Подобная Сильмариллу (гет)

Роханское ущелье, которое так и не встало на пути членов Братства, долгое время оставалось самым безопасным проходом через Мглистые Горы. Но теперь, когда Изенгард перешел на сторону Саурона, о лишенной тревог поездке можно было забыть — кто знает, чего еще можно ожидать от Курунира? Но другого выхода у меня не было — и переправа через горы, и проход под ними через Морию одинаково не внушали доверия.

— Как ты поедешь одна? — тревожась, вопрошал меня Элронд. — Неужели ты не слышала всего, о чем говорили на совете? Сильмариэн, ездить нынче очень опасно!

Слышать-то я все слышала, но что поделать? Ехать было необходимо. Как бы то ни было, мне все же было интересно, что скажет мне Трандуил. Но я была бы полной дурой, если бы поехала в Лихолесье только поэтому, а не потому, что угроза уничтожения леса очень меня пугала.

— Я буду очень осторожна, — уверила я друга. — Все наши враги теперь больше заняты подготовкой к битвам и... сам знаешь, чем. До меня мало кому есть дело, но даже если и есть... Я умею за себя постоять, Элронд, ты прекрасно это знаешь.

Элронд был недоволен, но, несмотря на все его попытки меня переубедить, я уехала из Ривенделла и добралась до Лихолесья довольно быстро, еще до того, как Братство вышло в путь. Я соврала Элронду, я знала, что кому-нибудь точно будет дело до того, что я снова начала действовать. В дороге я столкнулась с тем, кого ненавидела больше прочих, и испугалась этой встречи. Но мало испугалась.

Проезжая в отдалении от крепости, я, благодаря прекрасному эльфийскому зрению, могла видеть клубы дыма, поднимающиеся над Изенгардом. Я даже не хотела знать точнее, чем там занимается Курунир, но происходящее мне откровенно не нравилось. Белый маг перешел на сторону Врага. Меня поразило, что он посмел пленить Митрандира! Кто мог такого ожидать? Я ехала мимо Изенгарда очень осторожно, пыталась преодолеть его как можно быстрее, и башня Ортханк скрылась из виду. Но я вымоталась, лошадь устала, и мне пришлось заночевать в открытом поле, не слишком далеко от леса Фангорн. Пытаясь заснуть, я убеждала себя в том, что изменение цвета волос еще в состоянии кого-то одурачить, что никому нет до меня никакого дела, но тщетно. Я вспоминала свое кольцо невидимости — как бы оно мне сейчас пригодилось! Где-то оно сейчас плавает вместе с Нуменором...

Опасность пришла сразу же, как только я расслабилась и задремала. Я проснулась, почувствовав неприятный тычок в бок. Надо мной склонился опирающийся на посох Саруман Белый. Видимо, посохом он меня и пнул.

— Доброй ночи, Ваше Величество, — с весьма сладкой улыбкой поприветствовал меня он. Слишком вежливо после такого неприличного способа пробуждения.

— Что вам нужно? — сон исчез в мгновении ока, я вскочила на ноги, прижимая к груди покрывало, как будто была не одета.

— Поговорить, — что ж, хорошо, что не убить, хотя я подозревала, что до этого тоже может дойти.

— О чем же? — я постаралась придать лицу насмешливое выражение, будто это не Курунир застал меня ночью врасплох, а я его. Я не слишком боялась, но понимала, что сейчас я далеко не в безопасности.

— О том же, о чем и раньше. О том, о чем я говорил в нашу первую встречу, очень давно. Вы ведь это помните?

Я ощутила легкую дрожь, а сердце сжалось. Теперь мне стало куда страшнее. Если бы Курунир попытался бы просто пленить меня, у меня был бы шанс уйти. Он же пытался меня застать врасплох, подставить, унизить. Я давно не видела Белого Мага, но лучше бы не видела бы его еще столько же.

— Я понятия не имею, о чем вы, — ложь с моих уст слетала легко уже долгие века. Но мой собеседник не поддался.

— Лжете, — глаза Курунира смотрели насмешливо, он все понимал. И понимал то, что у меня больше нет ничего, что могло бы ему повредить. Еще в Валиноре, до начала Первой Эпохи я узнала, что Майа Курумо как-то связан с делами Мелькора. Но как дела таких давно минувших дней могут повредить Саруману Белому, кого и так считают злодеем все свободные народы Средиземья? Связь же с Гортхауром и Мелькором, жизнь в Ангбанде в Первую Эпоху, в самый разгар непрекращающейся войны за Сильмариллы, может уничтожить королеву Сильмариэн. Курунир насмехался. Он все прекрасно понимал. Я понимала это даже еще лучше, ведь опасность грозила именно мне, и ужас заполз в самые глубины сознания.

Мы стояли и смотрели друг на друга. Слова были не нужны. Мы понимали друг друга без слов.

— Вы хотите того, о чем задумывались, когда только пришли в Средиземье, — наконец, я все же нашла силы вымолвить все это. — Вы хотите, чтобы я работала на вас, иначе вы расскажете обо мне всем. Скажите только, вы сразу задумывали захватить здесь власть? Думали об этом, пока плыли в Средиземье?

— Что и когда я думал, не ваше дело, — Белый маг презрительно усмехнулся. — А остальное вы верно понимаете, — он одобрительно поднял бровь. — Я всегда считал вас разумной женщиной, коро.., нет, леди Сильмариэн, — я пропустила оскорбление мимо себя, — так не разочаровывайте меня. Присоединяйтесь ко мне, и наши разногласия будут забыты. Мы можем выдать вас за мертвую, это вам уже не в первой. Ваши друзья огорчатся, но скоро у них будут куда более значимые поводы расстраиваться. Разумеется, после войны вы получите то, чего сами пожелаете, в разумных, естественно, пределах. И, конечно, если вы снова захотите выйти замуж, — его глаза хитро блеснули, — ваш нынешний супруг будет уже не в состоянии что-либо возразить.

— А у вас уже все продумано, — медленно проговорила я, пораженная таким натиском. — Скажите, господин Курунир, вы считаете, что вы с хозяином, — по злобному блеску его глаз я поняла, что попала в яблочко, — уже выиграли войну?

Курунир снова презрительно усмехнулся, но не снизошел до ответа. Глупец, он давно списал со счета всех своих эльфийских, человеческих и гномьих противников. И как же он уверен, что Саурон даст ему вкусить власти, если Мордор победит с помощью Изенграда! Ошибка, уже две огромные ошибки. Но меня он держит крепко. Может ли тайна храниться вечно?

— Что же, леди Сильмариэн, — прервал мои раздумья Курунир. — Что скажете? — он так и лучился самодовольством, знал, что у меня нет другого разумного выхода, думал, что сейчас я паду к его ногам и буду умолять о том, чтобы он разрешил мне помогать ему в его черном деле.

— Я, пожалуй, откажусь, — и тут же этого самодовольства как ни бывало, лицо Белого мага перекосила ненависть.

— Вы не в том положении, чтобы отказываться, леди!

— А вы не в том, чтобы ставить мне условия. В конце концов, кто вам теперь поверит? — мой голос окреп. — Если вы придете со своими удивительными рассказами о том, что я делала многие сотни лет назад к моему мужу, к Элронду или Галадриэли, то кто из них поверит вашим россказням? Курунир, вас теперь ненавидят все, а сильнее всех остальных — ваш хозяин, ради которого вы так стараетесь, — и, как бы это ни было спорно и противоречиво, я подумала, что узнай Саурон о грязном шантаже Сарумана, он преподал бы своему новому слуге урок, на то мы с ним практически и старые друзья. Впрочем, этот довод я не решилась озвучивать, кто знает, как его способно извратить воображение Белого мага?

Мой ответ лишил его самообладания, но только на миг. Лицо Курунира снова расплылось в еще более сладкой и от того отвратительной улыбке.

— Вы об этом пожалеете, — пообещал он. — Жаль, что я не могу вас заставить колдовать, как заставляю биться своих орков. Я бы пропустил тебя, сука, через всю их орду, — он так сильно сжал свой посох, что, казалось, тот сейчас сломается. — Когда-нибудь, Сильмариэн, — его голос снова стал почти спокойным, — я найду момент, когда ты не будешь ничего подозревать и тогда отомщу. Ты сама это знаешь.

— Чего ждать, действуй сейчас, — я, пытаясь казаться спокойной, подозвала свою лошадь, закинула на нее скромные ночные пожитки и сама запрыгнула в седло. — Кстати, Саурон в жизни не сказал бы таких грубостей и не дал бы мне основания быть настороже, что еще раз показывает, что ты до него не дотягиваешь. До встречи, Курунир.

— До встречи, Сильмариэн. Будь очень осторожна.

Не ответив, я тронулась с места, стараясь ехать не слишком быстро, не показывать того, как я боюсь. И, лишь когда я была почти уверена в том, что даже майарское зрение Сарумана не дотягивается до меня, я поскакала со всей скоростью, чувствуя, как страх переполняет меня. Сегодняшняя встреча с Куруниром была худшим, что со мной случилось за долгое время, и я совсем не знала, как мне теперь действовать! Не в силах больше продолжать путь, я слезла с лошади и, присев на большой камень, связалась с помощью осанвэ с Митрандиром и сбивчиво рассказала ему обо всем, что сказал мне Курунир.

Зима еще не началась, и Серый маг был все еще в Ривенделле. В ответ на мой рассказ он лишь вздохнул: "Вы знали, что когда-нибудь это произойдет, Ваше Величество". Знала, но давно постаралась забыть об этом, а теперь старая опасность стала, как никогда, реальной. Хоть действительно пиши Саурону и проси его с этим разобраться! Но так я никогда бы не поступила.

Мы с Митрандиром так ни к чему и не пришли. Мне нужно быть настороже, и сам Серый маг сделает все возможное, чтобы знать о любых перемещениях Курунира — явно, что он стал бы докладывать на меня другим эльфийским правителям только при личной встрече. Но на этом все. Мы оба понимали, что моя давнишняя тайна трещит по швам. Если только... Если только Саруман Белый ни лишится оболочки здесь, и дух его ни отправится обратно в Валинор и ни предстанет пред судом Валар. Я должна была убить его. Но что бы меня тогда отличало от Саурона? Но я уже убивала и орков, и людей... Но ведь это было, когда шли войны! Но смерть Курунира обратила бы ход этой войны, и многие, многие хорошие эльфы и люди смогли бы сохранить свои жизни! Но ведь сначала я подумала не об этом, я подумала о том, как было бы хорошо мне, если бы Курунира не стало! Да, в такой непростой ситуации мне помог бы лишь совет Саурона, или лучше даже Мелькора. Лишь они всегда умели разумно разложить такие вопросы, но могли и изменить решение почти любого... Но они же вдвоем и толкали меня во мрак, из которого я уже давно выбралась... Я еще раз задумалась обо всем этом, когда услышала о битве у Хельмовой Пади, и пожалела о том, что мысль об убийстве не пришла мне в голову раньше. В конце концов, я просто решила, что все равно не справилась бы с таким делом. Даже Митрандир не справился, когда лишь защищался, ведь Саруман Белый — не какой-то одинокий орк.

Когда я, мучимая страхом, прибыла в Лихолесье, холод уже накрыл землю. Я не пошла к Трандуилу, слишком сильны были еще мои собственные обиды, а вместо этого закрылась в своих покоях (они сохранились в том же виде, вот сюрприз!) и стала приводить себя в порядок после длинного переезда.

Прикрыв глаза, я лежала в горячей ванной, и по моему усталому телу растекалась нега. Служанка по взмаху моей руки добавляла горячей воды, и я хотела лежать так вечно и никогда никуда не вставать, и проспать сто лет, и очнуться, лишь когда все закончится, а на Арде воцарятся мир и покой. Я очень устала от всего. Но мой покой был прерван самым бесцеремонным образом.

— А, — воскликнула я, лениво приоткрыв один глаз, — вот и ты, Трандуил! — он сдержанно кивнул. — Дай мне халат, пожалуйста, и уходи, — обратилась я уже ко служанке. Моему мужу не удалось застать меня врасплох, я догадывалась, что он придет, но не сразу, и пока мое тело расслаблялось, мысли бодрствовали, и тревожное ожидание угнетало, заставляло дрожать от волнения. Что он скажет, когда придет?

Я оделась, ни капли не смущаясь, и тем самым смущая сама, и мы вернулись в спальню и уселись у камина.

— Я приятно удивлен, что ты все же приехала, Сильмариэн, — сказал Трандуил.

— Я не меньше удивлена твоему последнему письму, но можешь не благодарить. Я считаю, что у меня остались некоторые обязательства. Не перед тобой.

— Я был груб, и за это извиняюсь, но я понятия не имел, прочитаешь ли ты это письмо. У меня не было уверенности, что ты читала и предыдущие.

— Читала. Но не была уверена, что хочу отвечать. По правде сказать, и сейчас не уверена в том, что правильно поступила, приехав. Мы отвратительно расстались.

— Я думал, ты расставалась и хуже.

— Ох! — я подняла руки, показывая, что сдаюсь. — Ты готов все сделать, чтобы меня задеть!

— Я имел в виду наше первое расставание, когда ты пропала. Не выдумывай, чего нет, — но я прекрасно понимала, что он думал совсем не о том. Мое последнее расставание с Сауроном — вот что было по-настоящему унизительно.

— Хорошо, — тем не менее, ответила я. — Мы можем говорить о наши обидах вечно, но это ни к чему не приведет. Скажи лучше, зачем ты позвал меня. Я прекрасно понимаю, что ты не сделал бы этого без весомой причины.

— А ты не заметила ничего по дороге сюда?

— Заметила, конечно. Здесь стало еще хуже и мрачнее. Дол Гулдур?

— Именно. Угроза растет. Мне уже предлагали, — Трандуил замялся, — склонить колени.

Я пораженно взглянула на мужа. Сам факт того, что он признался мне в том, что такое предложение было, поразил меня. Еще один удар по гордости и самолюбию Трандуила. Само предложение покориться Саурону, унизило короля леса так, как я не смогла бы и за тысячи лет.

— Ты принял верное решение, — прошептала я. — Мы не должны позволить так с нами поступать. Мы должны выиграть эту войну. Ты сам знаешь, что... есть у нас еще возможность победить.

— Но мы не должны слишком сильно полагаться на эту вещь, — кивнул Трандуил.

— Должны, ведь иначе придется признать, что он отправился на верную смерть, — я закусила губу, стараясь сдержать слезы. Я гордилась Леголасом, но это волнение тоже съедало меня...

— Это ты была на той стороне. Это ты знаешь, каково оказаться там.

— Да, — я кивнула, не ожидая такого ответа от Трандуила. Какого Моргота он так равнодушен к нашему сыну? Не может же быть, чтобы ему было плевать? Или?.. Он выглядел еще более роскошным, чем когда мы виделись в последний раз, но в этот раз на его лице было больше боли и какой-то отчужденности. Если бы он Трандуил был человеком, я сказала бы, что он постарел. Но он эльф, поэтому он просто тоже изменился, как и все мы.

В окно я увидела, как горит что-то на северной стороне леса. Мы с Трандуилом оба понимали, что подготовка вражеских сил идет полным ходом.

— Мы тоже должны готовиться. Нужно напрячь все силы, — медленно сказала я.

— Я понимаю, поэтому и позвал тебя. Ты сильна, никто не знает насколько, — я пораженно обернулась к мужу. — Ты знаешь больше, чем очень многие из бессмертных. Я знаю, как много ты упражнялась. Но ты еще не раскрывалась на полную мощь. Твоя магия.. Я знаю, что ты можешь делать страшные вещи. И ты можешь помочь, — я в жизни не ожидала от него таких слов. Никто давно не хвалил меня именно за это.

— И это доставит мне радость, — ответила я. Как бы ни развела судьба наши с Трандуилом судьбы, кое-в-чем мы были схожи. Лихолесье было важно для нас обоих. Мы оба хотели выжить. И оба мы желали Саурону проиграть эту войну.