Конфиденты (джен)

Дверь со скрипом отворилась, и охранник подтолкнул её в спину, хотя в том не было никакой необходимости. Перешагнув порог, она встретилась взглядом с Поттером.

— Я должен извиниться перед вами, — без выражения произнёс он, делая знак охраннику, что тот может быть свободен.

Ариэль прошла к стулу, уселась, подождала, пока приведший её охранник удалится, и только после этого подняла на Поттера взгляд.

— Вы получили подтверждение?

— Да, — вздохнул он. — Ваши слова полностью подтвердились. И, признаюсь честно, я окончательно перестал что-либо понимать.

— Спрашивайте, — слегка растянула губы в улыбке Ариэль, давая понять, что холодное прощание не сказалось на её готовности продолжать беседу.

— Да я даже не знаю, о чём. Всё моё представление о мире и населяющих его людях перевернулось. Я не могу принять ваше утверждение, что Пожиратели смерти — обычные люди, а не жестокие твари, заслуживающие истребления. Для меня они — враги. Злые, кровожадные монстры, а не добросердечные волшебники, не применяющие пыточное проклятие в полную силы, а лишь в качестве средства подразнить кого-то.

— Мистер Поттер, вы извращаете мои слова, — холодно заметила Ариэль.

— Мисс Лэнгтон, я не пытаюсь их извратить, я лишь…

— Пожиратели смерти — группа магов, подчиняющаяся Тёмному Лорду. Вот то, что вам нужно понять. Не злые и кровожадные монстры — что за детская характеристика? — а люди, вынужденные следовать приказам своего утратившего разум лидера. Да, среди них были безумные фанатики, которые как раз мало отличаются от зверей. Но вы судите всех по худшим представителям.

— Мисс Лэнгтон, вы только что назвали Волдеморта — сумасшедшим?

Ариэль глубоко вздохнула:

— Вам надоело хронологическое повествование?

— Нет. Простите. Продолжайте, пожалуйста.

— Прежде чем продолжить, мне бы хотелось, чтобы вы понимали, что я говорю. Давайте немного отвлечёмся и разберём происшествие в Министерстве магии, из-за которого Пожиратели смерти вернулись в Азкабан?

— А как же хронология? — поддел Поттер.

— Это не будет особым нарушением, — чуть подумав, отрицательно покачала головой Ариэль, — за два года между Чемпионатом по квиддичу и этим событием в моей жизни не происходило ничего особенного. Метка многих напугала, это правда. Даже те, кто обладал достаточно чистой кровью для того, чтобы не опасаться внеурочного визита Пожирателей смерти, волновались. Возвращение Лорда было, с одной стороны, желанным для многих магов, недовольных установившимся после его исчезновения положением вещей, но с другой, сулило нестабильность, которая никого не могла порадовать. Лорда и ждали, и одновременно не желали его возвращения. Ну а те, чьё происхождение не было достойным, сами понимаете, всерьёз переживали за собственное будущее — саму его возможность. Так что в магическом мире было очень тихо. Ну а у меня прибавилось работы вне Министерства. После возрождения Лорда, в котором никто из адекватных людей и не сомневался с самого начала, его сторонники затаились и не спешили что-либо предпринимать, а вот побег из Азкабана… Пожалуй, на этом моменте стоит остановиться подробнее. Но сначала уточню: что вы знаете об артефакторике?

— Ничего? — развёл руками Поттер. — Только то, что это создание всяких штук.

— М-да, — оскорблённо поджала губы Ариэль. — Ладно. Артефакторика — это симбиоз нескольких магических наук, воплощённых в материальном носителе. Это чары, зелья, ритуалистика и немного трансфигурации — это обязательные составляющие. В зависимости от того, какой артефакт желательно получить на выходе, факультативно могут использоваться иные разделы магии, но эти три — основные.

— Три?

— Трансфигурация нужна лишь для придания артефакту благообразной формы, — отмахнулась она. — Приятнее же носить украшение, чем кусок необработанного металла или камня?

— Логично.

— Так вот. Мастер-артефактор имеет мастерство и в чарах, и в зельях, и в ритуалистике. Это сложная профессия, мистер Поттер, и, без ложной скромности скажу, нас мало, и мы очень, очень ценны.

— Так, — понятливо кивнул Поттер.

— В Азкабан сажали сильных магов, а сбежали из него больные, измождённые люди. Профессор Снейп физически не справлялся с объёмом навалившихся на него обязанностей. Каждому из десяти беглецов требовался свой особый уход, для каждого нужно было сварить десятки редких и сложных зелий, каждому требовались лечебные чары…

— Он привлёк вас?

— Не только меня. Почти все бывшие выпускники старались ему помочь, кто чем мог. Не забывайте, магический мир довольно тесен, беглецы приходились пусть дальними, но всё же родственниками многим слизеринцам. Зельеваров не так много, к сожалению, а хороших и того меньше. Это сложная наука, требующая не только скрупулёзности, но и немалого таланта. Профессор Снейп был гением в своей области, но имел всего лишь две руки и двадцать четыре часа в сутках, как минимум половину которых был обязан проводить в Хогвартсе. Нас было четверо, достаточно грамотных, чтобы доверить варку весьма сложных лекарственных зелий. У двоих были семьи, они не могли тратить много времени на попытки поправить здоровье Пожирателей, а ещё одна была беременна, так что от её помощи профессор сам отказался в категоричной форме — испарения могли навредить плоду, не говоря уже об опасности ошибки при варке или нестабильной магии беременной. И таким образом я осталась единственной помощницей. Думаю, вам известно, что универсальные рецепты из учебника и зелье, вышедшее из котла мастера, — сильно отличаются. Плюс у индивидуально приготовленных зелий отличается и состав. Зельевары очень неохотно принимают за основу чужую диагностику, но в том случае у меня не было иного выхода, кроме как довериться профессионализму декана, потому что подпускать меня к Пожирателям, а в особенности к Тёмному Лорду, Снейп не желал. Однако пришлось. И виноват в этом был Дамблдор.

— Дамблдор? — удивился Поттер, явно не ожидавший услышать имя бывшего директора Хогвартса в таком контексте.

— Да, мистер Поттер. То, что я сейчас расскажу, ещё один штришок к портрету директора — тёмный штришок. Вы уверены, что всё ещё хотите знать?

— Уверен, — решительно кивнул тот.

Ариэль пожала плечами и равнодушно произнесла:

— О том, что профессор Снейп двойной агент — знали почти все…

— Как это?!

— Нельзя недооценивать противника, мистер Поттер. На Слизерине не найдётся ни одного студента — неважно, бывшего или настоящего, — кто бы хорошо относился к Дамблдору. Однако ни один из нас никогда не считал его глупым.

— К чему это сказано?

— К тому, мистер Поттер, что профессор Снейп был отправлен в Хогвартс Тёмным Лордом, а Дамблдор не только принял его, но и всячески подчёркивал, что доверяет ему. Но директор не глуп, он не стал бы верить Пожирателю смерти без веских оснований. Следовательно — что?

— Неужели даже вы знали, что Снейп заслужил доверие Дамблдора? Потому что мы до самого конца не верили в это. Мы любили и уважали профессора Дамблдора, но, выходит, считали его легковерным идиотом.

Ариэль участливо помолчала и не стала развивать эту тему.

— Так вот все всё знали, но продолжали играть в игру со шпионажем. Директору было прекрасно известно состояние беглецов, он отлично знал, чем тем грозит пропуск в принятии лечебных зелий. И, тем не менее, не пустил Снейпа.

— Может, у него были веские причины?

— Назовите хотя бы одну, — издевательски усмехнулась Ариэль.

— Ну…

— Но помните, — вставила она, — что речь идёт о четырёх жизнях.

— Эм… Я не знаю, — после паузы понурился Поттер.

— Понимаю, вам трудно поверить в такое, но Дамблдор ненамного лучше других. Он не святой. И даже не хороший человек.

— Не хочу спорить.

— Тогда я продолжу, — легко уступила Ариэль. — Профессор прислал сову, сообщая, что директор в ультимативной форме запретил ему покидать пределы школы и задержал у себя настолько, чтобы варящиеся зелья были безвозвратно испорчены. Меня поблагодарили за помощь и предупредили, что пациентам уже не помочь, так что от меня больше ничего не требуется. Снейп ни в коем случае не просил ничего, никаких намёков его послание не содержало, не говоря уже о прямо высказанной просьбе, но после трёх недель напряжённой работы, я просто не могла позволить своим трудам пропасть из прихоти директора, обрёкшего волшебников на болезненную пытку, а возможно и смерть. Пациентам Снейпа я мало чем могла помочь, ведь я не была в курсе того, как их лечат, максимум, отсрочила бы агонию, надеясь, что профессор сможет что-нибудь придумать и нейтрализовать причинённый пропуском приёма зелий вред после своего возвращения, а вот мои пациенты могли быть спасены. Ни для кого не было секретом, что беглецы прячутся в Малфой-мэноре, поэтому я написала отцу Драко — помните, я упоминала, что мы поддерживаем связи со всеми учениками, с которыми вместе учились? Разница в возрасте, разумеется, у нас с Малфоем была солидной, друзьями мы не стали, однако были знакомы, потому я и решилась на подобный шаг. Я объяснила ситуацию, приложила в качестве доказательства письмо профессора… Через два часа мы встретились в Лютном, и Люциус Малфой аппарировал меня к себе домой.

— Вы не боялись?

— Мистера Малфоя?

— Всего, — неопределённо помахал рукой Поттер. — Встречаться с Пожирателями, возможно, самим Лордом, что вас не выпустят из Малфой-мэнора…

— Нет, мистер Поттер, этого я не боялась. А вот не успеть — да. Я не упомянула, что профессор Снейп разделил больных на три неравномерные группы. В первую вошли четверо беглецов — ими занимался сам профессор. Вторая состояла из троих — на фоне других, эти выглядели почти здоровыми, так что изготовлением зелий для них занимались все подряд, кто хоть немного смыслил в зельеварении. Мне же достались оставшиеся. Все трое были в очень тяжёлом состоянии, но имели все шансы не только выжить, но и поправиться. С моей помощью, конечно. В общем, мистер Малфой провёл меня к моим пациентам, и я впервые их увидела во плоти — Пожирателей смерти. Встретили меня не слишком ласково — беззащитные из-за болезни, чужого человека видеть ни один из них не был рад, но было ещё кое-что…

Ариэль замолчала, и Поттер не выдержал:

— Что — что-то?

— Голос. Я узнала голос, — она подняла на него глаза и усмехнулась: — Хрипы, которыми меня пытались выпроводить из комнаты, сильно отличались от их обычных голосов, но всё же что-то показалось мне знакомым. Я не могла понять, в чём дело, и застыла, переводя растерянный взгляд с одного Пожирателя смерти на другого, но они уже замолчали, удивлённые отсутствием у меня реакции, и ухватить догадку сразу я не смогла.

— Чей голос-то был?

— Не спешите. При индивидуальном подборе лечения диагностические чары стоит проводить как можно чаще, чтобы скорректировать состав зелий, так что вручив им флаконы, я не спешила покидать помещение. Тщательная диагностика — процесс не быстрый; заскучав, тем более что после приёма зелий им стало значительно лучше, они попытались разговорить меня, но быстро поняли, что я занята их же здоровьем, так что отстали и дальше общались между собой. И вот тогда-то я и услышала снова тот голос. Заклинание сорвалось, Пожиратели удивлённо замолчали, а я каким-то чудом нашла в себе силы удержаться от вопроса, правда ли, что обладатель голоса — тот самый человек, что убил мою семью. Но даже не зная ответа, лечить его я не хотела. Я не целитель, мистер Поттер, поэтому никаких обязательств перед пациентами у меня нет и быть не может. Моего нежелания было достаточно, чтобы варить лишь два комплекта зелий.

— Вы обрекли на смерть человека, в чьей виновности даже не были уверены? — тихо уточнил Поттер.

— Да.

— И вам не было… стыдно?

Ариэль рассмеялась.

— Стыдно? — переспросила она. — Вы ещё не поняли, мистер Поттер, я — сумасшедшая. Мои чувства отличаются от нормальных. А стыдно мне вообще никогда не бывает. Да и потом, а чего мне стыдиться? Визенгамот приговорил его к пожизненному заключению. Знаете, что это значит?

— Что он не выйдет на свободу…

— Живым, — перебила она. — А он был на свободе.

— Странная логика.

— Возможно, — легко согласилась Ариэль, — но я ведь никому её не навязываю. Как бы вы поступили, встреть сбежавшего Пожирателя смерти тогда?

— Арестовал бы.

— Мистер Поттер, вы тогда не были аврором. Да и потом, не думаете же вы, что он просто так сдался бы?

— Всё равно.

— Хорошо. Вы бы его арестовали. Вам ведь известно, какое наказание предусмотрено за побег из Азкабана?

— Д-да…

— То есть моё нежелание тратить время и силы на лечение возможного убийцы моих родителей и однозначно преступника — это обречение на смерть, а ваше желание арестовать и отдать человека на потеху дементорам для поцелуя — лучше?

— Э-э-э…

— Чем же, позвольте узнать, поцелуй дементора лучше?

— Вы… Вы всё перевернули!

— Да нет, я всего лишь пытаюсь заставить вас думать. Мне всегда казалось до отвращения неправильным любое лицемерие. Я понимаю, что без него сложно жить, но сама я предпочитаю избегать подобного. Знаете, у магглов на смертную казнь отправляют только здоровых людей.

— В каком смысле…

— Если осуждённый болен — его лечат, а казнь переносится до тех пор, пока тот не будет здоров.

— Бред какой-то.

— Не больший бред, чем ваше возмущение по поводу моего поведения, — парировала Ариэль.