Под расколотым небом (гет)

Современный мир не любит монотонную работу. Каждый работник должен стремиться к чему-то большему, участвовать в гонке за более высокие зарплаты, за место менеджера, за большую ответственность. Артур намеренно убежал от этого в науку. Спустя месяцы стажировок и практик, ещё во время учёбы, ему дали место, на котором он делал что-то полезное. У него был чёткое видение будущего, чёткий карьерный путь, связанный с его достижениями, а не способностями убедить «важных шишек» в том, что он незаменимый работник. А теперь? Он сидит на полу чужой квартиры в чужом городе, разбирает чужие документы, не понимая, зачем живёт. А ещё на него могли в любой день возбудить уголовное дело за «предательство интересов страны», или как там эта политическая статья называлась, и любые дороги домой для него будут навсегда закрыты.

В перечитывании раз за разом строк канцелярита было что-то методичное. Документ ли это сопротивления или партии, они везде одинаковые. Слишком много существительных, слишком мало сказано по существу. Его будто возвращало в Атрополь, где приходилось заполнять страницы ненужных отчётов, лишь бы его проект одобрили. Лишь бы его услышали. Листов было много, поэтому Артур их разложил по темам: стопка финансовых отчётов, стопка аналитических бумаг, стопка опровержений, стопка ненужной информации. Похоже, коррупцию мэрии опальцы исследуют не первый год.

В документы попал отчёт, который не имел никакого отношения к его делу. Артур должен был сложить его в стопку к остальным ненужным документам, но не сложил. И вообще не выпустил из рук. Это был отчёт о причинах взрыва в Лахесе 50 лет назад. Катрина уже рассказывала об этом событии, но отчёт всё равно выглядел любопытно. В 254 г. город пострадал от масштабного магического взрыва, самого мощного в истории человечества. Большая часть Лахесы была разрушена, но людей погибло сравнительно мало, так как эпицентр взрыва пришёлся на спальный район на окраине города. Давно доказано: причиной взрыва была вырвавшаяся из-под контроля магия. Изначально имя «виновника» было скрыто, но правительство рубров её раскрыло в попытке навредить сопротивлению. Попытка оказалась настолько удачной, что заставила «Чёрный опал» на долгие годы скрыться из общественного пространства и сосредоточиться на восстановлении собственной репутации перед лахессцами.

Нижняя часть стопки, сделанная на бумаге поновее, рассказывала, что сопротивление установило «настоящую причину катастрофы». В Лахесе тогда произошло два взрыва: один небольшой, от которого пострадала только одна семья (но никто не погиб), и второй, как раз и разрушивший город. И второй взрыв был с пурпурной магией совершенно несвязан: в районе эпицентра располагался завод, работавший с опасной концентрацией магической энергии. После взрыва там нашли следы нескольких бомб, а также трансформатора, нужный для «дестабилизации магического поля». Внизу страницы стояли инициалы «А. К.», и никаких других сведений об авторе не было.

Артур наконец-то отложил отчёт и лёг на пол, потому что буквы начинали расплываться перед глазами. Дело вовсе не в сложности языка, нет: Артур понял каждое слово. Ему вообще показалось, что он уже читал этот отчёт, хотя это невозможно: на первой странице стоял гриф «совершенно секретно», и сопротивление точно не выкладывало его в открытый доступ. Что он вообще делал в бумагах по мэрии? Случайно оказался там? Или мистер Аркан специально подложил его сюда?

Дверь открылась и с грохотом стукнулась об стену, так громко, что Артур вздрогнул. Наконец-то вернулась Катрина, с ещё одной огромной папкой на руках. Она быстро сняла обувь и вошла в квартиру. Артур не мог не заметить её опухшие глаза, но ничего не сказал, притворившись, что слишком занят разбором документов: не глядя, снова взял отчёт по взрыву. Он не знал, как ей помочь, а она, конечно, молчала. Притворялась, что всё хорошо, хотя Артур видел: она мучилась. И опять пыталась всё нести на себе.

— У тебя тут работа кипит, вижу. Нашёл что-нибудь? — спросила Катрина, увидев разбросанные по полу бумаги.

Артур помотал головой, сильнее сжал в руках отчёт и замер, не понимая, что вообще чувствует. Иногда его мозг просто переставал понимать ядрёную смесь химикатов в голове, формирующих эмоции, забывал, как их интерпретировать. Виноват наверняка недосып. Ещё бы это был простой недосып, но Артура ведь всю ночь опять преследовали странные сны, похожие больше на воспоминания. На чужие. Он точно кого-то навещал в тюрьме. Потом от кого-то бежал, на удивление, из Лахесы в Атрополь, а не наоборот. Вот бы они не переросли в кошмары.

Катрина бросила папку на пол с характерным громким стуком, от которого Артур опять вздрогнул. Потом легла на диван и повернула голову к документам.

— Плохой день. Я, кажется, заболела, — пожаловалась Катрина. — Но документы на месте.

— Я уже половину просмотрел. Никаких прямо серьёзных нарушений я не нашёл. Если мэрия что-то и сделала, то они хорошо заметают следы, — доложил Артур.

Катрина бросила взгляд на отчёт в его руках и нахмурилась. Артур сразу решил объяснить:

— Это было среди бумаг. Не знаю зачем. Наверное, случайно попало.

Он дал Катрине отчёт, и она села, чтобы его просмотреть. Стоило ей прочитать заголовок, как цвет полностью исчез с её лица. Зрачки глаз бегали по строкам.

— Ты точно в порядке? — не выдержал он.

— Я? Нет.

Они сидели молча минут пять, и Артур перешёл на диван. Когда он попытался сесть рядом, Катрина отодвинулась. Он её чем-то обидел?

— Если я что-то сделал не так… — начал было он, но Катрина его прервала:

— Нет, не твоя вина.

— Катрин, ты знаешь, что у меня плохо с намёками. Если что-то случилось, прошу, скажи прямо, — он уже начал умолять её.

Катрина отложила бумаги на диван рядом с собой. Сверху была последняя страница отчёта: пустой лист, уже пожелтевший от времени, на котором что-то написано от руки. Артур взял его. На листе было две надписи, первая, судя по кляксам, написана перьевой ручкой. Узкий каллиграфический почерк был Артуру знаком:

«Аркан, я знаю, что тебе тяжело это читать, но прошу, прочитай отчёт. Не верь врагам, я вскрыла их ложь. Клаус не виноват. Рубры взорвали старый завод и использовали трагедию для прихода к власти. Потом свалили всю вину на него. Когда Клаус пошёл против них, они открыли старые лживые архивы. Как мы смели в нём сомневаться?

31.01.282»

Подписи опять не было.

Во второй надписи, написанной уже карандашом, было всего три слова, без указания даты:

«Что мы натворили?»

Когда Артур дочитал последнюю строчку, он почувствовал на губах привкус солёного. Он провёл тыльной стороной ладони по щекам. Мокро. Почему он плакал? Почему в горле застрял комок? Женский голос вдалеке позвал его. Потом ещё раз, и ещё. Артур не слышал. Перед глазами встала другая комната: кабина марсианского экспресса. В окне он увидел Землю, отдаляющуюся с каждой секундой.

Катрина коснулась его руки, и видение исчезло. Это она его звала по имени. А она почему плачет? Артур чувствовал, что когда-то знал ответ на этот вопрос, но забыл его. Катрина его обняла. Тепло её тела вернуло Артура на землю. Он обнял её в ответ, но слёзы пока не прекращались. Пока Артур только чувствовал, что что-то на подкорке подсознания давило на него, душило, причиняло боль, которую он никогда не чувствовал. Будто весь мир давно ушёл из-под ног, и он остался наедине с демонами вокруг. Он заставил себя глубоко вздохнуть, и постепенно голова прояснилась, хотя неприятный осадок до сих пор остался.

— Ты помнишь? — тихо спросила Катрина.

Артур переспросил её, и Катрина выпустила его из объятий. Затем она рассказала ему всё, что поняла за сегодня, с широкой, но фальшивой улыбкой на лице. Артур не хотел знать, как выглядел, когда слышал её рассказ. Это было не удивление, а скорее полное смятение. У него точно всё в порядке со слухом? Какие ещё прошлые жизни? Катрина над ним так пыталась пошутить? Потом она объяснила, что с этим «падением амнезийных барьеров», что бы этот набор слов ни значил, и крылась причина странных снов, необъяснимых дежавю и прочих странностей. Артур молча позволил ей закончить свой рассказ, а затем ладонью коснулся её лба. Не горячий. Ничего не понятно. Чувство дежавю его не оставляло, и Артур чувствовал, как упорно его подсознание боролось с её объяснением. Оно не хотело верить, что это правда, вспоминать что-то из «прошлой жизни».

«Она говорит правду, Артур», — внезапно он услышал знакомый голос в голове и вздрогнул. Ещё и этого не хватало. Может быть, он спит? Артур ущипнул себя. Мир не изменился.

— Мне нужно над этим подумать, — промямлил он.

— Ты мне не веришь? — спросила Катрина и взяла его за руку.

Артур вздрогнул от прикосновения: он вот-вот мог провалиться в другой приступ «вспоминания», если такое слово вообще существовало. Одного взгляда на Катрину хватило, чтобы понять — она испытывала то же самое.

— Не в этом дело, — честно ответил он и заставил себя рассказать. Катрина явно восприняла его видение как подтверждение собственных слов, потому что отвела взгляд и прошептала:

— Я понимаю, звучит странно, но это самое разумное объяснение тому, что происходит. Я боюсь, что с тобой будет то же самое.

Артур не хотел это представлять. Чужое прошлое его совершенно не интересовало. До сегодняшнего дня. Только сейчас до него начало доходить. Вероятно, Катрина права. Вероятно, на горизонте появилась ещё одна проблема, которую ему придётся решать. Или не придётся.

— Если я правильно понял, то уже всё хорошо? Если мы узнали, что обвинение было ложным, — предположил Артур. — Тогда кошмары должны пройти?

Катрина кивнула и одними губами сказала спасибо. Она выглядела гораздо лучше. И наконец-то Артуру перестало казаться, что она от него что-то скрывает, неся на своих плечах непосильную ношу. Только ноша эта оказалась по меньшей мере странной. В прошлой жизни они были женаты?! А потом рассорились из-за вмешательства партии, но Катрина винила себя?! Полный абсурд.

«Боги всё равно могут вмешаться, не теряйте бдительности», — опять Артур услышал голос в голове. Зря он надеялся, что это был кто-то из прошлой жизни: говорившая всё равно была им незнакома.

— Вернёмся к этому разговору позже, — решила Катрина. — Тебе помочь с документами?

Артур посмотрел на бумаги, всё ещё лежавшие на полу. Ему стало противно, что нужно прочитать ещё половину. Помощь ему совсем не помешает. Так что он согласился. Вместе они управились за несколько часов. За окном уже было темно, когда последний документ был рассортирован. Первый этап расследования они закончили, но прямых зацепок не нашли. Да, в мэрии было явно что-то нечисто, но ответственные лица себя хорошо скрыли за вереницами подставных компаний. Даже масштаб было трудно установить. Им нужно было что-то более существенное.

Отчёт о взрыве в Лахесе в стопку, конечно, никто не убрал: они оставили его на столе. Как напоминание. Или как предупреждение: ещё всё может испортиться.

Неделю ни Артура, ни Катрину не мучили кошмары. Приступов дежавю тоже стало меньше, и Артур радовался, замечая, насколько Катрине легче. Она снова стала собой, и на время Артур даже забывал, что они сейчас находились совершенно в другом месте. Тренировки тем временем продолжались, и он сумел заново освоить жёлтую и зелёную магии. Артур мог снова парить в воздухе, залечивать простые порезы и создавать световые иллюзии. Только теперь ему были доступны такие высоты, буквальные и фигуральные, о которых раньше он не мог мечтать. Любимым его занятием стал полёт на крыши, где он мог созерцать ночной город. На кратер вдалеке он не смотрел: одного взгляда было достаточно, чтобы Артур начинал ощущать что-то чужеродное, опасное. Он всё-таки переживал. Не могло всё закончится так просто. Да, была прошлая жизнь, да, Артур то и дело что-то вспоминал. И да, это проблема вроде как решилась одним секретным документом. Пока что. Он посмотрел на небо, туда, где жили боги, и коснулся браслета Третьей тропы. Голос говорил, что во всём замешаны именно они, космические наблюдатели. Но зачем им это? Ради чего эти испытания? Каким образом Тритий связывал прошлую жизнь с поиском знаний, если заниматься наукой гораздо сложнее, когда в голове каша из личных переживаний, чужих и своих? Ответа на этого вопрос не было. Или же его умалчивал голос, больше с ними не говоривший.

На шестнадцатое число (то есть, уже на завтра) была назначена очередная церемония вступления в сопротивление: их проводили раз в два месяца, так что Артуру повезло. Проблема: нужно было к ней готовиться. Ничего серьёзного, только две стандартные фразы клятвы. Он их выучил (или уже знал наизусть, это с какой стороны посмотреть), но всё равно волновался, что где-то напортачит. А если он напортачит, то все поймут, насколько он фальшивый человек, и выставят из Лахесы. А там рубры быстро поймают «пурпурного мага в бегах». Кто знает, какие пытки тогда придётся пройти. Там и смертная казнь покажется благом. Все такие мысли разносят волнение по кровеносной системе и только пугают. Нужно прекратить об этом думать. За двадцать два года жизни Артур пришёл к выводу, что его переживания никогда не оправдываются, а у жизни достаточно тузов в рукаве, чтобы поставить на место все рудиментарные механизмы выживания, как какой-то из психиатров описывал его «чрезмерную тревожность».

Катрина тоже поднялась на крышу, села рядом и положила голову ему на плечо. Их ноги свисали со стены здания. Опасности никакой: если они упадут, всегда успеют активировать голубую магию, но душа Артура всё равно трепетала.

— Волнуешься? — поинтересовалась Катрина.

— Да. Боюсь всё испортить, — признался Артур. — Но я всё выучил.

— На трибуне всегда лежит текст. Так что мог не учить.

— И потом твой отец меня вышвырнет за неуважение к его организации, нет, спасибо, — драматично фыркнул Артур. Катрина легонько толкнула его в плечо. Не одобряла она такие шутки, конечно. Но Артур не мог себе отказать.

— Ладно, не вышвырнет, — добавил он.

— Уже другое дело, — с улыбкой сказала Катрина и поцеловала его. Её поцелуи всё облегчали. Волнение потихоньку отступало.

— Как думаешь, всё закончилось? — внезапно сменил тему он, заметив в периферийном зрении тёмный силуэт кратера. Катрина избегала смотреть в ту сторону в принципе, даже не поворачивала голову.

— Ну, кошмары меня больше не преследуют, и на том спасибо. Тем более, хорошо знать, что мы надоедали друг другу и в прошлой жизни, — ответила она и пожала плечами.

Они сидели на крыше полчаса, пока не замёрзли окончательно, затем вернулись в квартиру тем же путём. На Марсе такие трюки были бы невозможны, конечно. Артур был рад, что оказался в Лахесе. Здесь он себя чувствовал лучше, и речь не только о ногах, которым впервые за многие годы была дарована свобода, нет. Речь о душе, о том, как он себя чувствовал в атмосфере опального города. Несмотря на проблемы местной администрации, здесь всё равно дышалось гораздо легче, и Артур теперь не мог себя представить опять в воображаемых цепях марсианской колонии.

На следующее утро они пришли в штаб очень рано, за несколько часов до церемонии: Катрину позвали организовывать техническую часть мероприятия, а Артуру не хотелось оставаться дома в одиночестве (иногда и у него такое настроение бывает, да). Поэтому он помогал ей со стульями. Вместе они управились за несколько минут.

— Не хочешь увидеть свою мантию? — спросила Катрина.

Каждому вступавшему в сопротивление полагалась мантия, чёрная с вкраплениями в цвет твоего магического потенциала и сшитая под заказ.

— Нет. Это же сюрприз, — ответил Артур и помотал головой, — Скоро увижу.

— Как хочешь, — хмыкнула Катрина и ушла обсуждать с кем-то последние приготовления.

Через два часа начали собираться люди: церемония была назначена на час. С Артуром в сопротивление вступали ещё семь человек. Поговаривают, в последнее время заявок на вступление становилось больше, но пока этого было не слишком заметно.

Артур ждал Катрину в комнатке для персонала. Там же он оставил свой рюкзак. За полчаса до церемонии она написала ему и попросила «пройти вместе с остальными вступающими в первый зал». Зал этот был гораздо меньше, и там были установлены шкафчики с мантиями. Артур нашёл шкафчик, подписанный его именем. Внутри была чёрная мантия, его собственная. Артур развернул её и понял, что та не светилась несмотря на заявления Катрины. Он попробовал применить на мантии магию, легко проведя рукой по ткани. Действительно, на плаще загорелись цветные узоры, которые испещряли всю ткань. Он услышал шёпот: пурпурный слишком сильно выделялся. Неловко. Он погасил магию и накинул мантию.

В зал зашла Катрина и приказным тоном заявила:

— Начинаем через десять минут. Можете занимать свои места.

С этими словами она провела всех вступающих в главный зал, незаметно подмигнув Артуру. Его место было на первом ряду с правого края. Им раздали лист, в котором записана очерёдность их выхода на сцену: оказалось, Артура записали последним. Придётся ждать. Остальные о чём-то шептались между собой, но Артур не был в настроении разговаривать, так что он устроился поудобнее в кресле и решил прикрыть глаза. Через пять минут он почувствовал, что засыпает, поэтому заставил себя сесть в кресле нормально. Тем временем церемония уже начиналась.

В зале погасили всё освещение, кроме дорогой ажурной люстры, искрившейся прямо над зрительскими креслами всеми цветами радуги. Артур присмотрелся и увидел на ней множество маленьких чёрных опалов. В тусклом свете ламп он заметил ржавчину на металлической конструкции, а также отверстия из-под отвалившихся камней. Здесь в принципе пахло стариной. Видно, что последний раз его ремонтировали несколько десятилетий назад. На деревянных ручках кресел были трещины и следы от ручек, на мягкой обивке — старые застиранные пятна, а скрип опускающихся сидений резал по ушам.

Шумный зал смолк, и включился белый прожектор, который подсветил стоявшего на сцене ведущего в чёрном плаще. Звон лахесских колоколов через колонки проник в зал. Ведущий активировал плащ, и тот загорелся пурпурными узорами. Как Артур раньше-то не понял, кто будет вести сегодняшнюю церемонию?

— Дорогие друзья, — уверенный и звонкий голос Катрины эхом пронёсся через весь зал. — Добро пожаловать на сто двадцать восьмую очередную церемонию вступления в сопротивление «Чёрного Опала». Пятьдесят восемь лет назад лучшие правозащитники, политологи, социологи и активисты Юнктерры основали нашу организацию, чтобы отстоять права и свободы всех людей перед захватившей власть Партией красных магов. С того дня утекло много времени, мы смогли освободить от контроля рубров Лахесу и регион вокруг, но рубры до сих пор у власти. Скоро это изменится. Вы, новые члены Чёрного Опала, ключ к этим переменам. С каждым новым человеком, что рискует положить на алтарь свободы свою жизнь, мы всё ближе к нашей цели: свободной Юнктерре. Моё вам обещание, дорогие друзья, шестидесятилетний юбилей Чёрный Опал отметит во Дворце рубров в Клодаре! Да здравствует «Чёрный Опал»!

Все люди в зале, включая новобранцев, повторили за Катриной последнее предложение, в то время как Артур невольно вжался в своё кресло. Слишком громко. И слишком похоже на речь лидера какого-нибудь древнего культа. Артуру не понравилось, что это первое сравнение, пришедшее в голову. Свет в зале полностью погас, и мимо зрителей пронеслись восемь разноцветных лучей. Лучи достигли сцены и плавно закружились над залом, пока не растворились под люстрой. Всё это полуминутное светопреставление сопровождал громкий звук оркестра из колонок. Потом свет опять зажгли, и Катрина уже стояла за подиумом. Капюшон она не сняла, но Артур был уверен, что все присутствовавшие в зале знали, кто вёл церемонию просто по цвету узоров на плаще.

— А теперь официальная часть. Поочерёдно я буду вызывать на сцену каждого новобранца на сцену. Надеюсь, все выучили слова! — теперь Катрина звучала гораздо спокойней. Артур не сводил глаз с её плаща. Он опять поудобнее устроился в кресле и начал внимательно наблюдать за происходящим. Так как он последний, у него было время морально настроиться.

Ждать пришлось долго, хотя люди вроде шли быстро. Кто-то забывал слова, выходил просто с чёрным плащом. Катрина, на удивление, хорошо скрывала своё раздражение.

С радостью для себя Артур понял, что ему не нужно снимать капюшон. Человека можно было определить только по имени и цвету магии. Конечно, в его случае такая форма анонимности бесполезна, но он всё равно не хотел показывать лицо на весь зал. Тем более, ещё в начале церемонии он краем глаза заметил камеры с логотипом главной лахесской телестанции.

Наконец, Катрина назвала его имя, и он поднялся на сцену, предварительно активировав пурпурные узоры на своём плаще. Люди в зале ахнули, когда увидели двух пурпурных магов на сцене. По рядам прошёлся шёпот. Кто-то из ветеранов сопротивления даже побледнел, явно считая наличие ещё одного мага в сопротивлении плохим знаком. Артура напрягло удивление аудитории. Неужели слухи по Лахесе распространялись не так быстро?

«Клянусь бороться за свободу Юнктерры своей магией!» — клятва отлетела от зубов, и его окружила пурпурная магия Катрины. Своей магией ведущая церемонии принимала человек в сопротивление. Он видел это движение уже 7 раз, пока ждал своей очереди, но со сцены сияние смотрелось ещё загадочнее. Правда, от магического поля вокруг у него почему-то зашумело в ушах.

— Вот мы с тобой и предатели родины, да? — сквозь шум Артур услышал мягкий голос, но другой, не тот женский, уже привычный ему. Нет, с ним точно говорил мужчина, пусть и кто-то знакомый. Голова закружилась, и Артур руками вцепился в трибуну, чтобы не упасть. Он посмотрел на зал и понял, что тот выглядит новее, будто его только что построили. Боковым зрением Артур увидел стоявшего с ним на сцене человека. Третьего. Не Катрину. На её месте стоял другой ведущий, с изумрудно-зелёными узорами на мантии. Шум в ушах усилился, Артуру пришлось зажать их руками, лишь бы звук прекратился. Не помогло. Он терял равновесие. В воздухе чувствовался запах озона. Артур услышал стук каблуков по деревянному полу сцены. Потом — грохот. Бок заболел, и сознание в то же мгновение погасло.

Артур стоял за той же трибуной в мантии с пурпурными узорами. Получилось рассмотреть третьего: на нём была такая же мантия, как у Артура. Они вдвоём сошли со сцены, не держась за руки, и вернулись на свои места в первом ряду, с левого края. Мужчина снял капюшон: под ним оказался Клаус Фриден. Видение прервалось.

Получилось открыл глаза. Вокруг было темно и душно. Голова раскалывалась, а комната плыла. Над ним кто-то стоял. Артур прищурился и понял, что это была Катрина, которая пыталась привести его в чувство магией. Он заставил себя сесть. Зрение восстановилось и адаптировалось к темноте. Катрина сразу же бросилась его обнимать:

— Артур! Ты очнулся!

Он действительно очнулся. Иначе как он сумел сесть на… Только теперь Артур понял, что лежит на жёстком матрасе на полу. Краем глаза он заметил ещё одного человека, находившегося с ними в небольшом помещении, том самом, где Артур ждал начала церемонии (у стены стоял его рюкзак). Человек стоял у полки с книгами и внимательно рассматривал их корешки. Одна книга была у него в руках. Мужчина стоял к Артуру и Катрине спиной. Артур видел, что у него были короткие рыжие волосы, которые в темноте помещения выглядели чуть ли не красными. На мужчине была чёрная дизайнерская рубашка, состоявшая из нескольких слоёв, которые наискосок прикрывали друг друга, и брюки с ярким огненным принтом. Завершали образ громоздкие ботинки на тракторной подошве. Артур его узнал: перед ними был Захария Роджерс собственной персоной. Он тоже был на церемонии?

— Любовь, преодолевающая смерть и время… Красивая история, скажите же? — бормотал мистер Роджерс себе под нос, но Артур сумел его расслышать. Неужели Катрина ему рассказала? Мужчина тем временем обернулся и подошёл к ним.

— Вот мы и снова встретились, юный пурпурный маг! — сказал он весёлым, немного издевательским голосом, когда наклонился к Артуру. На его лице были всё те же круглые очки с полупрозрачными зелёными линзами. Полумесяц явно был в хорошем настроении. — Я, правда, ожидал более красивой встречи, но что поделаешь, Вселенная вмешалась в мои чудесные планы.

— Планы? — переспросил Артур.

— Нет, нет, мальчик, не могу сказать пока, конфиденциальная информация. Расскажу, когда придёт время, — ответил мистер Роджерс и приложил палец к губам.

И всё-таки этот человек Артуру не нравился. Что-то было с ним не так. По внешности он годился Артуру в отцы, по поведению — в старшие братья, по глазам… Вся проблема в глазах, пусть и частично скрытых зелёными очками. Будто Артур снова смотрел в пространственно-временной разрыв, по спине шли мурашки, когда их взгляды сталкивались. От запаха озона пришлось руками прикрыть рот и нос. Он попытался встать, но Катрина, сидевшая рядом, не дала и сказала:

— Сиди на месте, не то опять в обморок упадёшь. Дядя помог перенести тебя сюда. Ты упал прямо на сцене, но переломов нет. Раны я залечила, конечно, но нужно аккуратнее. На этом этаже магическое поле нестабильное, и на тебя оно плохо влияет.

— Галлюцинации плохо влияют на людей в принципе. Особенно на пурпурных магов. По крайней мере, ничего не взорвалось, а то был бы вместо штаба второй кратер. Этому городу их и так хватает, я считаю, — отметил мистер Роджерс.

Катрина повернулась к Артуру и нахмурилась. Затем снова посмотрела на дядю. Неужели она ему ничего не говорила?

Мистер Роджерс драматично вскинул руки, будто находился на театральной сцене, и улыбнулся. А затем сказал то, чего ни Катрина, ни Артур не ожидали:

— А, так вы уже в курсе, что с вами происходит? Жаль, я придумал даже получасовой музыкальный номер, чтобы вам всё объяснить. Потом достать из шляпы тот отчёт, что я подложил Клоду в документы по мэрии, чтобы вы его увидели. Но да, при окончании жизни душа человека переселяется в другое тело и всё забывает. А если она что-то начинает вспоминать из прошлой жизни, то это плохо.

— Откуда… — начала спрашивать Катрина, но мистер Роджерс сразу же продолжил:

— Видите ли, пурпурные маги моего уровня легко замечают нестабильности в потенциале. Я не Клод, от меня сложно что-то скрыть. Наверное, потому что я не умею забывать.

Артур и Катрина молча переглянулись. Катрина выглядела такой же растерянной. Но с мыслями она собралась быстрее и повернулась спросить:

— И что нам с этим делать?

Мистер Роджерс встал у стены и перекрестил руки на груди, будто в задумчивости. Он прищурился и осмотрел их с ног до головы. Многозначительно хмыкнул. Потом совершенно серьёзным тоном ответил:

— Умереть.

И замолчал. Прежде чем Артур почувствовал, как земля уходит из-под ног, мужчина громко рассмеялся и сам себе захлопал в ладоши.

— Вы бы видели ваши лица, дети! Такие вы все смешные, конечно, — задыхаясь от смеха, сказал он.

Он смеялся ещё полминуты. С этим мужчиной, кажется, не всё в порядке. Один его вид Артура выбешивал до мозга костей. Артур выдохнул и закрыл глаза в попытке успокоиться. Глубокий вдох, выдох, и вроде сознание прояснилось. Катрина замерла, сжав кулаки. Она серьёзно рассердилась и выкрикнула:

— Дядя, не смешно!

— Ладно, ладно, — сдался мистер Роджерс. — Но всё равно ситуация опасная. Простое дежавю может смениться смешением личностей за год, по моим оценкам. По сути, можно потерять себя. Раньше, пару веков назад, такие случаи были и тоже с пурпурными магами. Можете сами догадаться, чем всё заканчивалось. Разве что я могу попробовать повторить любимый трюк Клода и восстановить барьер между вашими жизнями. Должно сработать.

Он снял очки, подошёл к ним и прикоснулся. Из-за ярко светящихся глаз мистер Роджерс походил на кота. И правду говорят: рыжие коты — самые странные. Артур внимательно смотрел на него, не думая о том, что сейчас полумесяц сопротивления пытался совершить невозможное. Когда Роджерс закончил, ничего необычного Артур не почувствовал.

— Готово, дети. Всегда пожалуйста. Я завтра, наверное, ещё выкраду у рубров их любимые таблетки, на всякий случай. А так никакие галлюцинации больше вас не будут беспокоить, — мистер Роджерс отошёл от них и улыбнулся. Катрина соскочила с матраса и обняла его, чего полумесяц, судя по удивлению на лице, не ожидал.

— Не мог же я вас оставить в беде, дети. Человеческое тело слишком хрупкое. Вселенной вы двое ещё нужны, — сказал мистер Роджерс, когда Катрина отпустила его.

— При чём тут Вселенная? — спросила она.

— Я пока не могу сказать вам. Скоро смогу, когда все игроки окажутся на одной сцене. А пока предупреждение: в мэрии всё гораздо хуже, чем кажется. К сожалению, я сильно вмешиваться не могу, так как у меня нет доказательств, но я слышал от Клода, что он поручил вам всё расследовать. Не забудьте об этом. О, и ещё! Жду вас сегодня на вечеринке в десять вечера!

На этом Роджерс откланялся и вышел из комнаты, не дожидаясь их ответа. Установилась неловкая тишина. Они так сидели минуты две, а затем Артур повернулся к Катрине с простыми словами:

— Что не так с твоим дядей?

Катрина сначала подняла одну бровь в недоумении, а потом, когда поняла, что Артур имел в виду, рассмеялась:

— Он своеобразный, конечно. Но не плохой. Просто у него манера речи… театральная. Он всегда таким был.

— А сколько ему?

— Около пятидесяти где-то, — неуверенно ответила Катрина. — Я точно не помню, но он точно старше сорока пяти, просто молодо выглядит. Я только у папы узнала его возраст. Когда я пыталась сама у дяди спросить, он сказал, что ему многие миллиарды лет.

— Странное чувство юмора, — отметил Артур. — А что за вечеринка?

— В честь принятия новых людей в сопротивление. Дядя её организует. Так что мы обязаны пойти, иначе…

— Иначе что?

— «На нас наложит проклятье бог вечеринок», — произнесла серьёзным тоном Катрина, уставившись Артуру прямо в глаза. Затем рассмеялась. Училась у лучших, это заметно.

— Бог вечеринок? — переспросил Артур.

— Дядя просто расстроится, — объяснила Катрина. У него хобби такое — устраивать вечеринки. Но можешь не идти. Всё равно тебе надо восстановиться.

— Я в порядке, правда. Я пойду, — отрезал Артур. — Может быть, мне удастся узнать у него что-то. Он явно что-то недоговаривает.

— Да, — Катрина кивнула. — Откуда он вообще столько знает? Я ему не говорила. Может, он мысли читает?

— Чтение мыслей невозможно, — отметил он.

— Мне кажется, он бы смог. Дядя Захария всегда может то, чего не могут другие. Я не знаю как.

— Катрин, он притворяется. Ни один человек ни на Земле, ни на Марсе, не может читать мысли. Наверное, он угадал. Или подслушал наши разговоры, — предположил Артур.

Катрина побледнела при мысли, что их мог подслушивать дядя. Она не ответила, просто подошла к матрасу и подала руку Артуру со словами:

— Пошли домой.

Артур встал, и вместе они вышли из подсобного помещения, которое, как оказалось, находилось прямо рядом с церемониальным залом. Вокруг ни души. Артур достал телефон и увидел, что на часах уже четыре часа дня. До вечеринки ещё было много времени, и он сказал Катрине, что полежит, чтобы окончательно восстановиться. Катрина же решила пойти за покупками, поэтому они разделились, когда дошли до дома: она — в магазин, он — наверх в квартиру.

Примечания:

Почему этот странный рыжий кот — полумесяц? Хм...