Подобная Сильмариллу (гет)

Всем известно, что Третья Эпоха стала последней для Эльдар в Средиземье. На всем ее протяжении мы медленно уходили в прошлое, как герои забытых легенд, как великие владыки Первой Эпохи, и Три Кольца охраняли наш покой и помогали отстраниться от мира. Если взглянуть на исторические хроники Предначальных дней или Первой Эпохи, то можно заметить, что основными участниками, главными героями всех тогдашних событий были Эльдар, хотя роль людей тоже не была малой, и они многое дали этому миру. Все изменилось во Вторую Эпоху, когда великий Нуменор набрал мощь и достиг своего рассвета, а потом и заката. Мы стали медленно уходить на второй план. Что осталось на нашу долю в Третью Эпоху? Воспоминания о былом величии, попытки сохранить мир таким, каким мы его знали в годы далекой юности, и бесконечная светлая печаль от невозможности этого сделать. Даже мудрейшие из нас, даже будущие участники Белого Совета ветшали, стремительно уносились в прошлое, не в силах вынести того, что готовил новый мир. Третья Эпоха ознаменовала наш закат.

Однако, это не значит, что мы были несчастны. Да, уже в начале Эпохи самые мудрые из нас понимали, что конец времени Эльдар уже близится, уже чувствовали усталость, но в большинстве своем эльфы были счастливы, оставаясь на своем месте. Как и раньше, в хорошие годы я старалась не думать о смущающих меня вещах и поэтому была одной из тех беззаботных счастливцев.

В те годы мы отдалились от людей. Смерть Элендила и слабость Исилдура перед Единым Кольцом привели к тому, что государства бывших нуменорцев Гондор и Арнор остались сами по себе, так же, как и наши Линдон, Ривенделл, Лориэн и Зеленолесье. Я всеми силами старалась не разочаровываться в людях. Всякий раз, чувствуя горечь за какой-нибудь поступок младших детей Эру, я вспоминала Чертоги Мандоса и то, чему они меня научили, и успокаивалась. Я верила, что Клинок, что был сломан будет перекован, и верила не зря. Я не переставала любить людей, хотя мне и говорили, что это напрасная любовь, и что люди слишком плохо показывали себя в последние столетия. С этим, увы, я не могла не согласиться, но моя надежда была сильна. Я всегда любила надеяться до последнего.

Впрочем, вовсе не люди занимали большую часть моих мыслей. Еще до того, как на Зеленый Лес пала тьма, и жители соседних земель стали называть его Лихолесьем, до того, как в Средиземье пришли Истари, до того, как владения лесного короля уменьшились, а власть Дол Гулдура увеличилась, на мою долю выпало немало счастья. Когда боль от потери близких на войне уменьшилась, когда дела, не терпящие отлагательств, были выполнены, было сыграно две долго ожидаемые эльфийские королевские свадьбы. Я не ждала свою свадьбу с Трандуилом так, как ждала свадьбы Элронда и Келебриан, и, наконец, она случилась, и была одним из самых радостных событий за прошедшие годы.

Мы с Трандуилом поженились двумя годами позже, в такой же прекрасный летний день. Наша свадьба была роскошной и помпезной церемонией, вовсе не такой, как когда я выходила замуж в первый раз. Это было само собой разумеющимся — я выходила замуж за короля эльфийского государства, а не за простого кузнеца и друга короля, коим казался тогда Аннатар. Я радовалась тому, что выхожу замуж за любимого, как девчонка, и все-таки это чрезмерное вопиющее богатство мне не понравилась, заставляя вспомнить Ангбанд и королевский дворец при Ар-Фаразоне, где все было устроено по вкусу их владельцев. Мне не нравилась безотчетная любовь Трандуила к роскоши, которая вызывала у меня такие неприятные воспоминания. Саурон всегда, как и я, более стремился к простоте, но была у моих бывшего и настоящего мужа одна страсть на двоих — ювелирные украшения из золота и драгоценных каменьев. При Орофере королевский дворец был достаточно скромен, и, слава Эру, мне удалось остановить его переделку, пока дворец не стал чем-то блестящим, как серебряный купол храма Мелькора, и результат перестройки более или менее удовлетворил нас обоих. Впрочем, у всех есть свои недостатки, и любовь Трандуила к блестящим рукотворным безделушкам, к которым я относилась с прохладцей еще с далеких времен Сильмариллов (и именно благодаря им), меня до поры не волновала.

Мало что вообще волновало меня в первое тысячелетие новой эпохи, для этого мы были слишком спокойны и счастливы. Тогда, после исчезновения Саурона, во всех эльфийских королевствах воцарился долгий мир и покой. Все эльфийские владыки понимали, что когда-нибудь зло вернется, но старались не думать об этом темном дне и насладиться тем, что имеют. Галадриэль и Келеборн помогали Амроту править Лотлориэном, и на это место уже тогда пала тень грусти, которая исходила во многом и от несчастного в любви правителя, и от пытающейся прозреть будущее прекрасной и мудрой, но печальной владычицы. Элронд вместе с Келебриан заседали в Ривенделле, и это место стало настолько прекрасным, что любое доброе существо было бы радо назвать его своим домом. Кирдан Корабел держал Гавани, откуда Эльдар отплывали на запад, чтобы уже больше не никогда не вернуться. Мы с Трандуилом почти не покидали Зеленый Лес. Теперь я была королевой, однако титул меня совсем не интересовал. Я не вмешивалась в правление мужа, да и делать мне это было не за чем — внутренние дела король успешно решал сам, что происходило в государствах нуменорцев, нас не интересовало, а другие эльфийские земли жили мирно. Единственное, что мы были все же меньше отгорожены от людей, чем другие эльфийские государства — у нас не было одного из Трех, но зато были людские города в соседях. Однажды я посидела на престоле Трандуила, но огромный трон из дерева и оленьих рогов показался мне жестким и неудобным, и я слезла с него с огромным удовольствием. Странно, может, но титул не интересовал меня настолько, что я далеко не сразу привыкла отзываться на подобающее мне «Ваше Величество». Мне это не было нужно — я всегда была одной из самых знатных жительниц и Валинора, и Средиземья, и я знала это, хотя это и не приносило особого утешения или удовольствия.

А нужен мне был Трандуил. Наш брак, который в то время был крепок и прекрасен. Наша любовь, которая расцветала под прохладной зеленой листвой. Даже то, что я теперь редко видела своих друзей и нечасто ездила с места на место, меня совсем не печалило. Начался новый период моей жизни, и я была счастлива от того, каким он был, счастлива, что наконец могу быть полностью уверена в том, с кем я рядом.

Все просто было очень хорошо.

Однажды, когда на дорогах было еще безопасно, ко мне приехала Келебриан. Элладан и Элрохир поехали гостить в Лориэн к Галадриэль, и вместе с ними подруга решилась на далекое путешествие. Арвен, которая была примерно такого возраста, как я, когда покинула Валинор, приехала вместе с матерью. Я была рада видеть свою дорогую подругу, и как всегда удивилась, как случилось то, что Келебриан, с которой у меня изначально было мало общего, сумела заменить мне свою мать, бывшую моей лучшей подругой детства. Трандуил говорил, что это из-за того, что хотя Галадриэль и была моей ровесницей, но я слишком много времени провела в Чертогах Мандоса, где не имела возможности общаться хотя бы с кем-то, и по возвращении меня потянуло в такое общество, с которым я привыкла иметь дело при жизни, юное и веселое. В Средиземье только я и Саурон знали, сколько лет я провела в Чертогах Мандоса на самом деле, но отчасти я с Трандуилом была согласна. После всего пережитого тогда мне было нужно молодое и легкомысленное общество, в котором можно было весело провести время, а Галадриэль на тот момент была уже слишком мудра и серьезна для подобных глупостей. С годами она словно закостенела, на нее давили ее мудрость и печали, а из Келебриан, как и из меня, жизнь тогда била ключом. Я и сейчас все еще любила Галадриэль, но на одно письмо к ней у меня приходился десяток к ее дочери. Я не могла беспокоиться о мире так, как это делала Галадриэль. Так мне было бы слишком тяжело жить.

В первый вечер по приезду мы с Келебриан отправили Арвен знакомиться с дворцом и его жителями, а сами расположились с вином и сладостями в креслах для отдыха на огромной открытой террасе. Стояла грустная пора конца лета, когда природа начинает увядать, а вечера становятся все прохладнее, но пока еще не все кончено. Мы долго вспоминали прошлые радости и делились последними новостями, и вечер был веселым, пока не стал грустным.

— Нравится мне твоя девочка, — сказала я, доливая чашу Келебриан. — Она такая же красивая и умная, как и ты.

— И как Элронд, — улыбнулась подруга. — Красотой и Арвен, и близнецы пошли в него, но по характеру они все такие разные!

— Может, и нам завести детей? — пожала я плечами. — Не знаю. Мне об этом не мечтается. Хотя в любом случае трону когда-нибудь понадобится наследник.

— Вы должны это обсудить, — рассудила Келебриан. — А о чем тебе сейчас мечтается?

— Ни о чем, — просто ответила я. — Чтобы все и дальше оставалось так, как есть сейчас. У нас с Трандуилом все очень хорошо, Келебриан. Так хочется, чтобы так было всегда!

— Так не бывает, — сказала подруга, помолчав немного, и по моей коже словно прошелся ледяной ветерок. Слишком спокойно она это сказала. В ней говорило не вино, слишком ясно она осознавала сказанное.

— Я знаю, — осторожно ответила я, — но нужно наслаждаться моментом, пока он у нас есть. Мы не всегда знаем, где окажемся через год. Со мной было и так, что веками я находилась в полном покое и благоденствии, и так, что за один день со мной происходило множество событий. Помнишь, тот день после падения Нуменора? Я про это говорю. Все, что мы любим, может исчезнуть за минуту, и я понимаю это, как никто другой. Но это не значит, что я хочу об этом задумываться постоянно.

Келебриан очень грустно смотрела на меня.

— Ты права. Сейчас все хорошо, и нужно просто стараться, чтобы дальше было только лучше. На все воля Валар и Эру, — она помолчала и добавила. — Но все же, Сильмариэн, если ты хочешь что-то сделать сейчас, не откладывай это. Самая большая ошибка — думать, что что-то будет всегда. Я в жизни не поверила бы раньше, что Эрегион осквернят и уничтожат. Я так боюсь, что опять начнется война, или случится еще что-то страшное, — я увидела, что на глаза подруги навернулись слезы. — Особенно теперь, когда у меня есть дети. Кто знает, с чем им придется столкнуться? Даже мама не видит все в своем зеркале, хотя с ним она проводит все время. У меня плохие предчувствия по поводу Арвен, — призналась Келебриан, чуть замешкавшись перед этим. — Она такая хорошая девочка! Знаешь, мне часто снится, что с ней случается что-то страшное, что ее накрывает тьма. Я уверена, что сама она никогда не сделает ничего плохого, но вдруг она просто не сумеет выжить, если ее что-то сломает? Или если жизнь вокруг будет настолько ужасной, что она просто не сумеет с этим справиться?

Я потянулась и взяла подругу за руку.

— Ты просто слишком сильно беспокоишься за Арвен, и это понятно. Присматривай за ней, люби ее, не мешай ее порывам, если они будут добры и разумны, и с Арвен будет все хорошо. А мы все в этом тебе поможем. Твои друзья всегда с тобой, Келебриан. Даже я смогу тебе помочь. Посмотри, я в каком только кошмаре ни побывала, однако сейчас жива, сижу рядом с тобой и любимым вином, и я даже королева. Жизнь удалась, — улыбнулась я.

И этот пример сработал, хоть Келебриан никогда и не знала, насколько я была сломлена, насколько в ужасных ситуациях побывала, и сколько плохих поступков совершила.

— Ты очень хорошо устроила жизнь, — с грустным смешком сказала подруга, — и это замечательно. Я очень рада за тебя, Сильмариэн, потому что у тебя раньше жизнь легкой не была. Сильмариэн и абсолютные счастье и покой, так просто не бывает!

— Было однажды, — сказала я, — и ты прекрасно помнишь те времена. В Эрегионе, — и я опустила глаза.

— А когда было лучше? — внезапно спросила Келебриан, и я подняла на подругу изумленный взгляд. — Сейчас… или с ним?

— Не знаю, — я много думала об этом и решила ответить честно. — Знаешь, моя жизнь тогда и сейчас не имели больших отличий. Каждый из них был хорош по-своему, но имел и недостатки. Не стану врать, я не ожидала тогда, что все так закончится, не ждала никакого подвоха, хотя и должна была после того, что случилось раньше. Но я и не слишком сильно удивилась, когда все произошло. Однако, не думай, что я смогла бы снова… сблизиться с ним. Я люблю Трандуила сейчас, очень люблю, и ты знаешь, кем стал тот, другой… Сауроном. И он и был им всегда. Никакого Аннатара не существовало, но я была не способна понять это. Так что, наверное, мне лучше сейчас. По крайней мере, теперь я точно знаю, что мой брак — не иллюзия. Времена, когда я могла не только враждовать с Сауроном, уже давно закончились.

— И Слава Эру, что закончились, — ответила изумленная моей искренностью Келебриан. — Не знаю, что бы мы делали, если бы ты выбрала не ту сторону. Я поражена твоим ответом! Ты сказала то, что думаешь, а не то, что я должна была ожидать услышать, и я благодарна тебе за доверие. О, я так рада, что сейчас у нас обеих все хорошо!

— Сейчас так и будет, — сказала я, вставая. — По крайней мере, пока Единое не будет найдено. Или еще какая-нибудь мерзость ни случится. Мало ли, что может произойти.

Я понимала правдивость слов Келебриан со всей тщетностью. Так не бывало. Я была слишком счастлива те полтысячелетия, была слишком счастлива следующие, и как никто знала, что всему приходит конец. Но в тот немного грустный, но безусловно прекрасный летний вечер, как и в тысячи остальных, я была слишком беспечна, чтобы думать об этом и гнала прочь мысли, которые подруга достала из глубин моего сознания. И это было правильно — тот, кто будет всегда думать о будущих несчастьях заранее обречен на печальную жизнь. В этом и была моя огромная разница с Галадриэль.

— Как прошел вечер? — спросил Трандуил, когда я, уже придя в себя, подмигивая и улыбаясь, зашла в нашу спальню и рухнула на кровать.

— Немного грустно, — призналась я, кладя ладонь мужа себе на голову и заставляя его перебирать мои волосы, — Келебриан живет счастливо, но ее одолевают некоторые невеселые мысли, и наш разговор закончился на печальной ноте.

— Наверное, твоя подруга выпила слишком много вина, — отмахнулся Трандуил. — С чего бы ей всерьез печалится? Жизнь Келебриан идеальна, как и наша.

Я не стала рассказывать мужу опасения своей подруги, и ничего не ответила на это высказывание, лишь слегка пожала плечами.

— Помнишь, мы познакомились в такой же прекрасный летний вечер? — внезапно спросила я. Воспоминания о прошлом всегда вызывали у меня все новые, а сегодня мы с Келебриан вспомнили слишком многое.

— Сейчас уже ночь, — улыбнулся Трандуил, — но такое всегда приятно вспомнить.

— Когда я впервые видела тебя, я подумала: «Что это за сопляк следит за мной?» — рассмеялась я.

— Я наблюдал за тобой к тому времени уже некоторое время, — признался мой муж, — ты была такой красивой, но такой грустной и одинокой.

— Ты так меня напугал, когда вышел тогда из-за дерева и предложил мне свое общество! У меня чуть сердце из груди не выскочило. Тогда со мной мало кто разговаривал, кроме Лютиэн и ее матери, грустные были деньки, — от веселых воспоминаний всегда тянутся грустные.

— А я считал это несправедливым. Ведь ты не была виновата в грехах своих отца и братьев.

Я вспомнила, что тогда у меня еще не было своих грехов, и согласилась с мужем. Я не была виновата ни в чем, но жителей Дориата в этом было убедить не так просто.

— Все так изменилось с тех времен, — добавил Трандуил.

— Да, — согласилась я. — Ты был почти мальчишкой, а я была пережившей много зла девушкой, пытающейся найти тихую гавань. Теперь мы не такие юные. И мы король и королева. Подумать только.

— И тогда ты не любила меня по-настоящему, — сказал мой муж. Как же я ненавидела, когда он об этом вспоминал! Мне с трудом удалось подавить вспышку раздражения, но сейчас я все же первая начала вспоминать.

— Это сейчас тоже изменилось, — я повернулась и посмотрела ему в глаза. И мне было жаль, что я даже не могла оспорить слова Трандуила. Если бы я любила его больше в те далекие дни в Дориате, все могло бы пойти совсем по-другому.

Я поцеловала мужа и уселась на него.

— Я всегда могу показать то, как сильно люблю тебя, — игриво прошептала я, наклоняясь, и касаясь лица Трандуила своими волосами, и целуя его. — Ты знаешь, как я это умею, как никто другой.

— Ты все, чего я хочу, — шептала я ему, пока мы ласкали друг друга, а над лесом уже занимался рассвет.

После того, как мы насладились друг другом, я вышла на балкон, чтобы немного остудить разгоряченное тело. Я смотрела на рассветное небо, задумчиво попивая лимонную воду и зевала. Я так любила такие ночи, переходящие в утро, когда мы не отрывались друг от друга, любила наш размеренный темп жизни, и то, что с Трандуилом мне никогда не было плохо или скучно.

— Сильмариэн? — раздался голос из спальни.

— Да? — не сразу отреагировала я. Я уже начинала засыпать на ходу и сочла за лучшим вернуться в кровать.

— Докажи еще раз, что ты любишь меня, — попросил лесной король.

— Без проблем, — захихикала я, потянувшись к одеялу, которым укрывался Трандуил, — на это у меня всегда есть силы, мой король.

— Не так, — возразил он и перехватил мою руку. — По-другому.

— Как? — спросила я, и улыбка сползла с моего лица, очень уж странно решительным был его тон.

— Подари мне наследника, — просто сказал он.