Вервольф (джен)

— Перваки! Ко мне! К ноге! — прорезал тишину ночного Хогсмида низкий раскатистый бас с визгливыми нотками лесника по имени Рубеус Хагрид.

Лида, успешно доехав на электричке из Лондона в Хогсмид, вытряхнулась на платформу и поняла, что карет нет.

— Перваки! Балда! Куда пошёл, бля? Не разбегаться! — услышала Лида голос грубого и по виду тупого лесничего Хагрида, ростом с трехметровую ель, только вдесятеро шире, который занимался доставкой «Куни-экспрет» в свободное время, а сейчас переправлял перваков через тернии к звездам, по озеру в школу, то бишь. — Балбесы! Стройсь, ать два!

— Э! — крикнула Лида, обращаясь к великану. — А где кареты?

Великан подслеповато сощурился, неудивительно, что в таком тумане он не видал ни первоклассников, ни тем более, какого-то там Римуса Люпина.

— Волосатый! — заорала Лида, подойдя вплотную к Хагриду и ударив его носком ботинка повыше щиколотки.

— Ай, — рявкнул Хагрид. — Римус! Чего дерешься?

— Наконец-то, кретин, — крикнула Лида, словно Хагрид тупее дров. — Где кареты, епта?

— Чаво? А! Кареты! Так, поди, уехали уж, — косноязычно бубнел Хагрид. — А ты чавой-та тут?

— Проспала, — бросила Лида, вспомнив, почему ехала одна — Снейп забежал на минутку, восхитился ирокезом и убежал к своим слизеринцам, а Лили была с Северусом, поэтому разбудить Люпина было некому.

— Чаво? А! Проспал! Ну, тогда поедешь на лодке! — заорал Хагрид и, наконец-то построив детей в шеренгу, повел их в сторону причала.

Оказавшись в лодке с двумя мелкими первокурсниками, Лида, которая никогда не любила плавать на лодке, ездить в поездах и по горным серпантинам, так как ее сильно укачивало, поняла, что не довезет обед до Хогвартса.

— Ай! Ай! Смотрите! Кальмар решил поиграть с нами! — крикнула девочка, сидящая в лодке справа от Лиды. — Он наше весло украл!

— Он не в игру хочет поиграть, а пожрать нас всех! — заорала Лида.

Детвора начала плакать, поэтому Лида, которая была весьма не робкого двадцатка, да и к тому же все детство проведшая в лесу с молотком, ловко вытащила весло из уключины, благо Римус был сильным и за лето еще поздоровел, и стала бить им по мерзким щупальцам.

— На! Получи, мерзкий Ктулху! Отродье Кракена! Н-на! — приговаривала добрая Лида, рассмешив детей.

Когда кальмар всплыл брюхом кверху, Лида, которая боялась воды, но любила "добитые" ею трофеи, хотела достать из воды поверженного врага, но увы, он был слишком тяжел для сильного Люпина и быстро ушел на дно морское.

— Ах, досада, — сетовала, удрученно повесив нос и голову, Лида и принялась оставшимся веслом грести, стоя на корме лодки. — Да и формальдегида нету…

Дети в лодки смеялись и были весьма благодарны Лиде, одна девочка даже наколдовала на носу лодки огонек, но они всё равно последними причалили к берегу.

А на том берегу Хагрид бегал взад и вперед, голосил, чуть не вырвал себе последние волосы из паха и задницы, так как ему были вверены в доставку дети, а он их потерял.

— А-а-а! — заорал Хагрид и пал на колени, увидав приближение лодки. — Харон! Нет! Еще так рано! Я еще не совокупился с королевой троллей Музгальдой!

Лида, натянувшая валявшийся в лодке непромокаемый плащ — на воде было сыро и зябко, туманно к тому же — и посадившая детей в ноги, укрыв их от холода, скорбно повесившая голову, сожалея об утрате трофея, с ирокезом и серым от тошноты лицом, действительно смахивала на вестника смерти — особенно когда лодка мягко причалила к берегу, и она сиплым голосом сказала:

— Приехали.

Хагрид пал ниц.

— Нет, господи, прошу! Я еще так молод! Я не хочу умира-а-ать!

— Ты чего, волосатый? — спокойно спросила Лида, ступая на твердую землю и чувствуя, как к ней возвращаются силы и сбросила плащ.

— О ты! Фигура мрачная, в саван здесь облаченная! Нет, не сегодня ты меня возьмешь к себе! — причитал Хагрид.

— Кретин! — Лида дала такого пинка под зад Хагриду, что он упал и пропахал носом песок. — Это я! Почтальон Печкин! Принес записку! Тьфу, бля! Идиот, веди детей в замок! Они замерзли.

Хагрид медленно встал, вытер лицо от соплей и слез с песком грязной рукой с обломанными ногтями и, совсем как переросток-ребенок, надув губы, сказал:

— Пал, оклеветанный толпой... Пойдемте.

Лида шла позади процессии и посмеивалась, думая и мечтая о том, как бы поскорее оказаться в теплой постели и наконец сладко уснуть.

Через семь минут и тридцать три секунды они дошли до замка, где Минерва МакГонагалл наорала на Хагрида за безответственность и похвалила Лиду, не преминув начислить ей сто баллов "за выдающиеся заслуги и храбрость перед родиной".

После распределения, Лида быстро проскользнула в зал, услышав шепотки и смех, очевидно, по поводу ее потрясающего ярко-красного ирокеза, что заставил Снейпа прямо в поезде постричься почти налысо, оставив небольшой чёрный хохолок посередине, а у Лили вызвал небывалый интерес.

Сев за стол Гриффиндора, Лида поймала на себе краткий взгляд директора Альбуса и поняла, что директор занес ее — его, Римуса, разумеется же, не забываем — в список кандидатов в кандидаты, в общем, стал проявлять интерес к неординарной личности. Плохо это было или хорошо, Лида пока не знала и подумать не успела, так как директор, который еще больше похудел, постарел, оброс, паршивый, как пес, встал и начал как всегда свою пространную и, что важно, понятную речь:

— Перед тем, как все мы начнем поглощать наш превосходный ужин, я хотел бы сделать небольшое объявленьице. В этом году Хогвартс превратится в эпицентр мрака, раздрая и агонии. Министерство Магии исторгло из себя спецуказ, который регламентирует не только обучение студентов по программе, одобренной оным Министерством, но и вводит дополнительный предмет — "Защита от техники". То бишь наше дражайшее Минмагии хочет нас научить противодействовать самолетам и кораблям. Представитель Министерства и по совместительству профессор, удостоенный обучать вас — Корнелий Фадж. Удачи, Корнелий!

После слов директора низенький волшебник с волосами цвета линялой жёлтой собаки и круглым лицом встал, откланялся и вновь уселся на своё место, пунцовый, как варёный камчатский краб.

— И ещё. В этом году отменены все чемпионаты, даже ваш любимый квиддич, чтобы проводить уроки по защите от техники. Не приложу ума, на кой Мерлин это нужно, так как у нас здесь столько чар, что даже радио взрывается, но оно имеет место быть. Вот так, — закончил директор.

И тут Большой зал взорвался пубертатными криками и возгласами негодования.

— Тишина! — заорал директор, перекрикивая студентов. — Тишина! — все смолкли. — Я тоже не рад этому, но что поделать. Мы на пороге техногенной революции, по уверениям Министерства Магии и лично Корнелия Фаджа. А теперь — ешьте! Потому что через месяц приедут мракоборцы, и с провиантом, думаю, станет туго.

* * *

На следующий день Лида, сонная и злая, пошла в душ и потом полчаса ставила свой вялый ирокез.

— Эх, щас бы сюда лак "Тафт три погоды", а не вот это вот все, — ныла Лида, пока очередь в уборную не достигла выхода из башни Гриффиндора. — Да все, все, вышла я.

По показаниям коллегии, принимавшей СОВ, всем студентам были розданы буклеты, в которых описывалась будущая профессия, чтобы, в зависимости от предрасположенности, уровня интеллекта и желания работать, стать тем или иным специалистом в магмире.

— О-о-о, — выпучила глаза Лида, когда увидела параграф с описанием требований "колдомедик". — Это что, нужно на таком уровне сдать "ЖАБА", чтобы колдоебиком, то бишь калломедиком стать?

Северус, который пришел от стола Слизерина якобы к Лили, а на самом деле и к Римусу тоже, засмеялся.

— Твой максимум, это связи с общественностью мира магов и магглов, — сквозь смех издевался он. — Там даже колдовать не нужно уметь!

— Ха-ха, — сникла Лида, понимая, что если она будет всю жизнь жить в этом мире, то ей нужно будет как-то существовать, что-то есть, где-то жить и на чем-то ездить на работу, поэтому ей было необходимо отнестись к этому серьезно, чтобы не сидеть всю жизнь на шее у предков Люпина и не чистить унитазы.

— Кстати, а как ты решил вопрос с вантузами? — вдруг обронил Северус, когда Лида поведала ему историю с зарплатой.

— Забила их все этому мудаку в ж... — отшутилась Лида. — Да батя на рынок снес и продал. Вон, аккумулятор буду в следующем году на Форд покупать, — Лида умолчала, что перед тем, как отнести на магловский рынок около двух тысяч штук вантузов, ей пришлось за одну ночь забить канализацию в трех кварталах Лондона трусами некоего Грегори Хауса с вышитыми на них инициалами владельца, но она была в этом спец, ведь Римус додумался же построить сток для отвода мочи и какашек волшебников аж на третьем курсе! А ещё часть вантузов отец Римуса заколдовал и превратил в букеты цветов, которые Лида привезла с собой в чемодане с целью продать студентам, как "подарки любимым на праздники".

Северус рассмеялся, а Лида, которая краем глаза наблюдала за Джеймсом и Сириусом, заметила, что ее бывшие друзья таки о чем-то шепчутся и мало на кого посматривают.

"Наверняка плетут план, членистолапы недобитые", — подумала Лида, понимая, что ей не хотелось бы, чтобы эти двое умственных инвалидов хоть в чём-то ей мешали или вредили.

Но как им помешать, Лиде было пока не ясно, хотя в крайнем случае она рассчитывала на каменные кулаки Римуса.

Время проносилось со скоростью поезда, который пытался обогнать известный водитель по имени Даниэль на своем не менее известном "Пежо", подвозя Слая на вертолетную площадку, и вот уже под всей горой домашних заданий, внеурочных занятий с Северусом и Лили, курирования проституток-кошек, то есть защищая от оных коридоры Хогвартса, Лида не заметила, как пролетел сентябрь и со дня на день должны были прибыть, аки черти из табакерки, мракоборцы. Весь замок прямо таки вспенился от уборки, чистки и адовых мер безопасности.

— Я слышал, в школу привезут машину времени!

— Да ну! Директор заказал каждому по Горгоне!

— Ха-ха! Будут они опять флоббер-червей растить!

Такие разговоры, домысли, шутки и прочая засоряющая эфир вечного сияния чистого разума информация неслись буквально изо всех углов замка, и Лида хотела было завязать глаза и уши тряпками, чтобы не видеть и не слышать весь этот "белый мусорный шум".

И вот вечером тридцатого сентября, ещё до ужина, появилась коллегия мрачных на вид мужчин в плащах с красным подбоем и огромной буквой "А" на спине.

— Приветствуем! — возопил директор не своим голосом, и студенты вяло похлопали аврорам Министерства.

А на следующий день, когда начало смеркаться и внезапно ударил мороз минус десять и пошёл шквалистый дождь со снегом, Фадж решил провести первый урок по обучению.

— Итак, — надрывался Фадж, — сегодня вы узнаете, как защититься от подводной лодки! Вперёд!

Студенты вышли из тёплого и уютного замка, побросали свои недоеденные ужины и протопали к Чёрному озеру.

— Всем надеть! — возопил Фадж, и возле каждого студента материализовался противогаз в сумке. — Это ваша защита!

— Кондомы эти? — осведомился Снейп.

— Противогазы! — крикнул Фадж.

— Теперь понятно.

Шли минуты, и ничего не происходило, пока не подошли директор и Хагрид.

И тут...

Лед на черном озере с пушечным грохотом треснул, и из него стал высовываться шпиль, адский, как сам Люцифер. Но что-то пошло не так, и подлодка, показавшаяся надо льдом, не могла пробиться дальше.

Половина школы заржала, так и не надев "кондомы", а вторая, которые надели, поняв, что все это смысла не имеет, заржали в противогазах и посрывали их с голов.

— Дамы и господа, — смеясь, закричал директор, — сейчас мы поможем нашему дражайшему Министерству! Хагрид, хватай топор!

— Директор, можно я? Можно и мне? — заорала Лида, желая получить топор и использовать его по прямому назначению.

Но директор Альбус ее не слышал, он быстрой рысцой несся на лед озера, крича на бегу "Барук Кхазад!" и размахивая тяжелой двуручной секирой. А за ним бежал Хагрид и просто зычно рычал, потому как его крошечный мозг тролля не был способен к полиглотству.

— Эх, дубинушка, ухнем! — припевал директор, всаживая топор в тонкий лед и помогая подлодке "появиться на свет".

— Гр-р-р-! — зарычал Хагрид и одним махом проделал такую трещину, что показалась "головка" подводной лодки.

— Тужься, тужься! Выталкивай его! — кричали и улюлюкали студенты с берега.

Прошло еще каких-то несчастных три часа, кто-то принёс из замка гитару, наплевав на тупые занятия и Министерство, студенты сложили противогазы в одну кучу и подпалили их, чтобы было теплее. Лида отобрала гитару и затянула "Что такое осень? Это небо" — и под эти душераздирающие звуки музыки подлодка явилась на свет, вся в тине, водорослях, с кальмаром на носу, а также в изрядных пробоинах от топора, через которые в отсеки с шумом и хлюпаньем заливалась вода.

Открылся люк, и зазвучала музыка, опознанная чутким слухом Лиды как "Прощание славянки".

— Прямо как дома в Мурманске! — прослезилась Лида и покатилась со смеху, глядя на то, как, еле волоча ноги, шли от озера директор с Хагридом, потные и красные, но довольные.

Подлодка тем временем всё больше набирала сквозь дыры в корме воды внутрь и шла ко дну. Кальмар спрыгнул и по льду уполз в маленький пруд возле хижины Хагрида, очевидно, чтобы не быть побитым или насаженным на шпиль подлодки ещё раз.

— Я вам показал на деле яркий пример, как противодействовать подлодке, — бодро ворочая от усталости языком сказал директор. — Аплодисменты…

Студенты, веселые и довольные, дружно похлопали в замерзшие ладошки. А Фадж только хлопал ртом и не успевал ничего говорить.

— А теперь атака с воздуха, — пролепетал Фадж. — Все должны сесть на метлы! Тактические учения!

Рядом со студентами материализовались метлы, и кое-кто даже сел на них. И тут разверзлись черные ночные небеса, и на студентов понеслась эскадрилья из пяти маленьких кукурузников и одного тяжёлого неповоротливого грузового "Яка". Техника была старая, летела медленно и в какой-то миг зависла в воздухе.

Несколько студентов, очевидно, игроки в квиддич, взлетели поближе к самолётам и, покружив вокруг них, спустились на землю.

— Ну, сколько можно-то? — крикнул кто-то, и в самолёты полетели надкушенные яблоки и снежки.

— Быстрее, скотина!

— У меня уже шары стали хрустальными от холода!

— Ну так бросай их в самолёт, ёпта!

— Ха-ха-ха!

Но на снижение техники это никак не повлияло. Студенты побросали метлы в одну кучу и разожгли ещё один костёр — стало теплее. Лида надрывно орала "Ларёк. Бородино".

— А в чем прикол? — заорал, перекрывая рёв самолётов в небе, Хагрид.

— Представьте, что это вражеские ковры-самолеты! — кричал Фадж. — Противодействуйте им!

— Как, позвольте спросить? — лукаво блеснув глазами, уточнил директор. — Метлой его подмести?

— Так! Магией! — рявкнул Фадж и покраснел.

— Бред, — произннсла Лида и сплюнула.

— Гравитифолзио! — каркнул директор, и самолёты попадали вниз кто куда.

Студенты восторженно заорали и принялись аплодировать директору. Фадж заорал не своим голосом:

— Нет! За технику же не оплатили кредиты!

А директор рассмеялся себе в бороду.

Костёр потух быстро, потому что метлы были китайские, и студенты Хогвартса, которым было уже не до смеха от холода, прокляли тот день, когда какой-то полоумный шизоид придумал "Защиту от техники", Министерство Магии и Корнелиуса Фаджа лично.

После того, как все пришли назад в школу, а директор "разморозился в микроволновке", по меткому выражению Лиды — под шубой Хагрида с магическим автоподогревом, чтобы температура тела не падала ниже плюс пятьдесят по Цельсию, все стали доедать ужин — в три часа ночи — а некоторые заснули прямо за столами.

— Итак, — хриплым больным голосом говорил директор, чей длинный , любящий соваться во все доступные и недоступные дела и делишки, красный нос украшала опасно висящая капля, — первый день учений завершён. Все всё узнали. Думаю, на этом можно поставить всем зачёт и окончить обучение.

Когда студенты вяло зааплодировали, а Фадж пытался вставить полслова, но сник под неодобрительными взглядами всех присутствующих, кроме него самого, директор продолжил:

— Сегодня ночью здесь, в Большом зале, — слова давались больному горлу директора с трудом, и он сокращал свои пафосные и длинные речи, — будет установлена Чаша, куда все желающие получить зачет могут бросить клочок пергамента со своей заявой, с именем, то бишь. Чаша будет гореть три дня и три ночи. А теперь всем спать, баю-бай.

Когда доставка спящих тел была осуществлена, Лида, увидев двух студентов, зажимающихся в тесном коридорчике, хотела была уже их приложить и наказать по всей строгости военного коммунистического времени, но увидев, что это Сириус и Марлин, замерла на месте.

— Живо в спальни, — прорычала Лида, а Сириус со всей присущей ему наглостью даже не удосужился убрать руки из трусов Марлин. — Считаю до одного.

Парочка, не выпуская гениталий из рук, удалилась, а Лида, придя к себе в комнату, залпом выпила две бутылки вина, оставшихся с прошлого семестра, и отправилась шататься по замку.

— Мразь, псина плешивая! — ругалась пьяная Лида. — Ну я тебе дам, скот…

С этими словами Лида оторвала этикетку от бутылки "Шато Лафит" 1887 года и криво написала на куске бумаги своё имя кровью и пальцами: "Не Римус Люпин".

— Что такое осень? Это камни... — пела Лида, пьяно шатаясь. — Верность над чернеющей Невою...

Дойдя до Чаши, Лида бросила клочок бумаги внутрь, у неё закружилась голова, и Лида обильно вывернула все содержимое желудка туда же, не успев совладать с позывами сокращающегося нутра.

— Доползем ли... Долетим ли... Хр-р-р...