Гарри Поттер и Регулус Блэк (гет)

Внезапно тревожное сообщение пришло из далёкой и таинственной России. Как всем было известно, там продолжалось гоблинское восстание. Все к этому уже привыкли. Банк Гринготтс моментально заявил, что совершенно непричастен к этому и магическое сообщество вроде как поверило. В январе этого (1989) года, воспользовавшись временной ослабленостью Аврората, что по какому-то неведомому даже сильнейшим магам современности волшебству всегда в России бывает в первых числах января, гоблины захватили магловское правительство. После чего дела гоблинов пошли совсем плохо. Глава магловского правительства умудрился деморализовать всю гоблинскую армию, а ещё в местном отделении Гринготтса к лету не оказалось ни одного галеона. Как ему это удалось — не знает никто, но он стал первым в истории маглом получившим орден Мерлина второй степени. Он бы и первую получил, если бы не последовавшее после этого несчастье. Поняв, что фактически уже проиграли, гоблинские вожди решили нанести последний удар. Это было необходимо для более выгодной позиции в переговорах. Ведь проигравшие должны соглашаться со всеми условиями победителей, а так они могли ещё поторговаться. Гоблины уговорили великанов из алтайского заповедника ударить по лаборатории Дурмстранга. Гоблины считали, что там изготавливают какое-то тайное оружие и после её разрушения волшебники согласятся вести переговоры о мире на равных. Разъярённые великаны смогли прорваться и снести секцию по работе над проблемой драконьей оспы. После чего лаборатория перестала быть обитаемой, а великаны оказались вымирающим видом даже на территории своего заповедника. К счастью, лаборатория находилась не вблизи от самого Дурмстранга, а на южной окраине алтайских гор. От проходивших там время от времени опытов были заметны сильные магические флуктуации. Поэтому пришлось придумывать ядерный полигон для объяснения маглам. После инцидента гоблины довольно быстро сдались, а волшебники рекомендовали магловскому правительству, во что бы то ни стало отсоединить от России территорию вокруг лаборатории Дурмстранга, названную маглами «Семипалатинским полигоном». Но вырвавшаяся драконья оспа не остановилась в пределах России и пошла в другие страны. Добралась она и до Англии.

* * *

В этот день Артур Уизли пришёл с работы неожиданно рано. В руке он держал два конверта, с результатами СОВ и ЖАБА. Он собрал всю свою семью и с несвойственной ему серьёзностью начал, пожалуй, самый важный семейный совет, который только собирался в этом доме.

— Мальчики, — Артур обвёл взглядом всех своих сыновей и остановил его на Молли с Джинни на руках, — и девочки. Сегодня нам предстоит решить, как мы будем защищаться от этой эпидемии. Вопрос не шуточный.

Сердито посмотрел он на Фреда, нашёптывающего что-то Джорджу.

— От нашего сегодняшнего решения зависит, останемся ли мы в живых, — продолжил он, — самостоятельно эвакуироваться мы не сможем и на помощь министерства рассчитывать не приходится — она поспеет как раз тогда, когда это будет гораздо опаснее бездействия, поэтому нам необходимо решить будем ли мы просить помощи у Блэков или просто забаррикадируемся в Норе.

— У Блэков самих должны быть проблемы с эвакуацией. Они ведь прямо в центре Лондона живут, — высказал своё мнение Билл, — просить их сейчас — это верный способ нарваться на отказ. Да и устали они уже от наших проблем. Из Блэков ведь только Сириус не считает нас предателями крови. К тому же, я отказался работать в «Блэк — Поттер». Я против обращения к ним.

— Можно уехать к моим друзьям в Румынию, — предложил Чарли.

— Нет, Чарли, в Румынии дела обстоят ещё хуже, — возразил Артур.

— Тогда нужно оставаться дома и ни с кем не общаться, — заявила Молли, — вот только как твоя работа, дорогой? Тебе придётся не ходить в министерство до конца эпидемии ради безопасности детей. Надеюсь, тебя не уволят.

— Нет, дорогая. Этот вопрос я уже решил. Я буду ночевать в своём кабинете, чтобы в случае моего заражения не принести драконью оспу домой.

— Что ты такое говоришь! Ты не можешь рисковать собой ради работы. Подумай о детях!

— Вот я и подумал, — неожиданно твёрдо прервал жену Артур, — безработный отец им совсем не поможет. Тем более я не смогу найти приличную работу ты сама знаешь почему. В случае моей смерти ты получишь хотя бы компенсацию, которой тебе должно хватить на пару лет. Затем тебе помогут Билл и Чарли.

— Я не смогу без тебя, — заплакала Молли.

— Сможешь, ради детей, — мягко ответил Артур, — сейчас я попытаюсь взять в банке кредит и куплю всё необходимое. Затем, когда я уйду, Чарли и Билл запечатывают Нору изнутри тем заклинанием, что ты Билл показывал мне на рождество, до первого сентября.

— Но ведь тогда Джордж и Фред не получат приглашения из Хогвартса, — возразила Молли.

— Значит, прибудут в школу без приглашения. Думаю, Дамблдор не станет возражать, учитывая обстоятельства. На «Кингс Кросс» не ходите, Билл создаст портал прямо к самим воротам школы. Как мне сказали в отделе Тайн, в Хогвартсе действует древняя защита Пуффендуй от инфекционных заболеваний.

— Как там с нашими экзаменами, — спросил Билл, глядя на конверты в руках отца.

— У тебя всё просто замечательно: чары, нумерология и ЗОТИ — превосходно, трансфигурация — выше ожидаемого. Было бы у тебя зельеварение — мог бы и в авроры пойти. А, может, я договорюсь со Скримджером?

— Нет, папа, я пойду работать в Гринготтс, — возразил Билл.

— Но ведь там гоблины, — заволновалась Молли.

— Гринготтс не участвовал в гоблинском восстании, — ответил Билл, — и я не намерен ждать окончания эпидемии. Я лучше поеду в экспедицию в Египет. Там буду работать в небольшой экспедиционной группе, совершенно без риска заразиться. Кроме того, это позволит папе не брать кредит. Я просто потребую оплату за три месяца вперёд, и мы сможем купить всё необходимое, в том числе и для школы прямо завтра.

— Но это же опасно, — пыталась удержать его Молли.

— Не опаснее, чем здесь, — заметил Билл, — я не хочу просидеть несколько месяцев без работы, да и к тому же я всё уже давно решил, ещё на пятом курсе.

— А что там у меня? — спросил Чарли.

— А у тебя не всё так безоблачно, — ответил Артур, — УЗМС, чары — отлично, трансфигурация — выше ожидаемого, нумерология, ЗОТИ, травология — удовлетворительно, но дальше: зельеварение, история магии, астрономия, прорицания — всё отвратительно. Более того, я недавно столкнулся с членом экзаменационной комиссии и узнал, что по истории и зельеварению ты мог бы получить и немного меньше. Как это понимать?

— Очень просто, — несмотря на реакцию отца, Чарли был явно доволен своими оценками, — мне не нужны эти предметы. Я стану работать в драконьем питомнике и мне не нужны будут эти дурацкие зелья. И я просто счастлив не видеть этих преподавателей. Для ЖАБА мне необходимо сдать УЗМС и чары, ещё я возьму просто на всякий случай трансфигурацию и травологию. И всё.

— Хорошо, Чарли, раз ты уже решил. Ты теперь на всё лето остаешься за старшего, так что постарайся помочь маме поддерживать порядок и укроти этих двух маленьких, но очень опасных дракончиков, — Артур посмотрел на что-то уже задумавших близнецов.

Дверь распахнулась, и они с удивлением увидели Игнатиуса Пруэтт.

— Добрый вечер. Надеюсь, я не помешал?

— Что вы! Просто это так неожиданно, — удивился Артур.

Игнатиус обнял Молли и сел рядом с ней. Из детей только Билл смутно помнил дедушку Игнатиуса. Что и не удивительно, ведь этот последний представитель одного из древнейших магических родов Англии вот уже более десяти лет живёт полным затворником.

— Что случилось, папа? — с тревогой спросила Молли. — Что-нибудь с мамой?

— Нет, Молли, всё хорошо. Ты уж извини, что мы так надолго оставили тебя, но нам после гибели Гидеона и Фабиана трудно видеть кого-либо. Я пришёл просить вас о помощи, — его голос не был похож на голос человека, который верит в то, что ему помогут.

— Что мы можем для вас сделать? — спросил Артур.

— Я хочу попросить вас отдать мне одного из ваших сыновей, — сказал Игнатиус, глядя в глаза Артуру.

— То есть как? — запинаясь, спросила ошарашенная Молли.

— Не волнуйся, Молли, он останется с вами, — успокоил её Игнатиус и тут же обратился к Артуру, — у тебя двое старших братьев, причём оба имеют совершеннолетних детей, ты растишь шестерых сыновей, твой род вряд ли прервётся, что бы не случилось, всегда будет, кому принять кольцо лорда Уизли. Я же — последний представитель рода Пруэтт. С моей смертью прекратится один из древнейших родов. Очень велика вероятность, что я или Лукреция можем не пережить эту эпидемию. Но один из твоих детей, после исполнения обряда перехода, может стать моим младшим сыном. И тогда в случае моей смерти он станет лордом Пруэттом.

— Но что же о нас подумают? — забеспокоилась Молли.

— Подумают, что вы спасли исчезающий род, как делали это наши предки во время великих потрясений, — тут же ответил Игнатиус, — можете дать любого из своих сыновей.

— Даже не знаю, нам они все дороги, — замялся Артур.

— Тогда отдайте мне Перси. Во-первых, он по характеру похож скорее на Пруэттов, чем на Уизли. Мне профессор Флитвик сказал, — пояснил Игнатиус, видя удивленные взгляды, — а во-вторых, лет через двести никто и не увидит ничего необычного на фамильном гобелене, глядя на надпись Перси Игнатиус Пруэтт.

Игнатиус внимательно смотрел в глаза Артура. В Молли он был абсолютно уверен.

— А что скажешь ты? — спросил Артур у Перси.

— Не знаю, — пожал плечами Перси, — с одной стороны, быть лордом — это здорово, но с другой — вы ведь моя семья.

— Мы всегда будем твоей семьёй, — ответила Молли.

— Тогда другое дело, — обрадовался Перси.

* * *

— Что случилось? — встревожено спросила Джейн, как только мистер Блэк оказался на пороге. — Я ведь чувствую, что вы бы не стали просто так встречаться с нами среди рабочего дня.

Она просто места себе не находила с того самого момента, как Генри сообщил её, что только что позвонил мистер Блэк и настаивал на немедленной встрече.

— Успокойтесь, миссис Грейнджер, пока ничего не случилось, — ответил мистер Блэк, — закрывая дверь ординаторской на защёлку, — и не произойдёт ближайшие сутки. Вы не выписываете «Ежедневный пророк»?

— Нет. А что это? — не поняла Джейн.

— Это самая крупная газета магической Англии, — пояснил мистер Блэк, — дело в том, что как раз сейчас началась пандемия драконьей оспы.

— Драконьей оспы? — переспросил Генри. — Никогда о такой не слышал.

— Этой болезнью болеют только волшебники, — продолжил мистер Блэк, — и насколько я понимаю, до её проникновения в пределы острова остались считанные часы, в лучшем случае дни.

— Гермиона, — побледнела Джейн.

— Да, — подтвердил мистер Блэк, — вам эта болезнь не страшна, но стоит мимо неё на улице пройти заболевшему волшебнику или как там эта штука передаётся.

— И как же эта болезнь проявляется? — спросил Генри.

— Судя по фотографиям, как натуральная оспа. И лекарства они ещё не придумали.

— Что же нам делать? — чуть не плакала Джейн.

— Предлагаю поселить Гермиону к нам. В нашем городке точно нет никаких волшебников, кроме нашей семьи. Стерильная зона, можно сказать. И если мы не будем выезжать за пределы Литл Уингинг до конца эпидемии, то нам ничего не грозит, — предложил мистер Блэк, — надеюсь, эта эпидемия закончится до начала учебного года. Если нет — я могу оформить её перевод в свою школу. Это будет выглядеть несколько странно, зато поможет избежать неприятностей.

— А как мы узнаем, что эпидемия закончилась? — поинтересовался Генри.

— Я могу оформить вам подписку на «Ежедневный пророк». Думаю, что такое событие они уж точно не пропустят.

* * *

В доме Блэков царил рабочий беспорядок. Серпента отдавала последние распоряжения Кикимеру, что ещё необходимо перенести на остров. Как вдруг камин вспыхнул, и из него вышла Нарцисса Малфой.

— Здравствуй, мой маленький братик, — улыбнулась она находящемуся в этот момент на кухне Сириусу, — а я вот к тебе в гости. Ничего, что без приглашения.

— Ты же знаешь, как я отношусь к этим традициям, — отмахнулся Сириус, — что случилось? Почему ты такая напуганная? Ты меня этими ужимками не проведёшь: я тебя с детства знаю. Так что там такого страшного у вас в поместье?

— Ничего. Мои и твои родители нормально разместились в гостевых комнатах, дедушка и бабушка уже давно имеют собственные апартаменты в Малфой-мэноре. Всё просто замечательно, — со вздохом сказала Нарцисса.

— Тогда в чём же дело? — не понял Сириус.

— Не знаю. Просто у меня дурное предчувствие. Просыпаюсь сегодня утром и чувствую непреодолимую тягу бежать из дома, куда угодно только бежать, — в её голосе появилась дрожь.

— Значит надо бежать, — заявила вошедшая в это время Серпента, — с тех пор как ты вышла замуж за моего брата, я ни разу не видела, чтобы твой инстинкт самосохранения дал сбой. Может быть, только поэтому Люциус до сих пор жив с его-то тягой к авантюрам, вроде принятия чёрной метки. Где это видано, чтобы Малфои сражались на войне, а не спекулировали артефактами и информацией в обе стороны!

— Решено. Забирай своих — и с нами, — вынес свой вердикт Сириус, — мы собираемся провести несколько месяцев на необитаемом острове. Это самый надёжный способ не попасть в список потенциальных жертв любого заболевания.

— Остров только для чистокровных волшебников? Ммм... Звучит заманчиво, — пошутила Нарцисса, и тут же вздохнула, — к сожалению, я не смогла уговорить Люциуса.

— Неужели он перестал доверять твоей интуиции? — удивилась Серпента.

Нарцисса появилась в их семье, когда Серпента была ещё совсем маленькой девочкой, и насколько она помнила, Люциус всегда прислушивался к своей жене. А интуиция Нарциссы на опасности и прочие неприятности была непогрешимой. Иногда Серпента даже подумывала, что дедушка именно поэтому сосватал за Люциуса именно Нарциссу, а не его одноклассницу Андромеду.

— Люциус упёрся, что не может покинуть дом, когда у нас в гостях почти всё благородное семейство Блэков, — тихо сказала Нарцисса, — в общем, все на всех кивают, и никого не удалось уговорить перебраться на другое место. Видите ли, Малфой-мэнор ещё никогда не подводил.

— Значит, хватай Драко и бегом к нам, пока мы ещё не уехали! — махнул ракой Сириус. — Хоть кто-то из вас да останется. Как говорят маглы, — при упоминании о которых Нарцисса, Серпента и Кикимер скривились так, словно Дамблдор по рассеянности вместо сахарных лимонных долек дал им обычные, — не клади все яйца в одну корзину.

Нарцисса кинула летучий порох в камин и позвала Драко. И мальчик тут же вышел из него, одетый для длительного путешествия. Похоже, Нарцисса нисколько не сомневалась в результате её визита. Посреди кухни возник очень смешной домовый эльф с неимоверно большими глазами даже по эльфийским меркам и очень подвижными ушами. Раздался дружный детский смех. Оказывается, во время разговора Гарри привёл на кухню Альтаира и Ориона. Но так как у взрослых был серьёзный разговор — они решили немного поизображать мебель.

— Ну и что во мне смешного? — насупился Драко.

— Ничего, — постарался подавить смешок Гарри, — кроме твоего эльфа.

— Гарри! Это некультурно! — воскликнула Серпента. — Что о тебе подумают наши гости!

— Да, он действительно немного чокнутый, — улыбнулся Драко, немного успокоившись, — Драко Люциус Малфой.

Он как-то чересчур напыщенно произнёс своё имя и протянул руку. Гарри совершенно не обратил внимания на тон, просто подошёл и ответил рукопожатием. Гарри уже давно сделал вывод, что большинство волшебников немного с приветом, и не стоит обращать внимания ко всяким странностям. И чем чистокровнее волшебник, тем обычно больше у него этих самых странностей. Но этот мир был более близок ему, чем мир маглов за окном, куда он ходил в школу или просто так прогуляться.

— Гарри Джеймс Поттер. А это мои братья: Альтаир Джеймс Блэк и Орион Римус Блэк.

Драко церемонно пожал им руки в порядке старшинства.

— А вот и Андромеда Лили Блэк, — очень тихо сказала Серпента, забирая из рук уже сходившего наверх Кикимера маленький свёрток со спящим чудом.

— То, что вторые имена своим детям ты даёшь в честь мародёров меня нисколько не удивляет. Но вот почему ты назвал дочь в честь единственной из нас, что предала чистоту крови и вышла замуж за грязнокровку? — удивилась Нарцисса. — И как только родители или дедушка тебе голову не открутили?

— Поверь, это не самый худший его поступок даже с их точки зрения, — очень тихо, стараясь не разбудить малышку, засмеялась Серпента, — а после того, как Сириус женился на мне и перестал гоняться за пожирателями, а занялся семейными финансами, ему вообще многое прощается. Да и мало ли было Андромед в роду Блэков.

— Не обижайся, Цисси, но Меда — единственная к кому я мог обратиться за помощью о время обучения в Хогвартсе.

— Даже представлять не хочу с какими просьбами ты обращался к ней, — передёрнула плечами Нарцисса.

— Например, нарисовать карту подземелий. Она ведь там училась. Или прислать чего нельзя. А однажды она подарила мне на день рождения три пинты* оборотного зелья. Такого шикарного подарка я не знал за всё время обучения!

— Так это ты танцевал стриптиз в моём облике на столе в Гриффиндорской башне, а потом колдографии продавал! А я на первокурсника и не подумала, так как ты точно не мог приготовить оборотное!

От этого крика малышка проснулась и заплакала. Нарцисса тут же почувствовала себя виноватой, выхватила её из рук Серпенты и неимоверно быстро перевела плач в смех.

— Сама не знаю, как это получается, — ответила она на удивлённый взгляд Серпенты, — но у меня на руках дети никогда не плачут. Наверное, какие-то неизвестные всплески магии.

— На столе я не танцевал, — потешался Сириус, — это я просто взял один из волосков на слизеринском столе (не знал, что он твой), и подлил оборотное в огневиски старшекурснице после победы в квиддич над вашим факультетом. Просто хотел проверить как работает. Откуда я знал, что она так налакается. Да и вообще никто не обратил внимания на такую нестыковку внешности, даже она сама. Только спрашивала потом других девчонок по углам, откуда у неё кнаты в нижнем белье. Никто и не заметил бы, что она превращалась в тебя, если бы не жадность Питера и его увлечение. Я же не знал тогда о его мечте работать в «Ежедневном пророке». Хорошо хоть туда не додумался отослать раньше, чем я успел сообразить о его намерении.

— Хочешь сказать, это могло появиться в газете?!!

— Ну, я же поймал его на подходе к совятне, значит всё нормально.

*пинта чуть больше половины литра.