друга. Хорошей подготовкой отличались единицы, еще похвал дождались Малфой, Селвин, Лестрейндж, Эйвери со Слизерина, Фоули и Гамп с Рейвенкло, Кут, Картрайт, Донован и Гловер с Гриффиндора. На Хаффлпаффе приличных бойцов, кроме первого выступившего Гаспара, не нашлось.

И, что больше всего поразило Айрис, кроме нее из девушек только Анна Гловер показала хорошие навыки в сражении. Зато теперь становился понятным ажиотаж студентов из-за ее "задиристости".

— Итак, дамы и господа, вам есть, над чем поразмыслить, — обратилась к классу Мэррисот, и под ее пронзительным взглядом все студенты разом притихли. — Это были простые манекены, не имеющие ни своей воли, ни разума, заколдованные на выполнение определенных действий, и все же большинство из вас не справилось. Советую обдумать свою тактику боя для следующего занятия. Свободны.

Аудитория наполнилась грохотом отодвигаемых стульев, шорохом мантий, звуками шагов и голосами. Студенты активно обсуждали увиденные бои, задавали друг другу вопросы, спорили.

— Ты просто обязана вступить в дуэльный клуб, — покачал головой Альфард, не скрывая восхищения. — Это будет фурор!

— Я подумаю, — пообещала Айрис, чувствуя стеснение. Но душой она не кривила: эта тема ей действительно была интересна, ей нравились те ощущения, что дарил поединок. Она взяла сумку и аккуратно задвинула стул, готовая уже уходить, как только пробка в дверях рассосется. Процесс шел медленно, потому что студенты больше уделяли внимание болтовне, чем движению.

— Я не ослышалась, у меня появится соперница? — в веселом девичьем голосе, раздавшемся неожиданно совсем рядом, не было ни капли ревности или недовольства. Айрис повернула голову: возле их компании притормозило несколько гриффиндорцев во главе с Гловер.

Серые глаза девушки смеялись, и Айрис легко пожала плечами, чуть улыбаясь в ответ. Было в Гловер что-то такое, что отличало ее от чопорных девиц вроде сестричек Крауч и приближало к родному времени Айрис.

— Анна, — представилась она, тряхнув коротко отрезанными волосами. Кажется, такая стрижка называлась каре, но Айрис не была уверена.

— Ариста.

Ребята, стоящие рядом, поспешили представиться следом и заодно выразить восторги, а Эйр Кут огласил явно общее мнение вопросом:

— Почему ты не в Гриффиндоре?

Айрис тоже этого не понимала. По ее мнению, факультет Рейвенкло был не ее. Даже Слизерин ей подходил больше.

— Обойдетесь, — фыркнул Блэк, скрестив руки на груди. Гриффиндорцы беззлобно огрызнулись и дружно заверили, что будут ждать Айрис в клубе.

— Вы уходить собираетесь? — донеслись из-за их спин недовольные голоса группки хаффлпаффцев. — Не застите проход!

— Другого места для трепа найти не могли? — почти одновременно с ними пробасил Шафик, попытавшийся обойти двух застывших на ступенях выше гриффиндорок.

Поток студентов начал редеть. Разошлись гриффиндорцы, ушли Фред и Роберт.

— Меган, душа моя, это был лучший твой бой, — искренне похвалила Анна напоследок старосту, на что Прист закатила глаза. — Жду тебя в коридоре.

Альфард проводил пружинистую походку Гловер задумчивым взглядом и повернулся к Меган.

— Есть у меня смутные сомнения…

— А у меня есть жених, — отрезала Меган. — Шел бы ты уже отсюда, Блэк.

Рассыпавшегося в извинениях Альфарда она уже не слушала, всем корпусом развернувшись к Айрис.

— Ты ведь не брала руны?

Айрис покачала головой, краем глаза подмечая, как Фоули фактически тащит Блэка на выход:

— У меня сейчас окно.

— Есть какие-то планы? Ты ведь еще не очень хорошо ориентируешься в школе, мы с Анной могли бы тебя проводить, если поспешим...

— О, ну, я думала зайти в библиотеку, — немного огорошенно протянула Айрис, не ожидавшая такой заботы.

— Суон, — раздалось за ее спиной.

Айрис вздрогнула, не столько от неожиданности, сколько от самого голоса.

Голос Волдеморта всегда был тихим, наполненным шипением, его интонации несли угрозу. Айрис узнавала его с одного сказанного слова.

Но она и подумать не могла, что так же легко, мгновенно будет узнавать вполне нормальный, человеческий голос Риддла. Потому что, говоря откровенно, в нем не было ничего особенного: ровный, приятный тенор — таких сотни.

Айрис обернулась. Риддл стоял в окружении слизеринцев и вовсе не рядом, как ей показалось, а в проходе между партами на середине лестницы. Очевидно, он шел по направлению к дверям, когда поравнялся с ней и решил зачем-то ее окликнуть.

— Впечатляющий бой, — кивнул Риддл.

Айрис даже не подумала о том, чтобы расценить сказанное как похвалу. Она видела только этот его небрежный кивок, который для нее нес в себе куда больше смысла, чем слова.

Я признаю, что в тебе, может, есть что-то, что заслуживает моего внимания.

— Эм... Спасибо? — ответила она просто потому, что надо было ответить хоть что-то. — Твой тоже.

Не признать этого она не могла, хотя все внутри протестовало делать комплименты Волдеморту. Стоящая рядом Меган поспешила присоединиться к словам Айрис.

Риддл ответил долгим взглядом и молча продолжил свой путь, как ни в чем не бывало.

Они с Меган покинули аудиторию почти следом. По пути Айрис вежливо отказалась от предложения проводить ее, сославшись на то, что спросит дорогу у портретов.

Народ разошелся окончательно. Оставшись в одиночестве в одном из пустых коридоров, завершавшихся тупиком и обыкновенно не посещаемых, Айрис прислонилась к стене, опустила на пол сумку и потерла переносицу: жест, совершаемый ею всегда, когда она снимала очки. Очков уже не было, но привычка осталась.

Ее беспокоила ее магия. Сегодня профессор Мэррисот объяснила ее превосходной реакцией, но Айрис понимала, что прошла по краю. Нечеловеческая скорость была одной из характерных черт Tempus Viator. Достаточно наблюдательный волшебник мог легко заметить эту особенность и начать задавать вопросы. Нехорошие, правильные вопросы.

Она не думала об этом, пока не увидела Риддла. А теперь…

Почему он просто не прошел мимо?

 

В этот день у нее больше не было занятий, но Айрис под угрозой пыток не вспомнила бы, чем занималась все оставшееся время. Похоже, просто сидела, глядя в пространство, уносясь мыслями далеко-далеко и, одновременно, не думая ни о чем.

Она сидела в том пустом, заброшенном коридоре, настежь распахнув высокое, узкое окно — оно еле поддалось чарам, деревянные створки надсадно скрипели и роняли щепы. Не путающиеся теперь в пыльных витражных стеклах, тусклые солнечные лучи озаряли каждый уголок коридорного закутка, и в глаза бросалась густая паутина в углах, проржавевшие крючья в стенах, на которых когда-то висели картины, старые держатели для факелов — самих факелов не было.

Из открытого окна просматривалось Черное озеро, кусочек стадиона и кромка Запретного леса. Взгляд Айрис блуждал по холодной серой поверхности озера, покрытой от ветра мелкой рябью, тонул в ней.

Казалось, оглянись, и увидишь протянутую надежную руку Рона, понимающий взгляд Гермионы. Сейчас Айрис как никогда остро ощущала потребность в друзьях, понимала, как привыкла полагаться на них, привыкла к их молчаливой поддержке.

Она сидела в библиотеке, в уютном кресле в тени стеллажей, окруженная коконом чар, пытаясь читать старые фолианты по истории магии, разыскивая хоть какие-то намеки на диадему Рейвенкло. Она думала о Поттерах — ее бабушке и дедушке, живших в это время. О письме, что написала им в августе, когда ее приняли в Хогвартс. О недовольстве Гермионы, узнавшей об этом импульсивном поступке.

Айрис не знала, не понимала, где искать хронограф, видела цель, но не видела пути ее достижения. Она тонула в этом времени, как ее взгляд тонул в глубинах озерной глади. Как на памятном втором испытании Турнира, в тяжелом холоде вод, в их непроницаемой серости. У нее был час, чтобы отыскать дорогое, прежде чем она потеряет это.

В конечном итоге, все опять свелось к поискам и гонке со временем. Только Добби, принесшего ей жабросли, здесь уже не было.

Айрис просматривала фолиант за фолиантом — бесполезно. Пусто-пусто-пусто.

Диадема исчезла еще при жизни Ровены Рейвенкло.

Интересно, если Елена Рейвенкло откажется разговаривать — кто знает, что на уме у призраков? — хронограф сможет перенести Айрис на тысячу лет назад?

В чувство ее привел легкий перезвон слабеньких охранных чар, которые Айрис накинула на свой пятачок в библиотеке просто для того, чтобы не попасться на поисках реликвии.

— Вот ты где, — Айрис выдохнула, услышав голос Меган. — Ты пропустила обед. Еще немного, и пропустишь ужин.

— Да? — удивилась она, прислушиваясь к себе. — Я не голодна.

Меган кивнула, принимая к сведению без единого вопроса. Помнится, Луна говорила, что профессору Флитвику приходится едва ли не насильно водить старшекурсников в Большой зал: на факультете Рейвенкло было нормальным пропускать приемы пищи, отдав себя какому-либо делу. Пожалуй, на ужин сходить стоило.

— У нас сегодня общий вечер. После ужина все студенты Рейвенкло собираются в гостиной.

— Что за общий вечер? — Айрис встала, сладко потянувшись, и взмахом палочки отменила свои чары, позволив звукам библиотеки ворваться в ее крохотное пространство.

— О, это сложно описать, — легкая улыбка тронула губы Меган. — Помочь?

— Не надо, — как можно беспечнее отмахнулась Айрис, складывая фолианты стопкой и поднимая их в воздух заклинанием левитации. — Они не настолько старые, чтобы рассыпаться от Левиосы. Так что за общий вечер?

— Увидишь.

 

Закончился ужин, вечер плавно вступил в свои права. Потолок гостиной Рейвенкло вновь стал звездным небом, потемнел пол, а в камине вспыхнуло веселое пламя.

Как и рассказывала Айрис Меган, по вечерам здесь было многолюдно. Вечерние посиделки были чем-то вроде традиции, студенты всего факультета собирались вместе, оставляли свои дела, закрывали учебники, спешили вернуться из библиотеки, рассаживались по удобным креслам, пуфам и диванчикам и снимали все заглушки.

Такие вечера проводились раз в неделю по пятницам, когда учебная неделя была фактически позади, а выходные еще не захватили подростков своими планами. Исключением становились лишь первые недели после каникул, когда новостей было предостаточно на "внеочередное собрание".

На родном факультете Айрис такого никогда не было, и она представляла эти посиделки этаким чинным чаепитием, когда все говорят со всеми, сидя полукругом.

Но все оказалось проще.

Это был просто вечер общения. Ребята и девушки сидели смешанными компаниями, разбившись кучками, и каждая группа обсуждала что-то интересное именно ей.

За круглым столиком возле книжных шкафов собрались студенты, обложенные по макушки волшебной периодикой. Айрис различила знакомые обложки "Трансфигурации сегодня", "Практики зельеварения" и "Астрономического вестника".

У противоположной стороны стены расположились фанаты квиддича. У них была своя доска, совсем как та, на которой Олли Вуд пытался своей команде объяснить новую беспроигрышную тактику. На самом деле, у доски была иная функция — место для споров. Возле этой уже сцепились в жаркой дискуссии парочка рейвенкловцев, в одном из которых Айрис опознала Альфарда.

Блэк энергично потряс "Еженедельником ловца" и ткнул свободной рукой в доску, его оппонент не менее экспрессивно махал руками, один раз даже красноречиво постучав кулаком по лбу.

Обоих поддерживали сгрудившиеся рядом квиддичисты, атмосфера у них была жаркая, и Айрис, изначально думавшая присоединиться к ним, резко расхотела это делать.

В алькове, освещенном неправдоподобно ярким светом искусственной луны, на мягких диванчиках сидела группа разновозрастных девчонок, занятых рукоделием. Они демонстрировали друг другу целые картины, нарисованные волшебными нитями, нарядные ажурные декоративные подушки, вышивки лентами и бисером.

Это было целое искусство, заброшенное и забытое в родном времени Айрис. Тетя Петуния научила Айрис шить и штопать из практических соображений и вместе с этим умением привила ей стойкую нелюбовь к рукоделию. Но даже при всей своей непросвещенности она не могла не восхититься работами девушек, которые оказались настоящими художницами, что вместо кистей использовали иглы.

У камина в креслах, на пуфах и даже на огромных подушках, брошенных на пол, сидели те, кто хотел поделиться новостями и просто посплетничать. Эта компания отвечала и за чай с выпечкой, без которого все же не обошлось.

Ради этого действа в гостиной были проведены некоторые перестановки, сильно расчистившие пространство в ее центре. Столики, за которыми было удобно делать домашние задания, были сдвинуты и объединены в единый шведский стол неподалеку от камина. Стол извивался как змея, его накрывала роскошная темно-синяя скатерть, украшенная понизу псевдозолотым шитьем — работа волшебниц-мастериц, — и не иначе как волшебство удерживало на нем вавилонские башни из сладостей с Хогвартской кухни и из Сладкого Королевства.

А возле окон расположились шахматисты, нагло оккупировав половину гостиной. Айрис, привыкшая играть в шахматы с Роном, интереса ради подошла к самой многочисленной компании и неожиданно для себя застряла там. Рейвенкловцы этого времени шахматы не просто любили — для них это был целый культ. Они играли как в классические шахматы, так и в шатрандж, магараджу, галу, чатураджи. Айрис и не подозревала о таком количестве разновидностей одной игры.

— Почему он играет одной фигурой? — в неподдельном изумлении выгнула она брови, шепотом обращаясь к стоящей рядом Меган.

— Правила, — так же шепотом ответила Меган. — Не слышала никогда? В магарадже против полного комплекта черных фигур выступает только одна белая — магараджа.

Айрис бросила на доску с одинокой белой фигурой, стоящей против шестнадцати черных, дикий взгляд.

— И... как оно? — ее голос сел до хрипа от ошеломления.

— Ты про что? А, один в поле не воин? — не сразу, но поняла Меган и тут же рассмеялась. — Останься и посмотри, как она их снесет.

"Надо будет обязательно рассказать Рону", — подумала Айрис, наблюдая за неравной схваткой на клетчатой доске.

Одинокая фигура была сильна — она совмещала в себе ферзя и коня. Фоули, игравший за нее, явно не испытывал трудностей, по одной истребляя черные фигуры противника. Барти Крауч, игравший против магараджи, пытался загнать ее в угол, окружив с разных сторон, и делал это, на взгляд Айрис, довольно успешно.

— Все, это мат, — разочарованно констатировал Крауч, откидываясь на спинку кресла. Фоули довольно фыркнул.

Мата Айрис не видела, как и шаха. Меган, заметив ее недоумение, пояснила:

— Оставшимися у Барти фигурами магараджу не поймать. Они еще могут немного побегать по доске, но исход уже предрешен.

— Почему он пешек не трогал? Их же можно довести до края доски и...

— Нельзя, — покачала головой Меган. — Превращения пешек запрещены.

В этом был смысл. Бой одной фигуры, даже усиленной, против шестнадцати, равным не назвать, и если бы черные могли еще увеличивать свою мощь за счет обмена пешек на иные фигуры, пропал бы весь азарт игры.

— Меган, — окликнул ее незнакомый Айрис паренек на пару курсов младше. — Когда шахматный сезон откроют в этом году?

— По предварительному расписанию в середине сентября, но директор его пока не утвердил.

— Шахматный сезон? — переспросила Айрис шепотом.

Она знала, что и в ее родном времени, помимо квиддичных команд, есть в школе и иные кружки и сообщества. Тот же клуб по игре в плюй-камни. Он даже соревнования проводил, но так как Айрис всегда была далека от этого, она не акцентировала внимание на подобных занятиях. Ей вполне хватало квиддича, самой популярной игры, затмившей все остальные.

Однако, как выяснилось, в сороковых интересы распределялись несколько иначе. Квиддич, конечно, все так же был любим, и его игроки пользовались определенной известностью, а капитаны команд — привилегиями. Однако на пике своей популярности находились и дуэльный и, неожиданно, шахматный клубы. Причем накал страстей вокруг этих клубов достиг такого уровня, что директор разрешил проводить общешкольные турниры, а их результаты, как и результаты игр в квиддич, влияли на общий счет баллов факультета.

Для этих турниров составлялось отдельное расписание, причем в отличие от квиддичных соревнований, здесь победитель вычислялся по олимпийской системе — в конце оставались только двое, которые сражались за титул гроссмейстера Хогвартса, остальные же игроки просто выбывали до следующего года.

Айрис сильно удивил тот факт, что шахматный турнир длится весь учебный год. Но, как объяснила Меган, во-первых, в соревнованиях были заявлены не только классические шахматы, но и их самые интересные вариации, а, во-вторых, победитель искался в каждой номинации и среди всей школы без возрастных ограничений, и среди каждого курса отдельно. И таким образом, общее количество проведенных игр составляло больше полусотни, и за один месяц или даже триместр провести их было нереально.

Фаворитами Рейвенкло в этих турнирах были Герберт Фоули и Бартемиус Крауч. Фоули был чемпионом своего факультета, и он, по словам Меган, довольно уверенно держал лидерство по победам в играх на турнирах.

— Хотя в этом году Том намерен взять реванш, — закончила Прист.

Герберт расслабленно откинулся на спинку кресла и посмотрел на них.

— Риддл уже сказал, в каких играх участвует? — он размял шею и ослабил узел галстука. Удивленным или раздосадованным Фоули не выглядел, новость об участии старосты Слизерина в шахматном турнире он воспринял как нечто само собой разумеющееся.

А вот для Айрис это стало неожиданностью. Она легко представляла себе его в дуэльном клубе, но вот за шахматным столиком... Волдеморт и шахматы, серьезно?

— Мне об этом неизвестно, но я могу спросить, — предложила Меган. Фоули кивнул.

Разговор плавно сошел на нет, и Меган увела Айрис к столикам с пирожными.

— А один человек только в одном виде шахматных игр может участвовать? — с интересом спросила Айрис, занимая возле столов удобное место, где ее никто бы не теснил, пока Меган накладывала на тарелку сладости.

— Нет, конечно. Хоть во всех участвуй... а ты сыграть хочешь? — Прист заметно оживилась после своего предположения.

— Нет-нет, я не слишком хорошо играю, — открестилась Айрис. Еще в шахматный турнир ей не хватало ввязаться.

— Глупости, — если бы не тарелка, Меган точно уперла бы руки в бока, так подчеркнуто-строго взглянув на Айрис. — Говоришь так, будто тут каждый второй — мастер. В шахматах же сам процесс игры интересен, а в соперники тебе не обязательно Герберт достанется, так что... Так, девочки, двигаемся.

Меган, в процессе своей пламенной речи успевшая подхватить Айрис под руку и довести до камина, вклинилась в вольготно сидевшую на пуфах и креслах группу студенток. Девочки засуетились, освободив новоприбывшим низенький длинный пуфик на кривых ножках, на котором вполне можно было уместиться двум людям.

Меган, каким-то неуловимым и легким движением расправившая воланы на своей юбке, грациозно опустилась на него и изящно скрестила ноги в лодыжках. Айрис, чувствуя себя троллем в балетной пачке, осторожно села рядом, повторив позу Прист — иначе колени оказывались где-то на уровне груди, что в приличном обществе не приветствовалось. Поза была до ломоты в костях неудобной, и Айрис испытала прилив жгучей зависти к парням, свободно сидящим на полу на подушках так, как им заблагорассудится.

— А вот и виновница сегодняшнего переполоха, — шутливо поддел ее Оливер Гамп, поднявшись с подлокотника кресла, на котором сидел, и пересев на подушку возле ног Меган. Меган мягко улыбнулась ему и предложила пирожное со своей тарелки.

Айрис повела плечом, искренне надеясь, что тему утренних цветов они поднимать не будут. Она ошиблась.

— Такой красивый букет, — мечтательно вздохнула одна из младшекурсниц. Букет из красных роз и правда был красив, цветы кто-то поставил в высокую прямую вазу из прозрачного стекла, и теперь они украшали камин.

Девушки вокруг заохали, парни дружно тяжело вздохнули.

— Ариста, а расскажи нам о себе, — попросила ее еще одна девушка, курса с четвертого-пятого.

— Да нечего особо рассказывать, — уклончиво ответила Айрис, пытаясь уйти от темы, и мельком взглянула на огромный заколдованный циферблат часов над входом в гостиную. До встречи в кабинете Слагхорна оставалось еще полчаса.

Не то чтобы она горела желанием идти туда. Но из двух зол выбирают наименьшее, и сейчас наименьшим был Риддл.

— Ну как же нечего, — дружно не согласились любопытные рейвенкловки. — У тебя есть жених?

Айрис даже отпрянула от неожиданности:

— Нет.

— Кто же тогда тебе цветы такие шикарные шлет? Ох, какая же ты скрытная! Его не одобряет твоя семья? Он магглорожденный? — девичий щебет полетел со всех сторон. — Это твой преподаватель?

— Кто? — опешила Айрис от последнего предположения и беспомощно посмотрела на тихо хихикающую рядом Меган. Прист веселилась и прекращать поток сплетен не собиралась. Парни же дружно притворились слепоглухонемыми, чтобы без потерь пережить бурю девичьих расспросов и эмоций.

— Тебя ведь поэтому перевели с домашнего обучения? У тебя случился роман с твоим преподавателем… — девушки помладше заохали, сочувствуя Айрис, пока сама виновница хлопала глазами и пыталась понять, серьезно они предполагают подобное или это такая шутка в духе факультета.

Пока Айрис соображала, девочки сочинили трагичную романтическую историю с ее участием, в которой фигурировал бедный, но талантливый преподаватель, почему-то Защиты от Темных Искусств, официальный жених, всенепременно чистокровный сноб, и безжалостный опекун, вознамерившийся выдать сиротку Суон замуж. И плевать, что «сиротка» уже была совершеннолетней и сама распоряжалась своей судьбой.

Не зная, как реагировать, Айрис вновь подняла глаза на часы и с тоской отметила, что минутная стрелка как прилипла к одному месту.

— Да деньги на обучение домашнее закончились, частные уроки стоят немало, — не выдержал какой-то парнишка курса с четвертого, но глас разума потонул в поднявшемся балагане.

— …поэтому Ариста сбежала в Хогвартс, от опекуна и незавидной судьбы! — завершила свою речь раскрасневшаяся девушка, одна из сплетниц, и уставилась на Айрис горящими в предвкушении глазами.

Рядом как в припадке тряслись плечи Меган, у ног беззвучно ржал Оливер. Айрис обвела растерянным взглядом собрание, отмечая блуждающие улыбки парней, закушенные костяшки пальцев и ямочки на щеках старшекурсниц.

— Почему это брак с богатым чистокровным — незавидная участь? — резко и возмущенно спросил какой-то шестикурсник, и плотину прорвало. Хохот грянул как взрыв от бомбарды и громовой волной разнесся по всей гостиной.

По счастью, этот вопрос увел разговор в сторону от Айрис. Теперь девушки хором взялись обсуждать женихов и возлюбленных. Парни кривились, но сплетничали не хуже прекрасной половины человечества.

Айрис сидела молча, стараясь не напоминать о своем присутствии, чтобы не услышать еще какую сплетню о себе. Ей было совсем не интересно, кто как на кого посмотрел, кто кого на каком балу или вечере встретил, кто с кем гулял, кого с кем застукали. Лишь разок она фыркнула в пирожное — когда упомянули «бедняжку» Блоссом.

Мысли унеслись к неадекватной хаффлпаффке: все равно ничего стоящего собрание студентов не обсуждало. Вероятность того, что и цветы, и записка были ее рук делом, казалась Айрис весьма высокой. Доказательств только не было.

Айрис задумчиво откусила бок корзиночки из песочного теста. Может, черт с ней, с этой Блоссом?

— … такой красивый, умный, загадочный и холодный, — донеслось до ее ушей. Айрис с тихим вздохом в который раз посмотрела на часы. Без пятнадцати восемь. Доесть пирожное, и можно уходить.

— Толку-то от его красоты, ума, холодности и загадочности? Полукровка без рода, без племени, без средств…

— Том гений!

От неожиданности Айрис глотнула излишек воздуха и закашлялась, подавившись остатками корзиночки. Это они сейчас Риддла обсуждают, что ли?

— И абсолютно незавидная партия!

Меган постучала ладонью по спине надсадно кашлявшей и вытиравшей с глаз выступившие слезы Айрис. Кашель вновь привлек внимание девушек к ней:

— Любят не за что-то, а вопреки! Правда, Ариста?

— Я тут при чем? — выдохнула Айрис, переведя дыхание. — Представления не имею, я не любила.

И решительно поднялась, вот только затекшие от сидения в неудобной позе ноги подвели.

— Уйх, — пошатнулась она. — Прошу прощения, мне надо идти.

— Проводить? — Меган передала блюдце Оливеру и уже собралась вставать.

— Нет, не нужно, я спрошу дорогу, если что.

Игнорируя вопросы и восклицания рейвенкловцев, Айрис поспешила на выход. В следующий раз она обоснуется среди шахматистов и шага с их территории не сделает. Уж там-то точно на Волдеморта никто матримониальных планов строить не будет.

Любят вопреки, ну надо же!

 

Коридоры были уже фактически пустыми. Изредка попадались парочки, которые на Айрис особо внимания не обращали, поэтому шла она уверенно, не останавливаясь и не изображая из себя заблудившуюся.

После духоты гостиной и жара камина прохлада коридоров была удивительно приятной. Айрис наслаждалась стылым воздухом, приятно ласкавшим ее разгоряченные щеки, проникавшим под мантию и дарившим облегчение. Она стянула с шеи опостылевший бант и расстегнула верхние пуговицы блузы. Занятия давно окончились, и не было необходимости носить форму в соответствии со школьным уставом.

По мере приближения к подземельям Айрис охватывали знакомые чувства волнения и упрямой решимости не сдаваться, которые обычно приходили к ней перед боями. Она на миг прижала ко все еще горячим щекам ледяные пальцы, сделала глубокий вдох, как перед погружением, и постучала в двери кабинета зельеварения.

В плохо освещенной аудитории ее уже ждали довольный Слагхорн возле кафедры, невозмутимый Риддл за партой, котел на помосте и рецепт "Вина Лафарж" на доске.

— Проходите, Ариста, — добродушно пригласил ее профессор.

Айрис осторожно прикрыла за собой дверь и спрятала холодные влажные ладони в складках мантии. Она изо всех сил старалась выглядеть спокойной и даже заинтересованной, но сердце в груди колотилось как загнанный бешеный зверь, и мощные удары пульса в ушах заглушали ее собственные шаги.

Она вновь шла по краю, рискуя выдать природу своей магии.

— Ну что ж, — Слагхорн довольно хлопнул в ладони и улыбнулся, отчего его пышные моржовые усы забавно встопорщились. — Раз все в сборе, можем начинать. Ваша задача, моя дорогая, повторно сварить "Вино Лафарж". Рецепт на доске, ингредиенты в кладовке — все, как на уроке.

Айрис кивнула и подошла к котлу.

— Я делаю, вы наблюдаете, верно? — уточнила она у профессора. Она могла собой гордиться: голос не дрогнул, не выдал ее волнения, хотя в горле все пересохло от переживаний.

— Именно так, — профессор Слагхорн в предвкушении потер руки и грузно сел за свой стол, вперив жадный взгляд в Айрис. Он будто и не сомневался в успехе затеянного эксперимента.

Паук, плетущий паутину и гладящий мух по головам, хвалебно отзывающийся о них и опутывающий нитями долгов. Айрис заполнила котел водой и поставила на огонь. Ее отношение к Слагхорну всегда было довольно неоднозначным. Он был вроде и неплохим человеком, но эта его страсть к коллекционированию талантливых людей ее раздражала.

Риддл, расположившийся в каких-то пяти футах от котла, сел вполоборота, чтобы удобнее было наблюдать за процессом варки. Его тяжелый взгляд жег затылок Айрис, ввинчиваясь под кожу, словно стремился добраться до ее мыслей.

Айрис немного резко открыла дверцы кладовки и скрылась за ними. Она никогда не была хороша в зельеварении и считала, что испортить зелье ей не составит труда: никогда же не составляло. Но глядя на многообразие ингредиентов, Айрис поняла, что, чтобы намеренно неправильно сварить противоядие, надо очень хорошо знать предмет. Она вообще не помнила, что с чем и как сочетается.

Перенеся ингредиенты на парту возле котла, она осторожно перевела дыхание. Толченые зубы иглобрюха выглядели так же, как и толченые птичьи кости, и, похоже, подмены ни Слагхорн, ни Риддл не заметили.

И Айрис успокоилась. Теперь она точно неправильно сварит зелье, эксперимент перенесется на другой день, а там, вероятно, она успеет вернуться в родное время к Гермионе. А Гермиона умница, Гермиона поможет, найдет ответ, и вместе они придумают, как…

Что именно они придумают, Айрис не знала. Она была уверена лишь в одном, об этом кричала ее интуиция: ей нельзя сближаться до такой степени с Риддлом. До совместных проектов, до совместных вечеров, до общего на двоих дела и времени.

Айрис уверенно высыпала в закипевший котел толченые зубы иглобрюха, и варево мгновенно зашипело, окрасившись в грязно-желтый цвет вместо необходимого ярко-голубого. Слагхорн крякнул, привставая со своего кресла, Риддл подался вперед, с естественным подозрением уставившийся на склянку с желтовато-белым порошком.

— Это что, зубы?.. — догадался он, и от интонаций в его голосе Айрис нервно дернула рукой, выливая в котел излишек выжимки из нефритовой лозы. В котле полыхнуло оранжево-алым, варево вспенилось…

Айрис даже не поняла, что отшвырнуло ее назад: инстинкт самосохранения или магия Риддла.

— Evanesco!

— Ох, Мерлин! Том… — схватился за сердце Слагхорн.

Айрис вцепилась в столешницу, почти не чувствуя боли от сильного удара бедром об угол стола. Риддл в ярости навис над ней. Она видела сверкавшие багряным глаза, бледное, искаженное страхом лицо, тисовую палочку, кончиком впившуюся ей между ключиц.

Котел за спиной Риддла был пуст.

— Ты нас едва не взорвала, — зашипел Риддл. Ему так хотелось ее проклясть, что палочка нагрелась, сильно обжигая кожу Айрис.

Застывшая на пару мгновений от неожиданности — испугаться она даже не успела, — Айрис резко выпрямилась и, глядя ему в глаза, оттолкнула его руку.

— Хвала Мерлину, ты успел, Том, — голос Слагхорна сбивался и подрагивал, точно он пробежал марафон. Он обессиленно опустился обратно в кресло, вытирая платком испарину со лба. — Мисс Суон…

— Это случайность, — ответила Айрис, мельком взглянув на профессора, и вновь переключила внимание на Риддла. Тот приблизился к ней еще сильнее, почти не оставляя между ними пространства, и оперся ладонью на парту позади нее.

— Неужели?

Айрис дернулась вбок, чувствуя, что ей не хватает дыхания, и, обойдя Риддла, подошла к своему котлу.

— Прошу прощения, профессор Слагхорн, я же говорила, что не сильна в зельеварении.

— Да-да, — как китайский болванчик покачал головой Слагхорн. — Какое счастье, что у тебя, Том, такая хорошая реакция!

Айрис вдруг охватила злость. В этом времени ее просто преследовали дифирамбы Риддлу, их пели по поводу и без, сводя все разговоры к нему, такому идеальному и уникальному. Ей отчаянно захотелось познакомить Слагхорна с Невиллом Лонгботтомом — просто чтобы профессор знал, что такое настоящий взрыв на уроке зельеварения. И что умение от него защититься — невеликое достижение!

— Что теперь? — гася раздражение, Айрис посмотрела на пустой котел.

— У нас еще есть время, — ответил ей вместо Слагхорна Риддл, подходя со спины.

А нет, не ей — профессору, который раздумывал над вопросом Айрис. На нее Риддл даже не смотрел.

— Даже не знаю, — вполне резонно засомневался Слагхорн. Верно, с него и одного потрясения хватило. — Если ты уверен…

Айрис тихо вздохнула и вновь заполнила котел водой. Больше экспериментировать с ингредиентами она не решилась: Риддл излишне внимательно следил за тем, что она выносит из профессорской кладовки.

Это напомнило ей о тех временах, когда над ее душой зависал Снейп, своей бдительностью мешая ей варить зелья. Так что она даже не удивилась, когда спустя два часа получила невнятную субстанцию бурого цвета.

Однозначный яд. Только не Лафарж.

Слагхорн разочарованно крякнул. Риддл же и бровью не повел, повторно уничтожив содержимое котла — как будто Айрис сама не могла это сделать! Выглядел он при этом настолько спокойным, что Айрис даже занервничала. Она прекрасно знала, как Волдеморт относится к неудачам. Особенно к чужим.

— Что ж… — начал Слагхорн, явно не зная, как тактично обозвать сегодняшнее фиаско. Было видно, что энтузиазма исследователя в нем поумерилось. — Насколько я знаю, клубные расписания еще не утверждены, поэтому заранее спланировать дату следующей встречи мы сейчас с вами не сможем…

— Полагаю, мы с… Аристой, — Риддл взглянул на нее безо всякого выражения и закончил: — договоримся.

Айрис поежилась: огонь под котлом погас, и в кабинете ощутимо похолодало. Часы над кафедрой показывали четверть одиннадцатого — уже пятнадцать минут как был отбой.

Заметивший ее взгляд Слагхорн огорченно всплеснул руками.

— Ох, как мы задержались! Том, для мисс Суон уже настал комендантский час…

— Не беспокойтесь, профессор, я ее провожу.

В коридор Айрис выходила, не зная, что думать и как реагировать. С одной стороны, она не могла отказаться от сопровождения: и потому, что отбой, и потому, что «не знала» Хогвартс. С другой…

— Тебе не обязательно провожать меня до башни Рейвенкло, — не выдержала она, когда они свернули в коридор, выводящий из подземелий на верхние этажи.

— Я не собирался, — Риддл даже не посмотрел на нее. — У Рейвенкло есть свои старосты для этого.

Айрис открыла и закрыла рот и нахмурилась. Впору было сказать: «Хвала Мерлину, какое облегчение!». Вот только этого самого облегчения в должной мере Айрис не испытывала.

Остаток пути до Большого зала они проделали молча под треск факелов. А там их уже ждала Меган.

— Спасибо, Том, — улыбнулась она, подхватывая растерявшуюся Айрис под локоть.

Риддл кивнул, принимая благодарность.

— Спокойного дежурства, Меган.

Айрис проводила взглядом его удаляющуюся спину.