Сложно (гет)

Следующим утром я завтракала в компании Гарри и Рона, игнорируя удушающий, растерянный шепот, медленно наполняющий Большой зал. Я намеренно долго мазала хлеб маслом, безмолвно принимая от Лаванды блюдо с беконом, пока она с интересом меня рассматривала.

— Ну… как дела? — неловко спросил Рон, сделав глоток апельсинового сока, и обменялся с Гарри смущенными взглядами.

— Великолепно, — соврала я, качая головой. — Нет, вру. Если честно, мне совсем хреново без вас.

Гарри криво улыбнулся, его очки заблестели в лучах утреннего света. Краем глаза я уловила высокую блондинистую фигуру, резко вставшую из-за стола.

— Ну, ты много времени проводила с Малфоем, — отметил он. — Должно быть, это не слишком занимательное времяпровождение.

— Гарри! — вмешалась Лаванда, взмахнув рукой. — Не надо! Они только расстались, не будь таким… таким бесчувственным!

Гарри, Рон и я взглянули на нее с открытыми ртами, прежде чем рассмеяться. Девушка покраснела, сжала губы и с недоумением на лице уставилась на Рона, который, кажется, этого даже не заметил.

— Кстати, она напомнила, — прошептал Гарри мне на ухо, — что нам действительно нужно поговорить о том, как мы поступим с Малфоем, у Рона была потрясающая мысль…

— Гарри! — закричала я. — Прекрати, ладно? Просто забей.

— Ни за что, — вставил Рон. — Этот придурок уже давно напрашивается!

— Это да, но…

— Давай мы сами с ним разберемся, — спокойно прервал подругу Рон.

— Не думаю… — хотела я возразить, но быстро поняла, что меня больше никто не слушает.

Рон продолжал улыбаться мне, посмеиваясь над тихой шуткой, которую нашептал ему Гарри… Внезапно я почувствовала себя нехорошо.

* * *

Некоторое время она преследовала меня перед ужином, внезапно схватив за руку в коридоре.

— Зачем ты это делаешь, Гермиона? — потребовала она сердито.

— Делаю что? — я опешила.

— Возвращаешься, — ответила она, отбросив мою руку. — Вроде того. Ты бросила его… их… И когда все, наконец, наладилось, тебе обязательно надо вернуться и все разрушить.

— Лаванда, — аккуратно произнесла я. — Все не совсем так. Рон действительно счастлив с тобой…

— Я даже не понимаю, что в тебе такого особенного, — продолжила она, словно вовсе меня не слышала. — Ты даже не симпатичная. Или веселая. Или… да вообще никакая! Сначала был Виктор Крам, потом Рон, после него Малфой… Как тебе это удается, я понятия не имею! Однако, он — не переходящий приз, и по одной твоей прихоти…

— Лаванда! — крикнула я. — Я не собираюсь возвращать Рона!

Девушка моргнула, поморщившись.

— Нет?

— Конечно, нет, — произнесла я с негодованием. — Разве ты не помнишь, как ужасно он ко мне относился после расставания? Что говорил? Какой смысл мне его возвращать?

— Потому что… Потому что ты расстроена из-за Малфоя, — выпалила она, глядя на меня с подозрением.

Я только вздохнула.

— Мы с Роном не собираемся возобновлять отношения, слышишь? Тебе не о чем беспокоиться. Помнишь, как он меня раздражал, когда мы встречались? Помнишь? Он терпеть меня не мог. Постоянно сравнивал с тобой, — пробормотала я.

— Правда? — робко спросила Лаванда. — О, отлично, потому что мы занимались любовью, знаешь, как раз прошлой ночью, и мне показалось, что все прошло не очень хорошо, как-то слишком грязно… Не знаю, он ничего не сказал, совсем ничего, и я подумала, ты могла бы спросить…

— Ты… Ты хочешь, что я узнала, что… он думает об… этом? — пропищала я не своим голосом.

— Ну… да. Он тебе ответит, я уверена. Он всегда тебе обо всем рассказывал, не так ли?

— Почему бы тебе самой не задать ему этот вопрос?

Лаванда побледнела.

— Это унизительно. Как ты себе это представляешь? — она вздрогнула.

— Почему? Я никогда этого не делала, но, предполагаю, что если вам комфортно заниматься… этим, то и обсудить…

— Ты никогда этого не делала? Ни с кем? Но, я думала, ты с Малфоем… все говорили… — девушка запнулась.

— Нет.

— О, — хрипло произнесла она, расправив плечи и холодно улыбнувшись. — Ладно, забей. Я попрошу это сделать Парвати. Спокойной ночи, Гермиона.

Она ушла, ее осанка была идеальной, я же осталась стоять в коридоре, озадаченная тем, что только что произошло.

— Эй, идешь ужинать? — крикнул Рон с дверного проема. Я задалась вопросом, как долго он там стоял.

— Нет, я не голодна.

— Ох, — разочарованно произнес он. — Ты уверена?

— Я уверена, Рон.

И я направилась на Астрономическую башню.

* * *

Он был там, конечно, он был там… Я надеялась на это, не так ли?

— Ты кому-то говорил, что мы расстались? — спросила я, подойдя к нему.

— Разве ты не этого хотела?

— Нет, — ответила я. — Нет, я хотела, чтобы никто никогда не думал, что мы встречались.

— Ну, для этого уже слишком поздно, — ответил Малфой, закатив глаза. — Слишком поздно.

— Верно.

В неловкой тишине я рассматривала его лицо, его первозданную бледную кожу, его тонкие губы… и вздрогнула.

— Что ты хочешь? — устало спросил он.

— Я… — последовал мой ответ. А что я хотела? Что я тут делаю? — Я не знаю, правда.

С секунду он рассматривал меня, сузив глаза, и ухмыльнулся.

— Соскучилась, не так ли?

Я не спешила с ответом, просто уставилась в окно. Была пора, когда дни начинали удлиняться, закаты становились все более выраженными, цвета — яркими, и я беспристрастно думала о том, как красиво выглядит озеро, отражая розовые и пыльно-оранжевые цвета неба.

— Ты — единственный человек во всем замке, который знает правду, и не пытается рассказать, что я должна с этим делать, — взорвалась я, сжав кулаки. — Или… пытаешься, но это вряд ли имеет значение, потому что…

Я замолчала, задаваясь вопросом, почему именно это не имеет значение.

— Они, должно быть, лучше знают, — продолжила я. — Я так обрадовалась, когда они поверили мне, понимаешь? Они не думали обо мне плохо, несмотря на все слухи. Однако, теперь я задаюсь вопросом, имеет это отношение ко мне или связано с тем, как сильно они тебя ненавидят. Их устраивало верить мне, и это хуже, чем если бы они думали, что мы на самом деле…

— Трахаемся, — закончил он небрежно, постукивая пальцами по каменному подоконнику.

Я поморщилась.

— Да. Именно так.

— Возможно, они просто заботятся о тебе, — предположил он, изогнув бровь.

Я же только фыркнула, скривив губы.

— Ага, конечно, — произнесла я с горечью.

В этот момент он взорвался.

— О, ради всего святого, очнись, Грейнджер! У тебя есть друзья, которые чертовски тебя любят; друзья, которые сделают невозможное, чтобы защитить тебя! А ты сидишь здесь и бесишь меня своими тупыми предположениями! Да? Ты… ты красивая, умная, и у тебя есть Мальчик-который-блять-выжил, чтобы сражаться во всех битвах за тебя…

Его голос охрип, и он замолчал на мгновение.

— Всю жизнь мне твердили, что я лучше всех остальных, что я не способен ничего испортить, никогда. Я не могу ошибаться, делать что-то неправильно. И я тоже в это верил, ведь мои родители идеальны, они всегда правы, они не могут лгать мне, не так ли? Затем я оказался здесь и удивился, почему все поклоняются какому-то худенькому дурачку в очках, а не мне. Эта мысль не давала мне спать по ночам, я просто не мог понять. И так я провел почти целых семь лет, слепо, абсурдно ревнуя к нему, к тебе, даже к этому рыжему придурку, которого ты, вероятно, находишь забавным.

— Я не…

— Нет, — прорычал он. — Теперь моя очередь говорить. Вы трое… просто бесили меня, понимаешь? Я ненавидел Поттера больше, чем тебя, как бы там ни было. Пока мы не повзрослели. Пока мне не стало очевидно, что причина, по которой все следуют за ним, а не за мной, в том, что я… ну, не такой уж и замечательный, верно?

Малфой сглотнул, а я ошеломленно наблюдала, как он медленно, очень медленно, поворачивается ко мне.

— А потом Снейп поймал нас той ночью, и у меня появилась великолепная возможность поиметь тебя, и, естественно, я решил ею воспользоваться, и… с этого момента все пошло наперекосяк. Все.

Я резко вздохнула.

Потребность поцеловать его была больше, чем потребность дышать, что должно было удивить меня, но нет, ни на грамм. Я думала о том, как жесток он был прошлой ночью, как мало времени прошло, хотя, казалось, что целая вечность, годы, потому что парень, стоящий передо мной, был уже не тем, он был другим, он был проницательным и честным… Больше, чем просто хулиган…

— И вот сегодня за завтраком я снова увидел, что вы сидите вместе, впервые за несколько месяцев, и… у меня сорвало крышу, — признался Малфой, уставившись на меня. — Это было самое мерзкое зрелище, потому что я возненавидел Поттера больше, чем когда-либо. Честно говоря, вообще не думал, что это возможно. И тогда я осознал, что это все никак не связано с ним, только с тобой.

После чего он потянулся ко мне, мягко дотронувшись до моих плечей, его глаза впились в мои…

— Я ненавидел его, нет, их обоих, чертовски ненавидел каждого за этим гребанным столом, — произнес он, его хватка усилилась. — Потому что ты вошла в Большой зал и решила сесть там. Они могли смотреть на тебя, разговаривать с тобой… а я нет. И тогда, как ни странно, я вспомнил, как поцеловал тебя той ночью, и все, что я хотел сделать…

— Хватит болтать.

И он послушал.

Он поцеловал меня, его губы сначала были мягкими и нерешительными. Однако, затем я издала звук, не более чем легкий стон удовольствия, и он проник языком в мой рот, его дыхание было теплым, влажным, восхитительным… Я притянула его ближе, и все изменилось.

Его пальцы утопали в моих волосах, его язык довольно яростно сплетался с моим, я чувствовала быстрые удары его сердца. Затем он сделал шаг на меня, подталкивая к стене, я ощутила себя невесомой, когда его тело прижалось ко мне, а его бедра впились мне в живот…

Затем его руки быстро бродили, сжимая, поглаживая, как жидкий огонь, по моей коже; его губы целовали мое горло, мои уши, ключицы; его пальцы потянулись к пуговицам на моей рубашке, моя юбка задралась, бедра были обнажены и выглядели кремово-белыми на фоне его черных брюк. Краем глаза я могла заметить, как большим пальцем он поддел край моего нижнего белья, после чего послышался стон, и тогда…

— О, — прошептала я, ошеломленная, дрожащая, прижимаясь лицом к его шее.

Малфой отступил назад, позволяя моей юбке вернуться в прежнее состояние.

— Это было то, что я хотел сделать.

Все, что я могла, это улыбнуться.

* * *