Бомбы и зелья, или Как (не)воспитать Тёмного Лорда (джен)

Вторая мировая война для слизеринского третьекурсника Джона Гонта была событием почти абстрактным. Ну, есть и есть — где-то там далеко. Правда, однажды Джон услышал кусочек разговора между мистером Феллом и Кроули, который его слегка встревожил.

— У нас в конторе ликуют, — мистер Кроули был мрачен. — Говорят, что это будет прекрасная репетиция Ар... ты знаешь, чего.

— Да нет, — услышал Джон ответ мистера Фелла. Правда, особой уверенности в его голосе не было. — Нет... я думаю, подобного не будет. Сколько уже было войн!

— Ты же такой умный, Азирафаэль, — Кроули явно сорвался с места и начал метаться по кабинету, — как ты можешь быть таким... глупцом? Вс-спомни Первую мировую! А теперь будет ещё страшнее!

— Вспомни персов, — кротко возразил тот. — Или великого Чингиза. Или... мне ли напоминать? Люди, к сожалению, склонны истреблять друг друга. Я не знаю, почему, — вздохнул он.

— Ты мне ещё про испанскую инквизицию напомни, — процедил Кроули, — до сих пор противно. Что будем делать, ан...

И в этот момент все звуки из кабинета словно отрезало.

Джона это немного заинтриговало — но, подумав, он решил, что его это не касается. Пусть себе репетируют — это война магглов, вот и пускай сами разбираются. В конце концов, если они оказались настолько глупы, что всё это начали, значит, им это зачем-то надо, верно?

Куда интереснее было учиться или общаться с друзьями. И он, выкинув странный разговор из головы, пошел писать Тео Нотту и Рею Лестрейнджу.

Но двадцатого октября война напомнила о себе сама — пустым, остановившимся взглядом хорошенькой белокурой хаффлпаффки Мэри Джоркинс, на которую Джон иногда с интересом смотрел.

— Что с Джоркинс случилось, не знаешь? — спросил он у первого знатока всех сплетен Абраксаса Малфоя.

— Письмо от родни получила, — немедленно ответил Малфой. — От отцовской родни, — подчеркнул он. — Те пишут, что готовы приютить её, раз уж магглы убили её родителей. Отец Джоркинс против воли родителей на магглокровке женился, вот они и жили у магглов. В Лондоне. А там теперь каждый день бом-бар-ди-ров-ки. И убитых, говорят, тысячи. А Джоркинс и не знала ничего, думала, что просто сова с письмом не долетела до школы, мало ли как бывает.

Мама. Мама в Лондоне! Это было первым и единственным, о чём подумал Джон. Дурак! Он о ней даже не подумал!

— Рей, — повернулся он к Лестрейнджу, — прикроешь меня? Мне надо домой!

— Сейчас? — переспросил тот. — Подожди хотя бы до выходных. Зелья завтра второй парой — как я тебя там прикрою? Слагги душу вынет — мол, где Гонт? Ты ж талант, — съязвил он добродушно. — Он же без тебя не проживёт. Зачахнет.

— Ладно, — неохотно сказал Джон, — я пока в совятню сбегаю. Письмо отправлю... Мерлин, последнее письмо от мамы было уже десять дней назад!

— Так радуйся, — буркнул Рей. — Меня мать и бабка письмами давно достали.

— Я бы радовался, — серьёзно взглянул на него Джон, — если бы так достали меня.

— Извини, — вздохнул Рей. — Я понимаю, но... а-а, — он махнул рукой и сморщился. — Твоя мать отличная, — вздохнул он с завистью и процитировал: «Рей, что ты ел сегодня? А на обед? А вечером? А что было на уроках?» Я уже на стенку лезу!

— На стенку лезть — это нормально, — утешил его Джон, — это называется «спортивная подготовка». Ладно, я пошёл.

Он прихватил с большого серебряного блюда пару пирожков и, в последний раз бросив взгляд на бледную и безучастную ко всему Мэри Джоркинс, вышел из-за стола.

Но ответа на своё письмо Джон не получил — ни вечером, ни следующим утром, ни потом.

И в пятницу, сразу после уроков, Джон по давно разведанному подземному ходу выбрался из школы и почти бегом побежал в Хогсмид.

* * *

Добравшись до Хогсмида, Джон аккуратно уронил на землю свою палочку и, немедленно её подняв, поднял и руку, голосуя.

Через минуту возле него резко затормозил — хотя у мистера Кроули получалось ещё резче! — двухэтажный автобус, и в открывшуюся дверь высунулся молодой лохматый волшебник.

— «Ночной рыцарь» приветствует всех колдунов и ведьм, попавших в историю! — заявил он. — Тебе куда, пацан?

— В Лондон, — сказал Джон, входя и отсчитывая монетки. И, назвав адрес, уселся у окна и уставился в него.

— И-эх! — заорал парень, когда автобус через мгновение словно прыгнул с места. — Хватайся за воздух, пацан!

Джон только вздохнул. Ему сейчас было совсем не до идиотских шуточек! Он твердил себе, что с мамой ничего плохого не произошло — может быть, сову просто убило по дороге? Но не нервничать не мог. Ничего. Он скоро будет дома — и тогда... тогда всё станет хорошо.

— У-ху! — снова заорал этот ненормальный. — Новая игра — догонялки с бомбой! Шестнадцать-ноль в нашу пользу!

Автобус ощутимо тряхнуло, а за окном на мгновение плеснуло черно-оранжевое пламя, тотчас сменившееся мельканием домов.

«Придурок», — мрачно подумал Джон.

Он вообще недолюбливал таких восторженных людей, радующихся совершенно непонятно чему, и, как правило, старался держаться от них подальше. Но тут ему деваться было некуда, и он терпел, глядя в окно и считая минуты.

Минуты словно поменялись скоростью с автобусом — он летел, иногда опять вздрагивая или подпрыгивая, а минуты ползли.

— Это круче квиддича, пацан! — не унимался придурок. — Это я тебе точно говорю, не будь я Эрни Прэнг! О, вот и твой Лондон. Похоже, здесь сегодня было жарковато!

— Силенцио! — не выдержав, Джон выхватил палочку и, указав ей на водителя, наконец-то вынудил его умолкнуть. — Или жарковато будет здесь, — почти прошептал он.

Остаток пути прошел в звенящей тишине, и автобус, ворвавшийся в район Сохо, наконец-то затормозил перед знакомым домом.

— Меньше болтаешь — дольше проживёшь, — прошипел Джон, выходя, однако же заклятье снял.

Дом, целый и невредимый, стоял на месте, и Джону стало легче. Да, наверное, сова просто не долетела — вот мама и не написала ничего. Он открыл дверь, взбежал по лестнице, влетел в квартиру — и растерянно остановился.

Там было пусто — пусто, чисто и аккуратно, как всегда. Но мамы не было!

— Наверное, она в магазине, — сказал он, и собственный голос показался ему чужим.

Он спустился в магазин — и замер. Там не просто было пусто — туда явно давно никто не заходил. Неделю, может быть. Если не больше.

— Как же так, — потерянно произнёс он, озираясь по сторонам, и в этот момент его глаза остановились на прикрепленном к стене телефонном аппарате, который в самом начале войны лично повесил сюда мистер Кроули.

Он схватил трубку и, набрав номер — странный номер, слишком длинный, которого не было и не могло быть ни у кого на свете, — сказал, услышав щелчок соединения:

— Мистера Кроули, пожалуйста.

— Соединяю, — послышался вежливый, но какой-то механический ответ, и тут же раздался голос Кроули, в котором просто плескалась гремучая смесь облегчения и злости:

— Азирафаэль, наконец-то!

— Это Джон, — напряжённо сказал он. — Мистер Кроули, где мама?

— Джон? — голос сразу изменился. — Что ты тут делаешь?

— Ищу маму! — раздражённо и резко сказал Джон. — Дома её нет, в магазине тоже. Где она?

— Так, — столь же резко скомандовал Кроули, — ус-спокойся, понял? С ней вс-сё хорошо. Я буду через пять минут, не вздумай никуда ис-счезнуть!

— Пять минут, — повторил Джон. — Я жду.

Он опустил трубку и сел прямо на пол там же, у телефона. Слова Кроули его немного успокоили — но немного. Совсем чуть-чуть. Потому что под «всё хорошо» он мог иметь в виду массу самых разных вещей.

Шум автомобиля раздался ровно через пять минут — мистер Кроули не любил опозданий. Вернее, не любил опозданий на несколько минут, считая их банальными и скучными. Если уж опаздывать — то на день, неделю или пару лет, говорил он.

Услышав его, Джон вскочил и побежал к двери — и остановился, увидев входящего в неё Кроули. В одиночестве.

— Где мама?! — спросил Джон, сжимая в руках палочку.

— Иди в машину, — ответил тот. — Я тебя к ней отвезу. Как раз успеем.

Джон буквально вылетел из двери и, запрыгнув в машину, нетерпеливо посмотрел на возящегося у двери Кроули.

«Бентли» недовольно мигнула фарами.

— Сейчас, — пробормотал Кроули, — защиту обновлю...

Он щелкнул пальцами и, подойдя к распахнутой двери машины, сел в неё.

И «Бентли» привычно рванулась вперёд.

Джон сидел как на иголках и, когда машина остановилась возле госпиталя, побелел и прошептал:

— Она там? Но почему?!

— Потому что упряма, как Валаамова ослица, — с досадой ответил Кроули, — да не дергайся ты! Она там работает. Другого мес-ста не нашла.

— Она что? — недоверчиво переспросил Джон. — Зачем?

— А вот это ты у неё спроси, — посоветовал Кроули, кивая на вышедшую из дверей женщину.

— А как же магазин? — непонимающе спросил Джон.

— А там ей с-скучно, — прошипел Кроули, глядя на приближающуюся Меропу, — и мес-ста подвигу нет.

— Какому подвигу? — спросил было Джон, но потом увидел мать и позабыл о Кроули.

Меропа, задумавшись, вышла из госпиталя и краем глаза заметила припаркованную поблизости машину. «Бентли»?

Опять?

Но потом она увидела сына — и испугалась. Так, что замерла на ослабевших вмиг ногах. Почему он здесь? Что с ним случилось?

— Мама! — Джон открыл дверь и, выскочив из машины, подбежал к Меропе. — Почему ты мне не ответила?

— Джон? — Меропа обняла бросившегося к ней сына и прижала его к груди, — как ты тут оказался? Зачем? Тут же опасно...

— Ты мне не ответила! — сказал он, тоже её обняв. — Почему? Я... я не знал, что думать!

— Я не ответила? — удивилась Меропа. — Я тебе отправила сову ещё две недели назад! Завтра опять собиралась писать, рассказать все новости...

Кроули, слушавший этот разговор, только закатил глаза, но говорить ничего не стал.

— Да не две недели! — нетерпеливо воскликнул Джон. — А три дня назад! Я тебе писал — а ты... не получила? — спросил он после маленькой паузы.

— Нет, — испуганно пролепетала Меропа, — ты... Ты поэтому сбежал из школы? Мерлин, тебя же могли убить!

— Это тебя могли убить! — возразил Джон. — И могут! Тебе нельзя жить в Лондоне, — сказал он убеждённо.

— Я уже не живу, — торопливо сказала Меропа, — я как раз хотела тебе написать, что переехала... на Диагон-аллею.

— Это хорошо, — Джон с облегчением улыбнулся было — и тут же вновь нахмурился. — Тогда что ты здесь делаешь сейчас?

— Я тут работаю, — тихо ответила Меропа, — в госпитале. Ой, — она испуганно посмотрела на сына. — Ты же голодный! Ты ужинал? Пойдем, тебя надо накормить!

— Зачем? — спросил он, не обратив внимания на её слова про ужин. — И кем? Библиотекарем?

— Не совсем, — смущённо сказала Меропа, бросив умоляющий взгляд на Кроули, — не могу же я просто сидеть и смотреть... я хочу помочь людям.

— Каким людям? — сердито спросил Джон. — Магглам? Для чего? Мама, тебя убить могут здесь! А вы-то что молчите? — накинулся он на Кроули. — Как вы это допустили?

— Садитесь в машину, — предложил Кроули, — вечерний Лондон образца сорокового года — не самое безопасное место. За Барьером поговорите.

— Идём, — Джон потянул мать за руку. — Пообещай мне, что, пока идёт война, ты в этот Лондон не выйдешь!

— Джон, — мягко сказала Меропа, ведя сына к «Бентли», — я помогаю людям, среди которых мы с тобой прожили почти четырнадцать лет. И если я могу помочь, то я это сделаю.

— И погибнешь! — упрямо сказал он. — А они этого даже не заметят! Мама, магглов много — ты одна! Я не хочу тебя терять. Не собираюсь, — он стиснул её руку. — Ты моя!

— Ну что ты, родной мой, — ласково ответила Меропа, — я не погибну. Я же всё-таки ведьма! И у меня теперь новая палочка! — совсем по-детски похвасталась она. — Такая сильная и послушная!

— Бомбам всё равно! — отрезал Джон, но палочкой заинтересовался и даже остановился у самой машины, отчего «Бентли» сердито щелкнула дверным замком. — Палочка? — переспросил он. — Откуда?

Меропа и Джон сели вместе на заднее сиденье — «Бентли» снова поприветствовала пассажиров неудобными острыми пружинами.

— Так откуда палочка? — спросил Джон, рассматривая её.

— Я тебе сейчас всё расскажу! — радостно пообещала Меропа, беря сына за руку, — и про палочку, и про нашу новую квартиру, и даже про прилавок, на котором теперь растут желуди!