Под расколотым небом (гет)

Двадцать два года спустя.

3 апреля 304 г.

Артуру нездоровилось. Голова раскалывалась на части, будто сам Тритий циркулярной пилой, одолжённой у Фив, пытался её распилить. До сегодняшнего дня Артур ни разу не засыпал на рабочем месте, так как старался каждый день ложиться так, чтобы проспать необходимые ему восемь с половиной часов. Но вот сегодня выспаться не удалось. Он ворочался в постели так сильно, что случайно скинул Катрину на пол. Пришлось извиняться, а наутро готовить завтрак в постель, который ей точно не понравился, но она молчала, видя по глазам, как Артур мучился. Они встречались чуть больше двух лет, и в отношениях приобрели невероятную способность угадывать мысли друг друга по взгляду. Ну, практически всегда. В двадцати случаях из ста, а это уже было больше статистической погрешности.

Он открыл глаза. Спина ныла от такой неудобной позы, поэтому он сразу же выпрямился и посмотрел на время. Он проспал всего лишь пятнадцать минут. Какое облегчение. Сон длился гораздо дольше, как ему показалось.

А что ему снилось? Артур напрягся. Нет, не вспомнит. Как и любой свой сон за последние лет пятнадцать. Если не все двадцать два года. Тут даже дневник сновидений ему бы не помог: сон улетучивался из памяти сразу, как сознание возвращалось.

— Карпентер! — его позвала начальница отдела, и Артур вздрогнул. Она же не заметила, что он спал, правда? Тогда почему она звала его по фамилии? Вдох-выдох. Вдох-выдох. Да, ему может быть сейчас тяжело, но это не повод дать тревожности захватить над ним власть. Он сильнее вымышленных сценариев в голове.

Начальница, женщина лет пятидесяти и один из лучших инженеров в отделе магических технологий, гений своего дела, которую Артуру надо бы наконец запомнить по имени, подошла прямо к его столу. Даже за огромным монитором не спрятаться. Ей обязательно было надевать такой яркий жёлтый костюм, напоминавший Артуру о самом ужасном цвете текстовыделителя? Он сосредоточился на волосах. Они у неё чёрные: она их красила в этот оттенок чуть ли не всю жизнь, и Артуру казалось, что за такое долгое время краситель должен был въесться в кожу головы.

— Почему ты ещё здесь? — спросила его начальница. — Босс тебя вызвал уже пять минут назад.

— Уже иду, — машинально ответил Артур, пряча своё удивление, и встал из-за стола.

Ну, попытался встать. Пришлось опереться обеими руками на стол, чтобы не упасть. Своими силами он мог пройти максимум до двери, а дальше ноги пронзала такая острая боль, что глаза начинали слезиться. В последнее время боль даже усилилась. Он выдохнул и нажал на небольшую кнопку, спрятанную на ремне. От кнопки отходило несколько проводов, которые соединялись с алюминиевыми обручами, спрятанными под джинсами и опоясывающими бёдра. Затем он активировал магию, и его глаза, и так зелёные, засветились. Если бы не чёрная ткань джинсов, можно было бы также увидеть лёгкое голубое свечение прорезей по середине обручей. Боль, как в голове, так и в ногах, отступила, и он смог встать. Весь процесс занял от силы секунд двадцать, хотя Артуру показалось, что он возился с этим аппаратом минуты две. Он всегда торопился с ним, хотя никто никогда не подгонял его. Все понимали. Все смотрели с сочувствием. Артур бы предпочёл, чтобы не смотрели вовсе.

Раньше он мог ходить нормально. Лет до одиннадцати. А потом яркий свет, жужжание инструментов, люди в масках, склонившиеся над ним, запах фенола и хлорки в коридорах… Он мало помнил из того дня, но родители его убедили, что эта была небольшая операция, после которой просто пошли осложнения. Врачи подтверждали то же самое. Мол, нерв хирурги защемили. Повторные операции только симптомы сняли, но процесс не остановили. Сначала ему было трудно подниматься по лестницам. Затем — ходить по длинным коридорам. Сейчас стало хуже. Надо было зайти к ортопеду. Когда он соберётся с мыслями и заставит себя перейти порог больницы, заткнув страх, что ему ещё что-то сломают, в глубины подсознания. Даже от мысли о визите к врачу пересыхало в горле. Какие уж там проверки, анализы. Лучше гаджет себе для ходьбы изобретёт, чем опять окажется в белых стенах.

— Всё хорошо, Карпентер? Выглядишь бледнее обычного, — с сочувствием в голосе спросила начальница.

Сначала Артур хотел ответить, что он не может выглядеть «бледнее обычного» — и так слишком бледный, но вовремя прикусил язык и придумал нормальный ответ:

— Да, не беспокойтесь.

Он всегда так отвечал, даже если несколько минут назад хотел отрубить себе голову, чтобы она не болела.

— Если что-то не так, ты можешь взять…

— Всё в порядке, мадам Синклер! — Артур поспешил прервать её, зная, куда зайдёт разговор. Начальница отдела была хорошим человеком и всегда заботилась о том, чтобы её подчинённые были в лучшей форме, но ему всё равно было неловко. От постоянной заботы Артур чувствовал раздражение. Когда-нибудь его перестанут постоянно отправлять на больничный. Он вздохнул и направился к выходу.

Из-за перегородок послышался знакомый смешок, и вдалеке мелькнула огненно-рыжая шевелюра, которая сразу же исчезла в глубине отдела. Он кивнул Катрине вслед и вышел в коридор.

Артур прошёл по коридору, стараясь не привлекать к себе взглядов. Не получилось, как и всегда. Люди отводили глаза в сторону, но Артуру не нужно было смотреть на их лица, чтобы чувствовать их жалость к нему. Он не знал, что раздражало сильнее: вот эти взгляды и перешёптывания или то, что его проблема с ходьбой могла решиться гораздо проще. Он зелёный маг, значит, помимо своего цвета, ему доступны два соседних: жёлтый и голубой. Второй вид позволял человеку левитировать. Однако пользоваться заклинаниями голубого, синего и фиолетового цветов было запрещено правительствами на обеих планетах из-за «опасений по поводу безопасности». Спасибо хотя бы его работе в Институте магии, что он выпросил разрешение на аппарат, и ему не нужно использовать трость, морщась от боли, пронзающей ноги при каждом шаге.

И опять его мысли зашли не туда. Артур резко выдохнул, отгоняя раздражение. Смысл злиться, если он сделал всё, что мог? Мир несправедлив. И в этом несправедливом мире он мог только молиться богам, чтобы они направили остальных людей к справедливости, к прогрессу. Только так их мир наконец-то понял, что страны — вымышленный концепт, что все люди одинаковы, вне зависимости от пола, цвета кожи, черт лица, ориентации, культуры, языка. С прогрессом люди поняли, что вместе они достигнут большего, и объединились. Одно разделение, однако, осталось. Деление по магическому потенциалу.

Лифт сегодня не работал. Артур тяжело вздохнул и поковылял к ближайшей лестнице: кабинет руководителя Института, куда его и вызвали, находился на последнем этаже, прямо под куполом главного здания, в то время как отдел Артура был только на втором. Между ним и кабинетом — двенадцать лестничных пролётов и куча не высказанных вслух матов.

Один из главных недостатков его аппарата, который Артур так и не смог решить: трудности с лестницами. Он мог подняться по ним, но медленно. Лишняя нагрузка на ноги также приводила к боли, который он пытался компенсировать применением зелёной магии, притуплявшей боль. Применение двух цветов одновременно сказывалось на эффективности аппарата. Итог: он плёлся по лестнице медленнее улитки, и на двенадцать пролётов у него уйдёт точно минут десять, если не пятнадцать. Артуру оставалось надеяться, что мистер Лир его дождётся.

Быстрые шаги сзади. Кто-то подбежал к нему. И врезался в спину, приобняв сзади. Кто-то на сантиметров тридцать ниже. Наверняка с огненно-рыжими короткими волосами и огромными серо-голубыми глазами. И самой заразительной в мире улыбкой, которую Артур чувствовал даже не оборачиваясь. Он улыбнулся Катрине в ответ и повернулся к ней.

— Вас понести на руках, спящая красавица? — спросила она.

Сегодня Катрина была в новом наряде, который купила себе в подарок на завтрашний день рождения. Простое белое платье свободного кроя с контрастной синей горловиной, доходившее ей до колен, короткая кожаная синяя куртка и громоздкие белые ботинки. Украшений она практически не носила, не считая кольца на цепочке, которое прятала под платьем. Артур таки сумел разглядеть на нём тёмный камень, скорее всего, оникс, хотя Катрина вечно прятала украшение, будто что-то запретное. Причуды приверженцев Второй тропы и их «тайных символов связи с Секундой». Лучше бы носили браслеты, как члены других троп.

— Я справлюсь, — уверенно ответил Артур.

— Да, — согласилась она, а потом добавила, — И придёшь в кабинет через двести лет. Нет, котик, так не пойдёт.

— Дорогая, я справлюсь, — повторил Артур. — Не надо ради меня нарушать закон. Тем более, мистер Лир может заметить.

У Катрины было своеобразное отношение к правилам, особенно касающихся применения магии. В теории ей, как фиолетовому магу, было в принципе запрещено пользоваться магией в пределах Атрополя. Любой, хоть своей, хоть соседней синей, хоть отстоящей чуть дальше голубой, которая была доступная ей в силу опытности. Обычно люди так не могли, и магам на двух противоположных концах цветомагического спектра, красном и фиолетовом, приходилось довольствоваться только двумя видами магии. Катрина — исключение, пусть и не такое редкое, как маги практически мифического восьмого цвета: пурпурного. Из-за своего чрезмерно высокого природного потенциала им были доступны заклинания любого цвета. Артур знал только об одном.

— Мистер Лир — пурпурный маг, какая ему разница, кто какую магию применяет? — спросила Катрина и ухмыльнулась.

— Есть прави…

Она посмотрела ему прямо в глаза, и Артур осознал, что спорить бесполезно. Поэтому он драматично вскинул руки и сказал:

— Ладно, твоя взяла. Только помни, что я бы поднялся и без тебя.

— Конечно, я и не собиралась забывать, — с улыбкой на лице ответила Катрина, обхватив его руку.

Её глаза загорелись фиолетовым, самым красивым оттенком фиолетового, который он когда-либо видел в своей жизни. Он был теплее обычного фиолетового, но, конечно, не дотягивал до пурпурного. Вокруг них засиял голубой туман, и они воспарили. В те несколько секунд, что они парили, Артур чувствовал себя самым счастливым человеком в мире. Свободным, сильным, здоровым. И, конечно, любимым. Улыбка не сходила с его лица. И с лица Катрины. Её улыбка была в разы красивее его, хотя она бы с этим поспорила. Какие же они глупые.

Полёт закончился слишком быстро. Как только они коснулись земли последнего восьмого этажа, к Артуру вернулось волнение. А если им придёт штраф за несанкционированное использование магии? А если их из-за этого уволят? А если… А если… Катрина поцеловала его, а потом, улыбнувшись и пожелав удачи, спустилась тем же способом. Ладно, это помогло. Её присутствие всегда помогало. Только надо было стереть глупую улыбку с лица, прежде чем входить.

Как только он переступил порог кабинета, по ушам ударил противный звук цветовой сигнализации, которая должна была предупреждать руководителя марсианского филиала Института о приходе холодных магов. И Артура. Она всегда ещё пищала на Артура, но не других зелёных магов. Артур совсем забыл про неё, потому что обычно сюда его не приглашали: он был простым старшим научным сотрудником, а не руководителем отдела. Проблему с калибровкой, однако, никто так и не удосужился исправить.

У руководителя был пульт, который дистанционно отключал сигнализацию, так что терпеть звук долго не пришлось. Перед Артуром оказалось небольшое помещение со стенами, сделанными под текстуру старого дерева. Прямо напротив стоял стол, но не мистера Лира, а его заместительницы мадам Эстер, которой, как обычно, не было на месте. Проще было найти четырёхлистный клевер среди марсианской растительности, чем застать эту женщину в кабинете.

Дверь в кабинет мистера Лира находилась справа. Почему Артур всегда чувствовал волнение, когда находился здесь? Он точно знал, что был одним из самых эффективных сотрудников, а его изобретения пользовались спросом даже за пределами третьего уровня. Через несколько месяцев должны начаться первые коммерческие поставки его аппарата на полки магазинов и в реабилитационные центры. А ведь ещё были браслеты, нарукавники, наколенники. Многое из этого он придумал сам, пытаясь направить раздражение от запрета на использование голубой магии в нужное русло. Его не могли уволить. Он был нужен и доказал это ещё до выпуска из университета. Иначе бы его не оставили в институте, и уж точно не продвинули до старшего научного сотрудника в двадцать два! И голове не нужно было придумывать множество нелогичных сценариев, как вся его жизнь закончится, ещё толком не начавшись. Но она всё равно это делала. Артур открыл ещё одну дверь и вошёл в кабинет.

Джордж Лир, сухой мужчина средних лет с седеющими короткими волосами и квадратным лицом, сидел в дальней части кабинета за дубовым письменным столом и смотрел прямо на него. Он кивнул, когда увидел Артура. Глаза руководителя горели пурпурным: насколько знал Артур, мистер Лир никак не мог их погасить, а скрывать свой потенциал от других цветными линзами не считал нужным. Все и так знали, кто он и что представляет: грубую силу в строгом костюме, оружие на защите Атрополя. Если что-то произойдёт, руководителя призовут первым, несмотря на возраст.

— А, Артур, — сказал руководитель. — Я думал, ты придёшь на пятнадцать минут позже.

Артур подошёл к столу и посмотрел на часы, висевшие под потолком. Полшестого. Он дошёл до кабинета от силы минут за десять, спасибо Катрине. И даже ноги не болели.

— Сэр, лифт… — начал Артур.

Мистер Лир поднял руку, сигнализируя, что ему неинтересны его объяснения. А жаль. Артур придумал парочку занимательных. И даже убедительных. Хотя мистер Лир наверняка по камерам всё видел.

— Садись, — руководитель показал на стул напротив. — Я могу позвать Марион, чтобы она сделала чай. Печение будешь?

— Не надо ничего, сэр, — сразу же ответил Артур, сев на стул. Нет, он потерпит без чая и печенья, лишь бы не видеть эту неприятную женщину.

— Я уже здесь, — раздался мягкий женский голос из-за спины, от которого Артур застыл на месте.

О нет. Цоканье каблуков слева, и вот он собственной персоной видел Марион Эстер, женщину лет тридцати пяти с длинными волосами медного цвета, завязанными в тугой высокий хвост. Сегодня она была одета на удивление обычно, и глаза Артура не заболели от взгляда на неё: простая рубашка и чёрная юбка-карандаш. Ну, и туфли на шпильках. Ни грамма цвета. Это значило, что сегодняшнее пальто мадам Эстер наверняка было ярко-розовым и с пайетками. Артур понадеялся, что никогда его не увидит. Мадам Эстер поставила чашки и, хитро улыбнувшись Артуру, вышла из кабинета. Какая же у неё неприятная улыбка. Да, неискренняя, но Артуру казалось, что за ней скрывалось что-то большее. И это «что-то» его тоже пугало.

Артур взял кружку. Чёрный чай, кипяток, обжигающий руки и язык, ни грамма сахара. Всё, как он любил. Сделав глоток, он наконец решил перейти к теме:

— Так что вы хотели, сэр?

Только потом он понял, что поступил невежливо. Нужно было дождаться, пока разговор начнёт руководитель, чего он не сделал. Стыд за такую мелочь будет преследовать его точно ещё несколько месяцев.

— Ты же вроде следуешь Третьей тропе, да? — спросил его мистер Лир.

Артур напрягся, но ответил чётко:

— Да, сэр.

Многие могли бы назвать чрезмерно религиозным. Он был не просто приверженцем Третьей тропы, части Церкви Шести, фокусирующейся на поклонении Тритию, богу астрономии и науки в целом. Молитвы раз в день за двадцать минут перед сном, походы в церковь по средам, всегда вечером. Ещё он часто помогал организовывать сборы на благотворительность: деньги шли не только священнослужителям (которые он всех знал поимённо), но и на поощрение занятий наукой. Религия и наука в мире, построенном на магии, синонимичны. Что не могла объяснить наука, объясняла религия, и наоборот. Две стороны одной монеты.

Но даже его родители не ходили каждую неделю в церковь. Никто из его знакомых не ходил. Катрину было не затащить: приверженцы Второй тропы отвергали церковь как концепт, считая, что остальные тропы неправильно интерпретирую суть Шести богов. Что им не нужно возносить молитвы — они сами всё видят. И делают так, чтобы их мир развивался в нужном русле. Невидимые наблюдатели, чьё существование не могла подтвердить наука. Кто-то говорил, что «боги ходят среди нас», другие вовсе раздражённо фыркали при упоминании этих «сказок для жителей предъединой эры».

Артур накрыл рукой простой стальной браслет с тремя выемками, символизировавшими Третью тропу. При молитве нужно было заряжать этот браслет своим настоящим цветом магии, что у Артура… никогда не получалось. Браслет всегда оставался тусклым. Он был ненастоящим приверженцем Третьей тропы, но никому не нужно было это знать.

Мистер Лир ухмыльнулся, и на его руке сверкнул титановый браслет с одной выемкой, светившейся пурпурным. Первая тропа — тропа Прима, бога физики и законов природы. Эта тропа — самая строгая и требовавшая от человека выдержки. Только после года испытаний тебе давали надеть браслет Первой тропы. Мало кто выбирал Первую тропу, но выбравших и усвоивших её учения, заключавшихся в том, что мир был создан взаимосвязанным, и будущее предопределено прошлым, уважали. Неудивительно, что пурпурный маг выбрал эту тропу.

— Нам нужно послать кого-то на открытие нового храма Трития на втором уровне. Я бы хотел послать нашего главного религиозного активиста, который по счастливой случайности даже принадлежит к нужной тропе, — сказал мистер Лир, не сводя светящихся глаз с Артура.

Артур подавил желание закатить глаза. Он не хотел ехать туда от слова совсем. Все эти мероприятия были пустыми и не отражали сути религии. Церковь Шести была не о поклонении, не о храмах. Она больше о базовом наборе ценностей, которых ты стараешься придерживаться, чтобы в конце своей жизни обернуться и увидеть, что благодаря тебе мир, в мелком или крупном масштабе, продвинулся вперёд и стал чуточку лучше. В теории все тропы должны были фокусироваться на этом. Партия красных магов, уже многие годы возглавлявшая правительство, придерживалась другого мнения, пытаясь превратить Церковь Шести в одну из монотеистических религий далёкого прошлого, пусть богов и было в шесть раз больше. Артур подавил раздражение и спросил:

— Это обязательное мероприятие, сэр?

— К сожалению, да. Там нужно пробыть всего час. Показать приверженность идеям единства и уважения к партии, все дела.

Артур отвёл взгляд и тяжело вздохнул.

— Через два часа, — продолжил мистер Лир, дипломатично игнорируя видимое раздражение своего подчинённого. — Снимать там не будут, но от тебя потребуется отчёт. Кроме того, в районе открытия есть хороший ювелирный, если ты понимаешь, о чём я. И можешь сказать своей девушке, что в следующий раз её трюки будут вычитаться из зарплаты.

Последнее предложение мистер Лир произнёс с напускной серьёзностью. Он просил Артура передать Катрине его предупреждение каждый раз, когда та применяла магию, но штрафы никогда не выписывал. В отличие от всех остальных сотрудников Института, включая самого Артура, однажды попавшегося на левитации. Напрягало ли его это? Да. Говорил ли он об этом с Катриной? Тоже да. Дала ли она ему пространный ответ, который ничего не объяснил? И тут да. Пахло коррупцией, хотя, насколько знал Артур, у её не было родственников среди высших чинов партии или местных богачей. Он должен был добиться правды от неё, но никак не мог найти слова, чтобы она не отходила от темы. А спрашивать руководителя было точно за гранью принятых в атропольском обществе рамок, даже Артур это понимал.

— Хорошо, сэр, — просто сказал он, не обращая внимания на пустую угрозу руководителя, а потом добавил, — Могу идти? Мне ещё нужно закончить дизайны последних моделей. Мне остались последние штрихи.

— Конечно. Не буду тебя больше задерживать, — ответил руководитель.

— Надеюсь, мне положены сверхурочные, — в последний момент добавил Артур. — Церковь Шести, особенно Первый путь, учит ценить свой труд.

Мистер Лир фыркнул и махнул рукой:

— Уже добавлены в зарплату следующего месяца, Карпентер.

— Спасибо, — кивнул Артур. — И за совет про ювелирный — тоже.

Руководитель уже не ответил: ему позвонил кто-то из Клодара и он, извинившись перед Артуром, вышел через другую дверь, которая вела в зал заседаний. Артуру оставалось только выйти.

В смежном помещении она впервые за свои годы в Институте увидел заместительницу за своим столом. Она просматривала какие-то документы и выглядела так, будто сейчас уснёт. По ней и не скажешь, что она один из ключевых специалистов по холодной и пурпурной магии и её работы постоянно двигают науку вперёд. Одна её статья, посвящённая сохранению магической энергии в металлических объектах, послужила вдохновением для создания аппарата Артура.

Заметив Артура, мадам Эстер отложила документы и улыбнулась ему. По коже побежали мурашки. Он кивнул заместительнице, пробормотал «до свидания» и вышел в коридор, не заметив, что та смотрела ему вслед и наверняка что-то замышляла.

Тут же Артур почувствовал укол раздражения. Перед ним снова была та же самая лестница, о существовании которой он забыл. Катрины рядом теперь не было. По крайней мере, спускаться было проще, чем подниматься.

Артур быстро расправился с остатками работы, отправив финальные чертежи на проверку. Он был доволен, однако знал, что это чувство улетучится, как только его голова коснётся подушки. Где-то в пространстве между сном и реальностью он найдёт ошибки и будет злиться, что не заметил их раньше. Но так как чертежи были финальные, он пообещал себе не расстраиваться. Он сделал всё, что мог. Проект должен дать возможность двигаться не только тем, кому доступна голубая магия. Преобразователь магии, который с помощью зеркал менял цвет любой магии на голубой — вершина этого чертежа. Идею, на удивление, предложила Катрина, однажды сравнившая магию со светом, который можно преломлять. Оказывается, и магию можно преломить, если найти правильный угол и пропустить магию через среду определённой плотности. В процессе разработки он натолкнулся на множество секретных документов о материалах-преломителях, разрешение на которые получить не удалось. Пришлось придумывать окольные пути, и наконец-то он добился своего.

Телефон завибрировал. Будильник на шесть. Если Артур хотел добраться до места открытия храма вовремя, ему нужно было выдвигаться: площадка находилась на уровень ниже Института. Поездка на машине, тем более в час пик, может занять более сорока минут. Он вызвал такси.

Катрина уже ушла. Обычно они уходили с работы вместе, но сегодня было редким исключением. Артур намекнул ей, что хочет что-то купить, и она хитро улыбнулась.

Такси приехало быстро, так что Артур скоро уже мчался по шоссе с полупустого третьего уровня на стоящий в пробках второй. Таксист пытался с ним заговорить, но быстро понял, что его пассажир сидел в наушниках и не хотел отвечать на вопросы про хорошую для начала апреля погоду. Или про политику. Особенно про политику.

У храма стояли даже трамваи. Артур заплатил таксисту и выбрался из машины за перекрёсток от нужного места, попутно включив обручи на ногах. По второму уровню было ходить гораздо проще: здесь власти позаботились о доступности для людей с ограниченными возможностями, поэтому лестниц было сравнительно мало, и практически все поверхности находились на одном уровне. Проблема была больше в количестве людей. Да, многие покинули Марс за последние годы, но места всё равно мало.

Протолкнувшись сквозь человеческие потоки, Артур оказался на площади. Раньше здесь был полупустой торговый центр, который снесли. Храм каким-то образом выглядел ещё хуже. Ни один представитель Третьей тропы не построил бы Тритию серый квадратный храм, больше походивший на необлицованный фасад здания. Артур протиснулся дальше, зажав в руке пропускное удостоверение.

На входе в храм стояли два коренастых мужчины-охранника, оба ниже его на полголовы. Правому Артур протянул пропуск. Тот долго его рассматривал, а потом также долго искал фамилию Артура в списке приглашённых. Так долго, что Артур уже собирался с облегчением уходить. К сожалению, фамилия всё же нашлась, и его пропустили.

Каким-то образом внутреннее убранство храма разозлило его сильнее, чем внешний облик. Разноцветные витражи? Фрески? В храме Третьей тропы, продвигающую аскетичный практичный дизайн в церквях? Это ещё ладно, может быть, они хотели сыграть на контрасте со скучным внешним обликом. Но почему священники храма ходят в чёрных рясах до пола, которые обычно носили только ученики Первой тропы? Артур стиснул зубы. Он забыл, что для многих религия — всего лишь очередной способ впихнуть деньги в строительство, сэкономив на налогах.

К нему подошёл один из священников и смерил взглядом. Артур натянул улыбку, как обычно делала Катрина.

— Молодой человек, я попрошу вас выйти. Храм ещё не открыт для посещения прихожанами, — сказал мужчина, показывая рукой на выход.

Артур молча протянул ему свой пропуск. Брови священника пошли вверх от удивления. Чему он удивлялся?

— Я здесь, чтобы составить отчёт для Института, так что я останусь, — ответил Артур. Пожалуй, слишком грубо. Но гораздо мягче, чем он мог бы.

Зря надеялся — священник решил сказать что-то более неприятное:

— Скажите вашим руководителем в следующий раз прислать тёплого мага, пожалуйста.

И вот опять его путали с холодным магом, хотя глаза Артура горели зелёным. Не бирюзовым, на минуточку, а именно зелёным, как раз таким, каким дети рисуют траву. Прежде чем Артур начал спорить, что имеет полное право находиться здесь, священник резко поменялся в лице и склонил голову:

— Извините, пожалуйста, обознался. Пожалуйста, проходите.

С этими словами он отошёл, наверняка ощущая на себе груз ответственности за оскорбление сотрудника Института. Артур закатил глаза и прошёл мимо мужчины, только теперь обратив внимание на его широкий браслет с узорами, которые указывали, что нагрубил ему настоятель храма. Хотелось отсюда уйти поскорее.

В центре внутреннего помещения стояли ряды скамеек, уже практически полные. Артур втиснулся с краю одной из самых дальних, поджав ноги. Потом вспомнил, что в детстве он терпеть не мог выражение «в тесноте, да не в обиде». Сейчас ничего не изменилось.

В первых рядах устроились журналисты, чьё оборудование загораживало аляповатый алтарь со стилизованным изображением Трития. Третьего бога было изобразить на самом деле достаточно просто: высокий мужчина, одетый во всё светло-серое. И волосы светло-серые. Только глаза на несколько тонов темнее.

Церемония открытия началась с речи настоятеля. Что-то про важность религии в современном мире. И её связь с наукой. Через пару абзацев начнёт объяснять причины, почему Третья тропа — самая верная. Или чем там занимались нынешние церковные чиновники. Артур время от времени делал заметки, для виду. Не будет же он придумывать такую бездарную речь с нуля.

Оказывается, церковь была построена на деньги Института и была с ним связана. Артур закатил глаза. Так вот чем занимался отдел пиара. Ничем полезным. И вот для чего его послали сюда. В толпе сидевших Артур заметил ещё несколько знакомых затылков сотрудников других отделов. Из его отдела больше никого. Скорее всего, мистер Лир решил направить только следовавших Третьей тропе, чтобы показать уважение. Не к церкви — к партии.

Речь длилась целый час, и это не считая перерывов на выступления оркестра, располагавшегося в любых церквях Третьей тропы на третьем этаже. В один из перерывов Артур выскользнул из церкви, радуясь, что ему разрешили уйти раньше. Снова заболели ноги, и пришлось ждать, пока они пройдут. Таблетки, как обычно, не помогли, хотя он успел закинуть в себя уже штуки три.

Пришлось признать, что площадь вокруг храма получилась хорошо. Да и само место, несмотря на катастрофично отвратительную архитектуру, будет довольно уютным в будние дни, когда прихожан будет поменьше. Артур машинально убрал свой церковный браслет.

Сзади что-то зашуршало. Кто-то коснулся его плеча. Артур обернулся. Никого. Ни души вокруг: все остальные гости находились внутри. Даже охранники почему-то зашли внутрь. Наверное, ему показалось. Мало ли как разыгрывается воображение от усталости. Запаха озона вокруг не чувствовалось, значит, вряд ли кто-то рядом с ним применял жёлтую магию, чтобы стать невидимым. Артур пошёл подальше от храма, пытаясь отогнать подозрения.

На проспекте рядом с площадью кипела жизнь: люди шли потоками, перебегали дорогу в неположенных и положенных местах, ждали автобусов и трамваев, заходили в магазины и выходили оттуда с пакетами. Нужный ювелирный находился в конце улицы. Артур быстрым шагом, пытаясь не оборачиваться, прошёл всю улицу и очутился перед его дверьми. Идея ещё одного подарка у него уже была, так что он вошёл внутрь и попросил продавца показать нужное украшение. Небольшое, просто как символ на очередной праздник. Настоящее ещё подождёт. Довольный своим выбором, Артур покинул магазин.

И снова кто-то коснулся его плеча. Артур обернулся опять, а потом почувствовал резкую боль в месте прикосновения, отчего охнул. Будто кто-то держал над кожей зажигалку. Боль быстро распространилась по всему телу и начала давить на глаза. От боли он потерял равновесие и свалился со ступенек перед ювелирным прямо на тротуар, каким-то чудом не ударившись о бордюр.

На ступеньках ювелирного стоял мужчина со светящимися пурпурными глазами. Неприятная улыбка и чёрный блестящий костюм. Он выглядел знакомым, хотя лица этого мужчины он точно никогда не видел. На мистера Лира непохож — у того волосы темнее. Мужчина наклонился над ним и что-то сказал с ухмылкой на лице, но из-за головной боли слова смешались. Вокруг начали скапливаться прохожие. Прежде чем Артур понял, что произошло, сознание его покинуло, не выдержав боли. Прекрасное завершение и так не очень приятного вечера.

Примечания:

Главный герой только появился, а у него уже проблемы...