Конфиденты (джен)

— Ужасно выглядите, — приветствовал Поттер Ариэль на следующей встрече.

— Мистер Поттер! — непритворно ахнула та.

— П-простите, я не имел в виду…

— Не быть вам дамским угодником, — констатировала она, качая головой.

— Простите, — повторил тот. — Вы были бледной, конечно, но больше ничто в вашей внешности не указывало на пребывание в Азкабане, а сейчас… Ещё раз извините. С моей стороны было ужасной глупостью…

— Перестаньте извиняться, — улыбнулась Ариэль. — Раньше в Азкабане было тихо и спокойно, да и соседями везло…

— А что изменилось? — поинтересовался Поттер.

— У нас новый сосед, — вздохнула она. — Ужасный тип.

— Хэнсон, что ли?

— Увы, он не представился, — поджала губы Ариэль. — Зато не устаёт повторять, что состоял в сексуальной связи с матерями арестовавших его авроров, несмотря на то, что одна из них троллиха, а другая — самка собаки. Впрочем, его послушать, так он чуть ли не с каждой волшебницей знаком, да ещё и с Елизаветой близко общался.

Поттер не выдержал и рассмеялся.

— Я не знал, что его отправили на верхний этаж. Забавно.

— Вовсе не забавно, — горячо возразила Ариэль. — Азкабан, конечно, не курорт, но жить везде можно. В конце концов, человек ко всему приспосабливается. Мы привыкли к определённому распорядку, у нас есть расписание сна и бодрствования, а этот… Да и дементоры зачистили. Не поверите, но мы их теперь ждём чуть ли не с радостью — после их визита новый сосед замолкает за самого утра.

— Он обычный мошенник. Но причинённый им ущерб оказался настолько велик, что ему назначили самое суровое наказание из возможных. Боюсь, вам придётся смириться с новым соседом, — Ариэль тяжко вздохнула, и Поттер поспешил сменить тему: — Надеюсь, вас это утешит.

Лэнгтон подняла равнодушный взгляд, который тотчас же загорелся, стоило ей увидеть, как Поттер возвращает натуральный размер термосу. Он наколдовал чашки, и по допросной поплыл дивный запах кофе.

— У меня просто нет слов, чтобы выразить вам свою признательность! Вы мой герой, мистер Поттер.

— Жаль, что нельзя было всем остальным принести кофе и, оставаясь героем, не влезать в войну.

— Вы пессимист, — прикрыв глаза от наслаждения, заметила Ариэль.

— Почему вы так решили? — выждав минуту, давая ей насладиться почти забытым вкусом, уточнил он.

Нехотя оторвавшись от любимого напитка, Ариэль подняла взгляд, окинула Поттера долгим взглядом и пожала плечами:

— Всё позади, вы победили, вы уже герой. Но вместо того, чтобы радоваться, что благодаря кофе пусть не приобретаете друзей, но точно лишаетесь врагов, вы грустите.

— Вы умудряетесь переворачивать всё с ног на голову.

— Да нет, просто мы разные.

— Слизеринцы и гриффиндорцы?

— Да, — просто кивнула она.

— Жаль, что я узнаю это только сейчас. Всё, что вы говорите, настолько отличается от того, что я привык воспринимать как данность, что это даже пугает. Мне трудно верить вам на слово, но я вижу, вы искренны, и потому отмахнуться от ваших слов не получается. А зарывать голову в песок… Нет уж, я хочу понимать и знать, — он сделал паузу, а когда продолжил, голос приобрёл твёрдость: — Все вечера на этой неделе я провёл в авроратском архиве. Часть информации засекречена даже от меня, но и того, что я узнал, достаточно для возникновения вопроса: что вообще происходит?

— Не могли бы вы уточнить вопрос? Вас интересует именно «что»? Или всё происходящее: как, почему, кому выгодно, кто виноват…

— Всё, конечно. А вы можете ответить на какие-то из этих вопросов?

— Я могу попытаться, — улыбнулась Ариэль. — Расскажите, что вы узнали?

— Для начала я решил не лезть в дебри и посмотреть отчёты по операциям. Эта информация, к счастью, в свободном доступе… Для сотрудников Аврората, разумеется. Нетрудно было поднять старые дела, и то, что я узнал, полностью подтвердило ваши слова. Смертельные заклинания Пожирателями смерти действительно применялись довольно редко. В основном, против одних и тех же лиц. Как вы понимаете, факультет, на котором учились сотрудники, в их личных делах не указывается, так что пришлось снова выдумывать повод для визита в школу. Свой интерес я замаскировал желанием познакомиться с сокурсниками родителей, а, оказавшись в хогвартской библиотеке, полистал альбомы выпускников и убедился, что часть имён совпадает со студентами Гриффиндора, а именно с игроками в квиддич тех лет, когда вы были студенткой. Также заметил, что некоторые направленные против авроров проклятия, даже если и достигали цели, не имели последствий в виде лечения в Мунго или хотя бы больничного. Я специально ознакомился с механизмом действия тех проклятий — пришлось изрядно повозиться — и понял, что подобное возможно лишь в одном единственном случае: на аврорах была защита. Щитовых чар от проклятий из списка не существует, так что вывод может быть лишь один: защитные артефакты. И это подводит нас к закономерному вопросу: если Министерство магии запрещает производство и продажу изделий, при изготовлении которых применяются чары или зелья из списка запрещённых к использованию на территории Британии, то, во-первых, каким образом Аврорат получает эти самые артефакты, во-вторых, почему о подобной практике не знают рядовые авроры, которые, по идее, и должны их использовать, и, наконец, в-третьих, как их использование соотносится с запретом?

— Браво, мистер Поттер! — Ариэль даже захлопала. — Вам удалось удивительно точно сформулировать противоречие. Ответ прост на самом деле. Никому не хочется умирать.

— Это не ответ, мисс Лэнгтон, — покачал тот головой. — Тёмную магию запретили не просто так, так почему же…

— А вы хоть знаете почему? — перебила та. Поттер немного растерялся, и она переформулировала вопрос: — Для вас привычен запрет на Тёмную магию, но задавались ли вы когда-нибудь вопросом, почему её запретили? Только прошу, не надо бессмысленных агитационных речей о добре и зле. Как я и говорила, не магия причиняет вред, а маг.

— Не зная, как убить тёмным проклятием, люди не смогут им убить, — с убеждённостью в собственной правоте, пафосно произнёс Поттер.

Ариэль сдержанно усмехнулась и вздохнула.

— Хорошо, давайте разберём на примере. Вы любите жену, мистер Поттер?

— Разумеется!

— Тогда, с вашего позволения, я воспользуюсь её именем в качестве примера. Представьте, что в неё попало тёмное проклятие. Вы позволите ей умереть?

— Нет, конечно! Как вы можете…

— Спокойнее, — равнодушно отмахнулась от возмущений Ариэль. — Либо вы используете Тёмную магию, либо дадите ей умереть. Третьего не дано. Тёмная магия может быть нейтрализована только и исключительно Тёмной магией. Так что, мистер Поттер, насколько сильны ваши убеждения, что Тёмная магия — зло? Готовы ли вы переступить через собственные принципы — к слову, ни на чём, кроме чужого авторитета, не основанные, — и применить Тёмную магию для спасения любимой женщины?

— Вы снова это сделали, — устало откинулся на спинку стула Поттер. — Конечно же, я спасу жену — любой ценой. Но…

— Нет никаких «но», — перебила Ариэль. — Поймите, то, что вам годами внушали о ужасности Тёмной магии — это всё ложь.

— Не всё.

— Всё, мистер Поттер. Я не призываю вас становиться тёмным магом, но вы давно не наивный ребёнок, принимающий на веру чужие слова, вы должны понимать, от чего вы отказываетесь и за что боретесь. Вы же сами только что сказали, что предпочитаете не прятать голову в песок и знать и понимать. Так откройте же глаза! Обнаруженная вами информация в архиве Аврората подтверждает, что разумные люди не стали слепо следовать глупому закону, а продолжили заботиться о собственной безопасности путём ношения защитных амулетов. Принципы, которые ты готов переступить ради сохранения жизни, — своей или близких, — не достойны существования.

— Не слишком ли радикально?

— Возможно, — не стала упрямиться Ариэль, — а запрет — не радикален? Вы не интересовались, как и почему этот запрет появился, так что если вам интересно… — она сделала едва заметную паузу, и Поттер тут же активно закивал, — мне придётся начать с истории.

— Скажу откровенно, Историю магии нынешнее поколение знает довольно посредственно, — согласно кивнул Поттер.

У Ариэль на языке вертелся справедливый вопрос, почему нынешнее поколение не удосужилось ознакомиться с историей самостоятельно, раз уж педагогические таланты профессора Биннса погибли вместе с его телом, но решила, что смысла в том нет, и приступила к повествованию:

— После Второй мировой войны количество магглорождённых резко увеличилось. Не в процентном соотношении, как вы понимаете, а в абсолютном. Война уничтожила очень много людей как с даром, так и без него. Конечно, у магов было больше шансов выжить, чем у магглов, но… Магов значительно меньше было изначально. Под воздействием стресса даже в самых неволшебных потомках магов просыпалась магия — чему есть множество задокументированных свидетельств, — увеличивая шансы на выживание.

Очень многие после так и не сумели повторить «фокус» и прожили обычную маггловскую жизнь, уверенные, что им привиделось, что спаслись они самым тривиальным образом — по счастливой случайности, но у «фокусов» были последствия. Проснувшаяся в минуту смертельной опасности магия никуда не делась, она перешла потомкам. В семидесятых годах количество магглорождённых превысило норму в десятки раз. В Министерстве магии в срочном порядке был создан специальный департамент, который должен был следить за ними и контролировать, но он не справлялся. Шокированные новыми способностями дети творили безобразия, а штат обливиаторов просто не был способен справиться с колоссальным объёмом работы… И тогда был введён первый запрет. Ограничение на магию несовершеннолетних.

— Разве он был не всегда?

— Ну что вы, мистер Поттер, — снисходительно улыбнулась Ариэль. — В нём не было никакой необходимости. Чистокровные дети всегда колдовали и будут колдовать вне Хогвартса. Все же прекрасно понимали опасность нарушения Статута. И даже магглорождённые — глядя на друзей и сокурсников, — неизменно следовали общему правилу. Но в семидесятых их было так много, что не они шли за чистокровными — впервые в истории. Благодаря запрету ситуация немного улучшилась, но ненадолго. Варвары — а иначе их и назвать было нельзя, ибо вели себя они именно таким образом, — не желали ничего знать о магии, её законах и тайнах, они лишь хотели её творить.

В нашем мире глупцы редко доживают до преклонных лет. Многие серьёзные книги, в том числе по Тёмной магии, не дают в руки детям, ведь все осознают опасность бездумного применения проклятий или ритуалов. Чистокровные дети с младенчества знают, что магия — не игрушка, что к ней нельзя относиться пренебрежительно, и однокурсникам это всегда стараются объяснить. Но в семидесятых магглорождённых было слишком много. Они сплочались в компании и считали, что замшелые чистокровки — глупы и ничего полезного не знают. И началась череда несчастных случаев с жуткими последствиями. Эти грязнокровки поднимали инферналов забавы ради, а как ими управлять или останавливать — не знали, и становились первыми жертвами, после чего инферналы уничтожали десятки случайных людей, пока у них на пути не вставали авроры, а чаще — обычные чистокровные волшебники. Грязнокровки сжигали Адским огнём кварталы мирных коттеджей в пригороде и погибали в огне, не в силах им управлять, они устраивали обрушения зданий, полных людей…

— Вы рассказываете какие-то ужасы.

— Я рассказываю историю нашего мира, мистер Поттер. После того, как один из малолетних кретинов попытался вызвать демона в подвале собственного дома в Белгравии, терпение Министерство подошло к концу, и Визенгамот единогласно проголосовал за запрещение свободного использования Тёмной магии.

— Даже чистокровные маги-консерваторы?! — недоверчиво воскликнул Поттер.

— Не «даже», а по их настойчивому требованию. Но вы, мистер Поттер, как и большинство узколобых либералов, упустили главное.

— Что же? — задетый Поттер нахмурился.

— Запрещена была не Тёмная магия. Запрет касался магглорождённых. «Свободное использование». Не использование вообще, а свободное — то есть неумехи не должны были тянуть руки к опасным знаниям.

— Почему же тогда…

— А вот в этом и кроется самое неприятное. Протокол кто-то подменил. Единогласно принявшие решение маги не перечитывали документы перед подписанием, так что когда его начали применять…

— М-да… Заподозрить консерваторов в добровольном отказе от Тёмной магии нельзя ни при каких обстоятельствах, так что версия с обманом самая жизнеспособная. Однако это выглядит как-то…

— Как есть, так и выглядит, — пожала плечами Ариэль. — После этого происшествия произошёл серьёзный раскол между лагерями консерваторов и либералов. Если до того они были политическими противниками, но совершенно нормально общались за пределами зала Визенгамота, то этот обман перечеркнул годы сотрудничества и ознаменовал вооружённый нейтралитет. А тот со временем превратился во вражду.

— Но почему? Все же понимали, что закон не законный!

— На вопрос «почему» ответить просто: потому что либералам было выгодна новая трактовка закона и они не замедлили ей воспользоваться. Думаю, вы и сами понимаете, как консерваторы отнеслись к тому, что их пытаются притеснять. Что же до законности… Он был абсолютно законен: магическая подпись под документом, данная добровольно — это определение законности. А поскольку подписались все единогласно, шансов на оспаривание не было. Однако вернёмся к Тёмной магии. После происшествий с грязнокровками стало очевидно, что магглорождённым доступны далеко не все тайны магии. Даже имея на руках инструкцию, они не были способны на мощную магию. Инферналы, Адский огонь и призыв демона стали как раз такой демонстрацией. Первые два потому, что хоть создать сил магглорождённым и хватило, управлять сотворённым они не могли. Демона же вызвать они не смогли ни при каких обстоятельствах, хотя разрушить всё вокруг им и удалось.

— Но почему? Моя подруга…

— Мистер Поттер, — Ариэль даже глаза закатила от возмущения, — умоляю, не говорите глупостей! Кровь не вода. Слышали эту поговорку?

— Слышал, — буркнул тот.

— Вы действительно считаете, что превосходство чистокровных строится исключительно на высокомерии?

— Деньги, протекционизм…

— Бросьте! Магия имеет свойство накапливаться, каждое следующее чистокровное поколение сильнее родителей…

— Вырождение… — попытался возразить Поттер, но Ариэль лишь досадливо отмахнулась:

— Я не говорю о фанатиках, доводящий идею чистой крови до абсурда.

— Крэбб не смог управлять Адским пламенем! — нашёл другой достойный аргумент Поттер.

— Нет.

— Что — нет?

— Дело было вовсе не в том, что он не смог. Винсент очень изменился со времён своего первого курса, это правда, и отрицать это глупо. Но мальчик не хотел убивать. В конце концов, там были не только вы — его враги, рядом были и Грегори с Драко — его друзья. Ну и, разумеется, никто не учил несовершеннолетнего мальчишку таким заклинаниям, так что он растерялся, испугался, и потому упустил контроль. Поймите, ваши представления о мире заключены в клетку стереотипов. Вы подгоняете доказательства под теорию, а так нельзя, это неправильно.

— Мне нужно обдумать ваши слова, — нехотя признал Поттер. — Это всё дико.

— Думайте, — кивнула Ариэль, — а я пока понаслаждаюсь вашим подарком, — и она налила себе третью чашечку кофе.